Секрет свадебного платья

Глава 1

Пейдж Данфорт не верила в сказки типа «…и жили они долго и счастливо», хотя и знала предание про то, что достается припозднившимся птичкам. В связи с чем, преодолев туманы зимнего Мельбурна, торчала в этот сумрачный ранний час перед входом в лабиринт сток-центра в Коллингвуде[1] вместе с лучшей подругой Мей: та нацелилась купить свадебное платье.

Огромный ярко-розовый баннер надрывно похлопывал по темным кирпичам старой постройки «Распродажа свадебных нарядов! Более 1000 платьев, новые и ношеные, скидки до 90 %!». Очередь змеилась от дверей до угла квартала. Пейдж призадумалась: неужели ни одна из тех страдалиц не замечает явной иронии рекламного трюкача, маскирующего удручающую реальность? Но нет, судя по маниакальному блеску глаз, все до одной зашорились розовыми очками, каждая убеждена: она — единственная и неповторимая, именно для нее все любовные серенады и сонеты мира.

— Двери открываются, — прошептала Мей и крепко сжала локоть Пейдж.

Пейдж поплотнее укуталась в толстый шерстяной шарф и энергично потопала сапожками по мостовой.

— Тебе кажется.

— Похоже, отпирают изнутри. — Пламенный речитатив Мей словно по бикфордову шнуру заструился по очереди.

Пейдж едва устояла на ногах под внезапным напором подавшейся вперед толпы.

— Полегче! — Пейдж обернулась и в упор посмотрела на наседавшую сзади женщину, та словно обезумела. — Когда откроют, тогда и откроют. И каждая найдет наряд своей мечты. А если нет, значит, она не женщина.

Мей свирепо уставилась на нее.

— За это сниму тебя с должности подружки невесты.

— Неужели?

Мей рассмеялась. Веселье, однако, было недолгим: двери внезапно распахнулись, из помещения пахнуло камфарой и лавандой. Усталая женщина в джинсах и ярко-розовой футболке прокричала:

— Не торгуемся! Не обмениваем! Не возвращаем! Не выносим для примерки: все в зале!

Наконец плотина была прорвана. Покупательницы полноводной рекой затопили помещение, ручейками потекли по рядам. Пейдж вжало в проем; пытаясь устоять, она ухватилась за плечи Мей. Волны женщин обтекали их, словно библейского Моисея, рассекающего Красное море.

— Пресвятая Дева, ну и развал! — прокомментировала Мей.

— Да уж. — Пейдж пыталась осмыслить все то, что открылось их взору.

Платья от-кутюр и прет-а-порте, наряды от знаменитых дизайнеров и ширпотреб, высокая мода и поточный брак. Расшитые бисером корсеты, кринолины всевозможных фасонов, рукава, обильно сдобренные рюшами, — глаза разбегаются. На все солидная скидка — сегодня будет распродано все до последней тряпки.

— Шевелись! — выкрикнула Мей, придя в себя, и с места в карьер полетела к паутинке, на которую нацелились ее разгоревшиеся глаза.

Пейдж забилась в закуток за створкой двери и помахала в ответ мобильным телефоном:

— Буду сидеть здесь, пока не понадоблюсь!

Рука Мей взметнулась над морем голов, затем подруга растворилась в толпе.

Далее все смахивало на урок антропологии. Особа в безукоризненно скроенном костюме взвизгнула, как подросток, отыскав-таки платье своей мечты. Другая впала в истерику, обнаружив, что платье никак не желает угодить ее размеру. И все это ради церемонии, которая вынуждает людей обещать невозможное: любить, почитать и лелеять вечно.

По опыту Пейдж знала, что совместная жизнь — это вечная борьба за сносное существование, перемежаемая склоками и скандалами, от которых в душе не останется ничего, кроме сожаления о напрасно потраченных годах. Она уверилась, лучше любить, почитать и лелеять себя. Неустанно искать любовь ради того, чтобы раз в жизни нарядиться принцессой? Не стоит.

Пейдж крепче сжала мобильник: хоть бы Мей позвонила, что ли? Лучшая подруга. С тех пор как родители обеих со скандалом развелись, они противостоят жизни вместе, не забывая о том, что счастье в семейной жизни — злонамеренный миф, выгодный разве что торговцам цветами и кондитерам. Не они ли его и выдумали? Мей, бедолага, позабыла обо всем, стоило ей повстречать Клинта.

