Семь пятниц

Глава двенадцатая УЖ ПОЛДЕНЬ БЛИЗИТСЯ…

Сергею стоило немалых трудов заставить воспылавшую азартом Сашу подчиняться его требованиям. Она упрямо лезла вперед и не желала ничего слушать. Ему пришлось прибегнуть к серьезному внушению, проведенному на несколько повышенных тонах, и даже к прямым угрозам плюнуть на все и немедленно вернуться назад, в лощину. Только после этого журналистка смирилась с отведенной ей ролью ведомого; скрепя сердце Саша согласилась занять свое место в арьергарде экспедиции и впредь вести себя подобающим этому месту образом.

Выйдя к окраине леса, они, к безмолвному удивлению девушки (Сергей строго-настрого приказал ей хранить молчание), не стали пересекать каменной гряды. Не выходя на открытое место, Чернобривцев повернул налево, и экспедиция под прикрытием плотного подлеска двинулась вдоль опушки на юг.

Лишенная права вмешиваться в ход поиска и задавать вопросы, Саша буравила взглядом маячившую впереди спину Сергея и упрямо старалась понять его логику при выборе их маршрута.

Вторника он обнаружил на севере низинной части острова, в зоне высадки Четверга, значит, самого Четверга там уже не было, иначе какой ему смысл устраивать в этом месте схрон? Четверг мог уйти на восток, в Сашин сектор, но и там никаких следов его присутствия не было. Следовательно, вероятнее всего, Четверг отправился на юг либо юго-восток. Он мог оказаться сейчас и по ту и по эту сторону гряды, вот почему Сергей направил поиск вдоль нее, по окраине леса, – так решила Саша.

Двигались они очень медленно, Черно-бривцев часто останавливался, внимательно рассматривая то кустик, то кочку, то согнувшееся деревце… Саша догадалась, что он пытается отыскать следы Четверга на их стороне гряды, чтобы определить, где же все-таки его искать.

Наконец, в очередной раз присев над чем-то на корточки, он поманил Сашу к себе.

– Смотри, здесь он вошел в лес, – чуть слышно прошептал Сергей, показав на едва заметную борозду в высокой траве.

– Сереж, а почему… – спросила было Саша, но Чернобривцев так сердито на нее зыркнул, что она тут же испуганно осеклась на полуслове.

И опять Сергей удивил ее – он не свернул по обнаруженному следу в лес, а продолжил свой путь на юг. Этому его решению Саша, как ни ломала голову, объяснения найти не смогла.

Все стало ясно только после того, как Сергей нашел второй след. Он снова поманил Сашу и, держа в руках свежесломанную сухую ветку, так же тихо, как и в прошлый раз, прошептал:

– А здесь он вышел…

Знаком приказав девушке оставаться на месте, Сергей подобрался к самому краю леса и тщательно осмотрел окрестности. Саша поняла, что сейчас они отправятся по следу. Сергей вернулся и, строго взглянув на свою спутницу, шепотом скомандовал:

– Пойдешь за мной в десяти метрах, не ближе… И чтоб ни единого звука!..

Саша, глядя на него круглыми от волнения глазами, энергично закивала в знак полного и безоговорочного подчинения. Сергей, слегка пригнувшись, двинулся вперед. Он вышел на открытое место и, остановившись, еще раз огляделся – все было тихо. Он коротко взмахнул рукой, разрешая Саше начать движение, и направился прямиком к нагромождению серых валунов. Девушка, кивнув, шагнула следом.

Азарт преследования сменился у Саши невесть откуда появившейся робостью. Сердце прыгало в груди как бешеное, в ушах шумело, а ноги предательски подрагивали. Она попыталась взять себя в руки, ведь никаких видимых причин для столь сильного волнения не было, но это удалось ей только отчасти. Тогда Саша сконцентрировала свое внимание на том, чтобы идти как можно бесшумнее, и это быстро помогло ей успокоиться.

