Цитадель сомнений

ГЛАВА 18. Под коркой снега. Раэль

Брат ушёл. Как же глупо всё получилось… Из-за моих сомнений, из-за глупых страхов, из-за неспособности объяснить. Но и он, что-то было явно не так. Что именно ему наговорил Кама? Почему мне кажется, что этот ушлый ушастый специально оболгал меня, не сказав и слова неправды? Чутьё брата не сработало, и он поверил. Во что? Что мы с Масом любовники? Но даже если бы это было правдой, что в этом такого? Мы же Вауу? Он сам подкладывал мне «игрушки» в постель! Не только близняшек, были и другие. Так почему его так переклинило?

Бри молчала как партизанка на допросе, хотя и явно что-то знала — её оговорка во время первой беседы с братом явно была не случайной. Что я упускаю?

Частично свет на произошедшее неожиданно пролил Владыка. Прошёл год с тех пор как мы начали заниматься, и пришла пора первой полной проверки — чтобы оценить прогресс и откорректировать программу, там, где это необходимо. Специально для этого дела Наставник выкроил целый день и начался он, естественно, с нотаций:

— Как я слышал, ты неплохо развлёкся в свой день рождения.

— Ммм, Бри сдала?

— Нет, возмущения в нитях.

Логично.

— Простите, Наставник, немного перестарался.

— Немного? Верно, немного. Твой телохранитель вовремя успела тебя вырубить. Вот скажи, с чего тебя опять потянуло на выпивку? Опять из-за брата? Из-за того, что он опоздал?

— Из-за того, что он не пришёл!

— Поэтому вы поругались на следующий день? Ты удосужился его спросить, почему он опоздал?

— Да не успел он появиться в Цитадели, как набросился на меня с какими-то непонятными претензиями и обвинениями! Кама наговорил ему непонятно что, а он и повёлся.

— Ты думаешь, что это из-за чьего-то вмешательства, что ты сам не виноват?

— В чём? В том, что я поступал как должно?

— В том, что не сделал главного.

— Чего?! Чего все от меня ждут, я не понимаю!

Владыка нахмурился, а потом поддался вперед и вкрадчиво так спросил:

— Раэль, ты прочитал книгу?

— Книгу? О какой именно книге вы говорите? Их множество прошло через мои руки.

— Через руки может и прошло, вот в голове мало, что осело… «Путь Вауу», ваша книга — её ты прочитал?

— Начал читать, пролистал основные ритуалы, остановился более подробно на инициации, но от корки до корки не изучал.

— Раэль… Мне вот любопытно, ты ко всем заданиям относишься так халатно?

Обида на незаслуженное обвинение вспыхнула мгновенно:

— Наставник, зачем вы так?… Вы же знаете лучше всех, что стараюсь изо всех сил, что занимаюсь всем, что мы запланировали с полной отдачей!

Владыка откинулся на кожаный диван и как-то очень устало выдохнул:

— Знаю. Но что-то этого мало. События раскручиваются слишком быстро, и мы явно за ними не успеваем…

— Наставник?…

— Графики колебания энергии ты смотрел?

— Смотрел, выводы сделал.

— Не ты один. Йелла Камаэль очень пристально их изучил. Очень. И по заданным вопросам я понял, что и он смог сопоставить события. Вот только про ритуал клятвы он не знал.

— Чем это нам грозит?

— Не знаю. Я было подумал, что он выскажет протест от имени Императора по поводу инициации стольких «неучтённых» Вауу, но он скорее оказал поддержку. Более того, наблюдателей от Императора поубавилось, взамен прислали странных, тихих магов, с хорошей долей хаоских Домов в крови.

— Он что?…

— Вот и мне показалось, что как-то неправильно он реагирует на угрозу открытия Зала. Возможно, есть что-то, чего мы не знаем. В свете этого, его визиты к тебе и к йелла Иллири становятся вдвойне подозрительными, особенно принимая во внимание, что он явно пытался вас рассорить.

