Серебряная ведьма

ГЛАВА 9

Луна вышла из-за туч, осветив замок серебристым светом, и белый камень стен пленительным жемчугом засиял среди волнистых холмов долины реки Луары, от чего укрепленная крепость казалась сказочным дворцом, украшенным башнями и рядами сверкающих окон. К воротам замка вел мост, перекинутый через реку Шер, чьи темные воды плескались под грациозными арками замка.

Замок Шенансо был небольшим по сравнению с другими замками, но, без сомнения, считался самым прекрасным во Франции. Проходя по двору замка, Симон подумал, что слишком хорошо знает, как умело скрывается зло за красивым фасадом прекрасного замка или за великолепной маской Серебряной розы.

Своей элегантной красотой замок Шенансо был обязан не архитектору, но талантам трех женщин, которые владели им в последние десятилетия. Одной из них была жена министра финансов, другой – королевская фаворитка и, наконец, Темная Королева.

Как многие, знавшие ее, Симон давно подозревал Екатерину Медичи в колдовстве, особенно искусной в создании ядов. Ее холодная улыбка часто вызывала в нем желание разоблачить ее. Иногда он терял всякую надежду однажды сделать это. Женщина была исключительно осторожной и слишком коварной и, кроме того, королевой-матерью Франции.

Возможно, Екатерина считала Симона опасным, но, когда он потерял благосклонность короля, она как будто забыла про него. По крайней мере, он так думал, до той ночи…

В тесном окружении гвардейцев Симон прошел к освещенному факелами входу. Невзирая на то что Симон сдал все оружие и вел себя спокойно, капитан Готье был настороже и очень внимателен. Как только Симон вышел из «Медной лошади», ему сразу предоставили коня.

Несмотря на заверения Готье, что королева желает всего лишь коротко переговорить с ним, Симон не мог не испытывать напряжения, проходя в полумрак крепости. Когда за ним захлопнулась входная дверь, он представил себе, как легко можно исчезнуть навечно за этими толстыми стенами в считанные мгновения. По спине его пробежал холодок – ощущение, совершенно ему незнакомое.

Страх. Но не за себя, а за ту женщину, которая осталась в гостинице, тревога, что Мири будет делать, прогнувшись покинутой в незнакомой гостинице и увидев, что его нет, не зная, что с ним стало. Будет ли она его искать, рискуя попасть в руки Темной Королевы? Продолжит ли поиск Серебряной розы самостоятельно?

У нее было оружие. Симон оставил свой меч в комнате, хотя он даже не представлял себе, что Мири когда-либо им воспользуется. Он скорее допускал, что оружие будет украдено и использовано против нее, и его собственный меч мог пронзить ее…

Симон стиснул зубы. Он не был паникером, воображающим себе страшные картины. Тем более не время становиться таким сейчас, когда особенно требуется спокойствие и ясное мышление. Если бы Екатерина вознамерилась уничтожить его после всех этих лет, он давно был бы мертв. Готье был из тех улыбчивых мерзавцев, которые способны с легкостью перерезать человеку горло, извиняясь за доставленную неприятность. У Симона не было оснований полагать, что ситуация отличалась от той, которую представил Готье. Королева прочла его донесения, и они ее встревожили. Но Симон отсылал свои рапорты в течение нескольких месяцев. Почему Екатерина вдруг срочно захотела допросить его?

Симон признался себе, что им владеет любопытство и что Темная Королева все еще опасна. Чем раньше он закончит переговоры с ней и вернется к Мири, тем спокойнее будет у него на сердце.

Как только Симон оказался за стенами замка, Готье расслабился. Отпустив гвардейцев, капитан проводил Симона к главной лестнице, широкой и прямой, поднимавшейся в верхние покои. На потолке красовался вензель Екатерины Медичи.

«Словно кто-то мог сомневаться, кто в этом доме хозяйка», – подумал Симон.

Зал всколыхнул неприятные воспоминания о его последнем визите в Шенансо, когда он должен был рапортовать королю о походе на остров Фэр. Он был изнурен, раздосадован неудачной попыткой раздобыть «Книгу теней» и срывом ареста колдуна Ренара, неспособностью справиться с собственными подчиненными, увлекшимися разбоями и поджогами, сгорал от вины перед Мири за все, что он ей сделал.

Мрачное настроение сыграло с ним плохую шутку, когда он попал на какое-то придворное торжество. Торжество? Нет, это было похоже на оргию. Полуобнаженные куртизанки сидели на всех ступенях лестницы. Они улюлюкали и выкрикивали непристойные приветствия Симону, пытаясь задушить его обнаженными грудями.

Симон отпрянул, когда, повернувшись, столкнулся с единственной женщиной, прилично одетой в шелковое платье с фижмами. Она сделала короткий реверанс, закрыв лицо веером. Но, когда она опустила веер, Симон замер от изумления. Из-под странно красного парика и густых румян на Симона смотрел король Франции. И это был человек, которому Симон посвятил себя? Он верил, что Генрих Валуа – молодой и серьезный король, искренний и прямой, страстно озабоченный благоденствием Франции, свободный от всякого зла и коррупции.

У него свело желудок, когда король смачно и звонко поцеловал его в губы, а потом сделал вид, что пришел в ужас от его шрамов. Покраснев, Симон не знал, что делать, куда смотреть, потому что весь двор разразился оглушительным хохотом. И откуда-то из щели наверху за всем этим наблюдала Темная Королева, растянув губы в тонкую улыбку и насмехаясь над его неловкостью.

Чтобы избавиться от неприятного воспоминания, Симон тряхнул головой. Возможно, Мири права. Он немного чопорный и был таким с юности. При дворе Генриха Валуа он наблюдал немало распутства и был готов ко всему. И все же теперь он с облегчением обнаружил во дворце пристойную обстановку.

Было видно, что королева переехала сюда недавно. Измученные слуги переносили шкафы и сундуки, которые еще предстояло распаковать. Курьер в дорожной пыли, как и Симон, промчался мимо, сжимая в руке послание.

Лестница вела в длинный коридор со сводом, зажженные канделябры отбрасывали мерцающие тени на дорогие фламандские гобелены на стенах и на многочисленные двери. Когда Симон и его эскорт подошли к назначенному месту, к ним приблизилась блондинка, и ее легкий акцент показался Симону тревожно знакомым.