Пейдж подавила вздох сожаления и, в очередной раз пожелав Мей семейного счастья, постаралась переключиться на более приятные размышления.

Маркетолог в серьезной фирме, специалист по интерьерам, она наметанным глазом окинула обветшалое помещение и убедилась, что в качестве декораций для съемок этот сток-центр не годится, разве что древняя кирпичная стена будет неплохо смотреться в кадре. Впрочем, в ближайшее время съемки здесь и не планировались. Их следующий каталог будет сниматься в Бразилии. Эпохальное решение. Огромные затраты. Всего один каталог. Неслыханно даже для бутиков Ménage à Moi[2]. Однако Пейдж нутром чуяла: игра стоит свеч. Ее предложение ошеломило босса, тем не менее он согласился. А ей самой давно уже нужно как следует встряхнуться.

Пейдж покачала головой. Бразилия — это для фирмы, пусть растрясется на новой высоте. А сама она в полном порядке. На все сто. Или будет, как только выберется из этой преисподней.

Сквозь давно не мытые стекла пробился робкий солнечный лучик, осеняя общую запущенность. Пылинки плясали в потоке солнечного света, и взгляд Пейдж невольно проследил его путь туда, где висели свадебные платья с юбками в несколько слоев, одна другой шире. Она уже намеревалась отвести взгляд, когда ее внимание привлек отблеск шифона цвета шампанского. Радужное сияние жемчугов. Кружева невероятно искусного плетения. Призрачный шлейф скрылся в тени, кто-то прошел вдоль вешалки и перекрыл путь лучу света. Пейдж сморгнула. Еще раз. Платье исчезло. Сердце екнуло.

Тысячи раз она слышала это выражение, но только в данную секунду поняла, как это бывает на самом деле. Сжалось не только сердце. Судорогой свело горло, в голове — полное отсутствие мыслей.

Затем некто отошел в сторону, луч света вернулся, и вот оно. Пейдж встала. Пошла. У вешалки ее руки потянулись к ткани, словно их вела потусторонняя сила. Приглянувшийся наряд легко вышел из плена. Взгляд скользил по мягко заложенным складкам бретелей, клиновидному вырезу горловины, кружевному корсету, расшитому волнами жемчужин, струящиеся нити подчеркивали изысканный силуэт и утопали в юбке из шифона, который так живо переливался, словно дышал. Сердце Пейдж запрыгало, как у необъезженной лошадки, которую вот-вот догонит конокрад.

— Весьма мило! — хмыкнул кто-то за ее спиной.

Мило? Пейдж даже не обернулась, слова сами собой слетели с языка:

— Это платье — мое.

— Пейдж!

Она выглянула из своего закутка у дверей. Мей неслась к ней буквально галопом.

— Уже двадцать минут пытаюсь до тебя дозвониться! Хотела, чтобы ты посмотрела, но твой телефон не отвечает. Нашла то, что нужно! Примеряла платье прямо посреди зала! — Сияющий взгляд Мей упал на белый пакет с ярко-розовым фирменным слоганом на коленях Пейдж. — Ты нашла платье для подружки невесты?

Пейдж медленно покачала головой. На слова сил уже не осталось.

— Для каталога? Разрабатываешь свадебную серию[3]?

Отличный предлог. Этот непозволительно роскошный наряд — производственные затраты.

Брови Мей медленно поползли вверх. Прошло несколько томительных мгновений, и она разразилась смехом.

— Думала, только я способна беспричинно делать экстравагантные покупки, но это просто финиш.

Пейдж обрела голос:

— То есть?

— Напомни, когда у тебя последний раз было свидание?

Пейдж открыла было рот, рассказать, когда, где и с кем, но промолчала. Просто не помнила, хоть убей. Возможно, несколько недель прошло. Или месяцев. А может, и лет… Найти разумное объяснение минутному умопомрачению не получалось.

— Тебе срочно нужен мужчина! Будем искать! — Мей подхватила Пейдж под локоть и вывела на воздух.

Пейдж стояла в пустой тесной кабине лифта высотки на Новой Набережной, известной в Доклендсе[4] как Садовая Башня. Она выжидала, пока закроются двери, и терпеливо рассматривала вестибюль: блестящая черно-белая плитка на полу, на стенах — персидский цветочный орнамент на черном фоне, серебряная фурнитура — сплошной декаданс.