Сергей тем временем уже достиг подножия каменной гряды и, обернувшись, знаком велел Саше остановиться здесь. Девушка кивнула, и Чернобривцев начал медленно карабкаться вверх по камням. Когда Саша добралась до указанного ей места, он уже подбирался к вершине гряды. Она присела на корточки и стала наблюдать, как Сергей, расположившись за самым верхним валуном, осторожно выглянул из-за своего укрытия.

Видимо, что-то на той стороне гряды привлекло его внимание, он отстегнул клапан оттопыренного кармана куртки и достал небольшой бинокль. Вооружившись оптикой, Сергей, даже не взглянув на Сашу, продолжил свои наблюдения.

«Черт возьми, что же он там увидел?.. – изнывая от любопытства, думала девушка. – Хоть бы знак какой-нибудь подал… Сам-то смотрит, а я?..»

Она едва удерживалась от того, чтоб, наплевав на все запреты и внушения, не полезть вверх, к Сергею. Наконец он отнял от глаз бинокль и повернулся к Саше.

«Ну что?!» – безмолвно спросила она.

«Есть!» – он так же молча с улыбкой кивнул, приложил палец к губам и поманил Сашу к себе.

«Есть!» – восторженно подпрыгнуло сердце девушки. Она тут же вскочила на ноги и начала карабкаться наверх, изо всех сил стараясь при этом не шуметь.

Когда Саша добралась до вершины, Сергей уступил ей свой наблюдательный пункт и отдал бинокль.

– Вправо на два часа, покрытый мхом валун… – выдохнул он ей в самое ухо.

От волнения Саша не сразу сообразила, что значит «на два часа», а переспросить Сергея не решилась. Какое-то время она беспомощно обшаривала своими близорукими глазами пространство перед собой, не в силах разглядеть камень, о котором говорил Сергей. Но через мгновение Саша вспомнила о бинокле, а поднеся его к глазам, вдруг поняла, что «два часа» – совсем не время, а азимут. Подкрутив колесико настройки и определив направление поиска, она тут же нашла зеленый от мха валун. А за валуном Саша увидела сидевшего на корточках мужчину.

Четверг (а это, без всякого сомнения, был именно он) был занят весьма и весьма странным делом. Он зачерпывал из крохотного бочажка мокрую грязь и обмазывал этой жижей свой лежащий на земле шлем. Смысл этих манипуляций Саше был абсолютно непонятен, а между тем Четверг, судя по всему, относился к своему нелепому занятию вполне серьезно. Вон, даже язык от усердия высунул!..

Девушка, замерев от любопытства, следила за необычным поведением Четверга в надежде все-таки понять цель этих странных действий. Но тут она почувствовала на своем плече руку Сергея. Саша неохотно оторвалась от бинокля и взглянула на него вопросительно – чего, мол?

Сергей подал знак – «спускаемся».

«Как? – Саша удивленно вытаращила глаза и мотнула головой в сторону Четверга. – А он?..»

«Пойдем, пойдем… – успокаивающе кивнул Сергей, поманив ее за собой. – Я тебе все потом объясню…»

Спускались в той же очередности: первым – Чернобривцев, за ним – Саша. Но от гряды к лесу шли уже рядом, а когда вошли в молодой сосняк, Сергей остановился и с усмешкой вполголоса спросил:

– Ну что, Фома неверующий, вот мы и отыскали обоих!.. Теперь можешь сравнивать и делать выводы.

Саша, поняв, что право голоса ей возвращено, зачастила горячечным шепотом:

– Какие выводы?! Я, например, ну ничегошеньки не поняла… Что он делая-то, Сереж? Зачем весь свой шлем какой-то грязюкой вымазал?

– Да, этот парень – тот еще хитрован! – снова усмехнулся Сергей. – Во-первых, мазал он не весь шлем, а только вот эти желтенькие окошки, а во-вторых, это не грязь была, Саня. Это – глина, понятно?.. – он выжидающе взглянул на девушку.