– Благодарю вас, капитан Готье. Отсюда сопровождать месье Аристида буду я.

Готье мгновение колебался, затем уважительно поклонился и удалился, оставив Симона наедине с Джилиан Аркур, одной из статс-дам Екатерины. Трудно было подобрать добрые слова для красивых и умных женщин, служивших Темной Королеве. Известные как «Летучий отряд», они соблазняли врагов Екатерины, добывая у них секретную информацию, чтобы держать могущественных вельмож в повиновении.

Во время службы Генриху, сыну Екатерины, Симон старательно избегал знаменитых соблазнительниц… кроме Джилиан. Ему всегда нравилось ее чувство юмора и быстрый ум.

Симон и его бывшая любовница молча и долго смотрели друг на друга. Годы не пощадили куртизанку. Ее красота увядала, розовато-лиловое платье с глубоким декольте открывало слишком много не особенно упругой груди. Вокруг рта пролегли морщины, на лице сказалось чрезмерное увлечение веселыми застольями, бессонными ночами, и все румяна на ее увядающей коже не могли скрыть этого.

Как у многих женщин при дворе королевы, ее глаза были холодными, но при виде Симона они смягчились.

– Симон Аристид! Сколько лет, – произнесла она тихо.

– Мадам Аркур. – Симон учтиво поклонился ей.

Джилиан подплыла ближе в густом облаке духов, которые всегда казались ему слишком приторными. Она убрала прядь с его лба.

– Значит, ты все же решился отрастить волосы. Иногда по утрам, когда солнце играло на твоей бритой голове, я почти слепла от сияния, месье Ле Балафр. Должна заметить, что внешне ты стал лучше, кроме… – Джилиан наморщила нос. – Чистая одежда была бы не лишней.

– Простите, мадам, – сухо ответил Симон. – Но эскорт не дал мне времени освежиться. Кроме того, я давно не бывал при дворе и отвык от королевских приемов.

Джилиан украдкой посмотрела в коридор. Мимо пробежали две служанки, унося охапки простыней и свежего белья в одну из спален. Джилиан подождала, пока они пройдут, и прислонилась к Симону, прошептав:

– Должна признаться, что удивлена видеть тебя. Думала, у тебя хватит мудрости держаться от Темной Королевы подальше.

– У меня не было выбора. Готье застал меня врасплох.

– Тебя? Великого Ле Балафра? – рассмеялась Джилиан. – Не помню, чтобы тебя можно было застать врасплох.

Симон сделал гримасу, вспомнив, как он задумался над локоном Мири.

– Я был немного… э… расстроен.

– Ты просто удивляешь меня. Даже королева говорит, что никогда не встречала человека более настойчивого и целеустремленного. Однажды она дала высокую цену за твою голову, ты знал об этом?

– У меня много врагов, готовых увидеть, как моя голова расстанется с телом.

– Но только не эта голова. – Джилиан потрепала его за бороду и громко рассмеялась, – Ее величество предлагала выкуп бриллиантами тому, кто сможет остановить твою охоту на ведьм.

– Тогда, полагаю, ты разбогатела.

– Я? – удивилась Джилиан. – Мне удалось отвлечь тебя менее чем на месяц. На этом я не заработала даже па нитку жемчуга. Особенно когда королева заподозрила, что ты лишь искал повод доказать, что она ведьма. Конечно, когда ты понял, что от меня мало толка, ты прекратил отношения.

– Джилиан, извини… – начал Симон, но женщина остановила его, покачав головой.

– Не надо. Я привыкла, что меня используют, а ты сделал это гораздо нежнее остальных. – Ее глаза вдруг погрустнели, но она быстро справилась с собой, ослепительно улыбнувшись ему. – Несмотря на то что никто из нас не получил желаемого, у нас были приятные минуты, ведь правда?

– Да, были, – согласился Симон.

Джилиан была искусной и божественной любовницей и на какое-то время заполнила пустоту его ночей. Ему вдруг захотелось сорвать с нее платье и стереть краску с лица.

– Определенно, ты достаточно получила на службе у королевы. Почему бы тебе не оставить эту жизнь?

Рот Джилиан превратился в тонкую линию.

– Невозможно просто так уйти от Темной Королевы. Помни об этом, если однажды захочешь продать ей свою душу.

– Сомневаюсь, что моя душа будет ей интересна. Но даже если так, не собираюсь иметь никаких дел с дьяволом.

– Мы все это говорим, дорогой Симон. Неразумно заставлять ее величество ждать.

Она повела его к двери в конце коридора, унося за собой аромат духов, словно тревожное воспоминание. Симон старался не терять самообладания, зная, что ему понадобится полная сосредоточенность. Впервые он встретился с Темной Королевой, когда был совсем юношей на службе у охотника на ведьм Вашеля ле Виза. Господин магистр был обманут манерами почтенной дамы, но Симон похолодел, взглянув в темные глаза Медичи.

Глаза, способные загипнотизировать, обнажить душу человека, вложить в его голову мысли, на которые сам он не был способен. Именно это она сделала с ле Визом. Симон мог поклясться, что никогда не пойдет путем своего старого господина, и сопротивлялся попыткам королевы взять над ним контроль. Возможно, он так преуспел, потому что у нее не оказалось никаких личных целей охотиться на девушку, а его невозможно было запугать или найти слабые места. Но теперь это стало неправдой. У него действительно была слабость, которая сейчас крепко спала в «Медной лошади». Симон прогнал мысли о Мири. Если дать Темной Королеве хотя бы намек на слабость или страх, она воспользуется этим как оружием против него.

Джилиан ввела его в большой кабинет с дубовым сводчатым потолком, где стены были густо увешаны картинами в тяжелых золотых рамах, портреты вперемежку с пасторальными сценами. У камина сидела одна из фрейлин, самая пожилая, несколько других стояли в тихом ожидании. Они тревожно взглянули на Симона и Джилиан, но в остальном не проявили никакого интереса.

