Сердце Дракона. Седьмой Том. Часть 2

Глава 611

Глава 611

Красная энергия, сгустившаяся в форму кулака, обрушилась на стальную метку. От первого же удара Хаджар ощутил жесткую отдачу.

Стоило только его воле коснуться тончайшей нити иероглифа (соседней с той, которую он разрушил во время боя с Томом Диносом), как по Хаджару ударила волна силы. Огромная, будто цунами, она захлестнула его и начала нещадно давить.

Хаджар задыхался. Его душа затряслась осенним листом, готовым сорваться с сухой ветки реальности.

— Ну уж… нет, — с трудом произнес Хаджар.

Он, усевшись в позу лотоса, собрал еще больше воли. Теперь то, что недавно выглядело алым кулаком, обернулось острым мечом — копией Черного Клинка.

Опустившись на нить метки Духа, он мгновенно окутался сиянием цвета мокрой стали. Будто метка сопротивлялась и никоим образом не желала распадаться.

Сам же Хаджар терпел все нарастающее давление.

В это время в реальности происходило нечто странное. Степной Клык и Дерек сидели по левую руку от лежащего на полу Хаджара, а Аркемейя — по правую. Сам же мечник выступал между ними чем-то вроде разделительной полосы.

— Великие Предки, — Степной Клык прошептал что-то на родном языке, а затем, свистнув между пальцами, призвал расплывчатый силуэт волка. Это все, на что хватало накопленной за прошедшее время энергии.

Вокруг самого Хаджара постепенно саван, от пяток к горлу, поднималось серебристое свечение. Одновременно с этим, Хаджар начал слегка дергаться, а по его телу потекли струйки сине-черной энергии.

— Что это? — с легким испугом спросил Дерек.

Меньше, чем мгновение назад, Хаджар улегся на пол со словами о том, что решил побеседовать со своим предком. Его слова, казалось, понял лишь краснокожий, но не встретил их особым одобрением.

— Душевные раны, — с удивлением произнесла Аркемейя.

Она с опаской отодвинулась в сторону, выглядя при этом так, будто они каким-то образом могли бы ей навредить. Один из самых глубинных страхов любого адепта всегда был, есть и будет именно душевные раны.

От них не спасет никакое зелье, не выручит не один артефакт и не залечит даже самая могущественная техника. Единственный способ одолеть их — иметь крепкое сердце и невероятную волю к жизни.

— На него так повлиял наш разговор?

— Это не из-за разговоров, — краснокожий протянул руку. Сперва Аркемейя не понимала чего орк от него хочет, а потом, спохватившись, отдала Степному Клыку походный мешок. Тот достал из него все ту же ступку и какие-то коренья. К удивлению всех присутствующих, на этот раз он не мазал ими Хаджара, а, сотворив какую-то смесь, выпил её сам. — Это из-за метки раба оружия. В этом месте её влияние ослабло.

Одновременно с принятием странной субстанции, вены на теле краснокожего взбухли и налились синим цветом. Что-то в очередной раз прошептав на своем рычащем языке, он опустил ладони на бьющееся в конвульсиях тело Хаджара.

Вены орка запульсировали, энергия в них начала выходить сквозь поры на огромных ладонях. Серый саван, окутывавший тело мечника, постепенно прореживался синими жилами. Они боролись с энергией Духа Меча, заставляя его отступать.

— Я выиграю тебе несколько минут, Северный Ветер, — прорычал Степной Клык. — постарайся за это время сделать как можно более широкий шаг к своей свободе.

И, зарычав, орк удвоил усилия. Синий свет из его рук начал отчаянную борьбу с серым саваном. Но, пусть тот разом спустился на уровень пояса, он постепенно одолевал энергий Степного Клыка.

И, чем выше поднимался саван, тем более страшные раны открывались на душе Хаджара.

— Он выживет? — спросила Арекемейя.

Ответом ей стала тишина, нарушаемая еле слышными стонами мечника.

В это время, в мире души Хаджара происходил настоящий катаклизм. Недавно ясное небо, полное белоснежных облаков, затянула грозовая, почти черная туча.

Из неё, разрывая пространство яростным громом, вырывались серые молнии. Они мечами рассекали пространство, вновь исчезая в давящем небе.