– Ну, глина… И что?.. – не поняла она.

– Санечка, дорогая моя, – укоризненно покачал головой Чернобривцев, – ты меня разочаровываешь… Ну напрягись, подумай! В эти окошки должен попасть инфракрасный луч из пистолета противника, так? А если замазать их жидкой глиной и дать ей высохнуть?.. Ну?..

– Вот жулик! – возмущенно ахнула, догадавшись, Саша. – Жучила! Это же нечестно, Сереж, не по правилам!

– Ну, что касается правил, то в них, помнится, ничего подобного не оговаривалось… – задумчиво пожал плечами Сергей. – А насчет честности… Что ж, видимо, этому парню так сильно хочется победить! Может, ему деньги позарез нужны, мало ли что… Тут уж, знаешь, не до фэйр плэй!

– Ладно, – тряхнула головой Саша, – бог с ним, с этим… рационализатором! Давай-ка лучше подобьем бабки! Вывод, по-моему, однозначен…

– Подожди, Саня, – перебил ее Сергей. – Не будем пороть горячку – дело слишком серьезное, и ошибаться нам никак нельзя. Сделаем так: сейчас вернемся в нашу лощинку, а по дороге каждый еще раз хорошенько все обдумает и взвесит. Ну а уже там, на месте, подобьем, как ты говоришь, бабки, хорошо?

Саша согласилась, хотя чего тут думать – ситуация, по ее мнению, была предельно ясной. Один из подозреваемых вовсю шустрит, бегает по острову, пускается во все тяжкие, чтобы только выиграть главный приз, а другой в это время затаился, как крот в норе, и отсыпается в своих непролазных кустах! Вывод напрашивался сам собой – Лисовца убил Вторник.

Теперь, когда главная тайна ночного преступления была, наконец, разгадана, взбудораженную этим грандиозным открытием Сашу стали занимать другие мысли. Целый рой самых разных вопросов клубился в ее голове. Какие причины толкнули рядового предпринимателя Вторника на столь жестокую расправу с крупным бизнесменом Лисовцом? Деньги?.. Конфликт интересов?.. Долги?.. А может, Вторник вовсе не тот, за кого себя выдает? Может, он всего лишь наемный убийца, отправленный за скальпом Лисовца кем-нибудь из акул большого бизнеса?.. А если дело совсем не в бизнесе? Вдруг здесь какая-то романтическая тайна – личная месть, любовь, ревность или еще что-нибудь этакое, экзотическое?..

Вопросов было слишком много, и точные ответы на них могло дать только профессиональное расследование. Саше пришло в голову, что если уж она решила взяться за книгу всерьез, то было бы совсем не лишним с самого первого дня наладить со следствием взаимовыгодное сотрудничество. Та информация, которую они с Сергеем успели собрать на острове, наверняка заинтересует милицию, к тому же Саша – единственный непосредственный свидетель убийства. Надо постараться как можно выгоднее подать эти свои козыри, тогда можно рассчитывать на то, что и следователи поделятся с ней чем-нибудь интересным.

Сашины мысли перескочили на будущую книгу. Она неожиданно ярко представила ее – аккуратный такой томик страниц на пятьсот, в роскошной суперобложке с фотографией автора, с кучей иллюстраций из семейного альбома Лисовца и материалов следствия… Просто песня – у будущего автора будущего бестселлера от восторга аж дыхание перехватило!

