Шаг к убийству

Глава 1

Труп лежал в воде, словно отдыхающий пловец. Лицом вниз, руки распростерты, в стороны. Свет луны, пробивавшийся сквозь тучи, поблескивая на судорожно сжатых пальцах. Это был холодный блеск, но он казался последней искрой жизни в мертвом теле женщины.

Какое-то время тело быстро двигалось вперед. Оно проплыло мимо пирса «Бич-клуба», мимо роскошных вилл на берегу залива. Потом течение подхватило его и понесло вдоль лодочных доков Билла и многочисленных уютных местечек для отдыха и кемпингов, находившихся в непосредственной близости к гавани. То тут, то там уже вспыхивали огоньки — рыбаки и владельцы кемпингов просыпались и готовились к новому дню. С тарахтением проплыл катер и исчез под аркой моста. Рыболовы припарковывали свои автомобили на набережной и готовили рыболовные снасти. Но ни они, ни те, кто плыл на катере, не заметили трупа.

Стая тумлеров с любопытством окружила его, потом быстро поп-» лыла дальше.

Когда безжизненное нагое тело доплыло до моста, начался прилив.

Оно приостановило свое движение, завертелось, а потом неожиданно застряло у коряги.

Приблизилась стая маленьких рыбешек, потом туг же испуганно отплыла, едва течение подхватило труп и понесло с собой. Он поплыл в обратном направлении: мимо кемпингов, лодочного дока и мерцающих среди зелени вилл к темным тихим водам верхнего залива.

Там безжизненное тело застряло на песчаной отмели среди корней мангрового дерева.

Снова вокруг замелькала стая мелких рыбешек. К ним, присоединились менее поворотливые крабы. И никого из обитателей морского мира не заботило, что на пальце мертвой женщины сверкало кольцо с бриллиантом стоимостью уж никак не менее восемнадцати тысяч долларов.

Проснувшись, Чарли Эймс продолжал лежать в темноте, прислушиваясь к плеску воды и тихому покачиванию судна. Во рту. ощущался какой-то неприятный металлический привкус.

На завтрак он заказал яйца со шпиком и кукурузную кашу. Может быть, Мэри Л оу испечет также противень свежих булочек. Если человек занят тяжелым трудом, он имеет право на обильный завтрак. Тот, кто считал, что капитан попросту лентяй, жестоко ошибался. Особенно, если речь шла о такой старой калоше, как «Салли». Неполадки возникали без конца то тут, то там, и никто не мог предугадать, где появится очередная.

Если бы он мог себе позволить купить новое судно! Он вспомнил о последнем крупном разговоре с Мэри Лоу. Она непременно хотела продолжить свои выступления в «Бич-клубе». С чисто женской логикой она заявила, что если ей удастся удержаться до конца сезона в этом клубе, они смогут купить себе наконец новую посудину.

Надо признаться, деньги могли пригодиться. Но для Эймса это было тяжкое испытание. Он знал, что такое работа для молодой девушки в ресторане, подобном «Бич-клубу». С восемнадцати лет он играл на трубе в одном из таких заведений, пока ранение, полученное на войне, не перечеркнуло все его планы.

И дело была не в выступлениях Мэри — пела она охотно. И не в том, что она работала и как певица, и как официантка. Это, во всяком случае, позволяло ей приобретать элегантные модные платья и наслаждаться видом красивой жизни, которую он при всем желании не мог ей обеспечить. Главное — чтобы эти богатые старые козлы не отпускали бы свои поганые замечания в ее адрес и не лезли бы к ней своими грязными лапами! Но они никак не могли удержаться от этого. Сезон во Флориде приятно щекотал им их стынущие от возраста щупальца. А спиртное превращало их в животных. Имея туго набитые кошельки, они давали волю рукам, когда девушки с подмостков, закончив выступление, присаживались за их столики: они, увы, обязаны были это делать, поскольку их работа заключалась еще и в этом. Ох, не ровен час, когда-нибудь он наступит на хвост одному из этих козлов, и тогда проблема с работой Мэри Лоу будет решена сама собой окончательно.

Правда, совесть у Эймса была не совсем чиста. Он и сам знал; что иногда переигрывает. Ревность делала его несправедливым. Мэри Лоу была очаровательной девушкой. Благонравной, порядочной. И не заслуживала его упреков.

Он чуть было тут же не отправился к Мэри, чтобы сказать, что сожалеет о случившимся. Известно ведь, что в ссоре человек часто употребляет не те слова. Но потом он решил перенести примирение на более позднее время. Но, наверняка, оно не ограничится лишь словами, а им обоим предстояло еще и отдохнуть. Мэри вернулась домой на рассвете, а он должен был в восемь утра отправляться на рыбную ловлю со своими клиентами.

Судно покачивалось, переваливаясь с боку на бок, и Эймс тоже, словно в такт, покачивался вместе с ним. Он любил такое состояние, обожал жизнь на воде. Даже до того, как его ранили в губу, он отнюдь не был Гарри Джеймсом, а Мэри Лоу никогда не была Диной Шоре. А третьеразрядных трубачей и певичек во Флориде было пруд пруди.

Эймса испугала мысль: что было бы с ними обоими, если бы он не родился на море и не знал бы залив как свои пять пальцев. И если бы не купил в свое время «Салли» на скопленные с таким трудом деньги. Он, вероятно, продолжал бы и по сей день трубить в каком- нибудь трактире, а Мэри Лоу пела бы перед пошляками свои фривольные песенки, они много бы пили, без конца ругались — и все это от несбывшихся надежд.

А так оба по крайней мере были независимы. Он всегда при желании мог отправиться на рыбную ловлю, и они не голодали. У них даже завелись кое-какие сбережения. Вот если бы еще купить новое суденышко — тогда и клиенты у него пошли бы побогаче…

Эймс размечтался вовсю. Вот бы приобрести яхту метров двенадцать — пятнадцать длиной, с дизельным мотором и просторной передней кабиной, в которой могла бы оставаться Мэри Лоу, даже если бы на судне были клиенты.

Если бы ему удалось наскрести хоть пять тысяч долларов, он смог бы уже купить судно, о котором мечтал. Семьсот он уже накопил. Бен Шелдон предложил ему за «Салли» две тысячи. Мэри Лоу заработала на «чаевых» девятьсот восемьдесят. А все вместе это составляет уже три тысячи семьсот восемьдесят долларов. «Бич-клуб» будет открыт, еще целый месяц, а Мэри Лоу получает пятьдесят долларов в неделю плюс «чаевые». Значит, можно прибавить еще и эту сумму. Но в общем итоге все равно выходило только три тысячи девятьсот.

Эймс в который раз пожалел, что закатил сцену Мэри Лоу. Нехорошо все получилось. Она не так уж и влюблена в свою работу в клубе. Просто хотела- ему помочь. И с гораздо большим удовольствием оставалась бы дома и возилась с малышом. Если не считать расходов на одежду, она откладывает каждый цент на новое судно.

Еще тысяча долларов — и они купят новую яхту.

Эймс потянулся и зевнул. Пора вставать. И ему, и Мэри Лоу — тоже. Но койка почему-то еще никогда не казалась ему такой мягкой и уютной, как в это утро. Крупный крепкий человек, он еще раз потянулся и ухмыльнулся. Вот до чего может довести любовь к яхте или женщине. В мечтах и жесткое ложе покажется мягким пружинным матрацем. Он покачался на кровати и'почувствовал, что матрац и в самом деле хорошо пружинит.

«Черт возьми! — подумал Эймс. — Матрац и в самом деле очень мягок, а такой роскоши на «Салли» не было».

— Мэри Лоу! — тихо-окликнул он.

Ничего не услышал он в ответ, кроме шума воды и поскрипывания канатов. Эймс наконец поднялся, сел на койке, опустил ноги на пол и ощутил ими пушистый ковер. Это тоже было непонятно. Пространство между его койкой и койкой Мэри Лоу тоже было шире, чем он помнил, и ее на койке не было.

Эймса слегка качнуло. Во рту все еще Чувствовался этот противный привкус, а голова словно раскалывалась на части. За иллюминаторами серел рассвет, а здесь, в каюте, было темно, хоть глаз выколи, и у него возникло вдруг такое чувство, будто ему не хватает воздуху. Свет! Ему нужен свет!

Он ощупью пробрался вдоль перегородки к ацетиленовой лампе, которая всегда висела на крюке возле двери. Но не нашел ее на привычном месте. Вместо этого он пальцами наткнулся на выключатель.

Эймс зажег свет и огляделся. Каюта была облицована панелями красного дерева и казалась бесконечно большой. Яркий свет проник в каждый уголок, даже к зеркалу в двери. Несомненно, он находился на яхте, но только… не на «Салли». Он посмотрел на койку напротив. И увидел вечернее платье, небрежно брошенное на аккуратно постланное покрывалословно его кто-то скинул впопыхах. Рядом валялись скомканные нейлоновые чулки и трусики с кружевами.

По полу каталась пустая бутылка из-под виски, а пепельница была полна окурков, добрая половина которых носила следы губной помады. Койка, на которой спал Эймс, выглядела так, словно на ней кто- то в бешенстве перевернул все, что мог перевернуть.

Эймс посмотрел на себя в зеркало, и лишь тогда до его сознания дошло, что он совершенно раздет. Он бросился к двери, надеясь, что за ней находится ванная. Ему показалось, что его вот-вот стошнит. Так оно и вышло.

С другой стороны двери тоже было зеркало. Эймс еще раз внимательно посмотрел на себя. Под глазами — синие круги, подбородок и щеки небриты, на загорелом лице, шее, груди — всюду следы губной помады того же цвета, что и на окурках.

Эймс открыл кран и начал обтирать тело холодной водой, но предательские следы не отмывались. *

Вернувшись в каюту, убедился, что в ней ничего не изменилось. Переборки по-прежнему были облицованы красным деревом, по полу по-прежнему каталась пустая бутылка. Вечернее платье, чулки и трусики все так же валялись на койке.

Свои собственные веши Эймс обнаружил в другом конце каюты, рядом с дверью, на стуле из хрома и красной парусины. Они были аккуратно сложены, поверх аккуратной стопки одежды красовалась его добротная белая капитанская фуражка.

Эймс присел на край койки и стал лихорадочно соображать. Чувствовал он себя отвратительно. Судя по всему, вчера вечером он нализался, однако не мог припомнить, чтобы он пил что-либо более крепкое, чем кофе. Бывали времена, когда он накачивался почти каждый вечер и просыпался на следующее утро в чужой постели. Одиноких женщин, видимо, тянуло к музыкантам. Они выдавали ему авансы, а он не говорил им «нет». Но все это было уже так давно. После того, как Эймс женился на Мэри Лоу, он почти не притрагивался к спиртному и не пускался в авантюры» с другими женщинами. У него не было для этого никаких оснований.

На подушке он заметил длинный светлый волос. Эймс поднял его и задумчиво обмотал вокруг пальца. Что же произошло этой ночью? Что?..

Он добывал наживку и вернулся в гавань довольно поздно. Часа в два ночи. Поставил «Салли» на якорь у дока Билла и проверил, хорошо ли работает вспомогательный мотор, который снабжал живую наживку свежей морской водой.

Потом он подумал, что лучше — выпить ли кофе или сразу улечься спать. В итоге решил, что лучше выпить кофе. А что потом? Что было потом?..

Эймс вытер голову и судорожно сглотнул. Никогда у него не было так. сухо во рту.

Что же случилось потом? Да_г конечно же! Потом на пирсе внезапно появилась миссис Камден.

— Привет «Салли»! — г крикнула она.

Эймс посмотрел на волос, который он обмотал вокруг пальца. Это был светлый волос, а миссис Камден была блондинкой, крашеной блондинкой. А от природы она, видимо, темненькая. Это удачливая деловая женщина. Насколько он помнил, она занималась какимИ-то косметическими товарами. Мэри Лоу называла ее типичной карьеристкой.

Эймс неторопливо снял волос с пальца и бросил его на пол. На миссис Камден было белое вечернее платье без плечиков. При ее фигуре плечики были излишни. Он даже^Ьспомнил, о чем тогда подумал. Он подумал, что несмотря на то, что миссис Камден была уже не первой молодости и немножко поувяла, она могла бы сравниться с кинозвездой Джоан Рассел, а кое в чем даже превзойти ее.

В висках Эймса пульсировала кровь. Что же такое он натворил?

Он помнил, что она крикнула: «Привет, «Салли»!

Он ей ответил.* Миссис Камден была немного пьяна, но говорила совершенно ясно и вразумительно. Она поинтересовалась, не возьмется ли он провести яхту Камденов «Морская птица» вниз по Западному побережью до Кейса, потом — по Восточному — до Балтимора, и, если возьмется, то сколько за это попросит. Ее супруг освободится только на следующей неделе, а так как они оба, как говорится, созрели для отпуска, то она и подумала, не совершить ли ей на яхте спокойное путешествие домой.

«Вот так оно всегда и бывает, — с неприязнью подумал Эймс. — Такие яхты, как «Морская птица», всегда попадают не в те руки. Что бы он сделал с такой яхтой, если бы она была в его руках!»

И сейчас он, конечно же, на «Морской птице». Он узнал ее по описаниям жирного маклера. Каюта облицована красным деревом, со всеми удобствами. Не яхта, роскошный плавучий отель.

• Бен был прав.

Эймс оторвал взгляд от брошенного на соседнюю койку вечернего платья и вытер пот со лба. Спрашивается только, как же он попал на борт этой яхты.

Многое недвусмысленно свидетельствовало об этом. Имелось немало вещественных доказательств того, что произошло здесь ночью. Теперь Мэри Лоу вправе превратить его жизнь в ад. И он не удивится, если она после всего случившегося бросит его.

Эймс попытался взять себя в руки. О чем же он говорил потом с миссис Камден? Да, ответил, что так сразу не сможет назвать цену. Поездка эта продлится как минимум месяц, и он должен суммировать все свои заработки за такой период. Он подумает и позднее даст ей ответ.

Миссис Камден стояла на пирсе, а он на кокпите «Салли». И, пока они так разговаривали, у него на камбузе убежал кофе.

— Как хорошо пахнет, капитан Эймс, — сказала она. — Будьте так добры, пригласите меня на чашечку кофе.

После этого ему ничего не оставалось, как пригласить ее на борт «Салли». Они сидели на открытом кокпите, и он понял, что миссис Камден была пьяна больше, чем это показалось ему на первый взгляд. Теперь она с трудом подыскивала нужные слова. Но — ничего не скажешь — вела себя безупречно. Разговор носил чисто деловой характер, миссис Камден не строила ему глазки и не делала пошлых намеков.

Эймс. не знал ее имени, и сейчас ему показалось немного смешным, когда он окликнул ее:

— Миссис Камден?

Ответа не последовало. Он поднялся и выглянул в иллюминатор. На горизонте уже забрезжила светлая полоска зари. Из иллюминатора были видны перила, а за ними дальше — темнел силуэт большой виллы, окруженной высокими кокосовыми пальмами…

Он был на борту «Морской птицы», в этом теперь не могло быть никакого сомнения. И яхта стояла у пирса Камденов. Каким образом он очутился на борту этой яхты, это уже другое вопрос. Возможно, на него могла бы ответить миссис Камден. Но где она, куда исчезла?

Он опять взглянул на небрежно брошенное платье. Если она пошла разгуливать по берегу в чем мать родила, то это утро должно показаться ей чертовски холодным.

Эймс рассеянно натянул на себя брюки, надел фуражку и отправился на корму. К большой каюте примыкала другая, поменьше. В ней тоже никого не было. Тогда он вышел на кокпит под парусиновым тентом.

Эта проклятая потаскушка втянула его в прескверную историю. Мэри Лоу никогда ему этого не простит. И как он объяснит ей все это? Последнее, о чем он смог вспомнить, было то, что он пил вместе с миссис Камден на кокпите вторую чашку кофе. После этого он словно отключился.

Под деревьями вспыхнул и стал приближаться к нему огонек. Эймс сжал кулаки и стал ждать. Блондинка, вероятно, принесла ему вчера еше чего-нибудь выпить. На побережье было много молодых бездельников, которые только и ждали, чтобы их подцепила богатая женщина. Поэтому ей совсем не обязательно было заарканивать счастливого супруга и к тому же капитана судна, сдающегося напрокат. Он открыто выскажет ей все это, а потом отправится домой и все объяснит Мэри Лоу.

«Я как раз варил кофе, — скажет он, — а миссис Камден спросила, нельзя ли и ей выпить чашечку. Я, конечно, не мог отказать. Она поднялась на борт, и я принес ей чашечку. Мы сели на кокпите, разговаривали и пили кофе…»

Здесь Эймс остановился.

Он не имел ни малейшего понятия, что было дальше,* и, по всей вероятности, очень трудно будет убедить Мэри Лоу, что он действительно не помнит о последующих событиях.

Точечка света исходила от карманного фонарика. Его держала в руке, девушка. Девушка в цветастом платье, из-под которого выглядывала шелковая ночная рубашка. Она взошла на пирс и направилась в сторону Эймса. Не доходя шагов тридцати, крикнула:

— Миссис Камден!

Эймс сдвинул фуражку на затылок и почесал ухо. Кто бы ни была эта женщина, это не миссис Камден. Она была моложе, и у нее были темные волосы.

— Кто вы? — спросил он.

— Меня зовут Селеста, — ответила девушка холодно и поправила рукой платье. — Прощу извинить меня за то, что помешала вам: но звонят из парижского бюро мадам. Передайте, пожалуйста, мадам, что это очень важный звонок.

Эймс покачал головой.

— Миссис Камден нет на борту.

Девушка удивленно посмотрела на него.

— Нет на борту? — спросила она с сильным французским акцентом.

— Да. — Эймс снял фуражку и провел пальцем по потной кожаной подкладке. Палец у него стал мокрым. — Кроме меня на борту никого нет.

Селеста подняла фонарик и посветила ему в лицо. В ее голосе звучало сомнение, когда она спросила:

— Но где же она в таком. случае?

— Этого я не знаю, — ответил Эймс.

Глава 2

Оба уставились друг на друга. В тишине было слышно, как капает роса с крыши 'каюты. Где-то в гавани чихнул пару раз мотор, потом монотонно затарахтел.

— О-о, — наконец пробормотала девушка. — Я понимаю.

Но по ее удивленному личику ясно было, что она ничего не понимает. Девушка поплотнее запахнула халат и выключила фонарик.

— Я понимаю, — сказала она еще раз, быстро повернулась и побежала туда, откуда пришла. На бегу она оглядывалась, будто боялась, что Эймс будет преследовать ее.

Эймс снова надел фуражку и потер себе лоб. Все это было так непонятно. Он сам себе показался идиотом. Этой дамочке Камден будет не до смеху, когда их дороги встретятся.

А побережье постепенно оживало. У лодок и яхт появились люди. Каждый занимался своим делом. Его наверняка уже давно увидели, и через несколько минут все местечко будет знать, что Чарли Эймс провел ночь на борту «Морской птицы».

Даже если он и переспал с этой дамой, то теперь ничего не помнил. Но сплетни все равно разнесутся, и, как только они достигнут ушей Мэри Лоу, она тут же соберет свои вещи и уйдет от него.

Эймс вернулся назад, в большую каюту. Раньше он как-то не обратил внимания на резкий запах духов. Во рту стало еще суше, и от этого казалось, будто у него сдавило горло: Эймса охватил безотчетный страх.

В надежде, что осталось еще немного виски, он поднял с пола бутылку. Бутылка была пуста. Но в нише, в конце каюты, он обнаружил с полдюжины бутылок с ромом и виски.

Хорошенький запасец, как это он его раньше не заметил. Светловолосая миссис Камден, видимо, считала, что грехом больше, грехом меньше —. разницы нет, надо только вести себя пристойно.

Эймс скривил рот в усмешке. Да, видно, она умела и любила развлекаться. И ему очень захотелось вспомнить, как же все это было.

Он отхлебнул изрядный глоток рому. Ром обжег рот, а в желудке разлилось приятное тепло. Эймс закрыл пробку и поставил бутылку на место. Что случилось, то случилось, и нечего теперь пережевывать детали. Лучше от этого не станет. Надо немедленно идти к Мэри Лоу и заставить ее поверить, что у него и в мыслях не было обманывать ее, он сам не знает, как все это произошло.

Взяв со стула свою рубашку, Эймс стал натягивать ее. И вдруг заметил на ней бурое пятно. Раньше его не было. Он мог поклясться. «Видно, рыбья кровь», — подумал Эймс. Он застегнул пояс и присел, чтобы надеть ботинки. При этом брюки как-то натянулись. Он ощупал их и обнаружил в заднем кармане какой-то твердый пакет. Эймс вынул его из кармана и недоуменно осмотрел. Потом развернул. В пакете оказалась толстая пачка денег в пятидесятидолларовых банкнотах. Он послюнявил палец и принялся считать. Добравшись до двух тысяч, он прекратил это занятие, хотя не пересчитал и половины. У него просто не хватило слюны.

Руки его дрожали, когда он снова заворачивал деньги в пакет и за-, совывал его в карман.

Эта светлокудрая миссис Камден должна многое ему объяснить. Ему захотелось еще глотнуть рому, но он не позволил себе этого — он ничего не ел со вчерашнего вечера и, кроме того, муторно себя чувствовал.

Эймс нагнулся, чтобы завязать ботинки. Шнурок правого ботинка был измазан чем-то липким. Тем же самым был испачкан и пушистый ковер каштанового цвета. Эймс вытер руки об рубашку, поднялся и вышел на кокпит. Прежде чем объяснять все Мэри Лоу, он хотел поговорить с миссис Камден, и причем немедленно.

Яхта была метрах в трех от пирса. Эймс притянул ее за канат и спрыгнул на пирс. Рыбак на соседнем пирсе узнал его и окликнул:

— Хэлло, капитан Эймс!

— Хэлло, — ответил он, соскочил с пирса на берег и направился в сторону виллы Камденов.

Дверь, выходившая впатио, выложенный каменными плитами, была закрыта. Эймс обошел дом и добрался до другого патио, увитого пурпурными бугенвиллеями и желтыми алламандами. Из дома доносился резкий возбужденный голос француженки. Эймс позвонил и нетерпеливо постучал в дверь.

Маленький седовласый человек прошел через кухню и подозрительно посмотрел на него сквозь решетку двери.

— Вы кто? — спросил Эймс.

— Прошу вас, уходите, — испуганно ответил человек.

Эймс прислонился к двери.

— Я, кажется, вас спросил кое о чем? Вы кто?

Человек провел языком по губам.

— Меня зовут Филипп.

— Дворецкий миссис Камден.

— Да.

Внезапно Эймс заметил, как тяжело он дышит. Как после долгого бега.

— Передайте миссис Камден, что я хочу ее видеть. И только не говорите мне, что ее нет дома. Я знаю это лучше вас.

Человек по другую сторону двери судорожно сглотнул, но не двинулся с места.

— Чего вы ждете? — Эймс почувствовал, что чуть ли не рычит, и понизил голос: — Или вы глухой? Передайте миссис Камден, что с ней желает говорить Чарли Эймс.

Филипп покачал головой.

— К сожалению, это невозможно.

— Почему?

— Миссис Камден нет дома.

— Вы в этом уверены?

— Да. Селеста и я уже искали ее по всему дому.

— Думаю, вы обманываете меня. — Эймс почувствовал, что у него подгибаются колени.

Дворецкий пожал плечами.

— Зачем мне вам обманывать? Я же сказал: миссис Камден нет 'дома. А теперь прошу вас, уходите.

Рядом с дворецким появилась черноволосая девушка. Вся в слезах. Но в правой руке она держала маленький пистолет. Что-то говоря по-французски, она направила его на Эймса. Тот посмотрел на дворецкого.

— Что она сказала?

— Что выстрелит, если вы не уйдете..

— Но я ведь… — запротестовал было Эймс.

Селеста нажала на курок. Пуля пробила деревянные жалюзи и разбила декоративную вазу в углу патио. Эймс проследил взглядом за полетом пули, увидел разбитые черепки и, быстро повернувшись, помчался обратно вниз, на дорогу.

«Салли» стояла от «Морской птицы» всего в каких-нибудь пятистах метрах.

Между тем уже совсем рассвело. Движение на дороге становилось, все более интенсивным. Пальметто Бич являлся всего лишь узкой полоской песка —. в четверть мили шириной — между бухтой с одной*стороны и Мексиканским заливом с другой. Песчаное побережье создавалось тут. искусственно из намытого реска.

Роскошные виллы соседствовали здесь с отелями и мотелями. Служащие начинали свой день с обычных забот — полировали до блеска медные части дверей и- окон, подметали сходни, приводили в порядок пляжи. Туристы, не загорелые, с бледными телами, еще потягивались, зевая, в своих номерах или уже бежали по берегу к воде.

— Мама, смотри, я купаюсь в Мексиканском заливе! — пронзительно кричал какой-то ребенок.

Эймс невесело усмехнулся.

Рестораны и бар Гарри уже работали вовсю. Перед рыбцой лавкой Руперта Матт Дойл и Том Мерсер взвешивали свой улов — огромное количество красных карпов.

Оба они приветствовали Чарли.

— Хэлло!

Эймс поднял правую руку.

— Хэлло!

Ему нестерпимо хотелось пить. Даже короткое приветственное слово и то оцарапало ему горло. Его взгляд с пальцев поднятой руки машинально обратился к полосам и бурому пятну на рубашке. Цвет их был в обоих местах одинаков, но в дневном свете пятна смотрелись не бурыми, а красными.

Добравшись до гавани, он пошел более короткой дорогой, между аптекой Мэрфи и конторой Шелдона, и вскоре добрался до пирса, к которому была пришвартована «Салли». Старая посудина, десяти футов длиной, по сравнению с «Морской птицей» выглядела весьма прозаично. На борту ее было темно.

«Салли» стояла в конце длинного ряда пришвартованных судов. На всех них уже вовсю кипела жизнь. Когда Эймс проходил мимо, некоторые его коллеги поднимали головы и отчего-то смущенно смотрели на него. Но ни один не заговорил.

Эймс догадался: сюда уже добрались слухи о его ночном приключении, все они знали, где он провел ночь.

Эймс прыгнул, на кокпит «Салли», забыв, как всегда, пригнуть голову, и сильно стукнулся о верхнюю перегородку. От удара с его головы слетела фуражка, но боль, можно сказать, отрезвила его.

На Мэри Лоу все еще было вечернее зеленое платье с глубоким вырезом. Она сидела на краю своей койки и пила кофе из толстой белой фаянсовой кружки. Это была изящная брюнетка лет тридцати. Глаза ее метали молнии, но она не произнесла ни слова. -

— Извини, дорогая, — смущенно проговорил Эймс.

Он сразу оценил всю серьезность положения. Если Мэри его не простит, все будет кончено. Правда, на свете много женщин, но ведь Мэри Лоу одна…

Иллюминаторы были маленькие. В тесной каюте пахло бельем, све- жесваренным кофе и рыбой. Молодая женщина с молчаливым упреком посмотрела на него своими большими серыми глазами. Ее молчание становилось все более тяжелым.

Эймс спросил себя, а не поцеловать ли ее? Но потом решил не делать этого. Мэри Лоу наверняка швыряет в него кружку, если он осмелится подойти близко. Он зажег ацетиленовую лампу и повернулся к ней.

— Ты, наверное, всю ночь не сомкнула глаз, — сказал он.

— Нет, спала, но немного. — Она посмотрела на него пристально и громко всхлипнула. — Ты бы хоть удосужился стереть губную помаду.

— Я пробовал. Но эта помада, как смола, не отмывается. — Эймс сел на другую койку, и жесткость матраца как бы принесла ему успокоение. — Пбслушай, дорогая, я хочу тебе все объяснить. — Но когда он положил свою руку ей на колено, Мэри Лоу сбросила ее.

— Не прикасайся ко мне!

— О’кей! Ты знаешь, где я был?

— Конечно. Я думаю, что в Пальметто-Бич нет ни одного человека, который бы об этом теперь не знал.

Он судорожно сглотнул.

— Я не хотел этого, поверь, и, собственно, даже не знаю, произошло ли что-то вообще на самом деле.

Мэри Лоу поставила кружку.

— Что все это значит?

Беспокойство Эймса постепенно перерастало в панический ужас. Ему казалось, что он должен как можно скорее вскочить и бежать без оглядки туда, где он будет в безопасности. Он вцепился обеими руками в край койки.

— То, что я говорю, правда. Я ничего не помню? В памяти сохранилось лишь то, что пил кофе с миссис Камден на кокпите «Салли».

— Не рассказывай мне сказок!'

— И тем не менее это так. — Его слова больше походили на тяжкий стон, чем на речь. — Я как раз вернулся с ловли наживки, закрепил судно и начал варить кофе. Внезапно она появилась на пирсе и спросила, не возьмусь ли я провести «Морскую птицу» до Балтимора и сколько я за это хочу.

— Кто она? Миссис Камден?

— Да. Я ответил, что должен подумать, а потом она спросила, не варю ли я кофе и не могу ли я предложить и ей чашечку. Она поднялась на борт, я. принес ей чашку кофе, и мы, присев на кокпите, говорили насчет поездки в Балтимор. Мы пили кофе. И вот после этого я ничего больше не могу вспомнить. (

Мэри Лоу эти объяснения не убедили.

— Ха!

— Даю тебе честное слово! — Он сказал эти банальные слова со всей серьезностью, и, благодаря этому, они приобрели необоримую силу. — Если бы я когда-нибудь разлюбил тебя… если я опять начну путаться с женщинами, как. это было до женитьбы… Ну, понимаешь.;. То тогда бы, дорогая… — Он замолчал.

— Что тогда? — спросила она.

— Я не знаю. Просто не могу себе представить. Я бы этого не вынес.

— Но. ты это сделал:

— Нет! — Ради осторожности Эймс ограничился только этим «нет». — Во всяком случае, я этого не помню.

— И ты только помнишь, как пил с ней кофе?

— Да.

Мэри Лоу презрительно скривила рот. Потом поднялась, сняла вечернее платье и бросила его на койку. Из узкого шкафа, в котором она хранила свои вещи, она достала обычное домашнее платье и надела его. Потом причесала волосы, доходившие ей До плеч, достала из сумочки губную помаду, пудреницу и привела себя в порядок. Щелкнув замком сумочки, сунула ее под мышку и направилась к двери.

— куда ты? — спросил он.

По ее лицу потекли слезы.

— Сама не знаю. — Она беззвучно плакала. — Но здесь я не останусь ни за что. Это и сама по себе достаточно грязная история, а ты еще и лжешь вдобавок.

— Я не лгу. Клянусь.

Эймс схватил ее за край платья, но Мэри Лоу ударила его по руке.

— Не прикасайся ко мне, я сказала! Это кофе, — что ли, оставил следы помады? — На полочке, которая служила Мэри Лоу туалетным столиком, стояла баночка с кремом фирмы «Хелен Камден». Мэри схватила ее и швырнула через дверь на палубу. — Эта проклятая потаскуха даже не знает, какой помадой краситься!

Баночка с кремом разлетелась на мелкие кусочки. Крем угодил ему на брюки. Он стряхнул их, вытер пальцы о рубашку и схватился за край койки. Он испытывал страх, невероятный страх, но не понимал, чем он вызван. В горле стоял какой-то комок, во рту было сухо, так что ему трудно было даже говорить:

— У меня на лице — следы губной помады, а на моей рубашке — следы крови.

Мэри Лоу обернулась.

— Крови?

— Да.

— Откуда ты это взял?.

— Я знаю, какие следы оставляет кровь. Следы крови и на моих ботинках… — И он сжал губы. — И ковер на «Морской птице» весь Забрызган кровью.

Мэри Лоу прислонилась к косяку двери. Ее серые глаза смотрели теперь не обиженно, а озабоченно.

— Ты ранен, Чарли?

— Нет.

— Откуда же тогда кровь?

— Если бы я знал!

— Почему ты не спросил об этом у миссис Камден?

— Не мог.

— Почему?

— Потому что, когда я проснулся, ее уже не было в каюте.

— Не было в каюте?

— Да. — Эймс тяжело дышал, и голос у него был, как у человека затравленного. — Только ее вечернее платье, чулки и трусики валялись на койке. Все было брошено в кучу. Видимо, она очень спешила… — Как же ему хотелось, чтобы Мэри Лоу поверила! Она должна поверить!.. — Но у меня ничего с ней не было, Мэри Лоу. Как бы пьян ни был мужчина, он такого не забывает. А я не выпил ни капли?

— В каюте было спиртное?

— Да. На ковре валялась пустая бутылка из-под виски, а в нише стояли шесть или семь полных бутылок.

— Миссис Камден, видимо, ушла домой?

— В том-то и дело, что нет. Ее девушка прибегала к яхте, чтобы сообщить ей, что звонят из парижского бюро. И девушка, видимо, была удивлена, когда я сказал, что миссис Камден нет на борту. Точнее, даже не удивлена, а скорее испугана. А потом я поднялся к ее дому, чтобы’выяснить, что все это значит. Я буквально кипел от злости. Но когда спросил миссис КаМден, дворецкий ответил, что ее нет и что они сами искали ее по всему дому. А потом девушка даже выстрелила в меня сквозь дверь.

