Север

Глава 24. Виват, император!

Жрецов, находящихся в медицинском боксе, пришлось прикончить. И только потом с помощью метаморфизма Лука нейтрализовал наркотические химические соединения в крови Коры, подождал полминуты, пока она придет в себе, и пресек волну буйной радости словами:

— Сестренка, я не знаю, сколько тут народу, надо спешить.

Вдвоем они побежали в приемную, где все еще ждала послушная рабыня, которая, ничего не спрашивая, по первому приказу принесла костюм Двурогого. Лука облачился в него и, одной рукой держа Кору, а второй — плазмоган, потопал к выходу, заглядывая во все помещения и расстреливая из бластера жрецов… да какие они жрецы? Прислужников Хорваца или членов семьи Помпеев! Луке надо было успеть, пока они не использовали свои штуки, влияющие на волю и подчиняющие разум, или не подняли тревогу. Кто его знает, что там может прибыть на помощь из большого мира?

Баланс Тсоуи при этом не менялся: справедливость была восстановлена, а жизни прислужников, видимо, никак не влияли на вселенскую гармонию.

— Жди здесь, — велел Лука, оставляя сестру в том же боксе, где ее собирались оперировать.

Вторая одурманенная девушка все еще лежала на столе и бездумно смотрела в потолок, пуская пузыри.

Нельзя оставлять за спиной врагов, это Лука знал четко, а потому Лука рванул в приемную, нашел и уничтожил прибор, подавляющий волю — не хватало еще, чтобы он попал в большой мир, затем отыскал платформу, быстро разобрался, как она работает, и спустился на этаж ниже, перебив прислужников, а двоим, которые обещали все что угодно в обмен на жизнь, велел надеть костюмы жрецов.

— На виду у всего честного народа Убежища признаетесь, кто вы есть на самом деле! — велел им Лука.

— Сделаем все, только не убивай! — взмолились оба «жреца».

Разоблачение мифа требовало доказательств. Поэтому Север отсек мономолекулярной нитью голову Хорваца, положил в мешок и, прихватив с собой Кору и жрецов, на платформе рванул наверх, под звездное небо Пустошей.

Он отключил чувства и был предельно сосредоточен. Кора же льнула к его плечу и рассказывала, что с ней произошло. Лука слушал вполуха, не спуская глаз со стоящих на коленях соратников Двурогого, взятых в плен. Еще вчера они держали в ужасе все Убежище, насылали на мутантов страх, а теперь стало ясно, что их мощь — технологии, ни на что серьезное жрецы не способны. Хотя для этого забытого богами осколка мира достижения технологий — та же магия.

Что ж, пусть посмотрят мутанты на тех, кого боялись. Такие же люди из плоти и крови.

О том, что делать с наложницами Двурогого — и юными, и выбракованными, которые работали на подземных фермах и в садах, — он подумает позже. Первым делом надо брать власть в свои руки, пока родичи Хорваца из большого мира не опомнились, и завоевывать Империю. Север, ощущая в себе пробуждение Маджуро, был уверен, что против бластера и мономолекулярных клинков, кои не разглядеть, если не всматриваться, будет бессилен даже Кросс, а если не получится с ним договориться по-хорошему, придется продемонстрировать силу.

На поверхности была глубокая ночь, но Убежище до сих пор праздновало: горели костры, доносились возгласы, женский визг, обрывки песен.

Платформу никто не видел, пока она была далеко, но когда начала снижаться, снизу донесся ропот, копошащиеся фигурки замерли, запрокинув головы, попадали на колени.

— Мне нужно видеть шаманов! — громом прокатился усиленный метаморфизмом голос. — Агреттон!

Платформа зависла над Лобным местом, то есть амфитеатром, явив мутантам божество, нагоняющее трепет, но теперь их страх был вполне обычным, они так и сидели, вытянув руки и воткнувшись лбами в землю.

— Встаньте, дети Пустошей! — пророкотал Север, и его голос разнесся по всему Убежищу. — Негоже вольному народу стоять на коленях. Не бойтесь! Прошло время страха, настала пора справедливости. Встаньте! — воодушевившись собственной речью, Лука вскинул сжатый кулак, и мутанты несмело начали подниматься.

Дав им время опомниться, Север увидел вдалеке прихрамывающего Агреттона, семенящего рядом карлика Кераттона и похожего на льва гривастого Лофета.

