Секрет моей любви

2 ОСТРОВ ФОРМЕНТЕРА. ТРИ ГОДА СПУСТЯ

Волны накатывали на берег с ленивым шуршанием — шшух-шуух…

Солнце щедро заливало белоснежный песок золотом.

Листва трепетала еле-еле — ей было лень.

Впрочем, здесь, на холме, было вполне сносно. Ветерок нес с моря прохладу, кусты цветущего дрока надежно защищали от палящих лучей.

Мужчина сидел на земле тихо-тихо. Словно изваяние, замер, боясь пошевелиться.

В кольце его рук мирно спал ангел.

Ангел задумчиво держал во рту палец, у ангела были смуглые щечки и золотые локоны, а еще длинные черные ресницы, доходившие едва ли не до середины щек. Ангел был пухлым, умиротворенным и во всех отношениях замечательным.

Рауль осторожно отвел с нежного лобика, покрытого легкой испариной от крепкого сна, золотой завиток. Какая она красавица — Эсамар Анжела Конча ди Аройя! Настоящая принцесса острова Форментера.

Когда-нибудь ты ей и станешь, малышка, подумал Рауль с нежностью. Эта земля — твоя по праву. Скоро уладятся все вопросы с Мерседес, он подпишет необходимые бумаги — и станет просто управляющим на этом острове, острове, где живет маленькая принцесса Кончита…

И зачем нужны банки, самолеты, машины и бизнес — если можно пройтись по бегу синего-синего моря, сжимая в руке крошечные пальчики лучшей девочки на свете, а потом подняться на прохладную террасу старинного каменного дома, увитую виноградом и жимолостью, сесть на большую деревянную скамью и рассказывать маленькой принцессе волшебные сказки — и прекрасную правду.

О королях и рыцарях, о смелых пиратах и отважных путешественниках, обо всех Аройя, когда-либо живших на этой земле… И о прекрасных, как сон, женщинах, ждавших их на этом самом берегу.

Рауль неожиданно нахмурился и инстинктивно крепче прижал к себе девочку. Другие золотые локоны почудились ему в полуденном мареве.

Саманта. Сэмми. Ее нежный образ был безжалостно разрушен той страшной встречей в тюрьме три года назад. Рауль поежился от воспоминаний. Непрошеная жалость шевельнулась в глубине сердца, но он отогнал ее. Благополучие Кончиты прежде всего. Он обещал это ее отцу и своему брату…

В этот момент Кончита прошептала во сне:

— Мама!

Рауль вздрогнул, как от удара.

— Все в порядке, я здесь, моя сладкая.

Он знал, что она не проснется и проспит еще минут двадцать. В свои три с небольшим года она не могла, разумеется, помнить мать, с которой рассталась в младенчестве. Или могла?

Рауль бережно отнес девочку в дом и положил на широкую софу, обложив со всех сторон подушками, чтобы она не скатилась на пол. В доме было тихо. Мерседес, с которой он и после развода делил этот дом, настаивала на обязательном послеобеденном сне для всей семьи, и сегодня он был даже рад этому.

Скоро Кончита начнет задавать вопросы. А Раулю предстоит найти правильные ответы.

Воровато оглянувшись на спящую девочку, он достал из запертого в обычные дни ящика стола диск. Сел перед телевизором так, чтобы загородить экран, и приглушил звук.

Надо же, он уже стал забывать, какой красавицей была Саманта. Тогда ей было всего двадцать лет, и каждая клеточка ее тела излучала радость жизни. А еще — сексуальность. Он с трепетом вспомнил, как страстно они любили друг друга, как вдруг…

— Мама!

Он похолодел и медленно обернулся. Кончита сидела на софе, еще не проснувшись, но вполне сознательно гладя на экран. Он торопливо выключил телевизор, но малышка быстро сползла с софы, залезла к нему на колени и сама нажала нужную кнопку.

— Мама!

Она даже не понимает, что она сейчас говорит.

Всего однажды Кончита назвала мамой Мерседес, но они поправили ее и попытались все объяснить. Кончита насупилась и продолжала повторять это слово до тех пор, пока Мерседес не взорвалась. Сам Рауль тогда тщательно прятал усмешку, видя, как в малышке просыпается фамильное упрямство ди Аройя.

А еще она чертовски обаятельная девчонка. Вот и теперь она обвила его шею своими маленькими ручками и просительно заглядывала ему в глаза:

— Кончита хочет смотреть.

Что ж, если это ошибка, то он ее уже совершил. Рауль кивнул и включил пленку.

