Сердце женщины

Глава 6

Люси даже не верилось, что ситуация, еще вчера казавшаяся абсолютно тупиковой, так легко и просто разрешилась сама собой. Согласившись последовать ее совету, Пол стал относиться к юному художнику так, будто тот был для Синди подходящим кавалером. И не прошло и дня, как Мюррей вновь переступил порог Чартерса.

В первую неделю после своего возвращения в Англию Пол провел в своем имении только уик-энд, но потом стал приезжать каждый вечер. Люси не придавала этому факту особого значения, пока однажды тетя Беатрис невольно не дала понять, что прежде это не входило в привычки ее племянника.

– Тебе не тяжело каждый день ездить так далеко? – спросила она как-то за ужином спустя недели три после возвращения Пола из Японии.

– Пустяки, – ответил тот беззаботно. – Зато у меня появилось время просмотреть почту.

– Ты так изменился! – заметила Синди. – Раньше ты жаловался, что тебе приходится приезжать сюда по выходным.

– То было в юности. – Легкая улыбка приподняла уголки его губ. – Теперь я стал старше и мудрее и научился ценить комфорт.

– Можно подумать, ты когда-нибудь отказывал себе в комфорте, – откликнулась его сестра и улыбнулась Люси: – Ты можешь себе представить, чтобы Пол пожертвовал своим удобством?

Люси смутилась. Сказать правду она не могла, боясь показаться невежливой, а ложь была бы слишком очевидна.

– Разве ты не видишь, что своим вопросом поставила Люси в неудобное положение? – лукаво заметил Пол.

– С чего бы ей смущаться? – удивилась Синди. – Любой, кто видел тебя хоть однажды, знает, что ты не тот человек, который будет терпеть малейшие неудобства. Окажись ты хоть в Сахаре, ты и там выйдешь к ужину в смокинге, а на столе будет стоять бутылка с ледяной водой.

Пол расхохотался, и Люси в очередной раз подивилась, каким он может быть, когда ему удается сбросить напряжение. Казалось, что перед ней теперь совсем другой человек, молодой, избавившийся от всех проблем.

После ужина они перешли в музыкальную комнату выпить кофе. Пол, сославшись на то, что ему надо работать, взял свою чашку и направился в библиотеку.

– Чего ради стоило ехать домой? – спросила Синди, когда он был уже у дверей. – Если ты, едва встав из-за стола, собираешься исчезнуть, то мог бы с таким же успехом остаться в Лондоне.

– Я же не навсегда исчезаю.

По тому, каким терпеливым тоном был дан ответ, Люси поняла, что Пола ужасно раздражают настойчивые разговоры сестры по поводу его ежевечерних приездов в Чартерс.

– Но мне нужно просмотреть кое-какие бумаги, а я не могу заниматься этим при посторонних. – Он открыл дверь и уже было вышел за порог, но остановился и вновь заглянул в комнату. – Люси, не могли бы вы присоединиться ко мне в библиотеке через час, если, конечно, вы не очень устали?

Это приглашение так удивило Люси, что она не нашлась что ответить.

– Так что? – поинтересовался он. – Вы придете?

– Да, – хрипло выдавила она. – Конечно.

Весь следующий час она терялась в догадках, зачем ему понадобилось видеть ее. Он собирается попросить ее покинуть Чартерс? Конечно, теперь, когда он вернулся, у нее больше нет причин оставаться здесь. Мысль о скором отъезде огорчила ее, и она с неохотой вынуждена была признать, что уже привыкла к окружающей ее роскоши. Без сомнений, деньги волшебным образом ограждали своего обладателя от множества проблем, и после недель, проведенных в этом чудесном доме, трудно было представить себе, что где-то за его пределами существует обычный мир, в котором ей нужно было стоять в очереди на автобус, давиться в переполненном вагоне метро и стучать на машинке по семь часов в день.

К концу этого часа Люси уже так нервничала, что, когда пришло время присоединиться к Полу в библиотеке, ее била нервная дрожь и она с трудом заставила себя постучать в дверь. Услышав приглашение Пола войти, она шагнула через порог с таким отчаянием, будто входила в клетку ко льву.

Она впервые оказалась в библиотеке в это время дня и с восхищением оглядывалась по сторонам, любуясь великолепными красными бархатными гардинами и отблесками весело плясавшего в камине огня на кожаных переплетах книг и мебели из красного дерева. В комнате не было люстры, а уютные кресла и большой овальный стол, за которым работал Пол, заливал мягкий свет торшеров.

