Глава 10 Арифметика войны

Во дворе у нормальных людей всегда какой-нибудь веник или метла найдется, так что следы волочения Серёга устранил. А крови не было вовсе. Пользуясь тем, что окон с этой стороны дома нет, он не сильно тихарился, выгибая проволочный забор наружу и вылезая по нему в засохший бурьян. Сделав след уходящей натуры, Санталов вернулся по своим же следам во двор и засел в сарае. Если что, обнимется с жертвой покрепче, Дара хватит утянуть в инвиз и тело его противника. Обмануть мимолетный взгляд хватит, а лезть в пустую подсобку и на ощупь искать пропавшего товарища никто не станет, хотелось надеяться. Но автомат Серёга всё равно с предохранителя снял.

Вроде никакого шевеления на улице, так что можно и помародёрить! Броник, разгрузка, шлем — а всё надо, всё пригодится. И не просто надо забрать, как и планировал, он нацепил снаряжение на свою тушку. Вот теперь можно магазины разложить по местам, а не тупо рвать карманы куртки. Серёга вспомнил, про один хитрый момент и каждый магазин попробовал вставить в свой автомат — входят нормально, старая технология. Не то, что израильские красивые десятиместные гражданские, которые через раз давали осечку в его «Сайге». Хотя входили тоже хорошо. А еще было дело, категорически отказывался лезть в горловину без напиллинга родной тоже гражданский магазин производства «Ижмаша». Да уж, в бою непроверенным оружием пользоваться чревато, может подвести в любой момент. Хуже только остаться совсем без оружия.

Всё это здорово, вот только что делать с телом? Кстати, оно скорее всего живое и может прийти в себя. Но не факт, бил Санталов от души, как того участкового на съемной квартире. И в руках была не табуретка в этот раз, а грозный Калашников. И не по лбу, а под затылок, в самое критичное место. В любом случае, опрашивать пленного Санталов не собирался, на занятиях по тактической подготовке на срочке ему методы экспресс-допроса не преподавали. Оборудование огневой точки, ориентирование на местности, патрулирование… что еще? Выравнивание сугробов и косьба бурьяна вдоль дороги. Хотя звучит круто — группа быстрого реагирования технической ракетной базы.

С первым вопросом решили, подумал Серёга, пора переходить ко второму. Мы так понимаем, что под первым вопросом он имел в виду мародерку, а вопрос живого тела противника Санталов в какой-то момент проигнорировал. Есть такое умение у нашего героя — не знаешь ответа, игнорируй вопрос. И никаких тебе рефлексий, мучений и тревог. А плохой сон может быть только от жаркой погоды, голода или если днем выспался. Цельная личность, иначе и не скажешь.

Вторым вопросом было составление плана дальнейших действий. Кто-то скажет, что план должен быть в голове еще до того, как Серёга полез через забор первый раз. Ну а кто спорит? Должен быть. С другой стороны, ситуации могли иметь место разные, тогда что, несколько планов заранее составлять? В твердой уверенности, что пригодится только один? Фигня же получается. Поэтому в данном вопросе наш мудрый герой признавал авторитет Наполеона с его формулой «война план покажет».

— Так чего у нас с тобой имеется на повестке, друг мой? — В самые ответственные моменты Серёга начинал разговаривать с собой как с умным уважаемым собеседником.

— Это был часовой. Или чувак на стрёме. Короче, чел охранял кого-то в доме.

— Один?

— С другой стороны у забора может стоять еще один такой охраняла.

— Снимаем?

— Не-а. Там окна. Прикинь, как смешно будет выглядеть, если в окно выпасут момент падения часового. Стоит такой себе, стоит. Бац — валяется без сознания.

— Типа, солнечный удар? В ноябре…

— Так может, гранатами закидать дом, и не париться?

— Там гражданские внутри. Заложники. И гранат нет. И я всего один раз в жизни эту гранату метал. Учебную.

— Да чего там метать! Разогнул усики, чеку выдернул и в окно — хренак!

— А она об раму швырк — и обратно под ноги!

— Зачем обратно?

— Ну чисто по приколу. Помнишь, как в детстве я камень в окно кинул, а он точнёхонько в раму попал. Стекло цело, до сих пор обидно. Надо мной полкласса смеялось.

