Семь сорок (В поисках счастья)

Глава третья

Этот случай был из тех, когда нельзя позволять себе задуматься, чтобы не струсить, ведь и так страх все больше охватывал ее. Можно с уверенностью сказать, что когда в динамике самолета раздался голос стюардессы, трепет в животе одной из пассажирок не имел никакого отношения к механике взлета.

Стюардесса повторила по-английски то же, что уже сказала по-ирландски. Сообщение начиналось со слов: «Эйр Лингус Айриш» приветствует вас на борту своего «Виконта Ст. — Колман» и кончалось словами: «Надеемся, вы получите удовольствие от полета». Опустевшая багажная тележка затарахтела обратно к аэровокзалу, пропеллеры начали вращаться. Слишком поздно, думала Джоанна, может, я сошла сума? Она сказала родителям, что в Дублине подвернулась работа на время каникул.

— Нет, милая, не надо! — На этот раз мать оставила позицию стороннего наблюдателя. — Хватит с тебя экзаменов и потрясения из-за Майлса. Мы считаем, что тебе не надо искать работу на это лето.

Но безумная или нет, мелодраматичная или нет, она сделала по-своему.

Стюардесса в бледно-желтой с короткими рукавами форменной блузке и зеленой юбке появилась из буфета с корзинкой леденцов и, улыбаясь, предлагала их пассажирам. Самолет вырулил на взлетную полосу, остановился в ожидании разрешения на взлет и через несколько минут был в воздухе. Превосходный взлет — настолько плавный, что, казалось, лишь немногие пассажиры его заметили. Стюардесса подумала, что этой девушке в оранжевом полотняном костюме совершенно не с чего сидеть вот так, вцепившись в подлокотники кресла и сильно наклонясь вперед. Но стюардесса не могла знать, что началась первая стадия паломничества Джоанны.

Она прошла без происшествий, закончившись заходом на посадку над изумрудно-зелеными полосками с темно-коричневой каймой песка над заплатками маленьких полей с точками коров и густошерстных, бархатистых овец, прохождением обычных формальностей в аэропорту и посадкой в автобус, идущий в Дублин. Выйдя на автостанции в городе, она пересела в такси, которое с черепашьей скоростью из-за обеденного часа пик доставило ее к цели — спокойной скромной гостинице неподалеку от викторианской готической церкви, серебристо-серый шпиль которой, казалось, светился на фоне густо-синего неба.

В своей комнате она обнаружила телефонный справочник и набрала номер. Ответили сразу.

— Добрый день. «О'Малли Твидс Лимитед». Чем могу быть полезна?

— Скажите, могу я поговорить с мистером Ши О'Малли? — спросила Джоанна.

— К сожалению, мистер О'Малли сейчас в Донегале.

Джоанна облизнула губы.

— А завтра он будет?

— Нет. Мы ждем его не раньше конца недели. Может, вы поговорите с кем-то другим?

— Я… — Джоанна замялась и сглотнула слюну. — Да. Могу я договориться о встрече с миссис О'Малли?

Здание фирмы «О'Малли Твидс Лимитед» на Келлард-Стрит располагалось совсем близко от викторианской готической церкви с ее парящими в воздухе башенками и небольшой серой аркой. Келлард-Стрит протянулась от ограды церкви до широкой, размеченной белыми линиями Колледж Грин.

Многоугольник «Дома О'Малли» выделялся среди других домов на улице. Его пурпурно-коричневые кирпичные стены были отделаны белым камнем, а волнистый навес у входа, поддерживаемый изящными колоннами, создавал впечатление легкости. В целом эффект был необычным, но ободряющим.

В витрине на тусклом оливково-зеленом ковре были разложены три отреза твида — один сиренево-розовый, другой пурпурный и третий темно-фиолетовый. Бледная розовато-лиловая блузка, отделанная по вороту лентой, лежала на фиолетовом отрезе. В центре ковра расположилась пурпурно-фиолетовая дамская шляпка колоколом с лиловой и розовой отделкой. Очевидно, кто-то приложил немало усилий, чтобы изменить привычное представление о фирме.

За застекленной дверью лежал новый ковер, новые люди, новые отношения: не было бы большого преувеличения в том, чтобы назвать это вражеской территорией. В самом деле, украшающий дверь абстрактный узор напоминал наконечники копий. Запоздалый здравый смысл уже начал предупреждать, что у нее спрятана бомба с часовым механизмом; даже дружелюбное лицо Ши перестанет быть дружелюбным, если он узнает правду. Странно, но несмотря ни на что, эта страна манила к себе, была в своем роде землей обетованной.