А следом ее не на шутку разыгравшаяся фантазия подкинула картинки еще круче! Шикарная презентация книги в каком-нибудь модном клубе – музыка, разноцветные огни, толпа знаменитостей, шампанское, цветы, улыбки, комплименты… А вот очередь восхищенных читателей за автографом в Доме книги или в «Библио-Глобусе», и в центре внимания она, Александра Покровская, – немного уставшая от нескончаемой вереницы поклонников, но неизменно внимательная и доброжелательная. И снова море улыбок, и комплименты, комплименты…

От картин, рожденных распалившимся воображением, стало тепло и по-щенячьи радостно. Внезапно Саша словно очнулась и поняла, что на ее губах застыла не совсем уместная в данной ситуации улыбка, к тому же, по всей видимости, – мечтательная и довольно глупая. Ее мгновенно окатило стыдом, да так, что разом вспыхнули щеки. «Ишь, размечталась, дурочка!..» – осадила она себя и тут же смущенно покосилась на Сергея – заметил ли он?

Чернобривцев размеренно шагал рядом, сосредоточенно глядя прямо перед собой. На минутное Сашино замешательство он, безусловно, не обратил никакого внимания – настолько был поглощен своими раздумьями. «Чего это он?.. – удивилась девушка. – Над чем тут можно голову-то ломать? Неужели у него остались еще какие-то сомнения?..»

Сашины мысли сделали очередной скачок – теперь на Сергея. Сначала она как-то вдруг и сразу поняла, что этот человек стал ей очень дорог. Она приняла эту мысль без малейшего внутреннего сопротивления, приняла как данность, как свершившийся факт, оспаривать который нет никакого смысла. Она поняла, что ей не удастся, как она рассчитывала, вычеркнуть его из памяти уже через месяц. Что расставание с ним (а это, возможно, случится уже сегодня!..) не будет для нее ни легким, ни безболезненным и что забыть эти удивительные глаза, мягкий, бархатный голос и крепкие, надежные руки ей будет очень и очень непросто…

А следом Саша подумала, что, к стыду своему, почти ничего о Сергее не знает. Кто он по профессии, каким ветром занесло его на этот остров, чем он живет, чем дышит… Да что там! – она даже не знала, женат ли он…

Столь вопиющий пробел в знаниях (особенно в части, касающейся семейного положения Сергея) следовало ликвидировать незамедлительно, и Саша уже открыла было рот, чтоб задать свой первый вопрос, но, подняв глаза на Сергея, осеклась. Он был до такой степени погружен в свои мысли, что девушка решила его не беспокоить и отложить свои расспросы на потом.

В коридоре послышались шаги, кто-то подошел к двери в «читалку» и потянул за ручку. Замок Лена на всякий случай заперла, поэтому дверь, судорожно дернувшись, не открылась.

– Что за хреновина?.. – донесся недоуменно-ворчливый голос Баукина. – Эй, олухи, кто вчера монтажную запирал?! – крикнул он кому-то в глубь коридора.

Ему что-то ответили (Лена не разобрала что), и Баукин дернул дверь посильнее. Стрельникова обеспокоенно взглянула на Олега – не разбудил бы. Открывать Баукину ей совсем не хотелось, тем не менее Лена поспешила к двери – она знала, что если не открыть немедленно, Леха начнет молотить еще громче.

– Ну что ломишься?! – сердито шикнула Стрельникова на хмурого Баукина в чуть приоткрытую щелку. – Что надо?!

– Как это «что надо»?.. Пусти… – выдохнул ей в лицо густым перегаром Леха.

– Фу-у-у-у… – тшатнулась Лена. – Ты бы хоть зубы почистил, что ли…

– Не бубни, мать, и так башка трещит… Олег здесь?.. – чуть отодвинулся от двери Баукин.

– Здесь, спит…

– Чего это вдруг? А-а-а… – протянул он. – Их, кажется, ферштейн… Что, Леночка, старая любовь не ржавеет, да?.. – криво ухмыльнулся Леха.

– Не пори ерунды, дурак, – поморщилась Лена. – Он, между прочим, всю ночь дежурил здесь вместо Мишки… Так что ж тебе все-таки надо, пьянь подзаборная?