— То тогда…

— А то граната. И вообще, чего думать, когда нету гранат. И кстати, если не в то окно кинул, то в другой комнате все целы будут. И такие как начнут шмалять по двору! Могут зацепить. Оно мне надо?

— Не надо, — сам с собой согласился Серёга.

Но время шло, и делать что-то надо было прямо сейчас. Или рвать когти, или решать вопрос. Истинный — это еще не боец. Дар не решает все проблемы и не делает бессмертным, если ты только не вурдалак. Так что Серёга в конце концов после долгого раздумья, длящегося где-то минуты две, пошел реализовывать следующий план. Какой? Он тупо решил заглянуть в окна и посмотреть, что делается в доме. Сказано — сделано. Было очень смешно, так смешно, что тот Серёга, каким он был год назад непременно бы выпал из инвиза. Вот представьте картину — стоит наш герой в бронежилете, шлеме и с автоматом, приложив руки к окну, чтоб свет не мешал, и всматривается внутрь дома. А напротив него на стуле сидит противник, без шлема, но в броне и с автоматом на коленях и смотрит в окно на предмет выявления таких вот Серег. Смешно же.

Всё с этим моментом ясно, подумал Санталов, во дворе никого нет, потому что они поставили наблюдателя в кухню. Посадили, если точнее. В первом окне он ничего интересного не разглядел, второе окно было кухонное, с часовым, а вот в третье Серёга увидел того самого дядьку, который выводил из калитки барашка. Сейчас они сидели с женой (а кем еще могла быть та тетушка?) на кровати и печалились. Выглядело именно так, а там кто его знает, может он план спасения в это время сочиняет? Странные люди, чего бесцельно печалиться, когда можно сделать что-то полезное, а хоть бы и поспать, если больше никаких других возможностей!

Еще два вояки обнаружились в следующем окне, выходящем не на ворота, а сбоку. Эти дрыхли без задних ног. Серёга через окно даже услышал могучий храп, достойный… кого-нибудь более достойного. «Ага, было четверо, осталось трое. Боеспособность вражеского подразделения снижена на четверть!» — прикинул полководец-самоучка. «Первая четверть самая нудная» — всплыло воспоминание из школьной поры. Отринув ненужное воспоминание, Серёга решил, что валить в первую очередь надо часового. А потом резать спящих. Спящих Серёга еще не резал. И вообще никаких людей. Было всякое, но не до такого.

А до какого? И он снова начал прогонять ненужные картинки из детства, которые роились вокруг головы Истинного. Про то, как он в девятом классе собрал все крутые папкины и свои ножи в портфель и в таком грозном виде пришел в школу разбираться с обидчиками. Ножи позвякивали весь день, но так и не были продемонстрированы хулиганской общественности, тем более не пущены в дело. А вот еще: воспоминание, как кололи кабанчика в деревне. Серёга держит его за задние ноги, кабанчик визжит как резаный и рвется из рук, батя почти матерится и не может попасть по месту, вернее ударить не может из-за сверхплановой активности животинки. А уже когда начали свежевать, стала понятна причина такого визга: Серёга от усердия сломал кабанчику ногу раньше, чем его начали колоть. Кабанчика жалели задним числом, Серёга помнит этот момент.

То порося было, а тут вообще люди. Хотя и враги. С другой стороны, муж с женой оба битые. И не факт, что укры их оставят в живых. Даже больше — хватятся пропавшего своего, тогда местным точно несдобровать. Да и не за сметаной они сюда пришли незваные нежеланные. И не так важно, что первыми пришли мы, а потом пришли они, а мы их снова погнали… Всё неважно. А что важно? Что есть враг, который перед тобой, а у тебя есть оружие и люди, которых надо защищать. Конкретно вон те люди, жившие в доме еще до войны, а может и до раздела страны на Россию и Украину.

«До войны» — раньше это выражение означало конкретное время. Время перед Великой Отечественной войной. Серёга читал мало, но иногда натыкался на такое определение эпохи. Довоенное время. А сейчас какое время будут звать довоенным? «Да хорош уже! Писатель хренов ты, Серёга!» — мысленно прикрикнул он на себя. Надо что-то делать, а не стоять во дворе в невидимости.

