Сделка

Глава 3

Не знаю, сколько мы прошли — точнее, почти проползли. Подозреваю, что немного. Во всяком случае, лес почти никак не изменился, оставаясь густым и труднопроходимым. Деревья все были вполне узнаваемые: сосны подпирали небо, чуть подальше от них отвоевывали свое место осины, а кое-где мелькали белые бока березок. Бурелома было немного, и, если бы не обстоятельства, я, скорее всего, наслаждалась бы прогулкой по этому лесу, но… Артур всё больше и больше наваливался на меня и, похоже, находился в полубессознательном состоянии. Он был настолько горячим, что я моментально вспотела. Обутые в одни носки ноги, наоборот, очень быстро промокли и замерзли. Вдобавок ко всему у меня сильно разболелась голова — подозреваю, что из-за приторного запаха, часто встречающегося нам по пути растения, внешне напоминающего земной багульник. На такие мелочи, как одышка, я уже просто не обращала никакого внимания. Вот что значит сугубо городской житель огромного мегаполиса — пять минут на природе и начинает ломать, появляется острое желание полежать под выхлопной трубой, которой здесь нет и еще долго, судя по рыцарю, не будет. Придется организму обломиться и начать приспосабливаться к свежему воздуху.

Время от времени рыцарь приходил в себя, но сил ему хватало только на то, чтобы обвести мутным взглядом окрестности и кивком показать, что бредём мы, вроде бы, в правильном направлении.

В какой-то момент я просто не выдержала и свалилась на землю под весом внезапно обмякшего тела висевшего на моем далеко не крепком плече. Рыцарь, похоже, потерявший сознание, повалился прямо на меня. От инерции, возникшей при ударе, мы покатились по земле, оказывается, именно здесь начинался какой-то незамеченный мною уклон.

И вот на этой мажорной ноте мое везение закончилось. Я не видела этот овраг. Его край густо зарос аналогом земного папоротника. Уцепиться мне было не за что, да и подозреваю, что если бы я все-таки каким-то невероятным образом сумела за что-то уцепиться, то удержать себя и Артура вряд ли смогла бы, поэтому мы практически в обнимку скатились вниз.

Лежа на спине, я посмотрела наверх. Мне никогда не забраться туда, и уж тем более не втащить Артура. Это всё, это конец. Захотелось плакать. Я не стала сдерживаться, и по лицу покатились слёзы. Такой беспомощной я чувствовала себя только однажды, за секунду до страшного удара грузовика в нашу машину, из-за которого, если подумать, я здесь и оказалась. Жалела я себя минут пять — затем разозлилась. Ну уж нет! Я пока ещё жива, а раз так, то нужно искать выход.

Я решительно поднялась. Если наверх не забраться, то нужно идти по дну оврага — может, где-то найду более пологий склон, по которому мы сможем вскарабкаться. Оставив Артура лежать на куче прошлогодней листвы, в которую мы так удачно упали, я подняла свой импровизированный рюкзак и побрела вперед. Одной найти подъем будет легче. В то время, когда на мне мешком висит рыцарь, я не могу смотреть по сторонам. Вон даже овраг не увидела.

Овраг был очень длинным. Скорее, это был даже не овраг, а трещина в земле, может быть, оставшаяся после давнего землетрясения, — кто знает. Я пробрела метров триста, но ничего похожего на пологий склон так и не увидела. В конце концов, я выдохлась настолько, что присела на кучу листвы, чтобы передохнуть. Нужно было ползти обратно за рыцарем и перетащить его куда-нибудь сюда, а затем снова уйти вперед, ища место, по которому мы сможем подняться.

С трудом поднявшись, даже не сдерживая злые слёзы, я пнула листву, на которой только что сидела, и вскрикнула. Это только со мной могло такое произойти, чтобы, только что, перебирая пальцами мягкую листву, я не заметила нечто, о которое сейчас ударилась незащищенной обувью ногой. Наткнулась я на что-то твердое и в результате сильно ушибла пальцы многострадальной ноги. Подождав, пока боль хоть немного пройдёт, я опустилась на колени и принялась разгребать листву, чтобы найти этот предмет. Вдруг это что-то нужное? В нашем скудном хозяйстве пригодится всё что угодно.

Извлечённый из-под листвы предмет представлял собой странного вида жезл, сантиметров двадцать в длину, сделанный из какого-то серебристого материала. Он был не монолитный, а сборный, состоящий из двух разных частей: палки и навершия, соединенных между собой. Что это? Пожав плечами, я засунула эту странную находку за ремень и потащилась назад, к рыцарю.