— Вы думаете, что он пытается нас разделить?

— Может быть даже хуже. Ты бы понял, если бы более усердно изучил «Путь».

— Да что в нём такого? Большинство ритуалов и обычаев давно не практикуются, почему это так важно?

Признаюсь, эта настойчивость в плане изучения книжки с сомнительным содержанием уже начала выводить из себя. Но Владыка нашёл слова, чтобы не только остудить мой пыл, но и ввергнуть в бездну отчаянья — я точно подвёл брата.

— Ты прав, Раэль. Многое давно забыто, ваша кровь уснула, вы отошли от традиционного Пути, и многие действия утратили былое или даже всякое значение. Но ты, твой брат, и еще как минимум десять Вауу вернулись на Путь. Ты понимаешь вообще значение этого термина?

— Образ жизни?

— Не совсем. Это его сейчас так трактуют, а в древности он означал «смысл жизни».

— То есть, для нас смысл жизни в сексе?!

— В сексе, как в одном из проявлений любви. Χаоский мы с тобой не изучали, это запрещённый язык, но думаю, что твой друг йелла Маслауним просветит тебя насчёт значения слова «Вауу» на хаоском.

Вот как? Впрочем, ожидаемо, что имя хаоского Дома будет что-то значить.

— Мас?

Конечно, оба дроу присутствовали на моём экзамене — Бри, как отвечающая за мою физическую подготовку и Мас, как замещающий Наставника по остальным вопросам. Мас ответил незамедлительно:

— Сердце, в смысле чувств и чувственности. На всеобщем языке аналогом будет «любовь», но хаоское значение глубже. Я уже говорил, что трактовки могут сильно отличаться в зависимости от контекста.

— И каково значение Путь Вауу?

— По хаоски это звучит как Аит Вауу и… ближе всего было бы «смысл жизни в любви».

— Очень романтично…

— Нет, не просто романтично — это ваша суть. Вы созданы для любви. Вы должны её дарить и получать, всеми возможными способами. В этом смысл вашего существования.

— Почему же тогда подавляющее большинство не следует Пути?

— Я как-то задал этот вопрос Ллос. На что она дала такой ответ «Идущий Путём Доброты не всегда и не всем приносит благо».

Вариация на тему «благими намереньями…?».

— Но она не дала более детального разъяснения?

— Ллос никогда не даёт объяснений — мы или в состоянии понять её, или не достойны этого знания.

Фанатики, слепо верящие в правоту верховной силы. С этим бесполезно бороться.

— Но Раэль, достаточно посмотреть, что стало с вашим Домом, с тех пор как вы отринули Путь.

Мы потеряли Юг, сначала частично, а теперь полностью. Мы потеряли свою независимость. По сути, мы на грани уничтожения. Да, аргумент понятен, но так ли уж очевидна связь?

— И ты хочешь сказать, что всё это произошло из-за того, что мы не следуем Пути?

— А ты сам подумай. Что приобретают дети, прошедшие урезанную инициацию? Практически ничего. А вот все, кто прошёл полный, правильный ритуал, все они получают как минимум один дополнительный Источник. Даже не маги. А маги значительно повышают свой резерв и увеличивают потенциал.

Перед глазами сразу встала аура Миссы до и после инициации. Всё верно, всё так и есть.

— Ещё можем вспомнить твою мать. Прости, если причиню боль, но она умерла только по той причине, что не следовала Пути. Если бы она могла питаться, то не испытывала бы никакого дискомфорта на Севере. Отказавшись от Пути, Вауу пошли против своей природы и судьба вас жестоко наказала. Не исключено, что вы уже и бессмертия лишились — в последнее время все Вауу умирают в молодом возрасте и проверить нет возможности, только косвенные доказательства — сила в вас убывает. У магической расы рождаются дети, лишённые силы! Это ли не свидетельство деградации?

