Цитадель сомнений

ГЛАВА 8. Нисходящие лавины и приходящие сокровища. Иллири

Охота шла полным ходом, по самому обычному сценарию — егеря йелла Дайгрима профессионально подняли несколько крупных северных оленей и погнали их на группу всадников. Наша задача была относительно проста — перехватить их у самого подлеска и, отделив молодняк от взрослых, расстрелять добычу из арбалетов. На оленят охотиться не разрешалось, их нужно было поймать живыми и доставить в замок для дальнейшего откорма и дрессировки — в самые холодные дни зимы именно они заменяли коней в упряжках саней.

Но что-то пошло не так. В какой-то момент гончих что-то отвлекло или насторожило и вместо подлеска они погнали добычу в сторону горного массива, который начинался всего в нескольких километрах от Цитадели. Ничего не оставалось, как принять изменившиеся правила игры и пустить коней параллельным курсом, держась всё же более светлой части леса. Скачка длилась добрый час, прежде чем удалось-таки отделить оленей и оленят. Последними занялись егеря и несколько йелли из более опытных в этом деле. Остальные же погнали лошадей дальше, глубже в начавшуюся гористую местность. Ещё через несколько километров, лес стали разрезать уже настоящие горы, так что вскоре лай собак отражался от высоких скалистых стен. Стоило бы повернуть назад, но азарт погони слишком сильно накрыл всех нас. Йелли Ингольда держалась совсем близко от меня, во главе охоты, остальная группа вместе с её отцом лишь немногим позади.

А потом сразу несколько событий случились почти одновременно: кто-то из охотников решил обогнать меня, и почему-то в самом узком месте между отвесных скал, отчего лошадь подо мной нервно дернулась в сторону, споткнулась на полном ходу. Естественно в седле я удержался, но вот упавшая на одно колено лошадь скачку точно не могла продолжать. Почти сразу после неудачного обгона, где-то чуть дальше громыхнул взрыв. Каменные стены вокруг нас затряслись, со всех сторон посыпались камни и целые куски гранита. Осознание того, что это очередное покушение пришло сразу, но я ничего не мог сделать, даже сбежать — одна нога застряла в стремени завалившейся лошади, так что пришлось немного повозиться, что бы хотя бы встать на ноги. К этому времени вся основная группа охотников уже спешилась, в центре стоял йелла Дайгрим и лихорадочно что-то выплетал, как я вскоре понял — универсальный щит. Плетение он закончил как раз вовремя — стоило только куполу засиять перламутровыми переливами, как в него со всей дури ударился огромный обломок скалы, а дальше камнепад пошёл сплошной лавиной. Трудно передать ощущения, когда смотришь на тонны камней над головой, от которых тебя отделает лишь призрачная граница, удерживаемая волей одного единственного мага.

Капли пота стекали по напряжённому лбу мастера-мага, но йелла Дайгрим полностью оправдал своё звание, купол продолжал сверкать и удерживать тонны камней над нами.

— Я не смогу долго держать щит. Мастер Марсикх…

— Уже плету.

Удары камней стали реже, но вся эта часть горы держалась на добром слове, а вернее на силе воли одного-единственного мага. Впрочем, нарзи Цаде действительно плёл что-тo, очень быстро, практически безостановочно крутясь вокруг себя. Больше никто не вмешивался, как бы ни хотелось помочь в спасении собственных шкур, неурочное встревание в чужую волшбу самая плохая услуга, и мы молча стояли, ожидая то ли спасения, то ли гибели. Внезапно прозрачная пленка щита мигнула и с неяркой вспышкой рассеялась, а йелла Дайгрим рухнул на колени:

— Я пуст.

Массив камней над нами угрожающе заскрипел, дёрнулся и… замер. А рядом с йелла Дайгримом кулем свалился и дроу. Всё его лицо было залито кровью — она шла и носом, и из глаз, и из ушей, но он нашёл в себе силы сказать пару сильно обрадовавших нас слов:

— Я их скрепил. Теперь это туннель. Прочный.

Целительница из Малого Дома Льернов, ещё одно наследие Цаде, уже склонилась над ним и латала его ауру, когда йелла Дайгрим быстро оглядевшись, спросил:

— Где Ингольда?

Её не было с нами. В туннеле была вся охотничья группа, кроме моей жены.

— Бездна, она была впереди…

— Ингольда, доченька…

Без лишних слов мы оба рванул в сторону, куда ускакала Ингольда. А там… там завал был еще страшнее, вот только не сдерживаемый щитом он осел сразу на горную дорогу.

Йелли Намарил, быстро просканировала камни и побледнела:

— Она ещё жива!

Завал разбирали все — кто руками, кто магией, мы спешили, как могли, но всё равно опоздали — к тому моменту как мы, наконец, откопали Ингольду, она была при смерти, никогда не забуду её последний взгляд и очень искреннее:

— Прости…

Мне не требовалось объяснений, за что именно она просила прощения. Всё было понятно без дальнейших слов — она всё же была замешана, но не рассчитала, не продумала всё до конца, за что и поплатилась. Ну не смогла она принять в расчёт нетерпеливого всадника, я и сам так и не понял, кто именно сбил меня.

— Йелла Дайгрим…

— Уйди! Это всё из-за тебя! Из-за вас, южных недоносков!

Старый Медведь был в ярости. Неудивительно, если учитывать случившееся и его неудачу в спасении собственной дочери. Иронично, если он был в курсе планов, если и он участвовал в покушениях. Но теперь его не обвинишь, не прижучишь — он пострадавшая сторона, безутешно скорбящий отец.

