Шах и Мат

13

Люблю пятницы. Вот такие малооблачные сухие осенние, когда можно проветрить голову пробежкой не думая ни о чем, и освободиться от нависшего за рабочую неделю. После таких утренних разминок о том, что Шах посетит сегодняшнее совещание с креативщиками, я вспомнила лишь на рабочем месте.

Это взбодрит огнедышащее трио и заставит конкурировать между собой, Уже представила как они, постараются привлечь внимание клиента. Будут трактовать свою идею в более оптимистичном и энергичном варианте, попутно: выпячивая грудь — Виктор, закуривая сигарету — Марго, уверенным движением поправляя манжеты рубашки — Семашко Николай. Еще бы им не стараться — Лазурный берег ждет!

Я открыла почту, обнаружилось шесть писем от Николая, два от Виктора и о чудо два от Марго. А знали бы что в обсуждении буду принимать участие только я отмазались бы одним письмом или sms уведомлением: «принесу на совещание», как это не редко делает Марго.

Открывая письма, поминутно напоминаю себе, что Шах основательно торопит события и нормальные идеи у наших «гипер-креативных» в подобном темпе не рождаются. Мое мнение на их счет подтвердилось. Вроде бы что-то в идеях есть и в тоже время его-то не хватает. За идею пяти жизненных позиций — двое ухватились, начали работать в этом направлении. Николай охватил все пять плюс две вариации трактовки. Виктор в первом письме прислал то, над чем работать попытался, потом плюнул и во втором начал убеждать в нецелесообразности предложенного мной подхода. Об этом свидетельствовали пятнадцать пунктов великих и дотошно прописанных «Не».

Крупицы правды в них были, но обороты, которые использовал Виктор содержали чрезмерный негатив. Закрыла сообщение, оставив ответ на темные времена. Когда настроение будет поганое, сама ему таких же «вензелей» по пунктам настрочу.

Я старалась не затягивать с письмами Марго, и все же минуту потратила на любование ими. Впервые за три года работы она изменила своим привычкам и отправила наработки по почте! То, что файлы весили не много и не содержали тяжеловесные фото, меня не насторожило. К ним был прикреплен документ, а значит, она работала и вот результат ее деятельности.

Выдохнув, открываю… Твою ж дивизию! Чтоб этой… три ночи не спалось!

Шах позвонил в начале пятого вечера, а я все еще пребывала в состоянии шока. Марго уволилась. Сделать это красиво даме, чей креатив выдохся еще год назад, не удалось. Не беря в расчет то, что Федор человек местами жалостливый и (так как одно из этих мест пришлось на их группу) до сих пор не попросил ее собрать чемодан, она окатила бредом начальство с ног до головы и меня вместе с ним.

Значит, моя некорректная работа легко компенсируется связью с начальством? И выражение «на короткой ноге» совсем не значит что ноги короткие… А наоборот длинные и для Федора и не только для него подходящие, берут так сказать крепко и в обхват. А в работе с клиентами я использую совсем не ту гибкость, а в довесок к ней еще и балетную растяжку. И рот у меня на заседаниях не закрывается не потому что доказывать каждый раз приходится более продвинутую идею, а потому что в привычку вошло?!

Погоди, дрянь, пересечемся!

Ответив на звонок, не успела совладать с эмоциями, от чего голос вышел грубый и низкий.

— Алло!

— Добрый вечер, — со смешком ответил Шах и тут же осторожно спросил, — день не задался?

— Что вы! Все просто чудесно! Даже не так все просто и в то же время чудесно.

— Анна, у вас возникли проблемы. Что-то не получается с проектом… давайте отложим?

— Нет. Все в норме. Откладывать что-либо смысла не имеет. Мы встречаемся сегодня вместо летучки, как вы и предложили.

— Хорошо, я заеду за вами.

— Спасибо. — Положила трубку, продолжая негодовать. Когда мы справимся, а мы справимся, я со спокойной душой отправлюсь в отпуск. Но вначале проверю — к кому переметнулась наша гарпия, и почему отдел креатива работает спустя рукава. Может Виктора и Николая тоже где-то очень ждут?

