Сепарация: спокойно и бережно

Как же всё-таки понять, насколько человек независим от своих родителей и как это влияет на его каждодневную жизнь? Какие отношения с родителями можно счесть близкими и доверительными, а какие – сверхво-влечёнными или отстранёнными?

К счастью, мы можем воспользоваться специально разработанными для ответа на эти вопросы методиками, которые применяются профессиональными психологами в ходе исследований и индивидуальной диагностики в случае необходимости.

Подсчёт и анализ результатов психологических опросников – дело непростое, требующее специальных знаний. Но мы с вами можем сейчас познакомиться с этими методиками и с их помощью сориентироваться на пути, хотя бы приблизительно прикинув свои координаты по нескольким пеленгам.

«Какие у меня отношения с моими родителями?» О привязанности и личных границах

Кто не мечтает о хороших отношениях со своими детьми? Многие родители говорят: «Мои отношения с родителями ужасны, но с моими детьми всё будет по-другому!» И как же часто они ошибаются.

Многие родители хотят быть лучшими друзьями для своих детей, самыми авторитетными советчиками и самыми близкими людьми на свете. Также многие родители считают, что не стоит вмешиваться в дела ребёнка без его приглашения, что ребёнок и сам справится, и погружаются в собственные дела, карьеру, отношения. Другие родители стараются соблюсти баланс, прислушиваясь к себе и к ребёнку, наблюдают, сомневаются, меняют своё поведение в соответствии с изменившейся ситуацией.

Понятно, что одни и те же отношения могут быть оценены по-разному разными сторонами: родители и дети далеко не всегда соглашаются друг с другом в том, насколько хороши отношения между ними. Но с помощью «Опросника привязанности к родителям и сверстникам» (Inventory of Parent and Peer Attachment (IPPA, Armsden, Greenberg, 1991), адаптированного к применению для русскоязычной аудитории, вы можете проанализировать своё собственное отношение к своим родителям.

Конечно, за профессиональной интерпретацией ваших ответов необходимо обратиться к специалисту – психологу, имеющему опыт работы с данным опросником. Но вдумчивая оценка утверждений опросника позволит вам самостоятельно понять многое о своих отношениях с матерью и отцом:

● Моя мать уважает мои чувства.

● Моя мать принимает меня таким (-ой), какой (-ая) я есть.

● Я понимаю, что нет смысла проявлять свои чувства к матери.

● Когда мы что-либо обсуждаем, моя мать учитывает мою точку зрения.

● Моя мать доверяет моему решению.

● У моей матери свои проблемы, поэтому я не беспокою её своими.

● Моя мать помогает мне лучше понять себя.

● Моя мать меня понимает.

● Я доверяю своей матери.

Это только некоторые из утверждений опросника. Такие же утверждения предлагаются про отношения с отцом. В приложении 1 вы можете познакомиться со всеми из них, вдумчиво и не торопясь оценить их, думая о своих отношениях с родителями.

Обратите внимание, что вариантов оценки всегда больше, чем две:

● нет;

● скорее нет;

● и да, и нет;

● скорее да;

● да.

В результате можно сделать выводы о том, насколько вы доверяете своим родителям, насколько часто вы готовы с ними общаться, а также насколько вы отстранены от них.

Если после оценки всех утверждений опросника вы думаете, что в ваших отношениях с родителями вы чаще всего эмоционально закрыты, почти никогда не рассказываете о себе, не рассчитываете на помощь и поддержку, не надеетесь на их понимание и не очень хорошо понимаете их, то, вероятно, ваши отношения с родителями носят отстранённый характер, даже если вы проживаете в одном пространстве.

Если же вы уверены, что ваши отношения с родителями всегда полны взаимопонимания, вы постоянно на связи со своими родителями, часто проявляете нежность друг к другу, в курсе всех дел и переживаний друг друга и часто вместе справляетесь с трудностями, ваши отношения, вероятно, эмоционально сверхвовлечены, даже если вы проживаете в разных городах.

Если вы пришли к выводу, что в целом тепло относитесь к своим родителям, при этом иногда не понимаете их или не согласны с ними, в целом доверяете им, но не рассказываете всё просто потому, что так сами решили, уважаете родителей и чувствуете их уважительное отношение к себе, чаще всего справляетесь с трудностями самостоятельно, но в случае необходимости можете обратиться к ним за помощью, скорее всего, вы счастливый участник близких отношений с родителями.

