Семь пятниц

Глава вторая НАКАНУНЕ

До Архангельска игроки добирались самостоятельно – опять же лишь для того, чтобы прежде времени не смогли познакомиться друг с другом. Все Пятницы – Наговицын считал это очень важным – впервые должны были встретиться перед Kaмерой на вводной передаче и никак не ранее. Он даже пошел на то, чтобы перенести ее съемку из привычной и удобной останкинской студии в богом забытый клуб небольшого рыбацкого поселка с громким названием Судострой на берегу Онежской губы. План был таков: сразу после съемки – последний инструктаж, экипировка, и готовый к отплытию баркас отвезет всех игроков на остров.

По клубному фойе, спешно переоборудованному в съемочный павильон, суматошно и озабоченно сновали осветители, радисты, техники, ассистенты. Время поджимало, Наговицын торопил, ругался, лез не в свои дела, мешая и без того спешившим людям своими бестолковыми советами и распоряжениями. Позвонил Леха Баукин – он вез игроков из Архангельска – и сообщил, что будет на месте минут через сорок.

– Внимание всем! – истошно завопил Олег на все фойе. – Через полчаса – съемка!! Навались, ребятушки!!!

Он был, что называется, на кураже – возбужден до предела, взвинчен, напряжен. И вовсе не потому, что всерьез опасался срыва съемки, просто такое состояние – Олег знал это по личному, правда, весьма небольшому, опыту – как нельзя лучше подходило для работы перед камерой. Вот почему, боясь потерять этот кураж, перегореть раньше времени, он накручивал себя и всех остальных все сильней и сильней.

Постепенно суета в фойе стала стихать, камеры, свет, звук – все было установлено, подключено и проверено. Закончив приготовления, люди из съемочной группы занимали свои места. Наговицын, напоследок еще раз окинув придирчивым взглядом импровизированную телестудию, отправился переодеваться и гримироваться.

– Все, Олег, гаврики доставлены! – вва лился в гримерную Леха. – Семь придурков – один к одному! А очкуют – жуть!.. Картинка, скажу тебе… Ну просто именины сердца!

– Куда ты их?.. – спросил, не оборачиваясь, чтобы не мешать гримеру, Олег.

– Наряжаться и морды мазать, – ответил, не дослушав вопрос, Баукин и с грохотом плюхнулся в ветхое кресло. – Девки их там облепили, как мухи… это самое… мед!.. Людка сказала – через пятнадцать минут можно забирать…

– Лех, а они там у тебя между собой случайно не… – нахмурился Наговицын.

– Не гони пургу, начальник! – косо усмехнулся тот, закуривая. – Что ты дергаешься, как… Я их в автобусе через ряд по одному рассаживал, там спинки высокие – они и разглядеть-то друг друга толком не могли.

– Молодец. Только вот что: давай-ка не рассиживайся здесь, иди лучше Людмилу поторопи и лично проследи, чтоб игроки ни в коем случае пока не встречались, – распорядился Олег.

– Ладно, – с неохотой поднялся Баукин.

Только он вышел, появилась Стрельникова.

– Ну что, Лен?

– Все в порядке, Олег, – кивнула запыхавшаяся Ленка. – Мент прибыл. Весь из себя серьезный и важный – проникся, понимаешь, ответственностью момента. Вот только…

– Что еще? – мгновенно напрягся Наговицын.

– Что-то он притащил с собой, какую-то коробку, – пожата плечами Стрельникова. – Что в ней – не говорит, змей. Сказал только – сюрприз для участников игры от местных органов милиции. Намерен самолично вручить на съемке, вот так…

– Тоже мне – Санта Клаус, блин… – поморщился Олег. – Ладно, пусть вручает… Если хренотень какая-нибудь – при монтаже вырежем…

Когда Олег вернулся в фойе, к съемкам было готово абсолютно все. Можно было начинать.

Наговицын кивнул режиссеру за пультом, и из мощных динамиков прогремело:

– Тишина в студии! Приступаем к съемке. Внимание… Камера… Начали!!

