Сердечные дела

10

Когда Дон вновь появился, на нем был черный махровый халат. Увидев, что она так и стоит в мокрой одежде, он недоуменно поднял брови.

— Ну что же ты, Аврора,— сказал он, протягивая ей халат, похожий на его собственный.

Есть ли на нем что-нибудь под халатом? — с тревогой подумала Аврора, заметив черные завитки волос на его груди.

— А где собираешься спать ты? — с тревогой спросила она.

По его губам скользнула понимающая улыбка.

— Дорогая, в этом замке пятнадцать спален. Сюда я привел тебя только потому, что здесь горит огонь. — Он взял ее за руку и подвел к тому месту, откуда можно было видеть пылающее в камине огромное бревно.— Сам я расположусь в соседней комнате.

— О! — В этот момент она почувствовала, что выглядит, вероятно, довольно глупо.

— Послушай, сними с себя мокрую одежду и вытрись. А я спущусь вниз и приготовлю тебе что-нибудь выпить, чтобы согреться,— сказал он, отдавая ей халат.

Аврора с благодарностью кивнула.

Странно было оказаться в постели Дона, которая еще хранила тепло ее тела, и, зарывшись в нее поглубже, она, ощутила слабый запах его одеколона, изысканный аромат свежести, от которого сердце ее почему-то бешено забилось. Аврора вспомнила свои недавние мысли о нем, эти сумасшедшие мысли о любви, и немедленно запретила себе думать об этом. Наверняка во всем виновато шампанское. Но ведь она выпила два бокала.

Вернулся Дон, и она приняла от него фарфоровую чашку.

— Какао? — удивленно сказала она, выпив глоток.

— Только что с острова Пряностей, — сказал он и присел на край кровати. — Ты когда-нибудь была там?— Она отрицательно покачала головой.— Тогда должна побывать — там очень красиво. Сам воздух кажется пропитанным запахами мускатного ореха и корицы, а склоны вулкана покрыты ковром джунглей. Это просто рай.

— Судя по твоим словам, это так.— Его близость, как ни странно, успокаивала, хотя обстановка была довольно интимной.

— Если ты останешься на Ямайке, я когда-нибудь отвезу тебя туда.

Аврора улыбнулась, но улыбка получилась грустной. Ведь она знала, что не сможет остаться.

— Ты предлагаешь мне взятку за то, чтобы я приняла твое предложение?

— Ты меня поймала. — Он улыбнулся в ответ, их глаза встретились и на кажущееся бесконечно долгим мгновение задержались друг на друге.

Первой отвернулась она — чувства ее пришли в смятение, взор затуманился от тревожных подозрений, вновь закравшихся в ее душу.

— Почему ты предложил мне эту работу, Дон? — торопливо спросила Аврора.

— Я уже говорил тебе — мой бизнес на Ямайке быстро расширяется,— просто ответил он. — И мне нужен кто-то, кому я мог бы доверять... достаточно умный, проницательный, умеющий мыслить широко. Словом, человек, способный стать моей правой рукой,— человек вроде тебя.

— Понимаю.— Это звучало вполне правдоподобно. Но если дела Дона действительно шли так успешно, была ли у него нужда присваивать деньги отца? — Должно быть, во всех твоих начинаниях тебе сопутствует успех? — осторожно спросила она.

— Так оно и есть, — заверил он ее.

— Но вдруг ты зашел слишком далеко?

Он покачал головой.

— Думаю, что если бы ты заглянула своим орлиным взглядом в мои бумаги, то была бы приятно удивлена. — Авроре до боли в сердце хотелось верить ему. — И может быть, когда ты начнешь работать на меня твой отец позволит тебе заняться и его счетами тоже.

При этих словах сердце ее дрогнуло. По отцовским книгам она сможет ясно разобраться в том, что происходит на самом деле. И если Дон не прочь, чтобы она увидела не только его книги, но и отцовские, значит, ему действительно нечего скрывать.

— Ты действительно так думаешь?

— Почему бы и нет, особенно, если мы оба будем настойчивыми.— И Дон заговорщицки подмигнул ей.— В любом случае, через пару месяцев дела Уилфреда поправятся — начнут оправдывать себя сделанные инвестиции.

С забившимся сердцем девушка поставила чашку на стоящий возле кровати столик и взглянула на него внезапно заблестевшими глазами.

— Говоря об инвестициях, ты имеешь в виду изумрудные копи?

— Да, именно.— Дон добродушно улыбнулся.

— Так, значит, копи все-таки существуют?

Он рассмеялся.

— И полны первоклассными камнями. Знаешь, ты слишком подозрительна.

— Знаю. — Аврора поправила волосы дрожащей от волнения рукой. Как ни странно, но, услышав от него всего несколько обнадеживающих слов, она почувствовала себя гораздо лучше. В первый раз за все это время Дон ответил ей прямо, не уклоняясь, не раздражаясь. И это было очень приятно. — Но ничего не могу с собой поделать, потому что это касается папы. Он так много работает, выглядит таким усталым и...

— И все будет хорошо,— заверил ее Дон.— Да, он действительно переработал, я знаю. Эвелин сходит с ума от беспокойства за него, поэтому-то я и прислал Беатрис.