Кончита смотрела внимательно, особенно же ее позабавил момент, когда Саманта, как всегда, увлеклась танцевальными пируэтами и, разрезвившись, свалилась в небольшой утиный пруд. Наконец пленка кончилась, однако память услужливо подсказывала, что было в тот день дальше. Он тогда выключил камеру, вытащил хохочущую Саманту и целовал ее до тех пор, пока оба не начали задыхаться.

Сейчас, столько лет спустя, Рауль словно наяву ощущал воду того пруда на пальцах и вкус тех поцелуев.

Он позвал Кончиту купаться, потому что боялся ее вопросов и не готов был отвечать на них. Как ей сказать о матери? Рассказать, что она сидит в тюрьме, или придумать красивую неправду? Кто же тогда эта женщина на видео?

Рано или поздно Кончита захочет увидеть свою мать, даже если он всеми силами будет этому препятствовать.

Саманта освободится не раньше, чем года через два, так что время еще есть.

Рауль любил маленькую девочку больше жизни. Однажды она ворвалась в его застывшее сердце, растопила лед и осталась там навсегда. Теперь она значила для него все, и жизнь без нее смысла не имела.

Саманта не получит ее назад. Пока он жив, этого не случится.

— Сеньора Аройя, каковы ваши планы на будущее?

Голос офицера полиции ласково мурлыкал, но Саманта все равно почувствовала, как желудок ухнул куда-то вниз, а сердце попыталось остановиться.

За прошедшие годы она научилась контролировать себя, за последние полгода — научилась не пугаться полиции и по возможности спокойно смотреть в глаза стражам порядка… Сегодня выдержка была ей необходима. Она с усилием улыбнулась в ответ:

— Хочу загореть как следует!

— О, разумеется. Где планируете остановиться?

Он пододвинул к себе лист со списком имен. Кто там, интересно? Наркодилеры, террористы, известные педофилы? А вдруг там ее фамилия? Недавно вышедшая из заключения…

— Так в каком отеле вы остановитесь?

— Еще не знаю. Поищу что-нибудь дешевое. Друзья говорили, здесь можно недорого снять комнату.

Молодой человек не дал сбить себя с толку.

— У вас испанская фамилия.

Спокойно, Саманта, спокойно!

— Мой муж был испанцем… Он умер более трех лет назад.

Взгляд, которым наградил ее офицер, живо напомнил ей тюремных надзирателей. Тем тоже приходилось выслушивать массу неправдоподобных историй, поэтому подозрительность была у них в крови.

— У него здесь были родственники?

— Мой муж жил и работал в Барселоне. Его семья — где бы она ни жила — была против нашего брака. Они даже на свадьбу не приехали. Я понятия не имею, где они находятся и живут. Так что, с документами все в порядке? Единственное, что мне нужно, это отдых на море. Я перенесла операцию, и мне необходим покой.

Офицер с большим интересом изучил все ее лекарства, которых было немало. В основном — гомеопатия и успокоительное. Этому молодому испанцу вряд ли знакомы названия… Операция действительно была тяжелой. Собственно, из-за болезни ее и освободили досрочно. Фил Колман тоже приложил к этому руку. Фил! Благослови его Бог. Единственный ее друг… Кстати, он наверняка ее уже ждет и гадает, куда она запропастилась.

— Вас встречают?

Инквизитор из парня получился бы хоть куда.

— Нет, у меня нет здесь знакомых.

— Но вы посмотрели на часы.

— Да. Мне необходимо соблюдать режим и питаться по часам, чтобы принимать лекарство. Два часа разницы, да еще ваши расспросы — я могу пропустить время приема.

— Да, действительно. Извините. Еще пара минут.

Он мог бы и святого из себя вывести. Саманта неожиданно почувствовала слабость в ногах и стиснула горячий лоб рукой.

— Мне нужно сесть. Честно говоря, я не очень понимаю, что происходит. Полагаю, я не единственный посетитель острова Форментера? Вещей у меня немного, вы сами видите, денег тоже, так что надолго я не задержусь. Ни наркотиков, ни оружия, ничего запрещенного у меня нет. Я просто обычная женщина, приехавшая отдохнуть у моря.

— Вы не могли бы подождать здесь?

Она ненавидела эту вежливую форму обращения — «вы не могли бы…». А если не могла бы?! Она ждет уже слишком давно, слишком. Целую жизнь!

Саманта ждала. Минуты текли медленно, невыносимо… Спать хотелось безумно.

— Сеньора Аройя? Вы можете идти. Желаю приятного отдыха.

Она была свободна. Наконец-то она здесь, на Форментере. В это трудно поверить, но она уже недалеко от Кончиты. Скоро она сможет обнять ее, прижать к сердцу, услышать, как девочка назовет ее мамой. Скоро. Совсем скоро. Саманта раскинула руки и запрокинула голову к небу. Как здесь замечательно!