Почти в центре комнаты находился письменный стол с пергаментами, чернильницами, перьями и сургучом. Резное кресло было отодвинуто, словно в нем только что сидела хозяйка, которая сейчас стояла у окна в дальнем конце комнаты.

Даже со спины Симон без труда узнал невысокую грузную фигуру Темной Королевы, одетой в привычное черное платье, ее редеющие седые волосы были убраны под чепец. Положив одну пухлую руку на подоконник, она смотрела в окно. Возможно, она просто хотела избавиться от трио мужчин, которые следовали за ее широкими юбками, словно стая собак.

На них были высочайшего качества камзолы и короткие панталоны, но слишком чопорные и даже немодные для придворных. Явный лидер группы, дородный мужчина цветущей наружности, отчаянно жестикулировал.

– …и надо что-то делать, ваше величество. Отряд католической лиги захватил мои земли всего неделю назад, расправившись со скотом и некоторыми из моих лучших лошадей.

– К тому же группа этих хулиганов отказалась от нашей службы, – пожаловался более тощий из его компаньонов. – Просто чудо, что нам удалось избежать гибели.

– Последний договор, подписанный его величеством, гарантировал определенные права реформированием районам, – добавил дородный мужчина. – Что мы можем молиться, как считаем нужным, при условии, что это делается тихо и что определенные города и поселки будут освобождены…

– Я знаю, что было в договоре, Ле Марле, – холодно прервала его королева.

Услышав этот разговор. Симон сжал губы от удивления. Реформированные районы? Это гугеноты, и они обращаются к Темной Королеве за справедливостью? Это равносильно мольбам к палачу о помиловании приговоренного к смертной казни. Даже протестанты, которых близко не было в Париже в ту кровавую ночь святого Варфоломея в 1572 году, отлично знали, что виновница резни, в которой погибли тысячи их братьев, – королева.

Ле Марле продолжал умолять:

– Если бы ваше величество только передало наши просьбы королю. Несмотря на все что случилось в прошлом, мы, гугеноты, желаем оставаться лояльными его количеству. Наш король, Генрих. Наваррский, хочет только добра своему венценосному кузену, в то время как герцог де Гиз… Должен прямо сказать, ваше величество. Де Гиз хочет заполучить корону вашего сына, он использует католическую лигу как свое оружие. Нападая на гугенотов, он лишает короля Франции той небольшой поддержки, которая осталась у него среди народа. Если нападки герцога против протестантов не остановить, вы получите море крови, по сравнению с которым прошлые баталии этого конфликта покажутся мелкими потасовками.

– Вы угрожаете мне, Ле Марле? – потребовала ответа королева.

– Нет, просто пытаюсь предупредить ваше величество. Даже если король уступит власть де Гизу, гугеноты этого не сделают. Начнется гражданская война такого размаха, какого Франция никогда…

– Довольно. – Екатерина раздраженно взмахнула рукой. – Я сочувствую вашим опасениям, господа, но теперь я сильно устала. Продолжим этот разговор… завтра.

– Но, ваше величество…

– Завтра!

Резкость ее тона заставила Ле Марле и его сообщников стремительно ретироваться. Но когда они выходили из комнаты, было заметно их разочарование.

Дверь закрылась, и Екатерина опустила плечи, глубоко выдохнув. Симон подумал, что Темная Королева редко проявляла такую слабость. Джилиан откашлялась и выступила вперед.

– Простите, ваше величество. Но месье Аристид по вашему приказанию прибыл.

Не оборачиваясь, королева жестом приказала Джилиан и остальным дамам удалиться. Одна за другой дамы делали реверанс и выходили, а Джилиан замыкала процессию. Она задержалась достаточно долго, чтобы поднять брови, словно давая Симону последнее предупреждение, перед тем как закрыть дверь и оставить его наедине с Темной Королевой.

Когда Екатерина медленно отошла от окна, Симон сделал шаг вперед, чтобы поклониться. Впервые рассмотрев грозную противницу, он вздрогнул. Темная Королева всегда казалась неукротимой, устрашающе бессмертной, но теперь сильно постарела. Она выглядела осунувшейся и дряхлой, у рта и на лбу пролегли глубокие линии. Самая неожиданная перемена появилась в этих пронизывающих глазах Медичи: они слезились, и темный огонь в них погас. Однако в голосе все еще звучала привычная насмешка.

– Неужели я настолько ужасно выгляжу, что вы не можете отвести от меня взгляд, месье Ле Балафр?

Симон сумел завершить свой поклон.

– Этот титул ко мне больше не относится, ваше величество.

– Очень хорошо, тогда месье Аристид. Вы оправились от шока, увидев, как я переменилась?

– Простите, ваше величество, я просто удивился. Вы выглядите… усталой, вот и все.

– Галантность из уст охотника на ведьм? Как неожиданно. Но нет надобности играть словами со мной. Я выгляжу как старая карга. Старость не радость.

– Но альтернатива еще хуже.

Екатерина сдавленно усмехнулась:

– Галантность и чувство юмора? Возможно, не только я изменилась, хотя вы по-прежнему такой же неуловимый, как прежде. Немало моих агентов гонялись за вами по стране.

– Я не знал, ваше величество, что вы меня искали.

– Тогда бы вы стали еще неуловимее, да? – Она протянула ему руку и сказала: – Зрение у меня теперь не такое, как прежде. Подойдите ближе. Не надо меня бояться.

– Я не боюсь.

Симон взял ее руку и коротко салютовал.

– Что? Ни единый мускул не дрогнул, когда вы вошли в ворота моего замка? – съязвила она. – Вам ни разу не пришло в голову, как легко вы можете исчезнуть среди этих стен?

Симон едва сумел сдержать свое удивление. Возможно, эти глаза не так сильно потускнели, как он думал. Надо быть начеку.

– У меня была такая мысль. Просто она меня сильно не тревожит, – солгал Симон. Он постарался прогнать мысль о Мири. – Моя смерть мало кого огорчит.

– Вы себя недооцениваете. Во Франции есть ведьмы, которых весть о вашей смерти сильно обрадует. Что касается меня, полагаю, что, когда я умру, торжества в Париже будут продолжаться не меньше недели. – Губы королевы искривились. – Но им придется немного отложить свое веселье. У меня нет намерения обременять их в ближайшее время. И вам не советую. Наши отношения в прошлом были не слишком… сердечными, но я надеюсь, что теперь все изменится, когда у нас есть кое-что общее.