Она была бы разочарована, обнаружив обычный барьер и справочное окошко, но ее не задержали. Она оказалась в маленькой светлой шестиугольной комнате с кремовыми стенами, кремовым твидом на диванчике, черными дверями и красным ковром. У низкого стола был кремовый верх.

— О да, мисс Дайкс, — пробормотала девушка за столом и сияла трубку кремового телефона. — Я сейчас позвоню мисс Болдуин.

— У меня назначена встреча, — предчувствуя неладное, сказала Джоанна, — с миссис О'Малли.

— Ну да. — Нотка неуверенности. — Но обычно мисс Болдуин… я хочу сказать… это ее секретарь.

У Джоанны перехватило дыхание. Они, вероятно, решили, что она продает копировальную бумагу или собирает информацию для телефонного справочника.

— Очень жаль, но я должна видеть миссис О'Малли.

Взгляд голубых глаз на другой стороне стола стал тревожным.

— Если хотите, я спрошу мисс Болдуин.

Джоанна оскорбленно приоткрыла рот и снова закрыла его. Когда она вспомнила, что Шейла О'Малли была не настолько здорова, чтобы поехать на выставку, этот драконник с конским хвостом перестал се раздражать, тем более что он неожиданно признался:

— Простите, но я обязана это сделать. Так сказала мисс Болдуин. — Она чуть было не состроила рожу, но вовремя спохватилась. Через мгновение она снова улыбнулась, на этот раз заговорщицки. — Вам повезло. Мисс Болдуин нет на месте, и миссис О'Малли сказала, чтобы вы заходили. — Она кратко сказала, куда идти. — По коридору, вторая дверь направо. Простите, но я не могу оставить свое место.

Это верно, что Джоанна не знала, куда идти; еще вернее, что она медлила, потому что колени ее вдруг проявили склонность подгибаться. Никогда еще ощущение присутствия Майлса не было таким сильным. Должно быть, он часто проходил мимо драконника, шел по этому бледному, с низким потолком коридору, освещенному матовыми настенными светильниками, похожими на иллюминаторы, и стоял, как стояла сейчас она, у закрытой двери кабинета его матери.

Она подняла руку и постучала в дверь.

— Войдите, — послышалось из-за двери.

Ручка повернулась легко, дверь скользнула по ковру с рисунком под травленое стекло. Джоанна увидела письменный стол, за которым никого не было, и открытое окно в алюминиевой раме. Единственная обитательница комнаты, высокая, изящная и рыжеволосая, в платье без рукавов, стояла у окна, потягивая воду из стакана.

— Садитесь, мисс Дайкс, я сейчас.

Слегка ошарашенная Джоанна так и сделала и стала рассматривать комнату, чтобы удержаться и не глазеть слишком явно на моложавую фигуру матери Майлса. Ясно, откуда Ши и Майлс унаследовали свое тонкое изящество. Шейле О'Малли должно было быть по крайней мере под пятьдесят, но ей можно было дать тридцать семь. Ее волосы струились подобно пламени по изящной шее, ноги были длинными и стройными. Платье с высоким воротом из груботканного полотна было цвета коричневатых водорослей.

Наконец она вернулась к длинному широкому столу, поставила пустой стакан и убрала бутылочку с капсулами в ящик.

— Итак, мисс Дайкс, если это не займет слишком много времени… я могу уделить вам… — Она взглянула на часы. — Примерно пять минут. Хорошо?

— Я очень признательна, что вы смогли принять меня, миссис О'Малли. Это очень любезно с вашей стороны.

— Я поняла со слов своего секретаря, что это очень важно. — В карих глазах на мгновение промелькнул насмешливый огонек.

— Да. — Джоанна сглотнула. — Я… я — студентка.

Еще один проницательный, насмешливый взгляд.

— Что-то непохоже.

Джоанна неуверенно улыбнулась. Что это — насмешка или вызов? Или комплимент? С Шейлой О'Малли это было нелегко понять. Она неуклюже начала объяснять, что решила на каникулах заняться изучением твида ручной работы.

— Видите ли, он мне очень нравится.

Это признание вызвало еще одну улыбку.

— Тогда вы пришли туда, куда надо. Вы хотите посетить нашу фабрику?

Для начала неплохо, и Джоанна постаралась не упустить шанс.

— А это можно? Сейчас?

Улыбка стала шире, изящная голова чуть качнулась.

