Семейные тайны: хранить нельзя открыть

4.1. Значимые события в жизни семьи

Есть мнения, а есть факты – эта простая истина известна всем. Одни факты мы воспринимаем как должное, другие пытаемся объяснить, с третьими не можем смириться. Обычно именно третий тип фактов обретает особую значимость для семьи. И когда нечто вызывает стыд, зависть, тревогу, страх, когда человек или группа людей не могут это принять, факт искажается, изменяется, претерпевает метаморфозы. Так как признать существующее и говорить правду становится невозможным, такое событие после обработки с помощью различных защитных процессов превращается в миф, а реальная ситуация становится тайной. А. Феррейра называет подобные факты семейными мифами. Однако, на мой взгляд, тайны отнюдь не эквивалентны семейным мифам, хотя часто лежат в их основе.

Мифологический семейный фон характеризуется некритичным к нему отношением членов семьи. Миф – это всегда ложь, искажение или сокрытие информации. Он служит для родственников вектором, определяющим построение социальных контактов вне и внутри семьи. Это своеобразный заговор молчания вокруг конфликтов, проблем, неудовлетворенных потребностей, стыдных историй под покровом внутрисемейного псевдоединства. Миф своеобразная карнавальная маска, которую члены семьи носят на публике, а иногда и дома. А. Я. Варга отмечает, что в мифе отражено «знание о том, что принято, а что не принято в семье думать, делать и говорить, чувствовать, осуждать, ценить. Формула мифа „Мы – это…“».

Причины возникновения семейного мифа связаны, как правило, со следующими моментами.

1. Наличие в семейной истории определенного события, обусловленного каким-то кризисом (разводом, изменой, смертью, переездом, преследованием, жизнью семьи в очень сложных внешних условиях, внебрачным ребенком, предательством и т. п.). Естественное проживание и открытое обсуждение ситуации в силу определенных причин невозможно: семья или ее отдельные члены испытывают стыд, страх, ужас, ярость, боль и не готовы пройти это испытание до конца.

2. Использование семьей для сохранения своей целостности групповых защитных механизмов: процессов расщепления, репрессирования (подавления) либо эксклюзии (исключения) неприемлемого или травмирующего события.

3. Замещение истинной, но неблагоприятной информации о семейном событии некоторым удобным фантомом, который семья впоследствии кладет в основу семейного мифа.

4. Превращение реального события или факта из жизни семьи в тайну, секрет, табуированную область знания, в то, о чем нельзя говорить открыто, обсуждать, вспоминать.

Значение семейного мифа заключается в искажении или отказе от осознания непринимаемой, болезненной, отвергаемой информации о членах семьи и семье в целом. Именно это позволяет рассматривать семейный миф как своеобразный групповой защитный механизм семьи, способствующий поддержанию ее целостности. Когда семейный миф перестает выполнять защитную функцию, семья нуждается в получении знания о том, что произошло на самом деле (то есть в максимально правдивой информации о событиях прошлого и причинах, которые привели к возникновению семейной тайны), а также в переосмыслении прошлого с позиций настоящего.

По сути, семейный миф – это малоосознаваемые установки, фантазии и верования, принимаемые и разделяемые всеми членами семьи. Семейный миф – это созданная семьей ее «новейшая история», которая защищает родственников от боли, а часто становится условием выживания. Вследствие этого, например, родители, обращаясь за помощью к психологу, «выдвигают» на передний план ребенка как носителя симптома. Им легче говорить о проблемах детей, чем разбираться в семейной мифологии. Именно поэтому мы сталкиваемся с упорным сопротивлением членов семьи при попытке проникнуть глубже в семейную историю, в их собственные и прародительские семьи и подвергнуть сомнению семейный миф, который создавался для защиты, а потом начал разрушать то, что он должен защищать.

Это может повториться

Амелия, студентка четвертого курса, 21 год, пожаловалась на сложности в отношениях с матерью. Мать, живущая в другой области, ежедневно по три-четыре раза звонит ей по телефону. Она все время тревожится за дочь и регулярно сообщает ей, что Минск – опасный город, что она в любой момент может погибнуть: ее может сбить машина, вечером ее могут ограбить и изнасиловать и т. д. и т. п.

Работая с девушкой, мы вначале исследовали отношения в рамках родительской семьи и некоторое время посвятили прояснению характера взаимодействия девушки с матерью. Мы определили, что Амелия уже делала для решения проблемы, обсудили, менялись ли при этом особенности ее контакта с мамой. Однако это был тупиковый ход – девушка учится на факультете психологии и уже использовала много способов для выстраивания более здоровых отношений с матерью. Амелия регулярно пытается успокоить мать, объясняет ей абсурдность таких переживаний, но последняя не слышит дочь. Несколько раз в неделю Амелия сталкивается с агрессивным нарушением личных границ. Мать часто звонит то в деканат, то в общежитие на вахту и просит проверить, на занятиях ли ее дочь, пришла ли она домой. Амелия очень злится и обижается. Она настолько устала жить в атмосфере прессинга и запугивания, что готова вообще прекратить отношения с матерью.

Однако девушка любит ее. Она вспоминает, что мама всегда беспокоилась, когда кто-то даже ненадолго уезжал из дома. Мать часто повторяла: «Когда все дома – все хорошо».

Амелия совершенно не понимает ее поведения и такого чудовищного уровня тревоги и контроля. Сейчас, когда взрослая дочь собирается поехать на педагогическую практику вожатой в летний лагерь в Россию, мать стала устраивать особенно тяжелые истерики. Больше всего Амелию задевают слова матери о том, что дочь оттуда не вернется – ее убьют, а внутренние органы могут продать для пересадки. Ее ранят те «ужастики», которых мама ожидает при малейшей попытке дочери жить обычной жизнью. Она чувствует беспомощность и отчаяние, несмотря на все старания изменить ситуацию.

Амелия также вспомнила о том, что предыдущий терапевт, уехавший за границу, интерпретировал поведение матери как сильную враждебность, связанную с ее желанием убить дочь. Но это не продвинуло дело: идея о материнской враждебности при одновременной демонстрации любви и заботы просто сковывает девушку и не дает ей возможности свободно и спокойно общаться. Амелия хочет установить здоровую дистанцию с матерью, однако каждый раз, когда дочь говорит о том, что она взрослая, мать демонстрирует злость и отвержение.

Через некоторое время стало очевидно, что для разрешения проблемы нужно опираться на ресурсы других уровней. В этом случае можно было использовать разные варианты работы: поддерживать построение дочерью личных Гранин, ее дифференциацию от матери; развивать у девушки способность получать помощь в социальных контактах, находя новые объекты для идентификации в дружеских, любовных, профессиональных отношениях…

После детального анализа ситуации я выбрала уровень расширенной семьи как потенциальный источник сверхнормативной тревоги матери. При анализе генограммы выяснилось, что такое же беспокойство в семье наблюдается у тети, которая буквально не дает дышать своей единственной дочери, двоюродной сестре Амелии. Эта семейная тревога стала для нас ключом к поиску разгадки. Вертикальное течение тревоги началось в семье дедушки Амелии по материнской линии. Мы с пациенткой попытались реконструировать историю жизни нескольких поколений.

Оказалось, дедушка рано остался сиротой – его отца отправили в ссылку в 1937 году. Мать осталась с четырьмя дочерьми и годовалым сыном на руках. В 1939-м она умерла. О трехлетнем брате стала заботиться старшая сестра – ей на тот момент было всего 16 лет.

Когда началась война, семья из девочек-подростков и маленького мальчика убежала к родственникам матери в деревню. Случился голод, старшие девочки нашли работу на хуторе. Через некоторое время хозяин отослал младшую сестру домой – время было тяжелое, и он избавился от лишнего работника. Старшая сестра уходила на работу утром, возвращалась вечером. Работа позволяла приносить домой хоть какую-то еду – немного картошки, остатки мяса…

Через месяц старшая сестра пропала – ушла утром и не вернулась. Стояла суровая снежная зима, чужих в деревне практически не было – только свои и немного немцев. Хозяин разводил руками: пошла домой, как обычно, да и что вы хотите – война… Ее несколько дней искали, но безрезультатно. Тогда родственники обратились в комендатуру, где «прислуживал» парень, которому нравилась пропавшая девушка. Односельчане окружили хутор, провели обыск и обнаружили в подвале… кости нескольких человек и останки старшей сестры. Хозяин хутора продавал на рынке еду. Голодной зимой, когда продуктов почти не осталось, он пошел на чудовищное преступление: стал убивать людей и торговать жутким продуктом в соседнем городе на рынке… Для этого он и нанимал на работу одиноких девушек – тех, кого никто не станет искать.

Так мы дошли до страшной части истории – сестра деда Амелии во время войны была убита, расчленена и съедена. Эту историю Амелия не раз слышала в детстве от дедушки. Видимо, эти же истории, только чаше и с большим числом подробностей, он рассказывал своей дочери, матери клиентки. Вероятно, тяжелая судьба сестры отца стала для нее серьезным потрясением. Однако мать, вытеснив и практически забыв о событии – о нем в семье никогда не говорят, – неосознанно боится его повторения в судьбе дочери. Понимание фактов семейной истории и поведения матери привели к снижению тревоги у Амелии. Она наконец смогла спокойно поговорить с мамой, объяснить ей страхи из прошлого и сказать, что любит ее, но будет жить своей жизнью.

Часть мифа – это то, о чем можно говорить, часть – то, что скрывает правду. Разобраться в этом не всегда просто, учитывая все слои защит, «уложенные» семьей на правду, которую нельзя рассказывать.

4.2. Изменения семейной тайны

Семейная тайна подвергается изменениям путем многократных наслоений групповых семейных защит, вследствие чего внешне представляет нечто весьма отличное от первоначального варианта. Таким образом, изменения тайны проходят несколько ступеней.

1. В семье что-то случается: «нехорошее» событие, неблаговидный поступок, насилие, отвержение, убийство и др. Один или несколько членов семьи участвуют или как-то замешаны в этом действии.

2. Возникает молчаливый заговор, запрещающий говорить или обсуждать произошедшее или происходящее с остальными членами семьи и социума в силу опасности этого. В заговор со временем вовлекается вся семейная система.

3. В системе растет напряжение. Это выражается посредством возникновения у отдельных членов семьи симптомов, «кричащих» о произошедшем событии; появления «подражателей»; разрушения искренних отношений; формирования негативного эмоционального фона; нарушений коммуникации и др.

4. Рождается семейный миф, функцией которого является искажение реального события и альтернативное объяснение произошедшего.

5. Возникают новые циклы дисфункционального поведения, сигнализирующего о тайне, маскирующего ее и отвлекающего внимание от того, что случилось на самом деле.

Приступив к работе над темой семейных тайн, я искала подходящую метафору для описания того, как она видоизменяется. Мне показалось, что очень удачным является сравнение семейной тайны с песчинкой, попавшей в раковину моллюска и превратившейся в жемчужину. Песчинка, проникая в нежную плоть моллюска, начинает причинять ему сильную боль. Вместо избавления от приносящего страдания события семья, как и моллюск, откладывает все новые и новые слои перламутра на песчинке семейной тайны. Так с течением времени происходит трансформация – превращение семейной тайны во что-то другое, иногда даже вполне приемлемое. Но этот процесс все равно не меняет сути события.

Однако вскоре я поняла, что это сравнение отражает и те аспекты моего и коллективного бессознательного, которые предпочитают завуалировать, изменить, спрятать тайну. Это уже не песчинка, а жемчужина! Так смерть прадеда из-за неосторожности при чистке оружия обрастает слоями истории: по новой версии, он пошел добровольцем на фронт и героически погиб в бою. Вследствие подражания отцу его сын выбирает военную стезю, а внук получает «жемчужину»: в нашей семье – героические мужчины, они выбирают настоящие мужские профессии и не жалеют своей жизни. Все хорошо, но внутри – тайна: нелепая гибель прадеда, о чем в семье никогда не говорят. Младший мужчина выбирает профессию пожарного и рискует своей жизнью, хотя мечтал стать программистом. Но разве он может пойти против семейного мифа?

Слово «хранить» имеет один корень с глаголом «хоронить». Действительно, мы храним – «хороним» – стыдное событие, нелепую смерть, «неправильного» родственника. И тогда наша душа становится хранилищем, склепом, внутри которого – гроб. Его содержимое разлагается, сочится, ядовитые пары отравляют нашу душу… Но если потерпеть, лет через 10-20-50 все высохнет, мумифицируется… Однако гроб с его содержимым никуда не денется и будет находиться в нашей душе, в нашей памяти. И призраки прошлого будут неизменно возвращаться в этот склеп, чтобы напомнить о себе.

Как инородное тело внутри моллюска, как гроб внутри нашей души, так и семейная тайна должны быть извлечены наружу. Зачастую необходимо дойти до самой сути – события, истории, ситуации, тщательно скрываемых родственниками от посторонних, чтобы помочь семье избавиться от боли и страданий. Но мы так сильно боимся вновь пройти через боль и страдания, что предпочитаем молчать, избегать опасных тем или просто отвечать на вопрос психолога: «Я не хочу об этом говорить».

4.3. Семейный сценарий

Семейный сценарий – повторяющиеся из поколения в поколение паттерны (шаблоны) взаимодействия членов семьи, обусловленные событиями семейной истории. Семейный сценарий содержит представления о том, с кем, как и для чего нужно жить в семье, сколько следует иметь детей, каким образом необходимо заботиться о них, как строить отношения с расширенной семьей и т. п. Пословица «Яблоко от яблони недалеко падает» является отражением идеи о сходстве различных аспектов жизнедеятельности родителей и детей.

Некоторые психологи, исследующие семью, рассматривают ее как систему, члены которой связаны эмоциональными отношениями, определяющими их поведение. Согласно М. Боуэну, опыт проживания в родительской семье и усвоение в ней способов поведения формирует определенный уровень отдельности (дифференциации) «я» человека. Создавая собственную семью, он привносит в нее те же шаблоны.

При низком уровне психологической разделенности члены семьи, как правило, не обладают отдельным «я», собственными желаниями, представлениями, идеалами и др., а более или менее осознанно повторяют уже «наработанные» родительские, прародительские и другие внутрисемейные модели взаимодействия. Говоря о процессе передачи сценария между поколениями, М. Боуэн предполагал, что большинство детей выходят из своих семей, имея приблизительно такой же уровень самостоятельности, как и у родителей, и только некоторые поднимаются на более высокие или опускаются на более низкие уровни.

Понятие о сценариях было проработано также в трансактном анализе. Э. Берн считал, что жизненные сценарии основаны на родительском программировании. Он углубил представления о сценариях, добавив в их описание влияние широкого социального контекста. При этом он акцентировал внимание на их достаточно раннем возникновении, связанном с детским выбором стратегии выживания в мире, а также на роли рассказываемых в детстве сказок и историй как основы предпочтения героя для неосознаваемой идентификации. Э. Берн определил жизненный сценарий как план жизни, который составляется в детстве, подкрепляется родителями, оправдывается последующими событиями и завершается так, как было предопределено с самого начала.

Семейные сценарии всегда содержат повторения и могут касаться любых аспектов жизнедеятельности семьи:

♦ супружеских отношений (в семье все женщины несчастливы в браке, потому что мужья им изменяли);

♦ денег (в семье всегда был достаток, но неизменно кто-то тяжело заболевал или умирал);

♦ привязки событий к определенному возрасту (девушка выходит замуж в 22 года, так же как ее мама, бабушка и сестра);

♦ профессиональной деятельности (все женщины в семье работают в системе образования и сетуют на низкую зарплату, но ничего не меняют) и др.

Особый интерес представляют также сценарные решения, закрепленные за определенными:

♦ ролевыми позициями (старшая девочка в семье всегда помогала матери и не выходила замуж);

♦ выбором брачного партнера (в семье все женщины выходили замуж за алкоголиков);

♦ болезнями (все мужчины семьи в 60 лет начинали тяжело болеть и умирали);

♦ именами и др.

Анализ семейной истории, как уже упоминалось, предполагает тщательное фиксирование имен членов семьи. Особый интерес представляют совпадения имен как в результате называния потомков именами предков, так и в результате заключения браков. А. А. Шутценбергер описывала ситуации, когда определенное имя несло за собой и определенный сценарий. Иногда обладатель имени знал о судьбе предка, а иногда, к сожалению, нет. Можно выделить имена, несущие положительное послание потомкам, и имена-«убийцы».

Тебе необязательно умирать

За помощью обратилась Анита, вдова, 45 лет. Ее муж скончался год назад в возрасте 43 лет от рака поджелудочной железы. После смерти отца старший сын, подросток 16 лет, перестал учиться в школе, все время проводит за компьютером и иногда говорит о том, что ему незачем жить, потому что все плохо и его все равно ожидает смерть. Анита думала, что мальчик переживает из-за отца, говорила с ним на эту тему, но поведение сына становится только хуже. Недавно он вообще отказался ходить в школу, хотя это последний год и нужно постараться хорошо его закончить, чтобы поступить в университет.