– Например?

– Общий враг. Серебряная роза начинает действовать на нервы, не так ли?

– Стало быть, ваше величество кое-что знает об этом существе? – осторожно начал Симон.

– Я знала о ней какое-то время благодаря вашим честным и длинным донесениям, которые вы посылали моему сыну.

Екатерина проковыляла мимо него, двигаясь неуклюже, с болезненным усилием. Она сморщилась, поднимая одно из писем на столе. Симон узнал свой почерк.

– Его величество в настоящий момент слишком занят, чтобы заниматься делами даже своего собственного коро…

Екатерина сдержала себя. Симон знал, что королева часто сердилась на недостойное поведение сына, но редко позволяла открыто высказывать недовольство, по крайней мере, публично. Сжав на мгновение губы, она продолжила:

– Однако я прочла ваши рапорты с немалым беспокойством.

– Беспокойством, которое проявилось через достаточно долгое время. Прошу извинить меня за мое высказывание, ваше величество, – произнес Симон. – Я посылал эти донесения в течение года.

– Поначалу они меня мало интересовали, всего лишь какие-то сказки о тайном обществе ведьм. Если честно, месье Аристид, я подумала, что вы сошли с ума, как ваш покойный господин ле Виз.

– Что же заставило вас изменить свое мнение?

– Это.

Королева потянулась к небольшой коробочке на краю стола. Симон подумал, что там хранятся писчие принадлежности, перья, чернила. Но когда Екатерина подняла крышку и откинула льняную салфетку, он увидел увядшие остатки цветка. Несмотря на то, что лепестки уже не сверкали, несомненно, это был странный цветок.

– Серебряная роза, – прошептал Симон.

– Я думала, что проклятый цветок никогда не увянет и не умрет. Иронично, не так ли? Что яд, который продлил жизнь этого цветка и придал ему такую исключительную красоту, смертелен для всех, кто к нему прикоснется.

– Как это оказалось у вашего величества?

– Ее преподнесла мне член ордена Серебряной розы. Вероятно, это маленький символ признания со стороны колдуньи. К счастью, роза попала в руки гвардейца, а не и мои. Конечно, к счастью для меня, а не для него.

Оторвав взгляд от коробочки, Симон тревожно посмотрел на Темную Королеву:

– Хотите сказать, что это было… что это…

– Это была попытка покушения на меня? Да.

Несмотря на сухой тон, Симон почувствовал, что королева глубоко потрясена тем, что посягнули на ее жизнь. Он сам был немного потрясен. Он воспринимал Серебряную розу как угрозу, но до этого момента даже он не осознавал в полной мере, как она опасна.

– Боже, – прошептал он. – Если это существо осмеливается нападать на вас, ваше величество, значит…

– Значит, она способна на все, – закончила королева его мысль, закрывая коробочку. – Вы перестали присылать свои донесения некоторое время назад.

– До них никому не было никакого дела.

– Ну что же, теперь мне есть до этого дело. Скажите, нам удалось выяснить, кто эта ведьма, что ей надо?

– Личность Серебряной розы пока остается для меня загадкой. А что касается ее стремлений… – Симон пожал плечами. – Иногда кажется, что ее единственной целью является распространение зла, страха и страданий в огромных масштабах.

– Теперь вы заговорили как охотник на ведьм, – смягчилась Екатерина. – Редко можно найти того, кто творит зло ради самого зла. Даже у сумасшедших есть причина для этого, хотя бы в их собственном мозгу. Мне надо, чтобы вы узнали, каковы истинные намерения Серебряной розы, и покончили с ее планами и с ней самой.

Симон был потрясен таким холодным приказом. Он почесал бороду, пытаясь найти тактичный повод для отказа. К сожалению, ничего придумать не смог.

– Прошу прощения, ваше величество, – прямо сказал он, – но я не знал, что работаю на вас.

– Простите меня, дорогой Ле Балафр, – ласково произнесла она. – Но я не предполагала, что вы преуспели сами по себе.

– Верно. И в свете этого я думаю, действительно ли ваше величество нуждается в моих услугах.

– Вы единственный, кто вообще узнал о существовании этой колдуньи. Вы умный, сообразительный человек, и вместе мы сможем победить эту Серебряную розу. Я могу обеспечить вас деньгами, людьми и оружием, всем, что вам нужно.

– Нет, – выпалил Симон.

Между бровями королевы появилась маленькая морщинка, и он постарался смягчить свой тон.

– Ценю предложение вашего величества, но…

– Вы скорее примете помощь от дьявола, – прервала она его, сухо усмехнувшись. Подошла ближе и легонько коснулась его руки. – Поверьте, я понимаю. Знаю, что в прошлом у вас были определенные… подозрения насчет меня, вы вообразили, что я ведьма. Глупые подозрения, что я вас боюсь, подогревались моим собственным сыном Генрихом, который устроил поход за очищение Франции от колдовства. Но это было, когда отношения между королем и мною были несколько… натянутыми, хотя ничего серьезного не было. Просто мальчик решил взбунтоваться против влияния матери. Но с тех пор Генрих понял, как сильно я ему нужна, как и вы, месье Аристид.

– Тем не менее, ваше величество, предпочитаю работать в одиночку.

Симон попытался отодвинуться от нее, но ее пальцы сомкнулись у него на запястье. Она смотрела на него, пытаясь воздействовать взглядом. Но глаза ее начали слезиться, и она была вынуждена отступить. Она поднесла к лицу платок, что-то бормоча про себя.

Когда она снова повернулась к нему, ее самообладание вернулось к ней.

– Вы работаете в одиночку, не имея официального статуса. Занимаетесь этим расследованием по собственной инициативе, без разрешения короля или какого-либо парламента, действуя как обвинитель, судья и палач, когда встречаете этих ведьм.

– Я убивал только по необходимости, – оправдался Симон. – Это была самооборона.

– Уверена, что так и было. – Королева слабо улыбнулась ему. – Но это сомнительное поведение, за которое можно задержать даже охотника на ведьм… например, в казематах крепости до прояснения дела.