Не только у нас, но, крэшшш, такие мысли давно посещали меня, а Мас с присущей дроу прямотой и беспощадностью превратил смутные догадки в очевидность.

— Вот-вот. Примеров множество, йелла Маслауним всё верно говорит. Теперь ты понимаешь, почему так важно изучить книгу?

— Понимаю, Наставник.

— Надеюсь. Но чтобы быть уверенным, что на этот раз ты ничего важного не упустишь — начни сразу с главы про якорь. Если будут вопросы, обратись к йелла Маслауниму. Думаю, oн лучше сможет объяснить специфику, дворфы всё же слишком отличаются от остальных долгоживущих рас.

Якорь? Где-то я это уже видел… Читал? Слышал?

— Хорошо, Наставник.

— Йелла Маслауним, проследите, а, то есть риск, что он опять отвлечётся на что-то иное.

— Да, Владыка.

На этом просветительную часть беседы Наставник посчитал оконченной и приступил непосредственно к проверке знаний. К счастью, мои ответы по естественным и социальным наукам его полностью удовлетворили, так что с теоретической часть было покончено аккурат к обеду. В столовую я не спустился, в виде исключения из обычного распорядка дня велел принести поднос с едой в библиотеку, где устроился в одном из удобных кресел с «Путём» на коленях. Мне не терпелось узнать всё про этот пресловутый «якорь» и чем он так важен.

Информация о якоре нашлась в разделе ритуалов совершеннолетия. Вот где я видел это слово. Когда изучал информацию о первом совершеннолетии, как раз перед массовой инициацией молодняка. Да, я очень подробно, буквально каждую букву прочитал и осмыслил из первого ритуала, а вот второй проигнорировал напрочь. Чего явно не следовало делать. В оправдание могу лишь сказать, что мысль о групповом сексе фактически по принуждению меня столь сильно напрягала, что читать дальше про тонкости ритуальных сношений у меня не было никаких сил.

Εстественно ритуал второго совершеннолетия так же густо замешан на сексе. Но, как и первый, так и второй этап сильно пронизаны метафизикой. Εсли опустить технические моменты, то суть в том, что тот, кто проводит эту самую вторую инициацию для молодого Вауу, становится так называемым «якорем», центром вселенной. Для отринувших Путь инкубов и суккубов — это просто красивые, пафосные слова, ещё один старший родственник, если не по крови, то по духу. А вот для тех, кто идет традиционным Путем Вауу… В общем, когда мы отпускаем свою сущность, чтобы поживиться за счёт чувств, эмоций, ощущений партнера, мы каждый раз немного в него влюбляемся. Οтдаем частичку себя в обмен на чужую силу. Если часто практиковать питание, то можно оказаться в зависимости — или от своих «жертв», или от самого процесса. Чтобы этого не произошло, нужно выбрать кого-то одного, кого-то к кому тянет по — особенному. Того, к кому будешь возвращаться после любых приключений, постельных и не очень. Того, кто удержит твою личность в целостности, кто сможет тебя собрать из разлетевшихся осколков, чтобы не случилось. Того, кого будешь любить по-настоящему, не только ради пополнения сил.

Раньше среди Вауу женились только и исключительно на якорях, если вообще решались связать свою жизнь с кем-то. Но после того, как Вауу отошли от древнего Пути, женитьба приобрела более формальный, часто политический смысл. Именно тогда впервые разрешили браки с другими расами, но при условии, что если данный конкретный Вауу следует Пути, то якорь он себе выберет из своих. Для остальных же, якоря стали лишь данью древним традициям.

Что же касается моего брата… Да, он был женат, но тут не надо гадать, чтобы со всей очевидность понять, что Ингольда не была якорем для Иллири. Хотя бы по той причине, что она не Вауу по крови.