Анализ семейной истории показал, что в семье мужа на протяжении как минимум пяти поколений одного из сыновей называют Федором (имя изменено). Таким образом, в семье часто встречается сочетание имени и отчества Федор Федорович. Сына Аниты, как и его покойного отца, тоже зовут Федор Федорович.

В ходе изучения генограммы было выявлено, что дед покойного мужа Аниты Федор Федорович был священником. В 1926 году его арестовали за «антисоветскую агитацию». На самом деле он боролся против разрушения храма и превращения его в клуб. Однако его приговорили к заключению в Соловецком лагере сроком на три года, где он, согласно официальной версии, умер в 1929 году в возрасте около 44 лет. Позже он был канонизирован Священным синодом православной церкви как местночтимый святой.

Муж Аниты выбрал профессию врача, написал диссертацию, однако не успел защитить ее из-за быстро развившейся онкологической болезни. Его возраст приближался к возрасту погибшего деда.

Следующая встреча была проведена совместно с мальчиком и мамой. Она была посвящена рассмотрению генограммы семьи. В ходе работы выяснилось, что почти все мужчины в семье, многие из которых по линии отца носили имя Федор, умерли ранней, внезапной или трагической смертью.

Акцент был сделан на выражении уважения к деду и его тяжелой судьбе – в советское время о нем было запрещено даже упоминать, и мужчины демонстрировали свою лояльность к нему, повторяя его судьбу и раннюю смерть. Следующий этап работы был направлен на дифференциацию мальчика от остальных носителей аналогичного имени и фамилии. В качестве эксперимента на полу в ряду были разложены листы с написанными на них именем, фамилией, датами рождения и смерти членов семьи с именем Федор. Федор встал напротив. Ему предлагалось обратиться к каждому умершему члену семьи – прадеду-священномученику, рано ушедшим деду, отцу и дяде, сказать, что он будет помнить о них и просит их благословения. Федор активно включился в процесс, его голос дрожал, по щекам катились слезы. По окончании процесса он был, по его словам, «истошен и наполнен». От предков он получил благословение и разрешение жить.

Через месяц мать позвонила и рассказала, что у Федора все хорошо. Он сосредоточен на учебе и планирует поступать в медицинский университет. Отношения с матерью теплые и ровные. Посещая могилу отца, Федор сказал, что хочет также почтить и память прадеда, место захоронения которого неизвестно.

Сценарное убеждение: «У нас общая судьба» – все носители имени должны из лояльности повторить трагическую судьбу предка.

В моей практике встречались случаи, когда возникающая идентичность имен (а иногда имен и фамилий) после заключения брака приводила к появлению серьезных проблем. Человек, имевший собственное место и позицию в семейной системе, в результате «удвоения» как будто вынужден доказывать свое право на уникальность и отдельность от другого члена семьи, право на собственное место в семье.

«Боливару не снести двоих…»

Женщина, 51 год, назовем ее Ирина Петровна Жукова, обратилась за помощью в связи с ухудшением состояния здоровья. Проблемы начались год назад. Ирина Петровна сломала ногу, «на ровном месте», летом. При этом у нее нет остеопороза. Нога срослась, но Ирина заболела тяжелым бронхитом. Вылечилась – начался пародонтоз… «Ни ходить не могу, ни дышать, ни говорить – и так весь год», – жаловалась она на здоровье.

Ирина Петровна пыталась обращаться к народным целителям, но болезни не отступали. Знакомый врач посоветовал обратиться к психологу. Она пришла в надежде, что ей помогут понять, почему, по ее словам, у нее включилась «программа на самоуничтожение».

При анализе семейной истории особое внимание уделялось сбору информации о событиях, случившихся в расширенной семье перед началом ее болезней и несчастных случаев. Выявлено, что ее сын женился в апреле, а в августе она сломала ногу. Невестка ждет ребенка. Ирина Петровна очень довольна выбором сына и не выражает враждебности, которая, по моему предположению, могла быть связана с ревностью матери к избраннице сына.

Однако был обнаружен интересный факт. Сын носит другую фамилию – фамилию отца. Невестка тоже Ирина Жукова, ее полное имя отличается от имени свекрови лишь отчеством. Невестка, так же как и в свое время Ирина Петровна, отказалась менять фамилию. И теперь в семье две Ирины Жуковых. По сути, мы имеем дело с символическим инцестом – сын как бы женат на двойнике своей матери. Неосознанно Ирина Петровна начала себя разрушать, словно в семье имеется место только для одной Ирины Жуковой.

Дальнейший анализ генограммы показал, что у матери Ирины Петровны была родная сестра, которую тоже звали Ирина. Она умерла от коралловидных камней в почках, которые не были вовремя диагностированы, через несколько месяцев после рождения пациентки. Имя Ирине Петровне «досталось» от покойной сестры матери. Ситуация, когда в семье не оказалось места для двух Ирин, хотя и с разными фамилиями, запустила неосознаваемый процесс у Ирины Петровны.

Работа была направлена на создание генеалогического древа, на котором было наглядно показано, кто и какое место занимает в данной семейной системе. Ирина Петровна также пришла на занятие группы по системным расстановкам, где завершила отношения с тетей и смогла найти для себя место в новой, расширенной семье. В конце расстановки она стояла рядом с мужем, а ее сын – рядом с женой. Обе Ирины видели друг друга, но каждая находилась в собственной системе.

В течение полугода Ирина Петровна продолжала посещать психолога. Она проработала отношения с матерью и отцом, окончательно отпустила сына, осознала подавленную враждебность и зависть к невестке и смогла о них говорить, а не превращать их в агрессию, направленную на саму себя. За это время Ирина Петровна стала бабушкой – у нее родился внук. Она завершила работу с удовлетворением. Симптомы в виде простуд, переходящих в хронические болезни, не возвращались.

Сценарное убеждение: «Горен» (в конне останется только один) – в системе есть место лишь для одного носителя имени.

Семейные сценарии возникают в отношениях родителей и детей и определяют их действия, характер поведения и переживания, относящиеся не к «здесь и сейчас», а к «там и тогда». Анализ подобных семейных предписаний, а также соотнесение актуальных поступков «проблемных» членов семьи с опытом старшего поколения позволяют выявить полученные «по наследству» неосознаваемые разрушительные установки. Если какая-то из позиций связана с тайной, необходимо ее исследовать, чтобы не передавать, как кирпич, по цепочке следующим поколениям.

4.4. Семейные тайны и генеалогическое древо

Для более глубокого понимания источников семейных тайн необходимо тщательно исследовать семейное, или генеалогическое, древо. Обычно для этого можно использовать созданную М. Боуэном методику «Генограмма», существующую в многочисленных вариациях. Наиболее принята такая форма графического изображения семейной системы, когда линия от предков к потомкам идет сверху вниз. Чем выше член семьи на листе, тем он старше, чем ниже – тем, соответственно, младше.

Время – равноправный участник семейной истории, явно или неявно оно учитывается при построении генограммы и вплетено в семейное мифотворчество. Время позволяет по-другому увидеть произошедшее 20, 50, 70 лет назад, принять и понять своих родителей, прародителей и других родственников. Поэтому генограмму часто дополняют методикой «Линия времени», позволяющей учитывать те исторические и культурные события, на фоне которых протекала жизнь семьи.

Анализируя генограмму, мы замечаем, как белые пятна, странные истории с пробелами, отсутствующие или «неприкасаемые» члены семьи оказывают влияние на ее актуальную жизнь. Мы можем обнаружить, что на протяжении времени происходит с семьей – она развивается, расширяется, разрастается или, наоборот, уменьшается, сужается занимаемое ею пространство, возникают проблемы у ее членов. Безвременные смерти, суициды, травмы, отсутствие детей у партнеров обусловливают постановку вопроса: что произошло в семье и как то, что случилось, проявляется здесь и сейчас?

«Навязцивый» беременности

Клиентка Арина обратилась со следующей проблемой: у нее уже шестеро детей, и она ждет седьмого. Врач по образованию, Арина все знает о контрацеппии. Тем не менее каждые два-три года она «случайно» беременеет с ощущением, что это правильно и очень хорошо. Муж Арины любит детей, но приходит в ужас от того, что их нужно одеть, накормить и дать им образование. Он попросил Арину поберечь себя и принять решение о том, что этот ребенок будет последним. Запрос Арины был довольно необычным: помочь разобраться, что же с ней происходит, почему она, по ее собственному выражению, «компульсивно рожает детей».

При построении генограммы было обнаружено несколько белых пятен, касающихся истории бабушки и мамы. У бабушки, родившейся в 1929 году, в браке с дедушкой было всего двое детей – дядя и мать Арины, которых она родила соответственно в 36 и 38 лет. У матери пациентки трое детей: два ее брата и сама Арина.

Такой поздний возраст появления детей в семье бабушки показался нам странным – бабушка вышла замуж в 20 лет. Арина вспомнила, что в семье бабушки «было какое-то нехорошее событие», о котором никто ей не рассказывал. Мы продолжили обсуждение семейной жизни Арины, договорившись, что она расспросит маму о судьбе покойной бабушки. Однако мама отказалась говорить о своей матери, которую, кстати, звали Ирина (что созвучно имени Арина). Мы решили, что просто поставим вопрос в этой части генеалогического древа. Арина предположила, что у бабушки был роман, любовник или предыдущий брак, но она не могла понять, откуда эта идея, – ведь никогда и никто в семье не говорил ни о чем подобном.

Через две недели Арина пришла на встречу очень взволнованная. Я подумала, что это связано с ее неустойчивым эмоциональным состоянием из-за беременности на большом сроке. Однако ее тревога была обусловлена историей, которую ей рассказала троюродная сестра.

Бабушка троюродной сестры была родной сестрой Ирины. Она подтвердила, что Ирина вышла замуж после войны. Молодая семья жила бедно, приходилось много работать. Один за другим родились дети. Семья жила в деревне, супруги работали в колхозе за трудодни, но с помощью родственников им удалось построить небольшой деревянный дом. И однажды, когда родители ушли на работу, в доме остались трое младших детей. Было холодно, и родители с утра растопили печку. Никто не знает, что произошло: то ли упал уголек, то ли кто-то из детей открыл заслонку… В доме начался пожар. Как раз в это время старший мальчик пришел из школы. Двери тогда не закрывали, он вбежал в дом в надежде спасти младших…

Но не выжил никто. Все четверо детей сгорели. Это была страшная трагедия. Бабушка Арины впала в отчаяние. Сегодня мы понимаем, что это была депрессия, но кто в середине 1960-х в деревне знал это слово? Она перестала заботиться о себе, бросила работу, стала выпивать. Однако ее семья – трое братьев и три сестры – продолжали заботиться о ней. Несколько раз они забирали ее из компании местных алкоголиков. По очереди селили у себя. Дедушка, несмотря на все трудности, тоже не бросал жену. Через несколько лет она пришла в себя, перестала пить и вернулась домой. У них родились еще двое детей – дядя и мать Арины. Но бабушка запретила говорить о трагедии, а члены семьи, помня, как она страдала, хранили тайну. Арина даже не была уверена, известно ли ее матери, что у нее было еще два брата и две сестры.

Это была тяжелая история. Рассказывая ее, Арина плакала. Даже ничего не зная о трагедии, она будто пыталась восстановить род, ту мощную семью, которая могла бы быть, если бы не погибли в огне старшие дети ее бабушки. Назвав ее именем, созвучным имени бабушки, мать Арины словно дала ей какой-то неявный посыл, который Арина для себя декодировала как «для счастья нужна большая семья».

На мой вопрос о ее чувствах и переживаниях она сказала, что, узнав эту историю, многое поняла: и эмоциональную холодность, отстраненность бабушки, и дистантное поведение собственной матери – ведь, похоже, ее воспитала «мертвая» мать. Арина осознала, что старается проводить с детьми много времени и всегда оставляет их с надежными взрослыми – свекровью, мужем, няней.

Нам удалось восстановить ту часть генограммы, которая была скрыта от членов семьи. После рождения ребенка Арина съездила на родину бабушки в деревню и нашла могилку, в которой покоились останки четверых сгоревших детей. Ей удалось оплакать их и попрощаться с теми, кого она никогда не знала. Но они тоже были частью ее семьи, и своими компульсивными беременностями женщина будто бы пыталась напомнить о них остальным родственникам. Что поразительно, трое из ее детей носили те же имена, что и погибшие дети бабушки.

Придя ко мне на последнюю встречу уже после родов, Арина снова вернулась к теме детей. Она сказала, что больше не планирует становиться матерью, но Бог иногда нарушает наши планы. При этом она улыбалась.

5.1. Деньги

В семье существует три сферы борьбы за власть: деньги, секс и воспитание детей. Эта конкуренция бывает открытой и тайной, но если о воспитании детей спорят, о сексуальных проблемах пытаются говорить, то финансы остаются почти интимной внутрисемейной темой.

В наше время деньги стали символом очень многих явлений – любви, свободы, безопасности. Они – универсальный измеритель. С помощью денег можно продемонстрировать тепло и заботу, дав их или купив что-то необходимое. Деньги могут быть средством выражения глубокой духовности, когда используются во благо других. Но с использованием денег также связана ненависть, презрение, когда финансы контролируют, швыряют их в лицо, ограничивают к ним доступ. Они могут стать орудием экономического насилия, отвержения, ограничения. О деньгах говорят как о людях: «Ненавижу деньги»; «Хочу много денег»; «Он любит деньги больше, чем родную мать».

Именно поэтому семейные запреты и тайны очень часто связаны с темой денег. Даже о сексуальных отношениях в наше время люди говорят с большей легкостью, чем открывают свои финансовые секреты. Деньги во многих семьях становятся эквивалентом любви, успешности, счастья. Но слово «деньги» может иметь совершенно разный подтекст и символическое значение. То, как семья обходится с финансами, характеризует не относящиеся к ней напрямую, вполне реальные сферы внутрисемейных отношений. Деньги – понятие, равнозначное любви и ненависти, справедливости и несправедливости, честного и нечестного их разделения.

Когда мы обнаруживаем семейные тайны, связанные с деньгами, нам приходится искать ответы на ряд вопросов.

1. Открыто ли в этой семье говорят о деньгах?

2. Что в данной семье символизируют деньги?

3. Сколько денег хотели бы иметь в этой семье и сколько имеют в реальности?

4. Каковы внутрисемейные балансы в отношении денег: кто кому и что должен?

5. Справедлив ли финансовый обмен внутри семьи?

6. Какую тайну, связанную с деньгами, скрывает семья?

7. Как в семье объясняют проблемы, касающиеся денег?

8. Что семья хочет изменить в отношении денег?

Это непростые вопросы. Курт Левин не думал, что деньги в XXI веке станут практически универсальной квазипотребностью (понятие, введенное им в психологию и означающее мнимую, вторичную, искусственную потребность). Ведь на самом деле нам зачастую нужно что-то совсем другое, но мы упорно пытаемся перевести все человеческие потребности в денежный эквивалент.

Достаточно типичными вариантами, приводящими к тому, что тема денег в семье становится тайной, являются следующие.

1. Кто-то из членов семьи заработал много денег, однако об этом нельзя говорить открыто, и семья вынуждена скрывать свое богатство, как подпольный миллионер Корейко.

2. Кто-то из семьи заработал деньги нечестным путем (посредством обмана, убийства, ограбления). Особенно болезненные ситуации возникают, когда объектом этой манипуляции были родственники.

3. Кто-то из членов семьи потерял много денег. На постсоветском пространстве эта тема присутствует во многих семьях, лишившихся денег из-за развала Советского Союза и краха банковской системы.

4. Вместе с большими деньгами в семью пришло какое-то несчастье (кто-то тяжело заболел, умер, изменился). В этой ситуации часто наблюдается амбивалентность: одновременно есть и потребности, которые можно удовлетворить, только хорошо зарабатывая, и страх, что опять придется кем-то или чем-то жертвовать.

«Деньги – это зло»

Эльмира, 27 лет, замужем, переехала к мужу в Белоруссию из России. На встрече в группе она попросила помочь ей разобраться с темой денег. Она не может устроиться на работу, и хотя муж как-то зарабатывает, все равно семья живет в стесненных обстоятельствах.

Я предложила Эльмире расстановку. Она выбрала заместителя для себя и денег и поставила их напротив. Деньги сразу же ушли за спину Эльмиры. Она вновь к ним повернулась, но они опять стали за ее спиной. Так повторялось несколько раз. Я спросила, что происходило в финансовом плане в семье ее родителей. Женщина быстро сказала, что там было все нормально. Потом поправилась: денег было немного, и мать и отец работали, но… Заместитель денег на этих словах вдруг сел на пол. Я спросила, наблюдалась ли какая-то динамика денежных потоков – было ли время, когда денег было больше. Но Эльмира в этот момент сообщила, что испытывает сильное напряжение. Я заметила, что оно возникло, когда заместитель денег сел на пол, и спросила Эльмиру, понимает ли она, о чем это говорит.