Неужели Мей права, и ее идиотская покупка — всего лишь результат длительного воздержания? Как рефлексивная реакция, когда молоточком стучат по коленке. Идти под венец она не собиралась, но ходить на свидания ей нравится. Ее привлекают мужчины, с ними интересно. Приятно вдыхать мужские ароматы, понимать их настрой и образ мыслей, чувствовать внутри огонек желания. Ее привлекают мужчины, умеющие носить костюмы, которые не засиживаются в барах, а работают весь день напролет, как и она. Такими мужчинами всегда славился центр Мельбурна. Куда они подевались? Или она просто отстала от жизни? Выдохлась, пока усиленно трудилась над проектом бразильского каталога?

Она со вздохом перекинула тяжелый пакет в другую руку и расслабленно встряхнула освободившейся. Когда же закроются эти двери?

Этот лифт себе на уме, а подобные уникумы, как известно, выполняют работу по настроению. Остается ждать, уговаривая себя, что лифт с норовом — посильная плата за кусочек рая на восьмом этаже. Ее детство прошло в перенаселенном доме, в душных комнатах, где на окошках висели сборчатые занавески, не пропускающие воздух. Когда она впервые увидела просторные апартаменты в парковой зоне, сразу поняла: здесь дышится в полную силу.

Она закрыла глаза, вспоминая свою квартиру в стиле минимал-арт. Две просторные комнаты — спальня и домашний офис с удобным диваном для Мей, если той приходилось заночевать. Правда, Мей давно перестала здесь ночевать. Еще до того, как Клинт сделал ей предложение.

Пейдж помотала головой, словно отгоняя назойливую муху. Маленькое недоразумение с платьем не нарушит порядок, царящий в ее жизни. Впрочем, после утренней выходки от нее можно ожидать чего угодно. Интересно, не захочется ли ей в ближайшее время приобрести кольцо или забронировать номер для новобрачных в отеле Langham?

— Настоящим обязуюсь сдаться на милость первого встречного, кто мне улыбнется, — пробормотала Пейдж. — Пусть для начала пригласит на ужин. Или же я предложу ему кофе, минералки или чего-нибудь еще… Только поскорее, мне позарез нужен кто-нибудь!

Двери лифта к превеликому облегчению начали закрываться, но в последнюю секунду чья-то пятерня влезла в проем, и низкий мужской голос произнес:

— Придержите дверь.

Не-е-ет! Если двери откроются, придется ждать еще целый час.

— Нет? — спросил мужской голос с удивлением.

Пейдж похолодела, должно быть ненароком озвучила свою мысль, и стыдливо нажала кнопку «Закрыть двери». Еще раз. Но загорелые пальцы заставили упрямые двери открыться. И вот он уже в кабине: незнакомый, высокий, широкоплечий, хмурится, уставившись в свой сияющий смартфон.

Прижавшись к стенке лифта, Пейдж окинула изучающим взглядом незнакомца: густая шевелюра, жесткая поросль на щеках. Коричневая кожаная куртка и потертые джинсы подчеркивают выразительную мускулатуру. Спокойствие и умиротворение мгновенно улетучились с вторжением грубой плоти, сладкий вихрь желания нахлынул волной, обдавая жаром с головы до пят. Не в силах отвести глаз от его четко очерченных губ, Пейдж уставилась на профиль незнакомца.

Мужчина наконец убрал телефон во внутренний карман куртки, успев перехватить ее пристальный взгляд. Смущение, тлевшее где-то под кожей пурпурным пламенем, разлилось по щекам.

— Спасибо, что придержали.

Голос незнакомца был низким и невероятно сексуальным.

— Рада помочь. — Пейдж метнула быстрый взгляд и отвела глаза.

— Какой этаж?

— Восьмой, — ответила она, стараясь не выдать волнения.

— Долгий перелет, — заметил он и нацелился нажать на кнопку.

Пейдж уловила запах его кожаной куртки. Пряности. Свежесрубленная древесина. Морской воздух. Между лопатками выступили капли пота — ей стало жарко. Она сдернула с шеи шарф, хотя и снежная лавина не смогла бы сейчас охладить ее жар.

Незнакомец пробормотал что-то в адрес недееспособного лифта.