— Все, кто не спит! — продолжил грохотать Север-Двурогий. — Идите на Лобное место, грядет пора больших перемен!

Вернув полноценный метаморфизм, Лука ощущал себя почти богом — теперь ничто не остановит его! Он вошел в раж, отринув лишние чувства, и ощущал себя лезвием клинка. Пришла пора восстанавливать справедливость. Из какой-то прошлой жизни, скорее всего, той, где Эск’Онегут был ленивым студентом, всплыли странные, но такие точные слова: «Я пущенная стрела. И нет в моем сердце зла, но кто-то должен будет упасть».

Все мутанты замерли, таращась вверх, шаманы стояли на коленях. Глядя на них, Лука мысленно усмехнулся — и правильно, довольно крови попили «шестерки» «Двурогого». Даже суперы были здесь: Огненная длань, вошедшая в его рейд, и еще две тройки. Даффн уже оправился от ран, полученных на арене, и вытянулся в струнку на ступени амфитеатра.

Обведя взглядом свое воинство, Лука сдернул капюшон с головы жреца, спустил и его, и второго на арену и велел:

— Сделайте так, как я сказал.

Прижавшись друг к другу спинами, прислужники Двурогого, растерявшие уверенность, беспомощно оглядывались.

— Говорите! — грохотнул он.

— Жители Пустошей! Мы не высшие сущности, — проблеял жрец, обращаясь к собравшимся. — Мы обычные люди, захватившие вас, чтобы держать под контролем.

Мутанты так удивились, что аж онемели, лишь кто-то один несмело свистнул. В мертвой тишине Север взял стоящий у ног мешок и вытряс оттуда голову — она покатилась по камешкам арены.

— Двурогий — самозваный бог, — крикнул он, и от его мощного голоса у мутантов завибрировали внутренности. — Вот голова Двурогого, он больше не будет пить вашу кровь! Я, Север Железный, прикончил его и объявляю себя главным в Пустошах. Больше никаких поборов, никакого террора! Все богатство Двурогого, все то, что он отнимал, — ваше, я позабочусь, чтобы было так.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Север — альфа-верховод Пустошей! — срывая голос, заорал Жаба, его поддержал Йогоро, все больше и больше людей скандировали его имя. — Он Избранный!

— Довольно унижений! — продолжал Север, снимая шлем с рогами и костюм. — Довольно гонений, мутанты — полноправные жители Империи, хватит ютиться в Пустошах! Мы собираем войско и идем на Империю, ударим первыми, пока это не сделали враги.

Толпа радостно взревела. Низвергнутый шлем воткнулся рогами рядом с головой.

— Мы сильны, у нас есть убойное оружие, стреляющее молниями, способное остановить любую армию!

В подтверждение своих слов Север выпростал руку с бластером и выстрелил в одного «жреца», затем — во второго. Он не любил убивать, но другого выхода не видел. Если их и не разорвут мутанты, они отправят своим тревожный сигнал, и на планах можно ставить крест.

— Шаманы, — Север пристально посмотрел на Агреттона.

Губы верховного шамана дрожали, в глазах блестели слезы — еще бы, такой понятный и удобный мир рухнул, а дальше непонятно что. Но Агреттон очень любил жизнь, а потому качнулся в поклоне, не вставая с колен, и хрипло проорал:

— Север Железный — освободитель! Преклоняюсь перед ним. Все наше теперь твое: казна, воинство супермутантов. Клянусь служить тебе верой и правдой, Избранный!

Его голос дрожал то ли от злости, то ли от волнения, ведь он понимал, что не так давно был причиной гонений на Севера. Откуда ему знать, что новый альфа-верховод не собирается мстить? Напротив, он постарается найти общий язык со всеми, сплотить мутантов перед походом на Империю, и чем раньше это сделать, тем будет лучше.

Не отпуская от себя Кору, Север слез с платформы. В функциональной одежде ракантов он смотрелся как чужак. Поднялся по лестнице к шаманам.

Агреттон рухнул на колени, преклонил голову и пролепетал:

— Если убьешь, это будет справедливо. Каюсь, не признал, хотя догадывался, что ты и есть Избранный! Но гордыня и страх перед неизвестным определили мои поступки. Признаю свою вину и готов принять наказание.