– Ваше величество угрожает мне арестом? – спросил Симон.

– Нет, только отмечаю сложность ситуации. Но теперь, если я дам вам королевское разрешение на проведение ваших расследований, вы будете совершенно защищены от любых наказаний. Это предложение, от которого было бы крайне неразумно отказываться.

Предложение? Это было похоже на пистолет, приставленный к голове.

Симон подошел к окну, пытаясь выиграть время, подумать. Невероятно, что всего лишь утром он чувствовал себя таким покинутым и одиноким в стремлении расправиться с Серебряной розой. Теперь ему предлагали гораздо больше помощи, чем он мог себе представить, и совсем не то, что ему было нужно. С одной стороны была Мири, нежная, честная и всепрощающая, словно ангел, питающая надежду, что женщины этого тайного общества еще могут быть спасены, обращены к свету. С другой стороны – Екатерина, сущий дьявол интриг и темных дел, которая с легкостью уничтожит любого, кто покажется ей опасным.

Это было похоже на западню между раем и адом. Каждая из женщин решила воспользоваться им по-своему, каждая искусно сумела заставить сотрудничать с собой.

«Кто сказал, что женщины слабый пол?»– устало подумал Симон.

Но с Екатериной у Симона выбора не было, если он хотел спокойно уехать из крепости этой же ночью. И, несмотря на отвращение, он признавал, что документ давал ему официальное право, которое могло оказаться полезным, когда настанет время арестовать Серебряную розу и ее приспешниц.

– Очень хорошо, я согласен, – сказал он и неохотно добавил: – Благодарю.

Королева улыбнулась, словно знала, с каким трудом произнесены эти слова. Она быстро подошла к столу и взяла чистый лист пергамента. Окунув перо в чернила, сказал:

– Теперь о вооруженном отряде, который советую вам взять…

– Мне не нужны люди, – прервал ее Симон.

Задержав перо над листом, королева нахмурилась.

– Если это тайное общество разрастается, как вы опасаетесь, вы можете оказаться в опасном меньшинстве. Что будете делать, когда загоните эту ведьму в угол? Просто прикажете ей сдаться?

– Нет. Я всегда надеялся получить поддержку церкви или обратиться к местному вельможе с просьбой дать мне своих людей.

– Это дело слишком важное, чтобы отдавать его в руки священников или кучки крестьян. Я даю вам капитана Готье и его гвардейцев…

– Нет! – произнес Симон более решительно. – На собственном опыте знаю, как трудно контролировать наемников вроде Готье. Солдаты начинают больше заботиться о собственных кошельках, а не о распространении справедливости, начинают убивать, грабить, поджигать, расправляясь как с преступниками, так и с невиновными.

Екатерина сжала губы.

– Очень хорошо. Оставим вопрос о солдатах, пока вы не отыщете эту колдунью.

Склонившись над листом, она начала писать, сильно сощурившись. Симон ждал в недовольном молчании, пока перо скрипело по листу. Королева закончила удивительно быстро, несмотря на то, что ей часто приходилось останавливаться, чтобы размять свои больные пальцы. Посыпав написанное порошком, она сказала:

– Советую начать расспросы с гостиницы «Медная лошадь». Полагаю, вы оказались в ней из-за Люси Пиллар. В одном из ваших донесений вы о ней упоминали.

– Да, но это было почти год назад. И ее родителям ничего не известно, – быстро добавил Симон, чтобы Темная Королева не приказала арестовать Пилларов.

Несчастные люди уже достаточно настрадались из-за своей дочери.

– Я сам тщательно проверил хозяина гостиницы и его жену. Они совершенно ничего не знают о дочери, ничего не слышали о ней целый год.

– К сожалению, я слышала.

– Что? – резко спросил Симон.

Темная Королева подожгла красную свечу и накапала немного сургуча на нижнюю часть документа рядом со своей подписью. Едва сдерживая свое нетерпение, Симон ждал, когда она продолжит, но внутри у него похолодело, словно от предчувствия того, что скажет Екатерина.

– Люси Пиллар была той девушкой, которая поднесла мне отравленную розу. Она появилась в толпе у собора Пресвятой Девы Марии, притворившись уличной торговкой. Ей удалось бы уйти, если бы я вовремя не приказала ее схватить.

– А где она теперь?

– Она гостила у меня в Бастилии некоторое время, но прием у начальника тюрьмы оказался несколько обременительным для нее. Девушка умерла, когда ее допрашивали люди Варне.

Невозможно было умереть от одних только расспросов, хотел сказать Симон. Не придерживаясь сам таких методов, он вполне мог вообразить, как задавались эти вопросы: на дыбе, в испанском сапоге, с розгами и вырыванием ногтей. Симон презирал Люси Пиллар за жестокость, с которой она бросила своего ребенка замерзать на холме. Но быть медленно, жестоко замученной на смерть… Разве кто-нибудь заслуживал такую судьбу?

– Удалось ли Варне получить какую-то информацию в результате… допроса?

Екатерина приложила королевскую печать к сургучу. Перед тем как ответить, она помолчала.

– Девушка дала одну зацепку. Перед самой смертью она сказала, что Серебряная роза владеет… «Книгой теней».

У Симона перехватило дыхание.

– «Книга теней»? Как такое возможно?

– Это вы меня спрашиваете? Именно вы позволили этой книге исчезнуть в ночь пожара в гостинице. – Екатерина опустила ресницы. – Ходят слухи, что потом вы перевернули весь остров Фэр в поисках ее.

– Я верил, что она была у графа Ренара.

– Вероятно, вы ошибались. Настоятельно советую порыться в памяти и в записях, которые вы сделали в тот день. Вычислите, кто еще был в гостинице, и у кого была возможность украсть книгу, тогда, может быть, удастся разоблачить Серебряную розу. – Екатерина медленно свернула документ. – «Книга теней» представляет собой колдовской сборник самых страшных заклинаний, но написана она на древнем языке, который трудно прочесть. Эта колдунья уже научилась создавать сильный яд. Если она способна разгадать больше секретов книги, едва ли мне нужно объяснять вам, какие могут быть последствия.

– Нет, ваше величество, – тихо произнес Симон.

