Северный Ветер (СИ)

Глава 23 Пари

— Тема сегодняшнего урока — «Империо», — объявил Грюм на следующем уроке.

Все с облегчением перевели дыхание.

Лили — в том числе. Так уж случилось, что мысль об охоте на луизианскую разновидность оборотней её не вдохновляла.

Распахнув косуху, эффектно обтягивающую широкую мускулистую грудь, знаменитый аврор взмахнул волшебной палочкой и на его ладони выросла банка с тарантулом. Ловко сорвав крышку, Аластар Грюм перевернул банку вверх дном, бесстрашно оставляя ядовитого паука на ничем не защищённой ладони. Прежде, чем насекомое успело сотворить какую-нибудь свойственную его роду пакость из уст аврора прозвучало заклятие подвластия:

«Имерио!»

Следующие пять минут паук развлекал весь класс, по воле колдуна вытягивая в стороны лапки, кувыркаясь, ходя колесом.

В отличии от большинства одноклассников Лили не находила в этом ничего забавного.

Взглянув на Алису, она заметила, что подруга полностью разделяет её точку зрения — гладкую белую кожу на высоком лбу Алисы прорезали вертикальные гневные складки.

— Полный контроль, — вещал между тем Грюм.

Хотя и так понятно, что по собственному почину паучки колесом не ходят.

— Конечно, с пауком это одно, а с человеком — другое, — хмыкнул аврор. — Чем проще разум, тем легче им управлять. Человеческое сознание, в отличии от сознания насекомого, будет всё время ускользать, противиться. Так что, девочки-мальчики, проклятию подвластия можно противостоять. Кому-то из колдунов сопротивляться почти легко, а вот чья-то воля изнасилует вам мозги, да так, что от них останется кровавая кашица. Лучше всего избегать ситуаций, когда заклятие может вас настигнуть. Как говорится — неустанная бдительность! А теперь давайте тренироваться. Итак, девочки-мальчики, разбиваемся на пары и…

Может быть в реальной жизни проклятию подвластия сопротивляться и сложно, но вот в паре с Дороти у Лили никаких трудностей не возникло. Напарнице завладеть разумом Лили никак не удавалось и Дороти всерьёз злилась:

— Вечно с тобой всё не так, как нужно, Эванс! — в сердцах выкрикнула она.

— Кому нужно? Тебе? — огрызнулась Лили.

— Так! Заканчиваем, девочки-мальчики! — распорядился Грюм. — Заканчиваем. И… кто помнит, что я обещал вам на прошлом занятии?

— Охоту на оборотня? — вскинул на учителя острые волчьи глаза Люпин.

— Не на оборотня, парень, — отечески похлопал его по плечу аврор. — А на ругару. Это не одно и то же. На задание пойдут не все. Только те, кого я назову. И никаких вопросов, никаких пререканий и претензий, ясно? Итак, со мной идут Поттер, Блэк, Люпин…

— А я?

Питер Петтигрю от энтузиазма аж подскочил на месте.

— Ты останешься в Хогвартсе. Реакция у тебя, парень, прямо скажем не ахти, — жестко охарактеризовал Грюм. — Потренируешься, а там посмотрим.

— Вы не справедливы к Питеру, сэр, — попытался вступиться за друга Джеймс. — Я бы дал ему шанс…

— Поговори мне ещё! — грубо оборвал его Грюм. — Мне не интересно, что и кому бы ты дал, гавнюк! Петтигрю остаётся, и это не обсуждается. Пойдут Эвелин Вэнс, Эдгар Боунс, Марлин О*Нилл, Роб МакКинан, Дорказ Медоуз и Лили Эванс. Жду всех вас в половине пятого, в вестибюле.

— Но, сэр… — чуть не плача от обиды возмутился Петтигрю.

— Урок окончен. Все свободны.

Лили чувствовала, как от волнения вспотели ладони.

Идти на ругару?! Да ей и в сторонке-то постоять страшно. Оборотни теперь её фобия. Даже в момент нападения проклятого Грейбэка она, кажется, боялась меньше, чем сейчас.

Алиса старалась поддержать Лили, как могла:

— Уверена, всё будет не так уж и страшно, — сказала она. — Фрэнк рассказывал, стажёров никогда не бросают на передовую. А вы ведь даже ещё не стажёры. Грюм наверняка возьмёт ситуацию под полный контроль. Не волнуйся.

«Да пошёл твой Фрэнк! Надоел он мне до смерти!», — так и рвалось с языка.

Но так с друзьями не разговаривают. А кто разговаривает, вскоре остаётся без них.