— Стреляла в тебя? Но почему?

— Потому что боялась. — Эймс пытался'проглотить застрявший в горле ком. — Но это не самое худшее. — Он вынул из кармана пачку денег и бросил ее на койку. Вот смотри, нашел в брюках, когда надел их.

Мэри Лоу медленно подошла к нему, а потом посмотрела на пачку денег. Бумажная полоска порвалась, когда Эймс бросил пачку. В маленькой каюте воцарилось гнетущее молчание.

Снаружи доносился шум воды и скрип канатов. На каком-то рыболовецком катере завыла сирена, призывая дежурного подняться на мост. И почти в ту же минуту с моста зазвонил предупредительный колокол.

— Сколько здесь? — спросила Мэри, кивнув на деньги.

— Понятия не имею. Досчитал до двух тысяч и бросил, даже и до половины не добравшись.

Мэри нерешительно взяла верхнюю банкноту. На плотной бумаге виднелись засохшие пятна крови. Она подержала ее, потом, разжав пальцы, смотрела, как банкнота опустилась, кружа, обратно на койку. Тихим голосом спросила:

— Как они к тебе попали, Чарли?

Эймс опустился на край койки и закрыл лицо руками.

— Не знаю, — сдавленно прошептал он. — Понятия не имею! Когда сегодня пришел в себя, обнаружил их в кармане брюк. Сам ломаю голову, но так ни до чего и не додумался.

Глава 3

Мэри Лоу сидела на своей койке и пересчитывала деньги..

— Здесь пять тысяч долларов, — сказала она.

Эймс озадаченно потер виски. Вместо ответа пожал плечами.

— И ты утверждаешь, что не знаешь, откуда эти деньги? Надеюсь, ты не лжешь мне, Чарли?

— Клянусь, что говорю правду.

— Ты нашел их в кармане брюк, когда проснулся?

— Да. В правом кармане.

— И последнее, что ты помнишь — это, как ты сидел с миссис Камден и пил кофе?

— Да. Каждый из нас выпил по две чашки.

— У нее была с собой сумочка?

— Не обратил внимания.

— Она говорила о деньгах?

— Да, но только в связи с ее предложением отвести яхту в Балтимор. Говорила что-то о ста долларах в неделю, о премиальных, и я ответил, что подумаю.

— Хмм! — Мэри Лоу задумчиво перебирала деньги…

— Ну, как, ты мне веришь?

— Право, сама не знаю. — Мэри Лоу посмотрела на загорелое лицо мужа. — Я все-таки думаю, что ты смог бы мне изменить, даже если сильно любишь меня, как утверждаешь. Мужчины от природы ветрены, и с этим нужно примириться. — Ее мокрые серые глаза испытующе смотрели на него. — Но ты не способен на воровство — это я знаю точно. И тебя сейчас беспокоят эти деньги, правда?

Эймс кивнул.

— Не только деньги. Все остальное тоже, как кошмар.

— Ты говоришь, что ковер каюты «Морской птицы» был заляпан кровью? А как насчет стен? Я имею в виду, не выглядела ли каюта так, точно в ней произошла драка?

— Нет, кровь была только на ковре.

— Может, ты все-таки подрался с кем-нибудь? Не помнишь?

Он покачал головой.

— Нет. Тогда бы и на мне тоже остались какие-нибудь следы — царапины, синяки и так далее. Но ничего такого…

Мэри Лоу решительно встала:

— Бессмысленно сидеть здесь и причитать. — Она перестала плакать и энергично высморкалась. — Сперва мы должны найти миссис Камден и спросить ее насчет этих денег.

Она нагнулась и зажгла газовую горелку под кофейником.

— Как ты считаешь, тебе не повредит чашка кофе? Или тебя до сих пор выворачивает?

Эймс с возмущением поднялся и, как всегда, стукнулся головой о потолок — такой он был низкий.

— Черт бы тебя побрал, Мэри Лоу! Я же тебе говорю, что вчерй не был пьян! И не выпил ни капельки! Конечно, я с удовольствием попью кофе… И меня совсем не выворачивает. Я просто боюсь.

— Чего?

— Если бы я знал! Может, мне было бы легче… А может, и нет, — хмуро добавил он.

Эймс пил медленно, маленькими глотками. Горячий кофе был удивительно ароматным. Он прогнал металлический привкус во рту и расе творил комок в горле.

Мэри Лоу сунула пачку денег под матрац.

— Тут их никто не тронет. Было бы неплохо, если бы мы смогли их сохранить.

— А я даже не понимаю, хочу ли я этого или нет, — тихо сказал Эймс и поставил чашку в маленькую мойку на камбузе.

Потом вышел вслед за Мэри Лоу на кокпит. Солнце уже осушило ночную влагу и теперь распространяло приятную теплоту. Стрекотание вспомогательного мотора, который накачивал воду в резервуар для наживки, напомнило, что в восемь часов сюда заявятся клиенты. Он бросил взгляд на часы: без четверти восемь.

Любители воскресной рыбной ловли могли появиться с минуты на минуту. Мотор работал с перебоями. Эймс, покопавшись в нем, устранил дефект и вытер перепачканные маслом руки о штаны.

— А что мне делать с клиентурой?

— Передай ее кому-нибудь^ кто свободен. По-моему, «Фальком* еще не занят.

Мэри Лоу выбралась на пирс, Эймс последовал за ней. Они прошли мимо трех яхт, четвертой был «Фальком». На кокпите сидел Шип Робертс и смотрел из-под козырька своей грязной капитанской фуражки на рыбаков, которые стояли на мосту через канал и терпеливо забрасывали удочки.

— Ты можешь взять моих клиентов, Шип? — спросил Эймс.

Тот ответил, не поворачивая головы.

— Нет наживки.

— Можешь взять мою.

— Много их там?

— Четверо.

— Сколько заплатят?

— Пятьдесят долларов.

— А что они хотят ловить?

— Это их первых, выход. Я собирался отвезти их половить окуней. А на обратном пути можно заарканить парочку тарпанов. В канале они еще водятся.

Шип повернул голову и сплюнул в воду табачный сок.

А почему ты сам не хочешь ими заняться?

Мэри Лоу сжала губы.

— У нас с Мэри Лоу дела. Более важные.

— О’кей! — Шип сдвинул фуражку на затылок. — Я их заберу. Спасибо.

Эймс сделал несколько шагов вперед, потом остановился и обернулся.

— Шип?

— Да?

— Вчера вечером… ты видел, как я возвращался с ловли наживки?

— Я тебя слышал.

— А видел на пирсе миссис Камден? Или, может, заметил, как я уходил вместе с ней?

— Миссис Камден? Это блондинка с «Морской птицы»?

— Да.

Шип покачал головой.

— Видеть-то я ее видел, но сегодня утром у Гарри много толковали о ней. А я к сплетням не прислушиваюсь. Вчера вечером я рано лег спать.

Мэри Лоу строго посмотрела на Робертса.

— Но ты бы все равно не выдал Чарли, если бы даже и видел его с ней? Правда, Шип?

— Правда, — ответил седовласый капитан «Фалькома».

Эймс взял Мэри под руку.

— Пошли. Я не был с ней…

—. А как же ты умудрился проснуться на ее яхте?

— Этого я не знаю, черт бы меня побрал. Не знаю! — Он почувствовал, что у него опять начинает болеть голова.

Он бросил взгляд в ту сторону гавани, где стояла на якоре «Морская птица». Двое мужчин стояли перед ней на пирсе, а третий маячил на кокпите яхты.

Мэри Лоу прикрыла глаза от солнца ладонью и, прищурившись, посмотрела в сторону яхты.

— Мужчины на пирсе незнакомые, я их не знаю. А тот, что на кокпите, похож на шерифа Уайта.

Снова Эймс должен был сделать над собой усилие, чтобы тотчас не броситься бежать. Его словно окатило холодной волной и приходилось делать большие усилия, чтобы ровно дышать.

— Куда мы, собственно, идем? — спросил он.

— Сам должен знать. Сейчас увидишь.

Как всегда по утрам, бар Гарри был полон. В основном тут сидели люди из гавани — капитаны и рыбаки. Бен Шелдон, жирный судовой маклер, прислонился своим жирным пузом к стойке. Когда вошли Эймс с Мэри Лоу, он поднял голову, но тотчас отвел взгляд. Некоторые приветствовали вошедших кивком головы, но ни один не сказал ни слова. Гул голосов стал тише и, наконец, совсем смолк.

Эймс последовал за Мэри Лоу в самый дальний угол бара, который часто служил владельцам яхт конторой, потому что там стоял телефон. Эймс с тяжелым вздохом опустился на потертую скамью.

— Я думаю, нам надо идти к миссис Камден.

Мэри Лоу полистала потрепанную телефонную книгу, лежавшую на столе.

— Не пойдем, а позвоним.

Она нашла нужный номер и, сняв трубку, набрала его.

— Вилла миссис Камден, — раздался в трубке мужской голос.

Эймс узнал еГо. Это был голос седовласого дворецкого, которого звали Филиппом.

— Не могу ли я поговорить с миссис Камден? У меня очень важное дело.

— Сожалею, — ответил дворецкий, — но это невозможно. Мы сами весьма озабочены.

— Озабочены? Чем?

—. Миссис Камден исчезла.

— Исчезла? — словно эхо повторила Мэри Лоу..

— Да, исчезла со своей яхты «Морская птица». Этим вопросом уже занимается полиция.

— Я… понимаю. — Мэри Лоу уставилась на-Эймса. Голос ее стал менее уверенным.

— Но, может быть, вы сможете сказать мне, имела ли обыкновение миссис Камден брать с собой большие суммы денег?

— Такое случалось… — И Филипп запоздало задал вопрос: — Извините, а с кем я говорю?

Не спуская глаз с Эймса, Мэри Лоу положила трубку.

— Ты слышал?

— Да, — прошептал он испуганно. — Но у меня с этим делом ничего общего. И я не смог бы причинить вреда ни одному человеку, понимаешь, Мэри Лоу. Даже за пять тысяч долларов!.. Даже за все деньги в мире!

Ее лицо словно окаменело. Она снова беззвучно заплакала.

— Это ты сейчас так говоришь.

Эймс сидел напротив нее и нервно пощелкивал пальцами. Недоверие Мэри Лоу словно возвело между ними непреодолимую преграду. Все было как в кошмарном сне. Никто не мог посадить его в такую глубокую лужу! Он наверняка не спал с этой блондинкой и даже волоса не тронул на ее голове. Но тем не менее ковер был в крови, под матрацем лежали пять тысяч долларов, а миссис Камден исчезла.

В укромный уголок бара заглянул Гарри.

— Будете что-нибудь пить?

— Да. Принеси нам два коктейля с ромом.

Мэри Лоу покачала головой.

— Мне не нужно. Я не хочу пить.

— В таком случае — один. — Эймс достал доллар и положил его на стол. — Или лучше принеси двойную порцию, Гарри.

Оба молчали, пока Гарри не принес виски, не взял доллар и не исчез мгновенно. ‘

— О, Боже мой, дорогая! Ты должна мне верить. Ведь я…

— Да, знаю, — сказала Мэри Лоу устало. — Ты только выпил с ней две чашки кофе на кокпите «Салли». И ни о чем другом ты не можешь вспомнить.

Она только повторила то, что он ей недавно говорил, но внезапно его осенило, что это в ее устах прозвучало малоубедительно. Гораздо лучше было бы ударить кулаком по столу или схватить ее за воротник и потрясти посильнее… Но он не сделал ничего такого, а просто закрыл глаза и опять представил себе события, подробности которых не помнил. Он пригласил миссис Камден на борт, налил ей чашку кофе, потом они выпили по второй чашке, а потом он проснулся на борту «Морской птицы». Рядом лежало белое вечернее платье блондинки, на полу — пустая бутылка из-под виски, а в его кармане — пять тыся'ч долларов.

Постепенно его злость испарилась. История действительно выглядела настолько фантастической, что он даже не мог упрекнуть Мэри Лоу за то, что она ему теперь не верит. И тем не менее все, что он говорил ей, было чистой правдой. Он ничего не приукрасил и ничего не упустил, и был не виноват, что больше ничего не помнил.

Звякнул колокольчик, и дверь бара открылась. Сразу вслед за этим по бару разнесся громовой голос шерифа:

— Посмотрим здесь, мисс. Не торопитесь и осмотритесь хорошенько.

— В чем дело? — поинтересовался Гарри.

— Девушка миссис Камден видела на борту «Морской птицы» мужчину, — объяснил Уайт. — Его лицо показалось ей знакомым. Она говорит, что. это один из капитанов, но имени она его не знает.

— О, понимаю! — ответил Гарри.

Эймс прижался к потертой спинке скамейки и с замиранием сердца слушал стук высоких каблучков вошедшей с шерифом девушки. Ах, если бы он отплыл со своими клиентами, ему не нужно было сидеть теперь здесь и испытывать эти адские муки.

— Вот он, — сказала подошедшая девушка. — Сидит с женщиной в последнем отсеке.

За ее спиной стоял высокий загорелый мужчина с худым добродушным лицом лет пятидесяти с небольшим.

— Это ты, Чарли?

Эймс схватил свой стакан и как бы нечаянно опрокинул его на себя. Мэри Лоу поспешила встать, чтобы спасти свое платье, а Эймс машинально вытер руку о рубашку.

— Кажется, вытирать руки о рубашку вошло у тебя в привычку, Чарли, — заметил Уайт. — Посмотри, как она вся заляпана…

Комок в горле помешал Эймсу ответить. Он лишь шевельнул губами, но не произнес ни звука.

— Вы уверены в этом, мисс? — обратился шериф к девушке. — Именно этого человека вы видели сегодня утром на кокпите «Морской птицы»?

— Да, его.

Уайт положил руку ъа плечо Эймса.

— О’кей! Пойдёмте, Чарли. Я хочу с вами поговорить.

— О чем? — осведомилась Мэри Лоу.

— О миссис Камден, — ответил шериф.

Глава 4

К вечеру, когдавода стала спадать, труп снова пришел в движение. Крабы и стайки рыб будто играли все время с ним: то приближаясь, то разом отплывая. Тело женщины вернулось в бухту, на краю было

подхвачено течением, медленно перевернулось и заскользило 9 сторону залива.

Его заметила стая чаек, стремительно спустившаяся к воде, и тут же с криками улетевшая прочь. С любопытством подплыла ближе черепаха, заползла на труп, проплыла некоторое расстояние, а потом, потеряв интерес, снова плюхнулась в воду.

Вытянутая рука постепенно деревенела, пока наконец не наступило окоченение трупа. Заходящее солнце поиграло немного на золотом кольце и начало спускаться за горизонт.

Когда труп достиг Систёр-Кея и медленно заскользил было дальше, его заметили Бадди Кронкайт и Томи Уильямс, которые с сетью охотились на кефаль.

— Смотри-ка! — воскликнул одиннадцатилетний Бадди. — Плывет большая черепаха. Они всегда светлеют и покрываются пятнами перед смертью.

Томми, чуть моложе приятеля, лет десяти, презрительно фыркнул:

— Это не черепаха. Это мертвый молотоглав. -

И, чтобы доказать, что он прав, Томми шагнул в воду, взмахнул своей сеткой с грузилами и, ловко подцепив труп, подтянул его к себе.

Один из грузиков ударил женщину по вытянутой руке, и труп, попав в прочную нейлоновую сеть, перевернулся на спину.

У Бадди от страха застучали зубы.

— Молотоглав называется! — взвизгнул он. — Это мертвая женщина! Совсем без одежды. Вот это что!

На побледневшем от страха лице Томми более отчетливо выступили веснушки. Он попытался избавиться от страшного улова, но безуспешно. Тогда он визгливо крикнул товарищу:

— Не смотри на меня такими идиотскими глазами! Лучше помоги мне освободить сеть.

Хотя и Бадди выглядел испуганным, тем не менее тут же доказал, что на год старше и потому умнее, чем его товарищ.

— Этого нельзя делать. Мы вытащим сеть на песок, пойдем и все расскажем шерифу. Когда находят мертвеца, об этом нужно заявлять в полицию. Таков закон.

Они подтащили, насколько это было возможно, сеть с трупом к берегу, потом Бадди сказал:

— Ты его поймал, ты и оставайся тут. А я побегу к'шерифу.

— Подожди, подожди! — Томми замотал веревку от сети вокруг ближайшей коряги и побежал за товарищем. — Неужели ты думаешь, что я останусь здесь один, когда уже начинает темнеть? Нет, уж и я пойду с тобой.’

Помещение было маленьким, а меблировка скудной: письменный стол, ящик с картотекой и несколько простых стульев. Эймс еще никогда не чувствовал себя таким усталым. Он сидел в своей лучшей белой рубашке и синем воскресном костюме, вертел свою белую фуражку между колен и посматривал на жену.

Ему не верила даже Мэри Лоу. Она тоже считала, что он отправился с миссис Камден на ее яхту, там, как это случается, потерял голову, ранил ее и украл пять тысяч долларов.

Уайт сидел за своим письменным столом. Перед ним лежала пачка денег.

— Как ты себя чувствуешь, Чарли?

— Очень погано, — искренне ответил Эймс.

— Для тебя это был трудный день, Чарли. Почему ты упорно ничего не хочешь говорить? Мы бы все мигом и закончили.

Эймс снова надел свою фуражку.

— Я только и делаю, что говорю. Весь день говорю.

— Значит, ты останешься при своей версии, так? Что ты пил с миссис Камден кофе на кокпите «Салли» и дальше ничего не помнишь?

— Совершенно верно.

Прокурор Кели целый день пробыл в Орландо, и дело для него было новым.

— Какими ты располагаешь уликами, Боб?

— Да почти всем, что. нужно. Кроме трупа. — Уайт полистал свои бумаги. — Анализы показали, что следы крови на его рубашке и на ковре в каюте «Морской птицы» относятся к одной группе.

— И у миссис Камден такая же группа?

— Этого я еще не знаю. Мы надеемся, что это нам скажет мистер Камден.

— Значит, ты уже с ним говорил?

— Еще утром. Звонил ему в Балтимор. Он теперь на пути сюда. — Шериф Уайт посмотрел на часы. — Может появиться в любую минуту. А эти деньги мы нашли под матрацем на борту «Салли». Кроме того, в умывальной «Морской птицы» мы обнаружили револьвер и две пустые гильзы. На правой руке Эймса остались следы пороха, а девушка миссис Камден опознала в нем человека, которого она видела сегодня утром на борту яхты.

— Я и не отрицаю, что был там, — повторил в который раз Эймс.

Никто не обратил внимания на его слова.

— Девушка еще здесь? — спросил Кели.

— Думаю, да, — ответил Уайт. — Поскольку я не знал, вернешься ли ты сегодня, я привез ее сюда и распорядился записать ее показания. — Он взглянул на одного из полицейских, стоявших у двери. — Гарри, посмотри, здесь ли еще девушка миссис Камден?

— Хорошо, сэр.

Уайт поднял глаза на Эймса.

— Послушай, Чарли, я устал так же, как и ты. Наверное, тебе не нужно объяснять, что ты увяз по самое горло. Если я не ошибаюсь, Камден — решительный парень, и, в случае необходимости, он потратит кучу денег, лишь бы прижать тебя как следует.

Он вздохнул.

— Ты — наш парень. Я знавал еще твоего отца, и он мне очень нравился. Люблю и тебя, и Мэри Лоу. И не хотел бы, чтобы ты кончил свою жизнь на электрическом стуле. Об этой богатой потаскушке вряд ли кто сможет рассказать мне что-нибудь новенького. Ведь я здесь шериф вот уже двадцать лет. И знаю, как они себя ведут. На севере, у себя дома это благочестивые дамы и нередко преподают в воскресных школах. А здесь, у нас, они плюют на мораль и порядочность, считают, что если купаются в деньгах, то могут купить себе любого молодого и сильного парня, который придется им по вкусу. И, судя по всему, они падки на моряков.

Сказать тебе, как, по моему мнению, все произошло? — т- Уайт не стал дожидаться ответа Эймса. — Миссис Камден уже имела трех мужей. Теперь замужем за четвертым, нр это не мешает ей развлекаться с другими мужчинами. Короче говоря, она потаскушка, и твоя история с кофепитием — просто блеф. Ты — красивый парень, Чарли. Ты молод. И знаешь, как себя вести с дамами. Да, кроме того, миссис Камден осведомлена, что Мэри Лоу работает в «Бич-клубе» до четырех утра. Вот она и явилась на «Салли» с бутылкой виски и с неудовлетворенными любовными желаниями. Вы уже достаточно нагрузились, когда вспомнили о Мэри Лоу. А поскольку не хотели, чтобы вас застукали врасплох, вы перенесли свои любовные игры на «Морскую птицу». И вам, должно быть, стало очень весело — об этом свидетельствует состояние каюты. Потом вы из-за чего-то поссорились, как это всегда случается с пьяными. Ты знал, что у нее куча денег. А тебе нужна новая яхта. Ты, наверное, захотел убедить ее, чтобы она купила. тебе такую яхту. Но в ней слишком сильна деловая жилка и она, конечно, не настолько уж втюрилась в тебя… Очевидно, посмеялась над тобой, и это тебя взбесило. Во время ссоры она схватилась за свой револьвер. Ты хотел его отнять, но сделал это неудачно, и оружие два раза выстрелило. Тут ты окончательно потерял голову, на зная, что предпринять. Она была мертва, но ты, естественно, не хотел ее убивать, у тебя и в мыслях этого не было. В отчаянии и страхе ты выбросил ее за борт, полагая, что течение унесет труп в залив.

Эймс скривил рот в усмешке.

— А потом я как последний дурак появился перед этой француженкой, забрал пять тысяч долларов и отправился к себе, рассказав об этих деньгах Мэри Лоу! Я ведь все-таки не такой идиот!

Мэри Лоу подалась вперед на своем стуле.

— Это правда, Чарли сразу показал мне деньги. Он совершенно не был пьян. Скорее, он был болен.

— Откуда вы это знаете? — спросил прокурор Кел и.

— Чарли… сказал мне об этом.

Уайт придавил деньги пресс-папье.

— Разумеется. Ведь что-то надо же было' вам рассказать! — Он посмотрел на Эймса. — Почему ты не используешь, наконец, свой шанс и не расскажешь все, как было? Ну, почему? Ты бы облегчил положение и свое и наше. Не думаю, что тут было преднамеренное убийство. Вы оба напились, и во время ссоры миссис Камден была случайно тобой убита. Признай свою вину, тогда прокурор ограничится этим признанием и будет смотреть на дело как на непреднамеренное убийство. Что скажешь на это, Сэм?

Кели вспомнил, сколько еще дел ждало его на сегодняшний день и в нетерпении кивнул:

— Да, я бь/этим удовлетворился.

Но Эймс в ответ лишь мотнул головой.

— Я не могу подтвердить такое.

— Почему?

— Потому что не думаю, что убил ее. И даже не знаю, мертва ли она.

— При такой потере крови было бы странно, если бы она осталась жива, ты не находишь? — в голосе Кели прозвучала ирония.

— И тем не менее не думаю, чтобы у меня с ней что-нибудь было, — упрямо повторил Эймс.

— Почему?

~ — Мы все знаем, кто такая миссис Камден. А я женат на Мэри Лоу.

— Веский аргумент, — заметил Кели.

В дверь просунул голову полицейский, которому было поручено привести Селесту.

— Девушка ушла домой, шериф. Но сюда уже прибыл мистер Камден. Говорит, что прилетел из Балтимора и привез с собой адвоката Ферриса. Его зовут Феррис.

Уайт поднялся и обошел вокруг письменного стола.

— Даем тебе последний шанс, Чарли. Последний!

Эймс снял белую капитанскую фуражку, провел пальцем по влажному кожаному ободку подкладки.

. — Единственно, что я помню, — это как мы сидели с ней на кокпите «Салли» и пили кофе.

— Попроси их войти, Гарри, — сказал шериф, теряя терпение.

Камден с черными, довольно длинными волосами был моложе своей жены. Ростом приблизительно семьдесят два дюйма и весом около двухсот фунтов. Внешность его походила на какого-то известного киноактера. Во всяком случае, никто не взялся бы утверждать, что он напоминал экономического директора косметической фирмы.

Уайт протянул ему руку.

— Мистер Камден?

— Да. А вы?

— Шериф Уайт.

— Вы уже обнаружили труп Элен?

— Пока нет.

Эймс посмотрел в лицо Камдену. Человек этот ему почему-то сразу не понравился. Слишком уж бодро звучал его голос. А улыбаясь, он обнажил сразу все свои зубы. Если его и тронула смерть супруги, то он очень умело скрывал это. Камден закурил сигарету.

— А знаете, я как-то с самого начала опасался чего-нибудь такого, едва жена заговорила о своем решении ехать во Флориду. — Он не отвел глаз от пристального взгляда Эймса. — Так исчезновение моей жены на совести этого человека? — спросил он без обиняков, посмотрев на Эймса.

— Пока скажем так, что некоторые обстоятельства и факты свидетельствуют пр. отив него.

Представился спутник Камдена:

— Меня зовут Феррис. Я уже несколько лет являюсь адвокатом миссис Камден. Надеюсь, мы не задержали следствие? Мы прилетели из Балтимора первым же самолетом.

Уайт сказал, что ему приятно познакомиться с адвокатом Феррисом, и представил обоим мужчинам прокурора Кели.

Эймс взглянул в этот момент на Мэри Лоу. Она сидела на стуле и разглаживала положенный на колени свой носовой платок. Ее упрямо выдвинутый подбородок и плотно сжатые губы навели на мысль, что женщину все же убедила версия шерифа Уайта. Его снова охватила ярость. Он ведь говорил чистую правду, руководствуясь тем, что это лучше всего! Мэри Лоу хорошо знала его. Так почему же она поверила другому человеку больше, чем ему? Он ведь никогда ей не лгал.

Шериф тем временем кратко обрисовал ситуацию прибывшим.

— Вот так обстоят дела, — закончил он. — Мы хорошо понимаем, что убийство — дело рук этого челдвека, но мы не может арестовать его, пока не найдем труп.

Камден в нетерпении встал перед Эймсом.

— Выкладывай, негодяй! Что ты сделал с Элен и ее трупом?

— Ничего, — ответил тот.

— Я тебе покажу, мерзавец! — Камден правой рукой, словно пушинку _k смахнул Эймса со стула. — Я тебе не шериф! У меня разговор короткий! И за моей спиной стоит фирма «Элен Камден и К°». Если понадобится, мы потратим хоть миллион, но ты все равно получишь то, что заслужил!

Эймс от удара опустился на четвереньки. Кровь сочилась из разбитой губы. Еще никогда он не казался себе таким маленьким, беспомощным и оскорбленным. Они не имеют права так обращаться с ним. Ведь он ничего не скрывал. Сказал шерифу все, что знал. И не позволит обращаться так с собой — тем более этой напыщенной обезьяне!

Он медленно поднялся.

— Не вздумайте только повторить подобное! — предостерег он Камдена. — Ведь еще не известно, действительно ли миссис Камден нет в живых.

Камден обнажил зубы в ухмылке.

— Свои глупости можете сохранить для себя! А теперь выкладывайте все, что знаете!

На сей раз он размахнулся, сжав руку в кулак. Но Эймсу удалось перехватить ее, а другой он ударил Камдена снизу в подбородок. Тот пошатнулся, осоловевшими глазами посмотрел куда-то вдаль и растянулся на полу.

— Не надо было этого делать, Чарли, — с упреком сказал шериф Уайт.

Эймс тяжело дышал.

— Вы целый день меня допрашивали. А теперь или сажайте меня за решетку, или отпускайте домой. Я не убивал миссис Камден. Я даже не знаю, жива она или мертва. Больше мне сказать нечего.

Снова открылась дверь, в нее просунулась голова полицейского.

— Там два мальчика хотят поговорить с вами, шериф. Маленький Кронкайт и Томми Уильямс. Они ловили рыбу на песчаной отмели и…'

Уайт махнул рукой.

— Хорошо, хорошо, Гарри. Скажем им, чтобы пришли позднее. Сейчас я занят.

Но полицейский не уходил. Потоптавшись у двери, он сказал:

— Мне кажется, мальчики действительно хотят сделать важное заявление. Если не ошибаюсь, они нашли труп миссис Камден.

Глава 5

Яркий белый свет прожектора, который поставили люди шерифа в сарае дома Руперта, словно подчеркивал нереальность всего происходящего. Словно все это было игрой, вызванной каким-то фантастическим миром и жизнью. Со своего места Эймс слышал музыкальный автомат в баре Гарри. Наигрывали модную песенку: «Как вам это нравится?»

На лице подозреваемого застыла странная улыбка. «И как тебе, Эймс, все это нравится?» Нет, ему это явно не по вкусу. Ему совсем не нравилось, как с ним обошлись. Ему было неприятно все то, что с ним происходит. Но он ничего не мог изменить.

Сквозь открытые ворота сарая он видел нескончаемый поток машин, мчавшихся по трассе мимо — с самыми разными номерными знаками самых разных штатов. Все это были беззаботные, праздные туристы, они спешили или на собачьи бега, или на другие, не менее увлекательные развлечения.

С берега, в двух сотнях метров от дороги, доносился беззаботный смех, крики, визг купающихся. Светила луна. Мерцали звезды. Молодые люди танцевали и говорили о любви. Там повсюду шла нормальная жизнь с нормальными человеческими отношениями.

А здесь, в сарае, царило холодное недоверие, сопровождаемое резким ярким светом прожектора, недружелюбными лицами, выжидательными взглядами, а в углу, под парусиной, лежало то, что осталось от Элен Камден.

Эймс вытащил из кармана куртки пачку сигарет и закурил, хотя наручники здорово мешали ему. Но ведь человек со временем ко всему привыкает. А может, нет? Труднее всего сохранять. ясность мышления. После многочасового допроса голова была совершенно пустой. И в какой-то момент ему даже захотелось признаться в том, чего они от него требовали, лишь бы его оставили в покое. Он так устал, и ему это так все надоело. Но это было бы трусостью. Последнее, что он помнил, было то, как он пил кофе с миссис Камден на кокпите «Салли»…

Эймс посмотрел на присяжных, которых выбрал судья Джилмор: Мэрфи, владелец аптеки, Джек Хайден и Билл Мейерс, такие же капитаны яхт, как и Эймс; Мак Горе, рыбак, мистер Томсон, владелец отеля «Сиеста». Все они равнодушно взирали на него. Весьма вероятно, каждый из них уже вынес свое решение. Ведь они тоже были обыкновенными людьми, и у них были собственные финансовые заботы. Они, очевидно, все же считали, что он переспал с ней, а потом убил из-за этих злополучных пяти тысяч долларов.

Эймс посмотрел на Мэри Лоу. Почти девять вечера, ей пора отправляться на работу. Она остановилась в дверях. Даже в нарядном вечернем платье выглядела она старше своих лет — он даже не мог представить себе, что она может так выглядеть. Дым колечками поднимался от сигареты, зажатой в ее накрашенных губах, которые он так часто целовал. Мэри Лоу не верила ему, как, впрочем, и все, и это было для него больнее всего.

Послышались шаги. В сарай вошли Хэл Камден и Том Феррис. Оба уже переоделись в легкие светлые летние костюмы и двухцветные спортивные ботинки. Их незагорелые лица сильно выделялись среди смуглых лиц местных жителей.

Джил мор пошел навстречу, чтобы поприветствовать их.

— Мы сразу начнем с идентификации трупа, мистер Камден.

— Последний шанс, Чарли! — Шериф положил руку Эймсу на плечо.

— Вы уже говорили мне это, шериф.

Но Уайт не отставал:

— Она выдала тебе авансы, и ты размяк. Вы выпили, а потом поссорились. Ты не хотел ее убивать, но тут произошел несчастный случай. — Его голос прозвучал заговорщически: — Мы здесь все на твоей стороне, парень. Черт возьми, мы ведь тоже не святые! Наберись мужества и скажи всё как было. Тогда отделаешься десятью — пятнадцатью годами.

Эймс снова посмотрел на Мэри Лоу. Не видеть ее столько лет? Сейчас ему тридцать, когда он выйдет, будет сорок пять. В этом смысле электрический стул даже лучше — быстрый конец.

— Я не говорю вам ничего, кроме правды. И последнее, что я помню…

— Да, да, я знаю: ты только помнишь, как пил с ней кофе на кокпите «Салли»…

— Верно. — Эймс заставил себя улыбнуться. Вы просто обиделись на Камдена за его пренебрежительное отношение к вам?

— Может быть, — нехотя признался Уайт.

Судья Джил мор был одновременно и коронером. Он откинул парусину, которой был накрыт труп, и позвал Камдена. Зрелище открылось не их приятных — труп довольно долго пробыл в воде. Тело набухло и стало бесцветным. От лица женщины почти ничего не осталось. Эймс подавил мгновенно подступивший страх.

Джил мор снова накрыл труп парусиной.

— Выглядит не очень аппетитно, не правда ли, Чарли?

— Угу.

Эймс переводил взгляд с трупа на Мэри Лоу и снова на то, что осталось от миссис Камден, и внезапно почувствовал облегчение. Плевать ему не вещественные доказательства, которые якобы его обличали. Только последний дурак может изменить Мэри Лоу с этой шваброй. Если человек женат на такой очаровательной женщине, как Мэри Лоу, и пускается в любовную авантюру с такой женщиной, как Элен Камден, это значит, что он вполне созрел для психиатрической больницы.