И если у вас есть ребёнок-подросток или ваш ребёнок уже вырос, вы можете поразмышлять над утверждениями опросника, стараясь представить, как бы оценил эти утверждения ваш ребёнок. Если у вас несколько детей, подумайте, как бы ответил каждый из них.

Уверена, что подобные размышления позволят вам по-новому взглянуть на свои детско-родительские отношения и помогу определиться, что именно вы можете сделать, чтобы их улучшить, если, конечно, вам это нужно. Например, если вы заметите, что ваш ребёнок не обращается к вам за помощью, потому что считает, что у вас много своих проблем, а вы бы хотели, чтобы у вашего ребёнка была возможность рассчитывать на вас, вы можете почаще давать ему понять, что у вас всё хорошо, что вы не только сталкиваетесь с трудностями, но и справляетесь с ними, и вообще на прошлой неделе вы чудесно отдохнули в компании друзей (если, разумеется, это действительно так).

Итак, отношения с родителями могут быть отстранёнными, сверхвовлечёнными или близкими. Кажется, очень логично, что наиболее благоприятны для успешной сепарации именно близкие отношения. Но реальная жизнь часто демонстрирует нам примеры отстранённых отношений, в которых дети – весьма успешные, сильные, независимые люди. Или же сверхвовлечённых отношений взрослых детей со своими пожилыми родителями, в которых внешне видно много нежности, тепла, взаимовыручки, участия в жизни друг друга. Иногда и те, и другие ситуации кажутся очень привлекательными: отстранённым детям не приходится эмоционально вовлекаться в трудности родителей, а сверхвовлечённые дети и родители никогда не остаются в одиночестве.

Но исследования и наблюдения однозначны: отстранённые отношения с родителями не способствуют успешной эмоциональной сепарации из-за большого количества конфликтов или эмоционального напряжения между разными поколениями, а сверхвовлечённые часто становятся причиной сложностей в близких отношениях взрослых детей с их собственными партнёрами.

Как же так получается, что самые лучшие намерения родителей, их стремление быть лучшими родителями для своих детей приводят к тому, что люди отстраняются друг от друга или же, наоборот, эмоционально сливаются в сверхвовлечённости?

Дело в том, что в истинно близких отношениях родители и дети не нарушают психологических границ друг друга.

Понятие психологических границ популярно и используется психологами очень давно. Ещё Зигмунд Фрейд отмечал, что человек может потерять свои сознательные границы, оказавшись в толпе. Более активно о психологических границах стали говорить во второй половине двадцатого века, а в восьмидесятые годы это понятие стало обсуждаться ещё чаще в связи с развитием идей о зависимости и созависимости.

Сейчас, говоря о психологических или личных границах, мы чаще всего имеем в виду некоторые представления человека о том, что можно, а что нельзя делать с ним в физическом, ментальном и эмоциональном плане.

То есть психологические границы не существуют объективно. Это всегда субъективные знания человека, например, о том:

● можно ли обнимать его без спроса, и если можно, то кому именно;

● можно ли оспаривать его уверенность в том, что важно хорошо учиться, и если можно, то в каких случаях;

● можно ли настаивать на разговоре с ним, когда он сильно расстроен, и если можно, то каким именно образом.

И вот в этой субъективности психологических границ и лежит одна из причин их частого нарушения другими людьми. Иногда мы не успеваем задуматься, что для другого допустимо, а что нет, ориентируясь на собственные представления о границах.

В отношениях родителей и детей – по природе своей иерархичных – родители часто не признают за детьми права иметь свои представления о собственных психологических границах. Бывает, что поведением родителей руководит травматический опыт, который часто заставляет нас делать что-то, что мы не выбираем. И чем отношения ближе, чем чаще мы общаемся, тем больше у нас возможностей нарушить психологические границы другого.

И ещё одна распространённая причина нарушения границ других людей – отсутствие у «нарушителя» знаний о собственных границах. Специалисты отмечают, что у людей, которые не выстроили собственные психологические границы, часто отмечается тревожность и агрессивное поведение. Именно поэтому родителям так важно понимать, что их ребёнок может позволить в отношении самого себя, а что нет. Такая чувствительность позволяет бережно относиться к собственным границам, а также замечать границы других людей, помнить об их субъективности и уникальности, с пониманием относиться к различиям, чувствовать себя в близких отношениях более безопасно, а значит, и меньше тревожиться.