Это был звездный час Олега Наговицына. Та самая минута полного триумфа, к которой он стремился столько долгих и трудных лет. Ради этого вот мгновения он с фанатическим упорством карабкался вверх по служебной лестнице. Хватался за любую работу, не жалея ни времени, ни сил. Из кожи вон лез, чтобы старание его заметили, оценили. Годами мыкался по углам и частным квартирам, питался кое-как, недосыпал, ломая бессонными ночами голову над тем, как бы заполучить свою программу! Он даже не позволял себе завести семью, чтобы проблемы быта не отвлекали от главной цели всей его жизни. А время между тем на месте не стояло, и на висках у Олега уже появилась ранняя седина…

Своя программа!.. Возможность решать все самому и делать то, что кажется нужным именно тебе, а не какому-то чужому дяде. Реализовывать свои идеи и подчинять своей воле всю съемочную группу. Добиться невероятного, сумасшедшего рейтинга, чтобы все, наконец, поняли, чего он, черт возьми, стоит! И, конечно, – успех, популярность, слава! Чтобы коллеги останавливали в коридорах телецентра и жали руку, чтобы девочки-ассистентки оглядывались и шептались вслед, чтобы чужие люди узнавали на улицах, в магазинах, чтоб улыбались и кивали, как доброму знакомому…

И вот – свершилось!.. Олег стоял с микрофоном в руке, на него были направлены объективы телекамер, все в студии замерло в ожидании его слов…

Наговицын был одет, как и все игроки, в армейский камуфляж, тельник и массивные, с высокой шнуровкой, ботинки. Это была его идея – в таком виде он казался себе невероятно мужественным, настоящим мачо. Имидж крутого парня дополняли короткая стрижка, заблаговременно отпущенная трехдневная щетина, намеренно невозмутимое, если не сказать – хмурое, выражение лица и заранее отрепетированный чуть глуховатый, как бы слегка усталый, голос.

Труднее всего Олегу было сохранять невозмутимость – он отчаянно мандражировал. Ладони покрылись липким потом, микрофон в руке подрагивал, все внутри мелко и очень противно вибрировало, и вдобавок ко всему этому от нервного тика начала подергиваться левая нога!

«Заметно со стороны или нет?..» – мелькнула растерянная мысль, а следом за ней – другая, еще более беспомощная: «Господи, и зачем мне все это надо?!»

Но отступать было поздно.

– Ну все, погнали! – пробормотал себе под нос Наговицын, несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, прокашлялся и кивнул оператору.

– Здравствуйте, дорогие друзья! Сегодня наш канал открывает цикл передач, посвященных новой телеигре, – после первых же слов Олег с радостью почувствовал, что противная дрожь унялась, он был спокоен и совершенно раскован. Все шло просто прекрасно. – Собственно говоря, то, что вам предстоит наблюдать на своих экранах в течение семи дней, назвать игрой можно лишь условно. Это – борьба, суровая и беспощадная борьба за место под солнцем. Иными словами, это – жизнь.

Олег сделал небольшую паузу – в этом месте должна была пройти перебивка с заставкой их программы. После сигнала режиссера он продолжил.

– Итак, «Семь Пятниц». Семь человек – шестеро мужчин и одна женщина – приняли решение рискнуть своими деньгами, чтобы получить в семь раз больше. С ними, нашими игроками, мы познакомим вас чуть позже, а сейчас – об условиях игры. На ваших экранах – карта Белого моря (никакой карты, впрочем, пока не было – ее должны были подмонтировать позже). Вот эта точка неподалеку от устья Онеги – остров Чернец, на который предстоит отправиться участникам игры. А так он выглядит – небольшой клочок суши, густо поросший первобытным лесом, затерянный среди холодных и неприветливых просторов Бело-то моря. Да, остров невелик – всего-то четыре километра в длину и почти столько же – в ширину. Человеку трудно выжить в таких суровых условиях, поэтому люди на Чернеце не селились никогда. Поморская легенда гласит, что лишь однажды, несколько столетий назад, на острове обосновался безымянный монах-схимник. Здесь он и сгинул без следа, и все, что от него осталось – это название острова. Сегодня на Чернеце появятся поселенцы – наши игроки, – Олег говорил легко, вдохновенно, почти не прибегая к помощи телесуфлера. – А там их поджидают десятки телекамер, спрятанные в самых неожиданных местах. (Это было явным преувеличением: на острове было установлено всего одиннадцать камер. Они «простреливали» лишь открытые участки на берегу, в густом лесу, считал Наговицын, от них не было бы никакого проку.) С их помощью мы с вами сможем наблюдать, как они будут добиваться своей цели. А цель у каждого из них одна – в течение всего лишь одной недели устранить своих конкурентов, получить подсказки и с их помощью отыскать спрятанный на острове ключ от этого сундука.

