10
Рин
Я вкладываю в приказ столько магии, что кусок грязи, посмевший поднять руки на мою женщину, съеживается в тени переулка. Потом я просто стою и смотрю на Калли. Что тут сказать? Она поймала меня с поличным: я преследовал ее в темноте. Это единственная причина, почему я оказался здесь так вовремя, чтобы спасти ее от этой мрази.
Мне не следовало этого делать. Дело в том, что я не мог выбросить ее из головы с того момента, как мой рот оторвался от ее влагалища. Теперь, после этого нападения, я конечно не могу об этом сожалеть.
Шарканье обуви привлекает мое внимание к мужчине. Я резко поворачиваю голову, и ноздри раздуваются, вдыхая металлический запах крови и едкого страха. Он ползет на четвереньках по грязному тротуару в попытке сбежать от меня.
Жалко.
И также неприемлемо.
Срабатывают мои инстинкты. Я бросаюсь к нему. Наклонившись, чтобы поднять его, я жестоким движением впечатываю его в стену, от чего из его легких с хрюканьем выбивается воздух, как и несколько кирпичей из стены позади него.
Я прижимаю его к себе и свирепо смотрю на него. Я ослабляю маску ровно настолько, чтобы мой рот стал шире человеческого и обнажились острые клыки.
Мужчина хнычет.
— Отпусти меня. Клянусь, я не побеспокою ее. Я никогда не посмотрю ни на одну женщину. Только, пожалуйста, просто отпусти меня.
Этот мужчина не маленький. И все же я легко держу его, заставляя подчиняться моими мускулами и моей магией. В его крошечном разуме я могу прочитать удивление от того, что он настолько бессилен. Он никогда раньше не был в таком положении, и это пугает его.
Хорошо.
Меня удовлетворяет то, что он испытает этот страх до того, как я поглощу его сердце и прикончу его.
Мягкий голос рядом со мной отвлекает меня от кровожадных видений.
— Рин, сейчас ты можешь отпустить его, — ее голос смягчает грубые, узловатые места в моей душе… Но помимо этого он угрожает сделать другие части меня отчетливо твердыми без моего разрешения. Теперь я жажду чего-то другого, кроме крови.
Я ставлю нападавшего на Калли на ноги и, ослабив ментальную хватку, поворачиваюсь к ней.
— Он причинил тебе боль? — если это так, то нет никаких шансов, что этот человек ускользнет от меня сегодня вечером.
Калли качает головой.
Я мысленно отмахиваюсь от него, и он вскакивает на ноги и убегает.
— Это действительно ты? — Калли протягивает дрожащую руку только для того, чтобы отдернуть ее, прежде чем прикоснуться ко мне. — Я подумала — это глупо, но на мгновение там, в темноте, ты выглядел… по-другому.
Она трясет головой, как будто хочет прояснить ее, но в этом нет необходимости. У нее голова яснее, чем должна быть у того, кто подвергся воздействию тех уровней маскирующей магии, которые я использовал, чтобы спрятаться, пока я был отвлечен. Несмотря на это, она пытается убедить себя, что ошибается. Она не могла видеть того, что видела. Хотя она знает, кто я такой.
— Это я. Пойдем. Позволь мне проводить тебя домой.
Она смотрит на меня еще мгновение, прежде чем отвести взгляд и кивнуть.
— Да. Спасибо. Думаю, это было бы разумно.
Калли поднимает с тротуара сумочку и прижимает ее к груди. Затем мы поворачиваемся и идем к ее квартире. Она некоторое время молчит, и я ненавижу то, как белеют костяшки ее пальцев, когда она сжимает сумочку. Мне хочется взять ее руку и гладить, пока она не расслабится.
— Я не ожидала увидеть тебя в этой части города, — говорит она в конце концов.
Я ворчу. Конечно, она этого не ожидала. Единственная причина, по которой я здесь, — следить за ней, но я вряд ли могу это сказать.
— Так что ты здесь делал?
Я отвечаю на ее вопрос собственным.
— Уже слишком поздно, чтобы ты возвращалась с работы. Почему ты гуляла так поздно одна?
Она вздыхает, замедляя шаг по мере приближения к ступенькам здания. Должно быть, здесь ее квартира. Она поднимается на одну ступеньку, становясь немного ближе к уровню моих глаз. Затем она поворачивается и смотрит на меня.
— Я взяла дополнительную смену. На самом деле, я взяла их довольно много.
Я думал, что она уже много работала. Я рычу. Я ненавижу, что мой гнев и неспособность контролировать себя поставили ее в такую ситуацию.
Глаза Калли сужаются.
— Мне бы не пришлось. Вот только кто-то расторг мой контракт.
Это обрывает мое второе рычание.
— Я… не должен был этого делать.
Каждое мгновение, что я стою так близко к ней, ее запах наполняет мои ноздри, он становится все отчетливее. У меня слюнки текут от желания снова попробовать ее на вкус.
Жесткое выражение ее лица снова смягчается.
— Ты это серьезно?
Я киваю, поскольку мое горло сжимается от нужных слов.
— Я бы чувствовал себя лучше, если бы ты позволила мне проводить тебя до твоей квартиры. Чтобы убедиться, что ты в безопасности. Если не… если только это не заставляет тебя чувствовать себя неловко?
Она смягчается еще больше, втягивая розовую нижнюю губу между ровными белыми зубами.