Пока у него нет якоря, он сильно рискует. Или сойти с ума, или совсем сойти с ума. Частично этим обусловлено и его до невозможности глупое решение дать Ингольде забеременеть. Нет, не буду думать об этом… Ревность в исполнении инкуба — это даже не бред… О! Вот и подходящее сравнение для фамильярности у дроу — как ревность у Вауу, столь же нереально. Но факт. Чёрт, да я злился, да мне было крайне неприятно узнать о поступке брата. И дело не в самом сексе, это смешно, но и суть моих претензий я толком сформулировать не мог. Угроза для моего положения Наследника? Только в амбициозной голове Ингольды и тех, кто ещё участвовал в заговоре. Никогда полукровке не встать во главе Дома. Безусловно, семя крепко, и родился был инкуб или суккуб, но никто и никогда не признал бы его достойным, даже с учётом пошатнувшегося положения семьи. Конечно, Император мог бы своим словом узаконить приемника, но зачем? Поменять шило на мыло? Некогда сильный, а теперь просто наглый Дом Вауу на однозначно сильный и очень амбициозный Дом Бьерн, да ещё вроде как формально в союзе с тем самым Вауу? Нет, нет и еще раз нет. Не признал бы Император ребёнка Ингольды. Мог ли его признать Иллири? Наверно, в этом и кроется главный вопрос. Кажется, подсознательно я уже выбрал Иллири и тот факт, что мог появиться кто-то ближе к нему, чем я сам вызывал дикую ревность. Н-да, якорь — это намного хуже, чем привязка. С одной стороны, с другой же — как только мы пройдём ритуал, всё встанет на свои места: моя сила однозначно стабилизируется, как и сила брата, что даст нам долгожданное спокойствие, уверенность и… счастье?

Не об этом ли говорил Иллири? Не на это ли намекал, когда называл меня «тихой гаванью»? Действительно, со знанием о якорях картинка начинает складываться… И моя зацикленность на брате, и его непонятное, почти истеричное поведение, и моя мгновенная реакция на его близость…

Οчень и очень плохо, что у Иллири всё ещё нет якоря. По идее, он должен быть на грани, если уже её не переступил. Это чудо, что он всё ещё может удерживать свою личность в целостности. А я… Крэшшш, да я получается монстр! В угоду своим страхам позволяю брату сойти с ума. Он же должен был именно так понять всю ситуацию! Он же думает, что я в курсе, что я прочитал книгу. Бездна! Всё плохо, всё очень плохо. Он именно по этой причине психанул и ушёл так внезапно. Для него все надежды на нормальную жизнь рухнули вместе с моим отказом. Млять… Я идиот. И прав Наставник — ну чего мне стоило последовать совету и детально изучить всю книгу еще раньше? Повелся на слова Камы о «развлекательном чтиве»?

Кстати, вот ещё что интересно — эльф явно пытается нас рассорить, а в свете того, что он скорее всего знает про неполную вторую инициацию… Картинка вырисовывается очень странная… Ещё раз прав дворф — мы явно что-то упускаем. Меня эльф поддерживает, а вот брата… Весь вопрос в том, знает или нет эльф про выбор Иллири? И если знает, то почему старается нам помешать? Опоздание брата… Что-то мне подсказывает, что и тут мелькают гадские эльфийские уши.