— Йелла Дайгрим, я понимаю вашу боль и ваш гнев, но не время для эмоций. Нам нужно понять, что произошло, что послужило причиной взрыва и, если это было покушение, то может убийца всё еще рядом.

Голубые глаза старшего Бьерна напряжённо смотрели на меня, словно он пытался что-то понять, узнать, разглядеть во мне. Тень предательства? Тогда наши взгляды зеркальны. Но видимо йелла Дайгрим, так ничего и не увидел, или увидел что-то иное, так как он внезапно выдохнул, почти успокоился и отрывисто кивнул:

— Согласен. Но он мой. Кто бы это ни был, я его убью собственными руками. По законам Севера.

Наглое заявление, но он в своём праве — праве кровной мести, заодно своими словами он снял этот долг с меня. Означает ли это, что он не замешан, что он ничего не знал? Или просто хорошо играет? Эмпатия даёт сбои — от него явно веет и пережитым ужасом, и виной, и яростью, и болью, слишком много смешанных чувств, понять степень его виновности невозможно. Он может корить себя и за неспособность спасти дочь, а не за само покушение. Бездна, нужно действительно искать исполнителя, но право Севера важнее:

— Да будет так. Йелла Дайгрим, я передаю вам право кровной мести за вашу дочь йелла Ингольду Вауу, урожденную Бьерн и да будет ваша рука крепка, разум чист, а сердце верно. Слово Герцога Севера.

— Право Севера!

Стройный хор ритуального ответа едва не спровоцировал ещё один обвал, но слава Всеблагой, всё обошлось.

Поиски заняли несколько часов, до самого заката, но толком ничего так и не было найдено, никаких следов исполнителя, только несколько небольших осколков. Сам йелла Дайгрим определил, что это остатки какого-то амулета, судя по нечётким следам формул, в него было заключено дыхание дракона. Οтсюда и мощный, направленный взрыв. Вот так. Хоть и косвенно, но драконы убили еще одного высокого северянина. Счёт к ним вырос. У всего Севера.

В Цитадель возвращались молча и долго, у многих лошади пали, так что ни о какой быстрой скачке речи не шло. А в Цитадели нас встречали пышным ужином, до крайности неуместным в текущих обстоятельствах, но всё же состоявшимся. Εли почти в полной тишине, музыкантов и увеселения отменили, а вот вино оставили, коим мы все планомерно надирались. Не пил только брат, который спустился к ужину, несмотря на еще не самый лучший внешний вид и самочувствие. Меня его присутствие успокаивало, а вот йелла Дайгрим заметно вздрогнул, едва завидел его в дверях. Ещё одно очко не в его пользу.

Старший Бьерн сидел у моего края стола и бросал мрачные взгляды то на меня, то на брата, то на пустое место по мою левую руку. По традиции на стол поставили полный набор приборов, вот только некому было наполнить посеребрённую тарелку, некому было поднять кубок с вином. У этого вечера не было хозяйки, как и не было у меня больше жены. Никто не стал задерживаться дольше необходимого и уже спустя час практически все места за столом опустели. Кивком отправив и Раэля и слуг, я остался один на один с главой Медведей. Первые его слова за вечер дали понять, что он мертвецки пьян:

— Ты знаешь.

— О чём?

— Обо всём.

Признание? Или наоборот, обвинение?

— Йелла Дайгрим… мне жаль, что это произошло, но выводы делать рано, еще предстоит разобраться.

Острый взгляд из-под кустистых, седых бровей оборвал мою вежливую речь:

— Разобраться? Ты отдал право мести мне. Право Севера.

Действительно отдал.

— Вы не хотите, чтобы я вмешивался?

— Именно. Не вмешивайся, не задавай вопросов, не ищи и мы квиты.

Всё же почти признание. Оставалось только спросить:

— Почему?

— Север меня уже наказал. А с остальным я справлюсь сам.

Можно было бы возразить, можно было бы его обвинить. Но стоит ли оно того?

— Клятва крови — ни вы, ни ваш Дом никогда не пойдете против Вауу, открыто или тайно, словом, действием, или бездействием. Во всём будете подчиняться и окажете поддержку во всех начинаниях.

По лицу Старшего Бьерна пробежала еще более мрачная тень, но он покорно кивнул.

— Сейчас.

Явственный скрежет был мне ответом, но всё же он поднялся, достал кинжал, полоснул резким движением по запястью и, встав на одно колено, произнес слова кровавой клятвы. Хорошо. Этого действительно будет достаточно.

— Я хочу забрать тело дочери в Тамагрим, похоронить в семейном склепе.

— Как пожелаете.

На этом мой новый кровный вассал откланялся, а я поднялся в кабинет, где налил себе чашку чая, сдобренную хорошей порцией коньяка. Предстояло обдумать дальнейшие шаги, но заняться планированием мне не дали. В дверь тихо поскреблись, и в комнату вошёл мелкий. Любого другого я бы сейчас прогнал, но Раэля?

— Чаю?

Малыш кивнул и устроился на диване рядом со мной. Удивительно. По собственной воле и так близко?

— Расскажешь?

— Нечего рассказывать. Это была Ингольда.

— Понятно.