Но как понять состояние собственных психологических границ? Насколько они очерчены и надёжны? Не слишком ли они жёсткие или наоборот – проницаемые?

Поиск ответов на эти вопросы часто происходит в кабинетах психологов и психотерапевтов, в индивидуальной терапии и в семейном консультировании, с детьми и со взрослыми – практически каждый клиент сталкивается с необходимостью провести инвентаризацию собственных убеждений о том, что можно, а что нельзя.

Но, разумеется, поиск ответов на эти вопросы возможен и не в кабинете психолога. Например, методика «Психологические границы личности» Э. Хартманна, переведённая на русский язык и адаптированная для русскоязычной аудитории, может помочь вам определиться с ответом на вопрос, достаточно ли надёжны ваши психологические границы. Ознакомиться с методикой и посчитать свои результаты вы можете с помощью приложения 2, но сейчас мне хочется обозначить некоторые из утверждений этой методики, которые позволяют сориентироваться в реальной жизни – надёжны мои психологические границы или нет:

● Мои чувства незаметно (для меня) перетекают одно в другое.

● Меня легко обидеть или задеть.

● Излишняя близость с другими людьми иногда меня пугает.

● Когда что-нибудь случается с близким мне человеком, я чувствую себя так, словно это случилось со мной.

Варианты оценки также разные:

● совершенно неверно;

● скорее неверно, чем верно;

● иногда;

● скорее верно, чем неверно;

● это полностью относится ко мне.

И чем менее вы можете отнести к себе приведённые выше утверждения, тем более надёжны ваши психологические границы. И, вероятнее всего, тем лучше вы их знаете и своевременно защищаете. И разумеется, если что-то случается с близким нам человеком, мы не можем оставаться равнодушными, но степень выраженности и глубина нашего сопереживания имеет в данном случае большое значение.

Итак, знание о психологических границах, уважение к психологическим границам друг друга – важная составляющая близких безопасных отношений. Думаю, вы согласитесь с тем, что познание собственных психологических границ, их формирование и совершенствование в течение всей своей жизни есть один из аспектов процесса сепарации личности от родительской семьи и в принципе от огромного человеческого сообщества.

«Эффективно ли в моей родительской семье решаются или решались проблемы?» О функциональности семьи

Какое отношение функциональность моей родительской семьи имеет к тому, насколько успешно я сепарируюсь? Давайте подумаем.

Представьте, что ребёнок сталкивается с какой-либо трудностью, например по дороге в школу он падает и рвёт брюки, пачкает школьный рюкзак и теряет ключи от дома. Ребёнок знает, что мама и папа на работе и вернутся только вечером. Ребёнок звонит маме и может услышать очень разные слова:

«Какой кошмар, как же ты теперь пойдёшь в школу?!»

«Куда ты смотрел?! Сам вляпался, сам теперь и разбирайся».

«Господи, куда ты только смотришь, когда идёшь в школу! Ты и через дорогу так переходишь?»

«Солнышко моё, это, наверное, кто-то тебя толкнул или отвлёк, не может быть, чтобы ты сам такую глупость сотворил!»

«Ладно, не плачь, мелочи, никто и не заметит, просто иди в школу».

«Ты точно это не выдумал? У вас, может, контрольная сегодня сложная?»

«Ой, как неприятно! Ты не ударился? Подожди, давай подумаем, как лучше поступить. Ключи от нашей квартиры есть у соседки, может, вернёшься переодеться и пойдёшь ко второму уроку?»

Как вы думаете, о чём говорит ребёнку каждая из этих фраз?

«С этим невозможно справиться!»

«Я сам виноват, мне нельзя ждать помощи».

«Я не только это сделал плохо, я вообще невнимательный, это опасно».

«Я ни при чём, это они все виноваты».

«То, что происходит со мной, не важно для других».

«Мама не доверяет мне».

И только в последней фразе он услышит: «Да, это неприятно, но такое случается. Маме в первую очередь важно, чтобы я был в порядке. Эту проблему можно решить, и мы вместе найдём решение».