Лука не ожидал такого мужества от старого пройдохи и если поначалу подумывал его наказать, то сейчас решил простить. Агреттон по местным меркам умен, знает все ходы и выходы, и в его руках влияние и рычаги давления на мутантов ниже рангом.

— Поднимись, Агреттон. В том, что ты не знал правды, нет вины, ты достойно защищал интересы Пустошей и не заслуживаешь наказания. Встань!

Агреттон вскочил, как мальчишка, и горячо проговорил:

— Клянусь тебе в верности, Север, отныне моя жизнь — твоя!

Лука похлопал его по плечу, вводя наноагентов, которые нейтрализуют шамана, если он начнет свою игру.

Народ принимал нового правителя с ликованием, гуляния продолжились, сквозь столпотворение протиснулся его первый рейд: Жаба, Йогоро, Скю, — чуть позже подошли нюхач Зэ и Сахарок, поздравили с победой, пожали руку и, гордые, направились в толпу, которая уважительно перед ними расступалась. Лесси молча ударила себя кулаком в грудь, склонилась перед Севером и поцеловала руку.

— Идем в более укромное место, — проговорил Лука Агреттону. — Обсудим план наступления на Империю, подумаем, как распределить ресурсы.

Прижав ладонь к сердцу, карлик Кераттон горячо зашептал:

— Есть достоверные сведения, что Рециний готовит поход на Убежище! И ныне его не остановит даже проклятие Двурогого.

— Потому я и предлагаю ударить первым.

По дороге Север вспомнил о старом знакомом, который незаслуженно страдал, и обратился к шаманам:

— Что стало с Тангстеном, черным нормом, которого готовили в суперы? Он жив?

— Жив, — кивнул Лофет.

— Немедленно освободить, напоить, накормить и оказать все почести. Назначаю его моим главным военным советником, но до утра ничего ему об этом не говорите.

Лофет с готовностью кивнул и бросился исполнять поручение, а Север шагал молча и думал о том, что утром нужно собрать всех. Явить им чудо, как он это сделал, излечив слепого калеку, еще будучи императором, открыть правду. То, что он Маджуро и есть, скрывать нет смысла. Мутанты должны обрадоваться, получив поддержку самого правителя. Ночью о сне можно забыть: нужно обследовать бункер Двурогого вместе с Тангстеном, который разбирается в технологии, взять все, что поможет вести боевые действия, выгрести еду, научить мутантов пользоваться фермами и садами — пусть бедолаги забудут о голоде.

После победы над Рецинием часть мутантов переселится в Империю, но большинство не захочет покидать насиженное место, и фермы станут неплохим подспорьем.

В голове не просто развернулся план — мысль воспарила над Пустошью! Восстановив баланс очков Тсоуи, Лука снова обрел способность преобразовывать не только свое, но и чужие тела! Он может лечить, менять их, а значит, он посмотрел на преобразованную арийскую руку, те, кому он доверяет, тоже смогут пользоваться бластерами.

Север с Корой в сопровождении трех жрецов и пары незнакомых суперов почти выбрались с гомонящего Лобного места, обсасывающего событие на все лады, когда из толпы с воплем выскочил маленький, юркий, очень лохматый мутант:

— Маджуро! Стойте же! Важное послание для Маджуро!

Он бросился под ноги, но мускулистый супер Дигоро схватил его за шкирку, как котенка, и собрался то ли свернуть шею, то ли вытрясти правду, пораженный Лука едва успел вскинуть руку:

— Стоять! Отпустите его.

Супер поставил мелкого на землю, тот крякнул и сел, растопырив ноги.

— Маджуро? — переспросил Агреттон.

— Все потом, — проговорил Север, подавая руку посланнику.

— Я Хорек, — прошептал он, косясь на суперов и ползком подбираясь к Северу. — Меня прислал Куница…

Кора, которая все это время молчала и старалась не отсвечивать, радостно ахнула:

— Кейн-Куница? — Ее глаза вспыхнули радостью. — Пресвятая мать, он живой?

Хорек кивнул.

— Живее некуда.

— Лука-а-а! — воскликнула Кора, повиснув у Севера на шее и заливаясь слезами. — Родненький мой! Кейн — живой! Значит, не зря я выжила!

