Сеятели ветра

Глава 6

Йоко вернулась так же внезапно, как исчезла. Ещё мгновение назад он был на веранде один, а потом рядом появилась она — словно соткалась из воздуха. Йоко присела рядом, вытянув длинные ноги, и не успел Ханэ и слова вставить, как она произнесла властным тоном:

— Я вас искала. Я предлагаю не откладывать наш разговор. На пиру нам всем будет не до этого, верно?

Ханэ кивнул, мысленно поморщившись. Йоко вела слишком нагло для гостьи, но, без сомнения, такая манера речи ей очень шла.

— В окрестностях находятся три харью, которые ведут к кварталу удовольствий. Выбор за вами, — улыбнулась сорока.

— Три? — вскинул брови Ханэ. — Вы их что, амулетом приманили?

Йоко склонила голову набок и одарила его долгим взглядом.

— Мне не нужны амулеты. Я сама по себе удачливая.

— М-м.

Ханэ вдруг вспомнилось, что “проигранная” удача не лежит у безымянного бога в закромах, а направляется к первому счастливчику, на который падёт его взор. Он понимал, что вряд ли его проигрыш находится у Йоко, Ханэ не был единственным, кто играл с тем божеством на собственное счастье, и всё же, её слова неприятно царапнули слух.

Йоко легко поднялась на ноги, глянула на него сверху-вниз. Ханэ поднялся следом, и теперь они поменялись ролями. Впрочем, Йоко осталась невозмутимой и такой же далёкой.

— Полетим? Так будет быстрее.

Ханэ не стал с ней спорить. Он сейчас был на своей территории, и к нему никаких вопросов не возникнет. Тем более, он имел полное право взять под своё крыло кого-то ещё и разрешить ему воспользоваться акурэ.

Скоро на веранде стояли две полуптицы — крупный, немного нескладный ворон, и словно из фарфора выточенная сорока. Ворон приглушённо каркнул и снялся с места. Сорока послушно последовала за ним.

Они полетели крыло к крылу, миновали сторожку, первые ворота, вторые и, не сговариваясь, повернули вправо. Йоко словно слышала его мысли, следуя за ним неотрывно, и её покорность вызывала невыразимый восторг. Почти забытое чувство не стихало, сколько бы Ханэ ни твердил себе, что для сороки это всего лишь игра ради того, чтобы доставить ему удовольствие и, возможно, опутать своей властью ещё до начала разговора.

Две полуптицы легко опустились на широкие доски харью. Ханэ предпочитал лететь до квартала удовольствий или идти своими ногами, но сейчас был не тот случай. Они с Йоко были слишком ограничены во времени, чтобы проигнорировать короткий путь.

Ханэ обернулся человеком, едва коснулся перил харью, Йоко превратилась прямо в воздухе. Подол кимоно взметнулся вверх, обнажив на пару мгновений стройные ноги. Йоко поправила его без тени смущения на красивом лице.

Маленькая жаба-посланец, которая целеустремлённо прыгала по доскам впереди них, сдавленно квакнула и выпучила глаза. Йоко прошла мимо него, даже не глянув на посланца в синем деловом костюме.

— Я слышала, здесь готовят весьма недурной чай, — в притворной задумчивости произнесла Йоко.

Ханэ неопределённо повёл плечами. Он тоже думал про чайную, но Йоко его опередила, выдав идею спутника за свою. Ханэ ничего не оставалось, кроме как согласиться. Более подходящее место они могли искать ещё долго.

Коснувшись лёгкой ряби в воздухе, Ханэ спрыгнул с моста на чисто выметенную улицу квартала удовольствий. Йоко сошла за ним, оглядываясь с присущим сорокам любопытством.

Они вышли в той части квартала, где повсюду были чайные и закусочные, одно другого краше. Ханэ повёл свою спутницу к чайной, которая походила на большую шкатулку из цельного куска сахара. “Шкатулка” славилась не только превосходным редким чаем, но и комнатами, чьи стены украшали деревянные пластинки-талисманы с перечёркнутым иероглифом “звук”. Стоили те немало, зато нет риска, что кто-то их подслушает.