Как вы думаете, какая из этих фраз может поддержать ребёнка на пути к большей самостоятельности при сохранении хороших близких отношений с родителями?

Влияние функциональности семьи на успешность сепарации доказано и исследователями: мы с вами уже упоминали во второй главе, что эффективность решения проблем способствует более гармоничной самостоятельности молодых людей. И чтобы понять, насколько функциональна ваша родительская семья, есть возможность пройти «Опросник оценки функционирования семьи» (Family Assessment Device, Epstein, Baldwin, Bishop, 1983), адаптированный для русскоязычной аудитории. Полностью вы можете познакомиться с ним в приложении 3, но здесь мы с вами обратим внимание на следующие утверждения:

● Обычно мы совместно принимаем решение относительно возникших проблем.

● Члены нашей семьи говорят прямо, а не действуют намёками.

● Мы не игнорируем проблемы, касающиеся чувств и эмоций.

● Мы способны найти решение того, как справиться с проблемой.

● Мы доверяем друг другу.

Если рядом с вами нет специалиста, который сможет профессионально интерпретировать результаты опросника, рекомендую просто подумать над этими фразами, не расставлять строгих оценок, а позволить себе не спеша поразмышлять над этими и другими утверждениями опросника: «Устраивает ли меня ситуация с решением проблем в моей семье? Устраивала ли она меня в моей родительской семье? Что именно мне хотелось бы изменить? Какие конкретно действия для этого я могу предпринять?»

Интересны выводы, которые делают исследователи: в семьях, в которых проблемы решаются плохо, дети вырастают очень самостоятельными, но не рассчитывают ни на кого, кроме себя. В семьях, в которых проблемы лучше решались сообща, дети больше ориентируются на мнение родителей и несколько дольше зависят от них, но впоследствии становятся самостоятельными людьми, сохраняя хорошие отношения с близкими и более гибко поступая в трудных ситуациях.

«Могу ли я говорить о своих настоящих чувствах со своими родителями?» О принятии

Говорить о чувствах вообще непросто. Во многих семьях старшего поколения это не было принято.

Современные родители знают о необходимости принятия и выражения чувств, и если спросить их, принимают ли они чувства своего ребёнка, большинство скажет: да, конечно. Но в реальности многим очень сложно выдерживать сложные чувства близких людей. Расстроенного ребёнка хочется во что бы то ни стало развеселить, злость своего ребёнка – немедленно погасить, чересчур веселящегося ребёнка – успокоить. И иногда маленьким детям на самом деле нужна наша помощь в саморегуляции, но нужна ли такая помощь в саморегуляции уже выросшим детям? Да и во всех ли ситуациях нужно даже маленьким детям активно помогать справиться с их собственными чувствами? Может быть, иногда принятие чувства – то есть его понимание, внимание к нему без стремления немедленно и во что бы то ни стало его изменить – гораздо более полезно для эмоциональной жизни человека?

На мой взгляд, именно недостаток принятия чувств детей – одна из самых распространённых причин того, что дети не спешат делиться с родителями своими переживаниями.

Другая самая распространённая причина – желание ребёнка сохранить часть своих переживаний только для себя и для тех, кого эти переживания касаются, то есть соблюдение ребёнком собственных психологических границ. И на это желание крайне трудно повлиять извне, но, разумеется, если родители могут выслушать ребёнка, понять его чувства и принять их, можно надеяться, что ребёнок будет открываться чаще.

Для того, чтобы понять, как обстоит дело с принятием чувств в вашей семье, вы можете поразмышлять над следующими вопросами:

● Как я отношусь к себе, когда злюсь на кого-то?

● Как я себя чувствую, когда плачет мой ребёнок? Что я делаю, когда он плачет? Что я ему говорю?

● Как я воспринимаю злость своего ребёнка? Как я поступаю, когда мой ребёнок злится? А если он злится на меня?

● Говорю ли я своим родителям о том, что я чувствую?

● Когда я рассказываю своей маме, что очень грущу из-за чего-то, что она мне обычно говорит? Какие чувства она при этом, на мой взгляд, испытывает?

● Что я чувствую, когда рассказываю своим родителям о том, что меня тревожит? А о том, что меня радует?