Джилмор тем временем- взглянул на Камдена.

— Ну?

— Это Элен, — ответил тот.

— Вы уверены в этом?

— Да, я узнал ее по волосам, золотому кольцу и некоторым другим приметам на теле. — /Камден нагнулся и попытался снять кольцо с набухшего пальца, но тщетно: оно не поддавалось. — Видимо, придется срезать его с пальца. Только будьте осторожны — кольцо стоит восемнадцать тысяч долларов. — Он посмотрел на Ферриса.

Адвокат вынул из своего бумажника сложенный вчетверо лист бумаги.

— Случайно у меня оказался с собой страховой полис. Может быть, вы захотите сравнить это кольцо с описанием, мистер коронер? — С этими словами он протянул лист Джилмору.

Тот покачал головой.

— Думаю, это лишнее, мистер Феррис.

— Прошу называть меня адвокат Феррис или конселор.

Эймсу даже стало чуть жалко Джилмора и Уайта. Вообще-то почти все богатые северяне, обладатели роскошных вилл на побережье, были людьми достаточно неприятными,' но Камден и Феррис принадлежали, вероятно, к числу наиболее отвратительных человеческих экземпляров. Они воображали о себе Бог весть что, от них за милю несло чванством, и обращались они с шерифом и коронером, как с деревенскими простачками.

У Джилмора даже покраснели уши, пока он изучал листок со списком свидетелей.

— Адвокатом вы будете называться, только когда будете выступать в суде, — сухо ответил он. И снова заглянул в листок: — Миссис Селеста Монтигни, прошу вас!

Француженка вступила в пространство, освещенное прожектором.

— Вы работаете у миссис Камден? — спросил коронер.

Она кивнула несколько раз и сказала по-французски:

— Да, мсье.

Коронер показал на Эймса:

— Вы узнаете этого человека?

— Да, мсье.*

— Вы видели его вчера вечером на борту «Морской птицы» в обществе вашей хозяйки?

— Нет, мсье. Я видела его сегодня утром вскоре после восхода солнца, когда я хотела позвать миссис Камден к телефону. Он был один.

— Где он был в то время, когда вы увидели его?

— На палубе яхты.

— Как он был одет?

Селеста впервые подняла взгляд на Эймса.

— На нем были только штаны и фуражка. Он был босиком.

— Что вы при этом подумали?

Девушка ответила вполне искренне:

— Я подумала, что это милый молодой человек. И как это у вас говорят, кажется… сильный.

Это вызвало громкий смех. Засмеялись даже Камден и Феррис.

Джилмор, поморщившись, призвал всех к порядку.

— Но я сразу же забеспокоилась по поводу миссис Камден, — добавила она.

— Почему?

— Потому что этот молодой человек сказал, что ее нет на яхте. А я знала, что она собиралась ночевать там.

— Откуда вы это знали?

— От нее самой. Она сказала мне, что договорилась встретиться на «Морской птице» с одним очень симпатичным капитаном, и не хотела, чтобы ей мешали.

— Проклятая потаскуха! — невольно вырвалось у Камдена сквозь. зубы.

— Что вы сделали после того, как узнали, что миссис Камден нет на борту? — продолжал допрос Джилмор.

— Я вернулась в дом и сказал об этом Филиппу. Это наш дворецкий. Он тоже забеспокоился. Мы обыскали весь дом, и когда мы уже почти закончили, появился этот человек. Он постучал с черного хода и сказал, что хочет говорить с миссис Камден. Я испугалась.

— Чего вы испугались?

— У него вся рубашка была в крови. Я сказала ему, чтобы он уходил, но он не выполнил моей просьбы. Тогда я схватила револьвер, который лежал на столе, и выстрелила в него. Через дверь.

— А дальше? Что было дальше?

— Потом я позвонила шерифу и рассказала ему все.

— Понятно. Спасибо, мисс Монтигни, это все. — Джилмор повернулся к шерифу: — В котором часу был этот звонок?

— Приблизительно в четверть восьмого.

— И вы тотчас же отправились к дому Камденов?

— Конечно. Когда я туда пришел, девушка обрисовала мне ситуацию приблизительно в тех же словах, что и вам сейчас. После этого я отправился к пирсу, чтобы посмотреть, что делается на яхте миссис Камден.

— Не расскажете ли вы присяжным, что вы там обнаружили?

— Да, конечно. Главная каюта выглядела очень неряшливо. С первого взгляда казалось, что там бурно что-то праздновали. Одна койка была в ужасном беспорядке. Другая — нетронута, и на ней валялись небрежно брошенные белое вечернее платье без плечиков, нейлоновые чулки и трусики с кружевами. На полу между койками валялась пустая бутылка из-под виски, а ковер был пропитан кровью. В умывальной я обнаружил револьвер 32-го калибра с перламутровой рукояткой и двумя пустыми гильзами.

— Вы полагаете, из него стреляли незадолго до этого?

— Да. Всего за несколько часов.

— Как вы поступили дальше, шериф?

— Я попросил девушку сопровождать меня в поисках капитана, которого она видела на борту «Морской птицы». Сначала мы с ней отправились в бар Гарри. Чарли Эймс сидел в самой последней нише, и она тотчас узнала его.

— Он был один?

— Нет, со своей женой.

— Он не отрицал показаний девушки?

Уайт ответил честно:

— Нет, не отрицал. Но он сказал, что не знает, как очутился на борту этой яхты. Последнее, о чем он якобы помнит, это то, что он сидел на кокпите «Салли» и пил кофе с миссис Камден. — Шериф так часто слышал эту фразу, что на сей раз повторил ее, словно отбарабанил чисто механически.

— А как далеко находится место стоянки «Салли» от пирса Кам- денов?

— Метрах в пятистах.

Эймс закрыл лицо руками в наручниках. Его объяснения звучали примитивно и малодостоверно. Люди, должно быть, считают его идиотом. Он не поднимал глаз, пока шериф не продемонстрировал другие вещественные доказательства. Уайт сообщил о деньгах, которые нашел на борту «Салли». Отпечатки пальцев Эймса совпадали с отпечатками на револьвере, а проба на парафин подтвердила, что он недавно стрелял Из огнестрельного оружия. Группа крови на рубашке и ботинках Эймса совпадает с группой крови, следы которой обнаружены на ковре в каюте «Морской птицы».

Под тяжестью приведенных доказательств он чувствовал себя окончательно раздавленным. Эймса бросило в пот. А может быть, он и в самом деле убил ее? Один Бог знает, как он хотел стать владельцем новой яхты. Он всегда просыпался с этой мыслью. Он все считал и высчитывал* представляя себе, как было бы хорошо для Мэри Лоу, если бы она имела попросторнее каюту и побольше комфорта. Но разве возможно такое — убить человека ради собственного благополучия?! Такое можно совершить разве что в пьяном бреду или беспамятстве. Но он ничего не помнил: ни ссоры, ни убийства, ни того, как он выбросил ее за борт. И тем не менее память не могла отказать ему уж до такой степени и стереть все начисто.

Потом Джилмор вызвал последнего свидетеля.

— Мистер Камден, прошу вас.

Тот вынул сигару изо рта.

— Слушаю вас, мистер коронер.

— Вы выслушали показания свидетелей. Я не хотел бы причинять вам дополнительные страдания, мистер Камден, но для расследования этого дела я должен задать вам один существенный вопрос.

— Какой, сэр?

— Считаете ли вы возможным, чтобы миссис Камден пригласила к себе ночью на. яхту практически незнакомого человека?

— К сожалению, я должен ответить на этот вопрос утвердительно. — Камден бросил взгляд на прикрытый парусиной труп. — Элен была очень своевольной и импульсивной женщиной. Она делала все, что хотела, не считаясь с нравственными приличиями. Как я уже говорил Шерифу Уайту, я опасался, что может случиться нечто подобное, когда разрешил ей ехать одной во Флориду.

— Благодарю вас, мистер Камден.

— Рад был ответить на ваши вопросы. — Держа сигару в руке, директор фирмы посмотрел на Эймса. — Я знаю, что сейчас речь идет только об опознании, но, надеюсь, что присяжные признают его виновным, чтобы он получил на суде ту меру наказания, которую заслужил.

Пока коронер Джилмор посвящал присяжных в суть дела, сарай наполнился гулом голосов. Пришедшие сюда обсуждали то, что услышали и увидели. Эймс попытался было вытащить еще одну сигарету, но его руки в наручниках сильно дрожали. Он отказался от этих попыток и взглянул на Мэри Лоу. Он смотрел на нее до тех пор, пока Мэрфи знаком не дал понять, что присяжные пришли к единому решению. В сарае стало тихо. Аптекарь торжественно произнес:

— Мы пришли к выводу, что покойная Элен Камден была убита двумя выстрелами из револьвера и что Чарли Эймс, совершивший это преступление, должен рассматриваться как виновный и предстать перед судом.

Эймс почти не слышал того, что говорили присяжные, не спуская глаз с Мэри Лоу. А она повернулась на Каблуках и вышла из сарая в ночную тьму: Даже не посмотрела на него на прощание. Она предала его. Она не хотела больше ничего знать о нем, потому что поверила всему, в чем его обвинили.

Глава 6

Ночной бриз, дувший с залива, освежил разгоряченное лицо Мэри Лоу. Она спустилась к улице и пошла в направлении бара Гарри и гавани, где на якоре стояла «Салли».

С Чарли все сложилось очень плохо, он попал в чертовски трудное положение, и ее оскорбленные чувства не играют никакой роли: их.

нужно попросту игнорировать. Миссис Камден заморочила Эймсу голову своими деньгами, и он ее убил. Но она, Мэри Лоу, не должна сейчас бросать его на произвол судьбы. Перво-наперво Чарли нуждался в адвокате, и причем первоклассном.

В бюро Бена Шелдона еще горел свет. Мэри Лоу нерешительно остановилась и затянулась сигаретой. Надо позвонить в клуб и извиниться за сегодняшнее отсутствие. Никто не вправе требовать от нее, чтобы она сегодня вышла на работу и пела бы, как всегда, словно ничего не произошло. Сегодня она не в состоянии делать это. Независимо от того, что Чарли причинил ей такую боль, она все-таки любит его.

Мэри Лоу заплакала. И почему эта проклятая потаскуха остановила свой выбор именно на Чарли? Есть ведь немало других мужчин, которые могли бы стать объектом ее внимания. Но теперь она получила за все сполна и жарится в аду на сковородке.

Перед сараем Руперта стояла полицейская машина. Дверцы машины захлопнулись, взвыла сирена, и водитель попытался выехать на дорогу. Вскоре ему это удалось, и он промчался мимо Мэри Лоу, мигая светом. Она успела заметить в машине шерифа Уайта. Чарли она не видела. Он, наверное, сидел на заднем сиденье, и шериф повез его в тюрьму Пальметто-Сити.

Сигарета обожгла ей палец. Мэри бросила ее, раздавила кончиком туфельки и зашла в бюро поговорить с маклером.

Бен Шелдон, человек лет шестидесяти, в белом мятом тропическом костюме поднял голову, когда в бюро вошла Мэри Лоу.

— Приношу свои соболезнования, Мэри Лоу, — просто сказал он.

Она села на стул рядом с его письменным столом.

— Спасибо. Но Чарли этим не поможешь. Мне нужно нанять ему адвоката. Сколько ты нам заплатишь за «Салли», Бен? Мне нужны деньги немедленно.

Полный человек кончиками пальцев взял из пепельницы погасшую сигару, сунул ее в рот и стал задумчиво жевать. '

— Откровенно говоря, — осторожно начал он, — «Салли» в настоящее время находится не в лучшем состоянии. Остов проржавел, мотор нуждается в ремонте, а может быть, даже в замене. Все это стоит денег. — Он с сомнением покачал головой. — Понимаешь, Мэри Лоу, ты нравишься мне. И Чарли тоже нравится.

— Ближе к делу, Бен, — перебила его. Мэри Лоу. — Время не ждет. Сколько ты платишь за «Салли»? Наличными?.. И сегодня же вечером.

Шелдон все еще задумчиво качал головой.

— Больше полутора тысяч я заплатить не могу. И то — это будет неважный для меня бизнес.

Мэри Лоу открыла было рот, чтобы напомнить, что еще неделю назад он предлагал за «Салли» две тысячи, но заставила себя-сдержаться. Бен был единственным человеком в местечке, который в состоянии купить теперь яхту и тут же заплатить наличными. И если уж честно признаться, яхта действительно в неважном состоянии. Торговец, конечно же, не преминет воспользоваться критическим положением Мэри Лоу. Это тоже надо было признать. Но ведь подобное всегда в природе человека. Если кто-нибудь и бывал сбит с ног, как сейчас Чарли, то от другого он получал одни пинки.

Она кивнула.

— Хорошо, я согласна, полторы. Составь купчую и дай мне деньги. Я сегодня же поеду в город, чтобы завтра с раннего утра начать поиски адвоката для Чарли.

Пока толстячок двумя пальцами отстукивал на пишущей машинке текст купчей, Мэри Лоу закурила новую сигарету и сидела, закрыв глаза. Когда бумага была готова, Шелдон положил ее перед женщиной на подпись и вынул из сейфа деньги.

’ — Можешь не торопиться забирать с яхты свои пожитки, Мэри Лоу. И, если хочешь, можешь спокойно* оставаться там сегодня и завтра. Я тебя не тороплю.

— Спасибо, Бен. — Мэри Лоу, не считая, сунула деньги в сумочку. — Ты действительно очень добр ко мне, — добавила она.

Тот пожал плечами.

— Бизнес есть бизнес.

Мэри Лоу погасила сигарету, вышла из бюро и отправилась в бар Гарри, чтобы позвонить оттуда в «Бич-клуб». Шип Робертс пил пиво у стойки. Когда она проходила мимо него к задней нише, он схватил ее за руку.

— Я слышал, они арестовали Чарли?

— Да. Его только что повезли в Пальметто-Сити.

Шип — молчаливый человек, и ему всегда было трудно подыскивать подходящие слова, чтобы выразить свои мысли и чувства. Он порылся в карманах своих грязных белых штанов и выложил на стойку несколько мятых купюр.

— Вот возьми пятьдесят долларов. Я получил их сегодня с клиентов Чарли. Ему нухщо нанять адвоката. И потом я хотел еще вот что сказать: Чарли Не виноват, он ничего такого сделать не мог.

Глаза Мэри Лоу опять были на мокром месте.

— Спасибо, Шип. Большое спасибо. Но деньги мне не нужны. Я только что продала «Салли» Бену Шелдону. — Она посмотрела в смуглое морщинистое лицо Шипа. — Почему ты так убежден, что Чарли ничего этого не делал?

— Он любит тебя. — Молчаливый человек внезапно быстро заговорил: — Послушай меня. Чарли не лучше, чем все мы. Он, возможно, и мог бы в драке проломить кому-нибудь голову или украсть пять тысяч долларов, если б представился такой случай. Но он никогда не ляжет в постель с такой потаскухой, как эта Камден. Такого он никогда не сделает. Из-за тебя. Он слишком тебя любит. И поскольку я в этом уверен, мне плевать на всякие там вещественные доказательства, о которых болтает полиция.

— Спасибо, Шип! — Мэри Лоу пожала ему руку и, решительно повернувшись, быстро скрылась в последней нише бара. Там она немного поплакала в одиночестве, а потом позвонила в «Бич-клуб». О, если бы и она могла так же твердо верить в невиновность Чарли! Но, к сожалению, все улики против него.

Добравшись до «Салли», сняла вечернее платье, улеглась на койку и, уставясь в темноту, спросила себя: а не была ли и она сама отчасти виновата в том, что произошло? Чарли всегда настаивал на том, чтобы она бросила работу в «Бич-клубе». И по этому поводу у них часто вспыхивали ссоры. Но Мэри упорно держалась за это место, не потому, что оно ей нравилось: им нужны были деньги на новую яхту. Она так и сказала Чарли. Возможно, она тем самым задела его гордость. И когда бргатая миссис Камден сделала ему глазки, он поддался искушению.

В маленькой каюте было душно и жарко. Мэри Лоу была слишком взволнована, чтобы заснуть. Она зажгла лампу и принялась складывать в чемодан вещи Чарли. Ему понадобится нижнее белье, несколько рубашек, бритвенные принадлежности.

Раньше ей никогда не бросалось в глаза, какой скудный был у него гардероб. Каждый сэкономленный цент он тратил на нее. И при всем при этом, будучи прежде музыкантом, он оставался очень элегантным, любил свою профессию так же, как и она свою. Но если она продолжала петь, то он вынужден был повесить свою трубу на гвоздь и стать капитаном яхты. А ведь это был такой тяжких хлеб. Как плохо, что она раньше ни разу серьезно не задумывалась над этим.

Мэри Лоу положила к вещам Чарли их совместно скопленные сбережения. Завтра она передаст ему все это вместе с полутора тысячами долларов, полученными от Бена, и спросит, какого бы он хотел иметь адвоката. Если же этих денег не хватит, она попытается раздобыть еще где-нибудь, чего бы ей это ни стоило.

Заодно Мэри Лоу решила заняться и разборкой вещей на яхте, тогда уже завтра Бен сможет войти во владение судном. А она, пока не найдет нового пристанища, сможет хранить свой скарб в одной из задних комнат Гарри или на складе мистера Мэрфи.

Мэри Лоу взяла картонную коробку, которую на днях принесла из аптеки, и начала складывать в нее кухонную утварь. Ее было немного: пара кастрюль и сковородок, кофейник, четыре тарелки, шесть чашек и шесть блюдец. Когда же все было уложено, она посмотрела на маленькую полочку над плитой и все распаковала. '

Да, блюдец было шесть, но чашек только пять. Одной чашки не хватало. Мэри взяла фонарь и вышла на кокпит. У Чарли была привычка оставлять чашки и блюдца где придется. Потом она обычно обнаруживала их где-нибудь на палубе. Но на этот раз, тщательно обыскав все, чашки не нашла. Что это он говорил сегодня утром, когда вернулся домой?.. Мэри села, закрыла глаза и попыталась вспомнить их недавний разговор…

«Я как раз вернулся с ловли наживки, — говорил Чарли, — закрепил «Салли» и сварил себе кофе… И тут внезапно она появилась на пирсе и спросила меня, не смогу ли я отвести «Морскую птицу» в Балтимор и сколько за это запрошу».

«Кто, миссис Камден», — поинтересовалась Мэри Лоу.

«Да. Я ответил ей, что должен подумать, а потом она спросила меня, не угощу ли я ее чашечкой кофе: Она поднялась на борт, и я принес для нее еще одну чашку. Мы сидели на кокпите, пили кофе, и это последнее, что я помню…» ^}

История была просто фантастической. А может, нет? С другой стороны, зачем Чарли выдумал такую-идиотскую отговорку? И потом она знала, что он никогда не лгал. Мэри стало совсем нехорошо при мысли, как подло она себя вела. Чарли любил ее, а у нее не нашлось для него ни единого теплого слова. А после опознания трупа она просто взяла и ушла, нисколько не заботясь о его состоянии, стыдясь людей и позволив встать между ними оскорбленной гордости. Причем, и это было главным, все это время она знала, что сделает для него все, что в ее силах. Но он-то этого не знал! И вот теперь он в тюрьме и наверняка думает, что у него не осталось ни одного друга на всем белом свете.

Мэри вытерла глаза, высморкалась и уставилась неподвижным взглядом вниз, на темную воду, плескавшуюся вокруг. Если бы она была умнее!.. Может быть, кто-нибудь подсыпал ему что-то в кофе?.. И ему и ей? И одурманил и Чарли, и миссис Камден? Мистер Камден и Феррис вполне способны на такое. Она знала такой, тип людей, которые много о себе воображают и действуют, не считаясь ни с какими обстоятельствами. Шесть ночей в неделю она вынуждена была сталкиваться с такими людьми в Ю1убе. В большинстве своем это были молодые ребята, и были в связи они с пожилыми богатыми дамами, а иногда даже те выходили за них замуж. Мистер Камден, это она заметила, не принял близко к сердцу смерть своей жены. Смерть любимой собаки и та огорчила бы его, наверное, больше. А как он высказался насчет золотого кольца?! Без всякого стыда, стоя над трупом…

Гавань по ночам не освещалась. Когда Мэри вчера вечером вернулась из клуба, Чарли и миссис Камден, возможно, только что ушли отсюда. И если кто-то хотел отделаться от кофейной чашки, как'от улики, если не оставалось времени ее помыть как следует, то достаточно было просто выкинуть ее за борт.

Мэри решительно скинула халат, перелезла через поручни яхты и спустилась в воду. Вода оказалась холодной, но течение было несильным. И/здесь было не очень глубоко. Она тщательно ощупывала дно вокруг яхты, но ничего не находила. Так опускалась в воду еще несколько раз, не прекращая поисков.

Дно было очень чистым и прозрачным. Приливы и отливы хорошо поработали, добротно вычистив его. Во время шестой попытки ей в руки попался какой-то круглый предмет. Она захватила его с собой наверх. Луна скрылась за облаками, и Мэри видела этот предмет очень смутно, не поняв поначалу, что это такое. Откинув со лба слипшиеся волосы, посмотрела на него, когда вышла луна, и сразу поняла': это была чашка.

Находка доказывала, что рассказ Чарли соответствовал истине: он с миссис Камден пил кофе на кокпите «Салли», и некто неизвестный выбросил чашку, из которой пил Чарли, в воду.

Мэри Лоу поплыла к яхте. Спускового каната нигде не было видно, а палуба для нее оказалась слишком высокой. Она поплыла к берегу, вышла на песок и побежала к пирсу, надеясь, что никого не встретит на пути — ее наряд не для посторонних глаз — трусики и бюстгальтер, плотно прилипшие к телу.

В каюте она поставила чашку на стол и, пока сушилась, внимательно рассматривала ее. Это оказалась недостающая чашка из их сервиза. Она сразу узнала ее.

Мэри стала протирать волосы и неожиданно заплакала. И никак не могла успокоиться. Чарли ее не обманул. Каждое его слово было правдой. Внезапно слезы высохли, и она, не мигая, уставилась взглядом прямо перед собой. Ее осенило: кто-то посчитал их парочкой беспомощных простаков! Подумаешь мол: она певичка из «Бич-клуба», а Чарли рабочий на яхте… Да, кто-то задумал сделать их козлами отпу-’ щения!..

Мэри причесалась, привела себя в порядок и надела лучшее из своих платьев. Ни в коем случае нельзя. ждать до завтра! Она сейчас же пойдет к шерифу Уайту, покажет ему чашку и скажет, как она ее нашла. Если шериф ей не поверит и не поможет, она пойдет к прокурору. А если и тот не захочет ее выслушать, она сядет в автобус и поедет в Таллахасси, добьется разговора с генеральным прокурором. Чашка пролежала в воде двадцать четыре часа. Но, может, в лаборатории на ней все же обнаружат следы какого-нибудь наркотика?

Мэри Лоу осторожно завернула чашку в полотенце и положила ее в чемодан, К собранным вещам Чарли. Недолго думая, взяла и деньги, полученные от Бена, и положила под рубашку Чарли.

В бухте постепенно гасли огни. Владельцы вилл, — жители маленьких бунгало и люди в кемпингах укладывались спать. Только бары и «Бич-клуб» были еще ярко освещены. Там ночная жизнь только начиналась.

Она взглянула на часы: было поздцо, гораздо позднее, чем она думала. Из бара Гарри она вызовет такси. Вода начинала закипать вокруг маленьких столбиков, покрытых креозолом, значит, уже начинался отлив, и вода уходила назад, в залив.

Мэри Лоу надела на мокрые волосы белую вязаную шапочку и в последний раз окинула взглядом каюту. Кажется, ничего не забыто из того, что может понадобиться Чарли. Да, у Гарри надо еще купить ему сигарет… Она провела рукой по лицу. Хватит слез! Нужно бороться, а не распускаться, как кисейная барышня.

Чисто машинально она заперла дверь каюты. Так поступали все владельцы яхт. И совсем не потому, что могли что-то украсть, а потому что туристы прихватывали все, что плохо лежит, в качестве сувениров. Шип однажды застал одного из таких любителей за тем, что он вывинчивал компас в рубке.

С чемоданом в руке она спустилась по сходням и дошла уже почти до широкой дороги, опоясывающей бухту, когда ей вдруг показалось, что за ней кто-то идет: кто-то, видимо, прятался за одним их фонарных столбов.

Она поставила чемодан на землю и негромко спросила:

— Есть здесь кто-нибудь?

В ответ донесся только шум воды и поскрипывание канатов, которые держали у пирсов яхты.

«Мне это просто почудилось, — подумала Мэри Лоу. — Во всем виноваты нервы».

Было совсем не удивительно, что нервы ее были напряжены до предела. Пока дождется такси, выпьет-ка она у Гарри коктейля с ромом. Мэри подняла чемодан и пошла дальше.

Когда поравнялась со столбом, из-за него вдруг неожиданно высунулась белая рука, и почти одновременно кусок свинцовой трубы опустился Мэри на голову. Нападение было таким неожиданным, что она не успела даже закричать. Не выпуская чемодана из рук, она опустилась на колени, и тут же на нее обрушился второй удар.

Миллионы звездочек засверкали перед ее глазами, они росли, увеличивались в размерах, становились все ярче, пока все небо не засверкало ослепительным светом. Потом все потонуло во мгле. Вокруг нес разлились черная ночь и тишина.

Глава 7

Было темно и холодно. Мэри Лоу чувствовала себя смертельно усталой. Хорошо, нырну в последний раз, решила она, и на этом остановлюсь. С вытянутыми руками опускалась все глубже и глубже. Ее руки шевелились, но дна не доставали. А потом давление воды стало таким сильным, что она испугалась, что у нее лопнет что-то в груди. Она открыла глаза и увидела перед собой черную стену. И внезапно поняла все: она не ныряла за чашкой, она тонула.

Собрав последние силы, оттолкнулась, чтобы подняться наверх. Легкие, казалось, вот-вот не выдержат, лопнут. Ей нужен был воздух, воздух, воздух!..

С неимоверными усилиями она вынырнула на поверхность, глубоко вздохнула и осмотрелась. Неподалеку темнел силуэт ‘моста через пролив. Она была не в акватории гавани, и чашку она уже давно нашла. Кто-то напал на нее и сбросил с пирса в воду. Постепенно в голове начало проясняться. Она отвела мокрые волосы с глаз и лба. Нет, ее сбросили в воду не с пирса. Отлив не смог бы отнести ее так далеко. Ее вывезлична лодке и уже потом бросили в воду.

Счастье, что луны все еще не было видно. Она продержалась какое- то время на поверхности, надеясь, что тот, кто сбросил ее в воду, не видел, что она вынырнула. В затылке ныла тупая боль. Платье прилипало к ногам и мешало плыть. Откуда-то до слуха донесся слабый шум весел. Течение подхватило ее и потащило под мост.

Мэри легла на спину и позволила ему гнать себя вперед. Надо было отдышаться и отдохнуть. В голову пришло страшное сравнение: видимо, она повторяла тот же путь, который проделал совсем недавно труп миссис Камден.

Отдохнув, Мэри Лоу сбросила пояс, скинула туфельки и, наконец, освободилась от платья. Теперь можно двигаться свободно.

Вскоре ее вынесло на мелководье, и она медленно побрела к берегу.

Не оставляли мысли о том, кто же на нее, в конце концов, напал. Но, очевидно, это все равно. Разгадывать подобные загадки было задачей шерифа Уайта. Но одно ей стало совершенно ясно: Элен Камден убил не Чарли. Ее убил кто-то другой. Другой, который не остановился и перед попыткой второго убийства, чтобы не всплыли обстоятельства первого⁴.

Мэри добралась до берега и упала на песок, дрожа от усталости. Песок был еще теплым, и ночной ветерок холодил обнаженное тело. Отдохнув немного, она поднялась и пошла вдоль берега, массируя на ходу руки и плечи, чтобы согреться. Она боялась, на «Салли» возвращаться было страшно. Но необходимо переодеться: в таком виде невозможно показаться в городе.

На склоне невысокой горы стояли бунгало, которые сдавались туристам. Почти во всех домиках жили люди, и на веревках перед ними сушились самые различные вещи. Мэри Лоу высмотрела себе купальный костюм, подошедший ей как раз впору. Надела и почти сухой халатик. Завтра она вернет все это хозяевам.

А сейчас первым делом надо потревожить шерифа и рассказать ему все, что с ней приключилось.

Пальметто-Сити спал. Освещены были только вокзал, бензоколонка на Четвертой улице, несколько закусочных и вестибюли отелей. Скамейки на бульварах опустели. Движение замерло, как это всегда происходит к ночи, если не считать патрульных и уборочных машин.

В задней комнате полицейского управления, которая была в распоряжении служащих, шериф Уайт раскуривал новую сигару. Голос у него стал хриплым, а лицо — серым от усталости.

— О’кей, Чарли, как хочешь. Но если ты останешься при своей версии, то ничего нельзя будет сделать. Хотя меня и не оставляет чувство, что во всем этом деле что-то не так. Кто-то хочет нас надуть, считая нас просто идиотами. — Он сердито засопел. — Этот скользкий, как угорь, Камден, сожалеющий о смерти своей жены меньше, чем если бы он потерял десятицентовик…

— Точно, — согласился Джилмор. — И этому Феррису я тоже не верю. «Называйте меня адвокат Феррис или конселор!» Подумаешь, птица какая! Курам на смех!

Прокурор Кели ухмыльнулся.

— Но ты его хорошо отбрил, Джон!

— Этим янки нельзя позволять делать все, что они захотят! Но самой отвратительной была сцена с кольцом. Как это он сказал: «Вам, видимо, придется его вырезать. Оно стоит восемнадцать тысяч долларов». Это явилось верхом всего. Дальше уж просто некуда!

— Да. — Кели улыбнулся еще шире. — Ты ведь видел труп, Джон. С чего бы это он на ней женился, если не из-за денег? — Он посмотрел на свои часы и вЗял со стола шляпу. — С меня хватит. Скоро пять. Делайте, что хотите, а я отправляюсь домой. Сейчас мы все равно больше уже ничего не сможем сделать.

Уайт кивнул.

— Завтра утром я сразу напишу обвинительное заключение. — Кели нахлобучил на голову шляпу. — Когда ты увезешь его, Боб?

— Вот вздремну немного… — Уайт потягивал сигару и смотрел сквозь дым на Эймса. — Последний шанс, Чарли! После того как я сдам тебя в областную тюрьму; будет уже поздно. Ты уверен, что миссис Камден не упоминала о своем муже?

Эймс кашлянул', потому что у него совершенно пересохли рот и горло.

— Она только сказала, что он прилетит на следующей неделе, а поскольку они оба созрели для отпуска, то с удовольствием отправились бы обратно в Балтимор на яхте. Но я ведь уже говорил вам об этом несколько раз, шериф.

— А потом она попросила у тебя чашечку кофе, и ты пригласил ее на борт «Салли»?

— Да, сэр.

— Кто варил кофе? Ты или миссис Камден?

— Он был уже готов. Я поставил его варить сразу после того, как закрепил «Салли».

— Значит, вы выпили по две чашки, а что было потом, ты не можешь вспомнить? И пришел ты в себя совершенно голый в каюте «Морской птицы»?

— Да, так все и было.

— Ты с ней спал?

— Конечно, нет! Я даже представить себе такого не могу! Вы же ее видели, шериф. И вы знаете Мэри Лоу:

Шериф усердно тер себе лоб.

— Это самая сумасшедшая история, которую я когда-либо слышал. В ней абсолютно отсутствует смысл. И если ты нам лжешь, Чарли, ты самый большой враль. во всех Соединенных Штатах.

Кели остановился в дверях.

— Ты нашел кого-нибудь, кто видел его вместе с миссис Камден на борту «Морской птицы»?

Уайт покачал головой.

— Пока нет. Но здесь уже ничего не поделаешь. Парни в портовом районе горой стоят друг за друга. Даже если бы они видели или слышали перестрелку, все равно бы утверждали, что Чарли в это время был в море.

Бифф Климер, дежурный сержант, всунул голову в комнату из-за плеча Кели.'

— С вами хочет поговорить одна женщина, шериф.

— Кто такая?

— Мэри Лоу Эймс.

Прокурор отступил в сторону, и в комнату ворвалась Мэри Лоу. Она плотно куталась в одолженный на время халат, устремившись прямо к мужу.

— Ты должен меня простить, Чарли!!! За то, что я бросила тебя на произвол судьбы. На самом деле я этого не хотела. Честно. Я просто стыдилась людей. И я верила тебе даже до того, как со мной это случилось. Я продала «Салли» Бену, чтобы мы могли оплатить тебе адвоката. — Ее губы дрожали. — И я положила деньги в чемодан с твоими вещами. К нашим сбережениям и чашке. — Она дрожала уже всем телом от холода и перенесенного шока. — Но теперь я даже не знаю, где чемодан.

— Что все это значит, черт побери? — воскликнул удивленный шериф.

Эймс поднялся и. прижал жену к себе.

