Сеньорита

ГЛАВА 29

И они добрались до Порту. Ничего оказался городок, вполне себе. И безо всяких следов разрушений, ведь его никто не обстреливал и не бомбил. И уличных боев здесь давно не случалось.

Павел привез их в какой-то приличный отель, поселил в номер и умчался по делам, опять наказав никуда не выходить.

— А мы бы и так не смогли, — сказал Денис, когда они остались одни. — Денег у нас местных нет. А без денег — какая гулянка?

— На город хотя бы посмотреть! — возмутилась Ольга. — Архитектуру всякую! Не обязательно ведь по магазинам шляться?

— Тебе не надоело? — спросил Денис, раскинувшийся на удобном диване. Он и правда чувствовал себя усталым после длительной поездки.

Ольга присела с ним рядом.

— Ты знаешь, — сказала она. — Действительно надоело. Я за прошлую жизнь столько не путешествовала, сколько за последние месяцы. Давай посидим в номере, полюбуемся на виды из окна. Только вот есть чего-то хочется. Сейчас позвоню и что-нибудь закажу. За отель ведь Третьяков платит. Вот и пусть раскошеливается!

Денис в отелях никогда не жил и о такой услуге, как доставка ужина в номер, даже не подозревал.

К счастью, обслуга тут понимала по-французски, и девушке удалось объяснить, что именно она желает. Не прошло и получаса, как в дверь постучали, прибыл человечек в белом фартуке, кативший перед собой тележку с накрытыми металлическими колпаками блюдами. Чего-то он явно ждал. Ольга, как более «цивилизованная», догадалась первой.

— Чаевые! — воскликнула она, порылась в сумочке и протянула доставщику серо-белую бумажку. — Подойдет?

Тот изумленно уставился на бумажку, потом заулыбался и кивнул:

— Си, си!

— Что ты ему дала? — спросил Денис, когда сияющий человечек удалился.

— Доллар североамериканский. Завалялся с давних времен. Вот и пригодился.

— Не знал, что здесь американские деньги в ходу, — поразился пилот.

— Не думаю, что так уж свободно. Но валюта есть валюта. А обслуга в отелях — те еще жулики.

Ужин им привезли так себе: все та же жареная рыба, какие-то салатики, бутылка портвейна. И счет на бланке отеля. Был он повыше тех, что им предъявляли в придорожных ресторанчиках. Вот Павел скривится, увидев его!

Все-таки они попробовали портвейна. Вино показалось не очень вкусным. И что в нем люди находят?

А потом они действительно сидели у окна и смотрели на ночной город. Особенно понравился большой железный мост через реку. Затемнения не было, и арки моста красиво подсвечивали фонари на стояках.

— Как здесь тихо и мирно, — сказала Ольга. — Никакой войны!

— Там, куда вы отправитесь, тоже нет войны, — раздался у них за спиной знакомый голос.

— Павел, вас что, не учили стучать, прежде чем войти? — возмутилась девушка.

— Простите великодушно, графиня! — прижал ладонь к груди Третьяков. — Я действительно потерял всякое представление об этикете. Еще раз — простите негодяя!

Но по выражению его лица было ясно, что он совершенно не жалеет о том, что нарушил их уединение.

Прошел к столику, за которым они ужинали, обнаружил счет, просмотрел его, хмыкнул, но ничего не сказал. Взял бутылку, плеснул вина в бокал, посмотрел на свет, попробовал и одобрительно причмокнул.

— Хорош!

Еще раз отхлебнул и сказал:

— Ну что, дорогие мои, вот и прошли вы последнюю проверку…

— Это каким же образом? — удивился Денис. Сейчас он был совершенно спокоен и не боялся никаких неожиданностей. Он и раньше не боялся по-серьезному, только опасался каких-нибудь пакостей со стороны этого человека. Но теперь его накрыло полное спокойствие. И причины этого состояния он определить не мог. Да не очень и старался. Это не было равнодушием к их судьбе, скорее, уверенностью в том, что любые трудности они вдвоем с Ольгой сумеют преодолеть.

И, кажется, Павел понимал это. Он довольно улыбнулся, сел в кресло и опять присосался к бокалу.