Эльмира помолчала, а затем тихо сказала, что есть одна тема, о которой ей стыдно говорить. Но она все же предпочла рассказать об этом. Оказалось, что был один период, когда ее отец устроился работать на таможню на очень хорошую должность. В семье появились такие деньги, о которых раньше никто и не мечтал. Но параллельно с этим отец завел любовницу, и в семье начались скандалы. Отец стал пропадать по ночам, мама сильно переживала. А еще через год отца арестовали и посадили за то, что он брал взятки.

Чтобы имущество не конфисковали, мать и отец развелись. Через три года он вышел на свободу. Мать до сих пор упрекает отца и за любовницу, и за то, что он опозорил семью. Я ввела в расстановку отца, мать и саму Эльмиру. Эльмире удалось выразить всю ту боль и обиду, которые она испытывала по отношению к отцу. Заместитель отца низко опустил голову и ничего не сказал в ответ. Заместитель денег сидел рядом с ним. Когда Эльмира произнесла слова о том, что ей жаль, что отец так пострадал, желая заработать, и что она не презирает его, а сочувствует ему, деньги поднялись с пола. Эльмира также смогла сказать родителям, что хочет зарабатывать достойно, и попросила их быть с ней доброжелательными и поддерживать ее, когда она это сделает. В этот момент деньги подошли к ней и стали рядом.

В ходе дальнейшей работы Эльмира нашла для себя хорошее место в пространстве семьи – место, где ей было комфортно. Стало понятно, что вместе с деньгами в семью пришли измена и тюрьма. Это определило двойственное отношение Эльмиры к финансам – «хочу и боюсь». Сейчас она находится в поисках работы и понимает, как прошлое семьи влияло на ее выбор.

5. Кто-то в семье очень пострадал из-за денег. Наличие финансов не привело к счастью – наоборот, именно они послужили причиной бед, мучений или отвержения. В Советском Союзе многие семьи пережили раскулачивание, смерть, лишение гражданских прав только из-за того, что были чуть богаче, чем окружающие. Несмотря на то что времена изменились, семьи нередко продолжают испытывать боязнь денег.

«Деньги нас не любят»

Майя, 44 года, замужем, двое детей, пришла с запросом: «Хочу понять, почему нас не любят деньги». С 16 лет она работает, имеет два высших образования, все время начинает какие-то бизнес-проекты, но никогда не зарабатывала, как говорит сама, «больших денег». Семью Майя описывает как очень крепкую и любящую, с мужем – хорошее взаимопонимание и теплые отношения. Он тоже старается заработать, но все равно они живут «на нижней Гранине среднего класса».

Я построила генограмму семьи Майи. Ее родители тоже всегда жили от зарплаты до зарплаты, хотя могли зарабатывать больше. У бабушек и дедушек все происходило по такому же сценарию. Генограмма, сфокусированная на деньгах, и беседа об отношении к богатству разных членов семьи сформировали у нас впечатление, что в семье боятся денег, будто с ними связано какое-то несчастье. Но Майя не могла вспомнить никаких историй о деньгах.

Через неделю она пришла на вторую встречу. Расспросив маму, она узнала кое-что о семейной истории. Прабабушка Майи Ефросинья была очень красивой женщиной. Ее отец в конце XIX века привез с Русско-турецкой войны турчанку и женился на ней. Прапрабабушку Майи по имени Еюлай все в деревне называли Еуля. Эта пара прожила долгую жизнь. Рождались дети. Дочь Еули Фрося унаследовала ее восточную внешность. Семья была бедной и трудолюбивой. У прабабушки был жених, живший по соседству. Молодые любили друг друга, и жених вот-вот собирался посылать сватов.

Но Ефросинья очень нравилась самому завидному жениху в деревне – сыну местного владельца мельницы и кабака. Он пришел к отцу и посватался первым, предложив ему хорошие деньги, лошадь и несколько мешков муки. Отец девушки согласился и, хотя уже было начало XX века, насильно отдал дочь замуж за сына мельника. Он считал, что обеспечивает будущее дочери. Кроме того, его жена тоже была увезена из Турции против ее воли. Но у них все сложилось, «стерпелось и слюбилось». А вот Ефросинья была несчастлива в замужестве. Она не любила мужа, он это чувствовал и злился на нее за это. Она рано умерла – в 1921 – м, когда бабушке Майи было всего 16 лет. Из-за войн и революций семья пережила много лишений, и несколько лет в достатке все равно не были счастливыми. Прабабушка часто плакала, муж кричал на нее, не понимая, чего ей не хватает. Похоже, именно от прабабушки члены семьи получили послание, которое Майя сформулировала так: «Вместе с большими деньгами и достатком уходят свобода и любовь, да и деньги тоже быстро заканчиваются». Мать Майи пересказала дочери истории, которые ей поведала собственная мать, – о любви Ефросиньи к жениху, о презрении к мужу, об обиде на отца…

Мы сделали расстановку, где Майя отделила себя от прабабушки, выразив уважение ко всем жертвам, которые той пришлось принести. Она попросила бабушку благословить ее на то, чтобы быть любимой и при этом жить в достатке. Через год Майя снова пришла на консультацию, но уже по другим вопросам. Они с мужем открыли небольшое производство упаковочных материалов и начали зарабатывать «очень хорошие деньги», сохранив при этом любовь.

6. Семья всегда была неимущей. Компенсация и способ справиться с завистью в таких случаях часто приводят к формированию различных семейных мифов, восславляющих бедный образ жизни. В подобных семьях часто встречаются девизы: «Мы бедные, зато честные»; «Бедность – испытание, но мы с честью его выдержим»; «У богатого черт люльку колышет, а бедному ангелы колыбельную поют» и т. п. Если кто-то в семье начинает достойно зарабатывать, он сталкивается с тревогой, страхом, ощущением предательства семейных ценностей и идеалов. Огромный объем зависти, спроецированный на внешнее окружение, не дает разбогатевшему члену семьи возможности насладиться заработанными деньгами, и нередко он снова их теряет.

7. В семье часто бывают несправедливые обмены, связанные с финансами: кому-то досталось больше денег по наследству, кто-то одолжил деньги у родственника и не вернул долг, часть семьи стала богатой за счет страданий другой части, оставшейся бедной.

«Проклятые деньги»

За помощью обратились муж и жена, родители подростка-наркомана. Ему 17 лет, он бросил школу, употребляет наркотики. В последнее время выносит и продает из дома вещи. Недавно украл несколько тысяч долларов из сейфа и пропал. Месяц его искали и родственники и милиция. Он растратил все деньги с приятелями, уехав в Россию.

Работа с генограммой позволила выявить, что в семье уже были случаи злоупотребления психоактивными веществами. Этим занимался родной брат жены. Их родители были обеспеченными людьми. Они погибли в автокатастрофе, когда брату было 17, а сестре 25 лет. Она оформила опеку над ним и стала распоряжаться имуществом. Брат поступил в институт в другом городе. В это время сестра вышла замуж и при поддержке мужа продала все родительское имущество, купила себе квартиру в престижном районе и организовала собственное дело. Она давала брату деньги на учебу и аренду квартиры. Однако когда он приехал после окончания вуза в родной город, у них произошел серьезный конфликт. Брат думал, что будет жить у сестры, но та сказала, что теперь у него есть образование, он – мужчина и должен жить отдельно и зарабатывать деньги самостоятельно. Отношения между ними никогда не были очень теплыми, но, похоже, этот поступок сестры стал для брата вообще невыносимым. Брат искренне не понимал: где его доля наследства? Он устроил скандал, подал документы в суд: ведь после гибели родителей остались дача, две квартиры, деньги…

Но до суда дело не дошло. Брата нашли мертвым через три дня: он умер от передозировки наркотиков. До этого он не употреблял психоактивные вещества – по крайней мере, сестра об этом ничего не знала. Возможно, это был жест отчаяния, попытка забыться после предательства близкого человека.

Семья очень неохотно говорила об этой истории. Однако сестра не чувствует себя виноватой в смерти брата, говоря: «Судьба»; «Если бы он был нормальным – не пробовал бы наркотики» и т. п. Ни муж, ни жена не видят, как связаны действия сына-наркомана и их поступок по отношению к брату жены. То, что они фактически отобрали наследство у одного члена семьи, «аукается» тем, что теперь об этом напоминает сын, употребляющий наркотики: он «мстит» за дядю, крадет деньги, вещи, а на его лечение уже потрачено столько средств, что родители, по их словам, могли бы купить однокомнатную квартиру. При этом сын не знает всех нюансов смерти дяди и того, как это связано с финансовым благополучием семьи.

5.2. Беременности

5.3. Внебрачные связи

5.4. Смерти

1. Суицид. Это смерть члена семьи, вызывающая стыд, злость, обиду на ушедшего. Суицид может быть обусловлен различными причинами:

♦ личного характера, когда человек выбирает самоубийство вследствие тяжелой физической или психической болезни;

♦ проблемами в отношениях с близкими, когда самоубийство является своеобразной местью кому-то из членов семьи или вызвано неразрешимыми конфликтами с близкими;

♦ социального характера, когда суицид спровоцирован отношениями человека с социальным окружением и связан с проблемами на работе, любовными отношениями и т. п.

Раньше самоубийц хоронили за оградой кладбища, им было отказано в отпевании. Даже в современной жизни суицид вызывает много вопросов и фантазий у окружающих. Также нередко происходят поиски виноватого – того, кто «довел» до самоубийства.

2. Смерть, в которой виноват кто-то из родственников.

Эта ситуация всегда болезненна для семьи. Иногда виновника исключают из системы, иногда он живет и несет свою ношу, сталкиваясь с презрением и враждебностью остальных родственников. Сложнее всего члену семьи приходится тогда, когда его вина косвенная и связана со случайными событиями.

Одинокий, красивый, сексуальный

Одна из участниц группы горько оплакивала погибшего брата. Ее беда вызвала большой резонанс в аудитории. Другой участник, Ян, пытаясь ее поддержать, рассказал, что тоже потерял брата. При этом он выглядел довольно спокойным и тепло улыбался, говоря, что смог пережить это испытание судьбы. Когда участники переключились на него и стали задавать вопросы о том, как это произошло, он неохотно ответил, что никогда никому об этом не рассказывал. Однако некоторые проявили настойчивость. Ян на удивление хладнокровно изложил историю, от которой всем стало не по себе.

Его младший брат Алексей умер от ожогов. Семья жила в доме без горячей воды. Двоих маленьких детей – разница между ними была всего полтора года – нужно было регулярно купать. Вода требовалась и для стирки, и для мытья посуды. Родители поставили в коридоре самовар, в котором кипятили воду. Вода из самовара наливалась в таз, где и стояла, пока ее не использовали. Однажды трехлетний Алексей бежал по коридору, споткнулся и упал прямо в кипяток… Он прожил еще четыре месяца, и все, что помнит Ян, это его высохшие скрюченные пальчики со слезшей кожей… Многие участники группы во время рассказа Яна плакали, и лишь он один оставался спокойным. Ян несколько раз повторил, что не вспоминает об этой ситуации, что у него все хорошо… Он не видит связи между случаем с братом и тем, что в свои 40 лет он ни разу не был женат, у него нет длительных и стабильных отношений с женщинами и ему никогда не хотелось иметь детей. Непроработанная смерть брата запустила защитные механизмы, и Ян не осознает, что живет по принципу «Лучше не иметь детей совсем, чем пережить такую страшную боль».

Очевидно, родители проявили беспечность, оставив в коридоре таз с кипятком. Они всю жизнь живут с грузом вины, и часть этого бремени несет Ян. Он вспомнил, что любил брата, но иногда дрался с ним. Однако Ян не был готов глубже погружаться в эту тему, хотя при обратной связи все участники говорили ему, что невозможно так спокойно рассказывать такую чудовищную историю.

Через некоторое время возникла новая тема – отношения Яна с его матерью. Он злится на нее, иногда по два года не приезжает и не навешает родителей… Мать довольно агрессивна, регулярно нападает на него, даже если они связываются по скайпу или Viber: «He так живешь»; «До сих пор нет жены и детей»; «Не заработал денег». Когда я предложила Яну создать семейную скульптуру, включив в нее мать, отца, себя и умершего брата, тот построил композицию, где мать двумя руками крепко обнимала его брата. Отец стоял в стороне, а Ян держал брата за руку… И мать и Ян оказались не просто связанными – а спаянными с ушедшим ребенком.

В ходе довольно сложной работы Ян осознал, что мать до сих пор не отпустила умершего сына, чувствует вину и поэтому пытается так напористо позаботиться о нем – оставшемся в живых ребенке… Он разрыдался, повторяя: «Я не думал, что она не может этого забыть…» И самое важное – он понял, что все это время убегал и от этой истории, превратившейся в семейную тайну, и от своей семьи, которая, похоже, так и не смогла справиться с виной.

Помнить о таких событиях очень важно, потому что не пережитое до конца горе влияет на выбор тех, кто остался в живых.

3. Убийство. Это самая болезненная для семьи ситуация. Если один член семьи убил другого, то почти всегда это является началом различных деструктивных процессов.

4. Несчастный случай. Если кто-то в семье погибает от несчастного случая, в котором участвовал один из родственников, его часто делают виновником такой смерти. Агрессия как реакция на тяжелое событие все равно требует объекта для разрядки напряжения, и самый доступный – это свидетель или участник события.

Виноватая

Родители уехали на выходные в деревню, оставив дома 18-летнего Костю, 17-летнюю Лизу и 9-летнего Бориса. В полночь недавно получивший права Костя решил съездить в круглосуточный гипермаркет и взял с собой Бориса. По дороге в магазин им встретились лишь несколько машин. На обратном пути в их автомобиль врезался нетрезвый байкер. Борис погиб на месте, Костя с тяжелыми травмами несколько месяцев провел в больнице. В смерти Бориса семья обвиняла… Лизу. Девочке вменили в вину то, что она не остановила старшего брата и отпустила с ним младшего.

К сожалению, иногда агрессия, связанная с невозможностью переживания такого тяжелого события, как смерть, начинает циркулировать в семье, что ведет к появлению все новых и новых жертв. Как и в ситуациях с кровной местью, когда погибают целые кланы, внутрисемейная агрессия рушит отношения, убивает любовь, ломает судьбы, иногда уничтожая семью.

Око за око

Участник долгосрочной образовательной программы Леонид в свои 34 года ни разу не был женат. Он встречался с разными девушками, которые были намного старше, но отношения не заканчивались браком. В группе он был неизменно приветливым и доброжелательным, однако никого не подпускал к себе близко. Участники его любили, он был сердцем и душой группы на перерывах. Поэтому его внезапное решение перейти в другую программу к нашим коллегам показалось неожиданным: ведь Леня ни разу не говорил, что его что-то не устраивает. Мы тепло с ним попрощались и пожелали всего хорошего, хотя оставались осадок и недоумение.

Через два года коллеги пригласили меня провести семинар по семейным кризисам и травмам. Среди участников группы был и Леонид, который уже в третий раз перешел к новой женско-мужской паре котерапевтов. Он искренне обрадовался моему визиту, как, впрочем, и я его присутствию в незнакомой мне группе. Я прочла несколько лекций, предложила участникам упражнения и техники, провела терапевтические сессии… Три дня пролетели незаметно. Когда до конца нашей работы оставалось чуть больше часа, Леонид спросил о возможности поработать со мной в центре круга. Группа была не против, и я согласилась.

Мы сели напротив друг друга. Леонид немного помолчал, а потом сказал, что не понимает причины своей ярости по отношению к женщинам. Он легко завязывает знакомства, но через некоторое время появляются необъяснимые раздражение, злость и, как ни странно, ужас… Поэтому все отношения заканчиваются быстро.

Я на протяжении трех дней работала с темой семейных кризисов и решила проследить, что же было с женско-мужскими отношениями в родительской семье Леонида. Я узнала, что у него есть сестра на год младше него, и, не проводя больше никаких расспросов, предложила Леониду построить семейную скульптуру, отражающую его представление об отношениях в семье родителей, когда он был ребенком.

Его скульптура вызывала одновременно и ужас, и жалость. Отец и мать стояли лицом друг к другу в позе участников боев без правил: они замахивались, а их лицам Леонид придал, по его словам, «жестоко-презрительное выражение». Сам он находился между ними, расставив руки и своим телом прикрывая мать. Сбоку на корточках сидела, спрятав голову в ладонях, сестра.

Я попросила Леонида дать скульптуре название. Невесело усмехнувшись, он сказал: «Между землей и небом война». Я спросила, что за ассоциации у него возникают с «землей» и «небом». «Земля – это мать… Мать сыра земля… А небо – это отец…»

Мы еще немного поработали с этой композицией. Я задала несколько вопросов: всегда ли в семье были такие отношения? Когда началась война между землей и небом? Леонид ответил, что примерно до тех пор, пока ему не исполнилось восемь лет, папа и мама жили хорошо, но потом они вступили в сражение… Причин и событий этого изменения он не помнил.

