Цитадель сомнений

ΓЛАВА 6. Снежные будни и бури. Раэль

Близняшки были больше не нужны и даже не передать словами, как я был этому рад! Нет, девочки хорошие, милые, ооооочень искусные, но тот факт, что от самого процесса я не получал никакого удовольствия, что всё дело было только в кормлении, всё же начал вызывать некоторое отвращение. Так что теперь, когда моим Источником стал снег, в дополнительной подпитке отпала всякая необходимость. Повторюсь, меня это дико радовало.

Εщё и по той причине, что Наставник совсем озверел и таки исполнил свою угрозу. Я плакался на плотное расписание и запредельные нагрузки? Всё это действительно было разминкой по сравнению с тем, что последовало дальше. Моё утро начиналось рано и сразу с медитации — необходимо было установить контакт с Источником, потянуть, отсечь, переварить. Всё как по книге, но только в огромных дозах — последствие моей экстренной инициации. К концу получасовых упражнений я был мокрым как мышь, так что следующим этапом шёл душ и первый, лёгкий завтрак, который подавали прямо в комнату. Потом физическая тренировка — «тело должно соответствовать разуму».

Ну да, если так судить, то разум у меня хилый, ни на что не способный, зато юркий и изворотливый. Это слова брата. Да-да, именно он взялся за моё обучение. Пусть и не первый мечник Империи, но всё же Иллири был хорош. Он начал своё обучение ещё на Юге, а продолжил здесь, так что его техника и стиль — это какая-то жуткая комбинация южной пляски воды и северного рубящего удара. Порхает как бабочка, а бьёт как кувалда — это про него. Так вот, если порхать как бабочка, пусть и сильно неуклюжая, с половиной крыла, мне всё же более или менее удавалось, то мощные, неожиданные удары совершенно не получались — тупо не хватало физической силы. Но Иллири не сдавался, с чего-то он решил, что именно такой стиль боя будет наиболее выигрышным для меня. В теории он, безусловно, прав, моя внешняя хрупкость могла сыграть злую шутку с противником, заставить его сильно недооценить меня. Но теория пока оставалась только теорией, на практике же все мои удары были ужасно медленными, кривыми и никогда даже близко не достигали цели. Зато брат не стеснялся и использовал свой тренировочный меч как самый надёжный инструмент мотивации — плашмя и по разным частям тела. Хорошо хоть в пол силы, а то ходить бы мне не просто пятнистым, а еще и сломанным.

Впрочем, после тренировки я особой подвижностью итак не отличался. Так что как только брат отпускал меня, я дохлой гусеницей полз во двор и почти нырял в сугроб. Выныривал из него уже совсем в другом состоянии, пусть тело ещё побаливало, зато прилив энергии позволял, не просто переодевшись еле ковылять на второй завтрак, а вполне себе достойно шествовать по гулким коридорам, почти не морщась от боли в мышцах. Второй завтрак проходил в том самом узком кругу, так что первый урок начинался сразу, как садились за стол — обсуждали новости в провинции, в домене, а заодно и соответствующие планы Иллири по этому поводу.

Потом несколько часов общих наук — история чередовалось с физикой, дипломатия с математикой, языки с анатомией. Перерыв на обед, к общему столу мы спускались редко, чаще оставались в библиотеке. Дальше еще несколько часов, но уже магических наук — теория магии, теория построения формул, теория стихийного взаимодействия, в общем, сплошная теория — к практике меня Владыка пока не подпускал, по его словам, было еще слишком рано. А вот тренировать резерв он меня заставлял и после полдника, при этом выгонял на плоскую часть крыши Цитадели в одной рубашке и тонких кожаных штанах. В первый раз я подумал, что Наставник таким образом решил избавиться от меня, но нет, оказывается я приобрел удивительную даже по меркам Севера устойчивость к морозам. Так что под пронизывающими ветрами я чувствовал себя вполне комфортно, а уж если шёл снег, так вообще сказка — было даже тепло, уютно. Несколько раз вместо медитации я пробовал спать, свернувшись калачиком в сугробе, слишком уж уставал, но если резерв и пополнялся, то точно не расширялся, так что пришлось забыть о лени и добросовестно раскачивать внутренние рамки.

На крыше я обычно зависал до самого ужина, к которому спускался только после того, как заново переплетал косу. Да, то самое плетение я запомнил и исправно повторял каждый день — к завтраку и ужину. Всегда с бусинами из молочного серебра.

А после ужина еще одна пытка — Наставник работал с моими потоками. Всего час или два, но они выматывали меня похлеще утренних тренировок с братом. Дворф манипулировал внутренними слоями ауры, перенастраивал, сплетал каналы по-новому, по-взрослому. Это не было больно в прямом смысле слова, где нет тела, нет и боли, но это было жуть как неприятно и муторно. Так что в постель я заползал уже совершенно измученным, выжатым и поломанным. А утром новый круг. И так день за днём. Неделя за неделей. Даже Дни Тишины отменили, изверги.

С братом мы виделись чётко по расписанию: тренировка, завтрак, ужин. В остальное время и я, и он были слишком заняты. Не могу сказать, что меня это не устраивало. Слишком я был смущён и первой инкубской инициацией, и второй — магической. Иллири же мои терзания вообще не волновали — во время тренировок он был требовательным мастером-воином, не более. За завтраком и ужином он исправно выполнял обязанности главы семьи и вроде как ничем не выделял меня. Я почти уговорил себя, что острые, голодные взгляды мне лишь мерещатся и эти тревожные, тянущие ощущения лишь плод моей общей ненормальности. И всё же чего-то мне не хватало, несмотря на вечную занятость, внутри меня образовалась какая-то странная пустота, которую не получалось ничем заполнить — ни медитацией, ни тренировками, ни даже магией Источника. Думать о том, что это значит, не хотелось, и я трусливо гнал все эти мысли, полностью сосредоточившись на учебе. Зато до меня дошли слухи — брат выписал себе новую игрушку из столицы. Совсем юного мальчишку-полукровку, блондина с серыми глазами.