Действительно нечего обсуждать. Заговорщиками оказались Бьерны, всё сходилось просто замечательно. Понятно стало и нетрадиционное сватовство, и покорность Ингольды, и смирение со всеми моими замашками, и её последняя просьба. Они шли к цели медленно, но планомерно, не спешили, не пятнали себя участием в сомнительных делах, только в самом важном. А потом проснулась сила Раэля и расклад резко изменился. Ясно, почему первое покушение было именно на него. Старший Медведь если и не был замешан напрямую, то точно догадывался. В общем, очередная страница летописи Великого Дома Вауу написанная кровью и предательством.

— Ты её любил?

Неожиданный вопрос Раэля заставил недоумённо на него посмотреть. А мелкий прочитав мой взгляд, поспешил пояснить:

— Ты необычно молчалив. Подавлен. Грустью так и фонит.

Ясно, братец тренирует свои способности, вот и прогресс — считывает самые сильные эмоции, но трактует их неточно.

— Не грусть. Разочарование.

— В Ингольде?

— И в ней тоже.

Может и стоило объяснить подробнее, но говорить совершенно не хотелось. Присутствие Раэля, да и коньяк расслабляли, помогали сбросить напряжение этого дня. Отчаянно хотелось придвинуть мелкого ещё ближе, зарыться носом куда-то в шею, вдохнуть сладковатый запах и забыться тихим счастьем. Желание было столь ярким, что пришлось прикрыть глаза, чтобы сосредоточиться на щите и не дать Раэлю считать меня. И всё же он что-то уловил.

— Иллири?

— Иди спать Раэль, уже поздно, а завтра долгий день.

— Ты поедешь туда?

— Да. Я обещал йелла Дайгриму не искать виновных в обмен на клятву крови, но всё же я должен осмотреть там всё. Кое-что мне не даёт покоя.

— Он принёс клятву крови?

Да, мелкий смог вычислить главное.

— Да. Не очень охотно, но сути это не меняет.

— Пытается защитить Ингольду?

— Ей уже всё равно. Защищает свой Дом. Если все узнают, что Бьерны виновны в покушении на законного правителя Севера, принятого Льдами… В общем им будет очень и очень невесело.

— И ты ничего не станешь делать?

— Не стану. Пока Дом Бьерн под рукой йелла Дайгрима они будут покорны, а этого достаточно. Да и кровных родственников у него много, он не станет ими рисковать. А мы слишком слабы, что бы затевать свару с сильнейшим Домом Севера. Раскол нам ни к чему.

— От него выиграет только Император.

— Совершенно верно.

— Думаешь, он этого и добивался?

— Скорее всего. Но я действительно не буду копаться дальше в этой истории.

— И всё же поедешь на место.

— Там произошло что-то ещё. Амулет сработал слишком рано или не так как должен был, и я хочу понять почему.

— Поедешь с Владыкой?

— Да.

— Возьми и меня с собой.

— Посмотрим.

Чай в чашке давно закончился, но наливать новую порцию было откровенно лень. А ещё кончики пальцев уже зудели от желания прикоснуться. Вновь прикрыл глаза, но от этого стало только хуже — запах проявился отчетливее.

— Раэль, иди спать.

— Ты меня прогоняешь?

Мне показалось или в голосе мелкого мелькнули какие-то странные нотки?

— А ты хочешь остаться?

Признаю, мой вопрос бы скорее приглашением и на удивление, но Раэль на этот раз всё считал верно. Секунду поколебавшись, он всё же встал и направился к выходу. Тонкая рука легла на ключ в замке, и моё сердце пропустило удар — он действительно…? Но нет, в последний момент пальцы сомкнулись не на ключе, а на ручке, провернули её, открывая дверь и уже на самом пороге Раэль обернулся:

— Сладких снов.

Мелкая пакость. Он издевается, да?

— Сладких снов… И Раэль!

— Да?

Не знаю, чего ожидал Раэль, но я так и не встал, что бы его задержать, лишь сказал:

— Я её никогда не любил. Я вообще никого и никогда не любил в том смысле, который ты вкладываешь в это слово.

Γлаза Раэля неожиданно сверкнули серебром из-под густой челки, и он улыбнулся:

— Я так и остался должен.

Я недоуменно воззрился на него.

— Танец. Я обещал тебе танец, но столько всего произошло…

Бездна, ну почему он не уходит? С каждым его словом, с каждой секундой промедления моя решимость не торопить события, не спешить, всё уменьшается. Он хоть понимает, что провоцирует меня? Очень неосторожно и глупо.

— Идём.

— Куда?

— В сад. В беседку.

Следует ограничить себя. Ещё несколько минут в одной комнате, и я себя уже не смогу сдержать, а в саду всё же не самая лучшая обстановка для активных действий. Может и удастся не зайти слишком далеко.

Всю дорогу до сада мы молчали. Раэль позволил взять себя за руку, и теперь его холодные, тонкие пальцы отогревались в моей ладони. Весь мой мир сейчас сосредоточился на этом ощущении — гладкая, нежная кожа, чуть подрагивающая ладошка… и я не выдержал, развернулся, толкнул Ρаэля к ближайшей стене и навис над ним почти готовый поцеловать. Но испуг в серебристых глазах выбил воздух из лёгких и не позволил завершить движение. Ещё секунду я всматривался в сверкающие глаза брата, но ничего кроме изумления и страха прочитать не смог.

— Крэшшш…

— Иллири?

— Идём.

Больше я его за руку не брал.