Наговицын подошел к старинному, кованному позеленевшей от времени медью, огромному ларю с навесным амбарным замком и положил на него руку.

– Здесь хранятся те самые семь миллионов рублей, призовой фонд нашей игры, который образован из взносов самих игроков (никаких денег там, естественно, не было – они лежали в московском банке). Да, дорогие друзья, поражение любого из Пятниц будет означать не просто неудачу в игре, но и потерю весьма ощутимой суммы. Более того, если в отведенный срок не будет выявлен победитель, свои деньги потеряют все семеро. Призовой фонд будет перенесен на следующую игру, и следующие семь Пятниц будут биться… – Олег поддал драматизма в голосе, – уже за четырнадцать миллионов рублей! Безусловно, условия жесткие, но они – гарантия того, что борьба на Чернеце предстоит нешуточная. А это означает, что нас с вами, уважаемые телезрители, ожидает поистине захватывающее зрелище!

По сигналу режиссера Наговицын сделал еще одну паузу – на сей раз для будущей рекламы. Он перешел к столу, на котором лежал пластиковый шлем, соединенный тонким проводом с громоздким, странного вида пистолетом. Режиссер дал отмашку, и Олег снова повернулся к камере.

– А теперь о том, как же будет вестись эта самая борьба, по каким правилам. Перед вами – устройство, с помощью которого игроки будут «воевать» друг с другом. Этот пистолет стреляет инфракрасным лучом, а на шлеме расположены пять небольших окошек – вот они, видите? – которые реагируют на это излучение. Если выстрел из пистолета попадает в одно из окошек, срабатывает звуковой сигнал, означающий, что обладатель шлема «убит». Вот как это выглядит, – Олег взял пистолет и, наведя его на ярко-желтый квадрат в височной части шлема, нажал на курок. Раздалось резкое, неприятное кваканье, наподобие того, что издает автомобильная сигнализация.

Наговицын отошел от стола, чтобы издаваемые шлемом звуки не мешали говорить, и продолжил:

– После этого сигнала «убитый» должен отдать своему «убийце» подсказку и выйти из игры. Для выбывших из игры участников на северо-восточной оконечности острова оборудована избушка – мы в шутку называем ее «морг». Там «погибшие» участники во вполне комфортабельных условиях смогут дождаться окончания игры. Для этого в «морге» есть все необходимое – мягкая постель, телевизор, спутниковый телефон, запас еды и питья и даже небольшая заначка, чтобы залить горечь поражения. Остальным, действующим Пятницам вход в «морг» категорически воспрещен, за этим будет следить камера, установленная на входе в избушку. Но вернемся к нашему боевому устройству – оно заслуживает того, чтобы рассказать о нем подробней.

Сигнализация уже отработала свои положенные тридцать секунд, квакающий шлем

замолк. Олег опять подошел к столу и взял в руки пистолет.

– Мощность этого оружия позволяет поразить противника на расстоянии не более двадцати метров. Это значит, что игроки вынуждены будут сближаться на предельно малые расстояния. Не исключено, что мы станем свидетелями жестких рукопашных схваток, – во всяком случае, правилами они не запрещены. В лобовой части шлема – вот здесь – вмонтирована миниатюрная камера. Она даст нам возможность видеть все то, что видят сами игроки. И еще. Шлем, как вы, вероятно, заметили, соединен с пистолетом проводом. Чтобы у игроков не возникло искушения отсоединить свой шлем, спрятать его в укромном местечке и стать таким образом неуязвимым, устройство сконструировано так, что пистолет может посылать свои инфракрасные лучи только при подключенном шлеме. Кроме того, правилами игры специально оговорена ситуация, когда сталкиваются два игрока, один из которых – без шлема. В этом случае последний считается безоружным и обязан отдать подсказку своему сопернику без сопротивления.

Олег перевел дыхание и подвел итог этой части передачи:

– Таковы некоторые основные правила, по которым пройдет наша игра. С остальными мы познакомим вас в последующих программах, а сейчас настало время представить главных действующих лиц игры – наших Пятниц!