— Мне бы этого хотелось. Означает ли это, что ты хотел бы войти?
Дыхание покидает мои легкие в мгновение ока. Означает ли это, что она простила меня? А я уже простил себя? Если она впустит меня в свою квартиру, мне придется объяснить, что я здесь делал сегодня вечером, и тогда она снова разозлится. Я не могу устоять перед шансом быть ближе к ней, как не могу отрицать свою истинную природу.
— Я бы хотел.
Ее улыбка снимает груз веков с моих плеч, когда она небрежно берет меня за руку и ведет вверх по лестнице. Ее бедра снова покачиваются, и она больше не сжимает сумку так крепко, как раньше. Даже если я не добьюсь больше ничего, сегодня ночью я буду спать лучше, чем все последние дни, зная, что я это сделал.
Квартира маленькая. Я ожидал этого. Хотя она украшена причудливым декором, яркие цвета появляются в неожиданных местах. Солнечно-желтая ваза на журнальном столике. Зелено-розовый абстрактный принт на стене. Штрихи выполнены искусно, хотя ни одна из деталей не дорогая. В сочетании они создают эффект, мало чем отличающийся от самой Калли.
Она нервно переминается с ноги на ногу и указывает на маленький диван.
— Эм… Я знаю, что он маленький, но устраивайся поудобнее. Хочешь что-нибудь выпить? Перекусить?
Я качаю головой. Я хочу съесть ее восхитительную пизду, но думаю, что в данный момент это было бы испытанием моей удачи, поэтому я ничего не говорю.
Она наливает себе стакан воды.
Я с трудом втискиваюсь на маленький диванчик, но обнаруживаю, что он мне нравится, когда мгновение спустя она садится рядом со мной и наши бедра соприкасаются. Мое тело дрожит от соприкосновения, и я шире раздвигаю ноги, добиваясь большего.
Калли пытается встать.
— Это неловко. Я просто…
Я кладу руку ей на ногу и успокаиваю ее.
— Останься.
Она снова садится рядом со мной. Ее глаза округляются, а зрачки расширяются, когда она смотрит на меня долгим взглядом. Наши лица так близко.
— Мне не следовало быть с тобой таким резким той ночью. Пожалуйста, позволь мне извиниться.
Ее рот приоткрывается.
— О!
— Это была моя вина, что я потерял контроль. Явление, которое, кажется, часто случается, когда я рядом с тобой, — неосознанно мой большой палец скользит по внутренней стороне ее бедра, и я чувствую, как она дрожит под моей рукой. — Кажется, я не могу оставаться далеко от тебя. Знаешь ли ты, что я мечтал о твоем аромате в те редкие моменты, когда мне удавалось заснуть с той ночи? Иногда это было все, о чем я мог думать.
Если мои слова смущают или шокируют ее, она не подает виду. На самом деле, она ерзает на стуле, и сладость ее возбуждения передается мне вместе с ее движениями. Уголок моего рта приподнимается в улыбке.
— Ты тоже думала об этом, не так ли? О моих губах на тебе.
Ее веки трепещут. Она кивает.
— Разве это странно, что я думала об этом? Я имею в виду, ты мне платишь! Но просто никто никогда не доставлял мне такого удовольствия.
Прилив гордости от ее слов заставляет мое сердце биться в груди быстрее, чем оно должно. Мне нравится знать наверняка, что я произвожу на нее такой эффект. Она, безусловно, тоже оказывает на меня сильное влияние.
— Твое удовольствие — часть того, чего я жажду, — говорю я ей. Аромат возбуждения становится сильнее. — Я упиваюсь твоими криками и стонами так же, как я пью твои соки.
Это действительно заставляет ее покраснеть.
— Рин, ты не похож на человеческих парней, — она качает головой, но улыбается сквозь румянец. — Скажи мне, почему ты был здесь сегодня вечером. Ты следил за мной?
Я киваю. Так и было. Не могу этого отрицать.
Я ожидаю, что она отстранится. Отругает или испугается. Вместо этого она снова прикусывает нижнюю губу и широко улыбается.
— Я должна быть напугана этим. Но я не боюсь.
Мое сердце действительно бьется быстрее. Сможет ли она принять это? Позволит ли она мне попробовать ее снова? Попробовать ее сейчас — это слишком, чтобы надеяться, но, возможно, завтра.
— Ты не представляешь, как сильно мне нужно попробовать твою сладость, — моя рука слишком сильно сжимает ее бедро. По крайней мере, сейчас я контролирую свои когти.
Тихий звук удовольствия срывается с ее губ.
— Я тоже по этому скучала. Но я не хочу, чтобы все закончилось так, как закончилось в прошлый раз.
Она правильно подметила. Я вздыхаю.
— Тогда мы должны вернуться к первоначальному соглашению. Ты должна позволить мне связать тебе руки и надеть повязку на глаза.
Калли на мгновение задумывается, вертя в руках нетронутый стакан воды. Наконец она снова смотрит на меня.
— Мне это не нравится. Но мне также не понравилась эта неделя, когда я думала, что больше никогда тебя не почувствую. Так что, думаю, я согласна.
Я заключил сделку. То, что я хочу, у меня под рукой.
Так почему же в тот вечер я покидаю квартиру Калли с чувством, что обманул себя и ее в чем-то большем?