Помимо опасений, что «Книга теней» находится в руках Серебряной розы, ему в голову пришли другие тревожные мысли. Для женщины, утверждавшей, что она не ведьма, королева слишком много знала и о «Книге теней», и о том, что произошло в деревенской гостинице той ночью.

Симон всегда боялся, что Темная Королева прочтет его мысли. Но не ожидал, что сам сможет прочесть ее мысли.

«Проклятие, – подумал он. – Она хочет заполучить эту книгу».

Теперь ему предстояло не только расправиться с Серебряной розой, но и остановить Темную Королеву. Как человек, оказавшийся на зыбкой почве, Симон почувствовал, что увяз уже по пояс.

Аккуратно перевязав документ тонкой черной ленточкой, Екатерина сказала:

– Как только выясните, кто такая Серебряная роза и где она скрывается, доложите мне. Ничего не делайте без моего приказа. Этот арест должен быть оформлен как следует. Необходимо доставить прямо ко мне и колдунью, и книгу. Я… я не успокоюсь, пока сама не уничтожу эту опасную книгу.

– Конечно, ваше величество, – произнес Симон, думая, что отправит в ад «Книгу теней» прежде, чем она попадет в руки Темной Королевы, даже если придется доставить ее туда самому.

Екатерина протянула ему свиток:

– Будьте постоянно на связи, месье Аристид. Не хотела бы снова посылать за вами капитана Готье. У меня много других забот. Если вы избавите меня от этой, буду чрезвычайно благодарна. Можете назвать ваше вознаграждение и просите все, что считаете нужным.

На это предложение Симон только приподнял бровь. Приняв из ее рук документ, он не мог не напомнить:

– Однажды вы дали такое же обещание моему хозяину. Его единственным вознаграждением за службу вам стала холодная могила.

– К этому отношение имела не я, но граф Ренар. Увы, боюсь, что такие смертельные враги – одно из рискованных условий профессии охотника на ведьм. – Королева любезно улыбнулась ему. – Уверена, вы будете охранять свой тыл гораздо лучше.

– О, не сомневайтесь, ваше величество, – сказал Симон, обнажая зубы в улыбке. – Обещаю вам.

Время близилось к полночи, когда фрейлины помогли королеве приготовиться ко сну. Почувствовав плохое настроение Екатерины, женщины разговаривали шепотом, а не болтали, как обычно. Королева едва замечала их, преодолевая слабость собственного тела, когда надевала ночную рубашку.

У нее ныл и болел каждый сустав. Переезд в Шенансо забрал у нее все силы. В молодости она была виртуозной и отчаянной наездницей, но эти дни остались далеко позади. Раздавленная собственным возрастом и весом, она вынуждена была теперь постоянно перемещаться в паланкине.

Если переезд не прикончил ее совсем, то встреча с Ле Марле и его друзьями отняла все силы. «Гугеноты, – подумала Екатерина с гримасой, – такие суровые, серьезные, настырные, будто заноза».

Кровавая ночь Святого Варфоломея стала кошмарной катастрофой, превысившей все ее ожидания. Вдохновленные ею парижские католики разбуянились и устроили резню, которая длилась несколько дней, оставив на совести Екатерины море крови и горы трупов, усеявших берега Сены.

С того дня репутация королевы и Франции страшно пошатнулась, но Екатерина поздравила себя хотя бы с тем, что остановила укрепление власти протестантов. Однако реформированная религия продолжала распространяться, словно чума. Некогда она сосредоточивалась в юго-западном углу Франции, в основном в пределах границ Наварры, но теперь казалось, что гугеноты повсюду.

Екатерина считала, что они могли молиться кому угодно, если делали это тихо и не тревожили ее. Но, к сожалению, протестанты предоставляли врагам идеальный повод вмешиваться в дела ее королевства под предлогом религиозного рвения: папа, король Испании и, хуже всего, герцог де Гиз.

Герцог требовал встречи с королем, чтобы он передал ему контроль за армией католической лиги, и объявил полностью вне закона реформированную религию. «Да покарает Господь этого наглого и амбициозного человека», – с горечью подумала Екатерина. Сколько раз испытывала она искушение позаботиться о де Гизе по-своему! Несколько капель яда в его вине или острие стрелы между его лопатками. Останавливало только понимание, что, если герцог умрет как-то таинственно или жестоко, вина неизбежно ляжет на нее. Тогда придется спасаться бегством и ей, и ее сыну.

«Нет, – грустно подумала Екатерина, – встреча должна состояться». Вероятнее всего, ее слабохарактерный сын удалится в свои покои и оставит мать наедине с герцогом, а торговаться ей было нечем, никакого оружия. Если только…

Если только она не раздобудет «Книгу теней». Надежда слабая и отчаянная, но единственная для нее. Екатерина была уверена, что сможет раскрыть древние тайны книги, только бы заполучить ее. Тогда у королевы будет неограниченная сила, свобода от страха, от угроз де Гиза, даже от неприятностей ее стареющего тела.

Кое-кто из слуг уже проводил расследование после того инцидента в Париже, но самые большие надежды отыскать Серебряную розу и книгу она возлагала на умного охотника на ведьм. Однако доверяла она Аристиду не больше, чем он ей. Она боялась, что Симон уничтожит книгу сразу же, как только отыщет ее. Именно поэтому она приказала капитану Готье тенью следовать за охотником на ведьм, внимательно следить за ним, но так, чтобы Аристид ни о чем не догадывался.

– Ваше величество?

Тихий голос вернул Екатерину из тревожных раздумий. Рядом стояла Джилиан Аркур. Глаза Екатерины и этот вечер были так плохи, что она едва могла разглядеть лицо женщины, когда та подала королеве поднос с ночным поссетом.

Напиток Екатерина составила сама, чтобы снять боль и заснуть. Часто это не помогало. Отпив из серебряного потира и поморщившись, королева с грустью подумала, что гораздо лучше умела создавать яды, чем лекарства.

Не так, как Хозяйка острова Фэр. Екатерина удивилась, что ее сердце дрогнуло при воспоминании об Арианн. Они были врагами, но, по крайней мере, Екатерина доверяла прямолинейности и честности Арианн, знала, что ее помыслы всегда чисты. А это редкое качество в человеке.