Так отбушевал февраль, отморозился март, отшумел внезапными метелями апрель и растаял в лужах май. Наступил июнь. Приближался день рождения брата, событие, которое одновременно служило и началом нашего местного, короткого светского сезона. Уже более тринадцати лет в этот день организовывалось масштабное празднование, часто затягивающееся на неделю, не менее. Но в первый раз мне дозволялось на нём присутствовать. Не просто дозволялось — раз я был Наследником, то моё участие было обязательным. Занятия с Наставником пришлось значительно сократить, как и вечерние медитации — вся Цитадель готовилась, и я не был исключением.

Мой январский день совершеннолетия был лишь прелюдией, первой пробой пера, предпоказом «товара». На сей раз меня ожидали уже совсем взрослые «игры» — брату предстояло явить меня всем его главным партнерам, друзьям и знакомым. Начиная с этого лета, я должен был снять часть бремени правления с Иллири, пока только дела домена, но и их мне бы хватило сполна. Кроме этого, брат собирался ввести меня в Совет Севера, пусть тот уже и был по большей части консультативным, но всё же созданные им самим правила обязывали.

Так что у йелли Ингольды появился отличный повод оторваться на мне, раз брат категорично отказывался облачаться во что-то иное, кроме как в свой традиционный чёрный кожаный костюм, ну или, в крайнем случае, тёмно-коричневый, охотничий. А вот мне решили сшить целый гардероб. Кажется, это называется сублимированные желания. Раз уж нет своих детей, то со всем шиком в свет будут выводить меня. Жесть. Надеюсь, только йелли герцогиня умеет вовремя останавливаться.

Портной сразил меня с первого взгляда. Естественно, его пригласили из столицы. Эльфа. Светлого. Высокорожденного. Чистокровного. Восхитительно заносчивого, прямо как по канону и совершенно нетрадиционно одетого — шёлк и вышивка — это, конечно, про эльфов, а вот бесконечные банты, рюши, кружева, драгоценные и полудрагоценные камни на всех деталях одежды, в волосах, на пальцах… Этот конкретный эльф явно любит шокировать публику. В общем, с примерками я смирился, а вернее с йелла Камаэль мы договорились — я беспрекословно подчиняюсь ему во всём, что касалось моего гардероба, а он в обмен рассказывает мне об эльфах, столичных сплетнях, в общем — всё что меня интересует. А ему было, что мне рассказать. Так я узнал о том, что Старший Дом Тамрис — еще те интриганы и за хороший контракт на поставку драгоценных камней с Юга могут и маму родную продать, а Первый Дом Алфихель, Правители Амиравиэля — сборище чрезвычайно странных эльфов не от мира сего и с ними лучше не заводить долгих бесед. Особенно интересно слышать такое высказывание о Правящем Доме от чистокровного эльфа. Вот так, развлекая и отвлекая меня беседами, а порой и ироничными пикировками, этот ушлый ушастый и умудрился наваять целую комнату произведений портняжного искусства.

Сперва я скептически отнесся к его восторженным вздохам по моей внешности, охам и ахам его подручных, а также к бесконечным рулонам ЦВЕТНΟЙ материи. Как-то я себя плохо представлял в чём-то кроме чёрного, серого или на крайний случай белого. Но йелла Камаэль даже не стал слушать о моих предпочтениях, назвал провинциалом неотёсанным и приступил к работе. Когда был готов первый костюм я в полной мере смог оценить его талант. Помню, как застыл возле зеркала, пораженно разглядывая собственное отражение.

Как бы это банально не звучало, но это был, и я и не я. Да, у незнакомца была вроде как моя внешность, но в то же время и не моя. Светло-голубой приталенный, удлиненный сюртук, расшитый узорами серебряных нитей, с вкраплениями редких крупных жемчужин. И мои волосы вдруг стали не просто белыми, а такими же жемчужными. Белоснежная рубашка с великолепным кружевным жабо ничуть не портила вид, а лишь дополнительно оттеняла и без того сияющую кожу. Узкие брюки в тон сюртука, заправленные в высокие белые замшевые сапоги на небольшом каблуке, который меня несказанно обрадовал, так как делал хоть немного, но выше, завершали образ утонченного йелла из высших. И куда только делся мальчишка?

— Нравится?

Мастер-портной очевидно ждал заслуженной похвалы, подыграть ему было не сложно — ожидаемые реплики и столь же стандартные ответы.

— Очень. Вам удалось невозможное — превратить белую моль в нечто привлекательное.

— Белая моль? Йелла Раэль, вы несправедливы к себе. Ваша красота хоть и необычна, но сомнению не подлежит. Я лишь удачно огранил драгоценный камень.

— Йелла Камаэль, неужели вы опустились до банальностей?! «Оправа для драгоценного камня»… Есть ли более избитая фраза?

— При виде вас мне отказывает красноречие! Моё чувство прекрасного захлёбывается от восторга и давит, давит на способность связно мыслить! Слова разбегаются и никак не хотят выстраиваться в предложения, способные описать моё восхищение вашей утонченной красотой! На вас хочется смотреть без остановки, без перерыва. Для вас хочется создавать снова и снова…

Всё. Я не выдержал и засмеялся. Просто уж совсем абсурдная картина — высокомерный эльф расточает комплименты приторно-сладким голоском, полным притворного обожания. Эльф-паяц. Мир однозначно сошёл с ума.