Поразмыслив, я решила провести эксперимент и предложила всем участникам свободно перемешаться. В тот же момент заместители сестры и Леонида отвернулись от родителей и разошлись по разным углам, а оставшаяся пара начала странный «танец». Мужчина делал круг и приближался к женщине со спины. Когда он касался ее, она в ужасе отбегала и говорила, что ей больно. Потом она делала круг и становилась так, чтобы он оказался перед ней. Он отворачивался от нее, уходил и вновь подходил к ней сзади, как слепой, не видя и, тем не менее, безошибочно находя ее… Это странное движение повторялось несколько раз. Все участники зачарованно молчали. Я спросила у Леонида, что происходит между его родителями и имеет ли это для него смысл. На его липе отразилось мучение – будто он что-то тщетно пытался понять. Я тоже не понимала, о чем нам сигнализируют заместители отца и матери.

Я вновь обратилась к Леониду:

– Послушай, у меня есть еще одна идея. Твой отец приближается к матери со спины. Это – место родителей. Что было в семье твоих бабушки и дедушки по материнской линии?

В этот момент Леонид побледнел и осел… Я испугалась.

– Что с тобой происходит? – спросила я, присев рядом на корточки.

– Я, кажется, начинаю понимать, – ответил он. – Это все тогда и началось…

– Что началось? Когда? – я была в недоумении.

– Начались проблемы у родителей, – ответил Леня и рассказал семейную историю, которую не вспоминал много лет.

Мама Леонида была единственной дочерью в семье. Ее мать, бабушка Леонида, выходила замуж немолодой и на большом сроке беременности. Приехав в деревню в 24 года после института, она стала работать в правлении колхоза, но найти себе мужа не могла. Девушки выходили замуж рано, и свободных парней ее возраста в деревне не было. С помощью родителей ей удалось построить хороший дом, но личная жизнь не налаживалась… И вот, когда ей было за тридцать, она пошла на проводы: у соседки в армию уходил 18-летний сын. Сильно выпивший новобранец по-соседски заночевал у нее и уже через несколько месяцев узнал, что станет отцом. Его отпустили для заключения брака. Вернувшись из армии, он получил жену, дочь и ответственность за семью, которая явилась для него неожиданностью. В армии он сдал экзамены на получение водительских прав, поэтому без проблем устроился шофером. Технику он любил, не злоупотреблял алкоголем, что было редкостью в деревне, поэтому неплохо зарабатывал, а вскоре купил и свой первый автомобиль – «запорожец».

Несколько лет он пробовал жить с умной, но властной и контролирующей женой. Однако потом начал гулять – со своими, деревенскими, и с приезжими, по случаю и без… Все знали об этом. И бабушка знала. Но терпела, потому что ее свекровь, которая была всего на четыре года старше самой бабушки, сказала ей один раз все, что думает о том, как она насильно женила на себе ее сына…

Бабушка боялась, что дочь повторит ее судьбу, и с детства внушала ей, что главное в жизни – это семья. Мама Леонида встретила его отца, когда ей было 17 лет. В 18 лет они поженились. Родители помогли им, и через два года они переехали в райцентр, вступили в кооператив и построили квартиру. Они были молодыми, энергичными, работали, бабушка помогала им с детьми, которые проводили в деревне большую часть времени… Так она себя утешала, потому что дедушка продолжал гулять. В последние несколько лет у него появилась постоянная зазноба – женщина из соседней деревни. Иногда он ночевал у нее, и тогда бабушка утром встречала его бурчанием: «Ну что, нагулялся? Набегался?»

Но и к этому все привыкли. Все как-то устоялось. Когда Леониду было 7, а сестре 6 лет, случилась беда – бабушка заболела. Она недавно вышла на пенсию, обратилась к врачу с легким недомоганием – и оказалась в больнице с онкологией на третьей стадии… Ее выписали ненадолго домой после химиотерапии – подготовиться к следующей. И в этот момент в семью пришло настоящее горе.

На улице стояла дождливая осень, дедушка вернулся из города на своей легковой машине – привез лекарства. Он посидел с женой, поговорил с ней и ушел во двор. Услышав звук заработавшего двигателя, бабушка поняла, что он собрался на ночь к любовнице и сразу от нее поедет на работу. Чувствуя страшную обиду на мужа – ведь неизвестно, сколько ей осталось жить, а он даже приличия не хочет соблюсти, – бабушка накинула на плечи куртку и выбежала во двор. Дедушка как раз разворачивался и дал газу, проехав несколько метров назад. Услышав истошный крик, он выскочил из машины. Бабушка упала, ее зацепило колесами – сломано плечо, на лине и виске содрана кожа. Он тут же повез ее в больницу, но стресс, химиотерапия и уничтоженный иммунитет сделали свое дело – от в общем-то несмертельных травм в сочетании с онкологией она скончалась через два месяца.

Пока Леонид говорил, «мать» и «отец» не двигались. Но как только он произнес слова о смерти бабушки, заместитель матери подняла руку и сказала, что чувствует ярость.

Я ввела в расстановку бабушку и дедушку и предложила им продолжать свободное движение, пока я расспрашивала Леонида.

Оказалось, что проблемы начались сразу после смерти бабушки. Когда мать приехала на 40 дней со дня смерти бабушки, дедушка сказал ей, что хочет переехать в соседнюю деревню к любовнице и жениться на ней. Маленький Леня был напуган тем, как кричала его мать на своего отца. Она сказала, что он убил бабушку своими изменами, что ему остается только гореть в аду и что она не позволит ему наслаждаться жизнью с другой женщиной, когда ее мать лежит в сырой земле. Одев детей, стоя на пороге, она сказала: «Запомни: поедешь к ней – подожгу ее дом».

Через неделю хоронили дедушку. Он сильно выпил, заснул и угорел. Вечером к нему зашла соседка – он не открыл дверь. Она решила, что он у любовницы, но, увидев во дворе машину, поняла, что дело неладно. Дверь выломали, однако было уже поздно – он умер предыдущей ночью.

Похоронив обоих родителей, мама Леонида очень изменилась. Она получила то, что хотела: отец наказан, и справедливость восстановлена… Но, похоже, смерть матери запустила у женщины какой-то сложный механизм. У нее появились вспышки ярости, она стала кричать на мужа. Еще недавно образцовая семья затрещала по швам. Мать внезапно выгнала отца из квартиры, которую они построили вместе, а потом и вовсе объявила Леониду, что это не его отец. В отместку папа сказал младшей дочери, что он – не ее папа… В семье началась настоящая война.

В то время когда Леонид рассказывал эту историю, в пространстве продолжалось движение. Мать и бабушка стали напротив отца и дедушки – стенка на стенку. Я спросила их про чувства – мужчины и женщины были полны ярости друг к другу.

Очевидно, произошедшая между родителями драма сильно задела мать Леонида. Она злилась на своего отца, который, по ее глубокому убеждению, был прямым виновником смерти матери, и она «отомстила» за мать. Не позволив отцу жить с другой женщиной, она стала косвенной – или прямой – виновницей его смерти. Будучи не в силах остановиться, она «перепутала» своего мужа с отцом, начав мстить теперь уже супругу за смерть своей матери. Любопытно, что она сказала сыну: «Он не твой отец». Видимо, в этот момент муж стал ее символическим отцом, и она уничтожала его и как отца собственного сына, и «убивала» как члена семьи, выгоняя из квартиры…

Я понимала, что необходимо поработать с этим узлом в клубке семейных страстей. Но времени оставалось мало, а нужно было подвести итоги работы группы и позаботиться о Леониде. И я попросила всех мужчин и женщин в группе стать напротив друг друга в качестве членов его рода.

Мощный ряд мужчин и женщин внушал уважение. Я попросила Леонида подойти к ним, посмотреть вначале на мужчин, а потом на женщин его рода и произнести: «Я – Леонид. Я – часть рода».

В этот момент он попятился и сказал:

– Я не хочу.

– Чего ты не хочешь? – с недоумением спросила я.

– Я не хочу быть частью этой ненормальной семьи, – воскликнул Леонид с надрывом и неожиданно для меня заплакал.

Сохраняя спокойствие и при этом сопереживая его видимой боли, я сделала шаг назад и встала рядом с ним.

– Иногда бывает сложно смириться с тем, что сделали члены семьи. Но ты – часть этого рода, как бы тебе ни хотелось уйти от них…

Я находилась возле него, а Леонид продолжал плакать… Он присел на корточки, а потом опустился на пол – и его рыдания, преисполненные глубокой боли и одиночества, разрывали сердце. Мальчик, которому мама сказала, что его дедушка – убийца. Что папа – не его отец… Мама, обрекшая его на поиск близости и безумный страх отношений…

Наконец, он остановился и посмотрел на меня. Я была рядом и снова тихо спросила:

– Ты можешь посмотреть на мужчин и женщин твоего рода? Там твои папа и мама, дедушка и бабушка и множество других людей. Некоторых ты знаешь, некоторых – нет. В твоей семье, как и в других семьях, было разное. Рука об руку шли страстная любовь и подлое предательство, искренность, верность и холодный расчет… Были разные отношения… Но ты – часть этого рода… Сделай шаг, посмотри на них и скажи: «Я – ваш»…

Леонид поднялся с пола. Он сделал шаг, второй, третий, остановился у входа «в тоннель», образованный мужчинами и женщинами, и снова посмотрел на меня. Тогда я предложила:

– Я буду говорить какие-то слова, а ты можешь произносить то, что тебе подходит, или перефразировать меня так, как тебе нужно…

Глядя на мужчин и женщин, Леонид стал часто дышать… И мы говорили – я тихо, он громче – все те слова, которые нужно было сказать…

И о том, что его мама появилась от любви бабушки и дедушки… И о том, что дедушка остается его дедушкой, несмотря на то что послужил косвенной причиной смерти бабушки. И про обиду на маму. И про любовь к отцу и матери… И про то, что ему необходимо благословление рода, – он очень хочет встретить свою девушку и создать с ней семью…

Это была очень глубокая, эмоциональная и трогательная работа. И когда он в конце сказал: «Я – ваш», лица мужчин и женщин потеплели, кто-то сделал первый шаг и участники окружили Леонида плотным кольцом. Мужчины и женщины обнимали его, и это было похоже на конец войны – такой, как его показывают в кино.

Мы тепло попрощались с группой. А я осознала несколько вещей. Я поняла, что выбор Леонидом старших девушек в качестве подруг был данью памяти бабушке. Он предпочитал одиночество, так как лучше оставаться без семьи, чем потом стать убийцей или умереть. И самое главное, что заставило меня улыбнуться: Леонид убегал из группы не от нас. Он хотел уйти от своих родителей… Но я-то знаю – от родителей уйти не удастся, можно лишь по-другому взглянуть на историю.

Через год после нашей работы Леонид женился, а недавно я поздравила его в Facebook с рождением сына.

5.5. Тяжелые болезни

На долю любой семьи нередко выпадают трудные испытания. Одним из них является тяжелая болезнь. Это может быть телесный недуг, нервно-психическое заболевание, патологическая ревность, химическая зависимость. Семья, в которой есть тяжелобольной человек, вынуждена изменить свою структуру. Один из родственников берет на себя роль главного опекуна: именно на его плечи падает бремя повседневного ухода, обслуживания, наблюдения и контроля за состоянием больного. Обычно это женщина – мать, сестра, жена, дочь. Этот человек полностью сосредоточен на больном, часто жертвует своей личной жизнью и интересами.

Вторая группа – это члены семьи, эмоционально взаимодействующие с больным, но меньше участвующие в повседневной опеке.

Третья группа – близкие и дальние родственники, которые знают о больном и его проблемах, но практически не имеют с ним контакта. У них зачастую есть собственная позиция в отношении больного, чаще всего основанная на обвинениях главного опекуна и других членов семьи.

Тайны, связанные с тяжелой болезнью, обусловлены прежде всего:

♦ виной за то, что произошло. Члены семьи нередко обвиняют в случившемся себя и других;

♦ стыдом из-за того, что в семье есть такой больной. Психические и ментальные расстройства, зависимости, физические недуги вызывают желание спрятать и больного, и информацию о нем;

♦ страхом, что это может повториться в следующих поколениях.

Если больного исключили, забыли, вычеркнули – тайна, как радиоактивное излучение, напоминает о существовании этого человека.

Второй ребенок

Виталии 31 год, она замужем, у нее есть дочь. Женщина испытывает колебания по поводу рождения второго ребенка. С одной стороны, ей очень хочется еще раз стать матерью. С другой – несмотря на объективные возможности вырастить целую группу детского сада, она озвучила следующие страхи: «Моя жизнь никогда не будет прежней»; «Я сойду с ума»; «Муж не будет меня поддерживать, и я останусь в одиночестве»; «Если что-то будет не так – я этого не перенесу»; «На меня будут смотреть как на ненормальную». Для прояснения ситуации я построила генограмму семьи Виталии. Она была единственным ребенком у родителей.

В ходе работы над генограммой я пыталась через сильные чувства Виталии – страх и стыд – выйти на того члена семьи, с которым ассоциировались эти переживания. Но ни в семье Виталии, ни в семье мужа не удалось найти того, кому адресованы эти чувства. Я поделилась с пациенткой идеей о том, что в ее семье был кто-то, по отношению к кому его собственная мать испытывала все перечисленные Виталией реакции, и спросила еще раз, не припоминает ли она таких людей в расширенной семье. Виталия заплакала и сказала: «Это мой младший брат».

Оказалось, что Виталия была старшим ребенком в семье. Мама работала в торговле, папа был военным офицером. Семья часто переезжала и наконец осела в небольшом городе. Родители решили, что теперь могут родить еще одного ребенка. Виталии было 10 лет, когда на свет появился ее брат Димочка. Он был прелестным малышом – активным, любознательным, веселым. Его все любили, и он на удивление никому не доставлял особых хлопот.

Когда мальчику было два с половиной года, он внезапно тяжело заболел. Температура, неясная боль во всем теле. Он плакал и говорил: «Головушка болит». Его забрали в больницу, диагноз так и остался под вопросом: то ли энцефалит, то ли что-то еще…

Когда его выписали, он почти не держал голову. Пропала речь, руки и ноги перестали двигаться. Ребенок превратился в овощ…

Рассказывая эту историю, Виталия не могла сдержать слез. Она вспомнила, как почернела и похудела мама, как все чаше выходил покурить папа. Врачи разводили руками: мозг поврежден, ничего невозможно сделать. Родители испробовали все – дорогостоящие лекарства, знахарок, массаж… Но Димочка не вернулся. Он был рядом – но это был уже не он…

Когда Виталии исполнилось 15 лет, она уехала в областной центр и поступила в медицинское училище – дома было невыносимо. Проучившись три года, она узнала и поняла все о болезни брата. Ее редкие приезды домой сопровождались болью – мама старела на глазах, она не работала и угасала вместе с братом. Отец уходил из дома в шесть утра, возвращался после 23:00… И тогда она приняла решение. Проведя предварительную подготовку, девушка приехала, чтобы серьезно поговорить с родителями. Она объяснила, что Димочку уже не вернуть, и предложила отдать его в специализированное учреждение. Мама только тихо плакала, а отец стал возмущенно говорить, что Виталия ничего не понимает, что это невозможно – отдать своего ребенка в больницу для инвалидов… Но дочь была настойчива. У нее всегда были честные и открытые отношения с родителями. Девушка сказала отцу, что тот почти не бывает дома, а мама круглые сутки находится с братом. Ему уже восемь лет, но он – как младенец. Мама тоже человек, и она не должна из-за несчастного случая хоронить себя заживо.

Родители думали на протяжении месяца, а потом согласились. Однако папа поставил условие: мы никогда не будем вспоминать о Димочке, не будем его навешать. Мальчика поместили в специализированное учреждение, и к нему никто никогда не приезжает. Семья плотно закрыла эту дверь.

Виталия, рассказав эту историю, приподняла завесу мрачной семейной тайны о заболевшем и «ставшем ненормальным» втором ребенке. О ее брате не знает даже муж. Восстановление генограммы, заполнение белого пятна – каким был второй ребенок в родительской семье – позволили понять источник всех страхов и сомнений Виталии по поводу следующей беременности. Мы обсудили, что так иногда случается – дети болеют или появляются на свет не такими, как другие, но это не повод отказываться от материнства.

После сессии Виталия ушла спокойной, хотя и грустной. Она приняла решение рассказать о своем брате мужу и дочери.