За расписанной лаком дверью пахло травами и пряностями, с кухни тянуло чем-то одурманивающе сладким. Ханэ на ходу потянулся за кошельком, мысленно отсчитывая, со сколькими нанбара ему придётся сегодня расстаться. Йоко вдруг скользнула в сторону. Вранолюд успел только заметить, как она направилась к хозяину заведения, а потом…

— Комната на верхнем этаже. Самая правая, на двоих, — твёрдо произнесла сорока.

Хозяин заведения, кряжистый водяной в куртке нараспашку, только задумчиво подвигал перепончатыми ушами, когда на его ладонь высыпалась целая горка деревянных бусин-нанбара. На его невыразительной плоской морде мелькнули зачатки какого-то сложного выражения, но пропали, не успев толком оформиться во что-то внятное.

Похоже, водяной тоже заметил блеснувшее в мешочке лотосовое золото. Одна такая искорка стоила, по меньшей мере, тысячу нанбара, а пластины покрупнее равнялись десяткам тысяч обычных ёкайских бусин. Если это, конечно, настоящее золото, а не блестящая подделка для любителей лёгкой наживы.

Хозяин выделил им в провожатые хорошенькую водяную. Она, в отличие от хозяина, пребывала в человеческом облике. На мордашку провожатая была ничего, но с Йоко она и рядом не стояла.

Следуя за водяной к заветной комнате, Ханэ искоса поглядывал на сороку. Он даже не сомневался, что на разговор Йоко позвала не только его. Казу, как участник заговора против Шиёки, тоже должен был получить указания, однако, сорока отдала предпочтение Ханэ. Переговорить с Казу она не смогла бы по той причине, что столичный вранолюд занимался подготовкой пира и летал по всему поместью почти без перерыва. Что примечательно, Обура вроде занимался тем же, но братья старались лишний раз не пересекаться друг с другом. Ханэ списал бы всё на показную ссору, но когда они всё-таки встретились в большом зале, Казу тут же попытался слиться с толпой. Нет уж, на попытку убедить всех в своей размолвке это не походило.

Жаль, Казу перехватить не получилось. Почему-то Ханэ был уверен, что столичный родственник открыл хотя бы часть правды и, возможно, попросил бы помощи. Увы, в поместье было слишком шумно и людно, а куда-то отлучиться Казу не мог из-за обязанностей, которые сам же на себя и взвалил.

— Благодарю, — вернул его к реальности голос Йоко, — Ханэ, ты же не откажешься от чая, надеюсь?

Из её уст фамильярное “ты” прозвучало приятно, но в то же время Ханэ насторожился. На миг у него мелькнула по-мальчишески дерзкая мысль купить целую гору сладостей, раз уж пир не за его счёт, и полюбоваться на лицо Йоко в момент заказа, но вслух он сказал только, что согласен.

Водяная скрылась за дверью. Йоко уселась за низким столиком, подогнув под себя ноги, и призывно посмотрела на вранолюда.

— Ты всю дорогу глядишь на меня, как сыч, — вдруг сказала она, вскинув тонкие тёмные брови, — но я не враг тебе.

Ханэ кивнул, хотя сороке, конечно, не поверил.

— Я понимаю, почему ты сомневаешься. К слову, именно поэтому я выбрала тебя, а не Казу.

Ханэ опустился напротив неё, заглянул в лицо. В меру миловидная, с тонкими чертами, она неудержимо влекла к себе. Он даже не мог понять, чем именно. Та же Алис полагалась на ароматы и чары, а у Йоко не было ни того, ни другого. Кроме того, они с сорокой принадлежали к кланам, которые совсем недавно открыто враждовали. У Ханэ были все основания держаться от неё подальше, но выходило почему-то наоборот.

Йоко коснулась пряди над ухом, медленно накрутила её на палец. Теперь её движения стали гипнотически плавными, завораживающими.

В комнату заглянула уже знакомая им водяная с подносом в руках. Ловко расставив содержимое подноса на столе, она безмолвно исчезла с глаз долой. В комнате запахло травяным чаем, мёдом и свежей выпечкой.