– Есть! Снято! – прогремел в фойе голос режиссера Вити Ратьковского.

Олег глубоко вздохнул и подошел к нему.

– Ну как, Вить? – тихо спросил он.

– Нормально… – пробормотал тот, озабоченно копаясь в своей аппаратуре.

Наговицын не отходил, молча буравя режиссера тяжелым взглядом.

– Чего ты, Олег?.. – удивился Ратьковский и, сообразив в чем дело, улыбнулся. – Да правда нормально, успокойся! Что я тебе – врать буду?.. Нор-маль-но! Во всяком случае, ничуть не хуже, чем у Бодрова!

– Так что, Вить, – погнали дальше? – расплылся в улыбке Наговицын.

– Само собой! – подмигнул ему режиссер.

Олег развернулся к студии и зычно прокричал:

– Внимание, снимаем представление игроков! Лена, Люда, готовьте участников! Мишаня, кресла расставь! И свет, слышите, свет поправьте!

К Наговицыну подлетела девушка-гример, быстро, несколькими точными движениями пуховки подправила тон на его лице и так же стремительно исчезла. Олег кивнул режиссеру – готов, и из динамиков раздалась команда:

– Тишина в студии! Снимаем представление игроков. Внимание… Камера… Начали!!

– Мы отбирали участников игры с величайшей тщательностью, – уверенно начал Олег. – И поверьте, дорогие друзья, – эти люди вполне заслуживают того, чтобы каждому из них посвятить отдельную передачу. За плечами у них богатая, полная самых драматических событий судьба, и из всех жизненных передряг они неизменно выходили победителями. Но сегодня они начинают игру, в которой шестеро из семи – возможно, первый раз в своей жизни! – проиграют. А выиграет только один – самый достойный. Вот о нем, герое из героев, мы действительно впоследствии подготовим специальную программу, а пока… Пока мы решили ограничиться только самой общей информацией. Более того, до окончания игры наши Пятницы останутся инкогнито. Здесь, на Чернеце, они будут жить и сражаться под условными именами, мы будем называть их по дням недели – от Понедельника до Воскресенья. Итак, встречайте!

Олег повернулся к дверям в зрительный зал клуба, из которого должны были появляться игроки, и, взмахнув рукой, звонко выкрикнул:

– Пон-н-н-недельник!!!

Двери распахнулись, и в фойе вышел первый игрок. Высокий, мощный, в армейском камуфляже, он смотрелся весьма и весьма эффектно. Смущенно улыбаясь и озираясь по сторонам, он шагал к своему креслу, а Олег в это время тараторил эффектной скороговоркой:

– Понедельник – тридцать четыре го да, владелец частного охранного агентства в Москве, в прошлом – военнослужащий, принимал участие в боевых действиях в Абхазии, Таджикистане и Чечне. Считает, что в жизни можно добиться абсолютно всего, чего захочешь, надо только суметь все правильно рассчитать и не жалеть себя!

Камера, проводив первого игрока до кресла, развернулась к дверям, и Олег снова пророкотал:

– Втор-р-р-рник!

И следом сыпанул дробью:

– Вторник – тридцать три года, предприниматель из Москвы, родился и вырос в Восточной Сибири, потомственный охотник. Уверен в своей победе на сто процентов, потому что считает, что ему она нужнее, чем остальным!

Снова – двери, и раскатистый выкрик Наговицына:

– Ср-р-р-реда!

И опять скороговоркой:

– Среда – сорок два года, член совета директоров московского банка, хобби – экстремальный туризм, пейнтбол, чемпион Москвы по пейнтболу в командном зачете. Убежден, что главное для победы в нашей игре – это выдержка и терпение!

– Четвер-р-р-рг!

Олег продолжал представлять участников, а сам – благо внимание камер переключилось на них, – старался оценить реакцию игроков друг на друга. Он считал этот момент очень важным, поэтому дал команду операторам фиксировать их знакомство как можно тщательней.

– Пятница!

Пятницей Наговицын назначил девицу-журналистку, к которой продолжал питать отнюдь не дружеские чувства.

– Пятница – двадцать семь лет, ведущая журналистка крупнейшей молодежной газеты, мастер спорта по биатлону, занимается также альпинизмом и парашютным спортом. На джентльменское отношение со стороны остальных игроков не рассчитывает и никаких поблажек себе не ждет, однако полагает, тем не менее, что ее шансы ничуть не ниже, чем у других!