Офицер полиции набрал номер, дождался ответа и тихо произнес в трубку:

— Это точно она.

Рауль быстро шел по тенистой тамарисковой аллее к зданию полицейского участка. Первый звонок раздался в его доме два часа назад, и он с трудом заставил себя поверить, что это действительно Саманта.

Теперь он шел по аллее, и его дрожащие руки сжимались в кулаки. Счастье маленькой девочки зависит от его способности правильно оценить ситуацию. Времени, конечно, было маловато, но он не имеет права, не должен совершить ошибку.

Полицейский участок на острове был не особенно-то и нужен — но в последнее время туристы так и норовили приплыть на частные пляжи, которые никогда и никому в голову не приходило снабжать табличками с сообщением, что это частная собственность… Остров всегда принадлежал ди Аройя практически целиком — только землю в деревне выкупило правительство. Собственно, от непрошеных гостей и оборонял владения ди Аройя бравый парень Санчес… с которым Рауль с детства ходил в море на рыбалку.

Все тело напряглось, а сердце глухо забухало в ушах. Перед Раулем была Саманта. Он сам не ожидал, что это окажется для него таким ударом. Словно ледяной водой окатили…

Пока что она его не видела, стояла запрокинув голову, и наслаждалась солнцем. Она была очень красива. Тюрьма не смогла изуродовать ее внешность, и перед Раулем стояла красивая женщина двадцати пяти — двадцати семи лет. Подтянутая фигура излучала уверенность в себе и сексуальность. Теперь ее фигура стала еще лучше — налились груди, округлились бедра, а тонкая талия только подчеркивала эти перемены. На ней было синее, под цвет глаз, платье, а золотые волосы волной рассыпались по плечам. Ветерок играл подолом платья, обнажая сильные стройные ноги. Таксисты, которых она проигнорировала, восторженно щелкали языками, явно обсуждая достоинства неизвестной красавицы.

Забудь, приказал он себе, забудь и даже не думай.

Если она надеется, что легко отберет у него Кончиту, то ошибается. Рауль на своей земле, и его окружают люди, всегда готовые помочь. Конечно, она наверняка привезла с собой целый мешок неприятностей, но он справится.

Легко сказать, но нелегко исполнить.

Рауль постарался унять сердцебиение. Она кого-то ждет.

На другой стороне улицы остановилась машина, и Саманта приветственно вскинула руку. Из машины вышел мужчина. Фил Колман, адвокат. За последние три года они с Раулем несколько раз встречались, и адвокат не вызывал у Рауля ни малейшей симпатии. Он был удивлен, что Колман — бывшее доверенное лицо Карлоса и вроде бы его приятель — взялся защищать Саманту.

К тому же их нынешняя встреча с Самантой не похожа на деловую, совсем не похожа. Рауль неожиданно почувствовал гнев и нечто вроде ревности, видя, как пальцы мужчины поглаживают плечо Саманты. Он шагнул вперед, ехидно и насмешливо улыбаясь.

— Ба! Заключенные разгуливают по моей земле! Как интересно! Ну, и как был осуществлен побег?

Саманта побледнела и беспомощно пролепетала:

— Ты?!

Он смерил ее бешеным и презрительным взглядом — словно обжег.

— Ну да, я. Я здесь живу, знаешь ли. А ты здесь какими судьбами?

Здесь мой ребенок, черт бы тебя побрал, хотелось крикнуть ей. Вместо этого она спокойно произнесла:

— Я приехала уладить кое-какие вопросы.

Фил Колман, который — вот чудо! — судя по всему, совершенно не боялся грозного хозяина острова, официальным тоном обратился к Раулю:

— Я собирался позвонить вам, сеньор ди Аройя. Однако вначале мы с Самантой должны переговорить…

— Да? Что ж, Саманта, у меня совершенно случайно есть полчаса, мы можем все обсудить. Только без твоего бойфренда.

— Прекрати, Рауль. Ты отлично знаешь, что Фил мой адвокат…

— Ну да, и хотел бы стать не только им. Судя по взглядам, которые он на тебя бросает.

— Не будь смешным!

— А ты спроси его самого.

— Мои частные отношения с клиенткой, сеньор ди Аройя, вас не касаются.

Саманта в смятении смотрела на обоих мужчин. Неужели Рауль прав? Да нет, конечно, нет. Он просто хочет внести разлад между ней и Филом, ее другом и союзником. При чем здесь вообще какие-то личные отношения…

— Фил занимался моим делом с самого начала, он добрый и честный человек и стоит десятка таких, как ты. Он поддерживал меня в трудные минуты, и, если бы не его помощь, я бы осталась одна на всем белом свете. И еще неизвестно — осталась бы вообще…

— Как трогательно. И наверняка неплохо оплачено. Деньгами Карлоса, надо полагать.