— Мэри Лоу! Дорогая!

Халат распахнулся, когда она уткнула свое лицо в его плечо.

— Я верю, тебе, Чарли! Верю каждому твоему слову. Ты мне не лгал и ты не убивал Элен Камден!

Взгляд шерифа медленно прошелся снизу вверх, с босых ног Мэри Лоу он скользнул по распахнутому халату и добрался до мокрых волос молодой женщины.

Кели снял шляпу и опять положил ее на стол.

— Я должен, был сейчас уже идти домой, — тяжело вздохнул он.

— Почему Вы бегаете по ночам в таком виде? — спросил шериф. — Что случилось, миссис Эймс?

— Кто-то хотел убить меня.

— Кто?

— Не знаю.

— Как это произошло?

— Меня ударили по голове куском трубы и бросили в воду.

— Вы были в купальном костюме, когда это случилось?

— Нет, конечно, нет. На мне было мое лучшее платье, потому что я шла сюда, к вам. Но когда оказалась в воде, пришлось все сбросить, иначе мне было не-добраться до берега. А эти вещи я сняла с веревки у одного бунгало.'Завтра я их верну.

— Но зачем кому-то понадобилось убивать вас? — в недоумении спросил шериф. — Это же совершенно бессмысленно!

Мэри Лоу повернулась к нему.

— Видимо, потому что я нашла чашку.

— Какую чашку?

— Ну, ту чашку, из которой Чарли пил кофе.

— Понимаю… И где же вы ее нашли?

— На дне, приблизительно в двадцати футах от «Салли».

— Вы обследовали дно?

— Да.

— Что вас натолкнуло на мысль искать чашку?

— Потому что я ее недосчиталась, когда упаковывала посуду. У нас было шесть блюдец и шесть чашек, а в камбузе я нашла только пять.

Шериф снял шляпу и провел пальцами по волосам.

— Расскажите обо всем поподробнее, миссис Эймс. Пока я ничего не понимаю.

Коронер Джилмор поднялся со стула и предложил его Мэри Лоу.

— Скажите, то, что вы собираетесь нам рассказать, связано с обвинением, выдвинутым против вашего супруга?

— Да, сэр.

— Хорошо. Садитесь и начинайте с самого начала.

Мэри Лоу прижалась к Эймсу.

— Спасибо. Я лучше постою.

— Так что это за история с чашкой, дорогая? — спросил Эймс.

— Значит, дело было так. Я продала яхту Бену за полторы тысячи, и, когда начала собирать твои вещи, вдруг подумала, что ты никогда меня не обманывал. А когда стала собирать посуду, то обнаружила, что одной чашки нет.

Кели даже не пытался скрыть своего скепсиса.

— И вы ночью начали искать в воде эту чашку?

— Да.

— А зачем?

— Я почему-то подумала, что Чарли, видимо, одурманили. А если у преступника не было времени тщательно вымыть чашку, то он наверняка выбросил ее за борт. И еще я подумала; что, может, на ней еще сохранились следы наркотика.

— И вы сразу нашли ее?.

— Нет, я ныряла раз шесть-семь.

— И что было потом?

— Когда нашла ее, то вытерлась и оделась. Потом завернула чашку в полотенце и положила ее в чемодан Чарли* Вместе с бельем и деньгами.

— И после этого вы отправились к нам?

— Да, сэр. Но я ушла недалеко. В конце пирса меня кто-то ударил куском трубы по голове.

— Мужчина, или женщина?

— Точно не знаю. Но мне почему-то кажется, что это была женщина.

— Почему?

Мэри Лоу пожала плечами.

— Создалось такое впечатление. Но видела я только трубу.

Кели взглянул на шерифа. Тот опять надел свою шляпу.

— Это выше моего понимания. Разрешите, миссис Эймс? — Он осторожно раздвинул в нескольких местах руками ее волосы и тщательно ощупал голову.

— Ну? — спросил Джилмор.

— Получила. И основательно. У вас была шапочка на голове, миссис Эймс?.

— Да. Маленькая белая вязаная шапочка. Должно быть, потерялась в воде.

— Эта шапочка и густые волосы и спасли вас. Она получила как минимум два удара, и обе раны должны быть как можно скорее обработаны врачом.

— С этим можно подождать, — энергично сказала Мэри Лоу. — Я хотела сперва выяснить, на яхте ли мой. чемодан. Но одна я туда идти побоялась.

Последовало короткое молчание. Потом Джилмор задумчиво сказал:

— Это бросает на дело совершенно иной свет. Миссис Эймс считает,' что на нее совершила нападение женщина. Думаю, не францужеги ка ли это, как там ее имя?.. Да, Селеста Монтигни. И она чертовски мила. Можно предположить только, что мистер Камден начал ухаживать за ней, а жена узнала об этом и пригрозила лишить его денег. Что вы на это скажете? Это одна из версий…

Лицо шерифа прояснилось.

— В этом что-то есть, Джон. Но я ведь только шериф маленького городка, так? Однако этого парня мы еще заставим удивиться. Собирайтесь, поехали!

Глава 8

Эймс сидел на заднем сиденье полицейской машины между Мэри Лоу и шерифом. Он все еще чувствовал себя смертельно усталым, но ожесточение прошло. Мэри Лоу любила его и верила ему. Все остальное как-нибудь выяснится.

Огни Пальметто-Сити остались далеко позади. Далеко остались и строгие ряды маленьких, соревнующихся между собой в яркости красок домиков, увитых диким виноградом, бугенвиллеями и алламанда- ми. Машина миновала пальмовые плантации, бесплодные песчаные дюны, мангровые болота. Кисло^:сладкий запах гниения стал ощущаться сйльнее. Они пересекли дамбу, которая соединяла Пальметто-Сити с Пальметто-Бич.

Кели спросил с переднего сиденья:

— Эймс, кофе не показался вам каким-то необычным по вкусу?

— Нет, — честно признался Чарли. — Я всегда пью’его без сахара. Он был довольно горький, но… как всегда.

— А когда вчера утром вы пришли в себя, вам было нехорошо?

— Да.

— Вас рвало?

— Да, и довольно долго.

— Вы ощущали металлический привкус во рту?

— Да.

— Судя по симптомам, это, возможно, был хлоран, — заметил Джилмор.

— Возможно. Но как ты вообще все это представляешь? — запротестовал Кел и. — Если за всем этим скрывается Камден и француженка, то почему они подмешали его только Эймсу? И как им удалось подобраться к этому кофе? И где находилась Элен Камден в эти минуты?

— Понятия не имею, — ответил Джилмор.

Эймс спросил Мэри Лоу, как она себя теперь чувствует.

— О, мне уже совсем хорошо.

— Голова еще болит?

— Немного.

— Это только большие ссадины, — сказал шериф. — Кость не задета.

— И не устраивай больше таких фокусов. — Эймс чуть не раздавил ей руку. — Ты могла погибнуть.

Она ответила на пожатие.

— Сорняки живучи, как видишь. Со мной все в порядке. Правда, жизнь моя и в самом деле висела на волоске. Был момент, когда я подумала, что мне не добраться до берега.

Уайт закурил сигару.

— Значит, вы не видели человека, который напал на вас?

Мэри Лоу покачала головой.

— Нет. Он прятался за столбом и ударил, когда я уже почти прошла мимо. Даже не знаю, какого он роста и как выглядит.

— Он?

— Или она. Это мог быть мужчина, а могла быть и женщина.

— Пахло духами или, может быть, вы слышали шуршание платья?

— Нет, сэр.

Они добрались до восточной сторону гавани. Шофер сбросил скорость. К этому времени уже наступило утро. На мосту стояли заядлые рыболовы. Они с любопытством осматривали патрульную машину.

— Остановись у конторы Шелдона, — приказал шериф.

— Хорошо, сэр.

Шофер спустился вниз налево и остановил машину у края воды. Первые секунды в машине никто не шевелился. Ветер дул с востока, неся с собой гнилостный запах болот. Не было слышно ни единого звука, кроме хриплых криков чаек.

— Макрель идет, — сделал вывод Кели.

— Судя по всему, да, — согласился шериф.

На некоторых судах жизнь уже кипела вовсю. Капитаны, поджидающие своих клиентов, проверяли рыболовные снасти и наживку.

Наконец, шериф Уайт открыл дверцу машины.

— Самое главное — не лениться. Выходим.

Нахмурив брови, Мэри Лоу посмотрела на наручники, красовавшиеся на руках мужа.

— А Чарли должен выйти… с этими штуками?

— Конечно! — энергично ответил шериф.

Один за другим они вылезли из машины. Шофер остался сидеть за рулем, прислушиваясь к хрипам приёмника. Эймс шел за шерифом и знал, о чем сейчас тот думал. О том, как бы отомстить Камдену за нанесенные оскорбления. Рассказ Мэри Лоу был ему очень кстати, он точно вписывался в ту романтическую историю, которую может живописать третьеразрядная певичка в попытке спасти своего мужа от электрического стула. В реальной жизни такое не случается. Во всяком случае, в Пальметто-Бич. Впрочем, всегда есть возможность вернуться к прежней версии. Эймс и миссис Камден пили кофе, потом спиртное, а когда поссорились, дело дошло и до выстрелов. Все правильно: миссис Камден было за сорок, но в глазах хватившего лишнего все женщины одинаково прекрасны, а тут еще затесались эти деньги, да немалые: пять тысяч долларов. И Камден-муж, видимо, был не так уж далек от истины. А Уайт и в самом деле всего лишь был шерифом маленького городка, а у Кели накопилось еще мало опыта. Джилмор, правда,* являлся прилежным судьей, но как коронер он тоже ни к черту не годился.

Шериф повел всю группу к пирсу. Старенький кожаный чемоданчик валялся неподалеку от того места, где его выронила при нападении Мэри Лоу. Дрожащими от волнения пальцами она открыла крышку и проверила содержимое. Деньги были на месте, но чашка исчезла.

Четверо мужчин молча смотрели на нее. Все еще сидя на корточках, она сказала:

— Чашку, наверное, взял тот, кто на меня напал.

— Зачем ему это? — спросил шериф.

— Вероятно, боялся, что в ней найдут следы наркотика.

— Возможно, — сухо сказал шериф, да еще с изрядной долей скептицизма.

«Все словно по заказу, — зло подумал Эймс. — Теперь весь этот спектакль начнется снова».

— Вы мне не верите? — в сердцах воскликнула Мэри Лоу. — Но эта чашка была в чемодане. Я нашла ее в воде, на глубине две сажени. Завернула ее в полотенце и положила в чемодан.

— А потом вы отправились в город,'и наверху, около столба, на вас кто-то напал. Вы даже не знаете, кто это был, мужчина или женщина. Вы. получил и. два удара, по голове куском трубы, а потом вас бросили в воду.

— Не совсем так. — Мэри Лоу покачала головой. — Судя по всему, какое-то расстояние он провез меня в лодке. Ведь когда я пришла в себя, то была почти уже под мостом. А течение не могло вынести меня туда так быстро.

— О’кей! Как бы то ни было, напавший бросил вас в воду, а из чемодана вытащил чашку. Согласны?

— Да. Приблизительно так все, наверное, и было.

— А почему он не взял деньги? Ведь заодно можно было сделать и это.

— Не знаю. — У Мэри Лоу задрожали губы, а глаза наполнились слезами. Эймс помог ей подняться на ноги.

— Не принимай все так близко к сердцу, дорогая. Нам не повезло, но как-нибудь все еще устроится.

— Что ты об этом думаешь, Боб? — спросил Джилмор.

— Ничего, Джон. Я совершенно ничего не понимаю. Предположим, что у Камдена было что-то с француженкой и миссис Камден об этом узнала. Но в момент преступления он был в Балтиморе. Я уже отдал распоряжение проверить его алиби, и оно подтвердилось. Девушка меньше ростом, чем Мэри Лоу. Она могла бы кого-нибудь пристукнуть, но ей не по силам втащить тяжелое тело в лодку, а потом выбросить его в воду… Теперь вернемся к миссис Камден. Эймс признает, что она поднялась на борт «Салли» добровольно и попросила угостить ее кофе. Далее он признает, что кофе он варил сам, и именно сразу же после того, как закрепил яхту. А теперь я спрашиваю: каким образом наркотик мог попасть в кофе? И когда? Откровенно говоря, это объяснение кажется мне притянутым за уши.

— Я так и знала. Вы мне не верите! — расстроилась Мэри Лоу, надув губы.

Уайт мягко сказал:

— Я этого не утверждаю категорически, Мэри Лоу. Вы недосчитались одной чашки. Так? Далее вы утверждаете, что ныряли несколько раз за чашкой, а потом положили ее сюда, в чемодан. Но даже если эта чашка и была здесь, что этим было бы доказано? Мы наверняка не нашли бы никаких следов наркотика — ведь она пролежала в воде целые сутки. С другой стороны, могло бы случиться и так, что вы сами бросили ее в воду, а потом выловили, чтобы подтвердить версию Эймса. Или вы можете доказать, что это не так?

— Не могу… Но почему же она пропала из чемодана?

— Чтобы все выглядело убедительнее, вы можете доказать, что на вас действительно напали и бросили в воду?

— Нет… да. В прямом смысле нет, но… — Она схватилась за затылок.

Шериф выглядел очень усталым. В конце концов, он уже не мальчик на побегушках.

— Раны вы могли нанести себе сами, Мэри Лоу. Вы молоды и любите Чарли. В конце концов, чтобы избавить его от электрического стула, вы могли и сами нанести себе эти раны. Но в то же время отнюдь не утверждаю, что вы лжете. Возможно, все было именно так, как вы говорите. Но ваша версия малоубедительна. Похожа на сюжет из бульварного романа.

Все молчали. Был слышен лишь крик чаек. Где-то вдали тарахтел подвесной мотор. Хозяева яхт не уходили с своих судов и поглядывали jia пирс, куда вышла из машины группа странных людей, их не сразу узнали.

Прокурор Кели осмотрел столб.

— Я не вижу на нем никаких следов крови.

Дж ил мор заметил:

— А они должны бы быть, если нападавший ударил так сильно, как это утверждает Мэри Лоу.

Эймс почувствовал, как напряжены нервы у его жены. Он попытался притормозить ее срыв, но было уже поздно.

— Вы… знаете, кто вы такие? — в ярости закричала она. — Такие же подлецы, как и здешние бизнесмены! Туристам вы прощаете все. Как же! Они приносят вам кучу денег! А на судьбу Чарли вам наплевать — пусть себе гибнет на электрическом стуле! Конечно, он простой человек! Что с него возьмешь? А вам больше нравятся такие, как Камден. С толстыми кошельками!

Ни Джилмор, ни Кели ничего не ответили. Шериф Уайт примиряюще покачал головой.

— Вы слишком возбуждены, Мэри Лоу. К тому же такая симпатичная женщина не должна произносить подобных слов. И вообще все это не так просто. Если бы я был убежден в том, что Камден. убил свою жену или распорядился ее убрать, я бы его сразу арестовал. Он не успел бы и до трех сосчитать.

Шериф Уайт повернулся и как раз вынул изо рта неизменную сигару, когда к ним подбежал шофер.

— Они нашли еще один труп, шериф!

Только что сообщили по полицейскому радио. Коди сообщил, что звонил дворецкий Камденов, но он был так взволнован, что Коди половину не понял. Вероятно, труп запутался в канатах, иначе бы его унесло.

— Опять у пирса Камденов?

— Да, сэр.

— И кто это?

— Коди не понял! Он сказал, что очень трудно было понять имя и адрес человека. Нагдворил он много, но почти ничего вразумительного.

Все глаза мгновенно обратились в сторону бухты и остановились на кучке людей, собравшихся у пирса Камденов. Но утро было слишком туманное, чтобы можно было различить какие-то детали.

Кели снял шляпу и вытер платком лоб.

— Черт возьми, а мне нужно было зайти домой! — Он посмотрел на часы. — И в девять я уже должен быть в суде.

— А сколько сейчас?

— Четыре минуты седьмого.

Уайт снова сунул сигару в рот. \

— Ну, поехали туда. Иди впереди, Чарли.

Эймс пошел к машине. Мэри Лоу шла рядом с ним. Плечи ее вздрагивали от еле сдерживаемых всхлипываний, время от времени она вытирала глаза тыльной стороной ладони.

— Все было именно так, как я говорила, Чарли.

— Я верю, дорогая.

Перед своей конторой стоял Бен Шелдон — босой, в одних пижамных брюках, с лицом, отекшим от. сна.

— В чем дело, Боб? Что-нибудь случилось?

— Кажется. — Шериф показал пальцем в сторону пирса. — Еще одни труп у Камденов. Кстати, Бен, ты не слышал ночью какого-нибудь шума со стороны пирса?

— Нет.

— Никаких вскриков? Ничего?

Маклер покачал головой. -

— Ничего не слышал, Боб.

Уайт сел на заднее сиденье патрульной машины.

— Ничего _#не поделаешь.

Мэри Лоу перестала всхлипывать и в запале воскликнула:

. — Я даже не успела позвать на помощь. Все произошло слишком быстро.

Когда все уселись, шериф сказал:

— К вилле Кайденов, Кен.

Уже совсем рассвело. Из-за болот поднималось солнце, разгоняя туман и бросая желтый свет на сходни ниже виллы.

Как это обычно случается, уже собралась кучка жадных до сенсации людей. Шериф посмотрел на них из машины, узнал Камдена, Ферриса и Филиппа и еще несколько местных жителей. Было там и несколько туристов, мужчин в плавках, женщин — в купальниках или пляжных костюмах. Какая-то величественная дама с отекшими незагорелыми ногами и в тесных желтых шортах перегнулась через перила, уставившись в воду

— Раньше Пальметто-Бич был маленьким спокойным местечком, — .сожалеюще вздохнул Кели. — В нем было приятно жить. А эти туристы все нам испортили. Теперь здесь случается одно свинство за другим. — Он вышел из машины, придерживая дверцу. — О’кей, Чарли, пошли!

'Эймс не спал уже целые сутки: Его или допрашивали, или перевозили с места на место, словно скотину, и все это время он пребывал в постоянном напряжении. Ему казалось, что у него вот-вот расколется голова. Слова «О’кей, Чарли, пошли!» — стали лейтмотивом его жизни. Не успел он испытать забрезжившую было надежду, поскольку казалось, что появился многообещающий след, как шериф взял и все превратил в прах.

Эймс упрямо выставил вперед подбородок и плотно сжал губы. «Черт бы побрал всех вас!» — подумал он, сдвинул капитанскую фуражку набок и поплелся рядом с Мэри Лоу к пирсу.

Глава 9

Феррис повернулся спиной к перилам, кивнул шерифу, пробиравшемуся сквозь толпу, и сказал уважительно:

— Вот это я называю оперативностью. Мы обнаружили труп всего каких-нибудь десять минут назад.

— Случайно оказался поблизости, — скромно отозвался шериф.

Рядом с адвокатом стоял Хэл Камден. Сейчас он совсем не был похож на киноактера. С небритым, заплывшим лицом, налитыми кровью глазами и слишком длинными непричесанными волосами, он являл собой зрелище весьма неприглядное. Его дорогой халат был помят, из-под поспешно натянутых брюк выглядывала пи. жама, к тому же он забыл застегнуть на них застежку-молнию. Ко всему прдчему от него разило виски.

— Не понимаю, почему это должно было случиться именно со мной, — жалобно причитал он.

Шериф не обратил внимания на его сетования и, перегнувшись через перила, посмотрел вниз.

— О, боже ты мой, Чарли! — выдохнула в этот момент Мэри Лоу. — Это — француженка! Она мертвая!

ЭЙмс схватился за перила обеими руками. — Единственное утешение: в смерти этой девушки они уж никак не смогут его обвинить. Когда она умерла, он уже сидел в полиции Пальметто-Сити. Может, после этого шериф все-таки поверит рассказу Мэри Лоу?.. Ведь вывод, несомненно, напрашивается сам собой: миссис Камден и Селеста были убиты одним и тем же человеком.

Труп лежал на спине с раскинутыми руками. На девушке было черное шелковое платье, белый передник и белая шапочка. Глаза ее были широко открыты и безучастно смотрели вверх. Ничто в ее позе не говорило о насильственной смерти. На одежде не было видно крови, черты лица спокойны, не искажены в предсмертной судороге.

Эймсу показалось странным, что она держалась на воде; но потом он заметил, что ее снизу поддерживали веревки, которыми была привязана к берегу новая шлюпка. При каждом движении лодки труп то опускался, то поднимался.

— Кто ее обнаружил? — осведомился шериф.

— Я, — буркнул Камден.

— Когда?

Точно не припомню. За несколько минут до того, как поручил Филиппу уведомить об этом полицию.

— Что-вам понадобилось здесь в. такой ранний час?

Камден провел рукой по лицу.

— Мы с Томом просидели почти всю ночь над бумагами Элен, а потом я никак не мог уснуть. Наконец не выдержал и вышел из дома побродить. — Он посмотрел на труп и добавил: — И увидел ее. С пирса ее нельзя было не заметить.

— Том это вы? — шериф посмотрел на Ферриса.

— Да. Адвокат Том Феррис.

— Правильно. Вы — адвокат миссис Камден. Что вы знаете об этом деле, мистер Феррис?

На Феррисе, как и Камдене, тоже были надеты халат и пижама, но, в отличие от Камдена, он выглядел весьма самоуверенно.

— Абсолютно ничего, шериф. Как вы только что слышали от мистера Камдена, мы почти всю ночь работали с бумагами покойной. Потом я отправился в свою комнату и поспал, должно быть, часика два, пока меня не разбудил Хэл.

_ — Для меня это был страшный шок, — заметил Камден.

— Не удивительно, — . сказала полная женщина в шортах.

— Я своим глазам не поверил, — продолжал Камден. — Сначала подумал, что Селеста каким-то образом споткнулась и упала. в воду со сходней: — Он показал на квадратный ящик с кольцом. — Поэтому я разбил стекло, чтобы бросит ей круг. Но потом заметил, что ей уже ничего не поможет. Я стал громко звать на помощь, и вскоре к пирсу подбежали Том с Филиппом. Мы хотели вытащить труп, из воды, но Том сказал, что нам не’следует ни к чему прикасаться.

Филипп пригладил усы. двумя пальцами.

— Я полагаю, что при таком положении дел это единственно верное решение, — вставил он.

— Конечно. Кто-нибудь из вас слышал ночью крики?

— Нет, сэр. — Феррис энергично замотал головой. — Но это еще ничего не значив Дело в том, что мы работали в библиотеке, а девушка находилась в противоположном конце дома.

— Понимаю.

Дворецкий слегка откашлялся.

— Разрешите мне сказал, сэр.

Шериф испытующе посмотрел на него.

— Да.

— По-моему, я слышал крик. То есть это, собственно, был не крик, а скорее стон или даже… вой.

— В какое приблизительно время это было?

— Между половиной третьего и тремя часами утра, сэр. После того, как я убедился, что больше не нужен господам, и собирался ложиться спать.

— Вы что-нибудь предприняли?

— Я посмотрел в окно, сэр. Но поскольку звуки больше не повторились, я решил, что это кричали чайки или какое-нибудь животное, и лег спать.

— И больше вы ничего не можете сказать по этому поводу?

— Ничего, сэр.

Уайт заложил два пальца в рот и пронзительно свистнул. Шофер, все еще сидевший до этого в машине, поспешно вылез. Когда он пришел на пирс, шериф показал ему на тело француженки.

— Достань ее, Кен. Возьми лодку и отбуксируй на сушу. Только осторожнее.

— Хорошо, сэр.

Прокурор Кели оперся обеими локтями на перила, задумчиво произнес:

— Странно, что труп так запутался в веревках. В соответствии с законами физики, он должен был бы соскользнуть в ту или иную сторону.

— Да. Я тоже об этом подумал. — Уайт повернулся к Джилмору. — Будь так добр, Джон, позвони по радиотелефону Коди. Пусть пришлет нам еще одну машину и человек пять людей.

Джилмор закурил сигарету.

— Хорошо, Боб.

Эймс и Мэри Лоу все это время стояли, держась за руки.

. — Может быть, это звучит несколько цинично в данный момент, но не думаешь ли ты, Эймс, что смерть этой девушки многое проясняет?

— Конечно, — ответил тот. — И, насколько я могу судить обо всем этом деле, тот человек, который напоил меня, убил миссис Камден, а теперь вот?.. Короче говоря, все это дело рук одного человека.

— Но почему? И какие он преследовал цели? — задался шериф вопросом, обращенным и к самому себе.

— Понятия не имею. Вы же шериф. А я простой моряк.

Шериф посмотрел на Мэри Лоу.

— Между половиной третьего и тремя вы были на борту «Салли»? — Да.

— И еще не спали?

— Нет.

— Вы слышали крик?

— Нет. Во всяком случае, ничего, что было бы похоже на крик.

Заскрипели уключины, Кен Сойерс оттолкнул от берега лодку, которую взял у одного из рыбаков.

Феррис затянул потуже пояс халата.

— Могу я вас спросить, шериф, что делает здесь подследственный Эймс? Я полагал, его место за решеткой?

Зеваки, не замедлившие явиться сюда, на пирс, пытались подойти поближе и прислушаться к разговору.

— К вечеру он там будет, — пообещал шериф и после недолгого размышления добавил: — Примерно час назад в полицейском управлении появилась миссис Эймс и рассказала нам довольно любопытную историю. Она недосчиталась одной из своих сервизных чашек и нашла ее на дне гавани, приблизительно в двадцати футах от своей бывшей яхты. По ее словам, она завернула чашку в полотенце, положила в чемодан и отправилась ко мне. Но на пирсе на нее напали, ударили куском трубы по голове и сбросили в воду. К счастью, она вовремя пришла в себя и добралась до Хука.

— До Хука? — непонимающе переспросил Феррис.

— Да. Так мы называем мыс, который вдается в залив позади моста.

— Ах, вот оно что!

Камден провел ладонью по волосам.

— Что-то я не совсем понимаю, шериф. Ведь миссис Эймс не имеет никакого отношения к убийству моей жены. Элен убита ее мужем. Так почему же кому-то понадобилось убивать еще и миссис Эймс?

— Миссис Эймс придерживается мнения, что в кофе ее супруга что- то подмешали и что у преступника не было времени вымыть чашку* и он выбросил ее за борт.

— Но это же абсурд! — воскликнул Феррис.

. — Во всяком случае, не могу не согласиться, версия не очень-то убедительная, — признался Уайт.

— И вы нашли эту чашку?

— Нет. Только чемодан..

Купальный костюм, который надела на себя Мэри Лоу, сняв с веревки первый попавшийся, оказался на два размера меньше и облегал ее, словно панцирь. Ей даже дышалось с трудом. К тому же она очень устала и была расстроена: будучи на волосок от гибели, она теперь стоически держалась, но ей по-прежнему никто не верил, кроме Чарли. Вот и шериф… Это переполнило чашу ее терпения.

— Да что вы понимаете во всем этом? — Она со злостью уставилась на шерифа. — Вы просто старый идиот! Чашка была в чемодане! А на меня напали* и бросили в воду! И Чарли не убивал миссис Камден. Ему что-то подмешали в кофе!..

— Хорошо, хорошо, моя дорогая. Он пил кофе на кокпите «Салли», и это последнее, что он помнит. Вы можете не продолжать. Я все это уже слышал. И не один раз.

Мэри Лоу спрятала заплаканное лицо на груди мужа. Он беспомощно смотрел на нее, молча гладил по волосам. В этих проклятых наручниках он Даже не может как следует и руки поднять.

— Можно Мэри Лбу пойдет переоденется? Купальник ей очень тесен, — тихо спросил он.

— Конечно. Ее никто не удерживает. И против нее не выдвигается никаких обвинений. — Уайт перегнулся через перила. — Послушай, постарайся не притрагиваться к утопленнице, Кен! Может, ее лучше просто тащить за собой?

Кен присел в лодке и засучил правый рукав рубашки.

— Она чем-то зацепилась за веревку. — Он нагнулся и прощупал труп снизу.

— Ну, в чем там дело?

— Черт возьми! — Кен выпрямился и стряхнул с руки капли кро- ви. — Не удивительно, что она застряла. У нее в спине торчит нож.

Труп соскользнул с веревок, наполовину перевернулся и начал погружаться.

— Держи его крепче, КенЬ— крикнул шериф.

Сойерс схватил девушку за левую ногу, а другой рукой начал подгребать веслом к берегу.

— Нож все еще торчит? — осведомился Кели.

Кен покачал головой.

— Нет, сэр. Он выпал, когда я освободил ее. Сейчас я дотащу ее до берега, а потом вернусь за ножом.

Эймс был рад, что Мэри Лоу все еще прятала свое лицо у него на груди. Поверх ее головы он смотрел на труп, двигавшийся к берегу ногами вперед. Все человеческое в нем уже исчезло. Черное шелковое платье и белая нижняя юбка девушки соскользнули с колен и бедер вверх и наслоились друг на друга где-то выше, почти у груди. В лечение своей жизни Селеста наверняка не выставляла себя напоказ, да еще в такой позе, хотя ей нечего было стыдиться своего тела. Эймс мысленно сравнил этот труп с тем, как выглядела извлеченная из воды Элен Камден. Разница была как между днем и ночью. Девушка молодая, стройная, с белой гладкой кожей и крепкой плотью. Аппетитная, что и говорить. И Эймс задался вопросом, что же сталось с версией коронера Джилмора касательно отношений между Камденом и Селестой.

Полная женщина в шортах в раздражении закатила глаза:

. — Какой позор! Самый настоящий позор!

— Тебе бы надо пойти переодеться, дорогая, — сказал Эймс, обращаясь к Мэри.

— Нет, — всхлипнула Мэри Лоу, — я хочу остаться с тобой.

Эймс понимал, каково у нее было на душе… Он и сам чувствовал себя глубоко несчастным. Солнце уже припекало, и у него возникло ощущение, будто в голову ему впились сотни тоненьких иголок. Он весь стал мокрым от обильного пота и едва держался на ногах. Версия Джилмора, когда он излагал ее в задней комнате полицейского управления, воспринималась присутствующими весьма благожелательно. И она проливала даже какие-то лучи надежды. Но теперь внезапная смерть девушки превратила эту версию в весьма сомнительную. Если исходить из того, что Камден и Селеста находились в связи, если считать, что Камден убил свою жену, потому что она угрожала ему финансовыми трудностями, то тогда непонятно, почему он избавился и от девушки. Или все же существовала какая-то причина?.. Усталая голова Эймса отказывалась понимать что-либо.

Люди с пирса медленно двинулись в сторону берега — почти так же медленно, как и Кен Сойерс, который со своим грузом с трудом продвигался вперед.

Мэри Лоу вытерла заплаканные глаза рукавом халата.

— Как только я переоденусь, то сразу же поеду в город к адвокату. У нас семьсот долларов в банке, восемьсот сэкономленных и полторы тысячи, полученных от Бена за «Салли». За такие деньги, уверена, мы сможем найти хорошего адвоката.

И Эймс вдруг подумал, сколько труда и лишений заключены в этих трех тысячах. Они могли бы сделать основной, первый взнос за новую яхту. Но радужные сны и мечты кончились: Теперь у них нет даже старой яхты. Может быть, умнее было бы не нанимать адвоката, а придержать деньги на всякий пожарный случай? На тот, если дело пойдет совсем уж из рук вон плохо. Страх, словно кусок льда, холодил желудок.

— О’кей, — тем не менее сказал Эймс. — Отправляйся к судье Баркеру. Я с ним несколько раз ездил на рыбалку и нравлюсь ему. Он порекомендует тебе хорошего адвоката.

— Судья Баркер — это серьезно, — повторила Мэри Лоу. — Хорошо, Чарли, я отправлюсь к нему уже в первой половине дня.

Любопытные между тем уже выстроились на берегу, с нетерпением молча ожидая развития дальнейших событий. Эймс украдкой бросил взгляд на Камдена, стоявшего поблизости от него. У того уже прошел первый страх, и теперь лицо его было совершенно спокойным. Казалось, смерть девушки его не очень-то трогает. У него был просто помятый вид; Феррис выглядел гораздо более озабоченным.

Адвокат пошел по воде навстречу лодке, осторожно одернул на мертвой платье и взял ее под мышки.

— Я держу ее, Сойерс, — сказал он. — Идите обратно и поищите нож. Возможно, он явится важной уликой.

Сойерс вопросительно посмотрел на шерифа. Тот кивнул.

— Только сними форму, Кен. Совсем необязательно, чтобы и ты был весь мокрый. Ты сильно поранился?

— Нет. Всего лишь царапина.

Кен встал в лодке, снял мундир и рубашку и аккуратно сложила на пирсе. Поверх всего этого он положил кобуру с револьвером и вернулся к тому месту, где был обнаружен труп.

Феррис дотащил труп до суши и осторожно положил его на песок.

— Бедняжка, — пробормотал он. — Наверняка она очень любила жизнь. Просто свинство, что она должна была так рано умереть.

Глава 10

Коронер Джилмор нагнулся над трупом и нажал пальцем на мертвое тело.

— По-моему, смерть наступила уже несколько часов назад. Но точно сказать не могу. Хотел бы я, чтобы у нас был полицейский врач. С меня достаточно и моих судейских обязанностей.