Серёга подошел к двери и встал, намереваясь аккуратно потянуть за ручку в надежде, что дверь не заперта, смазана и откроется без скрипа. Как много предположений включал его план, как много требовалось удачи для его реализации. Дверь подалась не сразу, а когда подалась, то открылась резко, дернув его за кисть. Мог бы и упасть, если бы не отпустил ручку. Мог бы и второй раз упасть, если бы не подался в сторону, пропуская человека в военной снаряге, не допускающей мысли, что человек посторонний, и просто шел мимо или погулять.

Военный прошел решительно и одновременно тихо, не создавая шума, едва не задев плечом невидимку. В каждом движении его чувствовалась так называемая военная косточка, про которую Серёга только слышал. А вот сейчас увидел вживую. Куда он почапал, до ветра? Блин, да он пост идет проверять! Догнав офицера, а с такой походкой это мог быть только командир отряда, Серёга уже отработанным движением саданул его прикладом по затылку. Каски на голове у военного не было, что упрощало задачу. «Минус два! Четыре минус два равно два» — решил для себя арифметическую задачку герой. Один на кухне, один спит, можно и… А можно ли? Серёга, ругая себя за излишнюю подозрительность и, чего там — ссыкливость, полез вдоль окон считать противника. Украинских солдат опять оказалось трое! Один на кухне лупится в смартфон, двое «давят массу» на диване. Хрень какая-то! Откуда этот, который там?

И еще момент: надо и его убирать, а то споткнется кто ненароком, ушибётся. Следующее тело осторожно было засунуто в сарай. Но не сразу. До Санталова дошло, что если не убиваешь врагов, то надо их хотя бы обездвиживать. Сто раз же видел в боевиках, как самонадеянному герою стреляют в спину поверженные противники! Ну не сто, но бывают подобные сюжеты в кино. У любого военного на одежде всяких шнурков, поясков и ремней столько, что не проблема качественно упаковать любого бойца его же ремешками. И так было во все эпохи. Первый прибитый Санталовым, был связан по рукам и ногам прямо в сарае. С помещением кляпа в рот и его фиксацией. Военный с «косточкой» был упакован более тщательно на свежем воздухе, а потом переложен туда же. Спешить надо, а косячить нет! Кому нужно, чтоб они развязались? Никому, кроме них самих.

— Думай, Серёга! Командир мимо часового проходил?

— Нет, он в другую сторону пошел от двери. А чего?

— То есть, если я открою дверь и войду в дом, чувак решит, что вернулся командир. Так?

— Нормальная тема! А чего потом? Я ж не он, увидит и не узнает начальника чувак. Стрелять начнет.

— А пусть он никого не увидит.

— Как с теми гопниками?

— Как с теми гопниками. Не будет он стрелять по пустому месту, решит, что командир в другую комнату зашел.

— Шикарный план! Погнали.

Серёга уже мог часами находиться в невидимости, не испытывая никакого дискомфорта. У него даже выработалось чувство невидимости. То есть в любой момент он без всякого смартфона знал, насколько он невидим. Он и объект, с которым Истинный взаимодействует. Не таясь, но и без шума Санталов открыл дверь и войдя внутрь запер её. Смешно сказать — не таясь, но в инвизе. Сразу после этого он сымитировал шаги в сторону, противоположную кухне. Звук, с ним Серёга бороться не научился, как и со своими следами. Где оно, совершенство?

Часовой вопреки ожиданиям не окликнул своего начальника, не вышел посмотреть, кто пришел, вообще никак не отреагировал на действие и звук. Серёга принял удобную позу с автоматом в руке и приготовился ждать, когда бодрствующий противник соизволит выйти из кухни. Через пару минут он решил, что часовой спит. Еще через час по субъективному времени, он захотел заглянуть в кухню — если боец спит, то и незачем огород городить, можно просто войти и огреть того прикладом сверху. Выстрелы раздались, когда он поравнялся с косяком. Одним глазом Серёга увидел, что часовой стреляет короткими очередями в стену примерно напротив того места, где он стоял минуту назад. Как это⁈ Зачем? Если видит, то почему лупит в стену, а если не видит, то какого хрена начал палить⁈