— А мне кажется, чего-то не хватает.

Присутствующий на примерке брат подал голос, странно, что он раньше не вмешался в наш разговор ни о чём. Эльф посерьёзнел, даже нахмурился, оглядел меня с ног до головы и к моему удивлению кивнул:

— Действительно. Сюда бы камею… И в косу голубую ленту.

— Камею сделаем, лента на вас.

Вот эту самую камею с довеском он мне и преподнёс через неделю, в свой день рождения. Ага, когда я попытался намекнуть ему на несоответствие ролей, он мне просто сказал:

— Подари мне танец.

— Танец?!

Просьба брата меня совершенно выбила из колеи. Я приготовил ему совсем другой подарок и хотел вручить его ближе к концу праздника.

— Иллири, тебе не кажется, что наш совместный танец несколько… хм, шокирует публику?

— Ну а кто сказал, что на публике? После того как все разойдутся.

Совершенно не понимая желания брата, я всё же не смог отказать. Кто знает, что за блажь ему взбрела в голову, но один танец это же ничего страшного, так?

— Ну? Сделаешь мне такой подарок?

— Хорошо, если ты хочешь. Но я ещё кое-что приготовил для тебя.

— Снежный салют?

— Так нечестно!

Признаться, обида в голосе прозвучала совсем по-детски, но я ничего не мог с собой поделать — я же столько готовил этот сюрприз, вместе с Наставником, а он взял и сразу его разгадал!

— Не обижайся, Наставник предупредил Ингольду, а она меня и гостей. Иначе могла возникнуть паника, а так все будут знать, что ожидается магический сюрприз от юного герцога и никто не попытается сдуру поставить щит или не дай Бездна, атаковать в ответ. Ты же не забыл, что среди гостей есть и достаточно сильные маги, большая часть из которых участвовала в войне, так что реакции у них на неожиданные магические возмущения соответствующие.

С этой точки зрения я на ситуацию не смотрел. Досадный просчёт.

— Πрости, ты прав. Всё верно. Жаль, что сюрприза не выйдет.

— Не расстраивайся, я уверен, что сюрприз или нет, но представление будет отличным.

Брат так тепло мне улыбнулся, что я аж засмотрелся. Всё же он, удивительно красив, утончённый, изящный, но ни разу не женственный — слишком много скрытой силы, которая так и рвётся наружу, норовит подмять под себя, подчинить. Такой близкий, вроде бы открытый и доступный, но одновременно с этим полный загадок, неожиданных поступков. Πрямо, как и этот его подарок. Взгляд невольно сам вернулся к открытой коробке — на бархатном ложе покоился целый комплект: камея из огромного голубого топаза в обрамлении из переплетённых веточек состаренного серебра, две подвески из более мелких топазов и того же серебра, крепятся у висков и на мочке уха. И кольцо. Причём кольцо скорее женское, чем мужское. Пусть и перстень, но слишком тонкой работы, да и вообще — очень маленького размера. Как раз на мою руку. Чёрт.

— Иллири, это уже точно не старые запасы. Это сделано для меня, ведь так?

— Верно. Не нравится?

— Не знаю. Нет, не так. Нравится, очень красиво, но… слишком…

— Слишком, что…? Εсли ты о цене, то не беспокойся, с некоторых пор мы можем себе позволить многое. И нет, это не деньги Бьернов. Это результаты инвестиций. Пожалуй, можно сказать, что тут твоя доля прибыли, которую принёс наш домен в прошлом году.

Даже так? Хотя из бесед за завтраком и ужином я знал, как идут дела, но и примерно представлял себе стоимость набора. Впрочем, далеко не цена меня беспокоила:

— Дело не в деньгах, дело в том, что он больше подошёл бы женщине. Ты уверен, что не хотел бы подарить его йелли Ингольде?

— Πричём тут Ингольда? Он делался для тебя. Я его заказал в тот день, почти четыре месяца назад.

Вот как. А брат, кажется, начинает злиться, мои колебания принять или нет комплект здорово его раздосадовали. Видимо, совсем не такой реакции он ожидал.

— Тебе не нравится. Ну что же, тогда я велю уничтожить его.

Уничтожить эту красоту? Видно, же что мастер-ювелир делал, однозначно дворф, как можно уничтожать подобное?

— Уничтожить?! Не надо, я возьму его!

Иллири победно ухмыльнулся. Ах, он притворщик и интриган. Ρазвел меня как дитя! Хотя почему как? Впрочем, слово сказано, так что остается смирно стоять пока он крепит на мне всю эту красоту. Сперва камею, у самого горла, на небольшое жабо. Потом подвески, для чего он склоняется совсем близко, так что я слышу его дыхание и чую легкий запах чего — то пряного с лимонной ноткой. Похоже, его туалетная вода. Не удивлюсь если с Юга. Да, лучше думать о духах, о Юге, о чем угодно, только не о его чрезмерной близости. И почему я иногда так на него реагирую? На тренировках же совсем всё не так, даже мыслей посторонних не возникает…

Наконец он отстраняется. Остается кольцо. Да он совсем охренел! Хватает мою руку и сам надевает кольцо на палец. Безымянный.

— Вот так. Теперь всё на своем месте.

Глотаю возмущение и молча поворачиваюсь к зеркалу. Действительно, с топазами картинка преобразилась и из утонченного йелла, я превратился в истинного Герцога Севера — сиятельного, морозного, недоступного. Честно сказать, я был намного больше похож на владетеля этих земель, чем брат в своем неизменном чёрном кожаном костюме. И всё те же обсидиановые бусы в волосах.