В саду было прохладно, светло от взошедших лун и одуряюще пахло багульником. Небольшая, деревянная беседка в глубине сада была почти скрыта от глаз за буйством сиреневого, белого и зелёного, и именно туда я и пошел. Раэль следовал за мной, но теперь от него явно разило настороженностью. Бездна, ну почему рядом с ним так трудно сдерживаться? Я же всё только порчу… Остановившись точно в центре пустой беседки, я оглянулся, ожидая пока он осмелится войти в густую тень. Шаг, ещё шаг и он на расстоянии вытянутой руки, такой близкий и такой невероятно далёкий. Лунный свет бил ему в спину, от чего вокруг головы зажёгся серебряный нимб, а вся его фигура, затянутая в белое, приобрела какой-то потусторонний ореол. Ночное божество — призрачное, до невозможности прекрасное и совершенно недостижимое.

— Ты не передумал?

— Я же обещал.

Он сделал еще шаг, и я поймал его в объятья прежде, чем он успел отступить. Его собственный запах полностью перебил багульник, и я понял, что да, я пропал, попал и… очень этому рад.

— Потанцуем?

— Но музыка…?

— А разве ты её не слышишь?

И я приложил тонкую ладошку к своей груди, напротив сердца. Оно бьётся громко, быстро, почти в ритм вальса, и я подхватил Раэля, заставляя сделать первые па в этом странном танце. Я кружил и кружил, он позволял себя вести, и вокруг нас действительно рождалась едва слышная музыка: ветер шелестел в ветвях, перекликались ночные птицы, шумел далёкий прибой. И громче всего звучало дыхание моего собственного божества, но не слишком ли оно ровное? Я прижал его ближе, позволяя почувствовать степень своего желания, и был вознаграждён рваным выдохом, сорвавшимся с его губ. Таких близких и манящих… Наклонился и коснулся их в легком поцелуе, а под пальцами почувствовал, как дрожь прошла по всему его телу.

— Тебе холодно?

— Нет…

Неужели я услышал хрипотцу в его голосе? Ещё одно почти незаметное касание, снова дрожь и неимоверные упражнения в самоконтроле. А руки жили своей жизнью, крепче прижимая Раэля, одна зарылась в волосы на затылке, а вторая с комфортом устроилась на пояснице, выше, чем мне бы хотелось, но я пока ещё был способен держать желания в узде. Надолго ли? Вновь наклонился к его губам, нo на этот раз не просто целуя, а провёл языком, заставляя приоткрыться этот соблазнительный рот. Поймал ещё один выдох-стон Раэля и наконец, получилось считать его эмоции. Малыш полностью захвачен происходящим! В его фоне почти такая же буря, как и у меня. Осознание этого сорвало контроль. Поцелуй стал глубже, ярче, сильнее и мне казалось, что между нами безумно много пространства, я хочу его ближе. Одним движением подхватил под бедра, а Раэль инстинктивно обвил меня ногами. О, да, так удобнее!

Ощущения взрывались фейерверком — горячие губы, холодные ладони в моих волосах, крепкий захват на талии и недвусмысленное подтверждение его возбуждения, упирающееся мне в живот. Крэшшш, если я сейчас не остановлюсь, то прощай остатки здравого смысла… И здравствуй бесконечное наслаждение… Нет!

С трудом оторвавшись от сладких губ, я выдохнул в доверчиво приоткрытый рот:

— Малыш, ты сводишь меня с ума… Но не время, еще не время.

— Иллири…?

Брат смотрел на меня затуманенным взором, не в силах вынырнуть из страсти.

— Тебе нужно уйти.

Говорил, а сам продолжал удерживать его на весу, отчаянно не желая отпускать.

— Ты понимаешь, что происходит и что обязательно произойдёт, если мы продолжим?

Миг, и искра осмысленности зажглась в серебристых глазах, которые распахнулись в непритворном изумлении. Кажется, только тогда Раэль осознал, в каком положении мы находились и на какой части тела покоились мои руки. Εго ладошки тут же упёрлись мне в плечи, а сам он стал извиваться, пытаясь вырваться. С досадливым вздохом я отпустил его. Ну и зачем, спрашивается? Зачем заставил его задуматься?

— Иллири, я…

— Тебе пора спать. Иди.

Я отвернулся, не мог на него смотреть. Не хотел чувствовать, как схлынуло желание, и остался один лишь испуг. Бездна. Больно почти физически. Хотя почему почти? В штанах тесно и совсем не приятно. А мелкий всё медлил.

— Раэль уходи или мы продолжим, и я уже не смогу вовремя остановиться.

Ещё несколько мгновений напряженной тишины и тихое:

— Прости…

За что он извиняется? Я обернулся к нему, но увидел лишь удаляющийся тонкий силуэт. Брат внял голосу разума и ушёл. Крэшшш, если я поступил правильно, то почему мне так плохо?

Холодная пустота собственных покоев удручает, но после всего произошедшего ничего не хочется. Кроме Раэля. А к нему нельзя. Бездна. Только к утру мне удалось забыться недолгим сном.

А на утро оказалось, что гости уже разъехались, что йелла Дайгрим увёз тело дочери в родовой замок. Так что на завтраке нас всего трое — Владыка и мы с братом. Раэль молчалив, задумчив и даже не смотрит в мою сторону. И почему я не удивляюсь? Значит, будем делать вид, что ничего не было? Ладно, подыграем.

Скачка предстояла долгая, так что из Цитадели мы выехали сразу после короткого завтрака. Владыка Тайзен забавно смотрелся на высоком и мощном северном коне, но держится в седле хорошо, даже удивительно. А Ρаэль на спине своего белого чудовища вообще выглядит, как игрушечный, его Лунный небось и не чувствует вес седока.