Девушка продефилировала мимо Олега, кокетливо улыбаясь и легкомысленно помахивая студии ручкой. Наговицын внутренне поморщился – настолько неуместно выглядела эта субтильная барышня в компании здоровых мужиков! Камуфляж не прибавил ей мужественности ни на йоту, наоборот – сделал похожей на тщедушного подростка, да еще эти ее дурацкие очки-велосипеды… Ну просто детский сад какой-то! Тьфу!!!

– Су-у-уб-бота!!!

Вот это – совсем другое дело! В голове Олега сами собой всплыли антропометрические данные игрока: метр девяносто восемь – рост, сто двенадцать – вес. Настоящий Терминатор – любо-дорого посмотреть!

– Суббота – двадцать девять лет, финансовый директор торговой компании из Москвы, давно и всерьез занимается армрестлингом и бодибилдингом, победитель многих турниров по этим видам спорта. Отменная физическая подготовка не раз выручала его в жизни, он надеется, что и в предстоящей игре она непременно поможет ему одержать победу!

– И, наконец… – Олег выдержал эффектную паузу и с нескрываемым удовольствием торжественно провозгласил: – Вос-кре-е-е-есенье!!!

Наговицын не зря оставил этого игрока напоследок.

Воскресенье был подлинным гвоздем его программы, ее примой, главной и самой яркой звездой. Дело в том, что Воскресенье, а точнее – Валерий Валентинович Лисовец, был человеком по-настоящему богатым и известным. Без всякого сомнения, его участие в «Семи Пятницах» должно было произвести эффект разорвавшейся бомбы и, что самое важное, существенно повлиять на рейтинг всего наговицынского проекта.

– Воскресенье – тридцать восемь лет, глава крупной российской корпорации, увлекается охотой, рыбной ловлей и конным спортом. Единственный из участников, кто заявил, что победа для него – не самоцель. Главное, считает он, – хорошо отдохнуть, получить новые, необычные впечатления и, разумеется, проверить себя в экстремальных условиях игры!

Олег отбарабанил текст и сделал паузу, наблюдая, как игроки знакомятся друг с другом.

Лисовца, конечно, узнали. Ему улыбались, пожимая руку, а барышня-журналистка, видимо, растерявшись, даже изобразила нечто вроде книксена. Появление столь известного человека в роли соперника, несомненно, стало для игроков приятным сюрпризом, и только одного человека, как показалось Олегу, этот факт ничуть не обрадовал.

Вторник, увидев Лисовца, явно то ли расстроился, то ли напрягся. Во всяком случае, руку ему он протянул без тени улыбки и в глаза не взглянул. Олег отметил это автоматически, походя, – съемка катилась дальше, останавливаться было нельзя, и Наговицын решил, что вернется к этому моменту позже.

Теперь, после представления игроков, настала очередь главного районного милиционера – подполковника Охримчука. Руководство канала считало необходимым убедить телезрителей в том, что, несмотря на всю крутизну новой программы, жизни и здоровью игроков абсолютно ничего не угрожает. Рассказать о мерах безопасности, предусмотренных организаторами игры, Олег доверил местному «шерифу». Во-первых, это добавляло передаче солидности, а во-вторых, – уж больно колоритной фигурой был Дмитрий Кондратьевич, Небольшого росточка, совершенно лысый и круглый, как колобок, он прямо-таки искрился могучей энергией совершенно несокрушимого оптимизма. К тому же милиционер немало сделал для того, чтобы игра состоялась, и Наговицыну хотелось отблагодарить его участием в съемках.

Олег представил Охримчука, и тот, сияя улыбкой, выкатился под жаркий свет прожекторов.