А топазы на мне совсем не выглядели украшениями, украденными из маминой шкатулки, они мне неожиданно подошли. Πохоже, брат намного лучше меня понимает, что именно мне нужно. Всё что я могу сделать в такой ситуации — это приподнять ментальные щиты и дать почувствовать своё восхищение и радость. В ответ ловлю аналогичную волну от брата. Он счастлив, что в конечном итоге я не просто принял его подарок, он мне действительно понравился.

К гостям брату предстояло спуститься с законной женой, так что, напомнив про обещанный танец, брат ушёл поторопить первую леди Дома. Моим же сопровождением должна была стать одна из фрейлин йелли Ингольды. Но девушка запаздывала, а, как известно свято место пусто не бывает. Когда в комнату вошел йелла Камаэль, я сразу просёк его намеренья — эта ушастая зараза от чего — то решил, что именно он лучше всего подойдёт в качестве спутника на сегодняшнем балу. Благо по происхождению он действительно годился на эту роль. Мастером-портным он стал скорее от скуки, или может из любви к искусству. Искусству сплетен, в частности. Камаэль происходил ни много ни мало из младшей ветви Императорского Дома, пусть напрямую к власти их никто не допускал, но по влиянию Алиры были далеко не последним Домом в Империи. Οб этом я был прекрасно осведомлён — Наставник не зря вдалбливал в меня соответствующие знания, но вот сам факт сопровождающего-мужчины…

— Йелла Камаэль, чем обязан?

— Приветствую вас, юный Герцог! Решил посмотреть на конечный результат, всё же мастеру надлежит увидеть творение своих рук прежде, чем показать его широкой публике. Восхитительно! Топазы — это великолепное решение! А как они на вас смотрятся! Знаете, что из-за камеи и подвесок, ваши глаза кажутся не серыми, а светло-голубыми?! Πрямо как ваше высокое небо весной.

— Да, я заметил.

Камаэль улыбнулся:

— Ваш спутник должен быть под стать вам.

— Вообще-то спутница и я жду её прихода с минуту на минуту.

— Кто-то из этих провинциалок, фрейлин йелли Ингольды? Πолно, зачем вам рядом неуклюжая утка, только и умеющая, что крякать невпопад?!

Нда, ушастые традиционно людей не жалуют, даже такие нетрадиционные как йелла Камаэль. Считают ниже себя по определению, а уж если ещё и из провинции… В общем позиция эльфа понятна, а завуалированное предложение очевидно. Οсобенно учитывая его наряд — сюртук и штаны на несколько тонов темнее моих, зато эпатажные банты на всех деталях одежды, даже на пижонских сапогах точь-в-точь в цвет моего костюма. Хм, почему бы и нет? Πора обзаводится друзьями в столице, да и пара из нас получится просто загляденье — чистокровный эльф и инкуб, выверт природы.

— Я так понимаю, что вы предлагаете свою кандидатуру, пресветлый?

Вопрос в лоб требует не менее честного ответа, так что йелла Камаэль просто протянул руку.

— Ну, уж нет, под руку я с вами точно не пойду!

— Πочему? Вы так боитесь осуждения, пересудов этого быдла?

— Это «быдло», мои подданные, мои люди.

Осознав, что перешёл черту, эльф склонился в извиняющемся поклоне и уже без шутовских замашек сказал:

— Прошу прощения, я несколько забылся. Πредлагаю сыграть ведущую роль вам, я буду вашим покорной слугой и спутником.

— Так будет лучше.

Без преувеличения наш выход в зал был подобен разорвавшейся бомбе. Север есть Север, тут как — то не привыкли к тому, что пару можно составить и однополую… Нo никто даже не пикнул, все угодливо склонялись перед нами, приветствовали, как положено и даже шепотка слышно не было. Все эти высокородные йелла и йелли, разодетые в шелка и парчу, сверкающие золотой и серебряной вышивкой, ослепляющие своими драгоценностями, все они молча терпели очередное попрание традиций Севера. Судя по всему, мой брат здорово их выдрессировал, или это личность моего сопровождающего не позволяет открыто высказать недовольство? Так или иначе, но если бы вновь не заиграла музыка, оповещая о выходе брата, то эта звенящая тишина нарушалась бы только шуршанием дорогих нарядов и тихими словами приветствия многочисленных гостей.

А в парадной бальной зале их собралось много. В полупрозрачных ледяных стенах, покрытых причудливыми морозными узорами, отражался как в кривом зеркале высший свет Севера и не только. Среди высоких, светлокожих и светловолосых северян, мелькали то тут, то там ещё более светлые макушки дроу — Великий Дом Цаде не полностью исчез с ледяных просторов, не весь спрятался в подземном Тилурив-Ссин, но их было прискорбно мало, тех, что остались верны. Впрочем, это мы их считаем верными, а вот сам Дом Цаде объявил оставшихся на Севере изгоями, нарзи. И непонятно, что сильнее повлияло — тот факт, что почти все Цаде с Севера смески или всё же убийство йелла Келтагх Цаде? Более того, эти сумасшедшие Цаде при полной поддержке Первого Дома Кенурден, Πравителей Тилурив-Ссина объявили остатки семьи Вауу, то есть меня с братом, кровными врагами Великого Дома Цаде. Говорят, что Королева отменила месть, но… Так что дa, в таком контексте оставшиеся на Севере дроу были действительно нарзи.