Как и вчера, ели постепенно уступают место острым скалам, пока не уходят вовсе на второй план обнажив то самое ущелье. Вот и ущелье, где меня свалили с коня, а теперь высится рукотворный туннель прямо посреди горной дороги. Владыка проворно спешился, рассматривая стены, получившиеся из скреплённых камней обвала:

— Хорошая работа, на века. Раэль, иди сюда, что ты видишь?

Брат послушно слез с Лунного, подошёл к Наставнику и замер, изучая взглядом каменное сооружение.

— Тут что-то с воздухом… его будто пытались отсюда выкачать…

— Верно. Йелла Дайгрим всё же мастер-маг, хоть и предпочитает светский титул. Он локально выкачивал воздух, создавая вакуум между обломками, заставляя более мелкие камни и крошку занять место в пустотах, тем самым скрепляя всю конструкцию. Что ещё?

— Что-то не то и с самими камнями, они, что, срослись между собой?

— Почти. Маг заставил прорасти одни камни в другие, скрепляя их. Типичная техника, используемая в наших, дворфовских штольнях. Но тут работал не дворф, а кто-то из дроу — плетения более тонкие, формулы более изящные.

— Мастер Марсикх нарзи Цаде, он спас нас вместе с йелла Дайгримом.

— Это который Лоза на Стене?

— Да.

— Хорошо поработал. Зря главные семьи Великого Дома Цаде приняли такое решение. Сами же лишили себя отличных магов, единственных с кем наши готовы работать и делиться секретами. Кстати, давно хотел вам сказать — надо что-то решать с этим «нарзи». Северные дроу терпят, что уже удивительно, но поверьте мне — это ненадолго.

— Предлагаешь дать им статус самостоятельного Дома?

— А что? Думаю, они согласятся и на Младший Дом, главное без этой мерзкой приставки.

Владыка и сам изгой, отсюда и особая чувствительность к чужой, похожей судьбе. Впрочем, он прав:

— Возможно. Но лучше будет всё же статус Старшего Дома — они слишком многочисленны и достаточно сильны, хоть в большинстве своём и смески. Тем более, что есть и отличный повод — спасение жизни Герцога и цвета высоких Севера.

— И то верно. Только про йелла Дайгрима не забудьте. Он не только остановил лавину, но и потерял свою дочь, спасая вас. Дать дроу статус в награду и не дать ничего ему…

— Владыка Тайзен… тут есть проблема.

— То, о чём мы говорили позавчера?

— Да.

— То есть вы теперь уверены, что Бьерн замешаны?

— Да, это абсолютно точно. И ещё. Мне кажется, что я сам дал повод.

— Есть что-то, чего я не знаю?

— Как давно вы осматривали мою жену?

Дворф задумался. Потом видимо поняв что-то, изумленно повернулся ко мне:

— Только не говори мне, что она…

— Да. Она очень просила, говорила, что возможно это её последний шанс. Что с момента первого совершеннолетия Раэля её дети больше не представляют угрозу, а ей так хотелось. В общем, я уступил и позволил ей забеременеть.

Кроткий взгляд на Ρаэля, а он стоит и смотрит на меня с каким-то странным выражением на лице, ему больно? Бездна, действительно глупый поступок, но ничего уже не вернёшь. Вновь смотрю на дворфа, а тот, едва сдерживая гнев, преступает границы вежливости:

— Ты понимаешь, ЧТО наделал?! Ты же сам их спровоцировал…

— Скорее всего. Более того, я только сейчас понял, что, не позволив Раэлю поехать на охоту, не позвав его к завтраку и ничего не сказав о его состоянии никому из гостей и родственников, я невольно заставил всех подумать, что покушение, если и не было полностью удачным, то последствия у него более, чем серьёзные.

— Бездна. Ещё и я весь день просидел у Раэля… сам ему принёс завтрак. Крэшшш. Οни подумали, что всё получилось и Ρаэль при смерти, от того и решились на вторую часть плана!

— Вот и я пришёл к такому мнению.

— Что же произошло на охоте, раз у них опять всё пошло вкривь и вкось…

Дворф продолжил обход и осмотр туннеля, а я всё пытался вспомнить, кто именно был тем всадником и никак не получалось. Странно.

— Владыка Тайзен… У меня тут ещё одна мысль появилась. Я никак не могу вспомнить одну деталь произошедшего здесь. Может быть такое, что кто-то вмешался в мою память?

Дворф резко повернулся ко мне, приблизился и положил обе руки на виски, для чего пришлось немного к нему наклониться. Раэль наблюдал за нами со стороны, его встревоженный взгляд грел душу. Заботится, переживает. Приятно.

— Крэшшш, действительно было вмешательство, но не в память, в восприятие. Что-то вроде отвода глаз или аналогичной формулы. Причем не удивлюсь, если никто из охотников не смог разглядеть этого некто.

— Даже маги?

— Даже маги. Самое интересное, что, судя по остаточным следам в ваших потоках, формула была немного странная. На грубое вмешательство человеческой магии похоже лишь немного, но и до высокорожденных по тонкости не дотягивает.

— Дроу-полукровка?

— Возможно.

— Йелла Шиндимар Льерн.

— Младший Дом, а значит смесок. Подходит. Конкретный почерк мне не установить с точностью, слишком много времени прошло, но в целом он самая подходящая кандидатура.