Он был в сознании. Приподнявшись на локтях, Артур напряженно следил за моим приближением. Тревога в его взгляде быстро сменялась явным облегчением. Наверное, он думал, что я его бросила. Убедившись, что я ему не привиделась, рыцарь с еле слышным стоном откинулся назад, и опять лёг на спину, закрыв глаза.

Я подошла к нему и плюхнулась рядом.

— Артур, нам нужно идти. Я буду тебя оставлять ненадолго, чтобы разведать дорогу, а потом возвращаться. Так будет быстрее.

Он открыл глаза, внимательно посмотрел на меня и кивнул. От лихорадки его глаза блестели и казались почти чёрными, хотя утром я рассмотрела их более подробно… во всяком случае, цвет глаз у него карие. Интересное сочетание: сам почти блондин, а глаза тёмные.

— Эй, не отключайся, — я слегка потрепала его за обнаженное плечо, увидев, что он снова теряет сознание. Рыцарь открыл глаза и уставился на меня. — Ты не знаешь, что это? — я вытащила жезл и поднесла его к лицу Артура.

— По-портал, — выдавил он из себя. Затем глубоко вздохнул и продолжил еле слышно. — Нужно повернуть навершие, один раз — он переместит в то место, к которому привязан, два раза — в то место, откуда переместились. — Выдав эту столь длинную для его ослабевшего организма фразу, рыцарь все-таки отключился.

Портал, значит. Ну и откуда он в этом овраге? Я разглядывала жезл с любопытством. Вот оно — первое доказательство того, что в этой реальности присутствует магия. Навершие было простым шарообразным. Никаких орнаментов, рун и голов экзотических животных, просто шар. Решив устроиться хоть немного удобней, я облокотилась на рыцаря и вертела жезл в руках. Затем решительно взялась за шар. Может, там, где бы ни находилось место привязки портала, мы встретим людей — хоть какая-то надежда на помощь. В глазах на мгновение потемнело, внутренности очень неприятно сжало, появилось ощущение, что меня протягивают через дыру, которая гораздо уже, чем я, и для того, чтобы я пролезла, меня вытягивают как на дыбе, и в следующее мгновение мы оказались во дворе какого-то строения.

То, что строение покинули давным-давно, было видно очень отчётливо. Разрушения, причиненные камню временем, указывали на то, что покинули его несколько сотен лет назад. Приехали, что говорится. В это время рыцарь захрипел, и я спиной почувствовала, что его сердце забилось в невероятном ритме, хотя из-за лихорадки, оно итак билось быстрее положенного. Я резко вскочила на ноги, как раз в тот момент, когда рыцарь распахнул глаза и… умер. Сердце его все еще продолжало биться, а вот дыхания не было, это я определила, когда упала перед ним на колени и принялась искать признаки жизни. Через пару секунд сердце, сделав последний судорожный рывок, замерло. Рыцарь определенно был мертв, видимо тело, ослабленное кровопотерей, начинающимся сепсисом и бог знает, чем еще, не выдержало переноса. Странно, но когда я поняла, что случилось непоправимое, то резко успокоилась. Быстро отложив в сторону шлем, засунув в него жезл, я на секунду прикрыла глаза, и принялась реанимировать неподвижное тело, бормоча под нос заученные до автоматизма приемы:

— Тройной прием Сафара: запрокинуть голову, выдвинуть нижнюю челюсть и приоткрыть рот, — одновременно с бормотанием я выполняла все эти действия. — Проверить проходимость дыхательных путей, — уже не заботясь ни о какой заразе, я засунула палец в рот рыцаря и провела им там, затем, зажав его нос, накрыла его рот своим и сделала первый вдох. Почувствовав, как поднялась и опустилась перебинтованная грудная клетка, я принялась делать непрямой массаж сердца, считая вслух: — Раз, два, три, четыре… — Время остановилось. Оно всегда останавливается во время реанимации, когда реаниматолог продолжает качать пациента, даже когда проходят все положенные сроки, отведенные для того, чтобы не допустить гибель мозга. Тот, кто ни разу не делал этого, понятия не имеет насколько это трудно. Я давила и считала, прерываясь только для того, чтобы сделать очередной вдох в этой отвратительной пародии на поцелуй. Силы быстро заканчивались, и я уже чувствовала, что не могу как следует продавить грудину, чтобы дать толчок остановившемуся сердцу. — Ну давай же, запускайся! — я остановилась, по моему лицу текли слезы. Сердце никак не хотело реагировать на мои старания, мне просто не хватало сил. И тут меня осенило. Прекардиальный удар, ну конечно же. Как во сне я дрожащей левой рукой закрыла мечевидный отросток, и со всей силы резко ударила в центр грудины. Рыцарь громко выдохнул, моргнул, и его сердце забилось, быстро возвращая себе ритм, горящего в лихорадке тела. От облегчения я снова привалилась к его боку, скрывая градом катящиеся по щекам слезы. Через пару мгновений относительно взяв себя в руки, я задала вопрос: — Артур, где мы?