Лили в ответ только улыбнулась, правда, без особого энтузиазма.

— Эй, Эванс! — услышала она так долго ожидаемую фразу, сказанную так долго молчавшим голосом, как только они с Алисой переступили порог гриффиндорской гостиной.

Джеймс стоял, прислонившись плечом к стене и, наклонив голову, исподлобья сверлил Лили взглядом.

— Чего тебе, Поттер?

Подружки притихли, жадно внимая намечающейся перепалке.

— «Чего мне», Эванс? — передразнил её Джеймс. — Да ничего, в принципе, нового. Хочу набиться к тебе в компанию на сегодняшнюю прогулку с ругару.

— Да тебе, Поттер, только бы повод найти, из-за чего к Эванс подкатить, — засмеялась Дороти.

Но её голос остался в одиночестве. Никто его не поддержал.

Джеймс смерил Дороти таким взглядом, что она немедленно растворилась среди других студентов, наполнявших гостиную.

— Подумать только, какая честь для меня! — насмешливо фыркнула Лили.

Человеческая природа загадочна. Всё последнее время Лили только и думала о том, как бы ей помириться с Поттером. И вот теперь, когда её надежды грозили осуществиться сами собой, зачем-то нарывалась на ссору. Нет в мире места логике. Особенно там, где в одном пространстве существуют Он и Она.

— Бесспорный факт, что в теории ты подкована лучше меня, но на практике ты мне, Эванс, в подметки не годишься, — с раздражающей самоуверенностью заявил Джеймс. — А впереди именно практика. И пугающий ругару вот с такими острыми клыками и вот с такими острыми когтями. Я вот тут и подумал — дружеская поддержка тебе не помешает.

— Мне не нужна ничья помощь. Особенно твоя, Поттер! — заупрямилась Лили. — Обойдусь как-нибудь!

— Это как же? — насмешливо поднял брови Джеймс.

— Я же сказала, — презрительно дёрнула плечом Лили, — как-нибудь!

— Грандиозный по своей глубине и содержательности план. Весьма впечатлён. Только, боюсь если ты ему последуешь, Эванс, ругару оставит от тебя одни ножки. Поскольку рожки, как всем известно, остались у меня. Значит, так, Эванс, — не дал Джеймс ей ничего возразить, хотя Лили уже набрала в легкие побольше воздуха, чтобы сказать на повышенных тонах, что она думает обо всём этом вопиющем безобразии. — Предлагаю пари. Проспорю, будет по-твоему. Проспоришь ты, — по-моему. Идёт?

— Что ещё за пари, Поттер? — подозрительно сощурилась Лили.

— Да не стоит так напрягаться. Разве я могу предложить такой Золотовласке, как ты, что-нибудь плохое?

Поттер не сводил с Лили светящихся насмешливых глаз.

— Не дёргайся, Лилс. Мы всего лишь с тобой… потанцуем.

— Потанцуем? — нахмурилась Лили, не без основания опасаясь подвоха.

Поттер глядел на неё честными глазами пай-мальчика и бойскаута с десятилетним стажем:

— Потанцуем!

Если бы Лили хуже его знала, может быть и поверила бы ему. Но она-то Поттера знала с одиннадцати лет! И даже успела смириться с тем, что по части каверз ей с этим противным лягушонком-головастиком не сравниться никогда.

— Как мы будем танцевать? — тоном прокурора решительно уточнила Лили.

— В перепляс! — его улыбка так и светилась лукавством. — Кто кого перетанцует, тот и выиграл.

Растянув ещё шире, хоть это и казалось уже невозможным, тонкогубый большой рот, Поттер протянул Лили руку в пригласительном жесте:

— Ну же, Эванс, смелее! — подначивал он её. — Неужели ты не примешь такой простенький детский вызов? Да гриффиндорка ты или кто?..

Лили настороженно покосилась на протянутую ладонь. Что-то он больно благостный…

— Да не трусь ты, я же обычно не кусаюсь. На этот раз я даже не намерен отступать от правил. Ни на дюйм.

— А чтобы было всё совсем по-честному, сначала озвучь правила, Сохатый! — потребовал Петтигрю.

— Да что тут озвучивать? Бродяга заводит музыку — мы с Эванс танцуем. По очереди и вместе. Кто первый сдастся, не сумев подхватить движения другого, ни разу не повторив при этом па, тот и проиграл. Так, Эванс? — подмигнул ей Джеймс.

Лили в ответ лишь раздражённо сверкнула глазами и кивнула.

А что ей ещё оставалось?