● Говорю ли я своим близким о том, что я чувствую? Если говорю, то только о негативных чувствах: злости, грусти, раздражении? Или только о позитивных: радости, гордости, удовольствии?

Отвечая на эти вопросы, постарайтесь заметить, всем ли чувствам вы готовы дать право на существование в своей эмоциональной жизни. А все ли чувства вы готовы принять в эмоциональной жизни своего ребёнка? Все ли чувства были допустимы в вашей родительской семье?

Ответы на эти вопросы позволят вам сориентироваться, насколько вы открыты с самим собой и с близкими людьми.

Почему же так важно принятие чувств? Именно принятие чувства самим собой или важным для меня человеком говорит о том, что чувствовать так – нормально, так бывает, всё в порядке. Это ощущение крайне важно для гармоничной Я-концепции и ребёнка, и взрослого человека.

И понятно, что в реальной жизни у нас действительно не всегда есть возможность с принятием относиться к чувствам других людей. Трудно принимать раздражение человека, который из-за своего плохого настроения невежливо обслуживает вас в магазине, и скорее всего многие из нас сделают ему замечание или напишут негативный отзыв о его работе. Но принимающее отношение к чувствам своих близких людей и к своим собственным чувствам – хорошая база для безопасных отношений, в которых можно, может быть, и не всё, но несколько больше открываться и доверять. Ведь на самом деле наши чувства – это только реакция нашего целостного организма на сигналы, которые поступают из внешнего мира. Мы не можем запрещать какие-либо чувства или разрешать только определённые, просто потому что наша эмоциональная жизнь не сильно поддаётся нашему контролю. Но вот что именно мы делаем, когда чувствуем что-либо – это то, что можно контролировать и даже иногда, при необходимости, тренировать. Главное, не терять за этими изменениями и контролем поведения своих живых, настоящих, естественных чувств.

«Что я могу рассказать своим родителям, а что нет?» О доверии

Буквально только что моя дочь зашла ко мне и рассказала шутку: «Знаешь, что такое доверие? Это когда каннибалы целуются». Шутка по-подростковому жутковатая, но очень точная: мы доверяем другому, когда уверены, что он не сделает нам больно в самом широком смысле этого слова.

Доверие – это возможность открыться такой, какая я есть на самом деле, и не услышать чего-то такого, что сделает мне настолько больно, что я не выдержу. Доверие – это возможность не рассказывать тебе ничего и быть уверенной, что ты не станешь выяснять это любым способом, если я говорю тебе, что я в безопасности и со мной всё в порядке, просто вот об этом конкретно – почему мне грустно или с кем я встречаюсь – прямо сейчас я говорить не хочу. И я настолько тебе доверяю, что могу сказать тебе о том, что не хочу с тобой об этом говорить, и надеюсь, что ты примешь мой выбор.

То есть доверие – это не обязательно рассказывать всё. Это уверенность, что в разных ситуациях, может быть, даже во всех, ты будешь на моей стороне, за меня, поймёшь меня, не останешься равнодушным и если и будешь вмешиваться, то только так, как я тебя попрошу.

Это то, чего так не хватает многим в близких отношениях.

Это то, чего так не хватало многим в отношениях с родителями в подростковом и юношеском возрасте.

Это то, чего так не хватало родителям – доверие другим людям, миру вообще, достаточное, чтобы отпускать своего ребёнка на самостоятельные прогулки, в гости к друзьям, давать ему возможность самому выбирать профессию, не вмешиваться в его первые романтические отношения.

Очень многим людям сложно кому бы то ни было доверять. Конечно, у нас есть на это причины. Очень многие знают, каково это – довериться и испытать сильную боль, потому что доверие было обмануто.

И очень понятно, что абсолютного доверия, как и абсолютного принятия, не бывает. Кто из родителей подростков не принюхивался незаметно, разговаривая с вернувшимся с дня рождения друга 13-летним сыном, понимая, что прямой вопрос: «Ты пил спиртное?», скорее всего, не приведёт к стопроцентно честному ответу, если всё-таки пил. Или кто из вас не присмотрится с настороженностью к своему собственному 40-летнему другу, очень эмоционально восхищающемуся фигурой вашей подросшей и неожиданно повзрослевшей 12-летней дочери? Благодаря современному информационному обществу мы очень много знаем об опасностях, подстерегающих наших детей и внутри, и снаружи семьи и даже их собственной психики. И хорошо, что мы это знаем. Главное, как мы справляемся с тревогой, закономерно возникающей от обширных знаний об ужасном. И не теряем ли мы вообще возможность доверять и себе, и другим людям, и собственному ребёнку в борьбе за его действительно необходимую безопасность.

