Серега и мясорубка

Глава 22 Око за око

Серёга лежал в окопе и смотрел в небо. По вечернему небосводу пролетали светлые облака, подсвеченные розоватым закатным солнцем, через них иногда проносились поднятые взрывами куски земли, деревьев, какие-то щепки и прочий мусор. С началом обстрела всё, что они успели сделать — это прикрыть миномет масксетью, а большего и не надо было. Ах да, еще успели попрыгать в укрытия. А потом Серёга вспомнил, что возле миномёта остались две мины, которые не успели выпустить. И он опять метнулся на позицию и бегом оттащил подальше сначала одну мину, а потом вторую. Зачем? Чтоб детонация не уничтожила их орудие. Почему он? Потому что именно он вспомнил про мины. Зачем это конкретно ему? Да просто…

Неправду ляпнул тот, кто придумал, что под обстрелом не бывает атеистов. Один придумал, а остальные повторяют. Вы сначала полежите в окопе под артиллерийским или миномётным обстрелом, а потом говорите за себя конкретно, в кого или во что вы веруете. Серёга верил, что у него всё будет хорошо, поэтому был спокоен. Он лежал на спине, подложив руки под голову и любовался небом. А его подчинённый, который Динамо, лежал на боку, свернувшись в позе эмбриона и трясся. Во что он верил в этот момент, молился ли кому-то? Нашему герою на эти моменты было глубоко наплевать, ему было до себя. А про себя Серёга понял, что он адреналиновый наркоман. Вся эта движуха с обстрелом, спасением миномёта, реальные боевые задачи делают его жизнь ярче, значимее. Конкретно сейчас, если бы кто-то спросил, зачем он живет, Серёга смог бы дать уверенный ответ. А вот раньше, в Москве или Еманжелинске у Санталова не было ответа на этот вопрос. Да он старался и не задавать его себе, не задумываться о смысле жизни.

Зачем вообще придумали миномёты? В первую очередь, чтоб можно было закидывать снаряды, в данном случае они называются мины, в окопы к противнику. Мина штука такая, что падает не почти параллельно земле, как артиллерийский снаряд, а сверху как дождик. А еще миномет гораздо меньше и легче орудия того же калибра. Короче, довольно полезный девайс, но не тогда, когда он лупит по тебе. И это еще спасибо чуйке командира расчета, который не стал докидывать имеющиеся мины, а приказал в срочном порядке маскировать трубу и бежать в укрытие — как чувствовал. Или показалось что-то такое, вроде жужжания дрона. Вряд ли на самом деле мог услышать — с высоты в нескольких сот метров услышать его нереально.

В этом бою, если обстрел можно назвать боем, Серегин взвод лишился Землекопа. Дядька не то спрятался неудачно, не то забыл кинуть пару очков в удачу, но в результате затрехсотился — словил осколочное ранение. Ничего угрожающего жизни, тем более при своевременной перевязке, просто ранение мягких тканей. Но при этом больно, неприятно, потребовалась эвакуация бойца, взвод лишился одной лопаты. Ну и по-человечески жалко человека. Хотя из сослуживцев кто-то начал излагать в духе «повезло Землекопу». И за ранение заплатят, и в госпитале полежит за нормальные деньги, а время идет.

Как недавно прибывшему на передовую, Серёге было немного странно слышать эти сленговые словечки: двести, триста, всяческие производные от них типа «затрехсотился». Зачем? Ведь слово «ранен» короче. Но вот такая фишка, профессиональные и просто изолированные от общества группы всегда пытаются обособиться от прочих жаргонизмами, это прямо закон. А может, военные просто не хотят вслух говорить про своих сослуживцев фатальное «убит»? А так вроде не так страшно звучит — двести. И слово «накат» не такое грозное понятие, как штурм окопов врага.

Этот обстрел стал очень серьезным стимулом Серёге, чтоб рьяно взяться за изучение темы. Квадрокоптер, имеющийся в наличии, был всем хорош, вот только имелась одна нехорошая проблема: отказывался лететь вперед. То есть лететь он мог в любую сторону, но конкретно в самом нужном направлении терял сигнал и норовил или сесть прямо там же на землю, или вернуться домой. Серёга залез в форумы, даже вступил в переписку с кем-то, и причина стала ясна — его дрон упирался в помехи, глушащие сигнал. Кто бы мог подумать, у противника есть РЭБ!