В семье должны знать, что, даже если кто-то заболеет, о нем позаботятся, его не «выбросят» из семьи. Правда, на постсоветском пространстве, где по ряду причин нет ни достойных домов престарелых, ни нужного числа дневных стационаров по работе с больными детьми, один трудоспособный родственник зачастую полностью выпадает из социальной жизни, занимаясь лишь обслуживанием больного. Это проблема мегасистемного, социального уровня: в развитых странах создана система социальной поддержки таких людей; в государствах, где традиционными являются большие семьи, нагрузка распределяется на многих членов семьи. Для российских, белорусских, украинских семей характерно иметь одного-двух детей, население наших стран катастрофически стареет, и главный опекун, как правило, остается с больным человеком один на один. Если информация искажается и появляется семейная тайна, способы выживания в такой ситуации, зачастую деструктивные, стереотипизируются.

Хитрожадная тетка

Лариса, 34 года, пришла на консультацию из-за проблем при разделе имущества с братом. Их родители умерли, не оставив завещания. Дачу они еще при жизни переписали на дочь, а вот трехкомнатная квартира по закону должна быть разделена между братом и Ларисой. Брат намного старше, его нельзя назвать профессионально успешным, он не имеет своего жилья – живет у жены. Он требует, чтобы ему отошли и квартира, и дача – он часто отдыхает там со своей семьей и считает загородный дом своим. Лариса думает по-другому: она ухаживала за старенькими родителями, но раз они не написали завещания – пусть все будет по закону и она заберет свою половину квартиры. Брат угрожает, звонит, требует сделать так, как ему удобно, и Лариса не знает, как поговорить с ним. Она боится разрушить отношения.

Я попыталась выяснить, как в семье относятся к наследству и как принято делить имущество. Лариса задумалась, опустила глаза, а потом с дрожью в голосе сказала, что у них в семье с разделом имущества сложно. Я попросила рассказать подробнее.

Оказалось, что родная сестра отца забрала квартиру после смерти их родителей и брату ничего не досталось. Тетка, по словам Ларисы, женщина очень хитрая и подлая – кроме квартиры родителей, завладела и квартирой матери бывшего мужа. Это удивило меня, но я продолжила расспрос на нейтральной ноте.

История была такова. Сестра отца, тетя Люся, оставалась в браке недолго – муж начал выпивать. С маленьким ребенком она вернулась в квартиру к родителям, сохраняя прописку в общежитии. Но туда сразу же переехал брат с первой женой, и тетка ушла жить в общежитие. Через десять лет она получила однокомнатную квартиру на окраине, в которую и заселилась вместе со своей дочерью.

Когда ей было 39 лет, у нее появился мужчина, и она даже планировала выйти за него замуж. Но случилась беда. В один год умер дедушка, отец тети Люси, а бабушка после инсульта осталась парализованной и была заперта в своей двухкомнатной квартире без лифта на пятом этаже. Делать было нечего – Люся взялась ухаживать за матерью. Отец Ларисы к этому времени переехал ко второй жене. Я спросила, помогал ли он сестре. Она ответила, что нет – он «работал на ответственной работе и у него не было возможности», а тетя Люся «всего лишь» преподавала в институте и могла подстроить свое расписание.

Беда не приходит одна – через месяц инсульт перенесла теткина свекровь. Несмотря на развод с мужем, Люся поддерживала отношения с его матерью, приезжала к ней с внучкой. Так как сын пил, пожилая и с трудом передвигавшаяся женщина, в прошлом тоже преподаватель вуза, «упала» на руки бывшей невестке. Три месяца Люся разрывалась между работой, домом, мамой и свекровью, а потом решила, что больше так не может. Она предложила двум бабушкам съехаться в одну квартиру. Свекровь ее поддержала и предоставила свою жилплощадь. Так они и стали жить втроем в трехкомнатной квартире.

Мама Люси и свекровь умерли через семь лет с интервалом в месяц. Незадолго до смерти свекровь переписала квартиру на невестку и убедила мать Люси сделать то же самое. Так Люся в один момент стала владелицей трех квартир в столице – собственной однокомнатной, маминой двухкомнатной и трехкомнатной, принадлежавшей свекрови. По рассказу Ларисы, бывший муж и брат обратились в суд, но им сказали, что дарственные оформлены по правилам и они не выиграют.

Картина изменилась. Я представила, как молодая женщина оказалась накрепко связанной семейными узами с двумя нездоровыми и нуждающимися в помощи пожилыми женщинами, и испытала сочувствие. Да, она получила вознаграждение, но получила честно, за то, что делала все возможное. Лекарства, приготовление пищи, уборка квартиры, гигиена каждой из старушек… Зависть Ларисы к «счастью» тетки теперь казалась не очень уместной.

Я спросила у Ларисы, какую цену ее тетя заплатила за наследство. Этой ценой стали: разрушившиеся отношения с мужчиной, подорванное собственное здоровье и полное исключение из семейной системы – с ней не общаются ни родственники по линии бывшего мужа, ни брат, ни племянники…

Лариса приходила ко мне несколько раз. Меняя дискурс, мы обнаружили, что в «семейном гроссбухе» давно «подделывают цифры»: многие члены семьи хотят только получать, но не желают вкладывать. Вскрылись по-настоящему несправедливые обмены, когда сын наследовал все, а дочерям не оставалось ничего. Нам удалось понять, какое гендерное неравенство царило в семье. Тетя Люся – первая, кто восстановил баланс, и за это все на нее ополчились.

Ларису вдруг осенило, как несправедливо по отношению к ней поступает брат: так же как и в свое время их отец, он не помогал в уходе за пожилыми родителями, но требует у сестры все имущество, потому что она «богатая и у нее все есть». Лариса поняла некоторые устаревшие правила, по которым строится семейная жизнь: «мужчины важнее», «женское время ничего не стоит» и т. п. Она позвонила тете Люсе и впервые за много лет встретилась с ней. Оказалось, что жизнь с двумя старушками была несладкой: они то воевали друг с другом, то объединялись против внучки… Люсе приходилось лавировать и выживать. Она отказалась от должности заведующей кафедрой и не пошла в докторантуру. Мужчина ее оставил, потому что у них не было времени встречаться. Но она сказала, что это был ее долг, а доставшиеся квартиры – неожиданный и приятный бонус.

Помирившись с тетей, Лариса твердо сказала брату, что дача оформлена на нее и он ее не получит, а половина квартиры положена ему по закону и он может на нее рассчитывать. Брат остался недоволен, но Лариса завершила терапию с ощущением, что для нее справедливость восстановлена.

В таких семьях может скрываться и факт существования больного, и то, что он сделал (насилие, убийство, самоубийство), а также те деструктивные изменения в отношениях, которые произошли вследствие этой болезни с остальными членами семьи.

5.6. Мезальянсы

У супругов иногда встречаются значительные различия в семейных традициях, происхождении, моделях их семейных отношений и др. Такие браки носят название мезальянсов. Первоначально термин «мезальянс» означал «брак людей разных сословий» и употреблялся применительно к человеку из более высокого сословия. Однако в наше время, несмотря на отсутствие классовых различий, в обыденном сознании продолжает существовать понятие «неравный брак». Подобное неравенство может касаться:

♦ различий в возрасте, когда они превышают границу, считающуюся в социуме «нормальной» (примерно половина поколения – 12,5 лет);

♦ религиозных отличий, когда супруги исповедуют разные веры;

♦ национальных различий;

♦ различий в уровне образования (интеллектуальный мезальянс);

♦ социальных различий, обусловленных разными ценностями, воспитанием, принадлежностью к разным религиям и т. п.

Б. Хеллингер описывает такие браки как неравновесные, то есть в этих браках нарушен баланс между «давать» и «брать». Он считает, что лучше, если каждый из партнеров будет иметь свой «изъян», тем самым уравновешивая некоторое несовершенство другого. Когда один партнер безупречен, второй не сможет ощущать себя равным ему и поэтому будет испытывать к нему негативные чувства.

Мезальянс – один из способов подняться вверх по социальной лестнице. Однако при советской власти наблюдалась обратная тенденция: условием выживания стало использование «социального лифта», позволяющего изменить высокий социальный статус на более низкий. Это было связано с уничтожением прежней элиты и необходимостью мимикрировать под рабоче-крестьянский класс. Такую возможность предоставлял брак с человеком более низкого социального происхождения.

Тайны, связанные с мезальянсами, могут касаться:

♦ реального происхождения членов семьи, вступавших в брак для спасения своей жизни, вследствие чего утрачивалась связь с более ранними поколениями и осуществлялось предательство собственной социальной группы (буржуазии, дворянства, аристократии, научной интеллигенции, представители которых позже стали «врагами народа»);

♦ причины, по которой заключался этот брак;

♦ настоящих фамилий, имен (например, в период гонения на евреев многие меняли все личные данные вплоть до пятой графы в паспорте, определяющей национальность).

Неравенство может затрагивать любые аспекты, и тогда у потомков зачастую возникают проблемы, связанные с собственной идентичностью.

Какая именно любовь

Любовь, девушка 27 лет, не замужем, обратилась ко мне за помощью, когда я только начинала свою карьеру психолога. У нее высшее образование, работает индивидуальным предпринимателем. Свою жизнь описывала как хаотичную: периоды упорного труда, правильного питания и занятий спортом сменяются загулами, неумеренностью в еде, игнорированием собственного бизнеса. Она сказала, что пришла буквально на несколько консультаций, не хочет глубокого копания в ее душе и просит лишь помочь разобраться, «где же находится кнопка для выключения плохого поведения». Некоторое время мы работали с ее циклами «кутеж – воздержание».

Первым моим предположением были сложности с сексуальностью: периодически девушка имела огромное количество беспорядочных половых связей. Одно из ее ранних сексуальных воспоминаний было следующим. Ей 12 лет, она на зимних каникулах у бабушки. Они с ребятами идут на танцы в соседнюю деревню, но клуб закрыт. На обратном пути они заходят в сарай возле дачного домика, и она в мороз отдается по очереди четверым 13-14-летним подросткам прямо на земле, на их куртках. Несколько таких историй привели к ясному пониманию того, почему у нее генитальный герпес и целый букет женских болезней.

Иногда она приходила ко мне в нарочито сексуальных женственных нарядах, иногда выглядела как молодая серьезная студентка. Доверие между нами постепенно росло, но мне казалось, что терапию посещают две разные девушки. Я старалась уловить свои реакции: то мне хотелось позаботиться о ней, то меня окатывало волной безразличия. Мне было сложно понять причины этой диссоциации, хотя были очевидны и сексуальная травматизация, и нарушения в отношениях родительской семьи.

Ее отец был алкоголиком. Когда Любови исполнилось 13 лет, мать развелась с ним, чему девочка была очень рада. Мама работала, воспитывала ее и сестру – в общем, по описаниям Любы, была вполне хорошим, интеллигентным человеком.

Быстро найти «кнопку» не получилось. Люба продолжала ходить на терапию и исследовать свои желания, страхи и мечты… Наконец, после полугода работы мы с Любовью начали двигаться по семейному древу к предкам. И тут меня ожидал сюрприз.

Ее бабушку звали… Любовь! Люба никого не называла по имени, только «мама», «дедушка», «сестра», а я не спрашивала. Как оказалось – зря. Бабушка была уважаемым в деревне человеком, директором школы. Строгая, отличник просвещения, всегда с прической и на небольших каблуках – такой она выглядит на многочисленных фото в семейном альбоме.

Папину маму – внимание – тоже звали Любовь! И она была, по словам клиентки, беспутной бабой. Ее папа – сын бабушки и дедушки, дядя – плод любви бабушки на стороне. Люба вспомнила, как в детстве ее завораживали рассказы о бабушке Любе в исполнении соседки. С неподражаемым белорусским акцентом та изображала «сцены из любовной жизни»: «Значыцца, так: Любка зранку ў агародзе возiцца. А тут – матацыкл затрашчаў – да яе палюбоўнiк прыехаў. Тут яна ўсе кiдае i бяжыць да забору. А мужык за ёй з хаты: “Стой, заб’ю!” Але дзе там! Увесь дзень нагуляецца, увечары пьяненькая прыедзе i цiха так iдзе дадому… А мужык яе ўжо чакае – i пачынае яе па вёсцы ганяць…»

Два человека из таких разных семей учились в одном классе. Дочь директора школы даже близко не подходила к хулигану, двоечнику и сыну местной гулены-алкоголички. Отзвенел последний звонок, дети пошли встречать рассвет, и хорошая девочка, впервые в жизни попробовавшая вина, неожиданно для самой себя лишилась девственности на берегу реки. В итоге 17-летняя дочь директора школы, поступившая в университет и начавшая там учиться, оказалась беременной. Когда мама это обнаружила, прошло больше половины срока. Мать срочно организовала свадьбу и сказала: «Родишь – разведешься». Но, похоже, это событие не прошло для примерной бабушки даром. Через год она умерла от онкологического заболевания, а дочь – совсем юная 18-летняя девушка – осталась с мужем и ребенком на руках. Развестись не получилось – следующая беременность, вторая дочь, пьющий муж…

Кто же и почему дал девочке это имя? Мама называла Любу в честь своей матери, отец – в честь своей. И эти две разные Любови постоянно сталкивались внутри моей клиентки: девушка чувствовала и вела себя то как взрослая, ответственная внучка директора школы, то как несерьезная, неглубокая и любящая поразвлечься преемница непутевой, но веселой и легкомысленной бабушки, которая пережила свою тезку и здравствует до сих пор.

Последствия неравного брака отражаются на всех аспектах ее жизни, отношении к себе, поведении… Одной из наших задач стало создание ее идентичности на основе «хорошего» и от одной, и от другой бабушки. Мы рисовали, клеили коллаж, говорили с пустыми стульями… Это была долгая работа по разделению и интеграции, и она длилась не один год… Хотя с той поры прошло немало лет, мы поддерживаем связь. Люба вышла замуж, ладит с мужем, ведет семейный образ жизни, продолжает развивать бизнес и гордится своим именем, в котором есть мудрость и достоинство от одной бабушки, легкость и сексуальность – от другой, активность и решительность – от нее самой. Еще раз прикоснувшись к семейной тайне и проговорив «стыдную» историю собственного появления на свет, связанную с ранней внебрачной беременностью, смертью бабушки и соединением таких разных семей, она уверенно строит свое настоящее и будущее.

Ей удалось научиться свободно обращаться с семейной тайной: она, плод любви таких разных людей, нашла в своем сердце любовь и уважение ко всем родственникам. С некоторыми из них она общается, с некоторыми – изредка перезванивается, но признает и тех и других.

5.7. Повторные браки

Повторный брак – одно из частых явлений современной жизни. Это союз, который создается человеком (людьми), ранее уже состоявшим в супружеских отношениях. Он подразумевает объединение уже не двух, а трех и более родов, в результате чего образуется семья повторного брака. Однако многие люди, прежде находившиеся в брачных отношениях, после разрыва и развода хотят начать жизнь с чистого листа. Они меняют документы, место жительства, искажают информацию в целях сокрытия предыдущей семьи. Встречаются разные варианты такого поведения.

1. Сокрытие от второй семьи наличия первой. Если пара хочет жить долго и счастливо, очень важно рассказать друг другу о предыдущих значимых отношениях. До встречи каждый жил своей жизнью, и уважение к ней проявляется в принятии всего того, что в ней было. Некоторые люди предпочитают не рассказывать о предшествующих партнерствах, тем самым вычеркивая их из своей жизни. Однако правда заключается в том, что такие отношения были, и даже если они не сложились, сопряжены с болью, стыдом, злостью – их нужно просто обозначить и проговорить, особенно если это был брак или длительное сожительство.

2. Сокрытие детей от предыдущих браков и отношений. Это «преступление более высокого уровня», потому что здесь символически убивают и собственного ребенка, и его мать.

3. Наличие параллельных отношений и, по сути, нескольких семей.

5.8. Усыновления

В разных странах от 10 до 20 % супружеских пар бесплодны, и они часто решаются на усыновление ребенка. Иногда супруги или одинокие люди хотят взять ребенка, чтобы позаботится о нем и создать полноценную семью с детско-родительской подсистемой. Это очень серьезный шаг, и он заслуживает уважения.

Тайна усыновления на постсоветском пространстве – это пережиток нашего трагического прошлого. Детям репрессированных родителей предстояло стать новыми строителями коммунизма, и они не должны были нести бремя «отцовских грехов». Именно поэтому множество людей не знали, кто их настоящие родители, – «для их же блага» им меняли фамилию, имя и отчество, дату и место рождения. Поломанные судьбы, одинокие дети – это только капля в море боли – наследии тех беспощадных времен.

Менялся политический строй, появлялись новые ценности, но страх, связанный с тайной усыновления, накрепко засел в сердцах и умах людей. До сих пор часто встречаются ситуации, когда взрослый человек не знает, что его усыновили. Даже если нет никакой угрозы, родственники по ряду причин скрывают тайну усыновления.