Ведь именно доверяя, мы имеем возможность с уважением соблюдать личные границы другого. Именно доверие позволяет ребёнку понять, что родитель его видит, понимает, принимает. Именно доверие даёт ребёнку ощущение самостоятельности, смелости, возможность выбирать что-то своё, а именно такой опыт очень сильно влияет на Я-концепцию ребёнка.

Не случайно в «Опроснике психологической сепарации» (Psychological Separation Inventory, Hoffman, 1984), адаптированном для русскоязычной аудитории, вы можете увидеть вот такие утверждения:

● Я чувствую, что постоянно нахожусь в состоянии войны со своей матерью.

● Я хочу больше доверять моей матери.

● Я хотел (-а) бы, чтобы моя мать не проявляла такую чрезмерную опеку обо мне.

● Мне хотелось бы, чтобы моя мать не высмеивала меня.

● Мне хотелось бы перестать обманывать мою мать.

● Даже когда у моей матери есть хорошая идея, я отказываюсь слушать её, потому что именно она предлагает её.

И такие же утверждения – про отношения с отцом.

Вы можете подумать над этими утверждениями и выбрать одну из предлагаемых опросником оценок:

● совсем не обо мне;

● скорее нет, чем да;

● отчасти характерно, отчасти не характерно для меня;

● скорее да, чем нет;

● точно обо мне.

Надеюсь, ваши ответы помогут вам получше понять, на каком уровне находится ваше доверие к собственным родителям, и позволят по-новому взглянуть на собственные отношения с детьми.

Полную версию опросника вы найдёте в приложении 4, интерпретацию ответов рекомендую доверить профессионалу, но, ознакомившись с полным текстом, вы увидите, что помимо утверждений про доверие в опроснике есть утверждения, касающиеся убеждений родителей и детей, а также особенностей их общения и поведения. Именно эти компоненты – когнитивный и поведенческий – принимаются во внимание исследователями вместе с аффективным, то есть эмоциональным, компонентом. И в зависимости от результатов опросника уровень и качество сепарации в ваших отношениях с родителями могут быть отнесены в одну из групп:

● сцепленные;

● ведомые;

● бунтующие;

● самодостаточные;

● дистанцированные.

Обратите внимание, что это не этапы развития отношений, а именно разные типы отношений, разные паттерны поведения родителей и детей во время процесса сепарации, которые, разумеется, могут меняться, но не обязательно следуют друг за другом.

Паттерн «сцепленные» характерен для тех отношений, в которых ни дети, ни родители не готовы разделяться: родители воспринимаются детьми как идеальные фигуры, дети со всеми мнениями родителей согласны, эмоционально дети зависимы от родителей.

Паттерн «ведомые» – родители больше готовы отпустить ребёнка, чем ребёнок – уйти. Родители больше доверяют ребёнку, оставляют больше пространства для собственных решений, теряют интерес к его делам, но это заставляет ребёнка чувствовать себя беспомощным, а не самостоятельным. Родители воспринимаются как идеальные фигуры, эмоциональная зависимость ребёнка от них высокая.

Паттерн «бунтующие» – в этой группе дети больше готовы отделиться, чем родители – отпустить их. Здесь дети чаще воспринимают своих родителей как людей реальных, в целом, может быть, даже хороших, но обладающих и слабостями, и недостатками. В этой группе дети воспринимают своих родителей максимально реалистично, но также сильно зависят от них эмоционально, что зачастую приводит к конфликтам.

Паттерн «самодостаточные» – и дети, и родители готовы к трансформации их отношений, к большей независимости друг от друга. Родители в этих отношениях воспринимаются детьми реалистично, их эмоциональное влияние на детей – есть, но оно минимально и не мешает отношениям быть достаточно доброжелательными и уважительными.

