Серая мышка для босса (СИ)

Глава 7. Литература, реклама и прочие недоразумения

На проходной тот же самый ушастый охранник, просматривающий камеры, сообщает, что ко мне забегала рыжая и мелкая и оставила для меня передачу.

— Я проверил и передал в приемную, — хитро улыбается он.

— Спасибо, — благодарю я, роясь в сумочке в поисках телефона. Рыжая и мелкая, значит. Стало быть, Маринка была где-то рядом. Что она мне там принесла? Проверяю сообщения по дороге к лифту, парнишка кричит мне вдогонку:

— Шеф уже на месте.

Вот черт!

Но найденный наконец телефон утверждает, что я не опоздала. А Маринка пишет:

«Не куксись. Ты же сама говорила, что работа в финотделе скучная, что тебе не дают раскрыться. Вот и покажешь себя супер-работником. А чтоб ты не грустила, я жертвую тебе вчерашнюю книжку. Это бомба! То, что тебе надо как раз. Я там закладочку оставила, прочитай хотя бы этот отрывок. Развеешься немного».

Что там за книга такая? Зная Маринку, подозреваю подвох.

Влетая в приемную, я сразу же натыкаюсь на Раевского. Видимо, на пути к своему логову он задержался у моего стола. И теперь в княжеских руках книга, которую, судя по всему и оставила мне Марина, потому что до обеда ничего подобного в приемной не было. Представить же, что Егор Свет Кириллович принес беллетристику на рабочее место, моей фантазии не хватает. Князь явно читает только отчеты и биржевые сводки.

Услышав мои шаги, он отрывается от чтения и холодно смотрит на меня. Оценивающе рассматривает. Я остро чувствую свою мышиность в этом строгом, но невыразительном костюме. Раевский тем временем продолжает демонстративное изучение моего облика, почему-то задерживается взглядом на бедрах и залипает на алых туфлях. Я нервно переступаю ногами.

Не знаю, как реагировать на такое. Во мне борются возмущение его наглостью и еще какое-то чисто женское чувство.

Раевский же, закончив свой осмотр, невозмутимо захлопывает книгу и молча кладет ее на стопку подготовленных должностных инструкций.

— Елизавета Валерьевна, среди этого есть ваша должностная?

— Мое личное дело уже у вас на столе, Егор Кириллович, — мой голос немного осип от эмоций.

— Тогда, я полагаю, это, — он указывает на книгу, — стоит рассматривать как рекламный проект. Пожалуй, я готов уделить ему время.

Дождавшись пока хлопнет дверь его кабинет, я с опаской подхожу к столу и беру книгу в руки. На обложке полуголая девица сидит на столе, забросив ноги на плечи мужику, стоящему перед ней на коленях. Меня начинает потряхивать.

Открываю ее на заложенном месте, как раз том, где читал Раевский, и испытываю настоятельную потребность попить водички. А может, и чего покрепче.

Это была горячая сцена в эротическом романе между боссом и его секретаршей. Ужасно детализированная и крайне непристойная. Он же не решит, что я собираюсь использовать это, как руководство к действию?

Всего лишь на миг я представляю себя на месте главной героини, а Раевского на месте ее босса. Меня бросает в жар. Воспоминания о его руках, его взглядах, его запахе провоцируют воображение. Еще раз бросаю взгляд на обложку. Каково это было бы с ним? От мысли, что такой как он, вряд ли мягок и нежен в постели, внутри что-то сладко замерает.

Что со мной? На меня так даже Сергей не действовал. Надо брать себя в руки. Не хватает еще присоединиться ко всем этим девицам, вешающимся ему на шею.

Я уже неоднократно видела, как в коридоре некоторые из сотрудниц стараются подойти к Раевскому поближе, принимают нарочитые позы, выпячивая достоинства, надувают губы… Это выглядит смешно и жалко.

Приняв решение не пускать слюни на Раевского, оставшуюся половину дня я стараюсь не отсвечивать. Молча выполняю вал поручений, который увеличивается в геометрической прогрессии, и концу дня меня уже ничего не волнует.

Вымотанная до предела, я уже не реагирую мурашками на голос Раевского, когда включается селектор.

— Елизавета Валерьевна, если материалы по завтрашней встрече готовы, направьте мне на личную почту.

— Как скажете, Егор Кириллович.

Хорошо, что не надо заносить в кабинет. Секси-туфли превратились в орудие пыток. Я отвыкла от шпилек. Правду говорят: «Сняла каблук — сошла с дистанции». Пока никто не видит, под столом я сбрасываю туфли и счастливо постанываю. Настроение начинается улучшаться, а в голову приходят крамольные мысли, что на работу действительно стоит принести тапочки. Черт с ней, с красотой, во имя которой нужны такие жертвы.

В приемную заглядывает Сергей.

— Лиза, целый день не могу тебя застать. Как насчет кофе сегодня вечером? Если ты разлюбила «Мон Блан», я знаю еще одно местечко…

Все-таки хорош. Красив, обаятелен. И безопасен для моего сердца. Я решаю, что и впрямь было бы классно немного отдохнуть. Ноги вытерпят еще пару часов.

— Серёж, было бы здорово. «Мон Блан» — хорошая идея. Я только переоденусь, — соглашаюсь я.

И тут я замечаю, что не вырубила селектор. Прежде, чем я успеваю его выключить, из него доносится:

— Елизавета Валерьевна, это Каверин?

— Да, Сергей Каверин.

— Сергей, зайдите ко мне. Есть уточнения по маршрутизации Стройснаб. Елизавета Валерьевна, вам сегодня придется задержаться.

Мы с Сергеем переглядываемся.

Я развожу руками.

Сергей скрывается за дверью кабинета генерального, оставив меня морщить лоб. Что там еще Княже потребовалось? Кажется, я сегодня уже высадила сорок розовых кустов, покрасила их в белый и разобрала просо от пшена.

Пока я шарю ногой под столом, пытаясь поймать скинутые туфли, в приемной материализуется Князь собственной персоной.

В руках у него жуткое искусственное денежное дерево, которое раньше принадлежало предыдущему директору. Видимо, его не успели убрать из кабинета.

Он демонстративно ставит его на край стола там, где раньше жил Катькин кит.

— Егор Кириллович, не нужно… — хочу отказаться от сомнительного пылесборника.

— Нужно, Елизавета Валерьевна. Еще как нужно! Вам катастрофически необходима сигнализация на случай, если вы опять не закроете дверь в подсобку, — прерывает меня Раевский и возвращается к прерванной беседе с Сергеем. А я перевариваю его слова.

Мать твою! Он что? Только что дал мне понять, что видел, как я переодевалась? Серьезно?