Всё сливалось в моей голове. Уже очень скоро я перестал отделять явь от бреда. Промежутки просветления становились всё короче, и я, как ни старался, не мог задержаться в этих промежутках. Всей моей силы воли хватало только на то, чтобы не падать. Но даже этого мне не удалось. Момент, когда я стал заваливаться на Гвиневру, я еще помню. В голове мелькнуло, что она слишком хрупкая — ей меня ни за что не удержать. Сколько я был без сознания, трудно сказать, но пришел в себя я в каком-то овраге. Я лежал на листьях и был один. Никогда не думал, что одиночество может вызвать такую панику, что поднялась во мне. Все мои чувства кричали: «Она ушла. Зачем ей с тобой возиться? Она и так слишком много времени потратила на незнакомого человека». Я был полностью солидарен с этими моими чувствами. Гвиневра явно не знала, кто я. Она спросила, как меня зовут — а ведь если бы она узнала во мне герцога Фарли и помогала мне, рассчитывая на вознаграждение (видит Бог, я не поскупился бы на награду моей спасительнице), то Гвиневра знала бы, что меня зовут Артур. Но её вопрос сразу заставил меня поверить в человеческое бескорыстие. Однако, похоже, всему есть предел, и, видимо, доброта тоже его имеет. Она ушла, оставив меня на куче прелых листьев в каком-то овраге. Если бы у меня были силы, я бы завыл.

Очень скоро я понял, что ошибался, Гвиневра вернулась и объяснила, что уходила вперед, чтобы найти подъем, по которому мы сможем выползти из этой земляной ловушки. Чувство паники сменилось таким облегчением, что я снова едва не потерял сознание. Это нехорошо. Я — высокородный рыцарь, хоть и рожденный по другую сторону простыни, но мои родители не могут похвастаться низким происхождением. Я — воин, наконец. Я не могу испытывать такую зависимость от присутствия другого человека. Даже если это мой спаситель.

Она тем временем села рядом со мной, точнее, облокотилась на меня и принялась что-то рассматривать. Затем, повернувшись, Гвиневра просто сунула мне под нос персональный жезл переноса, двусторонний портал. Древняя вещь. Сейчас такие не делают. Где она его взяла? Собрав все свои силы в кулак, я рассказал ей всё, что знал про эти игрушки.

Перед тем как потерять сознание в очередной раз, я успел подумать, что она очень странная. У неё руки знатной дамы, не утруждающей себя тяжелым трудом, но вместе с тем она абсолютно невежественна и не знает, казалось бы, элементарных вещей.

Очнулся я от странных ощущений. Рывок, заставивший мою рану снова дать о себе знать просто адской болью, настолько сильной, что она вырвала меня из благословенного забытья, закончился темнотой. Похоже, я снова потерял сознание, но ощущения были странными, не похожими на мое прежнее беспамятство. А еще у меня очень болела грудь, но не в том месте, где была рана, а посредине, словно меня лягнула лошадь.

Похоже, Гвиневра воспользовалась порталом. Я открыл глаза, пытаясь определить, куда нас занесло. Судя по всему, это был храм какого-то древнего бога. Нам просто невероятно повезло, что мы оказались прямо во внутреннем дворе. Обычно такие места очень хорошо охраняются снаружи. Прежде чем уйти, жрецы таких храмов позаботились о том, чтобы их святыни не подвергались разграблениям. Попасть внутрь древних храмов до сих пор не мог никто. Может, нам повезет, и мы найдём какой-нибудь артефакт, отвечающий за исцеление? От созерцания уже начавших разрушаться камней главного здания меня отвлек хриплый голос Гвиневры:

— Артур, где мы? — она что, плакала?

Я не видел ее лица, она сидела ко мне спиной, и ответить ей я не мог, потому что меня захлестнула очередная волна жара, и я, застонав от злости, вызванной беспомощностью, вновь потерял сознание.