— Видите ли, она не здесь. Это в Донегале. Здесь наша штаб-квартира и мозговой центр. — Похоже, это определение было точным, потому что одновременно с ее словами резко зазвонил телефон. — Простите. — Она подняла трубку. Разговор продолжался не более трех минут. Что-то насчет «ткани номер четырнадцать». — Это не годится, Гарри, — решительно сказала Шейла. — Мне это не нравится. — Слушая, Джоанна ощутила холодок в груди. Как можно предлагать помощь кому-то столь уравновешенному и толковому? — Что ж, если хотите, хотя я не вижу, какой в этом смысл, — недовольно заключила Шейла О'Малли. — И подождите пять минут. У меня сейчас посетитель. — Как только она положила трубку, телефон зазвонил снова. Она сказала, по-видимому, телефонистке: — Нет, она еще не вернулась. Соедините.

И снова Джоанна слушала, на этот раз, как ей показалось, разговор с бюро путешествий. Был назван Рим, и Шейла О'Малли пододвинула к себе обтянутый кожей настольный календарь и нахмурилась, глядя на него.

— Да, хорошо. А как насчет Франкфурта? — Покрашенные в светло-каштановый цвет брови снова расправились. — Да, прекрасно, давайте на этот.

— Простите, мисс Дайкс. Как вы понимаете, у меня действительно не так много свободного времени, — спокойно сказала она, положив трубку. — Итак, как нам с вами быть? Донегал. У вас есть машина?

Никакой возможности вставить слово. Джоанна потрясла головой и обнаружила, что слушает подробное описание автобусного сервиса.

— Вы можете осмотреть фабрику в любой день, кроме субботы. У нас пятидневная неделя. Спросите мистера Крогана и скажите ему, что вы были у меня. Наверное, я должна вас предупредить, что в Каррикду мы изготавливаем навой, это основа… — Джоанна кивнула, — и сматываем уточную нить в бобины. Потом ее отправляют к ткачам.

— Вы хотите сказать, что это действительно до сих пор делается на дому?

— Ну конечно. — Снова насмешливая нотка. — А как вы думали? Мы, знаете ли, не кучка ловких обманщиков. — Она слегка повысила голос, и Джоанна почувствовала, что краснеет. При всей ее привлекательности в Шейле О'Малли присутствовала резкость, от которой можно было прийти в замешательство. Однако теперь она продолжала более мягким тоном: — Это исключительно сдельная работа, и мужчины легко могут сочетать ее с другими своими занятиями. Видите ли, они в основном фермеры, и это для них совсем несложно. Жизнь в этих краях не слишком переменилась. — В голосе ее появилась новая нотка. Ее почти можно было бы назвать тоскливой. Но через мгновение она стала такой же деловой, как прежде. — Ну что ж, договорились. Надеюсь, это пойдет вам на пользу.

Определенно, сейчас ее выставят. Теперь или никогда, подумала Джоанна, открыла было рот и снова закрыла его. Если бы ей только знать, что вернее, картина, нарисованная Ши, или впечатление уверенности в себе, производимое его матерью. Надо ли было что-то менять? Не глупо ли было с ее стороны приехать сюда?

— О, осмелюсь сказать, вам понравятся некоторые рисунки, — говорила Шейла О'Малли. — И у нас есть краткое руководство, студенты иногда его спрашивают. Я только узнаю, не вернулась ли моя секретарша. — Она снова сняла трубку кремового телефона и набрала номер кончиком карандаша.

Через минуту они распрощаются, и Джоанна уйдет, ничего не достигнув.

Охваченная паникой, она, словно бросаясь в воду, сказала:

— Миссис О'Малли, прежде чем уйти, я хотела узнать…

— Да? — Джоанна уловила нотку усталости в ее тоне. Может быть, это от все нарастающего напряжения. Или от попытки втиснуть шестнадцатичасовой объем работы в восемь с половиной часов, да еще когда этому отнюдь не помогают праздные посетители, вроде нее? Если присмотреться внимательнее, Шейла О'Малли была уже далеко не девочка. Напряжение иногда сказывалось, углубляя линии вокруг рта, и Джоанна заметила, что изящные руки не могли оставаться в покое. Сейчас они подобрали образчик легкой ткани и протягивали их между пальцами. — Просто… — Джоанна предпочитала смотреть на ее руки, а не в лицо. — Я подумала — не могла бы я поработать у вас неделю-другую?

Ей ответили руки. Шейла О'Малли туго стянула белый и бежево-розовый квадратики и, казалось, напряглась сама.

— Боюсь, что нет, — решительно произнесла она. — Для студентов у нас нет абсолютно никакой работы.

— Я бы работала без оплаты, — выпалила Джоанна. — Просто чтобы помочь.

— Помочь? — Снова слегка повышенный тон, на этот раз вместе с приподнятыми бровями. — А что вы умеете делать?

Все равно все было испорчено, так что хуже не будет.