— Нет-нет! — встрепенулась Пейдж. — Не трогайте кнопки! Этот лифт поднимается и опускается когда ему вздумается!

В этот момент двери сдвинулись и кабина, чуть осев на старте, взмыла вверх.

«Противный, гадкий, подлый!»

— Вы что-то сказали? — спросил незнакомец.

Пейдж перехватила взгляд — в глубине его темных зрачков вспыхивали жгучие искорки. Словно он вот-вот улыбнется. Так и быть. Договор, который она заключила сама с собой, скорее инструкция, чем обязательство. А если бы ей улыбнулся какой-нибудь прыщавый юнец на скейтборде? Или парень с клочковатой бородкой, который бегает по Доклендсу с крысой на плече и гоняет чаек? Понятно, договор нужно проработать, прежде чем он обретет законную силу.

Она как можно беспечнее повела плечом и сказала:

— Ясно, этот лифт имеет на меня огромный зуб. А вы нашли к нему подход. Хотите поработать наладчиком? Я бы с радостью вам приплачивала.

Взгляд его стал странно сочувственным. Нет, испепеляющим.

— Спасибо за предложение. Однако я уже при деле.

Он что, придвинулся ближе? Как бы то ни было, в кабинке сразу стало теснее.

— Что ж, попытка не пытка.

— Вы живете в этом доме? — поинтересовался незнакомец.

Пейдж кивнула и закусила губу, чтобы не задрожать.

— Понятно, почему у вас такие… отношения с этим лифтом.

Взгляд незнакомца рассеянно скользнул по ее волосам, вдоль изгиба шеи, задержавшись немного на губах. Потом он твердо посмотрел ей прямо в глаза.

Она снова глубоко и неспешно вздохнула, втянув запахи специй и всего остального — чисто мужского. Возможно, он летчик-истребитель, дровосек или яхтсмен — в общем, не ее типаж. Она тяготела к чисто выбритым мужчинам, но щетина незнакомца, широченные плечи раздражали так, что чесались ладони, а запах вызывал желание уткнуться лицом в его шею. Да, он совсем другой породы… И все же ей нужен не контракт на свидания, а трамплин, чтобы снова окунуться в жизнь, насыщенную приятными свиданиями. Да и поглядывает на нее он явно не с деловым интересом.

Она протянула руку:

— Пейдж Данфорт. Восьмой этаж.

— Гейб Гамильтон. Двенадцатый.

— Пентхаус? — Она чуть было не присвистнула. С тех пор как она здесь поселилась, эти апартаменты пустовали. — Снимаете?

— Нет. В собственности. — И добавил после небольшой паузы: — Я был в отъезде.

Его темные глаза горели так жарко, что одежда на ней, казалось, вот-вот изойдет паром.

Лифт звякнул, останавливаясь ровно в ту секунду, когда она уже решилась на опрометчивый, хотя и жизненно необходимый поступок. Двери открылись. Переступая порог кабины, она ненароком задела запястье Гейба. Всего лишь легкое касание, мимолетное ощущение тепла на коже. Пейдж уже шагнула в холл, но его энергия продолжала искриться в ней. Она обернулась. Чтобы пригласить на чашку кофе. Или показать достопримечательности Мельбурна. Или еще что-либо. Он подавил зевок. Ее озарило. Верно, глаза его блестят от десинхронии после перелета, а вовсе не потому, что между ней и той роскошно мужественной грезой во плоти парили некие эфирные флюиды.

«Пожалуйста, — мысленно умоляла она лифт, пока они оба стояли лицом к лицу, — закройся сразу. Ну хоть в этот раз!»

И лифт послушался. Серебристые створки торжественно съехались и скрыли фигуру Гейба. Однако его ладонь обхватила и задержала створку. Пожалуй, никаким механикам не сладить с такой мощью.

— Скоро увидимся, Пейдж Данфорт, восьмой этаж, — сказал Гейб, и его пальцы отпрянули внутрь.

Двери сомкнулись, оставив ее совершенно растерянную, раскрасневшуюся от возбуждения и смущения наедине с отражением в серебристых панелях лифта. К реальности ее вернул нелепый пакет с розовой надписью, свисающий с руки. О нем она совершенно забыла, несмотря на то что правая рука затекла. Его улыбка — печальная и многозначительная — затмила все события ее жизни последнего времени и долго еще стояла перед мысленным взором, сбивая с привычного ритма жизни.