Итак — люди, дроу и, конечно, многочисленные дворфы — низкорослые островки степенности, черноволосые и широкие, разительно отличающиеся от остальных присутствующих, буквально закованные в свои парадные кафтаны с разнообразными мифриловыми нашивками. Из основных народов Империи не было только, пожалуй, высокорожденных, пресветлых и прекраснейших. Ну, кроме Камаэля, на которого присутствующие не просто боялись смотреть, а дышали через раз при его приближении. В общем, кажется, дело всё же именно в нём, а не в брате.

— Его светлейшество, йелла Иллири Вауу, Холодный Соблазн, старший сын Великого Дома Вауу, Πервого Дома Ледяной Цитадели, Истинный Инкуб, Посвящённое дитя Льдов, Имперский Герцог Севера с супругой!

Вот так, церемониймейстер перечислил все основные титулы и алеас брата, а вот йелли Ингольда не удостоилась даже короткого представления. Всё верно, благородная йелли человек, а значит по законам Дома брак неравный и, по сути, она лишь консорт, а не полноправная супруга. До сих пор не могу понять, как Бьерны тогда согласились на этот брак. Да что там согласились — настаивали на нём, выгоды сулили, приданное отгрохали невиданное. И это на Севере, где у женщин издревле было равное положение с мужчинами, а многие прекрасно знали и с какого конца за меч браться! Но йелли Ингольда никогда, не единым словом или жестом не выказывала недовольства своим положением. Вот и в этом случае склонилась в реверансе перед высоким собранием, тогда как брат едва заметно кивнул головой. И то, скорее обозначая, что заметил меня и моего спутника, чем приветствуя гостей. Горящий взгляд зелёных глаз очень чётко обрисовал перспективы — ждет меня выволочка. Ничего, переживём. Но наше с Камаэлем молчание выглядит несколько странно, так что пришлось начать очередную беседу ни о чём:

— Йелла Камаэль, всё забываю спросить — как вам Цитадель?

— Ммм, честно сказать, поначалу я был удручён. Мне показалось, что я попал в какой-то совершенно нецивилизованный ад, но потом я увидел ваши ванные залы и милых прислужниц. Так что Цитадель мне очень даже нравится!

— Близняшки?

— Именно они.

Ну да, я уже говорил, что девочки очень хороши в своем деле, вон даже столичный франт их оценил.

— Я рад, что мы смогли угодить вам, ведь и вы были великолепны.

— О, я смотрю, вы высоко оценили моё умение?

— Оно очевидно, ваш опыт и талант творят невозможное.

— Я рад, что смог доставить вам удовольствие!

— Не просто удовольствие, восторг, счастье!

Признаюсь, меня немного несло, но эта пикировка неожиданно увлекла.

— А как вы поначалу сопротивлялись, как сопротивлялись, зато потом вошли во вкус!

Вот и надо же было именно на этой двусмысленной фразе появиться брату! Εго серьезное лицо и холодные глаза совсем не излучали радушие, положенное гостеприимному хозяину:

— Йелла Камаэль, позвольте, я украду у вас йелла Раэля, мне нужно представить моим друзьям и партнерам.

— Конечно-конечно, разве я могу встать между столь близкими родственниками?

Ух, даже сквозь щиты до меня долетела вспышка неприязни со стороны Иллири, что это с ним? Совсем навыки общения потерял за зиму? Слыл же великолепным игроком…

Брат молча увёл меня в сторону и одним ловким па утянул в нишу за одной из колонн, а там уже начал шипеть как заправская гюрза:

— Ты вообще, чем думаешшшь?

Это что еще за наезды? Не успеваю спросить, как Иллири продолжает:

— Ты с кем под ручку явился?

Вот уж от кого не ожидал, так это от него:

— Брат, с каких пор для нас такие отношения под запретом?

Иллири аж перекосило:

— Οтношшшения? У вас, что действительно что-то было?!

— Нет, Бездна, нет! Успокойся, я пошутил.

Брат рвано выдохнул, успокаиваясь:

— Пошутил. А о последствия подумал?

— Мы инкубы. Все прекрасно знают, что он нас следует и этого ожидать. Тем более что обо мне и раньше такие слухи ходили, слишком много обделенных моим вниманием.

— Да плевать я хотел на эти слухи, дело не в том, что он не того пола. Дело в том, кто он.

— Если ты про то, что он шпион от Императора, то я догадываюсь.

Брат отстранился, окончательно успокаиваясь:

— Даже так. То есть ты специально?

— А что было бы лучше, если бы он придумывал бы ещё какие козни? Держи друзей рядом, а врагов ещё ближе. Разве не так?

— Так. Только конкретно этот враг может оказаться тебе сильно не по зубам.

— Почему? Чего я не знаю?

— Ходят слухи, очень смутные такие слухи, что твой портной подрабатывает еще и по другой специальности.

Тааааак, а вот это уже интересно:

— Не просто шпион?

— Нет. Скорее… хм, порученец для деликатных дел.

Твою мать… Проще говоря — наёмный убийца.

— По лицу вижу, что осознал.

— Ты уверен?

— Свечку не держал, напарником не был, но говорят об этом разные люди, в том числе и те, что врать не станут.

— По мою или по твою душу?

— Кто его знает. Но думаю, что просто в разведку. До столицы дошли слухи о твоей магической инициации, так что Император решил прислать своего, кхм, оценщика рисков.

— Нда. Мой подарок тогда точно не стоит показывать.

— Почему же? Кроме йелла Камаэля его увидят и многие другие. Кстати, к нам прибыл, и кое-кто из Академии, я хотел тебя представить, но это подождёт.

— Думаешь, что делать с эльфом?

— А что с ним делать? Игру ты начал, отступать поздно. Но будь осторожен. Знаешь его прозвище?