– Лен, слушай, там, под моим стулом, я вчера заначил маленько… – заговорщицким шепотком зачастил Баукин. – Принеси, а? Поправиться бы надо…

– Эх, Леха, Леха… Ну ладно, подожди… – вздохнула Стрельникова и прикрыла дверь.

Спустя несколько минут дверь снова приоткрылась.

– Нет там ничего, все выхлестали, – сообщила Лена.

– Как это? – опешил Веха. – Да быть такого не может! Ты не там искала, ну-ка пусти, я сам посмотрю! – он надавил на дверь, стараясь отодвинуть Стрельникову.

– Еще чего!.. – сердито зашипела она, всем телом навалившись на дверь изнутри.

Баукин приналег еще сильнее, и Лена поняла, что сдержать страждущего коллегу ей все равно не удастся. Оставалось одно: попробовать его переубедить.

– Ну что, совсем котелок с похмелья не варит?! – возмущенно цыкнула она. – Сейчас Олег проснется – сядешь вчерашний материал монтировать! Ты этого добиваешься?!

Натиск на дверь тут же ослаб – Баукин переваривал слова Лены. Его неопохмеленные мозги не без труда, но все же справились с предложенной альтернативой. Он энергично кивнул и деловито прошипел:

– Значит, так, Лен, – ты меня не видела, ясно?! Мы с мужиками сбегаем, пивка поищем…

– Иди уж, ладно!.. Только, Леш, не увлекайтесь там, и чтоб… – Лена взглянула на часы, – чтоб через час все были на месте! Ты меня понял, чудовище?!

– Яволь, дарлинг! – Баукин хитровато подмигнул ей и тут же исчез.

Стрельникова, облегченно вздохнув, закрыла дверь и повернулась к столу. На своем ложе из стульев сидел, потирая помятое спросонья лицо, Наговицын.

– Чего Леха-то хотел?.. – протяжно зевнув, спросил он.

– Похмелиться, чего ж еще! – с досадой на настырного Баукина, все-таки разбудившего Олега, сердито ответила Лена. – Заначку свою искал…

– Бедолага… – ухмыльнулся Олег. – А ведь это я его заначку приговорил! Ладно, черт с ним, свинья грязи найдет… Ну-с, что у нас нового, Лизавета не звонила?

– Звонила.

– Как?! И ты меня не разбудила?! – возмущенно вскинулся Наговицын.

– А зачем? – пожала плечами Лена. – Все равно Усольцева мадам Лисовец не узнала, вот я и подумала…

– Как не узнала?! Да быть этого не может! Лизка, наверное, просто не сумела ее расколоть… или не заметила ничего, раззява… – Олег вскочил на ноги, метнулся к монтажному столу и схватил телефон. – Где она сейчас – дома, в Останкине?..

– Погоди, Олег, – остановила его Стрельникова, – нет ее ни там, ни там. Я отправила ее прокатиться по домашним адресам Вторника и Четверга…

– Зачем?

– Понимаешь, туг такая история… – замялась Лена, не зная, как лучше объяснить Наговицыну свою задумку. – Лизе, когда она была у Лисовца, показалось, что его супруга… что у нее… Как бы это сказать…

– Ну что ты мямлишь? – раздраженно бросил Олег. – Что там ей еще показалось?

– Что Марина Михайловна… э-э-э… влюблена в кого-то из наших игроков, – выдавила, наконец, Стрельникова, полностью отдавая себе отчет в том, насколько нелепо звучат ее слова.

– Что-о-о?! – вытаращил глаза Наговицын. На какое-то время он словно онемел, а потом покачал головой и грустно усмехнулся. – Ну все, приплыли! Полный дурдом!.. креститься надо, Леночка, когда кажется, вот что я тебе скажу!!

– Олег, послушай…

– И слушать этот бред не хочу! – рубанул рукою он. – Вот черт! И угораздило же меня связаться с бабами – только одно на уме!