— Я думаю, что могла бы заняться дизайном.

— Дизайн? — Труднее всего было перенести ее смешок. — Вот как? — Молчание с почти ощутимой ноткой печали. Карие глаза беспокойно метнулись к фотографии.

— О миссис О'Малли, я знаю, вы считаете это наглостью, но я действительно неравнодушна к твиду. Я в него просто влюблена. — Она не могла найти нужных слов. «Врожденное чувство ткани», как сказал один ее преподаватель, хотя, по правде говоря, он имел в виду эскизы, которые она представляла для печати. «Даже если бы я не любил тебя, я все равно отвез бы тебя домой. Ты отлично поладишь со стариками», однажды сказал Майлс, и это было куда более ценное признание.

— Милое дитя, — прервал ее размышления терпеливый голос. — Я не сомневаюсь в вас, но боюсь, одной любви недостаточно. Разработка нашего стиля — дело интернациональной команды, и все ее члены имеют многолетний опыт. Кто знает, может, когда-нибудь вы станете одной из них? Но, боюсь, не сегодня. В конце концов, вы еще только учитесь ходить. — Снова прозвучала эта неожиданно добрая нотка, и взгляд Джоанны встретился с внимательным взглядом карих глаз Шейлы. — Я нисколько не виню вас, нет. Напротив, я польщена, что вы выбрали именно нас. Почему? Ткнули булавкой в перечень фирм? — Она снова стала собранной и насмешливой.

— Нет, миссис О'Малли, — сказала Джоанна. — Я приехала из-за вашего сына.

Ее улыбку словно ветром сдуло, лицо стало бесцветным, словно льдина, глаза широко открылись.

— Вы были знакомы с моим сыном?

Она употребила прошедшее время, и Джоанна вдруг поняла, что находится на краю ямы, которую сама же себе выкопала. Майлс, а не Ши! Шейла О'Малли, глядя на нее, подумала о Майлсе, спрашивала, знала ли она его… возможно ли, чтобы они знали или догадывались, почему Майлс направлялся в Шотландию? Голова ее закружилась.

Это был первый случай, когда понадобилась откровенная ложь.

«Не с Майлсом. Его я никогда не встречала». Вдруг оказалось, что она не может это выговорить. Но в это мгновение открылась дверь и вошли сразу двое. Мужчина средних лет нес кусок твида. Он воскликнул:

— Простите, Шейла, я думал, что вы освободились. Мне уйти?

Второй была высокая девушка с документами в руке. Она взглянула на свою хозяйку и обеспокоенно спросила:

— Миссис О'Малли, с вами все в порядке? — Успешно заглушая ответ на оба вопроса, снова раздался телефонный звонок. Девушка, темноволосая, голубоглазая, гибкая, в платье с необычным переплетением тонких полосок, прищелкнув языком, сняла трубку.

— Доброе утро. Кабинет миссис О'Малли. Нет, это Джеральдина Болдуин, ее секретарь. Я могу вам перезвонить позже?

Как ни была потрясена Джоанна, она вспомнила маленькую секретаршу в приемной и чуть было не скорченную рожу, когда та произнесла «Мисс Болдуин». Это предупреждение, резко обвинила она себя. Несмотря на это, мысль не исчезла. И тем временем, так же внезапно, как она отказалась от него, Шейла О'Малли снова приняла командование на себя.

— Нет, Гарри, останьтесь. Мисс Дайкс, вы говорили о моем сыне Майлсе?

Это она могла отрицать, не кривя душой. Она почувствовала облегчение, что может это сделать.

— О нет, о вашем втором сыне. Я встретила его всего неделю назад на выставке в Лондоне. — Странно, но лицо Джеральдины Болдуин как будто затуманилось. Продолжая говорить, Джоанна ощущала оценивающий взгляд голубых глаз. — Он рассказал мне о несчастном случае с братом. Как я поняла, большая часть разработок была его, — упрямо продолжала Джоанна. — И мистер О'Малли, похоже, беспокоился о будущем. Я не могла не думать об этом, размышляя, не могу ли я помочь, и… и наконец приехала.

Шейла О'Малли повторила свою прежнюю реакцию, покачала головой и недоверчиво засмеялась.

— Вот так просто?

— Это было глупо, теперь я понимаю, — поспешно сказала Джоанна. — Я не представляла, что у вас так много других дизайнеров. — Ей никогда не понять, беспомощно думала она, но одно очевидно. Что бы Ши ни имел в виду, здесь в конечном счете не было ниши, которую она могла бы заполнить. — Пожалуйста, простите меня, что я отняла у вас столько времени, и спасибо, что приняли меня. — Она встала.