— Ничего не понятно, — пробормотал Агреттон за спиной, — так Север, Маджуро или все-таки Лука? Не подумайте чего, это не так уж важно! Я и сам люблю всевозможные имена для разных целей, но все же…

— Все объяснения потом! — рявкнул Север.

Очень хотелось узнать, что же происходит в Империи, но Север дотерпел до резиденции шаманов, находящейся в особняке в центре Убежища. Неплохо устроились дармоеды — и обиталище в горах, и резиденция роскошная, почти как императорский дворец, с молоденькими служанками, деревянными дверями, мраморными колоннами и лестницей.

— Не по средствам живете, — заметил Север, переступая порог, — простой люд голодает, а вы…

Агреттон виновато втянул голову в плечи, молча прошел в глубь коридора, с надтреснутым скрипом отворил тяжелую деревянную дверь, взял факел со стены, суперы сделали так же и, переступив порог, перевесили их на стену зала для совещаний.

Здесь имелся массивный стол с облупившимся лаком и разнокалиберные стулья разной степени потертости, но еще не утратившие роскошного вида. Дальше, куда свет факелов попадал плохо, теснились скамьи и стулья попроще, а в кособоком шкафу были выставлены напоказ статуэтки и книги.

Высунувшись в коридор, Агреттон завопил:

— Анетта! У меня совещание! Срочно организуй писаря, воду для гостей и что-нибудь поесть…

— Не надо еды, — рявкнул Север.

— Анетта, на стол не накрывай!

Из коридора донесся сварливый голос:

— Так накрывать или нет? Вода нужна? — Дверь захлопнулась, голос стих.

Когда Агреттон вернулся, суперы стояли по обе стороны двери, Кора сидела рядом с Севером, а по другую его руку ерзал на стуле Хорек, посланник из Империи. Кераттон от беды подальше устроился на другом конце стола, Лофет еще не вернулся.

— Повторю, — проговорил Север обычным голосом, — бояться меня не надо, я забыл все обиды, будем работать на благо сынов и дочерей Пустошей вместе. Но! Если узнаю, что вы злоупотребляете властью… — Север не поленился, взял бронзовую статуэтку кролика и смял ее в шарик.

Кераттон икнул и зажал рот, верховный шаман толкнул его локтем в бок.

— Сперва выслушаю посланника, — сказал Лука, — потом объясню, что происходит. Говори, Хорек.

Сверкнув глазками, малыш затараторил:

— Мой друг Кейн послал меня. Он енто… прознал, что император живой. Сказал ему кто-то, что видели Маджуро в Пустошах, он и загорелся тебя… то есть вас, вашество, найти, проверить, правда ли. Таки да, правда. Я крысоворона отпустил, он передаст им весть. А дела на сам деле у них плохи. Хочет Рециний мутантов извести и готовит поход. Но прежде вроде на северных баронов двинул. Сначала их присмирит, потом на вас попрет. Говорят, сама Пресвятая мать ему помогает, от проклятия защитит. Вот так-то. А на случай, ежели я таки найду вашество, он письмо написал, где все енто поподробнее.

— Спасибо, Хорек. — Север взял скрученный в трубочку листок бумаги.

Посланец часто заморгал, прижал ладонь к груди.

— Вашество, чес слово, два дня бежал, чуть не сожрали, еле добег. Спать хочу, жрать хочу — погибель просто.

— Накормить, — велел Север, и служанка, принесшая кувшин слегка радиоактивной воды, повела Хорька в его покои.

Малой, хоть и был ей по пояс, поглаживал ее выдающуюся задницу и сыпал неуклюжими комплиментами.

— Вы все правильно слышали, — проговорил Север. — Об этом я собирался сообщить завтра утром. Я император Маджуро Четвертый, преданный и выброшенный в Пустоши умирать. Но я, как вы заметили, выжил.

— Воистину, Избранный! — прошептал карлик Кераттон.

— Сам Двурогий… — Агреттон осекся. — Сами небеса велели в таком случае вернуть трон, Избранный!

— Именно, — кивнул Север. — Я намереваюсь вернуть трон. При первой встрече ты, Агреттон, упоминал истребителя Пустошей и Избранного. Я и то и другое. В таком виде, как сейчас, Пустошей больше не будет. У вас полное право жить там, где хотите, хоть здесь, хоть в Империи, хоть в Урсайских джунглях.