— Вопрос в том, участвовал он в покушении или спасал меня?

— Так или иначе, он был в курсе.

— Жаль нельзя расспросить.

— Почему?

— Мы с Медведем договорились — я не роюсь в этом деле, он приносит клятву на крови.

— Принёс?

— Да.

— Значит, не копаемся. Хорошая сделка, но что мы тогда тут делаем?

— Εсть моменты, смущающие меня.

— Как частичная потеря памяти?

— Да. И почему амулет сработал не вовремя или не так как должен был.

— Хм, посмотрим.

Ведя коней на поводу, мы прошли небольшой туннель насквозь, чтобы еще через несколько метров увидеть второй завал. Место основного взрыва. Место гибели Ингольды. Может хоть сегодня удастся выяснить больше.

— Владыка Тайзен, вчера мы нашли только несколько маленьких осколков амулета, но немного дальше и в стороне. Давайте я покажу, где именно.

— Не нужно.

— Владыка?

Дворф наконец оторвал взгляд от разрытой горы камней и обломков, покачал головой и глухо промолвил:

— Активация артефакта произошла именно здесь.

— Она, что сама себя подорвала? Будучи беременной? Не думаю.

— Не она активировала артефакт.

Голос Раэля заставил к нему обернуться — брат стоял немного в стороне у частично разрушенной скалы и задумчиво водил своей изящной ладошкой по гладкому месту скола.

— Наставник, вы ничего не чувствуете? Такое впечатление, что там скрыт Источник, только какой-то странный.

Источник? Раэль чувствует еще один Источник, кроме снега? Ведь снега там быть не может, так? Дворф подошел к брату, а забавно они вместе смотрятся…

— Хм, тут действительно что-то есть, что-то непонятное. Не совсем Источник, но точно сосредоточие силы. Не могу понять, что там. Знакомое ощущение, но…

Только подойдя ближе к ним, я стал что-то чувствовать. Пусть я и не маг, но инкубы очень чувствительны ко всевозможным энергиям и потокам, а от стены действительно веяло чем-то знакомым. Да не может этого быть! В смятении я прикоснулся к стене, провёл по ней ладонью, как раньше это делал Раэль и внезапно напоролся на какой-то острый осколок. Я одёрнул руку, но поздно — на маленьком остром выступе осталась капля моей крови. А дальше произошло нечто странное: от кровавой метки начали расползаться причудливые трещины, по всей поверхности скалы, но в особенности возле нас. Трещины всё ползли, пока не стало понятно, что это вовсе не трещины, а надписи на незнакомом языке, складывающиеся в сложный узор. Как будто высокая дверь, даже целые двустворчатые ворота…

— Поразительно…

Дворф стоит рядом и в таком же восхищении смотрит на стену, а вот Раэль немного хмурится, но тут его лицо разглаживается, и он даже улыбается:

— Это Льды!

— Льды? Ты, о чём?

— Смотри, видишь этот символ? Я похожие нашёл в одном древнем манускрипте, сам манускрипт я прочитать не смог, он был на каком-то забытом языке, но вот пояснения к нему были на тёмноэльфийском. Там и говорилось, что таким символом отмечались особые места, священные места, где являлась сила Льдов! Именно в таких местах проходили посвящение жрецы Холодной короны!

Вот как, мы случайно нашли древний храм, или что-то похожее. Странно только, что он среагировал на мою кровь, а не на Раэля. Всегда считал, что он ближе ко Льдам, чем я. А братец продолжил сыпать гениальными догадками:

— Вот в чём причина активации артефакта! Чуждая Льдам сила оказалась слишком близко, вот полярности и вошли в конфликт, амулет из-за этого детонировал раньше времени! Ингольда должна была его незаметно подбросить, а йелла Шиндимар заставить тебя отстать от основной группы. Но тут явно вмешался случай, а вернее Льды и та, что замышляла против тебя, сама подорвалась…

— Думаю, что ты прав. Молодец, факты складываются в стройную картину.

— Согласен с Владыкой, но никаких прямых доказательств у нас нет.

Пока мы обменивались догадками, ворота окончательно сформировались: высокие, по ширине в них могли пройти три дворфа в ряд, украшенные надписями и какими-то геометрическими узорами. По центру находилась выемка в виде ладони. Еще одна ступень активации? От таких приглашений не отказываются. Ладонь легла как влитая, в дверях что-то щелкнуло, а потом тонкие нездешние голоса зашептали, запели едва слышно, сопровождая открытие странных врат.

— Войдем?

Раэль любопытен и нетерпелив, но ему простительно, он почти ребенок. А вот как удержать собственное желание узнать, что скрыто за таинственной дверью?..

— Пошли.

О, Владыка, вроде как самый разумный из нас первым попытался шагнуть под тёмные своды, и тут же был отброшен невидимой силой назад на дорогу. Непереводимый поток дворфовских ругательств ожидаемо последовал за неприятным падением, но Владыка быстро взял себя в руки:

— Там барьер, настроен, скорее всего, на кровь или кого-то конкретного.

Вот и третья ступень защиты. Значит, первому входить мне, ну, не будем заставлять себя ждать. Я сделал шаг, барьер мягко спружинил и пропустил меня без особых препятствий.

— Хорошо, теперь тебе нужно и нас пригласить.

Ну да, у них в подземельях похожая родовая защита. Не пройдет никто, только те, кого пригласит глава соответствующего клана, а стоит приглашение отозвать, как гостей ждёт несколько незабываемых минут — их вынесет прочь, как мусор из-под метлы ретивой хозяйки.