Порывы ветра привели качающееся море травы в состояние хаоса. Порой они вырывали целые куски почвы и, закручивая их в неистовых торнадо, выбрасывали прямо в сторону Хаджара.

Он, все так же сидящий в позе лотоса, продолжал свою борьбу с меткой Духа Меча. Все так же висел в воздухе алый клинок, пытающийся разрубить одну из тончайших нитей в жукоподобном узоре.

Чем сильнее алый клинок врубался в нить, тем ожесточенней становилось давление силы Духа Меча. От словно не желал отпускать “отданного” ему адепта.

Волна энергии в очередной раз обрушилась на Хаджара. Тот, уже решивший, что стоит отступить, чтобы собрать силы для второго удара, внезапно почувствовал чье-то присуствие.

Разбивая оковы гранитного неба, на него опустился столп синего света. В нем Хаджар ощутил частичку Степного Клыка, вместе с которым пришел волчий вой.

Этот вой буквально влился в птенца Кецаля, сидящего на плече Хаджара. Птенец нахохлился, расправил крылья и взлетел перед лицом Хаджара.

Разом вырастая до размеров крупный птицы с метровым размахом крыльев, он протяжно закричал:

— Кья!

Вместе со взмахом его широких, разноцветных крыльев, сорвался поток голубоватого ветра, который ударил по серой волне энергии меча. Встретившись в небе, они породили огромный взрыв энергии. Завертевшись шаром искрящейся силы, он буквально вырыл в “земле” воронку глубиной в несколько метров.

Но, не остановившись на этом, ударил в небо, разрывая в клочья широкий пласт гранитной тучи.

— Ххаэх! — на выдохе, Хаджар опустил ладонь.

Нить внутри метки не выдержала и разорвалась гитарной струной. Волна энергии, прошедшая после этого, не шла ни в какое сравнение со сопротивлением, которое оказывал Дух.

Она заставила землю в действительности обернуться морем, поднимая девятиметровую волну из почвы и камней, она отбросила Хаджара на несколько метров в сторону.

Врезавшись в камень, на котором когда-то сидел Учитель, Хаджар тут же вскочил на ноги. Утирая кровь, выступившую на уголках губ, он вновь собрал свою волю и, сформировав клинок, сделал им широкий взмах.

Алый разрез, сорвавшийся с красной копии Черного Клинка, врезался в волну из земли. Разбив её на две части, он, пролетев несколько десятков метров, вонзился в метку.

Теперь целью стала третья тонкая нить. И, пусть иероглиф обладал сотней таких, не считая самых широких и пропитанных силой, но Хаджара это не останавливало.

— Поможешь? — спросил он у начавшего уменьшаться Кецаля.

Птица посмотрела на него так, будто хотела упрекнуть за малейшие сомнения в том, что та могла оставить Хаджара биться в одиночку.

— Тогда вперед!

Хаджар оттолкнулся от уцелевшего холма и ринулся в яростную атаку.

В себя он приходил с трудом. Будто вылезая из глубокого омута, он продирался через неясные силуэты и далекие звуки, которыми для него представала реальность.

Наконец, сумев различить перед собой слегка уставшего Степного Клыка, он принял протянутую Аркемейей руку.

— Спасибо, — поблагодарил он полукровку и поднялся на ноги.

— И что это было? — спросила она.

Дерек и орк поддержали молчаливыми кивками.

— Сложная история, — уклончиво ответил Хаджар и тут же повернулся к кристаллическому факелу. — но, зато, у меня созрел небольшой план.

— Очередной?

— Очередной, — кивнул Хаджар. — но на этот раз, если нас больше никто не предаст, — все выразительно посмотрели на Аркемей. — то праздник Да’Кхасси обернется для них трауром.

— Это хорошо, — протянула Аркемейя. — особенно, учитывая, что до начала ритуала осталось несколько минут.

Хаджар пару раз хлопнул ресницами.

— Что?!

— Меньше надо было валяться на полу!

— Проклятье! — выругался Хаджар и, на ходу выхватывая факелы, помчался к нише. Не оборачиваясь, он прокричал. — Хватит стоять на месте! Нам нужно убить Короля!