Аврора почувствовала внезапное облегчение; Кит неверно судил о Доне. Изумрудные копи существовали на самом деле, и инвестиции отца оправдают себя — и очень скоро, по всей видимости.

— И все будет хорошо, — тихо, со вздохом повторила она.

— Конечно, будет.— Дон тоже понизил голос. — И извини за то, что огорчил тебя.

Аврора отвернулась от его взгляда, ей не хотелось вспоминать об их разговоре за ужином.

— Ты уже извинился за это, — сказала она, опять почувствовав боль в сердце.

— Да, но извинился не так, как надо. То, что я сказал...

— Дон, я не хочу говорить об этом,— резко оборвала она его.— Давай просто забудем все.

— Я бы хотел этого. — Протянув руку, он нежно провел по ее щеке.— Но это не так просто, правда?

Аврора подняла на него взгляд, от легкого прикосновения его пальцев кожу лица покалывало, будто по ней пробежал электрический разряд. Магическая сила чудесных темных глаз притягивала ее. Она любила его. Всем сердцем.

— Когда Беатрис рассказала мне про Бирна, я не поверил...

Аврора поспешно наклонилась вперед и рукой закрыла ему рот.

— Не надо о нем, — прошептала она. — Не хочу даже слышать его имени. — Нельзя было позволить, чтобы мысли о Бирне нарушили тот умиротворяющий, согревающий душу покой, разливающийся по ее телу, когда она вглядывалась в загорелое, по-мужски красивое лицо Дона.

Он взял ее за руку.

— А знаешь, ведь ты сейчас впервые по своей воле прикоснулась ко мне?— хриплым шепотом спросил Дон.

Она молча кивнула. Более того, он был первым мужчиной, с которым она не боялась находиться рядом. Невероятно! Она чувство вала себя рожденной заново.

— Ты представить себе не можешь, какое облегчение я сейчас испытываю, — еле слышно произнесла она.

Он удивленно поднял бровь.

— От чего?

— От того, что ты предложил мне эту работу. Из-за отца... из-за тебя,— совсем уже тихо добавила она. Ее мысли были в полном беспорядке, голову туманила впервые испытываемая страсть.

— Чудесно. Поэтому-то мне и нужно, что бы ты осталась на Ямайке.

Сердце Авроры замерло, казалось, совсем перестало биться.

— Я незаменимый специалист?..

— И это тоже. — Голос у него был низкий бархатный, а взгляд обжигал с такой силой, что она почти физически ощущала, как плавится ее тело. — Но в основном потому, что я хочу, чтобы ты была рядом со мной.

От этих слов по ее телу пробежала дрожь, предвестник жаркой истомы.

Он улыбнулся и снова нежно погладил ее по щеке.

— Ты не будешь против, если я поцелую тебя? — ласково спросил он, не отрывая взгляда от ее трепещущих, зовущих губ.

Аврора почувствовала, что по ее жилам как будто пробежал огонь. Она молча, как завороженная кивнула, затаив дыхание в ожидании его губ.

Поцелуй Дона заставлял вспомнить о прикосновении мягкого шелка к коже, о первых весенних лучах солнца.

Внезапно освободившись от глубоко спрятанных в душе мрачных, ассоциировавшихся у нее с любовной близостью представлений, она почувствовала себя распускающимся цветком. Дон был восхитительно ласков, его руки нежно касались тела Авроры, вызывая желание прижаться к нему.

Не так ли чувствовала себя Спящая красавица, когда ее после долгих лет сна разбудил Прекрасный принц, мечтательно подумала Аврора. Она где-то слышала, что на самом деле Принц и разбуженная Красавица тут же слились в пылких любовных объятиях. Поймав себя на столь крамольных мыслях, Аврора покраснела.

Обычно темные, а сейчас почти черные глаза Дона замерли на ее фарфорово-бледном лице с полуоткрытыми нежными губами.

— Ты хочешь, чтобы я сейчас ушел? — Он с трудом сдерживал свои эмоции. И ясно давал понять, что если она желает избежать проявления охватившей его страсти, ей надо сказать об этом немедленно, иначе она захлестнет их обоих...

Когда рано утром Аврора проснулась в объятиях Дона, то нисколько не пожалела о своем решении.

Она помнила волнующие прикосновения его рук к своей груди и разливающееся по всему телу расслабляющее тепло.

Авроре казалось, что она побывала в сказке. Это была полубредовая, сумасшедшая, но незабываемая ночь — ночь, когда она не испытывала ни малейшего страха. Он был нежен, тактичен и восхитительно чувствен, она получила ни с чем не сравнимое удовольствие от его близости.

Она томно вздохнула и покрепче прижалась к нему, внимательно всматриваясь в его лицо, освещенное лучами утреннего солнца. Шрам на щеке был сейчас хорошо заметен, и Аврора ласково провела по нему пальцем. Темные, как штормящий океан, глаза открылись и взглянули на нее.

— Доброе утро.— На губах Дона появилась ленивая улыбка, улыбка, задевающая самые сокровенные струны ее сердца.