Несправедливый раздел имущества

Изабелла, 31 год, замужем во второй раз, детей нет, переживает из-за сложных отношений с сестрой. Они не разговаривают больше года. Старшей сестре Диане 44 года, она также второй раз в браке и имеет двоих детей. Их мать умерла семь лет назад. Отец через год после ее смерти женился и оформил трехкомнатную квартиру в столице на Изабеллу. Диана несколько раз возмущалась таким решением отца, но считала, что ей достанется довольно дорогая и хорошо обустроенная дача. Однако год назад отец продал дачу, а деньги положил на сберегательный счет. Диана была страшно недовольна и перестала разговаривать с отцом и сестрой.

Покойная мать очень любила младшую дочь. Изабелла не посещала школу, а занималась дома. Мама при этом не работала. Никаких заболеваний, мешающих обучению в школе, у ребенка не было, однако из года в год мама делала все возможное, чтобы дочь оставалась под домашним присмотром. Мы попытались понять мотивацию матери. И все равно было неясным, по какой причине она испытывала страшную тревогу при любом отдалении дочери. Старшая дочь Диана в это время уже ушла из семьи и жила отдельно. Она училась в обычной школе, и мать никогда не пыталась ее контролировать и удерживать рядом с тем упорством, которое она проявляла в отношении Изабеллы.

Поведение и решения отца также выглядели совершенно непонятными. Почему он лишил наследства старшую дочь и все оставил младшей? Вариант «любил больше» не подходил – отец тепло относился и к старшей дочери, хотя, безусловно, был ближе к Изабелле. Но в вопросах наследования это казалось не самым существенным аргументом.

Параллельно с терапией Изабелла начала собственное расследование. Она тщательно изучила документы и обнаружила, что родители поженились уже после появления на свет Дианы. Набравшись мужества, она решила поговорить с отцом.

Вначале он в штыки воспринял желание дочери «копаться в грязном белье». Однако Изабелла настаивала. Тогда отец открыл тайну: Диана – не его дочь. Они с покойной женой были однокурсниками, девушка ему очень нравилась, но она встречалась с другим парнем. Мать Изабеллы забеременела, и возлюбленный оставил ее на большом сроке. В это время отец предложил ей поддержку. Потерянная и одинокая девушка ухватилась за эту возможность. Родилась Диана, он был рядом, помогал. К ребенку он привязался как к родному. Через некоторое время отец предложил любимой руку и сердце, и она согласилась. Он удочерил Диану, документы с прочерком в графе «отец» за небольшое вознаграждение переделали, и теперь с формальной точки зрения удочеренная Диана не могла даже догадаться об обстоятельствах своего появления на свет.

Пара очень хотела общего ребенка, но лишь через 13 лет после рождения Дианы на свет появилась Изабелла. Она была долгожданным ребенком, рожденным в законном браке у родителей с неплохим материальным положением. Однако чем старше становилась Изабелла, тем тревожнее была мать. Она не отдала ее в детский сад, не позволила ходить в школу. Мать опасалась, что, если с ребенком что-нибудь случится, муж ее оставит. Кроме того, она безумно боялась, что кто-то расскажет Диане о подробностях ее появления на свет. Женщине казалось, что мать, родившая внебрачного ребенка, сразу потеряет авторитет в глазах детей, поэтому со всех родственников были взяты клятвы о неразглашении тайны рождения Дианы. Катастрофические ожидания привели к неврозу, и ей приходилось несколько раз принимать антидепрессанты.

Муж не протестовал против «домашнего заключения» Изабеллы – ему было важно, чтобы любимая жена была счастлива. Она занималась домом, он зарабатывал деньги, Изабелла была под присмотром…

Девушка знала завершение истории: она выросла успешным человеком, окончила вуз и магистратуру, вышла во второй раз замуж. Стало понятно, почему Изабелла потеряла первого ребенка, – похоже, ее преданность матери выразилась в том, что она не стала рожать первенца, так как для матери появление Дианы было сопряжено со стыдом и виной.

Интересной оказалась позиция отца. На просьбу Изабеллы рассказать Диане об обстоятельствах ее появления на свет отец ответил категорическим отказом. Он объяснил это обещанием покойной жене и тем, что это разрушит внутренний мир Дианы. Объяснения Изабеллы, что в случае умолчания ее отношения с сестрой только ухудшатся, не повлияли на отца. Он сказал: «Если кто-то и расскажет ей, то пусть это буду не я».

Пока длилась наша работа и проходили «детективные расследования», Изабелла поняла, почему отец оставил квартиру ей, а не разделил ее на двоих. Однако при обсуждении мы не нашли хорошего решения по поводу отношений с сестрой. Изабелла не готова, не хочет и не может рассказывать сестре болезненную правду. Мы пришли к выводу, что об этом Диане должен сообщить кто-то из старших членов семьи. В результате Изабелле все же удалось наладить хрупкий мир с сестрой.

Сам факт усыновления, когда о нем не говорят открыто, становится тайной, которая начинает разрушать систему. Обозначим варианты развития отношений.

1. Ребенку не сообщают о том, что его усыновили или удочерили. Рано или поздно он узнает об этом, и его мир рушится – те, кого он считал родителями, много лет его обманывали. Вспоминаются все обиды и несправедливости, а пропущенные через призму усыновления, они обретают искаженные черты.

2. Биологические родители (родитель) ребенка живы, и он о них знает. Но при этом ему запрещено упоминать о родителях, общаться, встречаться с ними или принимать от них подарки.

Девочка, которая должна забыть мать

Марта, 29 лет, посещает еженедельную терапевтическую группу из-за серьезных проблем в отношениях с матерью. Она достаточно закрыта и редко говорит на занятиях. Мать постоянно звонит ей, требует отчета о каждом часе, регулярно спрашивает, не пила ли она спиртных напитков, в какой компании находится и т. п.

Когда Марта стала больше доверять участникам группы, она рассказала, что это неродная мать. Марту удочерили в возрасте пяти лет. Ее биологическая мать жила в деревне и имела алкогольную зависимость. У нее было еще трое детей от разных мужчин, и она была лишена родительских прав. Марта до удочерения даже не научилась пользоваться столовыми приборами, соседи регулярно сообщали в милицию, что ребенок роется в отбросах в чужих дворах. Марту жалели, но, когда мать стала напиваться до беспамятства, а очередной сожитель начал избивать девочку, ее забрали в приют, а мать лишили родительских прав. Марту удочерили бездетные немолодые супруги из соседней деревни. Они с девочкой переехали в другую область, чтобы никто не догадался, что они – приемные родители. Купили дом, взяли участок земли, завели кур, корову, козу.

Но через год муж, который в 55 лет вышел на пенсию, умер, и жена осталась одна с большим хозяйством и шестилетней девочкой на руках. Она очень боялась и боится до сих пор, что у Марты плохая наследственность. Поэтому, с одной стороны, Марте с детства запрещено вспоминать о родной матери. Если же она хочет что-нибудь узнать, то должна говорить иносказательно: «Когда я была маленькой и жила с той женщиной…» С другой стороны, мать все время транслирует ей, что она может «спиться, скуриться, сгуляться». У Марты высшее образование, хорошая интересная работа, она переехала из деревни в столи ну, снимает квартиру. Но каждые выходные она едет в деревню и работает в поле – мать по-прежнему засаживает огород свеклой и картофелем. На личную жизнь у девушки нет времени. Очень миловидная, изящная, при этом с натруженными крестьянскими руками, Марта производит впечатление напуганного и крайне неуверенного в себе человека. За ней пробуют ухаживать мужчины, но когда она один раз заикнулась о том, что хочет остаться в субботу в городе, мать закатила по телефону скандал, боясь, что наступил момент, когда Марта «начала пить и гулять». Кроме того, мать регулярно упрекает ее в неблагодарности и опасается, что Марта бросит ее на старости лет.

Группа включилась в историю Марты и поддержала ее как в более уверенном поведении в отношениях с родителем-усыновителем, так и в поисках собственной матери. Через полгода она нашла свою малую родину и узнала, что ее родная мать умерла несколько лет назад. На занятии Марта смогла оплакать эти травмы и потери, и самое главное – она нашла место, где ей разрешали говорить и об одной, и о другой матери.

3. Супруги конфликтовали по поводу усыновления, и один из них пошел на поводу у другого. В результате брак распался из-за усыновленного ребенка, и его косвенно обвиняют в этом.

4. Ребенок оказался трудным, и усыновители постоянно обвиняют его и биологических родителей во всех грехах.

5. У ребенка есть другие родственники, но усыновившие его люди запрещают ему общаться с ними, так как не хотят иметь ничего общего с той семьей.

5.9. Инцест

Под инцестом понимают интимные отношения между членами одной семьи, например между родителями и детьми, прародителями и внуками, братьями и сестрами и т. д. Инцест в узком значении представляет собой сексуальный акт между родственниками.

Человеческая культура налагает ограничения, запрещающие инцест. В современном мире инцест считается преступлением, которое преследуется по закону. В настоящее время лишь в немногих примитивных племенах инцестное сожительство принимается сообществом.

Юридически инцест определяется как сексуальный половой акт между лицами, которые по причине кровного родства или родства, возникшего вследствие брака, не могут пожениться законным образом. Зачастую инцест сопровождается актом прямого сексуального насилия по отношению к более слабым людям (детям), неспособным оказать сопротивление.

Психологический смысл инцеста подразумевает определенные действия с сексуальным подтекстом, которые совершаются по отношению к объекту инцеста (ребенку, подростку, взрослому). Эти действия направлены на удовлетворение сексуальных потребностей агрессора, который эмоционально связан с зависящим от него человеком и авторитетен для него. Инцест не всегда включает сексуальную связь или прикосновения как таковые. Он может иметь только психологическую подоплеку, значение которой состоит в переживании жертвой чувства осуществляющегося над ней насилия. Именно поэтому широкое толкование инцеста – это доминирование, агрессия, власть над более слабыми в любых иерархических отношениях.

Можно выделить следующие типы инцеста.

1. Инцест первого типа, то есть сексуальные отношения между родственниками. В кинематографе мы находим множество примеров инцеста такого рода. Например, в фильме «Правила виноделов» (1985) сборщица яблок Рози Роуз забеременела от своего отца. Пытаясь сбежать, она ударяет его ножом, а он перед смертью просит сказать полиции, что убил себя сам. У. Виртц пишет, что не совсем корректно говорить «сексуальные отношения между родственниками», потому что подавляющее большинство таких отношений – это изнасилование дочери отцом. У. Виртц напоминает, что слово familia в его первоначальном смысле означало «людей, находящихся в чьей-то собственности», a paterfamilias – не «отца семейства», а «господина своих рабов». Таким образом, незамужние дочери и жена находились в полной власти отца, и он ими распоряжался по своему усмотрению.

2. Инцест второго типа: сексуальные отношения с одним и тем же партнером у кровных родственников (например, наличие интимной связи с одним мужчиной у матери и дочери). Примером такого рода инцеста служит фильм «Индокитай», в котором показана непростая история любви владелицы каучуковых плантаций француженки Элианы и ее приемной дочери, богатой наследницы древней вьетнамской императорской династии, круглой сироты Камиллы к молодому французскому морскому офицеру Жан-Батисту.

3. Платонический инцест как образование пары в результате исключения третьего лица (например, платонический инцест матери и дочери в результате исключения отца).

Жертвой инцеста является ребенок или взрослый, по отношению к которым совершено:

♦ физическое насилие с сексуальным подтекстом или непосредственно половой акт;

♦ психологическое насилие, включающее моральное давление с сексуальным подтекстом, разговоры на сексуальные темы;

♦ демонстрация сексуальных действий в присутствии объекта инцеста.

Инцесты между взрослыми и детьми могут расцениваться как одна из форм изнасилования, поскольку ребенок не способен дать сознательного и зрелого согласия на участие в подобных действиях. При этом даже согласие старших подростков не может быть приравнено к согласию взрослого человека. Особенности детско-родительских отношений, основанных на доминировании родителя и подчинении ребенка, не предполагают использования понятия «свободный выбор» в силу зависимости ребенка от взрослого родственника.

Действительно, у ребенка нет выбора: он может бояться репрессий, которым будет подвергнут в случае отказа от сексуальной близости. Родитель обладает достаточной силой, чтобы наказать ребенка, лишить его привычных удовольствий или причинить ему боль. Таким образом, даже заявление родителя о согласии ребенка и подтверждение последним этого факта не может приниматься в расчет.

Возможны случаи, когда ребенок использует инцестуозную связь, чтобы получить выгоду для себя или контролировать родительское поведение. Тем не менее это не освобождает взрослого человека от ответственности за свое сексуальное поведение.

Существуют различные необоснованные убеждения мифы об инцесте, связанные с непризнанием общественным сознанием значимости этой проблемы и широты ее распространения. Хотя в реальности инцест встречается часто, вследствие того что семьи, как правило, скрывают этот факт, его до сих пор считают редким явлением.

Наиболее распространенными являются следующие мифы об инцесте.

1. Инцест совершается людьми, не состоящими с ребенком в близкородственных отношениях. В действительности насилие обычно осуществляется близкими, от которых ребенок полностью зависит. Большинство сексуальных преступлений совершается авторитетными для ребенка взрослыми, находящимися с ним в постоянном, глубоком эмоциональном контакте.

2. Инцест происходит в основном в антисоциальных и/или бедных семьях с низким уровнем образования, среди членов сект или в социальных группах, изолированных от других членов общества. На самом деле инцест регистрируется в различных социальных группах. Комплементарным мифом является представление о том, что богатство и образованность – это факторы, обусловливающие невозможность инцеста.

3. Инцест – удел психопатов и лиц с антисоциальным поведением. В реальности ситуация значительно сложнее. Имеют значение не столько образование или принадлежность к той или иной социальной группе, сколько психологические особенности. Зачастую люди, совершающие инцест, достаточно представительны, социально успешны, пользуются большим уважением, много работают. Поэтому сообщения жертвы об инцесте, как правило, не вызывают доверия.

4. Инцест связан с невозможностью проявлять сексуальную активность по-другому. Эта точка зрения ошибочна. Исследования показывают, что большинство лиц, осуществляющих инцест, ведут активную сексуальную жизнь не только внутри, но и вне брака.

5. Инцест обязательно сопровождается насилием (инцест – это растление малолетних). Это не всегда так: иногда дети и подростки ведут себя провокационно и соблазняют взрослых. Несмотря на возможность такого поведения, ответственность за инцест несет только взрослый.

6. Инцест совершается в измененном состоянии сознания. В реальности инцест происходит между людьми в обычном адекватном состоянии.

7. Заявление клиента (ребенка) об инцесте всегда является правдой.

Примерно в 90 % случаев жертвы инцеста не разглашают информацию о нем. Среди причин сокрытия инцеста можно выделить следующие:

♦ угроза прямой или косвенной агрессии по отношению к ребенку. Нередко ему сообщают, что если он расскажет о насилии, его убьют;

♦ убеждение ребенка в том, что ему никто не поверит;

♦ страх в результате запугивания агрессора по поводу того, что если второй родитель (родители) узнает о случившемся, то не простит этого обоим участникам инцеста;

♦ опасение, что второй родитель (родители) этого не переживет, заболеет и вина за его состояние ляжет на ребенка;

♦ запугивание судом: отца (мать) посадят в тюрьму, а семья не сможет жить без него (нее);

♦ боязнь публичного осуждения.

Таким образом, речь идет о разных формах эмоционального шантажа, которые, к сожалению, оказываются действенными. Причина молчания жертвы инцеста заключается в страхе, с одной стороны, за себя, а с другой – за то, что ситуация в семье ухудшится. Эти действия поддерживаются искаженными представлениями членов семьи о лояльности в отношении друг друга.

Инцест – это тайна, о которой стыдно, страшно и невозможно рассказывать. Вырастая, жертва инцеста продолжает молчать. Часто даже воспоминание об инцесте ведет к глубокому регрессу и возвращению в прошлое, где жертва была беспомощной и уязвимой.

Последствия инцеста разнообразны и проявляются в эмоциональной, когнитивной и (или) поведенческой сферах личности. У детей, подвергшихся сексуальному насилию, создается повышенный риск развития следующих нарушений:

♦ зависимости: имеются данные о том, что такие дети в семь раз чаще злоупотребляют алкоголем или другими веществами, изменяющими сознание;

♦ склонность к суициду: жертвы инцеста в 10 раз чаще совершают суицидальные попытки;

♦ занятие проституцией: большое количество случаев детской и подростковой проституции сопровождается наличием в анамнезе ребенка сексуального насилия;

♦ психические нарушения: у детей – жертв сексуального насилия симптомы психических нарушений возникают чаще, чем у детей, не подвергавшихся ему;

♦ посттравматическое стрессовое расстройство и сексуализированное поведение;

♦ развитие в зрелом возрасте эмоциональных расстройств (фобий, депрессий), мазохистических тенденций, сексуальных и супружеских проблем;

♦ усиление чувства стыда, в случае если жертва инцеста получает удовольствие. У девочки может возникать характерный для многих жертв инцеста вид вины, при котором она ощущает себя женщиной, уводящей отца у матери, что затрудняет поиск поддержки и помощи у последней.