— Получается, не врали легенды! — воскликнул верховный шаман убитого божества. Север, он же Маджуро, — Избранный высшими силами для того, чтобы объединить Пустоши и Империю, остановить кровопролитие и сделать так, чтобы мутанты жили в мире и сытости.

— Зришь в корень, шаман. Завтра я объявлю это перед свободным народом Пустошей и продемонстрирую свою силу в полной мере, чтобы ни у кого не осталось сомнений. А сейчас ознакомлюсь с посланием, и, исходя из этого, будем планировать поход на Империю.

В воцарившемся молчании был слышен шелест разворачиваемого листка. Пришел писарь, поставил на стол чернильницу и стопку бумаги, удалился бочком.

Да, это был почерк Кейна. Парень писал, что простой люд голодает, в то время как пришлые южане грабят и чинят беспредел. Генерал Хастиг казнен, остальные ушли в глубокое подполье и окопались в пещерах с разбойниками. Рециний действительно собрал армию, но изможденные солдаты ропщут, все держится на «зажравшихся наемниках-южанах». Потому, видимо, самозванец и решил сперва двинуть на баронов, чтобы солдаты поживились чужим добром, а потом погнать их в Пустоши. Выдвинуться Рециний собирался шестого марта. Дата стояла — первое. Сюда добираться два дня, значит, сегодня третье, и нужно срочно собираться. Но как правильнее поступить: подождать, пока Рециний столкнется с баронами и обе армии истощатся?

Или атаковать на подходах? А может, ударить в тыл во время военных действий? Или вообще договориться с баронами? Голова шла кругом, сейчас ему был необходим опытный советник в лице Теранта-Тангстена.

Но, как ни крути, выдвигаться придется в ближайшее время, нужна провизия хотя бы на первое время, а взять ее можно лишь в одном месте — опустошить склады Двурогого.

Лука в двух словах рассказал, что планирует сделать, и взял Агреттона с собой — показать, как хотя бы добраться до бункера, в остальном живущие там рабыни-работницы разбираются лучше него. Кору он оставлять побоялся, потому что пока не доверял шаманам, да и после всего, что случилось, опасался отпускать девушку от себя — теперь уж точно он сможет ее защитить, случись что.

Сонная и заторможенная, она ожила, воспрянула и защебетала — известие, что Кейн жив, вернуло ей жажду жизни. Похоже, сестренка и правда влюбилась в него.

Явление Маджуро народу Лука запланировал сразу после рассвета. Он не спал всю ночь, перетаскивая запасы Двурогого в резиденцию шаманов. У Хорваца обнаружились удобнейшие штуки: консервы, железные и стеклянные емкости, где мясо и другие продукты могли храниться годами, — и их было достаточно, чтобы армия продержалась неделю.

Кроме того, были забиты свиньи, кролики и куры — не все, большую часть Север оставил на развод. Чистое мясо и нежнейший белых хлеб, испеченный ночью, он планировал раздавать голодным, а важное дело поручил своему рейду.

После выступления он рассчитывал встретиться с Терантом и разработать план наступления на Империю.

Сейчас же Север парил на железной платформе, которая управлялась железной же штуковиной в виде бумеранга, причем первая повторяла движения второй.

Лобное место было заполнено, ни просвета не осталось, подростки и дети залепили крыши окрестных домов. Людская масса гомонила и колыхалась, внизу проплывали лохматые, лысые, шерстистые макушки. Все головы запрокинулись, как по щелчку, и по Убежищу прокатился вздох.

Платформа плавно опустилась на арену, Лука ступил вниз, прислушался к ощущениям и уловил настороженность толпы с редкими лучами симпатии.

Проскользнула мысль, что всех не накормить, но тут главное было — произвести эффект, после празднеств похлебкой угощали даже донников, так что никто не голодал.

— Приветствую тебя, вольный народ Пустошей! — пророкотал он и, не дожидаясь одобрения, проговорил: — Я, известный вам как Север Железный, вчера низверг захватчиков, выдававших себя за высших сущностей, и самого самозванца, называвшего себя Двурогим, а вместе с ним жрецов. Отныне никто не посмеет использовать вас! Мало того, властью, которая дает мне корона Империи, как законный император Маджуро Четвертый, провозглашаю мутантов полноправными жителями Империи. Вы не ослышались, я и есть Маджуро Четвертый, и я жив! Никто не посмеет убивать вас, сажать ваших детей в клетки! Вы сможете жить, где захотите: хоть на Севере, хоть на плодородных землях Юга, хоть в самой Столице! У вас будет вдоволь еды и воды!