– Но, Олег, почему ты не хочешь допустить, что… – Лена попыталась объясниться, но Наговицын не дал ей говорить.

– Все, я сказал! Слышишь, – все!! С любовью-морковью закончили, ясно?! – рявкнул он.

– Хорошо, молчу, – невесело усмехнулась Стрельникова. – И что дальше?

Наговицын сердито зыркнул на нее и после небольшой паузы хмуро спросил:

– Что там Понедельник? Нашел хоть одного?..

– Нашел. Обоих нашел, – равнодушным голосом сообщила Лена.

– Ну?! – удивился Олег. – Надо же, до чего упертый мужик! Молодец! И что они?..

– Вторник, с его слов, забился в самую чащобу, устроил там то ли засаду, то ли убежище себе какое-то и затаился. А Четверг, тот по лесу бегает, охотится… Да ты лучше записи посмотри, – Стрельникова выложила перед Олегом несколько кассет. – Здесь вот – рассказ Понедельника о Вторнике, это – их с Пятницей наблюдения за Четвергом, а здесь – записи с камер обоих подозреваемых…

Наговицын покосился на стопку кассет и покачал головой.

– Нет уж, давай-ка сама излагай, у меня на это по твоей милости времени нет! Со Вторника начинай, что он?..

– Он нашел чьи-то вещи, похоже – Четверга, и устроил рядом с ними засаду. Вырубил себе норку в кустах и сидит там уже часа полтора-два… – Лена замялась, решая, стоит ли говорить об одной не очень понятной детали в поведении Вторника. – Тут вот что странно, Олег… Изображение с его нашлемной камеры абсолютно неподвижно. Понедельник, кстати, тоже это заметил, он даже предположил, что Вторник уснул…

– Вот как?.. – наморщил лоб Наговицын. – Да, действительно странно… А что Четверг?

– С Четвергом все более или менее ясно. Ходит по лесу, встретил Субботу, поболтал с ним немного, пошел обратно. Да, хотел искупаться, ненормальный. Хорошо, что Суббота его отговорил… А недавно взял да и вымазал свой шлем жидкой глиной – как раз этот момент наблюдали Понедельник с Пятницей. Понедельник считает, что это хитрость такая: когда глина высохнет, она покроет окошки на шлеме непроницаемой коркой и Четверг станет неуязвим для лучей пистолетов…

– Так-так-так… – задумчиво протянул Олег. – А ведь любопытная получается картинка, а, Лен?! Один, значит, бегает, суетится, хитрит, а второй в это время отсыпается – так выходит?!

Наговицын вскочил и взволнованно заметался по монтажной. Он вдруг понял, что не все еще потеряно, и угасшая было надежда на раскрытие убийства Лисовца снова воскресла и вернула Олегу веру в благополучную развязку всей этой истории.

Да, Чумичкина свое задание провалила, однако то, что не удалось сделать ей в Москве, сделал здесь, на Чернеце, Понедельник. Его наблюдения подтверждали версию Наговицына, и это обстоятельство сразу подняло Чернобривцева в его глазах. В эту минуту Олег был настолько ему признателен, что, окажись сейчас Понедельник здесь, в «читалке», Наговицын бы его, наверное, на радостях расцеловал.

– А что говорит Понедельник? – обернулся он к Лене. – Какие он сделал из всего этого выводы?..

– Пока никаких. Сейчас они с Пятницей возвращаются к себе и по дороге переваривают увиденное. А обсуждать будут, когда на место придут, – Стрельникова повернулась к экранам и увидела на одном из них знакомую лощину. – Вот, смотри, они уже подходят, сейчас и выводы будут делать.

– Прекрасно, послушаем!.. – Олег взял стул и с самым решительным видом сел к мониторам.