— Теперь я могу рассказать вам все. Да, действительно, устранение этого толстого генерала не играло практически никакой роли в игре, что разворачивается там, за границей.

Он указал бокалом куда-то в сторону окна и города, раскинувшегося за ним. А может, и куда-то дальше.

— Это было завершающей проверкой вас на способность работать в настоящих, боевых условиях. И вы ее блестяще прошли. Мое почтение!

Он склонил голову в полупоклоне.

— Отныне вы допущены к оперативной работе, как полноправные агенты. Со всеми вытекающими отсюда привилегиями и полномочиями. С полной поддержкой нашей организацией, как моральной, так и материальной. Но!

Теперь его взгляд стал грустным, одновременно строгим.

— Если вы во время работы по своей оплошности или недоразумению попадете в лапы врага, то должны будете молчать до последнего. Даже если вам будут угрожать смертью. Только в этом случае мы сможем вам помочь. Но сказав хоть слово о принадлежности к нашей организации, вы тут же теряете право на ее защиту. Мы будем отрицать все. Для нас вы перестанете существовать как сотрудники. Более того, вы станете нашими врагами, и мы приложим максимум усилий, чтобы ликвидировать вас и тем самым пресечь утечку данных.

Он помолчал, спросил:

— Усвоили?

Не дожидаясь ответа, продолжил:

— Работать вам предстоит далеко, под чужими фамилиями, в полном отрыве от Родины. Впрочем, вам, Ольга Александровна, кажется, не привыкать?

Девушка дернулась и едва ли не с ненавистью посмотрела на энкавэдэшника. Тот словно и не заметил своей хамской фразы.

— И где именно? — спросил Денис.

— В Мексике.

Да уж, вот это была новость!

— Где, где? — переспросил он.

— Вы не ослышались. Именно в Мексике.

— И какого черта мы там будем делать?

— Жить, — бёзмятежно улыбнулся Павел. — Просто жить, как обычные эмигранты. И искать подходы к одному человеку. Очень он нас интересует.

— Только искать подходы? — не поверила Ольга.

— Почему же только это? Постараться приблизиться к нему. И ликвидировать.

— Кажется, я знаю, о ком идет речь, — задумчиво сказала Ольга.

— Я тоже догадываюсь, — кивнул Денис.

— Ну, раз догадываетесь, так и славно. Подробности узнаете на месте.

— Но у нас хоть будет на что жить? Или придется искать какую-то работу? — спросил бывший пилот. — Я вполне могу работать по специальности. Ведь есть там самолеты?

— Конечно есть, — кивнул Павел. — Вполне нормальная страна. Хотя и своеобразная. А насчет средств на жизнь — не беспокойтесь, они у вас будут. Как и соответствующие документы. Все готовится, и в ближайшее время вы отправитесь.

— Через океан? — уточнил Денис.

— Да, морским путем. К сожалению, из Порту напрямик туда попасть затруднительно. Так что на небольшом пароходике вас перебросят на рейд Лиссабона, а там пересядете на океанский корабль.

— Как я понимаю, — сказал Денис, — времени на обдумывание ответа вы нам не даете? И вообще выбора у нас нет?

— Совершенно верно понимаете.

Теперь в голосе этого посланника дьявола звучал холод.

— Если я не могу увидеться с папой, то должна хотя бы написать ему! — неожиданно заявила Ольга. — Он переживает за меня, и я — за него.

— С вашим отцом все в порядке, — заверил Павел. — У меня как раз письмо от него для вас. Хотел передать после нашего разговора. И ответить ему вы, разумеется, можете. Только, прошу вас, никакой конкретики. Все в порядке, вернуться пока не планируете, но помните о нем и любите его. В таком вот разрезе.

— Сама знаю, что писать! — поджала губы девушка. — В этом вы мне не указ!

— Конечно, конечно! Не стану лезть в ваши семейные дела. Но просьбу мою помните, когда станете писать ответ. Договорились? — Он поднялся из кресла. — А теперь позвольте откланяться. Дела ждут. Здесь вы проведете еще дня два. Завтра придет мой человек, и вы отправитесь с ним за покупками. Надо же приготовиться к долгому путешествию? Всего доброго!

Он вышел. Ольга прошипела ему вслед:

— Скотина!