Чёрт, и это я упустил. Пришлось признаться:

— Нет.

Иллири недовольно скривился:

— Да уж, рано тебе соваться в интриги, очень рано. Даже подготовку толком не провел.

— Не было на это времени, он заявился ко мне сам, перед самым выходом, а этой девушки, как её там, всё ещё не было.

— Не оправдывайся. Ты знал, из какой он семьи, должен был в первую очередь поднять по нему все сведенья.

Чёрт-чёрт-чёрт, брат как всегда прав.

— Знаю. Облажался.

— Не только ты, и я не доглядел. Девчонку нашли мёртвой, вроде как отравилась экзотическими фруктами привезённым к балу — украла несколько и съела неправильно почистив.

— Бред.

— Конечно бред, Ингольда своих куриц так натаскивает, что те не то что фрукты не возьмут, а в туалет не пойдут без её разрешения.

— Портной?

— Однозначно. Данное имя у него вполне говорящее. Ядовитый Шёлк.

Иллири выразительно на меня посмотрел.

— Да ладно. Вот так, почти в открытую?

— Нагло? Да. Глупо? Нет. Он при Императоре играет роль неофициального цепного пса — наводит ужас одним своим появлением, так что имя подбирали соответствующее.

— Но он же действительно гениальный мастер-портной!

— Одно другому не мешает. Более того, это еще одна причина, по которой его хоть и боятся, но безоговорочно пускают во все дома и даже готовы передраться за право у него одеваться.

— Если всё так страшно, почему йелли Ингольда пригласила именно его?

— А кто сказал, что она его пригласила? Должен был приехать другой портной, вполне себе обычный человек, хоть и талантливый и достаточно известный в столице. Нo в день отъезда его нашли мёртвым — отравился пончиками. Пончиками, Бездна его забери! А йелла Камаэль тут же вызвался заменить его. Сам предложил.

— Шикарно. И я с ним под ручку.

— Вот-вот. Наконец до тебя дошло. Правда, то, что он согласился на подчинённое положение… это несколько странно. Не ожидал от него.

— Ммм, так получилось.

— Что — то мне твоя эта фраза перестает нравится. Давай ты будешь хоть немного просчитывать свои действия?

Упрек был заслуженным.

— Я понял. Постараюсь быть осмотрительнее. Я так понимаю, что из его рук ничего не брать, особенно не есть и не пить?

— С чего это? Таааак… ты что, даже не посмотрел толком на топазы??? Бездна, да чем вы там с Наставником занимаетесь, если даже элементарные вещи ты не делаешь?!

Как-то в последнее время я то и дело попадаю впросак. Брат прав. В первую очередь следовало проверить ювелирку на магию — это же очевидно, камни лучший материал для артефактов. А украшения от дворфов и подавно всегда имеют дополнительные свойства. Потомственные артефакторы, как-никак. Двойки мне по всем предметам.

— Ты что даже силу собственного Наставника не почувствовал?

Нет, не двойки. Двойка это слишком много. Нули. Только после того, как Иллири буквально ткнул носом в очевидное, я понял, что к чему. Владыка Тайзен признанный артефактор, особенно любит работать с полудрагоценными камнями. Это я пропустил. Иллири никогда не дарит мне простых подарков. Этого я не просчитал. От камеи, подвесок и кольца так и веяло знакомой силой. Этого я не почувствовал.

— Всё с тобой ясно. Я поговорю об этом с Владыкой. Что — то вы делаете не так, раз при всём твоём старании и усердии, знания не превращаются в навыки, а так и остаются голой теорией.

Согласен. Почти полгода занятий, а такие просчеты. Чую ждёт меня взбучка и от Наставника, ну как же — опозорил, не оправдал надежд. Кстати.

— Наставника нет, верно? Он не захотел встречаться с тем кем — то из Академии. Значит это кто — то из верхушки?

— Ο! Проблески логики. Всё верно. Декан с Боевого.

Иронию я молча проглотил, заслужил насмешки. А вот информация была интересная — сам декан? Это круто.

— Он здесь ради меня?

— В основном. Я пригласил его, а он не стал отказываться. Кроме прочего, хочет получить разрешение на проведение практики севернее от Цитадели.

— Севернее? Самоубийцы.

— И не говори. Проверяют своих на прочность, ну и Бездна с ними. Зато он обещал внимательно к тебе приглядеться и, если что, дать совет. Кстати, вот он недалеко, идём знакомиться.

Пока мы шли к стоящей неподалеку группе из людей и нелюдей, братец ехидно осведомился:

— С топазами хоть разобрался?

— Ρазобрался. Мне можно не особо опасаться излюбленных методов йелла портного.

— Но и не расслабляйся. Ты верно сказал — излюбленный метод, но есть и множество других. Никто не отменял и старый, добрый кинжал в спину.

— Йелла Иллири, неужели это ваш брат? Вы совершенно не похожи.

Капитан очевидность. Кто это такой бесцеремонный, что еще до официального знакомства говорит обо мне, да еще и в моём присутствии? Опаньки, да никак демон?

— Архимаг Наррил, позвольте представить вам моего брата, его светлейшество, йелла Раэль Вауу, Белый Вихрь, Наследник Великого Дома Вауу, Первого Дома Ледяной Цитадели, Истинный Инкуб, Посвящённое дитя Льдов, Младший Герцог Севера.

Мастер, значит это тот самый декан из Академии.

— Раэль, перед тобой Архимаг Наррил Каз, Рычащий Вал, Декан Факультета Боевой Магии Имперской Академии Искусств.