— Бродяга?.. — обернулся Джеймс к Сириусу.

Блэк небрежно взмахнул палочкой, трансформируя старенькое радио в современный магнитофон. Золотисто-алую гостиную заполнили резкие, тягучие звуки испанского танго.

Лили мельком подумала, что Блэк мог бы выбрать что-нибудь менее… провокационное. Хотя, о чем это она?! Блэк всегда Блэк. А Блэки, это широко известно, всегда любят обострять обстоятельства. Ходить босиком по острию ножа для них высшее наслаждение.

Впрочем, как и гонять по лезвию бритвы других.

Двигался Поттер легко. Движения его были четкими и в то же время грациозными, как у кота или профессионального танцора.

Лили тоже никогда не грешила отсутствием фантазии или пластики. До поступления в Хогвартс она несколько лет серьёзно занималась танцами и даже танцевала на сцене.

Кое в чем Блэк всё-таки правильно угадал. Танго, с его неизменной темой страсти и ненависти, как никакой другой танец передавал отношения Лили и Джеймса. Музыка заставляла их то сходиться, то расходиться.

Потом резко сменилась.

Из динамиков полились жесткие, стремительные ритмы современного диско, под которое так сложно не сбиться, не повториться ни в одном движении. Ударники, хочешь-не хочешь, задают ритм, заставляя руки хаотично вскидываться, а ноги повторять один и тот же притоп.

Горящие глаза, резко очерченные губы, жар, идущий от разгоряченного танцем тела Джемса, выполняющего ломанные и гибкие, как у акробата движения, завораживали. И не одну только Лили. Большинство девичьих взглядов жадно следили за каждым танцевальным движением одного из лучших Охотников в истории Хогвартса.

Да он оказывается до чертиков хорош, её вчерашний лягушонок! И когда только успел так похорошеть?

Они плясали и плясали, соревнуясь друг с другом в ловкости, в смелости, в откровенности. Опасно балансируя на грани приличий. Вплотную друг к другу.

Быстрый залихватский ритм сбивал дыхание, от потока крови в голове стоял опасный гул.

Ещё немного и Лили сдастся…

Но взмах палочки коварного Блэка снова всё изменил.

Зазвучал вальс.

Любимый вальс Лили — «Сказки Венского леса» музыкального волшебника Штрауса.

Кружиться?!

О! Кружиться Лили всегда любила. До умопомрачения!

Кружиться, раскинув в стороны руки, как птица. Кружиться, пока земля не покажется слишком тяжелой и её можно будет просто не стряхнуть с подошвы лёгких туфелек. Кружиться до тех пор, пока не удастся оторваться от земли и — полететь.

Лететь вопреки всему — законам тяготения и распространённому мнению, что так не бывает.

До сих пор Лили кружилась всегда одна, как та балерина из её любимой шкатулки, стоящей на столике у матери: белая танцовщица с поднятыми вверх, словно крылья, тонкими руками.

Теперь она кружились с Джеймсом. Вместе.

Лили чувствовала не бесплотные объятия ветра, а горячие и твёрдые, сильные мужские руки, готовые подхватить, поддержать, изменить темп вращения. Или полёта?

Вальсовая дорожка. Окошко из рук. Семенящие шаги вокруг кавалера, припавшего на одно колено.

Ореховые глаза с золотистой каймой глядели то насмешливо, то тоскливо, то страстно. От этого земля всё легче и легче уходила из-под ног…

Когда восхищенные и недоверчивые охи и ахи вывели Лили из состояния транса, она осознала, что кружится, словно на невидимых качелях, паря в воздухе. Как легкокрылая фея из маггловских мультиков.

Стоило ей осознать это, как стихийная магия тотчас улетучилась, нетвердые воздушные потоки расступились, и она не удержавшись, рухнула вниз.

Наверное, больно ушиблась бы, если бы не Джеймс.

Он успел подхватить. Как всегда, в принципе.

Джеймс всегда страховал и удерживал. Спасал в последний момент — насмешливый, бесстрашный и дерзкий.

— Спасибо, что не дал упасть, — смущенно засмеялась Лили.

— Всегда пожалуйста, — непривычно хмурясь, ответил он.

Джеймс словно нехотя убрал руки с её талии.

— Что-то я так и не понял, кто-выиграл-то, а? — хихикнул Петтигрю.

— По-моему, здесь, как всегда ничья, — ухмыльнувшись, ответил Блэк.

Лили сама не знала, проиграла она или выиграла. Ей, честно говоря, было всё равно, кто вышел победителем. Она снова была счастлива.

Давно у неё на душе не было так светло.