Хозяин дома стоял у стола и, когда Люси вошла в комнату, направился к ней навстречу.

– Не надо так пугаться, – сказал он будто в ответ на ее мысли. – Я не кусаюсь.

Замечание было таким неожиданным, что она рассмеялась, и ее волнение улеглось.

– Я не испугана, скорее озадачена.

– Почему?

– Потому что не могу понять, зачем вы хотели меня видеть.

– Взгляните на себя в зеркало, моя дорогая, и все поймете.

Краска медленно заливала ее лицо. Неужели Пол Харлоу делает ей комплимент? Это было так неожиданно, что она снова занервничала и сделала шаг назад. Дверная ручка уперлась ей в спину, и, ощутив холодную твердость металла сквозь тонкую ткань блузки, она вдруг поняла, что глупо краснеть по каждому поводу. В конце концов, многие мужчины говорили ей комплименты. Что такого в том, что на сей раз это делает Пол Харлоу? Гордо вскинув голову, она направилась к стоящему у камина креслу и села.

Пол опустился в кресло напротив, молча достал из изящного, инкрустированного золотом ящичка орехового дерева сигару и аккуратно срезал кончик. Он закурил, и в воздухе повисло голубое облачко ароматного дыма. Она вдохнула этот запах, ощутив почти чувственное наслаждение.

– Вы единственная из знакомых мне женщин, которой нравится запах сигар, – заметил он. – Это хорошо, потому что я терпеть не могу, когда мне приходится отказываться от них.

– Трудно себе представить, что вы способны отказаться от них ради кого бы то ни было, особенно ради меня.

– Вы удивились бы, если бы узнали, от чего я готов отказаться ради вас, – сказал он, и что-то в его голосе заставило ее сердце биться быстрее.

Заметив, что он наблюдает за ней, Люси задумалась, а не пытается ли он нарочно смутить ее. Эта мысль неожиданно помогла ей успокоится, и, почувствовав, что больше не нервничает, она спросила:

– Зачем вы просили меня прийти? Это как-то касается Синди и Мюррея или вы хотите попросить меня уехать?

– Сколько предположений, – сказал он невозмутимо, – и все неверные.

Он повернулся в кресле, и отблески огня заиграли на его лице, делая его аристократические черты чуть мягче.

– Я пригласил вас по очень простой причине. Хотел побыть с вами наедине. С тех пор как мы познакомились, мы почти не разговаривали друг с другом, а если это и случалось, то разговор шел исключительно о Синди.

– О чем же нам еще говорить?

– Да бросьте, Люси. – Он явно был настроен серьезно. – Вы женщина, я мужчина. Уверен, есть масса вещей, которые мы могли бы обсудить. Или я должен поверить, будто вы ведете настолько уединенную жизнь, что не понимаете, о чем речь.

– Ну что вы, я вас отлично понимаю. Я ваша служащая, а вы…

– Вы моя гостья. – Он сделал ударение на слове «гостья».

– Но вы по-прежнему мой хозяин.

– Сомневаюсь, что вы позволите мужчине быть вашим хозяином. Ваша мягкость обманчива, Люси. За то время, что вы здесь, я не раз успел в этом убедиться.

Она не могла не признать его правоту.

– Думаю, это потому, что отец воспитал во мне независимость и веру в то, что мужчина и женщина могут общаться на равных. А этого большинство мужчин как раз и не хотят – по крайней мере те, с кем я познакомилась за прошедший год. Когда был жив отец, меня окружали совсем другие люди.

– Вы, наверное, встречались со многими мужчинами за этот год? – резко спросил Пол.

– Вот теперь вы ошибаетесь. – Она снова покраснела, но, увидев, что он улыбается, успокоилась. – Отец дал мне такое воспитание, которое делает меня неинтересной для нынешних молодых людей.

– Вы говорите так, будто собираетесь остаться старой девой.

– Мне тоже так казалось.

– Почему в прошедшем времени?

– Потому что пребывание здесь изменило меня.

– Только не говорите мне, что жизнь в деревне расширила ваш кругозор.

– Не жизнь в деревне, – ответила она и обвела рукой комнату, – а жизнь здесь. Чартерс – это целый мир, он сделал меня другой.

– Вы хотите сказать, что теперь решили заняться поисками миллионера?