— Приглашаю Владыку Тайзена Мьёрна, Чёрного Доктора, войти вместе со мной. Приглашаю йелла Раэля Вауу, Белый Вихрь, владеть вместе со мной, на правах Наследника.

Да, брату я доверяю полностью, а вот доступ Владыке стоит ограничить и не из недоверия, скорее в целях безопасности… Его страсть к исследованиям может не довести до добра.

Уже втроём мы углубились под тёмные своды, благо, Владыке ничего не стоило создать небольшой шарик света, для того, чтобы было удобней разглядывать стены. Ночное зрение позволило бы нам продвигаться и в полной темноте, но так детали видны лучше. А дворф меж тем комментировал увиденное:

— Стены ровные, гранитные, обработанные. Пещера естественного происхождения, но была расширена. А вот тут уже начинаются рукотворные проходы, видите, тут камень немного иной. Ага, а еще тут жила молочного серебра проходила совсем близко от поверхности, но она уже вся выработанная, вот следы. Странно, что я ничего не знаю об этой шахте, у нас все места добычи молочного серебра записаны в специальную книгу.

— Даже такие древние?

Раэль озвучивает мой собственный вопрос, хотя, чему удивляемся, это же дворфы. И верно, Владыка подтверждает:

— Абсолютно все, даже древние. Молочное серебро иногда вновь появляется в старых месторождениях. От чего и почему, мы не знаем, но следим за ними и периодически проверяем. Но это секрет, так что молчок.

— Значит и тут оно может вновь появиться?

— Вполне, сейчас пройдем немного вглубь и посмотрим, обычно есть признаки, если такое событие стоит ожидать вскоре.

Дворф прав, если вначале стены пещеры были из обычного гранита, то теперь явно видно, что их дополнительно обрабатывали — типично для их народа, сначала выработать месторождение, а потом дать ему дополнительное назначение, например, торгового города. А вот и первая фреска. Удивительно красивое изображение прибрежного пейзажа. Значит, пещеры действительно предполагалось использовать еще как-то, возможно, это преддверье даже целого заброшенного города. Εщё одна фреска, на этот раз какая-тo скалистая местность. Ничего себе! На следующей была изображена Цитадель! Вот только недостроенная, вернее в процессе строительства…

— Владыка, это же Цитадель, верно?

— Да, однозначно Цитадель. Неужели эта пещера времен строительства Цитадели?…

— Сколько же ей лет?…

— Тысяч лет. Много десятков, если не сотен тысяч лет… Вот и объяснение, почему о ней нет записей. По нашим сведеньям, первая шахта молочного серебра открыта чуть более десяти тысяч лет назад. А этой пещере, судя по всему, намного больше. Странно… Стены же наши обрабатывали, вон сколы характерные… Очень странно.

— Наставник, а это могли быть… ну, наугримы?

— Еще несколько лет назад я бы тебе ответил, что наугримы это не более, чем красивая легенда… Но на Севере я уже несколько раз сталкивался с тем, что можно было бы назвать их наследием. Так что да, это, скорее всего, сделано наугримами.

Вот как. Наугримы. Одна из сказок нашего мира. Мол, сотни тысяч лет назад, в самом начале истории, на Севере жил особый народ — предки дворфов и гномов, но были они выше, более могучими и намного искуснее во всех ремёслах и науках. И жили не только под горами, но и на поверхности. Что произошло, почему они исчезли, как появились и разделились народы дворфов и гномов, неизвестно. Единственное, что от них вроде как осталось — это несколько удивительных артефактов, да пару полуразрушенных построек. Башня Владыки! Вот о каком наследии он говорит!

— Наугримы…

Раэль как заворожённый смотрел на фреску и не мог оторвать взгляд, продолжая почти шептать:

— Наугримы… Льды… Иллири, Наставник! Я знаю, где мы!

Очередная гениальная догадка?

— Мы в Искрящимся Лабиринте! Я читал о нём. Ну в той же книге.

Так, кажется, пора и мне перешерстить нашу библиотеку более внимательно. Возможно, она и не столь скудна, как я считал, и что-то осталось от прежних владельцев, кем бы они ни были.

— Искрящимся? Видимо из-за молочного серебра… хотя оно не искрит, он матовое…

— Не из-за серебра! Из-за кристаллов Ши! Здесь добывались кристаллы Ши!

Точно. Вот оно, то ощущение, что посетило меня у стены. То, о чём я забыл под напором новых впечатлений! От ворот веяло той же силой, как и от стационарного портала. Но это означает:

— Шахта… Та самая шахта? Проклятый Лабиринт???

А вот и вторая часть истории о кристаллах Ши. По легенде, в месте, где их добывали, открывалась дверь в другой мир, в мир ужаса и смерти. Наугримы вроде бы потому и построили Лабиринт, что бы удержать монстров внутри горы, вот только что-то такое произошло, что и это не помогло, добычу прекратили и месторождение запечатали. Куда мы влезли?

— Так, если это Проклятый Лабиринт, то нам стоит дружно развернуться и очень быстрым шагом выйти. Закрыть вход и забыть где он находится.

— Не нужно!

— Раэль, это не игрушки, тут очень опасно.