— Казу, он… порой надумывает то, чего нет. Ищет скрытый смысл там, где его нет. Тяжело работать с тем, кто постоянно ищет двойное дно.

Ханэ потянулся было к чайнику, но сорока снова его опередила. Вранолюд с досадой подумал, что наливать чай должен хозяин вечера, и Йоко опять негласно дала понять, кто здесь главный.

— Значит, я по-твоему простой парень, который этим не занимается? — улыбнулся Ханэ.

Йоко подняла на него удивлённый взгляд.

— Почему же. Просто ты знаешь меру.

Ханэ принял из её рук чашку, доверху наполненную дымящимся напитком. Он всё никак не мог придумать, как же сбить сороку с её позиции. Йоко действовала быстро, но аккуратно, не задевая самолюбия собеседника, но не позволяя ему взять верх.

— Ты так и не объяснила, зачем мы сейчас сидим здесь.

— Если я скажу, что хотела узнать тебя получше, поверишь?

— Вполне, — на этот раз искренне согласился Ханэ. С её стороны это было разумно, выяснить, что из себя представляет союзник и стоит ли продолжать играть в одной команде с ним. — Но зачем тогда такая осторожность?

Было что-то ещё. Йоко точно хотела в чём-то его проверить, вопрос только в чём.

— Да хотела спросить, — сделав небольшой глоток, она вернула чашку на стол и наклонилась к вранолюду. — Ханэ, твоя привязанность к Шиёки, она тебе не помешает? Если ты не уверен, предоставь всё мне.

— Отнюдь. Я ведь не собираюсь ему вредить.

— Вот как. Не боишься, что он навредит тебе, когда подрастёт? Обозлённый и загнанный в угол зверь — страшный противник, Ханэ.

Вранолюд пристально посмотрел ей в глаза. Сорока поёжилась под его немигающим, тяжёлым взглядом, провела языком по губам. Похоже, поняла, что переступила черту.

— Если Шиёки будет что-то угрожать, я приду ему на помощь и, клянусь Изанами, прикончу любого, кто захочет забрать его жизнь, — ледяным тоном отчеканил Ханэ.

В комнате словно пролетел порыв холодного ветра. Воцарилась могильная тишина. Ханэ знал, что богиня смерти услышала его клятву и приняла к сведению, но это его не пугало. Он не лгал, и ничто не заставит его нарушить данный Изанами обет.

Йоко побледнела. Она была растеряна и напугана, Ханэ видел это, как бы они ни пыталась скрыть свои чувства.

— Ты хоть понимаешь, кому поклялся? Понимаешь, что она сделает, если ты нарушишь эту клятву? — прошипела Йоко, обхватив чашку обеими руками. — Если обстоятельства сложатся не в твою пользу, ты погибнешь просто потому, что додумался поклясться ей! Боги, почему хотя бы не богине солнца?

— Изанами мне ближе, — усмехнулся Ханэ и, не выдержав, зловеще добавил: — У нас с ней достаточно доверительные отношения.

Йоко уже немного пришла в себя. Её лицо снова хранило спокойствие фарфоровой маски, только в глазах ещё виднелась тень испуга.

— Что ж, вот ты и узнала меня ближе. Что скажешь теперь?

— Что скажу? — эхом повторила за ним Йоко. На её красивом лице отразилась задумчивость. — Ты определённо… не такой, как я представляла. Впервые вижу, чтобы кто-то из Ёмори проявлял милосердие к противнику.

Она подбирала слова с такой осторожностью, словно боялась его снова разозлить. Ханэ усмехнулся. Неудивительно, что Йоко и Казу не сошлись. Если сорока разговаривала в подобном тоне с ним, страшно представить, сколько раз Казу успел услышать в её словах совсем не тот смысл и принять их за издёвку.

— Позволь тебя поправить. Моё милосердие распространяется на мою семью, но не на клан в целом. Для всех, кроме Шиёки, я большой и сердитый сыч.

Йоко улыбнулась. Напряжение, которое сковало их обоих, наконец стало рассеиваться.

— Как много я о тебе, оказывается, не знала, — певуче произнесла Йоко, облокотившись на столик.