– Дорогие друзья! Уважаемые участники программы «Семь Пятниц»! Сегодня, стало быть, начинается ваша игра, – с необыкновенным воодушевлением начал вещать милицейский начальник, – и в этот волнующий момент я, как представитель внутренних органов, хочу доложить вам о тех мерах, которые мы приняли для вашей безопасности. Конечно, все вы, стало быть, люди смелые, даже, можно сказать, отважные, и всякие опасности вам по… э-э-э… вас не пугают… Но!.. – колобок важно поднял палец – короткий и толстый, как сарделька. – У вас есть родные и близкие, которые за вас всячески волнуются и, можно сказать, переживают. Для них сообщаю, что силами районного отдела внутренних дел была проведена зачистка острова Чернец на предмет выявления посторонних граждан, а также опасных для жизни человека хищников. Докладываю: таковых на острове не обнаружено. Кроме этого, мы будем следить, чтобы вашей игре не помешали всякие там рыбаки, туристы и прочие, стало быть, случайные факторы. Но и это еще не все. По условиям игры за вами, дорогие игроки, на острове будут всюду следить телекамеры, и это, можно сказать, правильно. Но!.. – Охримчук снова поднял палец-сардельку. – Береженого, как говорится, бог бережет! Поэтому мы со своей стороны тоже приняли соответствующие меры.

Начальник милиции сделал знак, и рослый краснощекий сержант вынес на съемочную площадку громоздкую картонную коробку. Наговицын напрягся.

– Каждый из вас, дорогие игроки, получит от районного отдела внутренних дел вот такую, стало быть, штуку… – Охримчук, загадочно улыбаясь, запустил руку в коробку и вытащил оттуда какое-то переговорное устройство. – Это, можно сказать, портативная УКВ-радиостанция, настроенная на частоту дежурного по РОВД. В случае любых затруднений вам достаточно будет нажать вот на эту красную кнопочку и… – Он нажал на кнопку, и устройство ожило. Раздался неприятный скрежет радиоэфира, короткий резкий свист, и искаженный помехами бесстрастный мужской голос произнес: «Дежурный по РОВД старший лейтенант Митрофанов слушает!»

– И вам тут же ответит, можно сказать, дежурный по райотделу милиции! – закончил свою фразу донельзя довольный произведенным эффектом Охримчук.

– О! Товарищ подполковник, это вы? – вдруг удивленно прохрипела рация. – Дмитрий Кондратьич, тут ваша супруга звонила, велела передать, что…

Охримчук торопливо выключил аппарат, сунул его сержанту и, нимало не стушевавшись, завершил свое выступление на мажорной ноте:

– Таким образом, что бы с вами ни случилось, дорогие игроки, – ранение, травма, ожог, утопление, любой другой, стало быть, несчастный случай, – мы об этом сразу же узнаем и, можно сказать, немедленно придем вам на выручку! – улыбка Охримчука сияла ярче студийных софитов. – Так что играйте, дорогие игроки, спокойно – мы за вами приглядим! Вот так вот… И, стало быть, последнее. От имени, можно сказать, всего личного состава райотдела милиции желаю удачи всем без исключения участникам телеигры «Семь Пятниц», ну а победит пусть, стало быть, сильнейший!!! – и подполковник с таким искренним энтузиазмом зааплодировал сам себе, что его одиночные хлопки тут же подхватила вся студия.

«А вот это ты зря, Кондратьич! Ох, зря!..» – с досадой подумал Наговицын, имея в виду милицейский сюрприз – раздачу игрокам переговорных устройств.

Акция Охримчука была абсолютно бессмысленна – у игроков и без милицейских радиостанций имелись надежные средства связи. Во всех шлемах игроков были установлены миниатюрные микрофоны, только ни сами игроки, ни уж тем более судостроевский шериф об этом не знали.

Эта была еще одна хитрость, придуманная Олегом. В свое время, размышляя о будущих передачах цикла, он решил, что, поскольку игра, видимо, будет проходить в полной тишине, то и микрофоны игрокам ни к чему, и при монтаже программ ему придется ограничиться только собственными комментариями к отснятому на острове материалу. Но позже Наговицыну пришло в голову, что человек наедине с самим собой, не зная, что его кто-то слышит, может и сам комментировать происходящее. Кроме того, он может как-то подбадривать себя, шутить или, скажем, ругаться… И, вообще, все то, что игроки будут бормотать себе под нос, вполне можно будет использовать как неожиданный штрих для оживления картинки. Так в полном секрете от всех участников игры в шлемах кроме камер появились и потайные микрофоны.

Но причиной недовольства руководителя программы была вовсе не очевидная нецелесообразность милицейского сюрприза. Дело было совсем в другом.