Взгляд, который он при этом бросил на Фила, заставил того отшатнуться. Это Саманте не понравилось. Без союзника ей не выиграть битву. Фил как-то рановато испугался — это ведь даже не артподготовка, так только — обмен одиночными выстрелами.

Саманта выпрямилась и холодно посмотрела на Рауля ди Аройя.

— Не твое дело, Рауль! Мне жарко. Мы не могли бы отойти в тень? Или поедем к тебе домой?

Она выдержала его взгляд и гордилась этим, но после ощутила себя мороженым, тающим на жарком солнце. Рауль процедил сквозь зубы:

— Я сказал, что буду говорить только с тобой наедине. Или не буду говорить вовсе.

Фил Колман собрался протестовать, однако Саманта успокаивающе улыбнулась ему.

— Не волнуйся, Фил. В конце концов, за этим я и приехала, не так ли? — она дружески поцеловала его в щеку, краем глаза заметив, как передернулся при этом Рауль. — Увидимся позднее. У меня есть твой сотовый, я позвоню.

Рауль грозно прорычал:

— Нельзя ли поскорее, голубки!

Он с шутовским поклоном открыл перед Колманом дверцу его машины, но этот цирк не произвел на Саманту ни малейшего впечатления. Она улыбнулась своему адвокату и помахала ему рукой. В целом, все получилось удачно. Пока все шло даже лучше, чем они предполагали.

Они с Филом тщательно готовились к предстоящей операции. Он запасся медикаментами, теплой одеждой и игрушками для Кончиты, продал дом Карлоса в Барселоне и положил деньги на ее счет, зафрахтовал яхту…

Возможно, кто-нибудь даже счел это подозрительным — адвокат, предлагающий противоправные (пусть лишь отчасти) действия. Ибо план похищения малышки Кончиты принадлежал именно Филу Колману.

Однако теперь, когда Рауль согласен поговорить, вполне возможно, что нужда в похищении дочери отпадет.

— Спасибо, что тратишь на меня время, Рауль. Как она?

— Очень хорошо.

Саманта не обратила внимания на его неприязненный и сухой тон. Какая разница, если она в двух шагах от своей девочки?

— У тебя случайно нет ее фотографий?

Неужели Рауль не понимает, как она жаждет увидеться с дочерью? Хотя… что ему за дело до чужого ребенка.

Он молча полез во внутренний карман пиджака и достал пачку фотографий. Пальцы Саманты затряслись, и она, забыв удивиться, жадно схватила их. Впервые за три долгих года она видела свою дочь!

Солнечная девочка! Смеющаяся, задорная, счастливая. В платьице, в купальничке, снова в платьице, с хвостиками, растрепанная, на лодке, в бассейне, с игрушками…

Как много фотографий Кончиты он носит с собой! Словно любящий отец, который гордится своей дочерью. И ее девочка на фотографиях выглядит совершенно довольной жизнью.

Господи, неужели она ошибалась? Саманта еле сдерживала слезы. Ее терзали противоречивые чувства. Радость оттого, что она видела свою малышку такой безмятежно счастливой… И горе: она, Саманта, явно была здесь лишней. Рауль глядел на нее с презрительным пониманием.

— Да, Саманта, она счастлива, вполне счастлива. Хочешь испортить ей жизнь?

Она не смогла ответить — мешал комок в горле. Планы рушились, как карточные домики.

Фил Колман уверял ее, что Рауль не любит племянницу, а лишь исполняет свой долг перед ее отцом, своим братом Карлосом. На этом все их планы и строились. Если Рауль не интересуется девочкой, если любит только собственную дочь, то им будет легче увезти ее. Отсутствие нелюбимого, заброшенного ребенка заметят не сразу.

В действительности, похоже, все обстояло совсем не так. Он носит с собой целую пачку ее фотографий, он любит ее. Возможно, Кончита тоже его любит. Откуда ей знать, что дядя — злейший враг ее матери.

Саманта почувствовала острую боль в груди и поднесла руку ко рту. Рауль догадался о ее чувствах, в его глазах мелькнуло нечто вроде торжества.

— Уезжай домой, Саманта. Не мучай себя и других. Что будет с Кончитой, если ты неожиданно появишься в доме? Шок, слезы…

Она старалась не поддаваться его убедительным речам. Фил Колман не мог лгать. Он всегда стоял на страже ее интересов.

В чем же дело?

Если бы ей хоть раз пришло в голову, что она может причинить Кончите вред, она бы никогда не согласилась на похищение.

Неужели она зря приехала на этот проклятый остров?!