Самый простой ответ на такую подставу был доступен и частично эффективен: он просто стал поднимать свой беспилотник на максимальную высоту, врубал максимальное приближение и так мониторил местность. Получалось не очень, но ведь получалось! А еще Серёга чуть не заболел дронобоязнью, такое периодически случается с бойцами на спецоперации. Основными симптомами болезни является боль в шее и слезящиеся глаза. Объясняется это просто — большую часть времени заболевший проводит, уставившись в небо в попытке найти в небе над собой вражеский коптер.

Говорят, что если сильно чего-то хочешь, то это случается. Сильнее всего Серёга хотел нормальный дрон, за который не надо дрожать и «висеть» денег комбату в случае его потери. Он списался с несколькими знакомыми волонтерами, пообещавшими что-нибудь придумать в плане подгона аппарата. Но парни сразу предупредили — дронов-разведчиков мало, они распределяются адресно и достаются чаще всего тем, кто лично знаком с руководителями волонтерских организаций. Но это и понятно, отдать дефицитный девайс проще тому, с кем ручкался, выпивал или даже рос, чем какому-то гипотетическому бойцу. Который еще и не факт, что умеет им пользоваться. Так вот про ништяки — в скором времени почти под носом у Серёги, а точнее напротив его позиции и всего в километре от него упал наш разведчик. Забирать дрон пришли серьёзные бойцы из полковой разведки. Ну как забирать? Сначала его надо было найти. Взяли у Серёги его дрон, погоняли над местностью на разных высотах, искали и так, и эдак, а потом ушли, несолоно хлебавши. И то верно, пойди найди в траве серенький аппарат размером с книжку на пятачке размером в несколько футбольных полей.

Выходить на нейтралку лично что днём, что ночью не вариант. Кстати говоря, Серёга уже для себя выяснил — ночью в тепловизор люди даже лучше видны, чем днём. А днем они пипец как хорошо заметны. И даже лёжа фиг спрячешься от всевидящего электронного глаза. Если только ты не невидимка. Зато днём в траве можно хоть что-то разглядеть, если повезет. Так что в поиск наш герой пошёл утром, когда еще не навалилась жара. И естественно без согласования с начальством. Пойди объясни, почему ты такой уверенный в собственной незаметности.

Бронежилет невидимке вроде как и ни к чему, его броня — невидимость. Да? А хрен там! Случайный осколок так же легко дырявит шкуру любого человека, невзирая на инвиз. Так что броник, шлем, вода, автомат. А вот телефон нафиг, не надо нам сейчас его. С автоматом вышло удачно, подумал он, собираясь на вылазку. Его автомат был кастомизирован несильно, но толково, по мнению хозяина: «банка» на стволе и прицел на крышке. «Банкой» зовут глушитель, кто не догадался. А оптический прицел переменной кратности стоит на крышке ствольной коробки.

Последней модели автомат Калашникова имеет много спорных решений, и не всякий его признаёт удачной моделью, но тут действует правило: воюй чем дали. Обе приблуды были привезены с собой из Москвы. При этом прицел был абсолютно легален и приобретен в охотничьем магазине. А вот глушитель запрещен к использованию «Законом об оружии» и сразу после навинчивания на ствол охотничьей винтовки становится криминальным. Зато покупать можно, так что этот был купленные через интернет. Кстати, когда Серёга переезжал через «ленточку» в составе военной колонны, командир команды предупредил его — ввезти военные приблуды в зону боевых действий можно безо всяких проблем, а обратно — хрен! Шмонают как на зоне, докапываются до любой фигни, даже через сканер прогоняют. И чего, кидать в траву все его ништяки? До возвращения в мирную страну еще дожить надо.

Спокойно и деловито Серёга вошел в инвиз еще среди кустов своего пункта постоянной дислокации, обошёл окопы и секреты, занятые бойцами, а потом углубился в нейтральную полосу. Расположение укреплений для БПЛАшника не было каким-то секретом, своих он и знал, и видел не раз. Так что нечаянно наступить на какого-то шибко хорошо замаскированного бойца он не боялся. А чего боялся, так это наступить на мину. Вроде наши их тут не ставили, данных об украинских минах тоже нет. Но идти надо аккуратно, глядя под ноги. Тем более, что и спешить некуда, и всё равно он дрон ищет в траве, а не позиции высматривает.