Паттерн «дистанцированные» вызывает некоторую настороженность у специалистов, так как готовность к независимости у детей из этой группы определённо высока, но низкая готовность родителей к независимости их детей вносит в такие отношения много напряжения, которое к тому же не проясняется, так как соблюдается очень большая дистанция между детьми и родителями. Это явно негармоничные отношения, но более полное понимание особенностей этой группы требует дополнительного изучения.

В какой бы группе вы ни обнаружили себя, важно помнить, что отношения складываются именно такими не просто так. И, прежде чем приступать к изменениям, важно понять: «А что в этих отношениях ценно для меня, что я очень хочу сохранить, а что именно изменить? Зачем мне это? Какие возможности это для меня откроет?»

Ещё один момент, который важно учитывать: эмоционально люди дольше зависят от своих родителей, чем поведенчески и когнитивно, и это нормально. То есть если вы – взрослый человек, думаете самостоятельно и действуете самостоятельно, но эмоционально вам всё ещё иногда трудно сталкиваться с мнениями и поступками родителей – всё в порядке, вы просто находитесь на завершающей стадии сепарации. Степень этого эмоционального влияния, конечно, имеет большое значение, но мы с вами помним, что идеальная, совершенная сепарация в этом реальном мире, вероятнее всего, недостижима.

«Знаю ли я, кто за что отвечает?» Об ответственности

Ответственность очень часто обсуждается на консультациях родителей подростков. Родители часто недовольны тем, насколько ответственны их подрастающие дети. При этом, когда мы пытаемся сформулировать, что же это такое, часто возникают трудности, как и с любым другим распространённым термином.

И действительно, ведь всем же понятно, о чём речь: ребёнок – безответственный. С этим надо что-то делать, и чем скорее, тем лучше. Но разбираться с определением надо, потому как от того, как родитель и ребёнок формулируют, что такое – быть ответственным, многое зависит и в плане помощи.

Итак, что значит ответственность? Это означает готовность встретиться лицом к лицу с последствиями любых своих действий. Или не готовность – но хотя бы попытку с ними справиться.

Что это значит для реальной жизни?

Что если я плохо сделал уроки, я могу получить двойку. А если я не пропылесосил в своей комнате, будет пыльно. Если я не выгуляю собаку, ей будет плохо, а ещё она может испачкать ковёр, который мне придётся отчищать.

Как вы думаете, многие ли родители готовы к тому, что ребёнок в начальной школе сам сделает уроки и получит ту оценку, которую заработал? Или готовы оставить комнату неубранной? Или готовы спокойно, но последовательно настоять на уборке последствий пропуска прогулки собакой? Практика показывает, что нет.

То есть дети на словах слышат, что это их дело – учиться, убираться, выгуливать собаку. Что это их обязанность и ответственность. Но когда ребёнку нужно встретиться с последствиями, родители лишают его возможности почувствовать себя самостоятельным и ответственным. И это очень понятно, что хочется детям помогать, поддерживать их и заботиться о них. Но важно помнить, что спокойно и бережно передаваемая ребёнку ответственность – важный шаг на пути к его самостоятельности.

Другой вопрос, как мы её передаём. Ведь налицо – конфликтная ситуация. Интересы сторон – разные, нужно приходить к какому-либо решению, потому что продолжаться так дальше не может. Что обычно происходит? Чаще всего родители и дети ссорятся.

И думаю, здесь будет полезно вспомнить достаточно давно сформулированные К. Томасом стили поведения во время конфликтной ситуации и подумать, какой из этих стилей характерен именно для вас. В приложении 5 вы можете познакомиться с полным текстом этого теста, он строится на необходимости выбора более близкого для вас утверждения из двух, иногда весьма похожих друг на друга.

Пройдя тест Томаса (его несложно найти в интернете, есть онлайн-формы для заполнения и быстрого получения результатов), вы можете увидеть, к какому стилю поведения вы прибегаете чаще всего, оказываясь в конфликтных ситуациях.

Как соблюсти эти условия, если на протяжении всей жизни ребёнка родители решали конфликты в стиле соперничества, не всегда легко понять, иногда для этого требуется довольно продолжительное время. Но нет ничего невозможного. И при последовательном, решительном, но спокойном поведении родителей, а также с помощью психолога, если будет необходимо, эту трудность чаще всего удаётся преодолеть.