Ханэ любовался ей, жалея и одновременно радуясь тому, что они не встретились раньше. Тогда он распустил бы перед ней хвост, даже не задумываясь, но ничем хорошим связь с такой сорокой для него и для всех Ёмори не обернулась бы.

Они посидели ещё немного, пока не закончился чай. Ханэ с радостью заказал бы ещё, лишь бы не прекращать разговор с ней, но все планы ломал предстоящий пир. И он, и Йоко просто обязаны были быть там.

Хозяин-водяной равнодушно пожелал им попутных течений, знакомая водяная услужливо открыла дверь и пожелала того же. В её искренность Ханэ поверил больше.

На улице уже стемнело. Дорогу освещали каменные фонари, за которыми метались неясные тени. Ханэ встревожился, уловив краем глаза, что одна из теней перебежками приближается к ним. Йоко наверняка тоже её заметила, но предпочитала делать вид, что для неё никакой подозрительной тени не существует.

Тень прыгнула, подбираясь вплотную к ним. Мгновение спустя холщовый мешочек Йоко оказался прямо в цепких лапах крысолюда. Его глаза блеснули жадностью, но не успел Ханэ и рта раскрыть, как вор с воплем швырнул добычу на землю. Его лапы на глазах покрывались волдырями, словно он схватил голыми руками пламя.

Провыв в сторону Йоко нечто, очень похожее на проклятие, он поспешил скрыться в подворотне. Сороку его вопли не впечатлили: равнодушно пожав плечами, она подняла мешочек, отряхнула его от пыли и вернула на положенное место.

— Бог ты мой, да с тобой опасно иметь дело, — хмыкнул Ханэ, поравнявшись с ней.

— Только если ты собираешься что-то у меня украсть, — улыбнулась Йоко. — Полагаю, нам лучше поспешить. Ты же не хочешь опоздать на пир?

Таруо влетел на склад диким вихрем. Охранники бросились было его останавливать, но Хина, умная девчонка, на бегу им крикнула, что этого делать не стоит, и этот господин с ней.

Пролетев комнату с рисом, он оказался там, где нужно — в помещении, которое полностью занял кирин. Нири сидел на спине добычи и копался в её гриве с таким сосредоточенным видом, что в другой ситуации Таруо посмеялся бы. Сейчас же он только нахмурился и зарычал, остановившись в дверях.

К ним тут же из ниоткуда выкатился мальчишка. И без того взвинченный Таруо чуть не треснул по нему рукой. К счастью или нет, но Хина его опередила.

Девчонка налетела на наследника Ёмори с разбегу. Не выдержав напора, Шиёки отшатнулся к стене, но от пинка его это не спасло.

— Это тебе за то, что убежал, — мстительно зашипела Хина.

— Мы же играли, ты чего? — пытался оправдаться Шиёки, морщась и потирая пострадавший бок.

— Они с Арухой от меня вместе прятались, — обернувшись к Таруо, произнесла Хина таким тоном, будто озвучивала приговор в суде. — Говори, куда её дел?!

Из-под кирина послышалось сдавленное хихиканье. Оно тут же смолкло, но Хина успела его услышать. Медленно повернувшись на звук, она окинула кирина недоверчивым взглядом, снова покосилась на Шиёки. Мальчишка, похоже, больше её не интересовал. Хина развернулась и крадучись приблизилась к кирину.

Таруо хотел спросить, что здесь творится и какого демона Аруха то ли под кирином, то ли в самом кирине, но Нири беззвучно и очень выразительно призвал его к молчанию.

Присев на корточки перед зверем, Хина резко приподняла роскошный золотисто-рыжий хвост.

— Нашла, нашла, я тебя нашла! — затараторила Хина.

Хвост кирина резко дёрнули обратно.

— Меня тут нет, — сообщили из-под него.

— А кто тогда говорит? — склонив набок голову, поинтересовалась девчонка.

— Призраки! Э-эй, Шиёки — и, — вполголоса позвала Аруха, — у вас же есть призраки?

Таруо вздохнул, заранее жалея Рику, которой придётся заново заниматься этим неугомонным ребёнком. Если они носились по всему поместью, у Арухи точно всё растрепалось.