Похоже, мой рыцарь отрубился теперь уже надолго, если не навсегда. Второй реанимации ни он, ни я уже не выдержим. Эта мысль заставила меня вскочить и беспорядочно заметаться по двору. У него сепсис, он умирает, а я не могу постоянно возвращать его к жизни. Очень скоро его мозг прекратит функционировать, и что тогда? Эта мысль заставила меня прийти в ужас. Остаться в этой реальности совсем одной? Даже без рыцаря, который просто родным за эти сутки для меня стал. Ну, должно же что-нибудь быть. Просто не может не быть, это было бы просто на редкость подло со стороны местного божества. Наконец, я увидела довольно неприметную дверь в одной из стен. Подскочив к ней, я схватила ручку в виде тяжёлого кольца и потянула на себя, молясь, чтобы время не заблокировало дверь намертво. Она открылась на удивление легко, даже не скрипнув.

Ворвавшись внутрь, я попала в просторное помещение, напоминающее одновременно келью монаха и кабинет бизнесмена средней руки. Какой-то топчан у стены, скорее всего заменяющий кому-то кровать, и большой письменный стол — вот и вся обстановка. Подскочив к столу, я увидела, что у него есть ящик, который открылся так же легко, как и до этого — дверь. Ящик был практически пуст. Какой-то свиток, какой-то браслет — вот и все, что в нем было. Захотелось заплакать от безнадёжности. У меня опустились руки. Что ты хотела здесь найти, дура? Аптечку, наполненную антибиотиками, бутылками с растворами для снятия интоксикации и полностью заряженный дефибриллятор, чтобы не ждать в очередной раз остановки сердца?

Я машинально развернула свиток. И принялась бездумно читать. Точнее, прочитать удалось мне только одну строчку — самую верхнюю. Остальное было написано какими-то символами, напоминающими древнескандинавские руны. Когда я прочитала понятную надпись в третий раз, до меня начал доходить её смысл. «Исцеление малое. Свиток приготовил маг первой ступени Регровур». Мозг зацепился за слово «исцеление». Ну и что, что малое? Нам главное, чтобы сепсис ушел, а там как-нибудь до мага, такого вот «первой ступени», доберемся, ну или больничку найдем с приличным реанимационным отделением, угу в средневековье.

В очередной раз, напомнив себе, что в этой реальности есть маги и магия, и что хоть на дворе средневековье, и лечат здесь наверняка не только на костре, я выскочила на улицу. В руках я продолжала держать браслет. Невзрачный, но, как я решила для себя раньше, в нашем скудном хозяйстве пригодится всё. Продадим, в крайнем случае. Чтобы браслет не мешался, я надела его на запястье — оно подошло просто идеально, мне даже показалось, что оно слегка сжалось, чтобы плотно обхватить мою руку. Подскочив к рыцарю, я буквально упала перед ним на колени. Ступни горели. Все-таки весь двор был засыпан осколками камней, а это не мягкая земля леса. А ведь даже в лесу босиком было передвигаться достаточно трудно, сейчас же я чувствовала себя русалочкой. Нервно хихикнув от этой очередной глупости, пришедшей мне в голову, я начала трясти Артура. Мне было не до сантиментов. Сейчас уже все равно, что я причиняю ему боль. Он должен хоть ненадолго прийти в себя, чтобы сказать мне как эта штука работает. Наконец, мои усилия увенчались успехом. Глухо застонав, рыцарь открыл глаза. Он меня не видел, взгляд был затуманенным. Его губы шевелились, он что-то шептал. Я еще раз встряхнула его и, нагнувшись к уху, как можно внятнее проговорила.

— Свиток. Артур, помоги нам. Волшебный свиток малого исцеления, как его активировать?

На долю секунды его взгляд стал осмысленным и он прошептал (мне пришлось наклониться прямо его губам, чтобы расслышать):

— Порвать. Свиток нужно порвать.

Порвать, угу. Понятно, что рвать он сам должен. Мне пока исцеление не нужно, даже малое. И как это сделать?