– Олег… – коснулась его плеча Лена. – Послушай, я бы на твоем месте не спешила делать ставку на эти наблюдения. Их никак нельзя считать доказательствами и…

– А на что, по-твоему, я должен делать ставку? На дурацкие Лизкины догадки, да?! – оборвал ее, не оборачиваясь, Наговицын. – Вот что, Лен, ты… – он дернул плечом, сбрасывая ее руку, и с плохо скрываемым раздражением пробурчал: – Ты бы не мешала мне, ладно?..

– Ну что, мой комиссар, подобьем бабки? – с беспечной улыбкой спросила Саша, когда они с Сергеем спустились в свою лощинку.

– Давай, – все еще задумчиво кивнул Чернобривцев и опустился на траву. – Ты начнешь?

Такой вариант Сашу вполне устраивал – ей предоставлялась возможность не только подвести итог всему их расследованию, но и вынести окончательный вердикт и назвать, наконец, имя убийцы. Она мгновенно прониклась ответственностью момента, к тому же ей вдруг пришло в голову, что эта сцена, возможно, станет ключевой в ее будущей книге.

Это внезапно возникшее соображение заставило ее задуматься – коли так, то ее выводы должны быть не только безукоризненно логичны, но и максимально эффектны! Вот только времени на то, чтобы придумать что-нибудь оригинальное, не было совершенно. Сергей ждал ее выводов, поэтому Саша второпях выбрала первое, что пришло на ум. После короткой паузы она вскинула голову и обратилась к Чернобривцеву с церемонным полупоклоном:

– Достопочтенные господа присяжные заседатели! Перед вами два человека: один из них – ни в чем не повинный законопослушный гражданин, другой – коварный злодей, совершивший тягчайшее из всех возможных преступлений – убийство. Сейчас вам предстоит определить, кто же из них, как говорится, «ху» и назвать имя преступника! Безусловно, это совсем непростая задача, но я постараюсь вам помочь разобраться в этой запутанной истории. Итак, что же мы имеем?..

Оживленно жестикулируя, Саша прохаживалась по дну лощины и время от времени посматривала на Сергея. Она надеялась поймать его одобрительную улыбку, однако Чернобривцев был серьезен и слушал ее все с тем же рассеянно-задумчивым видом.

– Так что же нам известно об этом преступлении? – продолжила девушка. – Не слишком много, на первый взгляд, но и не так уж и мало! Убийство было совершено примерно в два часа ночи, потом преступник какое-то время преследовал свидетеля, затем посетил «морг», уничтожил телефон и только после всего этого, вероятно, отправился к месту своей постоянной дислокации. Все упомянутые перемещения заняли у него по самым скромным подсчетам не менее двух часов. Следовательно, убийца смог лечь спать никак не ранее четырех часов утра, а уже в шесть-полседьмого на острове, как известно, началась охота.

Саша перевела дух, заметив мимоходом, что теперь Сергей слушал ее с несомненно возросшим интересом. Это обстоятельство добавило ей уверенности, и она с энтузиазмом продолжила развивать свою мысль.

– А теперь, господа присяжные заседатели, давайте, исходя из вышеизложенного, оценим поведение обоих наших подозреваемых. Четверг, как вы все видели, проявляет высокую физическую и интеллектуальную активность. Он преодолевает большие расстояния, не выказывая и тени усталости, он придумывает всяческие хитрости, недвусмысленно намереваясь и впредь деятельно участвовать в игре… А что же Вторник? Он, надежно спрятавшись в укромном местечке, замирает. Казалось бы – ничего странного. Просто-напросто игрок избрал выжидательную тактику и по каким-то своим соображениям устроил засаду на одного из соперников. Однако трудно не заметить, что как раз такая тактика как нельзя лучше подходит именно для убийцы! В самом деле, с одной стороны, засада абсолютно оправдана логикой игры, а с другой – полное бездействие, на которое обрекает себя игрок, наилучшим образом позволяет ему восстановить силы и даже, возможно, отоспаться. А это для преступника очень важно: ведь он знает, что труп обнаружен и до прибытия милиции остались считанные часы. Поэтому ему необходимо срочно избавиться от следов ночного недосыпа, чтоб не навлечь на себя дополнительные подозрения. Таким образом, господа присяжные заседатели; подводя итог нашим рассуждениям, мы со значительной долей уверенности можем утверждать, что несчастного господина Лисовца прикончил именно Вторник!.. У меня – все!