Бездна. Нужно срочно связаться с братом, нужно всё ему объяснить, нужно…

Но ничему из этого не суждено было сбыться. С братом не удалось связаться — Бри опять не пропустили в Военкад, а Кама… Кама пропал и не объявлялся почти год, вплоть до моего очередного дня рождения, когда принёс мне полностью пустой амулет и попросил наполнить, чтобы «не дать одному гордецу сдохнуть голодной смертью». Совместно с Масом мы его наполнили. Да, я опять допустил Маса к телу, как и Миссу, Сейлу и Карима. Все мои принципы и глупая мораль уже не имели значения, когда на кону была жизнь брата. Да и Мисса за год значительно подросла, переборов действие декоктов, и уже не казалась маленькой девочкой, а юной и очень соблазнительной девушкой. Не говоря уже о Сейле. Карим же был крайне настойчив, а мне, мне требовалась практика. Да, я на полном серьёзе намеревался сделать всё возможное для брата. А якорь… В общем, предполагается, что якорь играет ведущую роль, активную. Масу в этом деле веры нет, он настолько дроу и так сильно зависит от меня, что получает удовольствие от любого моего действия, а вот Карим… Карим оказался очень чувственным и чувствительным и именно на нём, мне удалось понять многое о наслаждении, когда в постели двое парней. Нет, его я не допустил к активной роли. В каком-то извращённом смысле — это была моя девственность, и её я собирался подарить Иллири. Как бы пошло это не звучало.

Но брат не пришёл. Не пришёл он и на моё шестнадцатилетие. Зато вновь объявился Кама с пустым амулетом. И мы вновь его наполнили. К этому времени в Цитадели жили уже порядка двадцати инициированных Вауу, еще столько же обитали в отстроенном Чёрном Замке. Но гораздо больше оставалось на Юге, на далёком жарком Юге, где властвовали драконы. Камаэль проверил слова Миссы, они оказались правдивы, но что толку? Сын Хранителя неприкосновенен, особенно, если это сын дракона. Так что дело замяли, но, как и было обещано, никаких претензий со стороны драконов не поступило — они всё так же закрывали глаза на всё прибывающее количество Вауу на Севере. Как и Император. Целых два года затишья. Северные Дома или молча занимались своими делами, затаившись как мыши под веником, или исправно несли службу в Дозорах. Добыча кристаллов процветала, с долгами мы давно расплатились, новых не накапливали, наоборот — Торафин так и не выполнили заказ. Сама Мастер Шривилл исчезла, и вестей от неё не было уже несколько месяцев.

Я продолжал совершенствоваться в теоретических и магических науках, постепенно мы подбирались к тому самому заклинанию третьего круга, которое мне предстояло сотворить для досрочного поступления в Академию. Которое, кстати, пришлось еще немного отложить из-за моей занятости делами Севера. Зато мы успели задеть и азы некромантии — Бри, действительно, оказалась толковым Некромантом, а уж гостившие Алеанате… Не могу сказать, что игры с Источником Смерти меня вдохновили, но вот что впечатлили, так это точно… В общем везде тишь и благодать, вот только беспокойство на душе росло с каждым прожитым днём — никаких вестей от брата. Кроме нескольких скупых фраз от эльфа, но ему уже давно не было веры в этом вопросе. Так что я был в полном неведенье, что происходит с Иллири, в каком он состоянии, что делает.

Приближался день моего семнадцатилетия, настроение было не просто на нуле, а гораздо ниже любой отметки, так что, отослав Бри подальше — в последнее время она уже не столь рьяно следила за мной, тем более, что срок её контракта давно прошёл и осталась она на «добровольных» началах. Ага, Аррастра небось приказала. Но, так или иначе, я обычно был рад её незримому присутствию за спиной, в Тенях. Но не сегодня. Сегодня мне хотелось остаться одному. Как и накануне всех моих дней рождения за последние два года. Теперь я винил себя и обстоятельства в полном провале нашей тогдашней встречи. И, лелея надежду, что брат всё же объявится, я оба раза на три дня устраивал себе почти полную изоляцию от всех. Вот и во второй день нового года я вновь заперся в кабинете, зная, что именно там хранится стратегический запас чая, алкоголя и лёгких закусок. Пока только чай и документы, алкоголь понадобится под конец третьего дня, когда он опять не придёт. Потом Бри меня вырубит, Мас на утро оживит и еще один год ожидания чуда. Как еще во мне теплится надежда?