И схватила конверт, оставленный им на столике. Денис, чтобы не мешать, отошел к окну. Город лежал перед ним, но сейчас совершенно не привлекал его внимания. Он думал о том урагане, который захватил его, простого военлета, закрутил и забросил в совершенно непредставимые ранее дали. И ведь не отпускает, крутит и швыряет все дальше и дальше от Родины. Но нет возможности как-то противостоять ему, сопротивляться. Щепкой, несущейся по воле волн, он себя не ощущал, даже получал какое-то удовольствие от вывертов судьбы. Но и хозяином не чувствовал, что было обидно.

Они-то думали, что действительно выполняют важное задание. А на деле все оказалось еще одной проверкой на профессиональную пригодность. И, одновременно, подготовкой к дальнейшей работе.

Что самое непонятное — этот Павел и сам участвовал в операции, в достаточной мере рискуя жизнью. Зачем бы это ему нужно было? Из любви к приключениям? Риска не хватает, остроты? Сомнительно. Этот таинственный человек просто курировал их, направлял, продолжал обучение.

Услышав странный звук за спиной, Денис обернулся. Ольга плакала. Уткнулась лбом в кулачки с зажатым в них листком бумаги и горько ревела.

Он испугался, подбежал к ней, обнял.

— Ну, что ты? Что-то плохое случилось? С отцом?

Она помотала головой, не переставая рыдать. Потом выдавила:

— Домой хочу… К папеньке!

Ну что он мог ей сказать на это? Может, действительно, потребовать у Павла, чтобы отправил ее на финку? А в эту дурацкую Мексику он поплывет один. Так ведь не отпустит, гад! Да и Ольга не согласится.

Девушка внезапно успокоилась, решительно вытерла слезы, обняла его. И прошептала на ухо:

— Я при нем говорить не хотела. Но я, кажется, беременна…

Вот теперь Денис мог в полной мере понять, что значит выражение: «Как громом пораженный». Именно таким он и был сейчас. Ноги словно отнялись, он упал в кресло, стоявшее тут же. Смог только спросить:

— С чего ты взяла?

— Тошнит меня часто. И солененького хочется.

Денис никогда в жизни не сталкивался с беременными женщинами. Нет, конечно, видел таких, но близко общаться не приходилось. И симптомов беременности он, естественно, знать не мог. Но своей любимой поверил сразу. Женщине ведь виднее.

— И что теперь делать? — спросил он, тут же поняв, как глупо это прозвучало. Поэтому поправился: — Откуда ты это знаешь?

— Знаю, — твердо сказала девушка. — Мне мама когда-то рассказывала. Ты меня больше не любишь?

— Почему?

Последний вопрос его ошарашил еще больше.

— Ну, я теперь некрасивая буду, толстая…

И тут его отпустило. Исчезла вялость. А откуда-то из глубины души поднялось чувство нереального восторга. Он еще крепче обнял Ольгу.

— Дурочка! Я теперь тебя еще больше люблю. Ты даже не представляешь себе, как!

— Правда?

Она посмотрела ему в лицо еще мокрыми глазами.

— Правда, правда!

— Ну и слава богу!

А он тут же озаботился:

— Так тебе действительно никуда ехать нельзя! Только домой, к отцу. Надо Павлу сказать, чтобы все отменял…

— А ты?

Денис замялся.

— Ну, что я? Мне, видимо, все же придется.

Она отодвинулась от него, решительно замотала головой.

— Даже не думай! Я с тобой не расстанусь!

— Но нас же не отпустят вместе, — попытался он объяснить.

— Ну и черт с ними! Без тебя я домой не поеду. А раз тебя не отпускают, то и останусь с тобой! А этому придурку мы ничего рассказывать не будем.

— Но как же…

— А никак! — прижала она ладонь к его губам. — Не было ничего! И нет! По мне же пока не заметно? Вот и хорошо, спокойно плывем в эту Мексику. А там видно будет. Взрослые мы люди или нет? Поэтому и действуем как взрослые. Только папеньке надо обязательно написать!

Он понял, что она все уже решила и спорить с ней бесполезно. Ладно, пусть будет как будет. Только сказал:

— Но нам же через океан плыть. Тебя укачивать будет, я читал…

— Ничего, — беззаботно сказала она. — Я потерплю!