В голосе Пола вновь послышалась привычная сухость, а интонация стала точно такой, какой была при их первой встрече. Но теперь она знала его намного лучше и понимала, что за этой сдержанностью он тщательно пытается скрыть обуревающие его страсти, тем самым невольно выдавая себя.

Бедняга, невольно подумала она, он все время боится, что девушки охотятся за его богатством.

– Я столького не знаю. Мне так много хочется увидеть.

– И как вы собираетесь это осуществить?

– Возможно, попытаюсь найти работу гувернантки где-нибудь за границей или, может быть, горничной на каком-нибудь судне.

– Это тяжелый труд. Вы для этого не подходите.

– Я сильная как лошадь, – запротестовала она. – Не судите по моей внешности.

– Мне больше не по чему судить, – возразил он. – За этим я и пригласил вас сегодня. Я хотел поговорить с вами, узнать вас получше.

– Но зачем? Я ведь обыкновенная.

Он щелчком стряхнул пепел с сигары в камин.

– Возможно, в этом все дело, в том, что вы обыкновенная со мной.

– Я вас не понимаю.

– Разве? – Он глубоко вздохнул. – Это ведь так просто. Большинство женщин обращаются со мной как будто я особенный, а для вас я обычный человек, а вовсе не Пол Харлоу, большой босс.

Она рассмеялась:

– Если бы я относилась к вам как к большому боссу, я бы слова не смогла вымолвить от страха. Я и сейчас-то боюсь вас ослушаться.

Неожиданно он рассердился:

– Я не хочу, чтобы вы приходили сюда из страха. Хотелось бы думать, что вы здесь потому, что сами этого хотите.

– Право, не знаю, так ли это, – призналась она. – Я здесь уже полчаса, а мы только и делаем, что… что… – Тут она окончательно смутилась и не смогла закончить фразу.

– Флиртуем? – подсказал он.

– Я хотела сказать «ссоримся». Вы не тот человек, с кем можно флиртовать, – ответила она, краснея.

– Как вы верно подметили! – Его голос снова стал твердым. – Флирт для юнцов, а я мужчина.

Люси ничего не ответила и вместо этого принялась смотреть на огонь. На память пришли слова Синди о его многочисленных подружках, и ей в который раз стало интересно, какие женщины ему нравятся. Уж точно не такие простушки, как она. Наверняка он попросил ее составить ему компанию сегодня вечером, повинуясь сиюминутному желанию, о котором он уже сожалеет.

Она подняла голову, взглянула на него и, к своему удивлению, увидела, что он все это время пристально смотрит на нее. При свете огня его серые глаза казались темнее, чем обычно, и от этого их взгляд становился мягче и как-то нежнее. Она заметила залегшие под глазами тени и бледную синеву век, придававшую ему неожиданно уязвимый вид.

– Вы устали, – быстро сказала она. – Вы совсем не отдыхаете.

– Мне трудно расслабиться. Единственный способ – это заставить себя думать о чем-то еще.

Неожиданно он принялся рассказывать ей о своей поездке, и хотя сначала Люси путалась в цифрах и незнакомых терминах, но по мере того, как он говорил, она все лучше и лучше начинала понимать всю сложность сделки, которую он пытался осуществить.

Была почти полночь, когда он прекратил свой рассказ, да и то потому, что, автоматически взглянув на часы, увидел, что уже очень поздно.

– О господи! Я и не думал, что так поздно. – Он подавил зевок. – Вы должны были меня остановить.

– Мне не хотелось. Это было так интересно.

– Правда? Она кивнула:

– До сегодняшнего вечера я не знала, что бизнес может быть таким увлекательным занятием. Ваш рассказ больше походил на приключенческий роман.

– Иногда это смахивает на триллер.

– Но с хорошим концом?

– Не всегда, – рассмеялся он.

– Не верю, что в чем-то вас может постигнуть неудача.

– Есть разница между удачливостью и счастьем. – Улыбка исчезла с его лица, вновь превратив Пола в незнакомца. – Я удачлив лишь в бизнесе. Моя личная жизнь – это совсем другая история.

«История, которая не предназначена для моих ушей», – подумала Люси и решила не задавать больше вопросов. Она поднялась и одернула юбку, чувствуя, как он окинул взглядом сначала ее грудь, а потом и стройные бедра.

– Спасибо, что пригласили меня прийти и поболтать сегодня, – поблагодарила Люси внезапно осевшим голосом.

– Надеюсь, завтра мы продолжим нашу беседу?

– Вы собираетесь приехать так скоро?