Он взял паузу, чтобы мутанты осмыслили услышанное. Многие полезли в карманы за монетами с профилем Маджуро. Выждав минуту, Север продолжил:

— Сотни лет ваши родители рассказывали вам об Избранном, который придет и избавит от страданий, а потом вы передавали эти истории своим детям. Ваше время пришло. А чтобы мои слова не выглядели пустыми, я обращаюсь к Даффну. Иди сюда, славный воин. Пропустите его!

Наверху амфитеатра появился лидер Огненной длани. Расталкивая люд, столпившийся на лестнице, он начал спускаться. У суперов подавлена воля, и дело тут не только в подавителе, они заточены на подчинение, а значит, верны Северу безоговорочно.

Даффн встал рядом, преклонив колено, Лука снял черную повязку, прикрывающую пустую глазницу третьего глаза, возложил на него руки, говоря:

— Ты славно служил вольному народу, и в том, что я оказался сильнее, нет твоей вины. Возвращаю тебе то, что ты утратил в честном бою, а также верховодство над Огненной дланью.

Введенные наноагенты тотчас принялись восстанавливать утраченный глаз, и спустя две минуты Даффн поднялся, дико глядя по сторонам, рухнул на колени.

— Мой глаз снова видит! Это чудо! Спасибо, повелитель!

— Встань и иди! — скомандовал Север и поманил Скю, сидящего в первом ряду. — Иди сюда, мой верный друг. Проклятие Двурогого покалечило тебя, ты не можешь сражаться, как все, — Север коснулся его лба, вводя наноагенты. — Ты получишь более совершенное тело, потому что заслужил это.

Закатив глаза, перекошенный мутант упал и задергался, потеряв сознание. Толпа недовольно загомонила, сердце Севера пропустило удар, а потом на глазах у всех конечности и позвоночник Скю выровнялись.

Сев на колени, Север принялся запихивать в рот Скю куски мяса, чтобы было из чего строить мышцы. Минут через пять, прошедших в томительном ожидании, мутант открыл глаза, но его было не узнать. Он поднялся и чуть не упал, не совладав со своим новым телом. Не перекошенный калека стоял на арене — статный двухметровый здоровяк. Неверяще улыбаясь, он щупал себя, и по щекам катились слезы.

— Чудо… Как?

— Избранный! — донеслось из толпы.

— Ура Северу! — Лесси вскочила и зааплодировала, и ее крик подхватили тысячи глоток:

— Ура Северу Железному!

Маджуро они его называть отказывались. Толпа ликовала и бесновалась, впервые за сотни лет у мутантов появилась надежда на достойную жизнь.

Скю удалился, неловко перебирая ногами, занял свое место между Йогоро и Жабой, те принялись его щупать, но никто из старого рейда менять тело не спешил.

Дав мутантам выпустить пар, Север продолжил:

— Самозванец Рециний готовит поход на Пустоши! Но мы дадим ему отпор! Мы соберем могучее войско…

Два арбалетных болта ударили ему в грудь и голову, но отскочили, не причинив вреда — видимо, агент Рециния постарался устранить проблему. В амфитеатре началась свара — мутанты набросились на диверсанта, но зычный голос Севера остановил расправу:

— Стоять! Он нужен мне живым.

Даффн метнулся к дерущимся и раскидал их, выволок толстого рыжего мутанта, притащил проштрафившегося, бросил к ногам Севера. Толстяк не скулил и не умолял о прощении, сидел молча, из расквашенного носа капала кровь.

— Тебе не сойдет это с рук, — прохрипел он, а Север обратился к толпе:

— Знаете, как мы остановим армию Рециния? У меня есть оружие, пробивающее железо и не знающее промаха.

Он отошел к краю арены, выхватил бластер и пристрелил несостоявшегося убийцу. Ослепительная вспышка накрыла тело, и оно осыпалось пеплом.

— Вот так мы победим!

Толпа заревела:

— Ура Северу! Избранный с нами!

Провожаемый воплями мутантов, купаясь в обожании, Север на летающей платформе отправился в резиденцию шаманов, где его ждал пришедший в себя Терант — чтобы обсудить детали готовящейся военной кампании.