Закончив свою речь, Саша победно взглянула на Сергея. Тот, наконец, слегка улыбнулся и кивнул, как показалось девушке – в знак согласия с ее словами.

– Ну-с, мой комиссар, теперь ваша очередь, – Саша сделала приглашающий жест и с чувством исполненного долга присела рядом с Чернобривцевым.

– Сань, а ты хорошо помнишь вчерашнее представление игроков? – не двинувшись с места, вдруг спросил он.

– Ну да, конечно, помню… – растерялась Саша, не понимая – к чему это он?

– Тогда припомни, пожалуйста… – задумчиво попросил Сергей. – Когда в студию вошел Лисовец, тебе не показалось, что Вторник сразу как-то напрягся, помрачнел и вообще…

– Бог ты мой!! Как же я мог забыть об этом!.. – схватился за голову Наговицын. – Я же заметил это сразу, еще там, на представлении игроков! Ну конечно же, господи!.. Вот теперь мне все, наконец, абсолютно ясно!!

Как по мановению волшебной палочки, все встало на свои места. Факты выстроились в ряд, дополняя и объясняя друг друга, и перед Олегом с предельной отчетливостью предстала истинная картина произошедшего.

Разумеется, Усольцев не был сумасшедшим, он не преследовал Лисовца и не угрожал ему. Возможно даже, что он, наоборот, изо всех сил старался выкинуть эту гнусную историю из головы. Но такие вещи так просто не забываются – это Олег знал по собственному опыту. Усольцев, безусловно, помнил о Лисовце, ненавидел его всем сердцем и подспудно, сам того не сознавая, мечтал когда-нибудь с ним поквитаться.

И тут вдруг – бац! – нежданная встреча со своим злейшим врагом в судостроевском клубе! Давняя обида вспыхивает с новой силой, Усольцев понимает, что судьба предоставляет ему уникальный шанс разом отомстить своему обидчику за все! Быть может, он еще колеблется, но ночью ненависть к Лисовцу достигает своего пика, затмевает разум, и тогда он решается…

А потом он уничтожает телефон в «морге», чтоб отсрочить появление на острове милиции, и это тоже легко объяснимо. Он надеется, что время сотрет те немногие следы, которые он, наверное, все-таки оставил у трупа, и тогда уже следствие ничего не сможет доказать.

Абсолютно логичным выглядит и его поведение на следующий день. Устроив засаду на Четверга, Усольцев формально активно участвует в игре, ведет охоту за конкурентом, а на деле – просто-напросто отсыпается после бессонной ночи и спокойно дожидается развязки всей истории.

А и в самом деле, – чего ему суетиться?! Разыскивать очевидца своего преступления нет никакого резона – ведь Усольцев убежден, что свидетель не смог его опознать. Его лицо надежно скрывал накомарник, а ростом и фигурой на убийцу похожи, кроме него самого, еще как минимум трое игроков.

Фактически у Усольцева есть только одно слабое место – наличие мотива для убийства. Но, во-первых, мотив – это еще далеко не доказательство, а во-вторых, – у него абсолютно безупречное прошлое, он же не преследовал Лисовца, не угрожал ему, и это, кстати, подтвердил визит Лизаветы к вдове Лисовца. И вообще, убийство на Чернеце не слишком походило на серьезную разборку между двумя бизнесменами, вот если б Лисовец взлетел на воздух в своем автомобиле…

Словом, по всему выходило, что Усольцев вполне мог решиться на это невероятное убийство, твердо рассчитывая при этом выйти сухим из воды.