– Конечно. Как верно заметила моя сестра, я люблю комфорт!

За этим вечером последовала череда других, которые провела Люси, беседуя с Полом. Постепенно она перестала стесняться его и начала более активно участвовать в разговоре. Она уже не выслушивала молча его рассказы, а задавала ему вопросы или просила объяснить тот или иной сложный случай.

– С вами так легко говорить, Люси, что мне кажется, будто я знаю вас всю жизнь.

– Если бы вы знали, как часто заставляете меня чувствовать себя невеждой, – ответила она.

– Невеждой? Да вы самая умная женщина из всех, кого я знаю.

Люси состроила гримаску, и он в недоумении спросил:

– В чем дело? Вам не понравился комплимент?

– А это был комплимент? Мне всегда казалось, что мужчины не любят умных женщин.

– Вы это почерпнули из вашего богатого опыта общения с противоположным полом? – поддел он ее.

– Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять это. Большинство мужчин предпочитает глупеньких блондинок, в обществе которых можно расслабиться.

– Я – нет, – заметил он.

– Разве? А мне казалось, вы считаете женщин чем-то вроде игрушки, которую можно купить и, когда придет охота, использовать для собственного удовольствия. – Едва произнеся эти слова, она пришла в ужас от собственной наглости и, покраснев как рак, принялась разглядывать свои руки. – Простите… Я не имела права говорить все это.

– Почему бы нет? – Голос его был спокоен, и она, осмелившись взглянуть на него из-под ресниц, с облегчением увидела, что он выглядит серьезным, но отнюдь не рассерженным. – Я не воспринимаю отношения с женщинами всерьез лишь потому, что таким образом стараюсь избежать боли.

– Неужели женщина может вас ранить?

– Как мало вы меня знаете.

Неожиданно она вспомнила, что Барри рассказывал ей про то, как Пол был страстно влюблен несколько лет назад. Ей ужасно захотелось спросить его об этом, но хоть теперь они и были знакомы намного лучше, этого все же было недостаточно.

– Когда-то я любил одну женщину, очень сильно любил, – снова заговорил Пол, отвечая на вопрос, который она сама не осмелилась задать ему. – И когда она бросила меня, я поклялся, что никогда не позволю себе снова стать таким уязвимым.

– Что же произошло? – мягко спросила Люси. – Она вышла замуж?

– Да. Тогда я только начинал свою карьеру, и денег у меня было гораздо меньше, чем энтузиазма. Сандра не разделяла моей веры в себя и, – он пожал плечами, – на сцене появился более состоятельный поклонник.

– Держу пари, она сейчас сожалеет об этом.

– Вы угадали.

По его тону Люси поняла, что ответ не был голословным, и ощутила приступ ревности.

– Вы говорите так, будто недавно виделись с ней, – заметила она.

– И снова вы угадали. Год назад она развелась и пришла сообщить мне об этом.

– Каково это было – снова видеть ее?

Он на мгновение замялся, прежде чем ответить, как будто не знал, стоит ли говорить правду.

– Мне показалось, что я разговариваю с абсолютно чужим мне человеком.

– Вы виделись с ней после этого?

– Мы часто виделись в течение трех месяцев. Но последние полгода ни разу.

Она была так поражена, что не могла придумать, что бы такое сказать, и Пол взглянул на нее с изумлением:

– Что случилось, Люси? Что вас так удивило? Вы что думали, я не воспользуюсь тем, что мне предлагают?

– Замолчите! – крикнула она. – Не выношу, когда вы такой циничный.

– Моя милая юная леди, я вовсе не циничный. Я просто отдаю себе отчет в том, что все женщины, с которыми я встречаюсь, делают это исключительно ради того, что я могу им дать. Я имею в виду не любовь, а лишь меха и бриллианты.

– Возможно, эти… – Она замялась. – Возможно, эти женщины знают, что больше вы ничего не можете им предложить!

– Ого! – воскликнул он. – Эта самая неприятная вещь из всего, что вы мне когда-либо говорили.

– Мне жаль, но вы это заслужили.

– Хотите сказать, что мне попадаются женщины, которых я заслуживаю?

– Именно.

– Тогда как вы вписываетесь в эту схему?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, ведь вас я тоже встретил. Вам тоже нужны меха и драгоценности?

Люси почувствовала, как глаза защипало от слез, и от обиды не могла вымолвить ни слова.

– Простите, – быстро сказал Пол. – Я не должен был так говорить. Вы простите меня?