Непережитое

За помощью обратилась супружеская пара. Стаж брака – 16 лет. Жене 36, мужу 45 лет. У пары нет детей, и недавно они воспользовались ЭКО. Однако жена София после наступления беременности очень нервничала, все время просила подтвердить, что с ребенком все в порядке. На фоне повышенной тревожности, бессонницы и общего снижения иммунитета София заболела. Беременность перестала развиваться, и она потеряла ребенка. Пара не знает, что делать – пробовать завести ребенка еще раз или принять тот факт, что они будут жить вдвоем.

В ходе работы над генограммой было обнаружено, что у мужа это второй брак. В первом браке осталась дочь, которой уже 24 года. Выяснилось также, что у Софии тоже есть ребенок, сын 23 лет. Однако София не могла говорить о сыне и все время плакала. Она попросила индивидуальную консультацию. Муж был согласен, так как знал о теме предстоящего разговора.

В ходе работы София рассказала, что в 12 лет была изнасилована своим дядей, братом матери. Она боялась говорить об этом маме и отчиму, но сообщила другим родственникам. Они жили в маленьком поселке, и новость вскоре стала известна всем. Мать не поддержала дочь. София очень нуждалась в помощи, но нигде не могла ее получить. Во всем случившемся окружающие обвиняли саму Софию. Насильника осудили на два года, и во время суда родственники относились к ней агрессивно-презрительно, считая, что она «вынесла сор из избы». София родила здорового мальчика, когда ей было всего тринадцать, и мать с отчимом настояли, чтобы она оставила его в доме малютки. Ее жизнь в поселке превратилась в ад: над ней издевались одноклассники, с ней запрещали общаться соседским детям…

Через год мать заметила, что с дочерью, у которой к этому времени развилась депрессивная симптоматика, творится что-то неладное. К этому времени она развелась со вторым мужем, переехала в город и забрала ребенка Софии. Мальчик рос здоровым, мать Софии его усыновила, и он считал Софию своей сестрой. Через некоторое время мать перевезла в этот город и освободившегося из тюрьмы брата, отца ребенка, купив ему жилье неподалеку. София не могла этого вынести и попыталась покончить жизнь самоубийством. Мать же не видела в поведении брата-насильника ничего страшного и считала, что жизнь продолжается и со старым покончено.

София уехала из дома в 16 лет. Она поступила в техникум и вскоре встретила будущего мужа. После свадьбы они уехали в другую страну. София иногда навещает мать и уже взрослого сына, который знает правду о своем рождении. Ей сложно видеть его, так как он очень похож на своего отца, дядю клиентки.

При этом первая беременность Софии, связанная с насилием, стыдом и виной, так и осталась непережитой травмой. Врачи разводят руками, так как на уровне физиологии и у Софии, и у ее мужа все хорошо. Однако для Софии беременность, даже желанная, связана с амбивалентностью чувств и сильными переживаниями, что она плохая, что может случиться что-то ужасное. Она все время вспоминает о своей беспомощности во время первой беременности, а также о том, что не смогла защитить ребенка, который больше года находился в доме малютки. Фантазии об осуждении со стороны окружающих, ожидание неизбежной катастрофы, вина и стыд привели к приступам тревоги, болезни и потере ребенка.

Сексуальное злоупотребление с высокой частотой сексуальных контактов, большой длительностью, применением силы, связано с многочисленными симптомами психических нарушений. Между ребенком и агрессором зачастую возникает тесная эмоциональная связь (так называемый стокгольмский синдром).

У агрессора появляется ощущение, что жертва инцеста должна принадлежать только ему. В отношениях «отец – дочь» отец может начать ревновать дочь к ее знакомым и мешать установлению контактов со сверстниками. И если большинство родителей испытывают лишь некоторую тревожность, когда их взрослеющие дети уходят на свидания, то агрессор воспринимает это как предательство, нарушение лояльности, продуцируя реакции ярости, обвинения с последующим наказанием подростка. Подобное поведение отца нарушает нормальное развитие дочери. Вместо того чтобы становиться постепенно более независимой от родительского контроля, жертва инцеста все сильнее «сливается» с агрессором, что приводит к усилению ее изоляции от внешнего мира.

Изучение семейных отношений (по воспоминаниям взрослых дочерей, переживших в детстве инцест) показывает, что в ряде случаев девочки были злы на мать больше, чем на отца. Их постоянно преследовали вопросы, на которые они никак не могли ответить: а знает ли об этом мать? Догадывается, испытывает тревогу, переживает, проявляет интерес к происходящему? Многие из них были убеждены в том, что их матери должны что-то знать, так как признаки насилия слишком очевидны. Более того, они были уверены, что если бы матери захотели и обратили на происходящее внимание, то, безусловно, знали бы об инцесте. Однако матерям по ряду причин было удобнее не замечать тревожные симптомы.

Инцест может возникать как результат дисфункции супружеской подсистемы, усугубленный фактом достаточно длительного проживания девочки вне семьи и искажением отношения отца к ребенку как к родному.

Анализ семейной ситуации жертв инцеста позволяет выделить следующие типы материнского поведения.

1. Мать действительно не знает об инцесте.

2. Мать знает об инцесте, но ничего не предпринимает. Такой вариант материнского поведения является наиболее деструктивным: ребенок чувствует себя преданным обоими родителями.

3. Мать предпочитает «не знать» об инцесте. Подобная мать выступает как классический «молчаливый партнер» (соинцестор), игнорирующий инцест и выбирающий избегающее поведение. Это может быть связано с неосознанным стремлением матери уйти от решения существующих супружеских проблем и тем самым защитить себя от болезненных переживаний, тревоги, неопределенности, растерянности, страха, беспомощности и т. д. Психологическими особенностями таких женщин являются пассивность, низкая самооценка, зависимость, инфантильность, потребность удержать мужа и любым способом сохранить семью. Это приводит к возникновению защитного отрицания, которое может лишь усугубить ситуацию.

В связи с особенностями личной и семейной истории многие матери, сами бывшие жертвами инцеста, следуя семейному сценарию, могут неосознанно провоцировать или поддерживать инцестуозное поведение мужа. Повторное столкновение с ним в отношениях «отец – дочь» приводит к актуализации ранних переживаний и дает возможность либо реконструировать собственный опыт (например, узнав об инцесте, развестись с мужем), либо продолжать уходить от реальности, используя различные механизмы психологической защиты (вытеснение, отрицание, проективную идентификацию и др.). Нежелание замечать происходящее в семье часто объясняется бегством от конфронтации со своим страхом и зависимостью.

Существует и другая точка зрения, согласно которой жена «передает» собственные супружеские функции дочери, перекладывая на последнюю ответственность за сохранение семьи. Такая ситуация, как правило, возникает в семьях с нездоровыми супружескими отношениями, которые женщины в силу ряда причин (материальная и другая зависимость, многодетность, страх перед агрессивным мужем, личностная незрелость и др.) не могут прекратить.

В обоих случаях ребенок оказывается жертвой и лишен возможности быть защищенным матерью, так как последняя косвенно поддерживает инцестуозное поведение мужа.

Инцест можно трактовать как глубокое нарушение жизнедеятельности всей семейной системы, остающееся невидимым для социального окружения. В инцестных семьях возникает «внутреннее семейное право», отражающее страх перед внешним миром и запрещающее выход за пределы семейной структуры. Родственники жертвуют своей индивидуальностью во имя лояльности семье. Она же воспринимается как группа, члены которой взаимно принадлежат друг другу, что распространяется и на половые взаимоотношения. Подобная жизнь в семье требует тайного поведения. В ней нежелательны беременности, поскольку, с одной стороны, они приводят к временному распаду семейного монолита, а с другой – способствуют разглашению семейной тайны. Сохранение тайны необходимо прежде всего для того, чтобы не получить репутацию плохой семьи. Поэтому каждый член семейной системы старается быть верным негласному договору о молчании.

Инцестные семьи, как правило, живут замкнуто, имея минимальное количество контактов с внешним миром. Подобный образ жизни может объясняться тем, что общественные нормы противоречат внутрисемейным. Люди извне воспринимаются как чужаки. Внутри закрытой семейной системы может существовать множество причин, предрасполагающих к инцесту. В случае возникновения связи «отец – дочь» мать, как правило, подсознательно или осознанно передает ей обязанность по сексуальному обслуживанию отца (мужа). Установление же связи «брат – сестра» чаще всего имеет целью ослабить воздействие матери на сына. Оба варианта инцестных отношений всегда сопровождаются конфликтами между сторонами, обусловленными либо отсутствием духовной близости, либо неудовлетворенностью в сексуальной сфере. Зачастую мать исключается из супружеской подсистемы и занимает по отношению к дочери амбивалентную позицию.

«Сама во всем виновата»

Ксения, участница обучающей программы по семейной терапии, на протяжении работы группы не рассказывала о себе ничего личного. Вся информация была формальной: муж, двое детей, 15 лет в бизнесе, второе высшее образование в области психологии, работа в университете. Казалось, эта красивая хрупкая женщина вполне благополучна.

Однажды, когда в группе обсуждалась тема насилия, участники начали делиться своими историями. Вся группа переживала сильные чувства, многие плакали. Неожиданно Ксения рассказала, что тоже является жертвой насилия: в 16 лет ее изнасиловал мужчина. Она говорила об этом будничным голосом, спокойно, и группа практически не сопереживала ее истории – лишь некоторые обратили внимание на то, что девушка по ходу рассказа была безэмоциональной.

Ксения закончила обучение, и я потеряла с ней связь. Но через несколько лет я вновь встретилась с ней на занятии летней терапевтической группы. Ксения попросила об индивидуальной сессии. История была все та же – обсуждалась тема насилия, но звучала она совсем по-другому, как будто прошедшие годы и работа с терапевтом возобновили ее чувства.

Первое насилие в жизни Ксении случилось, когда ей было 14 лет. Родители уехали на дачу, и она с братом, старше нее на четыре года, и его другом осталась дома. Они шутили и смеялись, пили фанту и сок. Девочка не знала, что в напитки ей подливали водку. Когда она опьянела и уснула, друг брата ее изнасиловал. Брат стоял рядом и смотрел, а на следующий день описал сестре в подробностях то, что было.

Ксения пребывала в шоке. Она ничего никому не рассказала, но поняла, что в ее жизни появилась стыдная тайна. Ксения стала более замкнутой и боязливой, старалась больше времени проводить дома.

Однажды вечером, когда Ксении было 16 лет, ее мама отправила девушку к бабушке на другой конец города. Бабушка – очень набожная и верующая – жила в микрорайоне, где активно велось строительство новых домов. Дорога к дому, который, кстати, как и весь частный сектор, снесли через несколько лет, проходила через пустырь. На улице быстро темнело, Ксения спешила. Она отдала бабушке передачу и побежала к остановке. Дальше наступил кошмар. Внезапно из-за густой живой изгороди появился крупный мужчина. Он схватил девушку и набросил ей на шею веревку… Остальное она вспоминает отрывками. Он бил и насиловал ее всю ночь в строящемся здании, периодически прикладываясь к бутылке. Утром он привязал девушку к арматуре и ушел. Ей с трудом удалось отвязаться – руки не слушались. Спасло то, что мужчина был пьян. Девушка натянула на себя порванное платье, добежала до остановки, села в автобус и приехала домой. Она постучала, потому что ключ остался в сумочке, которую маньяк унес с собой. Двери открыла мать. Увидев дочь с синей полосой на шее, окровавленную и избитую, она спросила: «Что случилось?» Девушка, начав отходить от шока, рассказала матери о событиях предыдущей ночи. Мама, тоже очень набожная, задала лишь один вопрос: «Ты была девственницей?» «Нет», – ответила Ксения. Мама, подумав, сказала: «Тогда я отправлю тебя дней на десять к своей подруге в другой город – чтобы папа и брат не узнали. – И, помолчав, добавила: – Ты сама во всем виновата – с порядочной девушкой такого бы не случилось».

В этот момент рассказа Ксения горько заплакала. Участники группы тоже переживали – у кого-то текли слезы, кто-то сжимал кулаки от ярости… Родная мать, которая должна была защитить ребенка, фактически оказалась соучастником насильника. Ее дочь чудом осталась жива, а та беспокоилась лишь о том, чтобы все было тихо и члены семьи не узнали о пережитой девушкой трагедии. Маньяк остался на свободе, в районе произошло еще несколько изнасилований, а Ксения получила послание: «Ты грязная, ты плохая, ты сама во всем виновата, мы не готовы заботиться о тебе, и поэтому лучше храни все в тайне».

Но это не стало концом истории и испытаний Ксении. Через полгода после этого события ее брат начал употреблять наркотики. Находясь в состоянии наркотического опьянения, он неоднократно насиловал сестру. Ужас ситуации для Ксении заключался еще и в том, что она одновременно испытывала и жуткий стыд, и возбуждение, и удовольствие от действий брата. Все это продолжалось два года.

На втором курсе института Ксения встретила будущего мужа. Она ничего не рассказывала о прошлой жизни – просто хотела спастись. Религиозная семья, в которой происходили такие события, разрывала ее душу на части. Одна Ксения, верящая в Бога и его милосердие, молилась и думала о том, что за страдания и муки ее ждет награда. Другая – циничная, ни во что не верящая – просто хотела выжить: в последнее время брат начал душить ее во время секса.

Она быстро вышла замуж и переехала к мужу. В это время родители наконец заметили, что их сын употребляет наркотики. Не видеть эти факты было уже невозможно – он стал продавать вещи и воровать деньги. Его на полгода отправили в Россию в реабилитационный центр.

Ксения забеременела. Она думала, что ребенок – это чудо, Божий дар, прошение… Когда брат вернулся после реабилитации, она долгое время не хотела с ним встречаться. Он несколько раз звонил и просил об этом, но Ксения не находила в себе сил увидеть его – слишком яркими были в ее душе воспоминания. Но однажды она все же согласилась на встречу.

Ксения в подробностях помнит их разговор. Брат плакал и просил за все прошения – и за ее первый сексуальный опыт, когда он не защитил сестру, а, наоборот, стал соучастником насилия; и за то, что, находясь в невменяемом состоянии, раз за разом принуждал ее к сексу. Он стоял на коленях и говорил, что очень любит ее и понимает, сколько горя и боли он ей принес… Это была встреча с тем братом, которого Ксения знала с детства. Он вернулся.

Они проплакали вместе до утра. Это были слезы боли и прошения, принятия того, что было. Утром Ксения приехала на такси домой и уснула с чувством, что сбросила с души тяжелый груз.

Брат умер через три дня после рождения ее сына. Во сне у него остановилось сердце – сказалось многолетнее употребление алкоголя и наркотиков. Она даже не пришла попрощаться с ним – все боялись, что от стресса у нее пропадет молоко, и отговорили ее ехать из роддома на похороны.

Брата похоронили, Ксения была занята заботами о ребенке. Через два года появился второй сын. Жизнь шла своим чередом. Дети подрастали, хлопот по дому становилось меньше. Внезапно Ксения с отчаянием обнаружила, что ничего не закончилось. Она чувствовала себя пустой, выпотрошенной, грязной куклой, которая только делает вид, что ей хорошо. Возвращались воспоминания – страшные, отвратительные, в которых она была беспомощной жертвой насилия. И Ксения стала «лечить себя» – раз в месяц она уходила «переночевать у подруги». Оставив мужа с детьми, женщина отправлялась в ночной клуб или ресторан, знакомилась с мужчиной и ехала к нему домой. Она рисковала подобным образом несколько лет – соблазняя, бросая, чувствуя себя в эти моменты живой и сильной… Именно такое поведение привело ее в психологию – она несколько раз была на грани того, что муж обнаружит ее похождения. Ксения пыталась объяснить себе свои действия, но все же решила обратиться к специалисту.

За эти годы ей удалось многое понять: и собственное рискованное поведение, в котором она «контролировала» весь процесс – сама выбирала мужчину, соблазняла его и бросала, отыгрывая силу как противоположность своему беспомощному состоянию в моменты насилия; и сложности в отношениях с мужем, который был хорошим, но эмоционально отстраненным человеком; и разочарование в религии и агрессивное неверие в Бога, который, по ее мнению, оставил ее в трудный момент.

Но то, что ей никак не удавалось пережить, – это отношение к ней матери. Ксения до сих пор страшно злится и обижается на маму за то, что та не поддержала ее в сложный период жизни, а отправила к подруге с целью сохранить тайну. Именно материнское послание – «раз ты не девственница, значит, ты страшная грешница и не заслуживаешь зашиты и любви» – привело к пренебрежительному отношению к себе и к тому, что Ксения не стала защищаться от насилия со стороны брата. Ощущение, что матери никогда не было важно, что с ней происходило, а главным были лишь формальные моменты и «чтобы все было тихо», сформировали у девушки жертвенное поведение и неспособность постоять за себя.