— Доброе утро.— На мгновение ей стало неловко, она почувствовала смущение от того, что этот красивый мужчина лежал рядом с ней абсолютно нагим.

Дон ласково провел ладонью вдоль ее спины.

— Послушай,— прошептал он Авроре прямо в ухо, щекоча своим дыханием нежную кожу.

— Послушать что?

— Тишину, — улыбнулся он.

И только тут она поняла, что ветер затих и за окном светит солнце.

— Буря прошла, — тихо сказала она.

— И это странно, потому что в моем сердце она бушует по-прежнему,— пробормотал он ей все так же на ухо, заставив рассмеяться, а потом, перекатившись, накрыл ее своим телом. — Ты еще больше хорошеешь, когда смеешься. Знаешь об этом?— спросил он, рассматривая сверху ее лицо.— И становишься еще более желанной.

Его губы впились в ее рот, и сердце Авроры опять бешено забилось. Если ночью он обращался с ней с величайшей осторожностью, то сейчас его поцелуй был страстен, а руки, гладившие ее стройное тело, настойчивы. На мгновение, всего лишь на одно мгновение, ее тело напряглось. Он немедленно замер.

— Я делаю тебе больно? — В его голосе прозвучала такая неподдельная озабоченность, что Аврора буквально задохнулась от умиления.

— Нет... — Она отрицательно покачала головой.

— Просто иногда ты выглядишь такой беззащитной, такой испуганной.— Он на мгновение умолк, а потом продолжил: — Этой ночью я старался сдерживаться, но мне так хотелось тебя...

Приложив палец к губам Дона, Аврора заставила его замолчать.

— Эта ночь была чудесной, — заверила она, и он ни на миг не усомнился в искренности ее слов.

— Я не напрашивался на комплименты, — по-мальчишески открыто улыбнулся он, целуя кончик ее носа, опущенные веки, мягкие, податливые губы.— И если бы я не знал о Бирне...

— Не упоминай этого имени,— прервала его Аврора срывающимся голосом. — Не упоминай никогда больше, — повторила она, гневно сверкая глазами. Ей не хотелось, чтобы мысли о Эдвине Бирне оскверняли такие прекрасные мгновения, как эти.

— О, извини меня, дорогая,— простонал он, зарываясь лицом между двух очаровательных холмиков ее грудей.

На какое-то время в комнате воцарилась абсолютная тишина, нарушаемая только стуком их сердец.

Неужели он до сих пор верит в то, что она была влюблена в Бирна... и оклеветала его? Этот вопрос мучил ее, но она не желала думать ни о чем, кроме настоящего, и отчаянно пыталась опять расслабиться, прогнать неприятные воспоминания прочь.

Дон снова поцеловал ее, и Аврора ответила на ласки, обхватив руками его тело, притянув к себе. Их губы встретились в обоюдном стремлении друг к другу. Руки его блуждали по ее телу. А она вдыхала его запах, наблюдала за игрой эмоций на выразительном лице. Ей не хотелось закрывать глаза, хотелось все время видеть, что ласкает ее именно Дон, что это он так прерывисто дышит ей в ухо.

Он гладил атласные округлости ее грудей, и под его соблазнительно-искусными ласками они набухали все больше и больше. Пока наконец ее желание не стало почти болезненным. А когда он, склонив голову, сжал сосок своими горячими губами, она вскрикнула.

— Скажи, что ты хочешь меня.— Кожей она чувствовала, как Дон произносит эти слова, пальцы его дразнили тело Авроры, возбуждающе лаская и поглаживая тут и там, а губы тем временем прокладывали обжигающую кожу дорожку от грудей через плоский живот все ниже и ниже.

— Дон,— судорожно выдохнула она его имя, желая сказать этим все, что он хотел услышать, и застонала в экстазе, когда его пальцы, скользнули по ее длинным, стройным бедрам к покрытому золотистыми завитками треугольнику.

Аврора выгнулась как ластящаяся кошка, приглашая его идти дальше. Ей хотелось большего. Она желала Дона так сильно, что не могла больше думать ни о чем другом.

— Как ты прекрасна, — хрипло прошептал он. Аврора почувствовала на себе тяжесть его тела и выгнулась навстречу ему.

— Аврора, дорогая...

Их тела соприкасались самыми чувствительными местами, делая желание невыносимым. Дон сжал ее груди в свои ладони и губами нашел затвердевший сосок.

— Пожалуйста, Дон,— стонала Аврора, ее лихорадило от неудовлетворенного желания, причиняя боль все сильнее и сильнее. Ей хотелось чувствовать его внутри себя, ощущать себя наполненной им.— Пожалуйста... пожалуйста... люби меня... люби.

Вспышка их обоюдной страсти была столь же бурной и неуправляемой, как бушевавший всю ночь шторм, и столь же теплой и прекрасной, как солнце Карибов. Тело Авроры подчинялось ему безоговорочно и с восторгом. Она принадлежала ему и всегда будет принадлежать — что бы ни случилось завтра.

И потихоньку боль в ее душе стихала, затопленная волной эмоций, радостью, оттого что любима Доном Лаудри.