Она кивнула, но все еще не осмеливалась взглянуть на него.

– Ну так как, – продолжал он настаивать, – вы меня простите?

– Да. – К ней наконец вернулся голос и вместе с ним гордость. – Но надеюсь, что однажды вы встретите кого-нибудь, кто заставит вас взять эти слова назад.

– Вы что, не поняли, что это уже произошло?

«Нет, это не может быть правдой, – промелькнуло у нее в голове, – я просто неправильно его поняла, не стоит принимать эти слова всерьез!»

– Я устала, Пол. Вы не будете против, если я вас оставлю?

– Естественно я против того, чтобы вы меня оставили, но вовсе не возражаю, если вы отправитесь в постель!

Стоя в разных концах комнаты, они смотрели друг на друга. Люси не выдержала и первой отвела взгляд.

– Спокойной ночи, Пол.

– Спокойной ночи, дорогая. Увидимся завтра в это же время.

Хотя Люси и сослалась на усталость, чтобы сбежать от Пола, но, оказавшись наедине с собой, поняла, что заснуть ей не удастся. Сегодняшний разговор преследовал ее, и она бесцельно ходила от кровати к окну и обратно.

Что скрывалось за его последними словами? Возможно ли, чтобы он всерьез интересовался ею как женщиной, или он просто развлекается, пользуясь ее присутствием? Впрочем, она немедленно отогнала это предположение. Пол Харлоу не настолько любил развлечения, чтобы тратить время на женщину, которая ему не интересна. Она вздохнула. Что значит – быть ему интересной? Только время могло дать ответ, а именно оно было ее злейшим врагом, поскольку с каждым новым днем, с каждой встречей с Полом она все глубже увязала в этой полной опасности ситуации, которая легко могла разрушить ее жизнь. Здравый смысл подсказывал ей, что она должна покинуть Чартерс как можно скорее, но чувство, которое она отказывалась анализировать, не давало ей сделать этого. «Я не буду думать о будущем, – поклялась она себе. – Я просто буду проживать каждый новый день».

Но если Люси пообещала себе не думать о своих отношениях с Полом, Мюррей, по всей вероятности, не видел причин, по которым должен был молчать. И однажды днем, когда они оказались одни, поинтересовался:

– Похоже, вы теперь проводите с мистером Большая Шишка кучу времени. О чем вы там толкуете, запершись в библиотеке?

– А о чем вы разговариваете с Синди, когда остаетесь с ней наедине? – спросила она раздраженно.

– Мы не разговариваем, – рассмеялся он. – Мы занимаемся любовью.

– Все время? Как вам, должно быть, скучно.

– Что скучно? – спросила с порога Синди.

– Жить в деревне целый год, – быстро ответила Люси.

Синди посмотрела на нее с удивлением:

– Но я думала, тебе здесь нравится.

– Это правда. Но все же я не смогла бы жить здесь постоянно. Я скучаю по опере и по концертам.

– Но ведь можно включить проигрыватель.

– Это не то же самое, моя маленькая обывательница, – вмешался в разговор Мюррей. – Даже самая лучшая в мире запись может передать лишь звук. Но она не способна передать атмосферу. Я прав, Люси?

– Абсолютно, – кивнула та.

– Мне кажется, вы оба создаете слишком много шума вокруг этой самой атмосферы, – надула губы Синди. – Мне лично вполне достаточно магнитофона.

Подбежав к Мюррею, она поцеловала его в губы и потянула за собой:

– Ну же, пойдем. Ты обещал отвезти меня в город. Когда они ушли, Люси принялась размышлять над тем, что сказал ей Мюррей. Его вопрос еще раз заставил ее задуматься, какую же все-таки цель преследует Пол. Хотя они по-прежнему проводили все вечера вместе, их отношения никак не развивались. Пол больше не пытался флиртовать с ней, большей частью они просто сидели в тишине у камина; но это тишина не была напряженной, наоборот, им было хорошо и уютно сидеть вот так вместе и просто смотреть на огонь. Иногда он рассказывал ей о том, что делал днем, или о проблемах, которые его беспокоили. При этом он умудрялся так построить разговор, что ей приходилось высказывать свое мнение по тому или иному вопросу. Когда Люси впервые поняла, что он ждет, когда она поделится с ним своими мыслями, она страшно испугалась. Но постепенно ее смущение прошло, и она догадалась, что он делится с ней не столько для того, чтобы узнать ее мнение, сколько чтобы выработать свое собственное. Как будто, озвучивая проблему, он начинал лучше понимать ее.