— Да нет же! Иллири, ты не понимаешь? Тут действительно опасно, но проблема не в монстрах, о которых рассказывают глупые сказки, проблема в защите! Меня когда-то очень заинтересовала эта легенда, ну из той книги. Всю я расшифровать не смог, только обрывки, но там обнаружилось любопытное совпадение — в тот же период, когда появились проблемы, была уничтожена и последняя жрица, понимаешь? Лабиринт подчиняется только жрецам, всех чужаков он устраняет, ну как более агрессивная версия клановой защиты у дворфов.

— Любопытная теория… Получается, что новый жрец, это не ты, это твой брат?

— Скорее всего, эту часть я не смог понять — как именно определяется верховный жрец или жрица. Там было что-то про песнь Льдов, но я до конца не разобрал.

Песнь Льдов? Знакомо. Но, пожалуй, я не буду им рассказывать. Промолчал тогда и сейчас промолчу. Что глубоко внутри меня отозвалось согласием, лучше не думать, что это.

— Как бы то ни было, но ты считаешь, что для нас Лабиринт не опасен?

— Нет, Иллири, Лабиринт открылся для нас не зря. Мы должны тут быть.

Ничего не происходит просто так… Верно, всё верно.

— Хорошо. Пойдёмте дальше, но недалеко, не хотелось бы тут заблудиться.

Раэль покачал головой:

— Мы не заблудимся. Нам нужно в центральную пещеру, в Зал Зарождения. Идём по этому коридору, а дальше должна быть первая развилка, вот там и будет соответствующий указатель.

Я очень хочу прочитать эту книгу. Ρаэль оказался прав, вскоре мы дошли до развилки, о которой он говорил — небольшой круглый зал, с очень высоким потолком. Из центра зала расходились семь коридоров, у входа в каждый, действительно, был ряд знаков. Брату потребовалось некоторое время, что бы найти нужный, но вскоре он вполне уверенно указал на один из коридоров, что был по правую руку от нас.

— Я запомнил символ на выход, идемте дальше.

Может быть, нам не стоило углубляться в Лабиринт, но не один Раэль был нетерпелив и готов на всё, чтобы проверить свою догадку. И я, и даже Владыка, мы все были готовы рискнуть, но узнать — действительно ли это тот самый Лабиринт? Действительно ли тут добывались бесценные кристаллы? Остались ли невыработанные жилы? Алчность? Не совсем. Скорее жгучее желание прикоснуться к легенде, к древней сказке.

По проходу мы шли добрых полчаса. За это время стены изменились ещё сильнее: фрески теперь покрывали их сплошной картиной — какие-то битвы, события, незнакомые местности, возможно давно исчезнувшие города. Над всеми фресками единой линией змеился причудливый узор, нигде не прерываясь. Очень интересно.

— Владыка. Посмотрите на эту линию над картинами, вам не кажется, что у неё может быть какое-то особое назначение? Я нигде не видел креплений для факелов или других осветительных приборов, при этом не думаю, что наши предки блуждали в темноте или постоянно держали при себе светляков.

Остановившись изучить внимательнее стену, Владыка задрав голову задумчиво покусал губы и выдал:

— Да, вполне возможно. Но никаких остаточных формул, слишком много времени прошло. Если это и был своеобразный осветительный артефакт, то он теперь точно не работает.

— Жаль, было бы интересно посмотреть, как тут всё было при правильном свете. А то сейчас немного мрачно.

— Я подумаю, что можно сделать. Надо более детально изучить стены и эти символы, да и ту любопытную книгу из вашей библиотеки.

— Да-да, я и сам совсем не прочь на неё посмотреть…

Раэль в ответ на наш намёк лишь пожал плечами:

— Никаких проблем. И оригинал, и пояснения к нему в дальней части, я покажу где. Пойдем дальше?

Дальше мы шли недолго. Через несколько минут коридор оборвался, и мы оказались в намного более просторной зале, чем у развилки. Истинные масштабы мы смогли оценить, только когда Владыка заставил светляка подняться выше.

— Бездна…

И это было не ругательство. Над нами действительно была бездна — потолок пещеры терялся где-то в вышине, а вот стены…

— Вот почему он Искрящийся…

Да уж, Раэль прав. Теперь название Лабиринта понятно. Стены действительно искрились. Из-за кристаллов Ши.

— Всеблагая, сколько же их здесь???

— Много, Ρаэль. Очень много.

— Намного больше, чем сто восемьдесят восемь… Но почему?

— Почему что?

— Εсли их так много, почему они не забрали их все? Почему так мало?

— Хороший вопрос.

— Подождите, тут не только кристаллы, тут и молочное серебро.

Действительно, подойдя ближе, мы увидели, что всё не так просто. Это было совсем не месторождение кристаллов, этот зал был украшен кристаллами и узорами из молочного серебра! Ничего себе…

— Значит, их добывают не тут.

— Однозначно. Их сюда свозили, здесь их использовали для украшения, а на поверхность вынесли только те 188.

— Какое расточительство…

Ну да, душа дворфа, хоть и не гномья, но всё же не приемлет использование столь уникальных материалов всего лишь для украшения. А только ли для украшения?

— Владыка, вы уверен, что и тут нет скрытого смысла? Может ли быть так, что вся эта зала — это огромный артефакт?

— Дельная мысль… очень дельная. Вполне возможно… вполне возможно.

Глаза дворфа вдруг совершенно неприлично округлились:

— Крэшшш… твэрх наз рахмиз…

— Владыка!

— Да, да, простите, Герцог. Просто это действительно артефакт. И если я правильно читаю потоки, то его основное назначение — открывать проход в другой мир…