— Мисс Дайкс, я ничего не понимаю. Это так непохоже на моего сына. — Шейла О'Малли все еще не сводила с нее глаз, и Джеральдина Болдуин тоже наблюдала за ней с другого конца комнаты неуверенно, если только такое было возможно.

Джоанна, стараясь не встретиться с ними взглядом, пыталась объяснить.

— Мы вышли на улицу поболтать. Он казался усталым и рассказал мне о каком-то большом заказе, на который надеялся. Это и было причиной моего приезда. Я думала…

Когда она на мгновение замолчала, в разговор вмешался Гарри:

— Вот именно, Шейла. Если мы собираемся выпускать «Юность О'Малли», нам необходимы идеи новые и юные, как завтрашний день. Эта юная леди как раз в том возрасте, чтобы их иметь. Стоит попробовать.

— Я так не считаю.

Холодный голос матери Майлса не дрогнул. Она взглянула на Джоанну:

— Ничего определенного по поводу «Юности О'Малли» не решено, и мне жаль, если мой сын дал повод вам надеяться…

Джоанна в совершенном недоумении, что же такое «Юность О'Малли», хотела что-то сказать, но ее снова прервал Гарри:

— Нет, Шейла, вы не правы. Вы должны время от времени давать парню шанс. В конце концов, это он заловил рыбу.

Он замолчал, и тут вмешалась нахмурившаяся Джеральдина Болдуин:

— Пожалуйста, мистер Блейк, не сейчас. — Она бросила многозначительный взгляд в сторону хозяйки.

— Я должна идти, — неловко сказал Джоанна.

— Очень жаль, мисс Дайкс, но боюсь, это ничего не меняет. Нам не нужен молодой дизайнер. — Глаза Шейлы О'Малли были озабочены, Гарри Блейка — непокорны, а во взгляде Джеральдины Болдуин появилось откровенное и непонятное облегчение. — Однако я сделаю вот что. Если вы собираетесь пробыть в Дублине до конца недели, я устрою, чтобы вас свозили посмотреть фабрику. Если вы оставите мисс Болдуин свой адрес, она свяжется с вами. — За улыбкой последовало прохладное рукопожатие. Джоанна вернула и то и другое и позволила проводить себя в коридор. В приемной Джеральдина Болдуин записала название гостиницы, но только после того, как сделала выговор дракончику: — Бетти, вы все еще не переключаете на меня звонки миссис О'Малли.

— Надеюсь, я не расстроила ее, — обеспокоенно предположила Джоанна. — Я знала, что она нездорова, но подумала, раз она снова на работе…

Ее тут же поставили на место.

— Это ничего не значит. Конечно, она не в форме. Как может быть иначе после всех этих неприятностей! — Шариковая ручка почти изорвала бумагу, подчеркнув ревностную заботу ее владелицы. — Просто необходимо сейчас думать за миссис О'Малли, потому что она меньше всего заботится о себе. А эти в приемной совершенно безнадежны, они пропустят кого угодно.

Ответить на это, казалось, было нечего, отчасти потому, что секретарь находилась в пределах слышимости, отчасти потому, что Джоанна приняла выпад на свой счет.

— Хорошо, мисс Дайкс. — С последним свирепым росчерком Джеральдина Болдуин вложила листок в свою записную книжку. — Если туда пойдет машина, мы дадим вам знать. — Это несколько отличалось от обещаний Шейлы О'Малли, но ее тон мог вызвать робость и в более отважной душе, так что Джоанна почтительно произнесла:

— Спасибо, — и направилась к двери.

— Все в порядке? — услышала она. — Или леди Стерва пыталась вставить палки в колеса?

— Нет, что вы. Миссис О'Малли была очень добра, — ответила Джоанна, улыбаясь. Удержаться было невозможно.

— О, еще бы, с ней-то все в порядке, — согласилась собеседница, потом доверительно добавила: — На самом деле не совсем. Ей следует быть дома в постели. Знаете, потрясение, и все такое.

Небрежный кивок Джоанны не остановил ее. Последний траурный комментарий должен был прозвучать.

— Храни ее Господь, она его боготворила, хотя он и был еще тот тип.

Не всегда человек в силах выполнить даже самое твердое решение.

— Какой тип? — сорвалось у Джоанны с языка, прежде чем она успела сдержаться.

Ответ последовал незамедлительно.

— Сын. Майлс. Тот, который недавно разбился. Ну, вы понимаете, что я имею в виду, верно?.. — У нее были типично ирландские глаза, блестящие и насмешливо-издевательские. — Когда он разбирал почту, то никогда не давал вам сидеть по другую сторону стола! Честно, раза два я думала, что просто умру!