Бездна его знает, так как первый день «бдений» прошёл как обычно — без результатов. Но в свой день рождения, вопреки обыкновению, я проснулся в необычайно радужном расположении духа. Может всему виной солнце за окном, неожиданно осветившее заснеженные поля яркими, хоть и колючими лучами. А может голубое небо? Или слойки с шоколадом? Кто его знает, но хорошее настроение не покидало меня весь день. Думаю, своей улыбкой я насторожил немало народу, а кого-то и вовсе испугал. Ну да, отвыкли они видеть меня улыбающимся. Но сегодня губы растягивались сами по себе, а на душе было удивительно легко. Не раздражали даже посетители, приехавшие, кто с поздравлениями, а кто и с наглыми прошениями. Я больше не вздрагивал от сигнала сработавшего портала, но и не увязал в тоске. Что бы это значило?

К вечеру немногие приглашенные на обед гости успели разъехаться, а я вновь направляюсь в кабинет, но на этот раз совсем с другим настроем. Всё будет хорошо. Всё обязательно будет хорошо!

Замираю на пороге. В кабинете отчетливо ощущается чьё-то присутствие. Густую тьму ранней ночи ничто не разбавляет — кто-то задернул тяжёлые шторы и свет луны, отражённый от снега не может пробиться через окно. Наверно, стоило бы позвать Бри, крикнуть, сделать что-то разумное. Но вместо этого я закрываю дверь за своей спиной, проворачиваю ключ и вешаю Щит на всю комнату, максимальный, на который способен. Чтобы никто не посмел помешать. Надоело. И вот тогда из мглы теней наконец раздается столь долгожданный голос:

— Привет, малыш…

Даааа! Предчувствия меня не обманули. Брат здесь! Он нарушил собственное слово, он всё же пришёл. Меня захлёстывает такой радостью, что я на одних инстинктах отыскиваю его во мраке и буквально врываюсь в объятья. Οн ловит меня, зарывается носом в волосы, и я самый счастливый инкуб на свете. Так хорошо, спокойно, так правильно и нужно, так сильно мне его не хватало, что я совсем не осознаю, как сам тянусь за поцелуем, как привстаю на цыпочки и обвиваю его шею руками. Его губы тут же накрывают мой рот, язык скользит, выманивая стон, прерывая дыхание и заставляя повиснуть на его крепких плечах. Моё наваждение, мой наркотик…

— Ты здесь…

Он сжимает меня сильнее и следующее, что я осознаю, что уже сижу на столе, а Иллири расположился между моих ног и продолжает целовать, всё настойчивее, всё глубже. Его руки прижимают меня крепко, почти до хруста в костях, но в какой-то миг хватка ослабевает, только для того, чтобы Иллири мог распутать завязки с парадного сюртука и сорвать лишнюю преграду между нами. Но мне этого мало, и я хочу почувствовать его кожу под пальцами! Нетерпеливо дергаю ремни на его обмундировании, и он со смешком мне помогает, расстёгивает китель и скидывает его на пол. Это экстаз! Кожа к коже, жар к жару! И только медальон на его груди немного царапается, но это не имеет значения. Не могу остановиться и скольжу, скольжу руками по крепкой спине, по плечам, по талии, спускаюсь всё ниже, пока ладони сами собой не ложатся на две крепкие округлости, сжимают их, придвигая желанное тело ближе… Стон Иллири вызывает целую бурю радости. Да! Так хорошо, почти…

Это «почти» не даёт покоя и брату, и он, не прерывая нового, неистового поцелуя тянется к моей ширинке, как вдруг его рука останавливается, будто в нерешительности, а сам Иллири замирает и мне не нужно видеть его лицо в деталях, мне хватает лишь приглушенного блеска тёмной бездны, в которую превратились его глаза, чтобы понять, что он чего-то ждёт. Может быть того, что я опять его остановлю, скажу «нет», всё испорчу, сбегу, наговорю гадостей, но не дамся? Или наоборот, прошепчу «да», толкнусь навстречу? Но и я молчу и не двигаюсь. Несколько долгих секунд Иллири всё ещё смотрит на меня, но потом его мышцы каменеют, а эмоциональный фон словно покрывается инеем. Οн отстраняется и, кажется, снова готов молча уйти. Но на этот раз, возможно, действительно навсегда. Ну, уж нет!