Ни моё положение, ни статус Архимага не предполагал долгих любезностей при знакомстве, так что мы просто кивнули друг другу и естественно переключились на второе зрение. Его аура заворожила меня, пронизанная нитями совершенно противного мне Источника, она лучилась искрами, что должны быть доступны всем инкубам, но вот меня обошли стороной. Красных нитей так много, что они почти затмевают второй Источник, а у Архимага его не может не быть. Земля! Вот почему нитей второго порядка почти не видно — они коричневого цвета и в мерцаниях и переливах алого становятся почти вишнёвыми. Кажется, я знаю его любимое заклинание — Стена Огня, такое местечковое, направленное извержение вулкана. Мило. Декан Стихийников силён как… как демон. Да и внешне очень такой демонический — высокий, выше брата, да и всех присутствующих, мускулистый, бугры мышц проступают даже через форменный камзол, красноватая кожа, раскосые чёрные глаза без белка, зато с вертикальным жёлтым зрачком и небольшие рожки, спрятанные в гладких, тяжёлых чёрных прядях волос.

— Интересная аура.

Примерно представляю, что увидел Архимаг, но всё же хочется услышать:

— Подходит для Боевого?

— Стихийная составляющая отлично видна, но сам Источник очень необычен. Снег. Не вода, не лёд, а именно снег. Если честно, то впервые вижу такие нити. Очень красиво, вопрос только в том, насколько сильна стихия снега.

Как объяснить южанину в чём сила снега? Как описать абсолютное всемогущество белой смерти? Порой нежной и ласковой, но такой коварной и опасной. Снег может тихо кружиться, устилая землю тёплым одеялом, защищая её от морозов, несущих погибель, но может и взвиться ярой стеной, не менее страшной и разрушительной, чем его любимый вал огня. Незаметно сгореть невозможно, а вот утонуть в снежной перине и больше не проснуться… Каждый год по весне вдоль дорог находят трупы глупых путников, поверивших в доброту белых просторов.

— Север — это снег и лёд. Ρазве Север слаб?

— И всё же он уступил огню Юга.

— Востока. И лишь до зимы. Огонь может растопить и снег, и камень, но зима всё равно придет, а значит, вернётся и снег. И ни один огонь не сможет защитить от снежной вьюги.

— Смело. По характеру подойдете.

Очень хотелось продолжить знакомство, но пока мы с демоном общались, первая часть вечера подошла к концу, и йелли Ингольда как раз вышла в центр зала, приглашая всех к праздничному столу.

За столом было бы как обычно невыносимо скучно, если бы не вновь присоединившийся ко мне йелла Камаэль. Εго посадили по левую руку от меня, на соответствующем для спутника месте, я же сидел на противоположном от Иллири конце стола. Место официального Наследника. Возле меня оказалось много незнакомых, но очень важных персон. Надо было видеть их лица, когда они осознали, кто будет сидеть рядом с ними. Большую часть ужина дорогие гости опасались даже притронуться к еде и напиткам, тогда как мы с Камаэлем вовсю налегали на угощения. Камаэль по понятным причинам, а я потому что действительно разгадал тайну топазов — универсальный нейтрализатор ядов и раз они сделаны Наставником, то отравить меня почти невозможно. А ко всему прочему с недавних пор у меня просто зверский аппетит. Так что фаршированных перепёлок, пикантную рыбу, тушёную оленину, различные овощные и фруктовые салаты, всевозможные гарниры, профитроли с паштетом, сырные шарики и прочее я уплетал, совершенно не стесняясь ошарашенных взглядов соседей. И непонятно, что их удивляло больше — мой аппетит или полное пренебрежение правилами предосторожности при нахождении рядом с особо ядовитыми представителями императорского семейства змей подколодных, эпатажных.

А вот эта самая змея взирала на меня одобрительно, даже с каким — то умильным выражением лица, что-то вроде заботливой бабушки, наблюдающей за плотным перекусом своего любимого внучка. Οказывается, у меня стальные нервы, даже если бы я не знал кто он, точно подавился бы — такой взгляд и от высокородного столь же странен как снег летом. Нда, а ведь он скоро будет.

— Вы так сладко облизываете губы, что и мне захотелось…

— Поесть?

— Да, и непременно ваше.

— Разделить с вами тарелку?

— А может не только тарелку?

Гад он, как есть гад. Я — то ожидал от него чего-то в этом роде, а вот соседка по столу, воодушевленная моим примером, едва-едва отважилась попробовать рыбу и этой самой рыбой и подавилась, зайдясь в судорожном кашле. От попытавшегося ей помочь Камаэля она так резко отшатнулась, что просто на просто свалилась со стула.

Цирк, да и только. Зато не скучно. Благородные йелла конечно же заспешили ей помочь, но йелли благоразумно удалилась, сославшись на испорченное платье. Вскоре по тем или иным причинам возле нас почти никого не осталось. Кто — то неосторожно пролил соус на брюки, на кого — то вылили почти кувшин вина официанты, у кого-то отскочившая косточка поцарапала очки. В общем, эпидемия неуклюжести, помноженная на театр абсурда. Зато было чрезвычайно забавно наблюдать за попытками высшего общества Севера сохранить хоть какие-то остатки достоинства. Но как я и сказал йелла Камаэлю, это мои люди и мой долг их защитить. Так что пришлось отвлечь внимание опасного портного на себя:

— Йелла Камаэль, говорят, в столице появилось какое-то новое блюдо. Очень популярное, буквально все его подают.

— Ах, полно. Эта мода вскоре пройдет. У нас как обычно все кидаются на новшества толком, не поняв их природу.

— Да что же это за блюдо, которое вызвало ваше неудовольствие?

— Плов.

— Плов?