К нему подошел шериф Уайт, встал рядом.

— А точнее ты можешь определить, когда это случилось, Джон?

— Я бы сказал, часа три-четыре назад.

— Значит, часа в три утра?

— Да, примерно так.

Уайт поискал глазами Филиппа и сделал ему знак подойти.

— В котором часу, вы говорите, слышали крик?

— Между половиной третьего и тремя, сэр.

— Он доносился со стороны пирса?

— Трудно сказать. Я уже говорил, это был скорее стон или мольба.

— Мольба?

— Да, сэр, мольба или всхлипывание.

— Можете описать точнее?

— Мне показалось, будто кто-то зовет на помощь. И этот зов прервали…

— Но звуки-то доносились извне?

— Абсолютно, сэр. Если бы я услышал такие звуки в доме, я бы наверняка бросился выяснять их причину. Кстати, эти два господина тоже должны были слышать их.

— Почему вы не спали в столь поздний час?

Дворецкий смущенно улыбнулся.

— Как вы помните, опознание трупа производилось довольно поздно, и мы пришли домой уже во втором часу ночи. Пока мы приготовили с Селестой ужин и обслужили господ, было уже почти пол- третьего.

— Селеста помогала вам обслуживать?

— Да, сэр.

— И потом вы оба вернулись на кухню?

— Да, сэр.

— Значит, вы были последним человеком, который видел ее живой?

— Нет, сэр. — Улыбка из смущенной превратилась в насмешли- ’ вую. — Последним ее видел убийца, насколько я разбираюсь в таких вещах. У Селесты была привычка выкуривать сигарету на пирсе перед сном. Она часто говорила, что Флорида — напоминает ей Южную Францию.

— И вчера ночью она тоже пошла покурить?

— Полагаю, что да, сэр.

Камден раздраженно бросил:

— О боже ты мой, шериф! Да оставьте вы Филиппа в покое! У него наверняка не было никаких причин убивать Селесту.

Шериф примирительно посмотрел на Камдена своими блеклыми голубыми глазами.

— А у кого могла быть такая причина? — неожиданно спросил он.

— Откуда мне знать?

Джилмор закончил обследование трупа и пополоскал руки в воде.

— Насколько позволяет сделать выводы такое поверхностное обследование, убийца нанес только один удар. Нож вошел слева в спину, в область сердца, по самую рукоятку. Но я тем не менее попрошу дока Генри сделать вскрытие.

— Так, так, Джон. — Уайт, который до этого весьма спокойно сидел на корточках перед трупом, медленно поднялся. — О, мистер Камден, пока не забыл! У меня еще один вопрос…

— Да?

— Ваша жена была довольно богатой женщиной, не так ли?

— Даже очень богатой.

— Все деньги принадлежали ей?

Камден погладил себя по лицу.

— Да, ей.

— И вы являетесь ее наследником?

— К сожалению, нет.

— Почему же? У нее что, есть дети?

— Нет. Но я был настолько глуп, что подписал перед нашей женитьбой контракт. Согласно, ему, я получаю после ее смерти только двадцать пять тысяч долларов, драгоценности и владение во Флориде.

«Только!» — со злостью подумал Эймс. До этого'он наблюдал за Кеном, который все еще нырял, выискивая нож. Теперь он повернулся и окинул взором огромный участок с громадной виллой на нем. Этот участок наверняка стоит полсотни тысяч долларов, кольцо с бриллиантом на руке миссис Камден стоило восемнадцать. Плюс еще двадцать пять наличными. Камден не имел права жаловаться. Даже если учесть налоги, которые он должен выплатить, смерть супруги принесет ему как минимум девяносто тысяч долларов. На эти деньги он может позволить себе жить не бедствуя.

— «Только!» — в унисон повторила Мэри Лоу и уставилась на Камдена широко раскрытыми глазами.

— Да, действительно не повезло, — пробормотал шериф сочувственно. — А кто наследует остальное?

— Акционеры фирмы «Камден и К°», — злобно бросил опечаленный вдовец.

Феррис шагнул к ним поближе и кивнул головой.

— Понимаете, шериф, Элен была очень тесно связана с фирмой. Она начинала на пустом месте и упорным, тяжелым трудом создала такое производство, которое приносит теперь в год много миллионов. Она всегда хотела, чтобы это производство продолжало так же работать и когда ее не станет. Нечто вроде символического монумента. Как-никак, а фирма ведь носит ее имя.

— Понимаю.

— Элен была своевольной, непоследовательной и импульсивной, но в то же время очень деловой женщиной. Никто не знает ее лучше меня — ведь я был управляющим ее делами в течение пятнадцати лет… Ее страт хование жизни на четверть миллиона долларов тоже связано с фирмой.

Прокурор Кели тихо присвистнул.

— Вот уж никогда бы не подумал, что в косметические средства можно вложить столько денег!

— И тем не менее! — Феррис сухо усмехнулся. — Тщеславие женщины — всегда хороший бизнес. Некрасивые хотят быть красивыми, а красивые — еще красивее.

Шериф посмотрел на мертвую девушку. Потом резко взглянул на Камдена.

— По-моему, вы как раз гуляли на пирсе между двумя и тремя ночи, не так ли?

Лицо Камдена покрылось красными пятнами.

— О, Боже! — раздраженно воскликнул он. — Только этого мне не хватало!

— Успокойся, Хэл, — умиротворенно сказал Феррис. — Когда я вчера вечером при опознании трупа наблюдал, как шериф сравнивал живую Селесту с мертвой Элен, я ожидал нечто подобное. Мне кажется, я знаю, о чем думает шериф.

— Он думает? — презрительно фыркнул Камден.

Шериф Уайт покусывал свой длинный седой ус.

— Очень интересно узнать, конселор, о чем же я думал?

— Могу вам сказать. Селеста была очень миленькой девушкой, и вам совсем не хочется «пришить* убийство Элен одному из ваших людей. Вам гораздо удобнее пришить его одному из этих проклятых янки, которые прибывают сюда на сезон. Элен была практичной деловой женщиной, но уже не первой молодости. Поэтому вы и спрашиваете себя, а не затеял ли Камден любовную аферу с Селестой, о которой узнала Элен, и не стала ли она угрожать ему разводом. В этом случае он был бы заинтересован в смерти Элен, да и для убийства Селесты мог появиться мотив. Возможно, девушка испугалась, и он потерял самообладание и убил ее, чтобы заставить молчать. — Адвокат закурил сигарету. — Только в вашей гипотезе имеется одна существенная заковыка — когда Элен была убита, Хэл был еще в Балтиморе.

— Да, я знаю, — вежливо ответил Уайт. — Я уже распорядился проверить его алиби.

— О, Бог мой! — нетерпеливо воскликнул Камден. — Конечно, у меня была связь с Селестой. Элен ложилась в постель с первым встречным, так почему же я не мог завести интрижку с ее девушкой? Правда, я не очень-то преуспел в этом. Селеста была не только красива, но и благочестива. При первой же попытке к сближению она сразу же залепила мне пощечину, и после этого я к ней не притрагивался. Так что, с вашими вонючими подозрениями вы явно на ложном пути.

Феррис плотно сжал губы. Было заметно, что он едва сдерживает себя.

— Все верно, — сказал он. — А что касается вчерашнего вечера, то мы были с ним вместе на опознании трупа, а потом сидели до половины пятого утра. Поскольку ваш высокоученый мировой судья, выступая в амплуа коронера — что, кстати, является ошибкой, поскольку он для этого недостаточно квалифицированно констатировал, что убийство было совершенно между двумя и тремя часами ночи, — то подозрения с мистера Камдена автоматически снимаются.

Джилмор вытер платком руки.

— Что ж, раз так, то это другое дело.

Адвокат с кислым видом посмотрел на обоих.

Большая часть любопытных все еще окружала шерифа и его людей. Но некоторые отошли к пирсу и наблюдали, как Кен Сойерс ищет нож. Вскоре они приветствовали его криками «ура».

— Кен нашел нож, — сказал Кели.

— Видимо, так, — ответил Уайт.

Сойерс подгреб к берегу.

— Нашел, Кен? — спросил шериф.

— Да, сэр, — тяжело дыша, ответил Сойерс и стряхнул с себя воду. — Только с четырнадцатой попытки. Дно там очень вязкое. — Он взял нож и протянул его шерифу.

Это был обычный нож с желтой рукояткой и десятисантиметровым лезвием. Такие ножи в этом районе называли «счастьем рыболова».

— Ей он не принес никакого счастья, — к месту ввернул Сойерс.

Эймс провел языком по губам, и Мэри Лоу почувствовала, как напряглось его т%ло.

— В чем дело? — прошептала она.

Это мой нож, — тоже шепотом ответил он. — Он лежал в ящике с рыболовными принадлежностями.

— Откуда ты знаешь?

— Я выцарапал на рукоятке свои инициалы.

Шериф Уайт держал нож за лезвие и рассматривал рукоятку.

Ч.Э. — громко прочел он. — Это могло бы означать: Чарли Эймс. Это твой нож, Чарли? ¹

Комок уз желудка поднялся до самого горла. Эймсу стало страшно, хотя он и сам не знал, чего именно он боится. Ведь он не мог убить Селесту. В момент ее смерти он был на глазах полиции.

— Похоже, что мой, — выдавил он наконец. — Но в мой ящик мог забраться практически любой человек. Он стоит на палубе и никогда не запирается.

— В одном можно не сомневаться: смерть девушки определенно не на твоей совести. — Уайт нагнулся и положил нож. на труп.

Любопытные вытягивали шеи и наступали друг другу на ноги, лишь бы посмотреть на этот нож. Феррис прикурил от старой сигареты новую.

— Да, это практически исключено. — Он испытующе посмотрел на Мэри Лоу. — Правда, здесь могла бы быть и другая возможность. Разрешите сказать, шериф? Мне пришла в голову довольно любопытная комбинация.

— Говорите.

Феррис не спускал глаз с Мэри Лоу.

— Миссис Эймс, судя по всему, влюблена в своего мужа. Селеста была важным свидетелем обвинения. Из ее высказываний было ясно, что Элен рассказала ей о своей встрече еще позавчера вечером. К тому же Селеста была единственной, кто на следующее утро видел Эймса на борту «Морской птицы», а потом безошибочно опознала его.

Шериф кивнул.

— И какие выводы вы из этого делаете?

— То, что смерть Селесты была очень на руку одному человеку, — Феррис торжественно улыбнулся. — Эймс признает, что оружие принадлежит ему. Как он говорит, оно лежало на палубе в незакрытом ящике. Если связать эти факты с фантастической историей о пропавшей чашке и ночном нападении, то отсюда можно сделать вывод, что миссис Эймс многое могла бы рассказать о смерти этой девушки.

— Ах, вот на что вы намекаете, — сказал шериф. — Теперь я понимаю.

— Вы что, с ума сошли! — не выдержал Эймс. — Не смейте втягивать в эту историю Мэри Лоу.

Феррис победоносно посмотрел на него.

— Для этого требуется очень немногое. Мэри Лоу могла в любое время взять этот нож; с другой стороны, она пoнимaлai что показания Селесты неминуемо приведут ее супруга на электрический стул. — Его голос стал строгим и решительным. — Она подстерегла Селесту, убила ее, а потом сочинила басню о незнакомце, который якобы напал на нее и попытался утопить. Этим она хотела отвести от себя подозрения и направить полицию на ложный след.

Уайт покусывал свой ус.

— Да, действительно интересное предположение, конселор. Влюбленные женщины подобны дьяволу. В их головах рождаются самые удивительные мысли, и в ряде случаев они их выполняют.

— Нет, нет! Не верьте ему, шериф Уайт! — Мэри Лоу в страшном испуге прижалась к Эймсу. — Меня действительно хотели утопить… Женщина. А к смерти Селесты я не имею никакого отношения. Я вообще не способна убить человека.

— Это вы сейчас так говорите, — заметил Камден. — А доказать это можете?

— Как бы то ни было, а Селеста убита, — холодно добавил Феррис. И если бы рукоятка ножа не запуталась в веревках, труп, возможно, уже угнало бы в залив, где никто бы его не нашел. И тогда самый важный свидетель обвинения исчез бы таинственным образом, а других улик, возможно, и не было бы.

Камден понимающе кивнул.

— Это ясно, как божий день.

Мэри Лоу еще теснее прижалась к мужу.

— Нет! Все это неправда! Ничего такого не было!

Эймсу очень хотелось ее успокоить, но он был совершенно беспомощен. Селеста стала не единственной жертвой. Мэри Лоу и он тоже оказались в ловушке, в петле, — которая затягивалась и затягивалась все туже и туже.

Эймс хорошо понимал, что Мэри Лоу не имел никакого отношения к смерти девушки. Ей бы никогда не могло прийти в голову совершить насилие. Она просто была не способна на такое. Тем не менее надо Предполагать худшее. Если шериф примет версию Ферриса, он арестует и Мэри Лоу. А на присяжных, которые присутствовали при опознании трупа, положиться нельзя. Они могут, дать благословение всему, что скажут им Феррис, шериф и Джилмор.

Солнце пекло вовсюг Мокрое от пота лицо Эймса горело. Он не может допустить, чтобы с Мэри Лоу случилась беда. Он должен как- то воспрепятствовать этому. Как бы он хотел, чтобы голова у него была сейчас ясная и не болела…

Он снова украдкой посмотрел на обоих мужчин, чтобы еще лишний раз проверить свои впечатления о них. Феррис был типичным адвокатом, гордецом, произносившим громкие слова, чтобы продемонстрировать, насколько он умен. Камдена Эймс понять не мог. Казалось, этому человеку на все было наплевать. Или его беззаботность была наигранной?

Девяносто тысяч долларов — огромные деньги. Селеста была хорошенькой девушкой. На ту ночь, когда была убита его жена, Камден имел алиби. Но на момент смерти Селесты у него алиби не было: он сам обнаружил труп.

Эймс охотно прижал бы Камдена с глазу на глаз, довелись случиться подобной ситуации. Пяти минут было бы вполне достаточно. Можно обойтись и без рук. Одними ногами.

Не поворачивая головы, Эймс покосился на пирс, где на одежде лежал револьвер Сойерса. Мысли неслись в голове стремительно. Феррис наверняка правильно оценил инертность шерифа — старик определенно идет по пути наименьшего сопротивления. Да и само дело оказалось слишком сложным — Уайту, Джилмору и Кели с ним вряд ли справиться. Если он допустит, что и Мэри Лоу втянут в это разбирательство, то оба они погибнут: денег на двух адвокатов не хватит.

На какое-то мгновение у Эймса закружилась голова. Сердце, казалось, билось где-то у самого горла. Все это было слишком рискованно. Но с другой стороны: что ему было терять? В этой ситуации ни он, Ни Мэри Лоу уже не имели шансов на спасение*.

Глава 11

Становилось все жарче. Начался прилив. Вода в бухте поднималась, смывая гнилостный запах, который исходил от тины и водорослей. Толпа любопытных. все увеличивалась. Грузная, толстая женщина в узких желтых шортах охотно вводила вновь прибывших в курс дела:

— Считают, что молодую девушку убила вон та женщина в купальном костюме. А ее муж — прикончил миссис Камден. А девушка была свидетельницей обвинения, понимаете?

— Не может этого быть! — проговорил мужчина с желтым, как сыр, лицом, по всей видимости, турист. — А кто этот молодой человек, который сидит в лодке?

Толстая женщина охотно ответил^:

— Это — шофер и помощник шерифа. Он искал на дне оружие убийства. Девушку зарезали ножом, и, когда ее вытаскивали, нож упал в воду.

Филипп сходил в дом, принес большой лист бумаги и накрыл труп.

Эймс с удовольствием вытер бы себе лицо. Пот заливал глаза. Однако он заметил в толпе Шипа Робертса и Бена Шелдона. Жирный маклер кивнул ему, а Шип только поглядел.

Шериф Уайт поднял голову, взглянул на адвоката:

— Боюсь, вы правы, конселор. Но у нас мало улик. Правда, есть пять тысяч долларов, которые мы нашли на яхте Чарли под матрацем. Филипп показал, что миссис Камден часто брала с собой большую сумму денег. Но’ это ни о чем еще не говорит, потому что у нас нет возможности сравнить номера серий. Если Эймс будет утверждать, что выиграл эти деньги в кости или покер, мы ничего не докажем. Владельцы яхт всё время играют в эти игры. И вот сейчас, как я понимаю, когда мисс Монтигни уже нет в живых, мы имеем совсем немного против Чарли.

Кели хотел что-то сказать, но, очевидно, передумал.

— Ну, Мэри Лоу, а вы что скажете на это? — спросил шериф.

Мэри Лоу откровенно и прямо посмотрела на него.

— Ничего. Вы все равно мне не верите.

— Вы не убивали француженку?

— Нет. Я даже ееиа знала. Никогда не обмолвилась с ней ни словом.

— Так любой может говорить, — вставил Камден.

Уайт повернулся к Джилмору:

— Ты сообщил об этом Коди, Джон?

Тот кивнул.

— Он обещал прислать еще. машину с. людьми. Они должны прибыть с минуты на минуту.

Эймс начал медленно подвигаться к пирсу.

— Эй! — Камден встрепенулся и замахал руками. — Держите его! Он пытается удрать!

Сойерс выпрыгнул из лодки и понесся к берегу.

— Не делай глупостей, дружок! — прокричал он на бегу.

Эймс ускорил шаг, пробиваясь сквозь расступившуюся перед ним толпу. Когда он проскакивал мимо Шипа Робертса, Джилмор прорычал:

. — Держи его, Шип!

Уайт в беспокойстве сорвался на крик:

— Держи его, Кен! Быстрее! Этот безумец хочет завладеть оружием!

Эймс почти добрался до пирса. Сойерс пробежал оставшиеся несколько метров и встал перед ним.

— Остановись! — предостерегающе крикнул он. — С такими шуточками ты далеко не уйдешь! — Он попытался схватить Эймса за рукав. Тот увильнул в сторону и вскинул вверх руки. Цепь, которой были скованы его запястья, ударила Сойерса по подбородку.

Сойерс покачнулся и, потеряв равновесие, плюхнулся на песок. А Эймс схватил револьвер и направил его на толпу, крепко ухватив рукоятку обеими руками.

— Оставайтесь там, где стоите! — прохрипел он. — Иначе я ни за что не отвечаю.

Все замерли. Толстая женщина в шортах истерически закричала.

— Ты совершаешь большую ошибку, Чарли, — не теряя присутствия духа, мягко сказал шериф.

— Возможно. Но тем не менее я должен рискнуть. Отдайте Мэри Лоу ключ от наручников.

— А если я этого не сделаю?

— Я сам не знаю, что тогда предприму, — честно сознался Чарли. — Но на вашем месте я не отказал бы. Мне почти нечего терять. Что так, что эдак… — Каждое слово причиняло Эймсу нестерпимую боль в горле. — Я не убивал миссис Камден, а Мэри Лоу не убивала Селесту. До сих пор я все терпел, но не позволю, чтобы вы сделали Мэри Лоу козлом отпущения, а наглому убийце разрешили разгуливать на свободе!

— Вы должны обязательно задержать его, шериф, — нервно выкрикнул Феррис. — Этот человек опасен для окружающих!

— Он все равно далеко не уйдет, — успокоил его шериф. — Мы ведь здесь как на мысу: достаточно перекрыть дамбу, и он будет в ловушке. Брось револьвер, Чарли! Брось!

Эймс решительно покачал головой.

— Нет. Отдайте ключ Мэри Лоу!

Шериф вынул ключ из кармана и протянул его Мэри Лоу.

— Вот, моя дорогая! И поговорите с ним! Он делает большую глупость.

Руки Мэри Лоу дрожали так, что она едва не выронила ключ. Взяв его, подбежала к мужу.

— О Боже, Чарли! Какой бес в тебя вселился? Мы ведь не сделали ничего плохого.

— В том-то и дело! Но разве нам это поможет. Встань рядом и сними с меня наручники, дорогая. Я уже все обдумал.

Мэри Лоу отомкнула наручник на левой руке. Эймс стряхнул его и опустил руку.

— На первое время достаточно. Сунь мне ключ в карман и иди первой к патрульной машине.

Сойерс уже вскочил на ноги. Гладя прямо на дуло револьвера, он пошел вперед. Эймс отступал перед ним и продолжал приближаться к патрульной машине.

— Ты не уйдешь, Эймс! Или тебе придется меня убить!

— Надень лучше штаны. Некрасиво бегать по берегу без штанов.

— Все это громкие слова! — Сойерс хотел было броситься на Эймса, но Шип Робертс подставил ему ногу, и тот мгновенно растянулся на животе.

— Простите, — как ни в чем не бывало сказал старый капитан.

Сойерс с искаженным от боли лицом сидел на песке и массировал ногу.

— Ты можешь поплатиться за это, Шип! — бросил Уайт.

— Ну что ж, не впервой, — спокойно ответил Шип. — Временами мне даже хочется отдохнуть. Вот у меня и появится возможность…

Все рассмеялись.

Красный от ярости Камден выходил из себя:

— Где мы, собственно, находимся? На карнавале? Этот человек — убийца! На его совести смерть моей жены. И меня он не напугает! — С этими словами он бросился на Эймса. Полы его халата развевались от бега. Эймс нажал на курок. Пуля вонзилась в песок перед ступнями ног Камдена. Тот испуганно остановился. Лицо его побелело, как мел.

— Что же вы встали? — иронически спросил Шип.

Смех толпы не смолкал.

От Пальметто-Сити до бухты минут двадцать езды. И тут издали послышался вой полицейской сирены. В эту самую мйнуту Эймс открыл дверцу машины.

— Садись, — сказал он Мэри Лоу.

— Я еду с тобой?

— Немного.

Эймс сел за руль, держа револьвер на прицеле в сторону пирса и начал не глядя, на ощупь искать ключ зажигания.

— Ты его долго проищешь! — насмешливо крикнул Сойерс. — Ключ в кармане моих штанов! Так что — счастливого пути!

— Будь разумным, Чарли, и перестань фокусничать, — проникновенно обратился к нему шериф. — Через минуту здесь будет вторая машина. Положи револьвер на сиденье и выходи с поднятыми руками.

Эймс не шевельнулся. Он еще не смирился с поражением.

Мэри Лоу тихо спросила:

— Что ты собираешься делать, Чарли?

— Хочу удрать. Иначе у нас вообще не будет никаких шансов. Уайт уже старый человек. Камден и Феррис будут вить из него'веревки. Наш чемодан — на заднем сиденье?

— Да.

— И там наши деньги?

— Да.

— Достань мне двести долларов. Нет, лучше триста.

Мэри Лоу перегнулась через спинку сиденья и открыла чемодан.

—. А почему ты не хочешь взять все?

— Трехсот мне хватит. Сунь их мне в карман. Остальные — на адвоката. А теперь слушай. Один телефонный звонок они обязаны тебе разрешить. Позвони судье Баркеру и попроси срочно подыскать хорошего адвоката.

Мэри Лоу заплакала.

— Может, тебе лучше остаться, Чарли?

— Я должен уйти от них, дорогая. Иначе мы погибли.

— Они тебя — застрелят.

Эймс*распахнул дверцу машины…

— Это все я должен учесть!.. — В его голове внезапно возникла неожиданная идея: — Кстати, ты уверена, Мэри Лоу, что на пирсе из- за столба на тебя напала женщина? — быстро спросил он.

— Нет, не уверена.

— Это, скажем, не мог быть мужчина в женской одежде? А? Возможно, это тебя и сбило с толку?

— Не исключено, Чарли!

Он бы с удовольствием поцеловал ее на прощанье. Может быть, это вообще был бы последний поцелуй в его жизни, но Эймс не рискнул оторвать взгляда от шерифа. Правую руку он сунул в пиджак. И вышел из автомобиля. Метрах в тридцати от него, на шоссе, кипела жизнь. Машины неслись на север и юг. На севере находился. Семинол-Рокс, на юге — Пальметто-Сити.

— До свидания; дорогая.

— Прошу тебя, Чарли, не делай этого.

Не спуская дула револьвера со своих преследователей, Эймс двинулся к шоссе. Толпа любопытных, державшаяся до сих^пор на почтительном расстоянии у пирса, теперь пришла в движение и вскоре добралась до машины, из которой он только что вышел. Шериф Уайт облокотил- ся на ее крыло. Он вновь заговорил, внятно, громко, вслед удаляющемуся Эймсу: и голос его по-прежнему звучал дружелюбно:

— Ты Себя очень глупо ведешь, Чарли!

— Возможно. Но ни Мэри Лоу, ни я никого не убивали.

— Пусть закон докажет твою невиновность.

— К черту закон! — Эймс повернулся и стремглав помчался к шоссе. Вслед ему тут же раздался выстрел.

— Остановись! — крикнул шериф.

Эймс на бегу оглянулся через плечо. У шерифа в руке был короткоствольный револьвер. Сейчас он уже держал его дулом вверх. Эймс хотел ответить на выстрел, но не выстрелил, ведь шериф ему ничего плохого не сделал. Эймс даже любил этого старика. Он подпрыгнул в каком-то диком, невероятном прыжке и мгновенно очутился за стволом* пальмы. Вторая пуля пролетела буквально рядом с его ухом, и угодила в пальмовую ветвь.

— Остановись, говорю! — крикнул еще раз Уайт.

— Вернись, Чарли! — крикнула Мэри Лоу умоляющим, полным страха голосом.

Эймс отер левой рукой пот со лба и побежал опять. Кое-кто из водителей, напуганных стрельбой, останавливали на шоссе свои ма-. шины. Эймс рванул дверцу ближайшего «бьюика». За рулем сидел молодой, парень.

— Куда так спешишь, старик? — спросил он, лениво перекатывая во рту жвачку, но, увидев в руке Эймса револьвер и болтающийся наручник, испуганно спросил:

— Чего тебе?

— Поезжай! И. побыстрее! — Эймс ткнул его в бок дулом револьвера. — Я должен немедленно смыться отсюда! Понял? '

Парень нажал на педаль газа, и машина чуть ли не прыгнула вперед. Обскакав д^а стоявших впереди автомобиля, она вырвалась на простор.

Третьего выстрела не последовало — шериф, — наверное, опасался попасть в юношу.

Вой полицейской сирены стал затихать, и, наконец, его совсем стало не слышно. Парень вел машину быстро, умело лавируя. Они миновали 'новый поселок на Френчман-Крик и перекресток, где от шоссе ответвлялась дорога на Семинол-Дамм. Теперь им уже почти не попадались встречные машины… Берег бухты был окаймлен мангровыми зарослями, по другую сторону дороги росли, перемежаясь, пальмы и кусты морского винограда. Все остальное пространство занимал песок и дюны.

Водитель снова принялся жевать резинку.

— Почему они за вами гонятся, старина?

— Совершено убийство…

Юноша нервно сглотнул, но промолчал.

— Можете не бояться, — успокоил его Эймс. — Я ничего от вас не требую. Мне бы только надо подальше отсюда уехать. — Он вытащил из кармана пачку сигарет.

Водитель искоса взглянул на Эймса.

— Теперь я знаю, кто вы. Утренняя газета напечатала вашу фотографию. Вы — хозяин яхты, убивший какую-то богатую потаскушку.

— Ну, это только так говорят.

Эймс вспомнил о Камдене. Он непременно должен поговорить с ним. Если не случится ничего непредвиденного, он обязательно потолкует с ним с глазу на глаз. Когда стемнеет. А до этого времени он должен где-то укрыться. Не может же он шляться по улицам целый день. Такая прогулка определенно ни к чему хорошему не приведет. Дамбу наверняка уже перекрыли. На этом полуострове длиной в росемнадцать миль — между Мексиканским заливом и бухтой — он в ловушке.

— Вы наверняка знаете, что эта дорога миль через пять кончается? — сказал молодой человек.

— Знаю, — отозвался Эймс и, вынув из кармана ключ, снял наручник с правой руки.

— А правда то, что пишут в газетах?

— А что там пишут?

Эймс смертельно устал. Тем не менее ответа он ждал не без любопытства.

— Что вы были когда-то трубачом и играли у Хони Фой Ивенса?.

«Боже мой, с тех пор прошла целая вечность», — подумал он, а вслух сказал:

— Да, я три года работал у Ивенса. А что?

— Я — ударник у Макси Амблера, — объявил молодой человек. — Мы как раз играли восемь недель в Майами в «Жокей-клубе». А те-. перь ждем открытия сезона в «Скай-рум» в Тампе. Поэтому я и попал в эти края. Мы с канарейкой сняли жилье в Пальметто-Бич. О, если я расскажу ей о том, что произошло, она не поверит ни одному моему слову. А ведь она всего-навсего послала меня купить литр сливок.

Молодой человек, видимо, ждал ответа, и Эймс что-то пробурчал, но личная жизнь ударника его не очень-то интересовала.

— А почему вы ушли с эстрады?

— Повредил губу. Немного играть я могу, но сложные вещи теперь не получаются.

— Вот не повезло! А вы, должно быть, играли очень неплохо, если выступали у Ивенса.

— Был рядовым трубачом, не более того.

В окошко Эймс увидел вдруг чащу. мангровых деревьев. Пайн-Кей мог бы стать неплохим убежищем, если бы ему удалось добраться до острова. Он хорошо его знал, и к тому же вряд ли Уайт отдаст распоряжение прочесать этот остров. Сперва он, конечно, обыщет весь мыс.

— Останови вон там, рядом с кустарником.

Юноша затормозил.

— Знаете, что я вам скажу, старина?

— Что?

— Странный вы убийца. — Молодой человек показал на револьвер, который Эймс положил на заднее сиденье и совершенно забыл 6 нем.

_ — Да-а, по этой части мне явно не хватает тренировок.

— И еще вам надо отучиться говорить «пожалуйста». — Юноша широко улыбнулся.

Эймс убедился, что поблизости нет никаких машин, вышел и остановился на обочине.

— Ну, во всяком случае, большое спасибо.

— С удовольствием помог вам, — ответил юноша и, развернув машину, умчался в том направлении, откуда приехал.

В тени кустарника Эймс выждал, пока «бьюик» не исчез из вида. Очень повезло, что он наскочил на этого ударника. Это, пожалуй, была первая удача после страшного пробуждения на «Морской птице».

Молодой человек наверняка не заявит в полицию. Во-первых, потому, что все музыканты — хорошие люди, а во-вторых, потому, что он вел общее хозяйство с певицей джаза. Вряд ли молодые люди станут афишировать то, как они проводят свободное время.

Эймс повернулся и пошел по песку к темным мангровым деревьям. Здесь он будет в относительной безопасности. А главное — на свободе. Только так он сумеет помочь Мэри Лоу. Не то, что за решеткой в тюрьме.

Глава 12

Эймс раздвинул мангровые заросли и посмотрел на воду. Верхняя бухта была здесь двенадцати миль в ширину, но Пайн-Кей лежал самое большее на расстоянии полумили. Стая больших белых цапель прошествовала по мелководью, высматривая рыбу. Метрах в трехстах ниже рыбак в лодке ловил форель.

Почти весь путь к острову можно было пройти пешком. Если не считать ям, вода доходила до груди. Эймс разделся и сложил одежду на выступающие из земли корни мангрового дерева. Было очень жарко и тихо. Он зажег сигарету, вошел по щиколотку в воду. Курил и нежился под лучами солнца. Напряжение постепенно спадало. Руки больше не дрожали, колющая боль в голове прошла. Он уже забыл, когда ел последний раз, но это сейчас было не важно. Голода он не чувствовал.

Уже не так озлобленно, как последние сутки, а более трезво он обдумал свое положение. Теперь Эймс уже не сомневался, что его чем- то одурман’или. Вялость, металлический привкус во рту, тошнота, необоснованные страхи, головная боль — все это не могло явиться следствием тяжелого опьянения. Не раз он просыпался после попойки, и теперь не мог не ощущать разницы между этими двумя состояниями. Провалы в памяти не восстанавливались, но он был сейчас, как никогда, твердо убежден, что не убивал миссис Камден и только предложил ей чашку кофе, а она все это время вела себя как настоящая, леди. Поэтому презрительные высказывания Камдена в этом отношении, считал он, были далеки от действительности. ¹

И все это, конечно же, не носило характера случайности. Все было тщательно подготовлено и обдумано. Но кем? Если бы кто-нибудь поднялся в тот вечер на борт «Салли» с миссис Камден, Эймс наверняка бы его увидел. Следовательно, яд в кофе был подсыпан раньше, еще до того, как он вывел яхту на ловлю наживки. Тем не менее — как тут ни крути — обстоятельства дела по-прежнему оставались неясными. Если предположить, что Элен Камден была убита из-за денег, зачем тогда Эймсу в карман сунули эти пять тысяч долларов? Если же предположить; что Селеста совершила нападение на Мэри Лоу и сбросила ее в воду, то почему тогда девушку тоже убили? И чьих рук это дело?

Эймс вспомнил о «Салли», и его охватила печаль. Это было хорошее судно. Мэри Лоу и он провели на нем немало счастливых дней. С ее помощью они добывали себе хлеб насущный, а порой позволяли и нечто большее. Теперь яхта принадлежала Бену Шелдону. Он заплатил за нее полторы тысячи долларов, — на пятьсот меньше, чем предлагал еще неделю назад.