Прогуливаясь под набирающим силу солнцем, если такой поиск можно назвать прогулкой, Серёга вспомнил, как когда-то для него было подвигом просто сидеть на стуле в невидимости. Когда это было! Сейчас он даже одиночными из своего АК-12 мог лупить, если с глушителем, и не вываливаться из стелса. Прямо ассасин семидесятого уровня какой-то! И то, в игре у него не было огнестрела, только кинжалы и арбалет. С арбалетом любой может, а ты с автоматом попробуй невидимкой побегать…

А вот и гриб! То есть дрон. Сам не веря своей удаче, Санталов наклонился над черным аппаратом, который смог заметить только по блеску винта. Стоп! Серый же был дрон, пацаны его описывали подробно — Серёга не мог перепутать. Маверик, это видно, с серьезной камерой — тут всё сходится. Конкретную модель сейчас так сразу не угадаешь, но. Но по цвету уже ясно — не тот аппарат, не тот, за которым он вышел. Примяв вокруг дрона траву, Серёга первым делом убедился, что это не сюрприз от врага — вроде никаких лесок от него не тянется — хорошо. Теперь надо понять, нет ли под брюхом не сброшенного «гостинца». Санталов лёг на траву рядом и внимательно осмотрел дрон сбоку — вроде нет. Можно брать? Ага. Только сначала еще разок проверить на предмет ловушек.

Не зря в маленьком мешке, притороченном на заднице у него, не только бутылка с водой, но и моток шнура, а еще пара «кошек». Одна классическая в виде крюка-тройника, а вторая собственной разработки. Кусок сетки с грузилами. Вот как раз на такие случаи, когда объект небольших размеров и не сразу и разберешь, за что цеплять. Или когда ссыкотно дотрагиваться до предмета. Серёга накинул сетку, подвешенную за середину к карабинчику шнура, и медленно пошёл в сторону от дрона, глядя себе под ноги. На инженерно-саперной подготовке им объясняли, что спешка первый враг сапёра. Хочешь жить долго — ходи медленно и с открытыми глазами. Санталов прежний наверняка не смог бы такой исполнить, а Истинный боярин был самим собой вздрючен и выдрессирован в плане спокойствия и выдержки — Дар у него такой.

Когда все двадцать метров шнура были выбраны, он прилег в траву и также медленно потянул за конец шнура, подтягивая сеть к себе. «Ловись, рыбка, большая и маленькая» — шептал он вполголоса и улыбался. Ему вспомнилась его Рыбка, давно ей не звонил, надо этим вечером пообщаться. Пару метров протащил вроде, прикинул боец, можно вставать. Хорошо быть невидимкой, совсем другой регламент действий у него! Ходишь себе такой, главное — не колыхать траву сверх обычного и кустами не трещать. Дрон, поднятый Серегой, был осмотрен уже без опаски: «А нормальный такой разведчик, с камерой-тепловизором, между прочим! Может, как раз после его облёта нас и хреначили те миномётчики» Серёга думал вслух и также вслух комментировал свои действия, это помогало ему ничего не забыть. Он по-прежнему побаивался нарваться на мину.

— Так что, программа-минимум выполнена, можно возвращаться?

— Может, наш поищем? Жалко ж пацанов.

— А я что, отдавать собирался? Себе ж оставить хотел.

— Не по-человечески это, найду — отдам. Контакты их у меня есть.

— Ты найди сначала.

И то верно, поле большое, район поиска обозначен примерно, «пойди-найди тот ножичек». До полудня времени полно, решил для себя наш герой, похожу еще. И побрел, упёршись в траву взглядом. Тихие голоса он услышал где-то через полчаса бесплодных поисков. Голоса доносились из травы под ногами, словно впереди лежали невидимки и спорили. Пара медленных шагов на голос всё расставила по местам: не было там невидимок, а был овражек не овражек, маленький ложок в траве, невидимый со стороны, не выделяющийся при осмотре с дрона из-за своей незначительности. А в ложбинке лежали два характерного вида человека. Синие ленты на рукавах говорили о принадлежности к украинской армии, а лежащий рядом кейс и дрон в руках одного из них — об их военной специальности. Коллеги, блин.