Иногда Екатерина боялась, что нарушила равновесие целого мира, прогнав Хозяйку острова Фэр в ссылку. Великий грех для каждой мудрой женщины, из-за которого Екатерина была проклята, поэтому с тех пор все разладилось.

Допив остаток питья, она поежилась и слегка встряхнулась. Господи, какой старой дурой она стала. Поставив потир на поднос, Екатерина разозлилась на свою дрожащую руку. Джилиан протянула руку, чтобы остановить бокал, пока он не свалился на ковер.

– Ваше величество сегодня сильно устали, – тихо и заботливо произнесла она. – Ваша встреча с охотником на ведьм, должно быть, была трудной.

Екатерина только промычала.

– Не знаю, какие услуги вашему величеству требуются от него, но Симон Аристид может быть… непредсказуемым. Была бы счастлива помочь вам с ним.

– Как? Соблазнив его? – Екатерина презрительно усмехнулась. – Моя дорогая Джилиан, ты не смогла удержать его в своей постели, когда твоя красота была в расцвете. Учитывая силу твоих чар теперь, тебе вряд ли посчастливится привлечь его внимание на пять минут, прижав его к стене.

Королева отвернулась и устало побрела к постели. Иначе она бы заметила блеснувшие в глазах куртизанки ненависть и негодование.

Джилиан пробиралась через дворцовый двор, нервно оглядываясь через плечо. По ее мнению, путешествие через сад прошло незамеченным, черный плащ помог ей слиться с темнотой ночи, капюшон надежно скрывал ее белокурые волосы и бледный овал лица.

Но она не могла понять, почему так сильно нервничает. Иногда ей казалось, что можно смело выйти через главные ворота, и никто из охранников не осмелится остановить ее. Удивительно, как с возрастом и увяданием красоты женщина становилась незаметной.

Кроме того, ее тревожили не охранники. Она всегда могла заморочить им голову какой-нибудь историей о тайном задании или любовном свидании. Но если про ее ночные походы узнает королева…

Джилиан едва сдержала испуганный крик, когда внезапно натолкнулась на что-то твердое и перед ней возникла сама Темная Королева. Прижав руку к сердцу, женщина подняла голову и увидела скульптуру, залитую лунным светом. Жутко и необычно похожая на королеву, статуя изображала ее со змеями, обвивавшими платье и руки.

Джилиан содрогнулась. У ее величества всегда было странное чувство юмора. Кто, как не Темная Королева, мог увековечить себя в таком зловещем образе какой-то… какой-то богом проклятой Горгоны? Статуя слепо смотрела на нее каменными глазами, такими же слегка затуманенными, как глаза самой королевы.

Но в отличие от других придворных дам Джилиан боялась недооценить способности своей хозяйки. Она прожила под сильным взглядом Медичи слишком много лет.

Джилиан получила все, о чем мечтала, но любые деньги и украшения, которые ей удавалось накопить, уходили сквозь пальцы ее расточительных рук. Нет смысла экономить, когда жизнь при дворе переполнена событиями, интригами и ухаживаниями роскошных мужчин.

Но каждое утро, глядя в зеркало, она приходила в отчаяние, обнаруживая новые морщинки, несмотря на все кремы и мази, которыми она пользовалась. Ряды ее поклонников и обожателей редели, и королева все меньше ценила ее услуги. Однажды она приказала Джилиан очаровать одного из самых могущественных мужчин Франции. Но последний любовник, с которым Екатерина приказала ей переспать, был обычный клерк, слуга в доме герцога Гиза. Джилиан пришлось терпеть жадные прикосновения коротких толстых пальцев и чесночный запах по утрам. Клерк выдал слишком мало ценной информации о деятельности герцога, и в этом королева обвинила Джилиан.

Но Джилиан была уверена, что Екатерина никогда ее не отпустит, пока не выжмет все до последней капли из се красоты и обаяния, пока не превратит в сушеную старуху, годную только для того, чтобы вышивать платья для более молодых и вожделенных дам. Нет, она никогда не сможет освободиться от Темной Королевы, пока эти каменные глаза не закроются навечно…

– Эй, Джилиан!

Из темноты послышался голос. Женщина разглядела отблеск света среди деревьев возле скрытого грота. Она поспешила в том направлении и увидела худенькую фигуру, одетую в камзол и облегающие брюки. Издалека можно было подумать, что это молоденький парень, но фонарь осветил хрупкую девушку, такую худенькую, что если бы она повернулась боком, то стала бы просто невидима.

Вдоль длинного худого лица спускались каштановые локоны. На руках виднелись шрамы. Нанет Сковиль, некогда работавшая на дворцовой кухне, сильно обожглась, перевернув котел с кипятком.

Когда Джилиан приблизилась, Нанет подняла фонарь, чтобы посветить ей на ступени.

– Опусти фонарь, – свирепо прошептала Джилиан. – Хочешь, чтобы нас увидели?

Девушка сразу повиновалась.

– Вы опоздали, – пожаловалась она.

– Не так-то просто было уйти. Думала, что королева никогда не уснет.

Нанет ласково обняла Джилиан за шею, сильно шмыгнув носом. Джилиан отпрянула от нее, устало оглядев.

– Ты заболела?

– Это ничего. Просто слишком долго простояла на ночном холоде. – Девушка вытерла нос рукавом. – Не беспокойтесь обо мне. Какие у вас новости для Серебряной розы?

По спине Джилиан пробежали мурашки. Несмотря на то, что в саду они были совершенно одни, вдали от пристальных глаз и ушей, ей хотелось, чтобы Нанет была более осторожна и не произносила этого имени вслух. Самым тихим голосом она произнесла:

– У меня хорошие новости. Время и место встречи с герцогом де Гизом определено. В следующем месяце в Париже, в Лувре.

– И они все там будут – герцог, Темная Королева и король Франции? – с нетерпением спросила Нанет.

– Все.

– Ого! – усмехнулась девушка. – Нашей хозяйке понравится.

– Боюсь, ей не понравится моя другая новость. – Джилиан помолчала, перед тем как продолжить. – Сегодня ночью королева встречалась с Симоном Аристидом.

– Что?! – выпалила Нанет.