Шелдону палец в рот не клади, откусит. Он был женат четыре или пять раз и, несмотря на свой возраст и комплекцию, слыл все еще удачливым юбочником. Около него постоянно вертелась какая-нибудь симпатичная девушка или незамужняя женщина, и подружки его, как правило, отличались молодостью и привлекательностью. И при всем при этом Бен был не очень разборчив. Он брал то, что лежало, как говорится, под руками. Пару раз Эймс встречал его и с Элен Камден.

Жирный маклер свободно мог подняться на борт «Салли». Он мог и в кофе что-нибудь подмешать и переправить потом Эймса на «Морскую птицу». Но, с другой стороны, зачем было Бену убивать ее? Из ее денег он все равно ничего не получит. Ревность тоже исключалась. Исключалась и версия о том, что она погибла, защищая свою добродетель. Ко всему прочему Бен был не из тех, кто легко мог выбросить на ветер пять тысяч долларов — он слишком любил деньги.

Эймс взял узел с одеждой в руки, надел белую фуражку на голову и вошел в воду. Потревоженные цапли захлопали крыльями и тяжело поднялись в воздух.

Сидящий к нему спиной рыбак в лодке, даже если бы он повернулся, вряд ли заметил бы его: расстояние между ними составляло около трехсот метров, да и солнце било прямо ему в глаза.

Когда Эймс вошел в воду, она была ему по пояс, но дважды он все же проваливался в ямы. Первый раз среагировал достаточно быстро и не намочил одежду, но во второй этого сделать не удалось: узел, который он тщательно оберегал, держа на вытянутой вверх руке, пропитался насквозь.

Потом он поплыл, держа одежду над головой, но вскоре опять намочил ее. Что ж, на острове он разложит ее на солнце, и до вечера она высохнет.

Раньше, когда здесь было запрещено забрасывать сети, рыбаки съезжались сюда на отдых. На берегу еще кое-где остались их стоянки, кое-где даже висели обрывки сетей. Стояла здесь и примитивная хижина. Надев шорты и ботинки, минуя хижину, Эймс пошел к сосновому бору, из-за которого остров и получил свое название.

Под деревьями было тенисто и прохладно. Подлеска здесь почти не было. Сосновые иголки шуршали под подошвами. Белки взбирались на гладкие стволы и посматривали на него сверху вниз. Эймс наслаждался тишиной и покоем. Слава Богу, он нашел себе подходящее убежище. Тем не менее надо быть начеку. Если молодой шофер все же сообщил о нем иди его заметил рыбак с лодки, то через пару часов здесь будет полиция.

Эймс вышел на маленькую просеку, откуда хорошо просматривался весь залив. Но его самого при этом трудно было заметить. Он разложил одежду на солнце, положил подсушиться и три сигареты, оставшиеся у него, прислонился спиной к дереву и стал смотреть сквозь ветви на далекую плотину. Машины, идущие по ней, выглядели как игрушечные. За плотиной находилась нижняя бухта, гавань и Пальметто-Бич. Потом его взгляд обратился к рыбаку. Тому, видимо, везло, и Эймс позавидовал, с каким удовольствием тот ловил рыбу.

Было тепло. Эймс закрыл глаза и попытался думать. Ведь должен же он в конце концов найти разумное объяснение всем этим странным событиям!.. Ни он, ни Мэри Лоу не имели никакого отношения к происшедшим убийствам. Их, видно, использовали, как козлов отпущения.

Спрашивалось тогда, кто же?

Эймсом овладела усталость? Голова упала на грудь, судорожно сжатые пальцы расслабились. Дыхание стало глубоким и ровным. Он заснул…

Когда Эймс открыл глаза, было уже темно. Он зябко поежился. Какой-то особенно кровожадный москит выпустил свое жало ему в бедро. Он поднял руку, чтобы прихлопнуть вредное насекомое, но в следующее мгновение замер с поднятой рукой. Мощный луч света прошелся по кронам деревьев, и со стороны воды донесся голос:

— Теперь опять нормально.

Эймса словно парализовало. Тело горело, и в то же время его бил озноб. Голова была тяжелой. Он осторожно поднялся и глянул сквозь ветви, раздвинув их.

Второй голос сказал:

— Старику Джо это просто почудилось. Эймс уже давно далеко. Нужно быть последним идиотом, чтобы прятаться здесь. Бьюсь об заклад, что он проскочил через дамбу еще до того, как ее перекрыли.

— Странно, что никто не видел этого «бьюика*.

— Видимо, думали, что шофер сам объявится. А Эймсу, видимо, повезло. Наверное, наткнулся на подростка из района гавани. А эти как раз — сами полубандиты.

Третий рассмеялся:

— Не такие уж они и плохие. До того как сюда стали наведываться туристы, здесь ничего никогда не случалось.

Эймс собрал подсохшую одежду и принялся растирать себе тело. Он был весь искусан москитами. С наступлением сумерек они с новой силой набросились на него. Он надел брюки, рубашку, куртку и снова занял свой наблюдательный пост. Теперь уже можно было различить сигнальные огни баркаса, его расплывчатые очертания и четыре или пять человек на нем в форме.

— Есть где здесь пристать? — спросил один из них.

— Сомневаюсь, — ответил ему другой. — Придется, наверное, по воде шлепать к берегу. Послушай, Сэм! Проезжай еще метров сто. На западном берегу, если не ошибаюсь, пристань и хижина. Именно там старый Джо видел кого-то в белой фуражке.

Ну, конечно же, теперь Эймс все понял. Когда он шел по мелководью к острову, то надел свою белую фуражку. А белое ведь видно на большом расстоянии.

Баркас поплыл дальше, но голоса полицейских были еще хорошо слышны.

— А каков негодяй этот Джо! — сказал один из них. — Не мог сразу сообщить! Так нет же, у него, видите ли, хорошо клевало. Кажется, поймал пятьдесят форелей, и каждая не меньше двух фунтов. А потом он, конечно, должен был и поужинать, прежде чем заглянуть в свежую газету.

Видно, рыбак не торопился заявлять в полицию. Только вечером, когда он прочел о побеге Эймса, то позвонил шерифу и сообщил, что видел на острове Пайн-Кёй человека в белой фуражке. Эймс схватился за голову. Проклятая фуражка теперь опять была на голове: qh машинально напялил ее после того, как оделся. Эймс быстро сдернул ее с головы.

Голоса стали стихать.

— Достаточно, Сэм, — говорил старший. — Мы сойдем здесь на остров и прочешем его, а ты пойдешь вдоль берега и будешь наблюдать за береговой линией. Да оружие возьмите'в руки — парень вооружен. И будьте осторожны! Смотрите, куда ступаете. На острове водятся змеи.

Четверо полицейских побрели к берегу, ступили на сушу и ярко осветили землю ручными фонариками. Раздались крики перепуганных зверюшек, опять поднялись в воздух потревоженные цапли, Эймсу этот шум был на руку: теперь он мог двигаться, не особенно заботясь о том, что его могут услышать. Он шел между деревьями по направлению к берегу.

На небе засветилась первая звездочка, но луна еще не взошла. Темнота словно укутывала все вокруг бархатным покрывалом. Остров, к счастью, оказался довольно большим, и полицейскому баркасу понадобится время, чтобы объехать его весь. Эймс видел мелькание света прожекторов. Если ему не удастся уплыть подальше, пока баркас находится на другой стороне, они поймают его прожекторами, как мотылька в сети.

Эймс поспешно вошел в воду. Здесь поначалу она доходила ему до колен, потом — до груди, но удивительно, что сейчас он не испытывал никакого страха. Наверное, человек ко всему привыкает, даже к положению затравленного животного.

Наконец баркас добрался до ближайшей оконечности острова. Эймсу были хорошо видны его сигнальные огни: зеленый — на носу, красный — на корме. В соответствии с законом, сигнальные огни должны быть видны за милю. Это как минимум. А вот на каком расстоянии виден свет прожектора, этого Эймс не знал.

Ему мешала фуражка. Он погрузился в воду, наполнил ее песком и оставил на дне. Когда он вынырнул, баркас был всего в каких-нибудь пятидесяти метрах от него. Он пригнулся как можно ниже, готовый в любую минуту уйти под воду.

Но до этого не дошло. Эймса спасло то, что с суши внезапно послышались выстрелы. Человек, стоявший за рулем баркаса, повернул прожектор в сторону, откуда они были слышны.

— Засекли? — прорычал голос.

— Нет, черт бы его побрал! — ответил другой жалобный. — Пристрелил Гремучую змею. Эта тварь была по меньшей мере шести футов длиной. Она лежала под корнем, и я чуть не наступил на нее.

— Сам виноват! — раздался все тот же голос с баркаса. — Зачем взялся за это дело? Подождал бы, когда тебя назначат шерифом. Тогда и можешь спокойно просиживать свою задницу и поручать другим грязную работу.

— Неплохо бы! Но не думаю, что дослужусь до шерифа.

— Я тоже. Особенно, если ты будешь шагать по гремучим змеям.

Эймс мысленно, конечно, но жарко, от всего сердца, поблагодарил змею. Оказывается, иногда и змея может спасти, как его сейчас. Баркас двинулся дальше, и прожектор осветил полуразрушенную хижину.

Эймс поплыл. Одежда сковывала его движения, тяжелый револьвер тянул вниз. Но он не решился избавиться от чего-нибудь лишнего из одежды, чтобы выиграть хоть немного времени. Теперь он должен быть уже во что бы то ни стало вне пределов досягаемости прожектора. В следующий раз уже наверняка не появится змея, чтобы отвлечь их внимание. И все же Эймс попытался отделаться от ботинок. Но все было без толку — они были крепко зашнурованы. К тому же мешало течение.

Эймс устал. Он лег на спину и пошевелил ногами. Ботинки явно тянули вниз. Он опять перевернулся и, судорожно гребя, поплыл, собрав последние силы и надеясь на то, что придерживается правильного курса.

Вскоре ему стало не хватать воздуха. Каждое новое движение руками давалось с мучительным трудом. Он все время пытался нащупать, дно, но не доставал до него. Ночью ориентироваться всегда трудно. Днем глубину можно было определить по цвету воды.

Пришлось перейти на кроль. И вдруг он услышал в воде какие-то шорохи. Точнее, это были не шорохи, а равномерное постукивание. Его охватила паника: неужели баркас рядом? Едва шевеля руками, он повернул голову. Метрах в трех от него высилась неосвещенная корма моторной яхты. Названия прочесть невозможно — слишком темно.

— Это ты, Чарли? — внезапно услышал он шепот Робертса.

Эймс, собрав остатки сил, подплыл к яхте, и сильная мускулистая рука помогла ему подняться на палубу. В следующий момент он уже стоял на кокпите «Фалькона». С его одежды потоком стекала вода.

— Что ты здесь делаешь в такой час, Шип? — спросил Эймс, тяжело дыша.

— Ждал тебя… Когда услышал, что Уайт послал сюда своих ребят, я незаметно отчалил и поплыл сюда. На всякий случай… -

Эймс в изнеможении прислонился к садку с рыбой, а яхта Шипа Робертса уже брала курс на Семинол-Дамм.

— Я уж думал, они тебя пристрелили.

— Не так-то это просто, старина.

Шип усмехнулся, потом сунул ему в руки бутылку.

— Глотни-ка! Это верное средство!

— Я не убивал миссис Камден, Шип, — Эймс отвинтил пробку, но пить не торопился. — И смерть Селесты к Мэри Лоу не имеет никакого отношения.

— О, Боже мой! Да я и без тебя это знаю, Чарли! Иначе бы я сюда не приплыл! — Робертс немного подумал. — Нет, все равно бы приплыл. Ведь женщины не стоят наших волнений, поверь. А таких баб, как эта Камден, вообще надо стрелять.

Глава 13

Томительнее всего было ожидание. Долгие часы ожидания, Когда ничего не делаешь, а только думаешь или мечтаешь… Мехико-Сити и молодой кабальеро со сверкающим взором. Рио-де-Жанейро. Каир. Канны. Мир так велик, и все заботы уже позади. Скоро ей не нужно будет беспокоиться ни о налоговой декларации, ни о сохранении блестящего фасада. Правда, в ее бокале счастья еще плавало надоедливое насекомое, насекомое мужского пола, от которого надо отделаться, как только оно выполнит свою роль.

Женщина почувствовала прохладу ночного бриза, подняла голову и прислушалась к вою полицейской, сирены, доносившемуся с приморского шоссе. Этот вой был похож на вой собаки, которая внезапно лишилась своей добычи. Ну и идиоты же эти полицейские. Носятся повсюду, высунув язык, да еще позволяют обвести себя вокруг пальца человеку в наручниках.

Скорее бы они уже поймали его! Он не глуп. Да и жена его тоже. Своим натренированным музыкальным слухом она все же уловила фальшивую ноту. Оба они не знали ничего и в то же время знали очень многое. У них было какое-то чутье, и они любили друг друга. А это всегда опасно.

Женщина беспокойно, прошлась по темной комнате. Сейчас ее волновала только одна проблема: превратить в наличные деньги все ценные бумаги Элен Камден. И это насекомое взялось бы за это… Дурак! Идиот! Вообразил, что ойа его действительно любит. Ну ничего, скоро она будет свободной, а пока можно помечтать — ведь это так приятно!..

Шип Робертс направил свое судно к пирсу «Рыбного дома» Руперта и бросил якорь в конце длинного ряда яхт.

— У тебя есть определенный план относительно того, что ты. собираешься делать, Чарли?

— Нет, — честно ответил Эймс. — Но Камден знает больше, чем говорит. Иначе его поведение и не объяснить. Он слишком равнодушен. Все, что случилось, его совершенно не трогает. Согласись, это не нормально.

Эймс вынул из кармана пачку сигарет, которую дал ему Шип, но сразу же опять засунул ее в карман. Шериф Уайт наверняка поставил свой пост на борту «Салли», а она находилась отсюда в каких-нибудь ста метрах.

— О’кей! Это твоя шея, а не моя, — пробормотал Шип.

— Что верно, то верно. — Эймс с удовольствием натянул бы на себя что-нибудь сухое. Его одежда все же была мокрая. И почему все это должно было приключиться именно с ним? Как хорошо было бы возвращаться сейчас домой после ловли наживки. Он поставил бы на газ кофейник, улегся на койку и стал ждать возвращения Мэри Лоу.

— Ты уверен, Шип, что они еще не отправили Мэри Лоу в тюрьму?

— Нет, не уверен. Но когда я в последний раз слышал о ней, она была еще в Пальметто-Сити. Это было около шести часов, а после этого они даже не проводили опознание трупа. Ты всех поставил на голову. Шериф Уайт заявил, то он тебя поймает, даже если ему придется пройтись с пылесосом по всему району.

— Что ж, прекрасно. Может быть, и поймает. — Теперь Эймс раскаивался в том, что глотнул виски. Правда,’он сделал всего лишь один глоток, чтобы согреться, но на голодный желудок и этого оказалось достаточно. Он чувствовал себя пьяненьким, а ему обязательно надо было сейчас иметь ясную голову.

— У тебя найдется глоток кофе, Шип?

— В кофейнике, кажется, еще что-то осталось. Тебе подогреть?

— Не нужно.

Шип исчез в каюте и принес остатки кофе. Эймс пил медленно, внимательно всматриваясь в прибрежную линию. Все дома были освещены. «Рыбный дом? Руперта и склад были еще темными. Но спят ли на вилле Камденов, установить было невозможно. Тем не менее ему казалось, что между пальмами брезжит какой-то свет.

— Большое спасибо, Шип! — Он протянул другу чашку. — Большое спасибо за все.

— Пустяки, — ответил старик.

Эймс занес ногу над поручнем яхты и, прежде чем перебраться на соседнее судно, сказал:

— Слушай, Шип, возвращайся-ка ты на свою стоянку. Если они узнают, что ты помог мне, они и тебя втянут в это дело. А если ты останешься здесь, тем более уж обязательно заметят.

— Что ж, хорошо. Но имей в виду, я еще вчера сказал Мэри Лоу, что мне не нравятся эти горячие полицейские головы. Я знал тебя, Чарли, еще мальчонкой, у которого в голове было только одно: стать знаменитым трубачом. Не ты виноват, что у тебя ничего не вышло, но ты все же не поднял лапки кверху, как некоторые другие. Ты стал таким же рыбаком, как и мы. Ты один из нас. Я сказал Мэри Лоу, что ты мог бы кому-нибудь проломить череп или украсть пять тысяч. Это с каждым из нас может случиться. Но ты никогда бы не лег в постель с этой потаскушкой Камден. Такого горя ты никогда бы не причинил Мэри Лоу.

— Все верно, Шип. Спасибо. — Эймс похлопал Робертса по плечу. Тот ухмыльнулся.

— Если я тебе еще понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.

Руперту принадлежал целый флот рыбачьих лодок, и четырнадцать из них стояли на якоре у пирса. Эймс подумал, что, может быть, лучше будет сначала добраться до сходней. Они не освещены, и по ним он быстрее достигнет берега. Это не то, что перепрыгивать с лодки на лодку. А вдруг на кокпите «Салли» выставлен пост? Тогда его могут схватить еще до того, как он доберется до цели. И он принял решение пробираться по лодкам. Некоторые суда стояли впритык, тесно друг к Другу, между другими было небольшое расстояние, так что с одного на другое можно перебраться только с помощью каната. Эймс старался не шуметь, но скоро взмок от напряжения. Правда, продолжительный сон придал ему силы, а кофе потеснил виски в желудке. Одежда Эймса почти высохла, у него улучшилось настроение и появилась хоть какая- то надежда.

Надо добиваться одного: выбить из Камдена правду. Угрозами, кулаками, чем угодно, но непременно выбить.

Селеста была мертва. Камден отрицал, что у него была с ней связь. Пусть так. Но тогда в этой афере участвовала какая-то другая женщина. Она напала на Мэри Лоу и пыталась ее утопить. Во всяком случае, так той показалось. Сейчас Эймс отдохнул и мог трезво оценивать события.

Состояние каюты, когда он проснулся на «Морской птице», тоже свидетельствовало о женской руке: его смятая койка, сброшенное в спешке вечернее платье, чулки и трусики на нетронутой койке, специально оставленные на всем его теле следы губной помады.

Все это было инсценировано так искусно, что в первый момент даже не могло не убедить: он должен был поверить, что занимался с кем-то любовью на стороне. Мужчина не сумел бы все так тонко обставить. Только женщина способна подстроить все так искусно и убедительно, причем женщина, которая наверняка пережила все это на собственном опыте. Скорее всего — потаскушка.

Мысли его путались, перебивая друг друга… Камден известный охотник за юбками. Каждый сезон Флорида кишмя кишела такими мужчинами — молодыми бездельниками, которые женились на деньгах и у которых слюнки текли, когда рядом соблазняли такими пышными формами и узкими бикини, а Камден и ему подобные вынуждены были заботиться о своих старых и увядающих супругах.

Такое положение, судя по всему, ему надоело. Согласно брачному контракту, после смерти жены он наследовал двадцать пять тысяч долларов наличными, ее драгоценности и имение во Флориде — независимо от того, проживет он с ней тридцать лет или один год. Он ничего не выигрывал, если бы и дальше тянул эту лямку, а такой суммой, как 93 тысячи долларов, нельзя было пренебрегать…

Эймс неожиданно вспомнил, что при своих подсчетах забыл о «Морской птице». Яхта была приписана к Тампе и относилась к тем ценностям, которые тоже наследует Камден. Даже при вынужденной продаже с аукциона за нее дадут не менее двадцати — двадцати пяти тысяч, и наследство Камдена, стало быть, исчисляется общей суммой в сто тринадцать тысяч долларов.

Эймс презрительно скривил губы. Из такой суммы можно спокойно вычесть те пять тысяч, которые подсунули ему, чтобы и он поверил в случившееся.

Жаль вот только, что ему не удалось поговорить с Мэри Лоу и пяти минут. Может быть, она видела Камдена в «Бич-клубе» с одной из его девиц?

«Бич-клуб» стал настоящим Эльдорадо для парочек, которые боялись людей и света. Именно это и являлось одной из причин, по которой он, Эймс, не хотел, чтобы М^ри Лоу выступала в этом клубе.

Он присел на перила и вдохнул свежий морской воздух. Теперь уже только одно судно отделяло его от набережной. Наконец он забрался на пирс и прополз на четвереньках до склада. Его предположение о том, что шериф приказал, следить за «Салли»_L оправдалось: на кокпите яхты, которая еще два дня назад принадлежала ему, временами вспыхивала красная точка — тлеющий огонек сигареты.

Эймс проскользнул вдоль боковой стороны склада и только спрыгнул с уступа, как в нос ему ударил дым дорогой сигары. На краю рампы сидел толстый корабельный маклер и смотрел в* сторону виллы Камденов. Он и Эймс одновременно заметили друг друга. Эймсом овладела досада. Горло сжал спазм. Он непроизвольно сунул в карман руку и схватился за револьвер.

— Вот это встреча! — изумленно сказал Шелдон. — А я-то думал, что они тебя уже схватили на Пайн-Kee. Если не ошибаюсь, тебя там видел старина Джо, когда ловил форель. Точнее, он видел человека в белой фуражке.

— Что ты здесь делаешь, Бен? — сдавленным голосом спросил

Эймс.

— Любуюсь «Морской птицей». Роскошная яхта, правда? Вот я и думаю, сколько запросит за нее Камден. Если он нуждается в наличных деньгах, то я смогу заполучить ее довольно дешево.

Эймс судорожно сжимал рукоятку револьвера. Ему было плевать на «Морскую птицу». Сейчас его заботило только одно.

— Чего же ты ждешь, Бен? — спросил он — Почему не бежишь в полицию? '

Шелдон вынул сигару изо рта.

— За кого ты меня принимаешь? Я что, легавый? — Он вынул из кармана носовой платок и провел им по лицу и шее. — Можешь мне поверить. У меня и своих забот достаточно. Кроме того, я решительно против того, чтобы вмешиваться в личные дела другйх людей.

Толстяк оказался неожиданным препятствием, на которое Эймс не рассчитывал. Он не знал, как ему себя вести и можно ли довериться Бену. Может быть, маклер лукавил, говоря о «Морской птице». А может, смотрел на виллу Камденов с какими-то другими целями. Эймс нерешительно посмотрел на Шелдона.

— Послушай, Чарли, — заговорил тот первым. — Я предлагаю тебе сделку?

— Какую?

— Ты меня не видел, а я тебя. — Он снова сунул сигару в рот. — И нам обоим будет хорошо. Рука руку моет.

— Значит, ты не собираешься идти в полицию?

— Я уже сказал тебе. Могу и я положиться на твое слово? Ты оказался в чертовски трудном положении, Чарли, — Шелдон выпустил густое облако дыма.

— Да, ты прав. — Эймс глубоко вздохнул. Через некоторое время он нерешительно добавил: — Ты веришь, что это сделал я, Бен?

— Что именно? Что ты убил миссйс Камден?

Эймс кивнул.

Толстяк решительно покачал головой.

— Нет.

— И ты не предполагаешь, кто бы мог это сделать?

— Кое-какие мыслишки у меня на этот счет есть. Но я еще думаю.

— Спасибо тебе, Бен.

Эймс спрыгнул с рампы и на негнущихся ногах пошел дальше. У него на душе было гнетущее чувство, казалось, его преследователи уже наступают ему на пятки. Дойдя до следующего пирса, он оглянулся. Бен Шелдон не двинулся с места. Временами все так же вспыхивал кончик его сигары.

Эймс заполз под пирс и, пригнувшись, побежал дальше. По прибрежной дороге он проделал бы этот путь намного быстрее и легче, но дорога вдоль бухты была менее рискованной. Он вынужден был проползти еще под двумя сходнями, прежде чем добрался до пирса Камденов. Почти на самом конце пирса была пришвартована «Морская птица». Она грациозно покачивалась на волнах.

Бросив взгляд на яхту, Эймс обернулся и посмотрел назад, на склад. Отсюда виднелись лишь его расплывчатые очертания. Корабельный маклер должен иметь орлиный взгляд, чтобы видеть оттуда «Морскую птицу».

У Эймса на лбу выступил холодный пот. Как ему хотелось вернуться! Но он не имел права. Он должен помнить о Мэри Лоу и выдержать все. Эймс нагнулся и прошел под пирсом по воде. Вода в этом месте доходила ему до колен. Дойдя до противоположного края пирса, он выпрямился и посмотрел на газон и высившиеся вокруг пальмы. На участке Камденов по-прежнему не было заметно никакого движения. Ни звука, ни предательского огонька сигареты. Значит, Уайт счел излишним ставить здесь пост.

Эймс неслышно прошел по песчаной полоске, на которой нынешним утром еще лежал труп Селесты, и, крадучись от одного куста к другому, ориентировался на прямоугольник света одного из окон виллы. Он добрался до большого, усеянного цветами куста, выпрямился и вгляделся в это освещенное окно. Камден в серых фланелевых брюках и серой шелковой рубашке с открытым воротом полулежал в кресле. На столике рядом с ним стояла полупустая бутылка виски и фотография женщины в рамке.

Сердце Эймса гулко забилось. Он прищурил глаза и попытался рассмотреть портрет женщины, но свет от лампы падал на стекло рамки и размывал ее черты. Камдена же было видно хорошо. Чисто выбритый, причесанный, элегантный. Только выражение его лица не изменилось. Он равнодушно воспринял случившееся. Жена мертва? Ну и что из того?

Эймс прошел мимо переднего патио, завернул за угол дома и бросил взгляд в гараж. Не было ни машины Элен, ни «форда», на котором Филипп ездил на опознание трупа. Возможно, они взяты сейчас дворецким и Феррисом? Эймс от всего сердца хотел, чтобы это было именно так.

Дверь черного хода была не заперта. Эймс на мгновение остановился в темной кухне и прислушался. Тикали часы, гудел холодильник, с шоссе доносилось шуршание шин проезжавших мимо машин. Движение, правда, уже резко к ночи пошло на убыль.

Из кухни он попал в коридор. Из него в обе стороны вели двери. Чтобы попасть в гостиную, Эймсу пришлось пройти через веранду, застекленную с двух сторон, потом через другую дверь — в комнату.

Прошло несколько минут, прежде чем Камден обратил внимание на молчаливого гостя. Заметив его, он встал и, покачиваясь, остался стоять перед креслом. Тупо моргая, уставился на Эймса. По-видимому, ему было трудно не только сфокусировать взгляд на внезапно появившемся, но и найти нужные слова. Судя по всему, он был пьян и находился в довольно приподнятом настроении.

— Смотри-ка! Вот это сюрприз! — наконец выдавил он из себя. — Убийца Элен собственной персоной!

Эймс закурил сигарету, глубоко затянулся, выпустил дым. Потом спросил:

— Где Феррис и дворецкий?

— В городе. Там нужно еще выполнить кое-какие формальности. — Улыбка Камдена стала неуверенной, и он задумчиво посмотрел на темную веранду. — А где же шериф? И ваш полицейский эскорт? Вас ведь поймали, верно?

Эймс покачал головой. Потом подошел к Камдену и толкнул его в кресло. Подойдя к столику, взял в руки фотографию в рамке и посмотрел на нее. На лице его выразилось явное разочарование.

Это была фотография его жены Элен.

Глава 14

Камден хотел подняться, но Эймс снова толкнул его в кресло.

— Сидите и не пытайтесь встать! Я должен с вами поговорить.

— Где полицейские, которые вас привели? — поинтересовался хозяин дома.

Эймс опять покачал головой.

— Меня никто ею да-не приводил.

— Что? — Камден облизнул пересохшие губы. — Вы один? Без конвоя?

— Совершенно верно.

Камден хотел подлить себе еще виски, но Эймс отобрал у него бутылку.,

— Вы и так достаточно выпили. — Он ногой подвинул пуфик к креслу и сел на него. — Как зовут вашу подружку, Хэл? Ведь так вас зовут?

Камден все еще смотрел на веранду. Видимо, еще надеялся, что вот- вот войдут полицейские.

— Да, меня так зовут… Меня зовут Хэл.

— О’кей! Я жду.

— Чего? — Камден тупо уставился на него.

— Имя вашей подруги.

— Какой подруги?

— Возьмите себя в руки, черт бы вас побрал! — Эймс сильно ударил его по лицу. — Вы не так уж пьяны! Ну, хорошо! Начнем с самого начала. Кто убил Элен?

— Я пьян, как никогда, — чистосердечно признался Камден.

Эймс терпеливо повторил:

— Кто убил Элен?

Тупое выражение на лице Камдена сменилось насмешкой.

— Как кто? Вы, конечно. Или вы уже об этом забыли?

— Это ложь! — Эймс снова ударил его по лицу.

— Вы меня ударили! — с упреком сказал Камден и кончиками пальцев ощупал свое лицо.

— Если вы не скажете — кто, в следующий раз я ударю вас кулаком. Итак, кто убил Элен?

— Проваливайте отсюда! — Камден, шатаясь, поднялся и решительно добавил: — Вам здесь нечего делать. У вас нет никакого права допрашивать меня. Вы — просто грязный убийца! — Он сделал несколько неуверенных шагов.

— Куда это вы? — поинтересовался Эймс.

— Позвонить в полицию! — энергично заявил тот.

— О, нет, дружище, так дело не пойдет. — Эймс тоже встал. — Сперва я должен с вами расквитаться. Вы втянули меня и Мэри Лоу в грязную историю. Мы что, должны быть козлами отпущения? Нет, не будет этого! Если кто-нибудь и должен быть козлом, то им станете вы. Ну и достанется же вам на орехи! Так кто же эта другая женщина?

— Какая другая?

— Женщина, которая застрелила Элен, а убийство свалили на меня. Женщина, которая напала на Мэри Лоу и зарезала Селесту…

Камден стряхнул руку Эймса со своего плеча.

Сматывайтесь-ка лучше отсюда, приятель, да поскорее. Я вообще не понимаю, о чем вы тут болтаете.

Эймс поймал себя на том, что сжал руки в кулаки и уже совсем размахнулся было для удара, но в то же мгновение опустил руки и приказал себе успокоиться. В этой игре ставки слишком высоки, и ни в коем случае нельзя было терять голову. Это его последний шанс. Если он не заставит Камдена говорить, все будет кончено.

Камден, шатаясь, сделал несколько шагов по комнате. Он все время сбивался с правильного курса, но упорно продолжал его искать. Эймс шел рядом с ним и поглядывал на него со стороны.

Камден не притворялся, он и в самом деле был сильно пьян. Наверное, с момента прибытия на аэродром Тампо он все опрокидывал и опрокидывал одну рюмочку за другой. И, скорее всего, он был не так уж силен в делах питейных. Стало быть, и его реакция на спиртное была не показной. Он был слишком легкомысленным, чтобы волноваться по поводу смерти жены и убийства Селесты.

Эймс вспомнил слова Шелдона. На его вопрос, что он тут делает, на рампе, Бен ответил, что любуется «Морской птицей» и что это — роскошная яхта. Его интересовало также, сколько Камден за нее запросит, а напоследок он высказал мысль, что если Камден на мели, то ему, Бену, возможно, удастся купить ее дешево.

— Ваша жена погибла как раз в подходящий момент, не правда ли, Хэл?

— Для вас я по-прежнему остаюсь мистером Камденом.

— Но ведь это так? Ее смерть пришлась очень кстати, верно?

— Это вас не касается.

Телефон стоял в стенной нише. Когда Камден протянул руку к телефонной трубке, Эймс бесцеремонно оттеснил его от аппарата.

— Позвонить вы сможете только после нашего разговора. И никак не раньше.

Круглое лицо Камдена покраснело от гнева.

— Дерьмо вонючее! Я сделаю из тебя отбивную котлету! — размахивая руками, он бросился на Эймса.

Тот медленно отступил и холодно, расчетливо нанес Камдену удар в нижнюю челюсть. Тот отлетел, словно наткнулся на стену. Глаза его остекленели, колени подогнулись, он как-то весь обмяк и упал на ковер лицом вниз.

Эймс совсем не собирался так сильно бить. Он помассировал правую руку и озадаченно посмотрел на Камдена, неподвижно лежащего на полу.

Его подташнивало. Он просто не хотел допустить Камдена к телефону, только и всего, и, может, хоть чуточку привести его в чувство. А теперь он из него вряд ли много вытянет. Эймс присел перед Камденом и прикурил новую сигарету от старой. Руки его дрожали. Он обязан заставить говорить Камдена. И тот должен сказать ему всю правду. Эймс сначала потряс Камдена за плечи, потом пошлепал легонько по лицу.

— Ну-ну, очнитесь же, наконец.

Камден никак не реагировал. Эймс нащупал его пульс. Все в порядке. Удар ему не так уж повредил.

— Эй, послушайте!

В ответ Камден начал лишь мирно посапывать.

Эймс вытер о штаны вспотевшие руки. Горло по-прежнему сжимал спазм, его сдавило, в желудке опять возник'ледяной комок. Нет, нельзя допустить, чтобы все его усилия были напрасны. Эймс поднял безвольное тело, закинул его к себе на плечо и с трудом поднялся с этой тяжелой ношей. Камден весил больше, чем можно было предположить. По меньшей мере, двести фунтов, и тем не менее ни капли лишнего жира. Мускульная машина, взращенная на спиртном и привольной жизни.