Каково бы было удивление Мюррея, узнай он, что за закрытыми дверями библиотеки не происходит ничего, что было бы неуместно, скажем, в музыкальной комнате. Ах, если бы только знать, почему Пол выбрал для вечерних бесед именно ее и понимает ли он, что своим поведением провоцирует кривотолки, и если понимает, то испытывает ли беспокойство.

Беспокойство. Она еще раз повторила про себя это слово. С чего бы ему проявлять о ней беспокойство? С чего она решила, что значит для него то же, что и он для нее? Но что он для нее значит? Она резко вскочила, стараясь отмахнуться от опасного вопроса. Черт бы побрал Мюррея! Неужели так трудно держать свои мысли при себе!

Но как бы Люси ни старалась убедить себя, что ее совершенно не волнует происходящее, она поймала себя на том, что ожидает Пола в невероятном смущении. Если он сегодня опять пригласит ее пить кофе в библиотеке, она откажется. У него нет никакого права считать ее своей собственностью только потому, что она находится у него в доме.

Только когда часы пробили половину девятого, она поняла, что напрасно готовилась к обороне, потому что Пол сегодня не приедет. Впервые она почувствовала легкое раздражение оттого, что он не позвонил ей и не предупредил. Как похоже на него не дать себе труда задуматься, что дома его ждут и не садятся ужинать. Не успев додумать эту мысль до конца, Люси спохватилась и принялась ругать себя. Чартерс принадлежит Полу, как принадлежал до него его предкам. Он здесь царь и бог, благодетель, вернувший процветание целому району, заботился о благополучии слуг так, словно они были членами его семьи. Неудивительно, что в их глазах он всегда был безупречен.

Синди и Мюррей не вернулись к ужину, и Люси с тетей Беатрис пришлось ужинать в одиночестве. Каждый раз, когда вдалеке раздавался шум мотора, сердце у Люси начинало выпрыгивать из груди. Но Пол все не приезжал, и она, неожиданно для себя придя в уныние, поняла, что сегодня вечером он не вернется.

В девять часов она пожаловалась на головную боль и сказала, что пойдет в постель.

– Дать вам аспирин, дорогая? – спросила тетя Беатрис.

– Нет, благодарю вас. Мне просто нужно отдохнуть. – Она направилась к двери. – Если Пол приедет, извинитесь перед ним за меня.

– Его не будет до четверга. Сегодня днем он позвонил мне и сказал, что улетает в Париж.

– Понятно, – с натянутой улыбкой сказала Люси. – В таком случае извинения не понадобятся.

Она закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной, пытаясь понять, почему ее так расстроили слова тети Беатрис. Значит, Пол не вернется до четверга. Он позвонил предупредить об этом, но не счел нужным поговорить с ней лично. Вздохнув, она через весь холл направилась к лестнице, медленно поднялась по ступенькам, остановилась на площадке и оглянулась полюбоваться на открывающуюся сверху великолепную картину: далеко внизу тускло поблескивала темная столешница со стоящей на ней огромной вазой с цветами, от ламп разливался мягкий приглушенный свет, а шелковые персидские ковры излучали легкое сияние. Как смела она думать, что может когда-нибудь стать частью всего этого? Она просто случайный гость и скоро, подобно многим другим, побывавшим здесь до нее, исчезнет, не оставив после себя даже воспоминания. А исчезнуть она должна, и чем быстрее, тем лучше. Может, сегодняшний день ничему ее и не научил, но это она поняла совершенно точно. Чем дольше она находится под этой крышей, тем глубже Чартерс будет проникать в нее и тем труднее будет забыть его и вернуться к обычной жизни. И не только Чартерс, но и его хозяина тоже. И перед ее мысленным взором возник Пол, каким она видела его последний раз.

Надежды? Она вскинула голову и наконец призналась самой себе в чувствах, которые до этого момента тщательно подавляла. Она начала влюбляться в Пола. Нет, не так. Она уже влюбилась в него.

– Я не могу, – шептала она, почти бегом направляясь к себе в комнату. – Это все потому, что я живу там, где все напоминает о нем. Когда я окажусь у себя дома, начну жить своей собственной жизнью, все это покажется мне сном.

Произнося про себя эти слова, она сама верила в них лишь наполовину, но зато знала совершенно точно, что после того, как она покинет Чартерс, ее жизнь превратиться в сплошной кошмар.