Надеюсь, вам удалось с помощью вопросов, заданных в этой главе, и приведённых в ней же опросников определиться, какими особенностями обладает ваш индивидуальный сепарационный процесс.

Что же будет целью на нашем пути? Мы с вами уже знаем, что идеальная сепарация в реальной жизни реального человека, вероятнее всего, недостижима. Иногда даже независимого взрослого человека, давно принимающего решения в своей жизни самостоятельно, выстроившего близкие отношения и состоявшегося в профессии, какое-либо замечание старенькой мамы может задеть за живое и заставить довольно эмоционально переживать или принимать какие-либо решения под влиянием этих эмоций. Но маяком, указывающим вход в бухту, на берегу которой мы, возможно, найдём надёжную пристань независимости и зрелости, может стать следующая идея, изложенная в диссертации В. П. Дзукаевой: «Мы считаем, что маркерами завершения процесса психологического отделения от родителей в юношеском возрасте, помимо эмоциональной автономии, являются трансформация отношений с родителями в сторону более равных позиций («Взрослый» – «Взрослый»), перестройка функционирования всей семейной системы, изменение самосознания взрослеющих юношей и девушек». И успешной мы можем считать такую сепарацию, в результате которой родители и дети создают тёплые дружеские отношения, при этом не зависят друг от друга ни эмоционально, ни когнитивно, ни поведенчески. Другие варианты: если дети и родители продолжают сильно зависеть друг от друга или если они слишком отстранены друг от друга, – скорее всего, вызывают дискомфорт у какой-либо из сторон, и, возможно, есть шансы изменить ситуацию к лучшему.

Необходимость сепарации трудно переоценить. Так, например, в диссертации А. А. Дитюк «Влияние психологической сепарации на социальную адаптацию личности» (РГПУ им. А. И. Герцена, Санкт-Петербург) сформулировано ещё одно определение: «Психологическая сепарация от родителей – это изменение отношений взрослеющего ребёнка с родителями через достижение когнитивной, эмоциональной и поведенческой независимости от них с формированием готовности отделившегося ребёнка создать значимые взаимоотношения за пределами родительской семьи». Хочется добавить в это определение, что ребёнок должен быть готов создать гармоничные, здоровые, значимые взаимоотношения за пределами родительской семьи, а не сбегать от родительской опеки в первые попавшиеся близкие отношения, но надеюсь, с учётом всего вышеизложенного это и так очевидно.

Очевидно, что то, какие сложились отношения в нашей родительской семье, значительно влияет на нашу жизнь вне её. В наших самых первых близких отношениях – с нашими родителями – мы учимся очень многому: понимать себя и других, обращаться за помощью и помогать другим, получать любовь и дарить её, получать заботу и заботиться о близких. И если этот опыт наполнен неудачами, негативными воспоминаниями, игнорированием или ссорами, очень сложно опираться на него, выстраивая свои новые близкие отношения. Важно только помнить, что не всё определяется опытом, и человек в силах очень многое изменить, не игнорируя сложности в своих отношениях и осознанно выстраивая их с теми, с кем он хорошо себя ощущает.

Очень многое также зависит от того, какую позицию человек выбирает относительно необходимости учитывать чужое мнение.

Люди, принадлежащие к более традиционной культуре, часто дольше остаются зависимыми от старшего поколения и поведенчески, и когнитивно, и эмоционально. Мнение других людей вне семьи тоже оказывается для людей из этой группы более значимым, им трудно нарушать общепринятые правила.

Люди, ориентирующиеся на самореализацию и самопознание, часто раньше становятся независимыми и от своих родительских семей, и от общественного мнения.

Люди, ориентирующиеся на непременное достижение своего личного успеха, часто стремятся ещё раньше к ещё большей независимости, чужие мнения могут настолько не волновать их, что окружающих это раздражает.

Но близкие отношения – это всегда что-то очень интимное. В близких отношениях часто не работают придуманные нами правила, часто не получается вести себя осознанно, контролировать своё поведение так сильно, как мы можем это делать с чужими людьми. Поэтому родителям так важно знать, как именно проходит процесс сепарации и какая огромная работа и ребёнка, и его семьи за этим стоит. Она не всегда тяжёлая, но всегда очень-очень нужная. В том числе для будущей счастливой жизни в таких отношениях, в которых всем хорошо.