Серёга сам не понял, кто снял с предохранителя его оружие, кто дал короткую очередь по противнику. Он просто видел, как солдата отбросило спиной на стол, а потом захлестнуло красным лицо упавшего. И тут короткий миг тишины сменился ударом по двери в коридоре — оставшиеся двое проснулись, что неудивительно после стрельбы. Удивительно другое — они не начал орать, перекрикиваться со своими друзьями, а молча упали животами на пол, причём в разные стороны головами и взяли на прицел пространство прихожей и коридора. «Нет ребята, я в такое не играю!» — мысленно орал Серёга, поливая сверху украинских диверсантов одной длинной очередью. Тебе, дорогой читатель, мы скажем, что мысленно он орал только в своих мыслях. По факту это был нормальный полноценный крик человека, изо всех сил боящегося врага и оттого истребляющего этого самого врага со всей своей яростью. Автомат не плясал в его сильных руках, а ходил вверх-вниз, перечеркивая две лежащие на полу фигуры. До железки, как говорят пулемётчики. То есть до опустошения магазина.

Рассказывать долго, на самом деле длилась эта вакханалия от силы две-три секунды. Да сами посудите — темп стрельбы Калашникова шестьсот выстрелов в минуту, то есть в секунду он выплевывает десять пуль, в полном магазине тридцать патронов. Так и выходит три секунды. Субъективного времени при этом может пройти сколько угодно. Кто-то успевает поседеть, кто-то — вспомнить всю свою жизнь, кто-то думает, что только и успел моргнуть, а уже всё. Серёга подумать не успел. Так что, если его спросить, сколько же длилась перестрелка, то он не пошлет спросившего чисто по причине своей воспитанности. Или всё-таки пошлет в грубой доходчивой форме.

Пороха́, они все разные. Охотничьи помягче, пистолетные совсем резкие, автоматные и винтовочные… Дым от винтовочных патронов пахнет аммиаком, весьма противно! Наш герой, а теперь это слово уже можно применить в самом прямом смысле, поморщился от вони, выдернул из зада щепку, прилетевшую от прострелянной стены, а потом сел на корточки. Вот совсем ничего не хотелось, накатила моральная усталость такая, что хоть прямо тут ложись и спи. А спать нельзя, в комнате запертые люди черт знает что думают, их выпустить надо. Ну и так. «Сейчас кровь до ботинок дотечет, какое там спать, вывозишься весь, потом хрен отстираешь» — решил хозяйственный Серёга и встал на ноги.

Выпрямляясь, он уже осознавал, чем отличается человек, умеющий метко стрелять от опытного бойца. Буквально минуту назад совсем немного отделяло его, Истинного боярина, человека-невидимку от статуса трупака. Какие-то секунды, какие-то сантиметры. Волчары какие попались на жизненном пути, им чтоб стрелять в противника необязательно его видеть, даже знать необязательно. Что-то показалось — всадил очередь! Кто-то зашумел — уже падают на пол с оружием в руках. Смешно бы смотрелась их группа быстрого реагирования, если бы по их души пришли такие вот воины. А точнее, грустно бы всё выглядело. Ему просто повезло в этот раз, просто очень повезло.

А сколько вообще прошло времени с момента ухода от машины? Сейчас еще этот день, или уже другой? Если верить часам на руке, то два часа всего — не может такого быть! Как всегда, вопросы в голове не мешали ногам и рукам. Тем более, что за дверью мирные люди. «Сейчас открою дверь…»

— И меня с двух рук чем-нибудь тяжелым хренак по лбу!

— За что? Я ж хороший!

— А через дверь не видно. Да меня вообще сейчас не видно, скидавай инвиз.

— Точно! Протупил.

— Почаще произноси это слово и не ошибешься.

— От тупого слышу!

— Люди! Ничего не бойтесь! Я открываю! — прокричал через дверь Серёга и зачем-то добавил — Наши в городе!

Ага, открываю. А чем? Почему-то он ожидал, что в дверном замке будет торчать ключ. Не срослось.

— Ты кто⁈ — Орут в ответ с той стороны.

— Мы сегодня за бараном к вам приезжали! Я вернулся! Как вас открыть?

— Никак, у меня ключ, сам открываю. Не стреляйте!

Загрузка...