Я села и подтащила тело рыцаря к себе так, чтобы он полусидел, опираясь спиной на мою грудь. Обняв Артура, я подняла его руки и с трудом всунула свиток ему в ладонь. Мне пришлось рвать его самой, просто удерживая в руках руки Артура, сжав его кисти, заставляя тем самым зажать свиток в кулаках. Это было нелёгким делом, так как мои ручки просто не могли сравниться с его лопатами. Это не мужчина двадцать первого века, интеллигентной профессии и непонятной ориентации — это воин. Интересно, какой у него был меч? Снова удивившись несвоевременности подобных мыслей, я сильно дёрнула, разведя руки рыцаря в стороны. Свиток порвался с каким-то странным треском, мне на секунду показалось, что в центре разрыва образовалась воронка миниатюрного смерча, но этот глюк быстро развеялся. Вначале ничего не происходило, а затем Артура окутала золотистая дымка, зацепив краем мои руки, все ещё держащие руки рыцаря. Браслет, который я зачем-то надела, вдруг резко нагрелся, и запястье пронзила боль, длящаяся около пары секунд. Когда боль прошла, я проморгалась и уставилась на свою руку. Браслета не было, а с запястья быстро исчезал след, похожий на ожог. Минута — и кожа снова гладкая. Это что еще за хрень?!

Но от размышлений меня отвлек рыцарь, который вздохнул. Да-да, он не застонал, а глубоко вздохнул и засопел, попытавшись устроиться на мне поудобней. Обморок перешел в глубокий сон. Я всхлипнула от нахлынувшего на меня облегчения.

Решив, что ночевать мы, скорее всего, останемся здесь, я выбралась из-под Артура, чтобы отправиться на поиски воды и чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве топлива. В шлеме рыцаря, про который я благополучно забыла, находились костяные наросты местного хищника и немного мяса этого же зверя, так что от голода мы не умрем.

Когда я поднялась, то до меня дошло, что мы находимся сейчас во дворе здания и нужно только найти подходящую комнату, в которой есть очаг — или что тут заменяет очаг? — и перетащить туда рыцаря. А вода должна быть в колодце, потому что каждый уважающий себя замок мел колодцы во внутреннем дворе. Оставалось только надеяться, что колодец конкретно в этом замке не пересох.

Подходящая комната нашлась сразу за той, в которой так удачно валялся свиток малого исцеления, хотя, думаю, что это все-таки помощь божка. Жлобяра, не мог какое-нибудь большое исцеление подбросить?

Похоже, все комнаты этого странного здания были проходными и связанными между собой. В этой комнате находился ещё один топчан, только шире раза в два. Ещё один стол и что-то напоминающее камин из моей реальности. В камине были аккуратно сложены дрова. Они запылали сразу, как только я поднесла к ним зажигалку. Пламя было ровное. Ни дыма, ни чада — только свет и тепло. Присмотревшись, я увидела, что дрова не горят, а так и продолжают лежать аккуратной стопкой. Решив, что это очередное проявление магии, я, просто пожав плечами, отправилась за рыцарем. Просыпаться он не хотел, но мне удалось поднять его на ноги, и оттащить вот в таком вот сомнабулическом виде в комнату с несгораемыми дровами и топчаном. Сгрузив своё, оказавшееся таким непростым, задание на импровизированную постель, я села рядом.

Тяжело вздохнув, я поднесла руку к глазам. Так и есть, рука дрожала. Давненько я так много не работала физически. Хотя кого ты обманываешь, Олька, — ты никогда так не работала. Вытряхнув содержимое шлема на стол, я решила, что потом займусь его обследованием, и вышла во двор.

Мне опять повезло. Колодец присутствовал и был заполнен почти доверху. Попробовав чистую, сводящую зубы холодом воду, я засмеялась. Вот так привыкну, и все непонятные вещи буду объяснять магией. Колодец, скорее всего, питает какой-то подземный источник — вот и всё волшебство.

Набрав воду в шлем, я отнесла его в комнату, подвесив над огнем в камине на специальный выдвижной крюк. Опустившись прямо на пол, я некоторое время задумчиво смотрела на огонь. Мыслей не было никаких. Просто вселенская пустота. Вдруг сильно, до звёздочек в глазах захотелось курить. Я нечасто это себе позволяю, но иногда на меня накатывает. Вытащив из Димкиной сумки пачку, я вытащила сигарету и закурила. Затем встала и, не выпуская из руки зажжённую сигарету, вышла из комнаты, предварительно убедившись, что с рыцарем все нормально.

Вышла я с совершенно определённой целью. У нас нет ничего, а вот в этом замке, возможно, что-то есть. Хотя бы какие-нибудь ботинки для меня, да рубаха для рыцаря. А раз так, то нужно попробовать всё это отыскать. В общем, я пошла заниматься мародёрством.