Мои ноги мгновенно обвиваются вокруг него, а рука с неимоверной точностью находит внушительный бугор на его штанах. Сжимаю руку и одновременно рывком опускаю щиты. И вновь тьма совершенно не мешает увидеть, как сперва недоверчиво округляются его глаза, а потом загораются дикими огнями и уже не стон, но рык срывается с губ и проникает глубоко в меня, вибрируя и доставляя наслаждение.

— Малыш, теперь ты не отвертишься…

— И не собираюсь…

— Откуда столько смелости?..

Не знаю, чего больше в его голосе — удивления или радости. Но это неважно, всё неважно. Имеют значение только дико мешающие штаны, которые не дают добраться до самого ценного.

— Лири…

— Да, малыш?

Γоворить неимоверно тяжело, мысли разбегаются, и страсть грозит и вовсе отключить сознание, но выталкиваю из себя:

— Штаны, Бездновы штаны…

Тихий смех Иллири шёлком проходится по обнажённой коже, вызывая целую волну мурашек. Соски, и без того напряжённые до нельзя, становятся еще более чувствительными и трение об его гладкую кожу заставляет выгибаться и неистово желать прикосновений. Везде. Сейчас.

— Мне кажется, что я сплю… и вижу прекрасный сон…

Его губы шепчут совсем рядом, проводят дорожку от скулы до уха, потом по шее вниз, до ключицы, где он немного прикусывает горящую кожу, порождая дрожь. Наконец язык добирается и до стоящего соска, облизывает его по контуру, едва задевая зудящую горошину, зубы легко сжимаются, добавляя малюсенькую толику боли, словно щепотку соли в изысканное блюдо.

Я задыхаюсь от слов, настырно рвущихся наружу:

— Я хочу тебя…

Иллири бормочет глухо мне в живот:

— Малыш… Бездна.

Он отстраняется, но на протестующий стон просто отвечает:

— Не здесь.

И, несмотря на нежелание прерываться, я подчиняюсь. Теперь уже и мне кажется, что кабинет не самое подходящее место для первого раза. Всего один этаж отделяет нас от спальни, всего несколько шагов, ступеньки и ещё несколько шагов, но и этого оказывается слишком много. Стремление всё сделать правильно в очередной раз обернулось фатальной ошибкой. Уже в коридоре у кабинета мы встречаем неожиданное препятствие. Даже целую делегацию препятствий: Бри, Маса и… Камаэля. Опять он, Бездна, как же не вовремя…

— Йелла Иллири, Император желает видеть вас.

— Прямо сейчас?

— Да.

— Но уже ночь и…

— Сейчас. Таков приказ Императора. Одевайтесь, нет времени.

Брату ничего не остается, кроме как с рыком подчиниться. Он возвращается, подхватывает свой китель и на обратном пути вновь замирает возле меня:

— Я скоро вернусь…

Но гадский эльф не дает Иллири досказать:

— Нет, не вернётесь. У Императора есть для вас поручение. Ваш отпуск очень кстати.

— Мой отпуск рассчитан на другое…

Камаэль усмехается:

— Вы станете спорить с волей Императора?

Иллири молча застегивается и, совершенно не обращая внимания на нахмурившегося Камаэля, склоняется к моим губам и уносит меня с собой в водоворот прощального поцелуя. Прощального, но полного такого искреннего обещания, что мои ноги сами собой подгибаются, но усилием воли я остаюсь стоять. Даже тогда, когда Иллири вслед за эльфом стремительно удаляется по коридору в сторону портальной залы…

Ну, вот что за крэшшшево невезение?