Джилиан зажала рот девушки ладонью, с опаской оглянувшись. Но сад был тих, и только слабый ветерок шумел в кустах и кронах деревьев, да послышался крик козодоя.

Нанет оттолкнула ее руку. Несмотря на сильно расстроенный вид, она постаралась говорить тише:

– Этот охотник на ведьм должен быть мертв. Агата Феррер должна была выполнить свое задание. Она охотилась за ним несколько недель назад.

– Очевидно, Агате это не удалось. Уверяю тебя, Аристид жив. А что до Агаты, оставляю тебе решить, что с ней случилось.

Нанет содрогнулась и перекрестилась.

– Бедная душа. – Но девушка сразу же повеселела. – Не стоит печалиться за нее. Серебряная роза воскресит ее, когда будет надо.

– Э… да.

Джилиан обхватила себя руками и переступила с ноги на ногу. Ей всегда было немного не по себе, когда Напет так говорила, сверкая глазами в фанатичном восторге Девушка склонила голову набок, словно любопытный воробышек.

– О Джилиан, – печально произнесла она. – Вы не верите?

– Не уверена, – запнулась Джилиан. – Очень хочу верить. Но обещания этой колдуньи, про которые ты говоришь, кажутся такими невероятными. Заклинания, возвращающие молодость и красоту, воскрешение из мертвых. Даже Темная Королева не способна на такое.

– Королева ничто по сравнению с Серебряной розой. Она способна творить чудеса. Я сама видела, как она это делает. Недавно маленькая девочка не старше двух лет, ребенок одной из женщин в нашем лагере, упала в пруд и утонула. Серебряная роза поцеловала ее и вдохнула в нее жизнь. Я видела это своими глазами.

– Правда? – замерла Джилиан.

Нанет закивала:

– Поэтому вы должны верить.

– Было бы легче, если бы мне позволили с ней увидеться, хотя бы знать, кто она.

– Это случится в должное время, – успокоила ее Нанет. – Хозяйка очень осторожно выбирает тех, кому следует доверять. Я ей говорила о вас, как вы умны, что вы единственная пожалели меня, когда я родила и была выгнана с позором из замка. – Она слегка прихорошилась. – Конечно, меня сразу же приняли в ближний круг, потому что я предоставила абсолютное доказательство своей лояльности: принесла в жертву своего ребенка.

– Я вряд ли смогу предложить такое же доказательство, – с горечью произнесла Джилиан.

В течение многих лет снадобья Темной Королевы помогали Джилиан избавиться от многих беременностей.

Последний аборт около двух лет назад был особенно кровавым и болезненным. Джилиан думала, что умрет. Акушерка, которая помогала ей, сказала, что ей повезло. Ее матка была безнадежно повреждена, и детей у нее больше не будет никогда.

Джилиан полагала, что стоит быть благодарной. Но все же в те дни, когда она сидела в одиночестве, всеми забытая, в то время как другие дамы пировали при дворе, Джилиан думала обо всех загубленных ею малышах, воображая, сколько было бы лет тому или другому ее ребенку, если бы она позволила им родиться.

– Это было трудно для тебя, Нанет? – тихо спросила она. – Бросить маленького сына умирать?

– Для меня это был не маленький сын. Это был не ребенок, всего лишь дьявольское отродье, проклятие, насильно вложенное в мою утробу, когда меня изнасиловал тот пьяный гвардеец.

Лицо Нанет исказилось, казалось, она готова заплакать. Из носа снова потекло, и она отчаянно стала его тереть.

– Забудьте про все, – всхлипнула она. – Просто скажите, зачем сегодня ночью охотник на ведьм появился здесь. Что надо от него Темной Королеве?

– Точно не знаю. Пришлось подслушивать снаружи, и расслышать что-нибудь было трудно. Но, думаю, она хочет, чтобы он помог ей охотиться на Серебряную розу.

– Мерзавка! – воскликнула Нанет и сплюнула.

Джилиан отскочила от нее:

– Нанет! Это отвратительно.

– Нет. Отвратительно то, что колдунья пользуется услугами охотника на ведьм.

– Королева делает это не в первый раз. Она готова воспользоваться каждым, кто ей нужен. – Джилиан обреченно вздохнула. – Екатерина так озабочена крушением амбиций герцога де Гиза, что даже не заметила бы Серебряную розу, если бы эта Пиллар не пыталась ее убить. Как это было глупо.

– Наша госпожа осудила поведение Люси так же, как и вы. Девчонка просто перестаралась и действовала самостоятельно. – Нанет пожала плечами. – Она заплатила за свою глупость.

– Как и мы все заплатим когда-нибудь, – забеспокоилась Джилиан. – Дразнить Темную Королеву все равно что… будить спящую тигрицу, а вместе с Симоном Аристидом…

– Вы слишком много беспокоитесь. Как только я сообщу об этом моей госпоже, уверяю вас, охотник на ведьм будет уничтожен. Вы знаете, где он теперь?

Джилиан колебалась, вдруг кое-что вспомнив. Но время их связи ей всегда с трудом удавалось уговорить Симона провести с ней всю ночь. Но она помнила, как приятно было просыпаться в его сильных объятиях. Для такого безжалостного человека он мог быть удивительно нежным.

Она вздохнула, отгоняя воспоминания. Если их ситуация изменится и Симон увидит в ней врага, она не сомневалась, что он не сможет ее уничтожить. Во всем этом не было ничего личного. Каждый делал то, что должен. Симон понял бы ее, как и любой другой.

– Аристид… он остановился в гостинице «Медная лошадь».

– В доме Люси? – рассмеялась Нанет. – Идеально. Коли охотника на ведьм убьют там, это будет отличная месть за нее.

– Зная Симона, сомневаюсь, что он останется на одном месте надолго.

– Мы его найдем и уничтожим, где бы он ни был. Теперь ошибок не будет, обещаю вам. Поэтому хватит бояться.

Нанет крепко сжала ей руку и улыбнулась стеклянной улыбкой.

– Да.

Джилиан попыталась улыбнуться, подавив в себе чувство, что продает одну колдунью другой. Но это не имело никакого значения. Она слишком далеко зашла, чтобы вернуться.