Широко расставив ноги и покачиваясь от тяжести, Эймс в раздумье постоял, пытаясь уяснить себе географию дома.' Потом пошел через гостиную и вышел в дверь, которая вела в темный коридор. Там он открыл первую попавшуюся дверь. Слабо попахивало дорогими духами. Он ощупью нашел выключатель и зажег свет. Огромная спальня, скрытое освещение, стены нежных тонов, мягкие занавески, две широкие кровати. На одной лежал пиджак Камдена, который был на нем утром. Другая кровать стояла пустой.

Эймс закрыл дверь и задумчиво посмотрел на другую, еще больших размеров фотографию Элен Камден, которая тоже была вставлена в рамку и стояла на'комоде. На фото’надпись:

«Хэлу — с любовью. Элен».

Хозяйка фирмы «Элен Камден и К°» в молодости была, должно быть, очень хорошенькой. Даже на этой фотографии, где стояла сравнительно недавняя дата, она выглядела довольно миловидной, хотя все было, очевидно, достигнуто с помощью искусной косметики. Недаром же миссис Камден являлась главой фирмы, изготавливающей косметические средства. Правда, ее очарование несколько блёкло. Причиной тому были холодные глаза и застывшее выражение лица. Она выглядела здесь слишком расчетливой хищницей. Судя по всему, она принадлежала к тому типу женщин, которые знают, чего хотят, и добиваются этого во что бы то ни стало. Если уж ее собственный супруг называл ее потаскушкой, то, очевидно, так оно и было. Ведь кто-кто, а он знал это, наверное, лучше других… Эймс вспомнил в этот момент о потерявшем форму трупе в сарае Руперта, и его передернуло. Кем бы ни была раньше эта женщина, теперь это всего лишь труп, и в ее смерти его, Эймса, хотели сделать козлом отпущения.

Камден все еще был перекинут через его плечо словно мешок. Эймс пошел ко второй в коридоре двери, открыл ее и зажег свет. Ванная. Такая же большая, как и гостиная. Два стульчика с кафельной перегородкой между ними, два умывальника, вмонтированная в пол ванна и душевая кабина. Такую ванную Эймс видел раньше только в богато иллюстрированных журналах. Здесь даже' потолок был отделан кафелем. А все медные части начищены* до блеска.

Эймс открыл дверь душевой кабины и осторожно положил Камдена в небольшой квадратный бассейн. Тот, громко храпя, продолжал спокойно спать. Эймс стянул с него рубашку, приподнял его и прислонил к стенке. Потом открыл кран с холодной водой и установил душ так, чтобы вода попадала на грудь и голову.

Какое-то время все усилия Эймса были безуспешными. Потом Кам-, ден перестал храпеть, его лицо передернулось, и он начал жадно ловить ртом воздух. Наглотавшись воды, закашлялся и открыл наконец глаза.

— Где я, черт возьми?

— Под душем, — спокойно ответил Эймс. — Душ пойдет вам на пользу. Я, например, наглотался сегодня много соленой воды, но, как видите, остался жив!

Камден поднялся на ноги и попытался выйти из-под душа, но Эймс снова затолкнул его под сильную струю.

— Стойте спокойно! Наш разговор еще не закончен, а мне нужен трезвый собеседник.

Он сжал руки в кулаки, ожидая, что Камден снова попытается вылезти из-под душа. Тот сначала и в самом деле попытался это сделать, но потом почему-то раздумал, остался под душем и начал растирать руками голову, шею и грудь.

— Мне сразу показалось, что я вас уже где-то видел, — пробормотал он. — Ужас как не повезло, что я напился именно сегодня.

Его голос звучал уже вполне нормально. Он сорвал с себя мокрые фланелевые штаны, бросил их в угол и еще яростнее начал массировать под душем тело. Эймс молча наблюдал за ним. Он выждал еще пару минут, а потом закрыл жран. Камден провел рукой по волосам, тщательно растерся полотенцем и, швырнув его в сторону, с недовольным видом уставился на Эймса.

— О’кей! Теперь я трезв, можно поговорить. Чего вам нужно в моем доме, черт вас возьми?

Эймс прислонился к стене.

— Хочу получить кое-какую информацию.

— Какую именно?

— Хотел бы узнать, как зовут вашу подружку?

— Какую подружку?

— Ну, скажем, женщину, которая убила вашу жену. Кого же еще?

— Вы что, чокнулись? Ведь это же вы убили Элен!

Эймс покачал головой.

— Я — только козёл отпущения, которому пришили это убийство. Все в каюте на «Морской птице» было заранее подстроено. За всем этим скрывается женщина. Уверен, мужчина не смог бы так хорошо все проделать. Та же женщина напала на Мэри Лоу и убила Селесту.

— Ничего не понимаю! — Камден казался растерянным. — Что за сказки вы тут рассказываете, черт побери?

— Не сказки. Это чистая правда. — Вы, вероятно, не очень-то любили свою жену, признайтесь?

— Не очень, — сознался Камден, стряхивая воду со своих волос. — Элен была хорошим товарищем, но сказать, чтобы я любил ее, не могу. Я даже почувствовал какое-то облегчение, когда услышал о ее смерти. Брак с такой карьеристкой — не удовольствие. Можете мне поверить. И мне уже надоело быть мистером Элен Камден.

— И поэтому вы решили ее убить?

Камден покачал головой..

— О,Боже! Думайте, что говорите. В ту ночь, когда убили Элен, я был в Балтиморе.

— Значит, вы поручили убить ее своей подруге.

— Опять вы за свое? У вас что, навязчивая идея? Какой подруге, черт вас возьми?

Эймс старался подавить чувство панического страха. Разговор с Камденом пошел совсем не так, как он того хотел. Он наверняка знает больше, чем говорит, но выбить, из него правду оказалось делом трудным.

— Вы что же, утверждаете, что у вас нет подружки?

— Я совсем этого не утверждаю. Есть, и не одна. Элен связывалась с любым бездельником, и не понимаю, почему я должен был сидеть дома как паинька-мальчик? Разумеется, я перед нею не хвастался своими связями, но она, конечно, что-то подозревала… Хотя, может, и нет. — Камден задумался, пожал плечами. — Правда, теперь это не имеет значения. Теперь ей это безразлично.

— Ваши подруги живут во Флориде?

— Нет, в Балтиморе. — Камден двинулся в его сторону. — Но все это вас совершенно не касается. Согласно закону, вы уже давно должны сидеть за решеткой.,

Эймс медленно отступил, и они вышли из ванной комнаты в спальню.

— Все верно. Так, по крайней мере, вы себе это представляете. Я сижу в дерьме, а вы спокойно разгуливаете. Но вы недооценили меня. Я знаю точно, что не убивал Элен, и я не позволю свалить на меня убийство.

— Доказательства говорят иное: вы виновны в этом.

— Доказательства тоже подстроены.

— Это вы так думаете.

Эймс попытался зайти с другой стороны.

— Видимо, вам не нужны деньги.

— Ошибаетесь. Деньги мне всегда нужны.

— И теперь вы кое-что получили.

— Совершенно верно, — подтвердил Камден. — Не так много, как хотелось бы, но если я продам виллу, яхту и кольцо с бриллиантом, то вместе с двадцатью пятью тысячами наличными наберется приличная сумма. На первое время хватит.

Камден был до бесстыдства откровенен. Эймс судорожно сглотнул. Он не знал, что ему теперь и думать о Камдене. Он или первоклассный актер, или человек, которому нечего было скрывать. Внизу, на побережье, он категорически отрицал, что у него была связь с Селестой. Но в его ситуации это было понятно. Тем не менее он и Селеста могли сообща спланировать убийство, и, пока он сидел в Балтиморе, Селеста исполнила его план — застрелила миссис Камден и привела каюту в соответствующий вцд. Ее страх на следующее утро и выстрел через дверь — всего лишь маневр, для того, чтобы обмануть. Возможно, и про телефонный звонок из парижского бюро она выдумала. Это был предлог, чтобы отправиться к яхте и поймать его, Эймса, с поличным.

С довольной улыбкой Камден спросил:

— Ну, какие романы ужасов вы еще напридумаете? Судя по всему, ваша фантазия неистощима, не так ли?

— Я думаю, вы солгали шерифу, говоря, что у вас не было никакой связи с Селестой.

— Вот как? И вы беретесь это доказать?

— Нет. — Эймс бросил взгляд на фотографию в рамке. — Но если мое предположение верно, то я могу приблизительно представить себе, как на это реагировала ваша жена, если бы узнала. Она этого не отала бы терпеть и выгнала бы вас вместе с Селестой.

Камден раскатисто рассмеялся.

— Возможно. Теперь мне ясно, куда вы клоните. Считаете, что я и Селеста убили Элен, а потом я хладнокровно убил и Селесту, Потому что боялся, что она не выдержит и признается. Так, что ли?

— Именно так, — сказал Эймс.

— В таком случае, и на сей раз ваша версия ложна, мой дорогой. Вы, вероятно, забыли, что я всю ночь провел вместе с Феррисом. Где- то до пяти утра.

— Чтобы убить девушку, потребовалось не более двух минут. Вы могли сказать, что были в ванной. — Эймс снова потерял контроль над собой и, утратив терпение, закатил Камдену оплеуху. — Говори, мерзавец! Иначе я не знаю, что с тобой сделаю! *

— Мне нечего вам сказать, — выдохнул тот. — Могу только поблагодарить за то, что привели меня в норму. Но я. терпеть не могу, когда меня избивают в моем собственном доме. Поэтому я сейчас сделаю из вас отбивную, а потом передам полиции. — И серией коротких ударов он загнал Эймса почти к комоду в угол. — Ваш замысел весьма неплох, дружочек. Но вы просчитались, если вообразили, что я буду расхлебывать эту кашу,

Эймс отчаянно защищался. Он думал, что может расправиться с Камденом одной левой, а теперь сомневался, хватит ли ему для этого обеих рук. Он пригнулся, ускользнул из-под града ударов, и выскочил из угла.

Камден от неожиданности немного отступил, и Эймс сумел нанести ему сразу два удара — под ребра и свой коронный — в подбородок. Камден застонал, пошатнулся и упал на кровать. В то же мгновение Эймс очутился на нем верхом и начал молотить его обеими руками.

— Говори, негодяй! Сознавайся, смерть жены на твоей совести!

Голова Камдена болталась то вправо, то влево. Изо рта и носа шла кровь. Наконец Эймс выпрямился и, тяжело дыша, уставился на лежащего человека.

Внезапная тишина в комнате причинила ему почти физическую боль, тыльной стороной ладони он вытер кровь у себя под носом, первый удар Камдена достиг цели. Голова у Эймса раскалывалась, но он так ничего и не добился, совершенно ничего.

Внезапно он вздрогнул и прислушался. Снаружи донесся рокот мотора. Эймс прошел по коридору в кухню и осторожно выглянул в окно. Лампа над гаражом уже горела. Из машины Элен вышел Том Феррис, не торопясь закурил и направился в сторону кухонной двери. Эймс начал отступать.

Пятясь мимо спальни, он бросил взгляд на кровать: да, слишком жестоко расправился он с Камденом — тот все еще был без сознания. Его лицо заплыло и было все в крови.

— Хэл! — послышался из кухни голос адвоката.

Эймс скрылся на веранде: через нее он мог выйти в парадную дверь. Им снова овладели нерадостные мысли. Если предположить, что у Камдена была связь с Селестой и он с ее помощью убил миссис Камден, то все равно оставался неясным вопрос, как в его, Эймса, кофе, попал наркотик.

— Ты где, Хэл? — снова послышался голос Ферриса.

Теперь Эймс очутился уже в гостиной. Ему вовсе не хотелось выяснять отношения еще и с адвокатом. Все равно из этого ничего не выйдет. Он сделал все, что от него зависело, и теперь лучше всего вернуться в полицию. Его бегство теперь ему самому представлялось глупостью. Он оказался недостаточно умен, чтобы разгадать эту загадку собственными силами. Неизвестный убийца — был ли это Камден или кто-то другой — одержал над ним верх. Присяжные осудят Эймса, в то время как виновник будет на свободе посмеиваться над ним. Да, у того были все основания радоваться, ведь он безошибочно выбрал козла отпущения.

А Мэри Лоу? Если он прекратит борьбу, ее тоже осудят. Голова заболела еще сильнее. Из носа продолжала сочиться кровь. Все кости болели. Черт со всем этим, от этого не умирают. Но Мэри Лоу…

Эймс остановился, и у него по спине пробежал холод. Он внезапно понял, что очнулся в какой-то темной комнате. В гостиной в этот момент выключился свет, и это не мог сделать Феррис. Адвокат только что обнаружил Камдена, и сюда, к Эймсу донесся его испуганный возглас:

— Боже мой, Хэл! Кто это тебя так отделал? Хэл, ну скажи хоть что- нибудь!

Эймс вытащил из кармана револьвер и огляделся. Кроме своего прерывистого дыхания, он ничего не услышал.

— Есть тут кто-нибудь? — спросил он охрипшим шепотом.

, Слева близко от него раздался какой-то шелест. Потом что-то мягко упало на пол. Он вскинулся, нажал на гашетку и в тот же момент понял, что его обманули. Мягким предметом была подушка с софы, а тот, кто ее бросил, находился сейчас позади него. Эймс снова обернулся, но оказалось, слишком поздно: на его голову со страшной силой опустился кусок свинцовой трубы.

Он хотел вскинуть револьвер, но мышцы ему уже не повиновались. Всю правую сторону тела словно парализовало. Пальцы сами собой разжались, и револьвер со стуком упал на прл к его ногам. Сам Эймс рухнул на колени, успев лишь подумать: «Так же, как и Мэри Лоу»…

Кусок трубы снова просвистел в воздухе и опустился на этот раз ему на плечо. Эймс застонал, но упорно продолжал двигаться к двери. Третий удар пришелся по руке, в первый момент он даже подумал, что ее сломали.

Собрав последние силы, он толкнул парадную дверь. Она подалась под его тяжестью и распахнулась, ударившись о стену. Головой вниз он приземлился на плиты патио. И бросился в ближайшие кусты. Позади него, из темной комнаты, раздались четкие выстрелы. Пули просвистели совсем рядом. Эймс слышал, как продолжал истерически щелкать курок, даже когда в магазине револьвера кончился заряд.

Эймс помчался вниз по газону и остановился только тогда, когда добрался до берега. Сердце бешено колотилось. Он оглянулся на виллу. Окна гостиной все еще были темны. Он присел на песок и стал ждать, когда Феррис зажжет свет и позвонит в полицию.

Но ничего подобного не случилось. Эймс рассмеялся от радости и облегчения; Так хорошо он себя давно уже не чувствовал. Так как понял, что напал наконец-то на верный след, только избил не того, кого следовало.

Теперь все стало на свои места, и пришла ясность.

Эймс выплюнул кровь изо рта, провел по лицу рукавом и, забравшись под пирс Камденов, начал пробираться в сторону яхт. В конце концов, дело выгорело. Правда, не совсем так, как он себе представлял, но это теперь не имело значения.

Неподалеку от «Рыбного дома» Руперта внезапно запрыгал огонек карманного фонарика. Потом Эймс увидел расплывчатые очертания бегущего человека. Эймс прижался к стволу пальмы и не шевелился, пока человек не пробежал мимо.

Это был один из людей шерифа Уайта. Скорее всего, постовой с «Салли». Он пробежал так близко, что Эймс мог бы дотронуться до него при желании рукой. Шаги удалялись. Временами полицейский останавливался, прислушивался, а потом опять начинал бежать. Эймс выждал, пока тот не оказался приблизительно на уровне пирса Камденов, и снова продолжил свой путь.

Бена Шелдона на рампе уже не было, но дым от его сигареты все еще плавал в воздухе. Эймс посмотрел в сторону «Салли»… Насколько он мог видеть в темноте, на кокпите- никого не было. Постовой, разумеется, слышал выстрелы и побежал на их звук. Скоро весь район гавани будет кишеть полицейскими. Из бара Гарри выходили люди, они оживленно разговаривали и смотрели в сторону виллы Камденов.

Самое время сматываться. Втянув голову в плечи, Эймс заскользил дальше по пирсу.

Шип сдержал слово и ждал. Как только Эймс спрыгнул на кокпит «Фалькона», Шип отвязал канаты и отчалил.

— Куда теперь? — спросил он.

Эймс присел на край бассейна для рыбы и безмолвно наблюдал, как удаляется берег. Прежде чем говорить с шерифом, он должен обязательно убедиться, что его предположения верны. Ему нужны были доказательства, и он знал, как можно их раздобыть. Сухопутные дороги-были, видимо, еще перекрыты, но водные-то пути блокировать было невозможно. Владельцы судов и днем и ночью входили в гавань или выходили из нее. Море их кормило, и всех их просто невозможно было проконтролйровать.

Эймс нащупал-в кармане деньги.

— У тебя еще много бензина, Шип?.

— Два полных бака.

— Сможем дотянуть до Тампы?

— Конечно. — Шип резко повернул руль. — Значит, ты хочешь попасть в Тампу?

— Да. Я дам тебе сто долларов за поездку.

— Оставь свои деньги при себе.

— Но поездка ночью опасна. Ты рискуешь напороться…

— Значит, оба подмокнем. — Шип завел второй мотор, и «Фалькон», словно темный призрак, устремился под сумрачные своды моста. До- Тампы плыть восемьдесят миль.

Эймс осторожно ощупал свое лицо. Рука сильно болела, на затылке оказалась рваная рана. Теперь ясно: его чуть было не пристукнули. Руки все еще дрожали. Тем не менее ему удалось закурить сигарету.

— Спасибо, Шип, — растроганно проговорил он.

— Не стоит, — пробурчал тот в ответ. — Это ты принял участие в перестрелке?

— Угу.

— На чьей стороне?

— Я служил мишенью, Шип.

Шип перегнулся через поручни, чтобы лучше рассмотреть буйки, которыми были отмечены мели?

— Я так и думал. А кто стрелял?

— Точно не знаю. Поэтому-то мне и надо поскорее попасть в Тампу. Как мне кажется, я получу там важную информацию. — Эймс широко расставил ноги, так как в это время они входили в самую быструю и холодную часть залива, где можно было развить самую сильную скорость.

— Послушай, Шип!

— Да? — Тот включил сигнальные огни.

Эймс смахнул с лица клочья пены.

— Предположим, ты хочешь пришить кому-нибудь убийство. Но тебе нужно перевезти этого человека с одного места на другое, да так, чтобы он не доставил тебе неприятностей и чтобы его никто не видел. Ты меня слышишь?

— Я слушаю…

— Как бы ты все это организовал?

— Все это происходит на воде?

— Да.

— Ночью?

— Ночью или вечером. Во всяком случае, не днем.

Старый капитан задумался.

— Сначала я мило поговорю с этим человеком. Потом сделаю ему интересное предложение. Отвлеку его внимание и подсыплю ему в виски или кофе, в зависимости от того, что он пьет, что-нибудь одурманивающее. Как только он заснет, я переправлю его в лодку и перевезу туда, куда нужно. Ведь это все довольно просто. А что?

— Именно так со мной и поступили, — сказал Эймс.

Глава 15

Было раннее утро, но в центре Тампы уже кипела жизнь — люди спешили на работу. Тротуары были полны народу, а по проезжей части в обе стороны катился поток машин. Раздавались свистки полицейских, гудели клаксоны машин, в разноязычном говоре толпы то и дело слышались колоритные испанские и лаконичные американские ругательства. Население Тампы начинало новый день.

' На углу Франклин-стрит в киоске Эймс купил утренний выпуск «Трибюн» и снова смешался с толпой. Пальметто-Сити существовал за счет туристов. Тампа же — настоящий большой город, имевший свои верфи, сигарные фабрики и предприятия тяжелой индустрии. Здесь, в ее гавани, стояли на якоре танкеры, торговые и пассажирские суда со всего света. Был и международный аэропорт, связывавший Тампу с островами Карибского моря и со всеми странами Центральной и Южной Америки. Дела процветали, и город жил своей кипучей энергичной жизнью, что было редкостью для юга.

Поэтому если где и можно было отыскать доказательства предположениям Эймса, то именно здесь, в Тампе.

В одном из кварталов он набрел на маленький ресторанчик, отвоевал себе местечко за стойкой и заказал яичницу с ветчиной и кукурузой. На сытый желудок теперь необходимо было обзавестись какой- нибудь одеждой.

Если шериф Уайт подключил к делу полицию Тампы — а это вполне возможно — она будет искать человека в белой открытой рубашке, синем костюме и парусиновых ботинках. И разумеется, в белой капитанской фуражке. Белая фуражка спокойно лежала на дне залива, но во всем остальном описание соответствовала действительности.

Во время завтрака Эймс прочитал газету. Всего за несколько дней он стал довольно известной фигурой, и даже крупные газетный заголовки Тампы кричали о нем. Правда, славу свою он должен был поделить с Элен Камден. Репродукция с фотографии, которую он видел в гостиной виллы Камденов, занимала четверть первой страницы. Сообщения в основном были такими же, как и во вчерашнем вечернем выпуске Пальметто-Сити, у Шипа сохранился ее экземпляр на борту «Фалькона». Новостью номер один было сообщение о перестрелке. Эймс прочел его с большим интересом. Оно, видимо, было сделано со слов Хэла Камдена и Тома Ферриса, а оба они, как явствовало из сообщения, не страдали от недостатка фантазии.

По словам Камдена, Эймс явно был сумасшедшим. Он спустился ночью в гостиную виллы чуть ли не с ясного неба и напал на него, Камдена, чтобы вырвать признание в том, что именно он убил собственную жену. Опечаленный вдовец расточал возмущенные пассажи. Он всегда нежно любил свою жену, не имел ни малейшего основания желать ей смерти. Наоборот, потеря ее болезненна для него, и он никогда не переживет этой потери. Камден пытался защититься от Эймса, но тот все-таки избил его.

Потом описывалась версия Тома Ферриса. Тот заявил, что ездил в город улаживать дела по транспортировке покойных миссис Камден и мисс Монтигни. Вернувшись, он нашел в гостиной мистера Камдена без сознания и Эймса — прячущегося с револьвером в руке. Точнее, мистер Камден находился в спальне. Что касается револьвера, то это, очевидно, было оружие, которое Эймс украл во время бегства у незадачливого помощника шерифа Сойерса. По словам Ферриса, между ним и Эймсом произошла драка. Ему удалось вырвать у Эймса револьвер, а когда тот решил спасаться бегством, послать ему вслед все пули из револьвера. Попал ли он в него, Феррис не знает. После этого он стал ждать в темной комнате полицию, опасаясь, что у Эймса могло быть и еще оружие и что он мог в любой момент вернуться.

О третьей персоне, которая находилась в доме в момент стрельбы, не было упомянуто ни слова. Кусок трубы тоже не фигурировал.

Ко всему вышесказанному добавлялись показания некоторых людей. Эймса якобы видели в Брадентоне, в Форт-Майерсе и даже в Майами. Но полиция считает, что он находится где-то в районе Пальметто-Сити и, затаившись, выжидает. Осмотр коронером трупа Селесты был перенесен на более поздний срок, а Мэри Лоу заключена в тюрьму Пальметто- Сити, где находится под неусыпным наблюдением. Было опубликовано также заявление шерифа Уайта, в котором он успокаивает людей, уверяя, что полицией уже сделаны известные шаги и вскоре можно будет рассчитывать на поимку и арест преступника.

Эймс расплатился и направился вверх по улице к большому универмагу, где от народа было не протолкнуться. Он купил светло-коричневые брюки, рубашку и двухцветные спортивные туфли. В аптеке напротив он примерил и купил кепку с огромным козырьком, которые носили туристы, и темные очки.

Выйдя из универмага, тут же, на углу улицы, наткнулся на бар. Эймс прошел в туалет, переоделся, вымыл лицо и руки. Снятую одежду засунул на самое дно мусорной корзины. Потом надел кепку, темные очки и посмотрел на себя в зеркало. Ничего не отличало его от туриста, даже ровный загар. Тем не менее он" был рад, что газеты не поместили его фотографии, потому что за всем этим маскарадом, даже в новой одежде явно угадывался старина Чарли Эймс.

Неподалеку от бара Эймс зашел в парикмахерскую, попросил, чтобы его побрили. Мастер, маленький, живой человечек, кроме как о недавнем убийстве в Пальметто-Сити ни о чем другом говорить не мог.

О да, он хорошо знал этот район. Каждое воскресенье ездил туда семьей на пляж, если, конечно, позволяла погода, и, Бог свидетель, там самый лучший климат на свете. Он бы туда совсем переехал, если бы не москиты и мухи и если бы не его процветающее предприятие здесь.

Да, конечно, он знал и Эймса, не лично, конечно, а через приятеля. У него есть хороший друг, некто Карлос Гарсиа, кельнер в «Лос- Новеладос». Он несколько раз выезжал на яхте «Салли» и говорит, что Эймс — чудесный парень.

Эймс хорошо помнил Гарсиа. Маленький, кругленький человечек с приятной улыбкой. Он раза три был с ним на рыбной ловле.

А парикмахер продолжал болтать. Он видел и миссис Эймс. Однажды местный клуб парикмахеров организовал в «Бич-клубе» праздник, но, разумеется, не во время сезона. В сезон цены слишком велики. Миссис Эймс, или, как ее все называли, Мэри Лоу, в тот вечер пела для них, и она действительно настоящая актриса. Парикмахер высказал предположение, что Камден предложил ей большую сумму денег, но они оказались фальшивыми. И тогда Эймс в отместку переспал с его женой, а потом и убил ее.

Эймс облегченно вздохнул, когда бритье закончилось. Расплатившись и получив сдачу, он посмотрел на часы. Они остановились. И, наверное, еще накануне, когда он вымок на острове. Часы показывали восемь.

Стенные в парикмахерской показывали десять. Эймс спросил, можно ли воспользоваться телефонной книгой. Получив разрешение, листал ее до тех пор, пока не наткнулся на колонку справочных бюро. Там были указаны адреса и телефоны десятка бюро, и ближайшее к нему находилось на Франклин-стрит, неподалеку от перекрестка, где он покупал газету.

— Ну, нашли, что искали? — спросил парикмахер.

— Да, спасибо.

Эймс отправился на розыск бюро. Поток пешеходов заметно поредел, движение уменьшилось… На углу Франклин-стрит стоял полицейский в белой каске. Он скользнул по Эймсу взглядом, зевнул и. отвернулся. Эймс продолжал свой путь. До сих пор ему везло. Но рассчитывать на постоянную удачу он не имел права, не тешил себя иллюзиями, и сейчас дорога была каждая минута. По меньшей мере человек пятьдесят видели, как Шип причалил к берегу и ссадил на берег человека без шляпы, в синем костюме. «Фалькон» был зарегистрирован в Пальметто-Сити. Место приписки и имя владельца были отчетливо написаны на борту.

К счастью, поблизости в тот момент не оказалось ни одного полицейского, но они наверняка, рано или поздно, узнают об этом и проинформируют шерифа Уайта. Кроме того, многим известно, что они с Шипом старые приятели. Полиция сумеет проследить его путь до бара, где он завтракал, да и Кельнер наверняка сразу вспомнит его: «Да-да, конечно, высокий такой человек со смуглым лицом и бакенбардами».

Потом универмаг. Молодой продавец, тоже, возможно, вспомнит, что человек, которому соответствует описание, покупал у него одежду и ботинки. Аптекарь, может, о нем и забыл, но зато служащий туалета наверняка нет. Осмотрят мусорную корзину и найдут его старую одежду…

Эймса вновь охватил страх. При всей своей болтливости, парикмахер, конечно, обратил внимание на рану на его затылке. Эймс, правда, хорошо промыл ее соленой водой и стер спекшуюся кровь, но она все равно была еше свежей. Может быть, парикмахер даже и узнал его и поэтому стал таким разговорчивым. Но донесет ли он на него?

У Эймса снова появилось такое чувство, словно полиция буквально наступает ему на пятки.

Он украдкой огляделся. Полицейский на углу скучающе переминался с ноги на ногу, провожая взглядом девушку с пышными формами. Никто из прохожих, казалось, не обращал на Эймса никакого внимания.

Наконец он добрался до нужного ему здания. Он просмотрел в холле табличку-указатель и поднялся на третий этаж… В конце коридора нашел дверь с надписью: «Южная кредитная ассоциация — справочное бюро». Эймс открыл дверь и вошел.

Девушка за окошечком подняла голову и улыбнулась ему:

— Слушаю вас, сэр. Чем мы можем быть полезными вам?

Эймс снял кепку.

— Мне бы хотелось получить некоторые справки насчет платежеспособности трех фирм.

— Разумеется, сэр. — Девушка раскрыла блокнот и взяла карандаш. — Ваше имя, пожалуйста?

— О’Хара, — назвал он себя. — Джеймс О’Хара из Майами. Я собираюсь стать пайщиком одной из строительных фирм Пальметто- Сити. Речь идет об освоении довольно большого участка, и проект рассчитан на сумму с шестизначным числом.

— Понимаю, сэр. — Слова Эймса явно произвели на девушку благоприятное впечатление, потому что она добавила: — По газетным отчетам, там произошло нечто сверхординарное. *

— Меня это не интересует, если это не вредит делу, — важно ответил Эймс. — Мы можем перейти к сути?

— Да, сэр.

— Мне нужны справки относительно одной фирмы и двух человек. Фирма находится в Балтиморе. ^Один из интересующих меня людей живет в Пальметто-Сити. Размер платы роли не играет, естественно, в разумных пределах. У меня мало времени, поэтому я хотел бы полу- чить\правки сегодня же. Конечно, если это возможно.

Девушка ответила, что на эти вопросы может ответить только администратор, и провела Эймса в кабинет, где за письменным столом в окружении картотек и справочников сидел молодой человек и методично массировал подбородок. Девушка представила его как мистера Джорджа, и Эймс повторил свою просьбу.

— И вы хотите получить эти сведения сегодня? — спросил администратор.

— Совершенно верно.

Джордж потер подбородок, — похоже, это вошло у него в привычку.

— Справка о человеке из Пальметто-Бич нас не затруднит. Что же касается других, то я располагаю в Балтиморе отличными источниками информаций, но срочный запрос обойдется дороже.

— Во сколько?

— Это должна быть подробная информация?

— Нет.

— Чудесно. В таком случае каждая справка обойдется вам в 50 долларов. Всего это составит 150 долларов.

Эймс вынул деньги, отсчитал требуемую сумму и положил на стол.

— Чудесно! — повторил'с удовольствием мистер Джордж и отнял руку от подбородка. — Я тотчас же примусь за работу. Куда мне послать эти отчеты, мистер О’Хара?

Эймс подумал, а не сказать ли ему, что он подождет в приемной, но, чтобы не вызвать лишних подозрений, назвал один из лучших отелей города.

— Вы сможете найти меня в любое время в отеле «Фламинго»

— Мистер Джеймс О’Хара, отель «Фламинго», — повторил он, записывая данные в блокнот. — Может быть, вы назовете мне имена этих людей и название фирмы, сэр?

— Бен Шелдон из Пальметто-Бич, корабельный маклер. И Томас Феррис, адвокат, у которого практика в Балтиморе.

— А название фирмы?

— «Элен Камден и К°». Тоже в Балтиморе.

Лицо мистера Джорджа оставалось бесстрастным. Для него эти имена означали только поручение, которое он должен выполнить.

— Спасибо, мистер О’Хара, этого достаточно. Я тотчас займусь этим делом и уже сегодня пришлю вам сведения в отель.

Когда Эймс снова очутился на улице, то заметил, что его лоб был весь в испарине. Эймс вытер пот тыльной стороной ладони и направился к отелю. Как хорошо, что он догадался взять с собой триста долларов. Без денег он бы погиб. Но, может, он и так погиб? Может быть, он действительно безумец, который гоняется за призраками?

Ко входу в отель вели шесть ступенек, Эймс вошел в холл, и внезапно страх и напряжение исчезли. Когда он проходил мимо табачного киоска, с первой страницы «Ивнинг тайме» ему улыбнулась Элен Камден. Он положил на блюдечко четверть доллара, взял газету и прошел к столику администратора. Служащий отеля с безликой улыбкой показал ему комнату. Эймс записался как Джеймс О’Хара и заплатил вперед, поскольку у него не было багажа.

К холлу примыкал прохладный зал отдыха, уставленный креслами и круглыми столиками. Эймс уселся в баре и заказал* пиво. Неторопливо потягивая пиво, он просмотрел отчет. Огромная армия полицейских все еще продолжала поиски. Кроме того, прибрежная полиция получила указания следить за моторной яхтой, владелец которой был дружен с Эймсом. Название яхты и имя владельца не указывались, но ясно было, что полиция в курсе этих дел. Сеть затягивалась все сильнее.

Газета где-то раздобыла его фотографию. Правда, тех давних времен, когда он работал музыкантом. Эймс задумчиво посмотрел на нее. На фото был пижон с длинными волосами, большими ушами и масленым, самодовольным лицом. Белый смокинг сильно стянут в талии. Все это напомнило ему о Камдене. Единственным отличием было то, что в те времена он был женат на своей трубе и мечтал о блестящей карьере.