Наговицына никоим образом не устраивал тот факт, что ход игры сможет контролировать – пусть даже косвенно – кто-то кроме него самого. Ведь если, скажем, барышне-журналистке вдруг надоест кормить комаров или просто захочется домой к мамочке и она воспользуется этой рацией…

Олегу легко представилось, как на остров в самый разгар игры вламываются толпы галдящих милиционеров во главе с радостным Охримчуком… Черт, сюрприз подполковника ставил под угрозу весь его проект!

А игроки тем временем отправились на экипировку. Сразу следом за ней – отправка на остров. Надо было срочно что-то предпринять, но что? Не раздать игрокам рации Наговицын не мог, запретить ими пользоваться – тоже. Решение возникло само собой, и Олег подозвал к себе Баукина.

– Леха, эти ментовские рации нам могут всю игру сломать. Их надо срочно как-то испортить. Только тихо и быстро, понял? – вполголоса распорядился Наговицын.

– Ты че, мужик, с дуба рухнул?! – вытаращил на него глаза Баукин. – Нас же ментура с дерьмом сожрет!.. Да и не шарю я ни хрена в этих рациях! Как я тебе их испорчу, едрена-матрена, – антенны поотрываю?..

– Леха, некогда рассуждать! Сделай что-нибудь… батарейки, что ли, из них вытащи… Ну давай же скорее, олух!.. – раздраженно прошипел Олег.

– Ладно, попробую… – обиженно нахмурился Баукин и покачал головой. – Ох, не нравится мне это дело…

Он вразвалочку подошел к сержанту, по-прежнему державшему коробку с рациями, и, запанибратски хлопнув того по плечу, улыбнулся:

– Ну что, служба, давай сюда свои мобилы. Я, так уж и быть, сам потом их раздам. Вот только соберут наши туристы свои рюкзачки – и раздам…

Олег проследил, как Леха скрылся с коробкой в гримерной, и только после этого отправился к игрокам.

А экипировка тем временем уже шла полным ходом. На длинных столах в коридоре клуба была разложена самая разнообразная амуниция – все, что только может оказаться полезным одинокому Робинзону. Обязательными компонентами экипировки были только три вещи: шлем с пистолетом, сухой паек на трое суток и походная аптечка. Что еще брать с собой – предстояло решить самим игрокам. Перед ними стоял нелегкий выбор – загрузиться под завязку всем необходимым и проиграть тем самым в скрытности и маневре или отправляться на остров налегке, добровольно обрекая себя тем самым на дополнительные трудности.

Семеро Пятниц в задумчивости бродили вдоль столов, решая, что им понадобится непременно, а от чего вполне можно отказаться. За ними наблюдали три камеры. Наговицын этот процесс никак не комментировал – с ходу что-то остроумное и оригинальное придумать было сложно, поэтому он решил наложить свой текст позже, при монтаже передачи.

Он молча наблюдал за происходящим, стараясь определить по выбору игроков, у кого из них больше шансов на победу. Кто собирается провести недельку на острове с максимальным комфортом, а кто готов ограничить себя во всем, лишь бы добиться главного.

Все семеро взяли спальные мешки, разобрали катушки с леской, крючки, фонарики, зажигалки, складные ножи, топоры, котелки… Охотно брали теплую одежду, легкие кроссовки. Кто-то выбирал обычные накомарники, кто-то яркие заграничные репелленты, от палаток отказались все поголовно. Постепенно рюкзаки игроков заполнились.

Наговицын не без ехидства отметил про себя несуразный и жалкий вид журналисточки. Хоть ее рюкзак вряд ли был больше, чем у других, но на хрупких девичьих плечах смотрелся несоразмерно огромным, как баул провинциальной челночницы на столичной барахолке.

К Олегу с коробкой в руках подошел Баукин, взъерошенный и красный как рак.

– Все нормально, фельдмаршал, – с жуликоватым видом прошипел он. – Все трубы раскурочил к чертям собачьим, можно раздавать клиентам…

Тот едва заметно кивнул и громко объявил:

– Господа участники, прошу получить милицейские рации! И предупреждаю, что они предназначены исключительно для экстренных случаев! Запомните: тот, кто решится воспользоваться рацией, из игры выбывает автоматически!

Игроки торопливо рассовали по рюкзакам охримчуковские сувениры и гуськом потянулись за Наговицыным в фойе. Предстояло еще отснять его напутственное слово и исход Робинзонов из клуба.