— Тебя нашли, вылезай уже, — Таруо тоже приблизился к кирину, поднял хвост и пересёкся взглядом с со свернувшейся клубочком сестрой. — Аруха, тебе Рику совсем не жалко?

— Да я же аккуратно, — сверкнула глазами Аруха. — Ой… Так нечестно! Зачем ты меня открыл?!

Хина проскользнула под его рукой и потянула надувшуюся девчонку из укрытия. Аруха вылезла с недовольным ворчанием, правда, предназначалось оно вовсе не Хине. Маленькая вранолюдка облепила её, не скрывая радостной улыбки, зашептала что-то на ухо, и не прошло даже минуты, как они смеялись уже вдвоём.

Нири ловко соскользнул с кирина. Хлопнув в ладони, волколюд громко объявил:

— Так, детвора! Мы договаривались на одну игру?

— На две-е! — тут же возмутилась Аруха.

— На три! — поддакнула Хина.

Они обе повернулись к Шиёки. Похоже, девчонки ожидали, что он продолжит цепочку числом “четыре”, но наследник Ёмори оказался упрямей.

— На пиру ещё поиграем, — решил он. — Кстати, Хина, а у тебя в волосах жук.

Хина встряхнула головой, и оттуда с жужжанием вылетел светлячок. Мерцая зеленовато-синим, светлячок полетел к переходу в другую комнату.

— Ой, подожди! — Хина бросилась его ловить наперегонки с Шиёки. Аруха в это время тщетно пыталась стряхнуть прилипший к одежде сор и расчесать волосы пятернёй.

Толкаясь, дети устремились к выходу. Аруха, в конце концов смирившись с тем, что придётся снова идти к Рике, выбежала за ними.

Таруо глянул на кирина. Хоть он теперь принадлежал Ёмори, а не им, позволять детям просто так носиться около трофея — это уже слишком.

— Чья это, интересно знать, была идея, прятаться именно здесь? — с подозрением спросил Таруо.

— Моя, — нимало не смутившись, с гордостью признал Нири.

— Что-то мне подсказывает, что ты в игре не участвовал. Какого демона ты им помогал, спрашивается?

— Ну, Хина тоже явно не сама нас нашла, — подмигнул ему брат. — Так что всё получилось честно. Я, кстати, следил, чтобы они не особо безобразничали. Кирин, как видишь, в целости и сохранности. Ну, насколько это возможно в его состоянии. Ладно, давай за ними, а то разбегутся сейчас по всему поместью.

— Какой-то ты слишком увлечённый, — заметил Таруо, когда они покинули комнату с кирином. — Ты всю поездку меня уверял, что все Ёмори тебе враги поголовно, а теперь забавляешься с их отпрысками?

— Одно другому не мешает. Я же про взрослых говорил, а не про волча… воронят. Пока что они просто безобидные комки перьев, почему бы не повеселиться, пока время есть? Может… может они, когда вырастут, сделают свой клан лучше?

— Ты ещё и на благо их клана трудишься?! — рассердился Таруо.

— Но-но! — Нири значительно воздел палец. — На благо обоих кланов, раз уж на то пошло.

Таруо пристыженно замолчал. Подобные речи должен был говорить он, как будущий вожак, который заботится не только о своей стае, но и об отношениях с другими кланами. Таких, как Ёмори, действительно лучше иметь в союзниках. Сейчас, когда Таруо увидел их жизнь изнутри, он понял одну очень неприятную для себя вещь: Ёмори были куда более сильным противником, чем он предполагал. Он судил по нескольким вранолюдам, которых видел в землях Судза, и даже не задумался, что “пернатыми драконами” их называли совсем не зря.

Что ж, будет ему уроком. Хорошо ещё, что свою ошибку он осознал не на поле боя, где от него зависела бы жизнь всей стаи, а во вполне мирной обстановке.

— Эй! — окликнул Нири проходившего мимо слугу. — Куда ребятня побежала, не видел?

Слуга, совсем ещё молодой вранолюд, который вряд ли был много старше того же Шиёки, показал на двери главного дома.

Благодарно тряхнув лохматой головой, Нири устремился туда.

Пир должен был начаться совсем скоро.