— Да-да, ваш южный плов. Его привёз с собой Эмиссар Юга.

Крэшшш. Плов, здесь? Интересно.

— И чем вам не понравился плов?

Притворщик поджал губы в якобы брезгливом жесте:

— Его предлагается есть руками. Представляете? Руками ковыряться в пище! В жирной, скользкой пище!

— Зато как приятно потом облизывать пальцы…

Йелла портной странно на меня посмотрел заблестевшими глазами:

— А вы, йелла Раэль, знаете толк в еде…

— И не только.

— Что же еще вас увлекает?

— Интересные собеседники.

Камаэль склонил голову в шутливом поклоне:

— Всегда к вашим услугам.

— Так уж и всегда?

— В любое время дня и ночи.

— И вы дадите мне то, что я пожелаю?

Οчень кривая ухмылка и странное:

— Дам. Если попросите.

Крайне неожиданно. Но додумать мысль мне не дали. Эльф вдруг встал и с бокалом в руке объявил:

— Йелла Раэль, а ведь в этот вечер мы так и не увидели вашего подарка! Где же он?

Чёрт, гад, как есть гад. Но зачем он торопит события? Шоу должно было начаться позже, под конец вечера. Впрочем, сейчас отступать некуда, так что пришлось встать обратиться к честному собранию:

— Благодарю вас, йелла Камаэль, что напомнили мне. Господа, предлагаю всем переместиться в сад, так как сюрприз нас ждет именно там.

— О! В сад, все в сад!

Невольно усмехаюсь, но возгласы йелла Камаэля вполне быстро мобилизуют народ, так что буквально через несколько минут мы оказываемся на террасе перед Цитаделью. Летом тут и правда сад — довольно большой и тенистый из-за многочисленных деревьев, но прямо возле входа в бальную залу просторная площадка — как раз подходит для размещения многочисленных зрителей.

Шоу мы с Наставником подготовили заранее. Целое полотно причудливо переплетённых формул, хоть и очень простых, простиралось в небе над нами. Оставалось самое малое — запустить инициирующую формулу призыва Источника. Благо близость Льдов позволяла установить контакт даже в таких далеко не идеальных условиях. Где-то южнее мне было бы намного сложнее призвать снег летом, но тут усилий почти не требовалось — лишь моё желание.

И вечернее небо, которое в июне никогда до конца не темнеет, зажглось новыми огнями — переливами синего, зелёного, жёлтого, фиолетового — это северное сияние проснулось в неурочное время. Дружный вздох восхищения подтвердил, что не только мне безумно нравится это чудо природы. Дав гостям возможность полюбоваться невероятной красотой ещё немного, я запустил вторую часть представления — из сверкающего неба вдруг пошел снег, мягкий, крупный, тихий, пушистый снег, как в прекрасную безветренную зимнюю ночь. Стало заметно холодней, но в ответ небу, с террасы взметнулись языки пламени из переносных жаровен и снег, возникающий из неоткуда, так же бесшумно стал исчезать в никуда, съеденный жадным пламенем. Но разве может зимняя стихия уступить извечному врагу? Сияние неба стало ярче, белее, злее. Поднялся ветер — сначала лишь немного, будто пробуя на прочность защиту огня. Но когда прорваться не удалось, ветер посерьёзнел, ожесточился, стал биться в контур, очерченный жаровнями, со всей силы бросая пригоршни сверкающей снежной пыли в купол света. Снежинки разлетались взрывами, так похожими на причудливые цветы, стекали извилистыми потоками кристальной воды, чтобы вновь вернуться в круговерть бури. Но и этого было мало, купол всё никак не хотел поддаваться. Тогда стихия немного отступила, огонь в ответ стал меньше, а зрители было решили, что на этом всё.

Куда там! Следующая атака снега одинаково и испугала, и восхитила — теперь это была не просто метель, не просто морозные цветы, из снега соткались причудливые фигуры и ринулись к террасе. Вот стая огромных волков нацелилась на правый фланг, но разбилась, словно волна о берег. Белохвостые лисы ринулись было следом, но столь же бесславно исчезли во всполохах жаровен. С левого фланга наступали величественные северные лоси, но и они не смогли пробить защиту. И тогда вся сила метели воплотилась в одну-единственную фигуру — в прекрасную ледяную птицу, с клювом подобным тарану, с когтями-мечами, с ослепительно белыми перьями. Вот оно — воплощение силы бури, непокорённый дух Севера! И ураганная чайка не подвела — ударила со всей мощи своих десятиметровых крыльев в завесу огня и прорвала её! Бесшумные взмахи чудовищных крыльев позволили ей зависнуть над головой всех присутствующих, внушая бешенную смесь страха и восхищения. В полной тишине высокие йелла и йелли замерли в немом преклонении перед истинным аватаром мощи Севера и именно в этой торжественной тишине раздался неуместный крик:

— Ρаэль!

Он, что пытается сбить мою концентрацию… Какого…! Едва успеваю обернуться, что бы увидеть кинжал, направленный в спину. Первый удар пришёлся в плечо — крик был неожиданностью и для убийцы, а вот второго не последовало. На что бы ни рассчитывал ассасин, но он не учёл того, что птица, сотканная из снега — это не просто иллюзия, а полноценная магическая конструкция, обладающая определённой долей автономности и базовыми настройками реагирования. Говоря проще, птичка ринулась меня защищать почти по собственной инициативе. Благо все остальные стояли достаточно далеко, а вот убийце не повезло — чайка его порвала в считанные секунды, а после заглотила, как пойманную в море рыбку. В общем, то еще зрелище получилось — кровавое, жестокое, но крайне эффектное. Достойная кульминация фейерверка…