Работа в групповом формате позволила Ксении «высказать» матери все, что она много лет хранила в своей душе. Трогательное прощание с братом, возможность говорить с матерью с позиции взрослой женщины помогли ей пережить ту боль, которую она несла в душе много лет, и наконец осознать, что она была всего лишь 14-летней изнасилованной девочкой; юной девушкой, которая стала жертвой маньяка; дочерью, которая боялась попросить у родителей зашиты, когда ее насиловал и душил родной брат. Ксении предстоит еще долгий путь, особенно в области сексуальных отношений с незнакомыми мужчинами, но она уже может открыто говорить одну прекрасную фразу: «Я – взрослая, и я – не жертва».

Анализ влияния семейных факторов на насилие над детьми включает в себя рассмотрение понятия «соблазняющий ребенок». Если ребенок начинает понимать, что сексуальное поведение – способ добиваться внимания взрослых, то он может использовать его в целях получения определенных выгод. Однако, как уже подчеркивалось, в любом случае за этим стоит нарушение всей структуры семьи, а ответственность лежит на взрослом агрессоре.

Ребенок всегда расценивается как жертва, вне зависимости от обстоятельств, даже если он демонстрирует соблазняющее поведение. В этом контексте он является жертвой семейной дисфункции, а не только сексуального акта или перверсии. Если инцестное поведение в семье обусловлено личной историей родителей, то они тоже могут рассматриваться как жертвы собственного травматичного опыта, а инцест – как результат действия семейных сценариев. Таким образом, он может являться феноменом, передающимся из поколения в поколение.

«Эхо прошлого»

Мать Вероники вышла замуж во второй раз, когда девочке было 11 лет. Отчим быстро начал выпивать, как и родной отец Вероники. Когда ей исполнилось 13 лет, мать на неделю уехала в командировку, и пьяный отчим изнасиловал девочку. Она рассказала об этом матери, но та не поверила дочери, предположив, что та явно «добежала» до своих малолетних кавалеров, а теперь хочет разрушить ее брак.

Вероника оказалась преданной и отчимом, и матерью. Периодическое насилие продолжалось еще три года, пока Вероника не «сбежала» на учебу в город, где жила бабушка, мать отца. Девушка рано вышла замуж, родила дочь, но семейная жизнь не сложилась. Вероника с головой погрузилась в учебу и получила второе высшее психологическое образование, чтобы лучше понять саму себя и переработать травматический опыт. Через некоторое время Вероника встретила подходящего мужчину и вышла замуж во второй раз, когда ее дочери было девять. Сейчас дочери 13 лет, и Веронике кажется, что муж проявляет нездоровый интерес к падчерице: дарит ей дорогие подарки, играя, усаживает ее на колени. Девочка уже полностью сформировалась, выглядит как взрослая и ведет себя по отношению к отчиму провокативно-соблазняюще. Вероника боится, с одной стороны, повторения ее истории, а с другой – того, что она переносит прошлый опыт на нейтральную ситуацию.

При платоническом (символическом) инцесте между его участниками нет сексуальных отношений. Однако его последствия для детей могут быть не менее травматичными. При инцесте этого типа ребенок выступает как суррогат мужа или жены. В ходе образования новой псевдосупружеской пары («мать – дочь», «мать – сын», «отец – сын») взрослый покидает свое место в генеалогической паре, исключая тем самым партнера, и формирует новую пару с ребенком.

При таком псевдосупружестве родитель начинает делиться с ребенком информацией глубоко личного или даже сексуального характера, делает сына (дочь) ответственным за собственные проблемы. При этом у ребенка возникают двойственные чувства и переживания. С одной стороны, он чувствует гордость за оказываемое доверие, ощущение близости с родителем. С другой стороны, переживает отчаяние, страх, неуверенность и злость из-за невозможности нести ответственность, не соответствующую его возрасту и статусу. Часто у таких детей возникают затруднения с обретением идентичности, так как исключение третьего не позволяет формироваться границам в паре, а поддерживает симбиотические отношения.

Признаками платонического (символического) инцеста могут служить:

♦ совместный просмотр порнографических видеофильмов, чтение эротической литературы, рассказывание сальных анекдотов;

♦ использование нецензурной лексики в присутствии ребенка;

♦ пребывание ребенка в одной постели с родителями;

♦ наблюдение родителей в нижнем белье или без одежды;

♦ демонстрация половых органов при ношении облегающей или прозрачной одежды;

♦ откровенные разговоры родителей с детьми о сексуальной жизни, как собственной, так и детской;

♦ запугивание детей беременностью;

♦ строгий контроль над всеми областями жизни ребенка;

♦ проверка одежды, нижнего белья на предмет следов сексуальной близости;

♦ обыск карманов, личных сумок, кошельков;

♦ слишком суровое наказание за незначительные провинности;

♦ запрет на наличие у ребенка секретов и тайн;

♦ контроль дружеских отношений ребенка;

♦ подслушивание разговоров ребенка с друзьями, тайное прочтение его дневников, проверка его электронной почты;

♦ контроль за гигиеной выросшего ребенка;

♦ оскорбительные замечания сексуального характера.

В случае символического инцеста поведение ребенка характеризуется следующими признаками:

♦ амбивалентные чувства любви и ненависти в адрес родителя: ребенок, с одной стороны, ощущает себя в особом, привилегированном положении, а с другой – постоянно испытывает неуверенность в связи с невозможностью соответствовать ожиданиям;

♦ ярость, злость, отчаяние в ответ на адресованные ему неадекватные послания;

♦ чувство вины, неспособность определить собственные потребности и ожидания, что вызывает трудности в самоидентификации;

♦ хроническое чувство неадекватности, недостаточной значимости, несамостоятельности;

♦ стремление устанавливать поверхностные и кратковременные отношения с большим числом лиц.

Становясь взрослыми, такие люди впоследствии испытывают трудности в создании глубоких, основанных на взаимности отношений, легко вступают в поверхностные контакты и, не получая удовлетворения, быстро их прерывают, что способствует развитию зависимостей, сексуальных дисфункций, компульсивности. Это связано с хроническим страхом человека быть покинутым теми, кто ему сопереживает и заботится о нем. Характерен постоянный поиск «совершенного» партнера, желание установления уникальных отношений, основанных на взаимной любви. После очередного разрыва, как правило, возникают чувство вины, сожаления, угрызения совести и недовольство собой.

Последствия травматизации в случаях символического инцеста проявляются во взрослом возрасте в виде сложностей с формированием своего «я», выстраиванием границ и построением зрелых отношений. Часто символический инцест повторяется в следующем поколении.

5.10. «Неправильные родственники»

Для здорового существования семьи важным является процесс эксклюзии[4] – инклюзии, позволяющий различать «своих» и «чужих», правильно устанавливать границы с миром. Например, мы можем услышать, что «наши» так не поступают: это значит, что совершено действие, за которое можно лишиться членства в системе. Или, наоборот, фраза «наш человек» является подтверждением соответствия поступков семейным ценностям и образу мыслей.

Эксклюзия — процесс, описывающий исключение элементов из семейной системы, то есть утрату права быть членом семьи, использовать внутрисемейные ресурсы и т. п. Естественная эксклюзия связана со смертью членов семьи. Однако если семья помнит этих членов, то они особым образом присутствуют в системе – в воспоминаниях, на фото, в семейных историях и др.

Иногда кого-то исключают из семьи несправедливо, потому что человек был не похож на других, имел «не ту» сексуальную ориентацию, вступил в «неправильный» брак, украл, обманул, предал и т. п. Эти люди – так называемый «позор семьи», и о них запрещено помнить. Однако подобное исключение имеет определенные последствия для системы, напоминающие феномен фантомных болей при утрате органа. Впоследствии система зачастую стремится к восстановлению равновесия путем замещения отвергнутого члена кем-то из потомков. Этот участник системы, как правило, ведет себя так же, как исключенный родственник, повторяя его судьбу путем неосознанной идентификации с ним.

Исключенные дети

Анастасия – молодая мать. Ее дочь родилась вне брака. Отец ребенка, мужчина из арабской страны, узнав о беременности Анастасии, бросил ее и уехал на родину. Она пыталась связаться с ним, но безрезультатно. Ее запрос: «Помогите наладить отношения моего ребенка с его отцом».

Анализ семейной истории показал, что это уже четвертый случай появления внебрачного ребенка в семье. Начало было положено сестрой прабабушки Анастасии. Во время войны ее угнали на работу в Германию. Она вернулась оттуда с ребенком и рассказала, что любила молодого человека. Он не воевал, но по национальности был немцем. Он тоже ее любил и хотел, чтобы она осталась в его стране. Но судьба распорядилась по-другому. Он погиб, когда наступали советские освободители. Его просто застрелили, а девушка перед самыми родами осталась одна. В Германии у нее никого не было. Можно только представить, в каких условиях появился на свет ребенок… Она вернулась домой – угнанная на сельхозработы, чудом выжившая, потерявшая любимого… И семья от нее отвернулась. Они не приняли ни ее внебрачного ребенка, ни то, что «наша, советская девушка, комсомолка, отдала девичью честь фашисту». Молодую женщину подвергли травле, и она с маленьким ребенком, без денег, без вещей, без работы ушла из родной деревни. Некоторые родственники хотели даже донести на нее – «чтобы посидела и подумала»…

Позор семьи остался только в памяти того поколения – а дальше, как водится, превратился в семейную тайну. И Анастасия никогда не узнала бы об этом, если бы впоследствии в семье не родились еще двое внебрачных детей – один от поляка, а второй – от американца. Все отцы были выходцами из других стран, все отказались от детей, пропав незадолго до их рождения… Таким образом, несправедливо исключенный внебрачный ребенок регулярно появляется в семейной системе, а Анастасия повторяет судьбу сестры прабабушки с той лишь разницей, что ее дочь в семье не принимает только дедушка, который называет Анастасию блудницей и не желает видеть внучку. Запрос был переформулирован в задачу налаживания отношений Анастасии с собственным отцом, проживающим с ней в одной квартире. Часть дальнейшей работы была посвящена анализу передачи травмы от поколения к поколению и символическому принятию в семью отвергнутых членов, прежде всего ребенка, рожденного во время войны сестрой прабабушки Анастасии. Девушке удалось поговорить с отцом и донести до него, что он «присоединяется» к поведению отца ребенка и также отвергает свою внучку. Ей удалось растопить лед в душе дедушки, и тот смог переступить через жесткую систему брачно-семейных ценностей и принять внучку.

Инклюзия — процесс включения новых членов в семейную систему. Инклюзия может быть обусловлена как возникновением новой системы и включением взрослых людей в расширенную семью (невестка, зять, шурин), так и рождением либо усыновлением детей. В норме этот процесс проходит автоматически, однако иногда семья выстраивает жесткие границы и оставляет новых членов семьи «за бортом», не позволяя им занять место среди «своих».

Вычеркнутые

Стефания постоянно жила с ощущением, что их семья очень счастливая. Бабушка Валентина и дедушка Александр прожили вместе всю жизнь – оба были рождены в начале XX века, прошли вместе войну: они были военными врачами. Ее мама 1934 года рождения и папа 1939-го – пожилые, но бодрые пенсионеры – до сих пор путешествуют летом по России, смотрят новости и бурно обсуждают политические события. Сама Стефания родилась в 1971 – м – и родители считают ее подарком судьбы. Отец и мать встретились, когда ей было 30, а ему – 25 лет. Они поженились, но очень долго мать не могла выносить ребенка – несколько выкидышей, один за другим, приводили пару в отчаяние. Когда на свет появилась Стефания, их счастью не было предела. Больше всех девочку любил и баловал дедушка – бабушка вследствие контузии на фронте оглохла и стала, по рассказам мамы, совсем другой из-за того, что не слышала. В программе по семейной терапии Стефания исследовала свою генограмму, изучала разные «закоулки» семейной истории, вспоминала семейные мифы. Когда мы анализировали теории выбора брачного партнера, юношеские влюбленности, романтический идеал, она неожиданно вспомнила один странный эпизод из своей юности.

Каждое лето Стефания ездила к бабушке и дедушке в Смоленскую область. У бабушки было много родных и двоюродных сестер и братьев, и она проводила много времени со своими многочисленными родственниками, которые съезжались в летний период со всех уголков Советского Союза. В «последнее лето детства», когда ей было 16 лет, Стефания влюбилась в мальчика. Его звали Николай, и у него была очень красивая двойная фамилия. Он отвечал ей взаимностью, и они даже целовались. Стефания не могла поделиться с бабушкой романтическими переживаниями – они не были близки, слух у нее становился все хуже. И девочка решила обо всем рассказать тете. Однако, услышав фамилию избранника, тетя поменялась в лине и рассказала какую-то историю, согласно которой Стефании с Колей никак не следовало связываться.

Стефания не могла ясно вспомнить, что именно говорила тетя, но в ее памяти запечатлелось, как она это говорила. Это была паника. У Стефании возникли предположения о каких-то сложных перипетиях в отношениях предков: род Николая был дворянский, ее бабушка происходила из интеллигентной купеческой семьи. В местном историческом музее стенды с фотографиями и перечислением заслуг и одного и другого рода висели рядом. Ей пришло в голову, что во время революции кто-то кого-то сильно обидел или обманул.

Тете было уже за семьдесят, и Стефания хотела узнать у нее, пока это еще возможно, что же могло произойти, если бы она продолжила встречаться с Николаем. Юность, разные города – все это рано или поздно приводит к изменениям в отношениях и чувствах. Тетин рассказ в то время скорее подогрел ее интерес, и молодые люди продолжили встречаться тайком. Но родственники Николая тоже рассказали ему нечто, после чего он пришел на последнее свидание с цветами и сказал, что они должны расстаться. Это было и романтично, и больно, и непонятно… И Стефания подумала, что сейчас у нее есть возможность узнать правду.

Она поехала к тете с твердым намерением все выяснить. И история ее не разочаровала. Тетя рассказала, что была против ее встреч с Николаем, потому что они – близкие родственники. Ее мама на самом деле – дочь ее бабушки Валентины и Колиного дедушки, которого тоже звали Николаем. В юности бабушка училась в Ленинграде, там же учился и Николай-старший. Они жили вместе – тогда многие люди не регистрировали брак. Родилась дочь, мама Стефании. Но родители Николая были по какой-то причине против отношений сына с Валентиной. Тетя не знает, что именно они сказали Валентине, но она единственный раз пришла в их дом с маленькой дочерью на руках, после чего прекратила все отношения и с Николаем, и с его семейством. Она оставила ребенка у своих родителей и опять уехала в Ленинград. Там она встретила своего будущего мужа Александра, тоже врача, с которым и прожила всю жизнь. Детей у них не было – в тяжелые времена бабушке и дедушке, похоже, было не до этого. Дедушка женился на бабушке и дал матери Стефании свою фамилию.

Стефания нашла один ответ, но озадачилась множеством других вопросов. Почему родители ее настоящего дедушки не приняли ее бабушку? Как случилось, что их родная внучка жила на соседней улице, а они даже ни разу не попытались с ней заговорить? Почему бабушка не сказала маме, кто ее настоящий отец? Почему сама Стефания ни разу не общалась со своим родным дедушкой, которого она неоднократно видела и хорошо помнила? Знал ли всю правду Николай-младший, отец которого был единокровным братом ее мамы, а сам Николай – ее двоюродным братом?

Стефания вряд ли получит ответы на эти вопросы. Она даже не может сказать маме о том, что узнала такую важную для нее семейную тайну, – маме за восемьдесят, и неизвестно, как она отреагирует на то, что человек, которого она всю жизнь называла «папа», был не ее отцом. Но она нашла ответ на другой вопрос: почему ее мама так поздно вышла замуж и так поздно родила дочь. Помимо физиологии, как теперь понимает Стефания, были и психологические причины. Непроговариваемая история о несчастной любви бабушки, ее отвергнутом ребенке, матери Стефании, и семейной тайне проявилась в судьбе мамы через поздний брак и проблемы с вынашиванием детей. Ведь когда ты оказываешься выброшенным из системы, забытым ребенком, это чувствуется в эмоциональном фоне той семьи, которая тебя любит и растит. Стефания проанализировала тот факт, что, несмотря на перестройку и сексуальную революцию, она вышла замуж девственницей в 24 года, – ей даже не приходила в голову мысль о добрачных интимных отношениях: она берегла себя для мужа. Видимо, через эмоциональный канал она получила послание: добрачный секс заканчивается плохо, рожденных вне брака детей отвергают и вычеркивают – поэтому Стефания сделала все «правильно», счастлива со своим мужем и растит двоих детей.

Исключение из семьи за какие-то проступки или просто потому, что кто-то сделал что-то неправильно, может привести к тому, что в последующем потомки, ничего не знающие о своем близком родстве, встретятся и полюбят друг друга. Это еще одна из причин, по которым люди не должны хранить такие важные тайны.