Сейчас Эймс был почти рад, что у него повреждены губы. На воде он чувствовал себя намного лучше. И, хотя он не зарабатывал столько денег, сколько раньше, тем не менее он был более счастливым человеком. Во всяком случае, до этого проклятого убийства. Если он выберется из этой аферы, никогда больше не станет жаловаться на свою судьбу и не будет мечтать о новой яхте. Для него достаточно будет и «Салли». Возможно, ему удастся обратно выкупить ее. Мэри Лоу закончит наконец свои выступления, и он один- будет зарабатывать деньги.

Бармен оказался не таким разговорчивым, как парикмахер, но тоже интересовался этим делом. Он перегнулся через стойку и постучал пальцем по фотографии Элен Камден.

— Знаете что, сэр?

— Да.

— Она бывала здесь довольно часто.

— Что вы говорите?

— Угу. Иногда со своим мужем, иногда и с каким-то жирным стариком. Но танцевала всегда с каким-нибудь мальчишкой. Она ловила их либо на побережье, либо прямо на улице. Да что говорить…

— Откуда вы все это зИаете?

Бармен пожал плечами.

— Наш брат всегда это виДит. Тем более, если она приходила с такими сосунками, то всегда сама платила за выпивку. Понимаете? Мне кажется, она была одной из тех богатых бабенок, которые с ума сходят по мужикам.

— Возможно.

У Эймса не было желания говорить о ней, даже ее имени не мог больше слышать. Но он еще не расправился с ней. Вот когда он получит наконец заказанную в бюро информацию, тогда все станет ясно.

Эймс забрал сдачу со стойки, вернулся в холл и поднялся на лифте на верхний этаж. Из окна был виден весь город. Зазвонил телефон на ночном столике. После короткого раздумья Эймс снял трубку.

— Мистер О’Хара? Говорит Джордж из справочного бюро. Эта Элен Камден, о которой вы просили навести справки, она что, та самая женщина, которую убили пару дней назад в Пальметто-Бич?

— Да.

— Вас интересует она сама или только ее фирма?

— Только фирма.

— Понимаю, — сказал мистер Джордж. — Я просто хотел уточнить. Извините за» беспокойство, мистер О’Хара.

Эймсу стало нехорошо. Коленки подгибались. Он повесил трубку и тяжело сел на край кровати. Руки дрожали. Он никак не мог избавиться от волнения. Телефонный звонок мог преследовать чисто деловые цели, но мог быть вызван и другими причинами. Мог быть просто предлогом. Возможно, администратор только что прочитал газету, увидел фотографию Эймса, узнал его и, прежде чем оповестить полицию, решил удостовериться, действительно ли мистер О’Хара остановился в этом отеле. Человек в бегах нигде не находит покоя. Он постоянно готов к прыжку, и любая мелочь кажется ему подозрительной.

Эймс вытянулся на кровати. и попытался заснуть. Но был слишком взвинчен. Снял рубашку и ботинки и снова улегся. Это не помогло. Слишком велико было внутреннее напряжение. Он поднялся и стал бродить по комнате. Ответ на заказанную информацию был последней его надеждой. Поэтому нужно оставаться здесь, в отеле. И ждать. Сей^ час он казался себе маленьким испуганным трубачом, который должен играть на слух. Возьмет лИ он верный тон — дело случая. Ноты были у кого-то другого…

И Эймс начал мерить комнату от окна до кровати и от кровати до окна. Он должен выдержать. Этот день будет длинным. Очень длинным.

Глава 16

Отделанное Эймсом лицо Камдена играло всеми цветами радуги. Камден подошел к столу, налил себе виски и с рюмкой в руке остановился у окна.

В этой ночи присутствовало что-то нереальное. Она была сказочно хороша, слишком хороша. На память приходили пестрые открытки, которые посылали туристы во все уголки страны с надписью: «Переживаем здесь чудесные дни. Хотелось бы, чтобы и вы были с нами».

Небо было усеяно звездами. Лунный свет ложился на пальмовые листья в саду. Газон напоминал мягкий бархат, украшенный сотнями блесток — светлячков. Теплый воздух-источал ароматы апельсинов, а с прибрежного шоссе по-прежнему доносился шум автомобилей.

— Чудесно, не правда ли? — спросил Феррис.

Камден повернулся и хмуро уставился на него.

— На одном чудесном пейзаже далеко не уедешь.

— Что верно, то верно, — согласился, тот.

— Ужин готов, — раздался голос дворецкого.

— И так сыт по горло всем, — огрызнулся Камден. — Никакого аппетита.

Он прошел к креслу и тяжело опустился в него. Филипп нерешительно остановился в дверях.

— Мы поедим позднее, — сказал дворецкому Феррис.

— Хорошо, сэр. — Тот повернулся и исчез в коридоре.

Камден опрокинул в рот рюмку с виски.

— Значит, ты уверен, что на счету у Элен осталось только пятьсот долларов?

— Конечно, уверен. Я же узнавал в банке. Да и ты присутствовал при этом.

— Может быть, ты, Феррис, ответишь, куда исчезли все деньги?

Феррис развел руками.

— Откуда же мне знать? Но я хотел бы тебе напомнить, что твоя жена позволяла себе очень дорогостоящие удовольствия. Она тратила безумно много.

— Но такое количество денег одна женщина просто не может истратить.

Камден снова подлил себе виски.

— Послушай, Хэл! — Феррис на мгновение замолчал. — Я, конечно, далек от мысли разыгрывать роль надсмотрщика или вмешиваться в твои личные дела, но на твоем месте я бы пил меньше. Вспомни вчерашний вечер. Если бы ты не был так* пьян…

— Ничего бы не изменилось. Меня все равно бы избили. Этот Эймс силен, как медведь. До сих пор не пойму, как тебе удалось вырвать у него револьвер.

— Ну, мне просто повезло. — Феррис пригладил свои жиденькие усики.

Камден осторожно потрогал разбитое лицо.

— Это больше, чем повезло, Том! Это просто чудо! Этот парень не любит шутить. Он был как дьявол. Хотел, чтобы я признался, что это я убил Элен.

— Вот это уж действительно странно, — улыбнулся адвокат.

— Мне сперва все это даже показалось смешным; но потом было уже не до смеха. Хотелось бы знать, когда я снова буду выглядеть как нормальный человек. — Камден уставился на свою рюмку.

Зазвенел звонок. По плиткам застучали подошвы Филиппа.

— Кто это там? — спросил Камден, когда дворецкий шел к двери.

— Понятия не имею, сэр, — Филипп зажег свет в патио и посмотрел сквозь жалюзи, т- Да? Чего вы желаете?

— Мне бы хотелось поговорить с мистером Камденом, если это возможно, — сказал Бен Шелдон; — Передайте ему, что я пришел насчет «Морской птицы». Хочу сделать ему деловое предложение.

Филипп повернулся.

— Это мистер Шелдон, сэр. Корабельный маклер. Пришел по поводу яхты.

— Слышал. Не глухой! — нетерпеливо ответил Камден. — Впустите, иначе его живьем сожрут москиты.

— Хорошо, сэр. — Дворецкий открыл дверь. — Входите, мистер Шелдон.

На толстяке маклере был свежий льняной костюм, и сам он сиял чистотой и хорошим настроением. Сняв с головы панаму и сделав несколько шагов, он остановился. Во рту торчала неизменная сигара.

Феррис разочарованно протянул:

— А я думал, это полиция. Они что, так еще и не поймали этого Эймса?

— Насколько я знаю, нет, — ответил маклер. — Наш Чарли умеет быстро бегать.

— Как это все глупо, — хмуро бросил Феррис. — Уайт самый настоящий олух. Он не должен был допустить, чтобы Эймс сбежал.

Шелдон отозвался с философским спокойствием.

— Тут уж ничего не поделаешь.

Камден жестом, показал на бутылки и рюмки.

— Как насчет того, чтобы выпить, мистер Шелдон?

— Спасибо, с удовольствием. — Шелдон, несмотря на свою комплекцию, был подвижен и быстр. Он налил себе рюмку и сел.

— Итак, что вы хотите сказать по поводу «Морской птицы»? — начал Камден…

— Вы знаете, каким бизнесом я занимаюсь?

— Да. Вы корабельный маклер.

— Верно. При случае я занимаюсь и крупными сделками. Вы оставляете за собой этот дом?

— Нет.

— В. таком случае, вы и яхту не станете оставлять?

— Не стану.

— Хорошо. Я предлагаю вам за «Морскую птицу» восемь тысяч долларов.

Феррис чуть не поперхнулся.

— Вы что, с ума сошли, Шелдон? Яхта стоит по меньшей мере пятьдесят!

Бен Шелдон бросил на адвоката поверх очков холодный взгляд.

— Ну и что? «Тадж Чахай» стоит несколько миллионов, если не больше, а я за него не дам и сотни. Такие большие яхты, как «Морс-. кая птица», трудно продать. Лишь немногие могут позволить себе купить шестнадцатиметровую яхту с дизелем. Вполне вероятно, что мне придется избавиться от всей роскоши на ней и перестроить в рыболовный катер. Вот тогда, возможно, ее купит даже какой-нибудь местный капитан — в надежде на более крупную клиентуру.

— Десять тысяч дадите? — спросил Камден.

— Хорошо, пусть будет десять.

— Согласен. Пиши купчую. Прямо сейчас.

Том Феррис вскочил.

— Ты что, с ума сошел? Хэл? — свирепо фыркнул он.

— Конечно! — тоже фыркнул в ответ Камден. — Тебе хорошо говорить. А ты залезь в мою шкуру! Я женился на старой бабе, потаскушке, и четыре года вожусь с ней в надежде, что после ее смерти положу в карман кругленькую сумму. И что я получаю? Два пуда дерьма!

— О, я бы этого не сказал, — заметил Шелдон. — Вы наследуете виллу, не так ли?

— Да.

— Она стоит по меньшей мере пятьдесят тысяч.

— Берите выше! Шестьдесят пять! Но на ней ипотека шестьдесят тысяч. Остаются какие-то несчастные пять тысяч. Я своему букмекеру больше должен: Прекрасная перспектива, ничего не скажешь!

Феррис попытался его утешить.

— Не принимай все так близко к сердцу, Хэл. Мы обязательно отыщем эти деньги!

— Где ты их отыщешь, черт возьми? Мы же проверили все счета. Облигации, акции, наличные деньги — все бесследно исчезло. Можно подумать, что Элен предчувствовала, что умрет, соскребла в кучу все свое состояние и спрятала, чтобы побольнее ударить меня!

— Надо же, какая неудача! — посочувствовал Бен Шелдон. — Ну как? Принимаете мое предложение?

— Да. Эти деньги будут как раз кстати. Я совсем на мели. У тебя есть формуляр, Том?

Адвокат взял с кресла свой портфель, раскрыл его.

— Думаю, что да. Хочу тебе сказать, что ты действуешь слишком поспешно. Но это твое дело. Меня это не касается. — Он сел за стол, вынул ручку и стал заполнять бланк.

Толстяк-маклер вынул из нагрудного кармана толстый бумажник и отсчитал пачку стодолларовых банкнот. Камден угрюмо посмотрел на него.

— Хорошенькое обтяпали дельце.

— Самое главное — вовремя прийти, — улыбнулся Шелдон.

Увлеченные сделкой, они не заметили, как кто-то вошел в парадную дверь. Лишь когда Феррис отвлекся от формуляра и поднял голову, то увидел вошедшего. -

—* Бог ты мой! — только и выдавил он из себя.

— Да, это опять я! — так же тихо ответил Эймс. — Я прочитал в газете о вашем вчерашнем героическом поступке и вот подумал: может быть, вам будет приятно еще раз отнять у меня оружие.

Шелдон перестал считать деньги и сказал.

— Будь осторожен, Чарли. Копы уже наступают тебе на пятки.

Эймс прислонился спиной к стене.

— Копы всегда у кого-нибудь на пятках. Такая у них профессия. Ну как дела, Бен? Заговоришь добровольно или тебе помочь?

Толстяк хотел было подняться с кресла, но сразу же опустился в него, как только заметил в руке Эймса револьвер. Он положил бумажник на деньги и провел платком по лицу и шее.

— О, боже, Чарли! Ты, наверное, шутишь! Убери свой проклятый револьвер!

— Будьте же благоразумны, Эймс. — Камден оторвал глаза от Шелдона и перевел их на Эймса. — У вас все это превратилось в идею фикс. Что вам может рассказать Шелдон?

— А вы разве не знаете, что Бен был любовником вашей жены?

— Нет.

— Это ложь! — запротестовал маклер. — Да, я пару раз провел время в ее обществе, но мы были всего лишь хорошими друзьями.

— Рассказывай это кому-нибудь другому. Шерифу Уайту, например. Ты уверен, что это не ты уговорил Элен Камден превратить все ее состояние в наличные деньги? И уверен ли, что не ты убил ее, и всю вину свалил на меня?

— Такого я сделать не мог! — Шелдону наконец удалось все-таки подняться. Его жирное тело тряслось от возмущения. — Зачем мне было ее убивать? Давай лучше позовем сюда шерифа Уайта, и он нас рассудит.

— И на Мэри Лоу ты не нападал?

— Нет!

— И Селесту ты не убивал из-за того, что она догадалась, в чем дело?

— Нет!

Камден лихорадочно переводил взгляд с одного на другого. Вопросы и ответы напоминали сценический диалог. Словно Эймс и Шелдон заранее выучили свои роли.

— Теперь я вообще ничего не понимаю! — беспомощно пробормотал Камден.

— Зато я понимаю, — сказал Феррис, и в его бледном лице появились какие-то краски. — О’кей! Сколько вы требуете? Вы, оба?

В этот момент со стороны темнрй веранды раздался женский голос:

— На этом деле далеко не уедёшь, Том! Здесь речь идет не о шантаже. Эти двое в курсе дела, и я не думаю, что у Эймса можно купить его молчание. Деньгами тут не обойдется.

— Но ведь ты мертва! — вскрикнул Камден, с трудом поворачивая голову. — Я же сам опознал твой труп!

— Нет, мое сокровище! — Элен Камден, проходя мимо, похлопала его по щеке. — Твоя старая баба потаскушка еще жива. Но она не доставит тебе больше забот. — Элен направила револьвер на Эймса. — Чарли, вы не такой идиот, как я думала, недооценивая вас. Вы — экструбач с умной головкой. И поэтому сейчас вы послушно бросите свое оружие.

Эймс повиновался.

Револьвер глухо стукнулся об пол. Наступила тишина. Воскресшая из мертвых блондинка нервно провела свободной рукой по обшлагу своего элегантного костюма. Пальцы ее дрожали, улыбка была вымученной.

— Жаль, что все так получилось. А так ловко все было задумано!

— Предложение звучало так: сто долларов в неделю. И двести премиальные, — сказал Эймс. — ' С условием, что я приведу «Морскую птицу* в Балтимор за три недели.

— Умный мальчик. — Элен Камден сладенько улыбнулась. — Вы тогда погасли, словно светлячок. Но эта каторжная работа¹— затащить вас в лодку и перевезти на яхту! Все остальное было детской забавой.

Камден все еще смотрел на свою жену, широко раскрыв глаза.

— Значит, ты жива?

— Конечно, жива, мое сокровище. И зачем мне думать о смерти, когда у меня в кармане полмиллиона. — Она повернулась к дворецкому, появившемуся в комнате вслед за ней. — Поднимите этот револьвер, Филипп, и, не раздумывая, стреляйте, если кто-нибудь из этих господ, за исключением мистера Ферриса, вздумает улизнуть.

Филипп поднял револьвер и встал позади миссис Камден у стены.

— Слушаюсь, мадам.

Лишь теперь до сознания Камдена дошло все.

— Черт возьми! воскликнул он.

— Очень рада, что ты наконец все понял, Хэл. Ты же всегда был глупцом и слабаком. Человек, который женится и живет на средства жены — просто-напросто проститутка. Не так ли? — Элен Камден присела на краешек кровати и положила револьвер перед собой на столик.

— Спасибо. Твоя искренность делает тебе честь, — пробормотал Камден. — Но кто же эта женщина, которую я опознал вместо тебя?

Блондинка пожала плечами.

— Какая-то дурочка, которая в Нью-Йорке перебежала мне дорогу. Я уже давно собиралась исчезнуть при удобном случае и все время искала женщину, которая была бы похожа на меня. Так что ты опознал не меня, а мое кольцо. Ты так хотел получить наследство, что опознал бы меня в любом трупе, у которого были светлые волосы и похожая на мою фигура. — Элен нервно забарабанила рукой по столу. — Но все это не имеет значения. Главное — что мы будем делать теперь?

— Вот именно, — подхватил Феррис. — Как мы теперь выйдем из этого положения.

Глава 17

Молчание было невыносимым, Эймс чувствовал, как у него из-под мышек струйками стекает пот. Он буквально падал с ног от усталости. Перед глазами расплывались радужные круги. Он устало прислонился к стенке и. пошире расставил ноги.

Элен Камден испытующе посмотрела на него.

— Что навело вас на след, Эймс?

— Вы сами.

— Каким образом?

— Вам надо было бы выбрать другого козла отпущения. Человека, у которого не такая жена, как у меня. Вы знаете Мэри Лоу? Или нет?

Элен злобно прищурила глаза.

— Вы за это мне заплатите! — Ее голос дрожал от ненависти.

— И ты все время была в доме? — недоверчиво продолжал спрашивать Камден.

— Большей частью. Если у меня не было дел за его пределами.

— Например, когда нужно было убить мою жену, — добавил Эймс.

— Совершенно верно! — Элен Камден, прикурив сигарету, заговорила, выпуская дым изо рта: — Когда Том рассказал мне, как она молча ушла после опознания трупа, я забеспокоилась. Я опасалась, что она о чем-то догадывается, и хотела сама присмотреть за ней. Кто бы мог предположить, что эта маленькая дурочка недосчитается одной чашки!

— У нас их было шесть, — пояснил Эймс.

— Поэтому-то вам и не повезло! Я видела, как она ныряла за чашкой и не знала, остались ли на чашке следы хлорала. Вот и пришлось пойти на крайние меры.

— А Селеста? — спросил Камден.

Элен насупилась.

— Этого в программе не было. И теперь сожалею. Я любила ее. Но столкновение с миссис Эймс взволновало меня до такой степени, что я забыла запереть дверь. Когда Селеста вошла в спальню Тома, чтобы постелить ему постель, я была там. И она увидела меня. Я сразу предложила ей деньги, но она ни о чем и слушать не хотела, сказала, что все расскажет полиции. Что мне оставалось? На борту «Салли» я нашла нож. Собственно, я хотела им убить миссис Эймс. Но, взвесив все, решила ее утопить. Это было бы менее подозрительно. Нож был у меня в сумочке и, когда Селеста повернулась, собираясь выйти, я и нашла ему применение. — Элен с упреком посмотрела на Эймса и вдруг ’заговорила в обвинительном тоне: — После вашего побега, Эймс, полиция повсюду выставила кордоны и я практически оказалась в плену. Иначе я давно уже была бы отсюда за тридевять земель.

Феррис как-то внезапно утратил свой ухоженный и напыщенный вид.

— И что мы теперь будем делать? — хмуро спросил он.

Элен покачала плечами.

— У нас только один выход, Том, и ты это отлично знаешь. Выбора нет. И я сейчас скажу какой. Но сначала я хочу кое-что уточнить. — Она пристально взглянула на Эймса. — Глупо конечно, что прошлой ночью я намеревалась убить вас. Но мне надо было, чтобы вас наконец-то схватила полиция. Тогда на дорогах сняли бы кордоны, и я сумела бы испариться. Вы знали Эймс, кто на вас нападал?

— Я точно знал, что это была женщина. Остальное стало ясным само собой. Мужчина нанес бы удар совершенно иначе. Да и на гашетку не стал бы жать, как сумасшедший, когда все патроны вышли. А когда позднее я прочел в Тампе, что Феррис якобы выбил у меня из руки револьвер и начал стрелять мне вслед, я понял, что хорошо вложил свои деньги.

Элен удивленно уставилась на него.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду те сто пятьдесят долларов, которые я заплатил бюро справок за информацию о вас, Бене и Феррисе. С Беном все было о’кей. Я бы хотел, чтобы и у меня все было так же хорошо, как у него. Феррис не зарабатывал ни одного цента, кроме годичного гонорара у фирмы «Элен Камден». А сама фирма обанкротилась. Ее долги исчисляются сотнями тысяч. Главными кредиторами* были финансовое ведомство и таможенные власти. Против нее даже собирались возбудить процесс, потому что все ее дела были недавно ликвидированы. Тогда мне, конечно, стало ясно, в чем дело. Вы обратили свои ценности в наличные деньги и попытались с ними скрыться.

— Все верно! — подтвердила Элен.

— Такое банкротство не возникает неожиданно. Видимо, вы все предвидели и предприняли с помощью Ферриса, соответствующие шаги. Я не знаю, где вы нашли свою дублершу, но я знаю, что вы долгое время играли роль благодетельницы, переправляя беженцев из Франции в Штаты и занимаясь их делами. Бедняжка, которую вы выдали за себя, видимо, из числа этих ваших подопечных. Она была признательна вам и делала все, что вы ни пожелаете.’

— Вы, как я вижу, знаете слишком много.

— Угу! — без иронии ответил Эймс. — Я и сам удивился, что за сто пятьдесят долларов можно узнать так много. Информация стоила этих денег. Ну, да все равно. Посулив деньги, вы заманили сюда эту женщину, тайком протащили ее на яхту, а потом занялись мною.

И он передразнил ее писклявый голос:

— «О, капитан Эймс, вы, кажется, варите кофе? Может быть, и меня угостите…» И я, как осел, конечно, клюнул на это. Вы подсыпали хлорал в мою чашку, а когда я пришел в себя, то был уже на борту «Морской птицы». Совершенно голенький, с ноющим затылком, перепачканный кровью и губной помадой. Кажется, теперь все ясно?

— Да, я тоже так думаю, — ответила Элен.

Камден посмотрел на седовласого дворецкого. Тот был почти в шоке. Камден — в состоянии, близком к тому.

— Бог мой, Элен! — воскликнул он. — Неужели ты спала и с Филиппом?

Та рассмеялась.

— Конечно же нет, мое сокровище! Откуда такие грязные мысли? Филиппа интересуют только деньги. Он хочет уйти на покой. И деньги может получить только, у меня.

Дворецкий бросил на нее проницательный взгляд, и она сразу добавила:

— И я, конечно, дам ему эти деньги. И петух в корзине вот уже несколько лет Том. И с фирмой дела идут неладно тоже несколько лет. Нам уже давно было ясно, что надо сделать решительный шаг. Я вышла за тебя замуж только потому, что думала: ты обеспечишь нам хорошую вывеску. И в этом мы не ошиблись. А ты, глупец, вообразил, что я без ума от тебя!

— Простофили не вымирают, — философски заметил Эймс, — и посмотрел на Ферриса.

— А что будет теперь? — осведомился Бен Шелдон.

— Мне жаль вас, Бен, — сказала Элен. — Вам нужно было держаться подальше от этого дела. Вы мне всегда нравились. Вам за шестьдесят, но вы настоящий мужчина. Я даже немного побаивалась вас. Если не ошибаюсь, я делала вам кое-какие намеки насчет моего финансового положения. Помните? Во время наших встреч? Конечно, это было неосторожно с моей стороны.

— Да, — сознался маклер. — Но я-то думал, что это мистер Камден дошел до ручки, и прикинул, что он продаст яхту по сходной цене. Но обо всем другом даже и не догадывался.

Феррис смахнул носовым платком капли пота со лба.

— Ну, и что ты предлагаешь теперь? Элен?

— Мы планировали только одно убийство. Теперь выяснилось, что одним не обошлось, так что какая разница? Убийством больше или меньше. И ты отлично знаешь, что нужно делать. Вот только как мы объясним все это полиции? Ты — адвокат, Том. Соберись с мыслями и найди убедительное объяснение.

Феррис налил себе рюмку виски и залпом опрокинул ее себе в рот.

— О’кей! Посмотрим, что можно сделать. Итак, Эймс приходит сюда вместе с Шелдоном, и оба нажимают на Хэла. Они вынуждают его продать «Морскую птицу» за пятую часть истинной стоимости и заставляют подписать купчую. Кроме того, они пытаются завладеть десятью тысячами долларов, которые Шелдон вручил ему раньше. Хэл обороняется, и его убивают, Филипп и я слышим выстрелы и устремляемся сюда. Вбежав, мы расправляемся с бандитами и тем самым мстим за смерть Хэла. Ну, как тебе нравится эта история? Немножко мелковата, но этот дурак, шериф, проглотит и такую…

В третий раз за этот вечер открылась парадная дверь, и в гостиную вошел шериф Уайт в сопровождении пяти полицейских; Мэри Лоу вошла последней и остановилась в дверях. '

— Возможно, и проглотит, — мягко сказал шериф. — Но я бы на вашем месте не особенно на это надеялся. Мы вовсе не такие уж простофили, как вы думаете. — Теперь он грозно посмотрел на Филиппа. — Будьте осторожны с оружием. Очень огорчительно, если оно вдруг само собой выстрелит. Дюжина пуль может изукрасить лицо любого человека. Вы даже сами не узнаете после этого свое лицо.

Дворецкий опустил правую руку. Револьвер глухо стукнулся об пол, выпав из его ослабевших пальцев.

— Вот так-то лучше! — Уайт сдвинул шляпу на затылок. — То же самое относится и к вам, миссис Камден. Если бы я не был вежливым человеком, я бы сказал вам, что думаю о вас, богатых бездельниках. — Он взял револьвер, лежавший на столе, и спрятал его в карман своей куртки. — Черт побери, я, Джон и Сэм’ мы уже давно сидели у вас на хвосте. Получив кое-какую информацию из Балтимора, поняли, что кроется за всеми этими трагическими событиями. Если бы не Чарли, я бы арестовал вас еще сегодня утром. — Он сверкнул глазами на Эймса. — Но этому парню не пришло в голову ничего более умного, как носиться, словно бешеному, по всему району. Да еще подставляться под пули. А мне он до зарезу был нужен как свидетель обвинения! — Голос шерифа звучал раздраженно. — Вот и не осталось ничего другого, как ждать. Слава Богу, он догадался позвонить мне из отеля в Тампе. И, главное, у аппарата он вел себя так, словно только что прочел первую книгу Моисея.

Бледный и испуганный, Феррис спросил:

— Значит, вы все слышали?

Шериф кивнул.

— И записали на пленку. Мы стояли в саду под окном. А микрофон поставили на подоконник. На всякий случай: вдруг вы забудете детали, когда предстанете перед судом?

Элен Камден разрыдалась.

— Раньше надо было плакать, мадам. До того, как вы совершили два убийства, — сказал Уайт.

Полицейский поднял револьвер, выпавший из руки Филиппа. Мэри Лоу осторожно взяла в свои руки руку Эймса.

— Хэлло, мистер!

Эймс ответил нежным пожатием.

— Хэлло, мисс!

Шелдон не мог больше сдерживаться.

— Ну, а как я сыграл свою роль, Боб? — спросил он.

— Превосходно, Бен! — заверил его Уайт. — Тем не менее я бы с радостью засадил и тебя за решетку. Ты почему скрыл важную для следствия информацию? Ведь знал, что у миссис Камден финансовые затруднения. И если бы ты при опознании трупа открыл свою пасть, как это обязывал сделать тебе долг, ты бы избавил нас от целой кучи лишней работы. Но у тебя в голове была одна яхта: как бы ее получить подешевле. Стыдись, Бен!

— Приношу свои самые искренние извинения, прости меня, Боб.

— Ну, ладно, не будем больше об этом.

Элен Камден вытерла глаза, подняла голову и бросила повелительный взгляд на Ферриса с дворецким:

— Мы отказываемся давать показания. Ясно? Если добьемся, что магнитофонная пленка не будет фигурировать на суде, обвинительный материал будет состоять только из косвенных улик. А у меня есть полмиллирна долларов, чтобы защищаться вплоть до последней инстанции. ^х

— Договорились, — сказал Феррис, но лицо его оставалось мрачным. Видимо, он не очень-то надеялся на это.

Шериф Уайт снял свою шляпу и сел на кушетку рядом с миссис Камден.

— Прежде чем отправить вас в город, мне хотелось бы задать вам пару вопросов и выяснить кое-какие детали.

Эймса это совсем не интересовало. У него было одно желание — остаться наедине с женой. И чем скорее, тем лучше.

— Извините, шериф, но мне хотелось бы знать, могу ли я…

Уайт взглянул, на него своими младенческими голубыми глазами.

— Что* бы тебе хотелось знать, Чарли?

— Против меня есть еще какие-нибудь обвинения?

— Нет! — Уайт задумался. — Думак), что нет.

— А как обстоит дело с Мэри Лоу?

Тоже нет. Против Мэри Лоу вообще не было обвинений. Я ее арестовал только для того, чтобы с ней ничего не случилось.

— Значит, мы можем идти?

— Конечно! Проваливайте отсюда!

Эймс схватил Мэри Лоу за руку и направился к двери. Но уже в следующее мгновение вспомнил, что идти-то им некуда. Эймс обернулся и посмотрел на маклера.

— Послушай, Бен, я хотел бы выкупить у тебя «Салли». Ты ничего не имеешь против?

— А сколько ты мне за нее дашь? — спросил тот.

— Полторы тысячи. Ровно столько, сколько ты дал Мэри Лоу.

— Ах, я просто и не знаю. «Салли» — чертовски хорошее судно, и я хотел бы хоть немного на нем заработать. Я бы мог легко получить за нее три тысячи, если не три с половиной…

Шериф Уайт был старым человеком. Он устал. Последние дни были тяжелыми.

— Черт бы тебя побрал, Бен! Перестань торговаться, иначе мы до утра тут просидим! А мне хочется все закончить пораньше. Продай ему яхту за ту сумму, которую ты получил, иначе попадешь за решетку за утаивание важных для следствия сведений.

Толстяк глубоко вздохнул.

— Ну хорошо, Чарли. Пусть будет так.

— Получишь деньги завтра утром, — сказал Эймс.

Он пропустил вперед Мэри Лоу и закрыл за собой дверь. Рука об руку они пошли вниз к прибрежному шоссе. Серп луны висел высоко в небе, а звезды были такими близкими, что, казалось, их можно было достать рукой.

Молча они свернули направо и направились к гавани. Два капитана, такие же рыбаки, как и Эймс, стояли перед заведением Гарри. Они уже знали о последних новостях дела Камдена. Оба приветливо улыбнулись Эймсу и поднесли руку к фуражкам, приветствуя Мэри Лоу.

— Хэлло, Чарли! Добрый вечер, Мэри Лоу!

Мэри Лоу и Эймс сердечно поздоровались с ними и пошли более коротким путем между аптекой Мэрфи и бюро Шелдона. Вскоре они уже были на пирсе. Здесь ночь казалась особенно прекрасной. Темная вода отражала свет луны и звёзд. Начался прилив, и волны набегали на берег. «Салли» покачивалась на волнах, и, казалось, нетерпеливо дергала за канаты, которыми была привязана к пирсу. У Эймса радостно забилось сердце. Кроме Мэри Лоу, капитан ничего на свете так не любил, как свою яхту. Он прыгнул на кокпит и на руках перенес туда Мэри Лоу.

Как всегда, он забыл наклонить голову, входя в дверь, и стукнулся о притолоку.

В маленькой каюте был уютно. Эймс сел на койку и посмотрел, на Мэри Лоу, а она уже орудовала на камбузе: ставила кофе, подогревала пирожки. Через пару лет они, может быть, купят новую яхту, а если и нет, то не опустят руки. В конечном счете, это не так уж и важно, пока они вместе, пока доверяют друг другу и в беде могут надеяться на локоть друг друга. |

Мэри Лоу присела рядом с Чарли.

— Только что подумала о пяти тысячах, Чарли. Я имею в виду деньги, которые ты нашел в своих брюках.

Эймс положил ей руку на бедро.

— А что именно ты о них думаешь?

— Как ты полагаешь, шериф Уайт отдаст их тебе?

— Нет. Да я на них и не рассчитываю.

— Знаешь что, Чарли? Я вот что еще подумала: а нужно ли нам, собственно, новое судно?

— Конечно, не нужно. «Салли» и та достаточно велика для нас. И она наверняка еще выдержит пару лет. А что?

— Позавчера вечером, когда я извинилась в клубе и сказала, что не смогу прийти, они это восприняли очень кисло. Тогда я рассердилась и сказала в трубку, что я ими сыта по горло и плевала на их работу. Даже если мы отдадим Бену его полторы тысячи, то у нас останется еще полторы. И если мы не будем копить на новую яхту…

— Да?..

— Понимаешь, Чарли, ведь мы не молодеем. — Мэри Лоу склонила голову ему на плечо. — женаты уже пять лет. И если мы хотим создать семью, то уже самое время начинать делать это…

Наступила тишина. Снаружи доносился скрип канатов и шум поднимающейся воды.

— Ну, что ты на это скажешь? — Мэри Лоу, наконец, подняла голову.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду.

Эймс поцеловал ее, встал и задул лампу. Дело Камдена и кофе на плитке были забыты. Они остались наконец наедине друг с другом и своей любовью.