Первым желанием Серёги было упасть в траву, он еле сдержался от этого. Бухнуться в положение лёжа — это с некоторой вероятностью выпасть из инвиза, то есть лишиться своего единственного козыря. Удержавшись от резких движений, Санталов вместо этого аккуратно присел на корточки. Но сидеть на кортах — не его конёк. Еще в Еманжелинске, когда пацаны-сверстники пытались соответствовать понятиям, он тоже попробовал эту гимнастическую позу — ноги затекали и начинали болеть очень быстро. Ну его нафиг, лучше лечь на теплую землю. Лечь и подумать над своими действиями.

Самое логичное — взять в плен. Ага, вот прямо так и будет, вышел из инвиза, встал во весь рост, автомат наизготовку и кричи: «Руки вверх! Лицом в землю!» А с той стороны из крупняка по нам — та-да-да-да-да! Или из миномёта, мы же помним про их миномёт? Станут они стрелять по своим корректировщикам? Еще как станут, тем более никому в голову не придёт, что по нейтралке шляется один ударенный на голову ватник. Решат, что здесь разведывательно-диверсионная группа. А разменять на неё двух додиков с дроном — нормальная тема. Чего-чего, а дронов у укров хватает.

Так что, идти назад, а там вызвать огонь нашего миномёта на корректировщиков? А мины ночью завезли? А сколько ящиков? Вообще, хватит, чтоб с гарантией накрыть этих? И они точно будут сидеть на одном месте? Вон, сейчас дрон запустят и в режиме реального времени начнут корректировать! А наши снова под обстрелом, и не факт, что никого не задвухсотят. Землекоп еще легко отделался. Да, Серёга уже стрелял в противника с близкой дистанции, да на его счету уже имеется несколько фрагов. Но… там был встречный бой, если его можно так назвать, там стреляли в Серегу. А сейчас враг сидит себе, ничего против конкретно него не злоумышляет. «Просто хочет убить всех, до кого дотянется, да? Нормальная тема⁈» — Санталов мысленно орал на себя, до крови прокусив губу. Он очень не хотел делать то, что он должен сделать как солдат, как защитник Родины.

Громкие слова? Наверное. А то, что сейчас по его сослуживцам начнут хреначить из миномёта — это не громко⁈ Сукаааа! В патронник автомата Серега еще перед выходом загнал патрон, сейчас ему осталось только перевести предохранитель в режим одиночного огня. Он приподнялся над овражком на коленях, взял на прицел одного из украинцев — двойка в корпус, тут же перевелся на второго — вторая двойка. Всё, как учили на полигоне с той разницей, что вместо короткой очереди одиночные. Моментом перекинуться в ложбинку, к этим, и залечь. Кто даст гарантию, что Серёга не выпал из невидимости? Его чуйка сейчас молчала, он почти распсиховался, почти до слёз. Сука!!! Как мерзко! Два вражеских бойца, лежащих рядом, признаков жизни не подавали. Если бы кто-то сейчас предложил Серёге сделать контрольные выстрелы, могло случиться и такое, что контроль Серёга провёл бы советчику.

Сколько он так пролежал, кто скажет? Сказали часы — примерно пять минут. Чёрные невзрачные и такие надёжные как бы японские часы известной уважаемой фирмы на его руке врали ему, что никакие три часа, а пять долбаных минут он лежит рядом с двухсотыми ВСУшниками. Полежал, и хорош — надо валить. Отмародерить только надо, зря что ли парни погибли? Привычными движениями Серёга собрал в кейс для переноски дрон и пульт, снял с разгрузок трофейные магазины, сунул в мешок мародёра. Гранаты туда уже не входили, вернее Серёга опасался за дрон, лежащий внизу. У него и так одна лопасть сломана, а переукладывать мешок не было сил. Автоматы, почти такие же Калашниковы, как у него, легли рядом с кейсом. Выпрямившись, Серёга какое-то время постоял, собираясь с моральными силами. Стой не стой, а дело делать надо, и он полез отстегивать бронежилеты, а потом во внутренние карманы убитых — военники сами себя не достанут.

Обратно Серёга шел по своим следам в траве. Так было дольше, но проверенный маршрут снижает вероятность подрыва на противопехотной мине или растяжке. «Когда если сам буду на нейтралке позицию обустраивать, гранаты надо не при себе таскать, а ставить растяжки со стороны противника, — сам для себя определился он — хрен им помогли их гранаты». Те две, что он оставил убитым украм, сейчас лежали под их телами. Классические советские РГД-5 не имели многоступенчатых систем безопасности и идеально подходили для минирования оставленных тел.