Собираясь ранним утром на новое место встречи с заказчиком, Варяг предварительно пробил его по своим каналам. Резиденция в Конча-Заспе районе застройки богачей, депутатов и звезд отечественной эстрады и кинобизнеса была недавно возведенной и все еще свободной. «Плюты» — 30 соток векового соснового леса и местоположение отличное — всего в 1 км от нового яхт-клуба на Днепре. Что ж лучшего варианта для переговоров Баск найти не мог. Предположив все возможные варианты, Иван не удивился когда вместо риэлтора по пустым комнатам его водил сам Герцев.

Заказчик играл роль с полной самоотдачей. Возможно, решил вспомнить былое время и необходимость работать на дядю, возможно, ждал подвоха. А может быть присмотрев себе новый домик, развлекался оценивая пространства резиденции.

Что ж Иван, следуя за ним, по достоинству оценил двухэтажный дом в 600 кв. м площадью, выполненный в классическом английском стиле. Порадовало наличие каминного зала, впечатляющей размерами кухни-столовой, кабинета, кинозала, четырех спален. Особого осмотра удостоились энергосберегающие окна с бронированием триплекс и входные двери, подходящие для бомбоубежища. Обычной экзотикой для таких домишек оказался бассейн с противотоком и бассейн SPA на террасе.

Они остановились у машины Герцева, в последний раз оглядывая ничейные владения.

— Что скажете? — улыбаясь, поинтересовался заказчик.

— Что на фоне по октябрьски голого ландшафта резиденция смотрится основательно, а парковый фонтан с амуром — комично.

Они заняли места в машине. Обычно в салоне авто игры прекращаются, заказчик не изменил своей привычке:

— Вы предпочитаете более сдержанный стиль.

— Возможно. — Согласился Варяг.

— В таком случае как вы объясните два пулевых ранения Шевченко?

— Издержки производства.

— Вы перечеркнули два месяца работы. — Герцев назвал следующий адрес коттеджа, и водитель завел двигатель. — Придется перекраивать ранее намеченные планы.

— Если не ошибаюсь, сложившаяся ситуация вам скорее на пользу. Единственное упущение — информация.

— Для разрыва договоренности этого достаточно…

— Но и здесь я могу ее предоставить в большем объеме, — Варяг завершил мысль, не оборачиваясь к соседу справа. Видеть лицо бизнесмена не было необходимым. Иван знал, какие чувства одолевают этого человека. Расчет и погоня за выгодой у него всегда одерживали верх. На молчание Герцева он пояснил.

— Вам следовало позаботиться о сохранности информации до того, как вы привлекли к делу меня.

— Что это значит?

— Как свидетельствуют экономические отчеты депозитария за последние полгода вами скуплено более 20 % акций «РоСтас». — То как руки Герцева непроизвольно вздрогнули, он так же заметил. Не изменяя интонации, Иван продолжил. — Подобное можно проследить, даже если вы работаете через посредников второго и третьего уровня.

Про себя же добавил, что еще проще, если посредники просили проверить их систему на утечку. Напряжение, исходящее от бизнесмена было ощутимым, но в его голосе оно не отразилось:

— Что еще вы хотите сообщить?

— Как известно заполучив контрольный пакет акций, вы на полном основании сможете диктовать условия Акчурину и Шевченко. Второму в меньшей степени, он голова — видит дальше финансов. К тому же бумаги «РоСтас» распылены и процесс скупки затянулся. Так что его недееспособность играет вам на руку.

— Интересное… и ошибочное мнение.

— К интересному я бы причислил то, что руководству «РоСтас» эксперты советуют придержать акции компании на полгода. И они воспользовались советом.

— Это достоверные сведения? — Герцев прищурился. Еще бы ему не щуриться, если ожидание развязки может затянуться на добрых полгода.

— Источники и методы не разглашаются. Как и те, что сообщили, будто бы Акчурин теряет свои позиции одним махов при пробуждении Шевченко. — Предупредив его вопрос, Иван продолжил. — Утверждать не могу, нужно время для проверки.

Иван замолчал, будто бы просчитывая что-то в уме, а для усиления мыслительного процесса постучал пальцами по колену, чтобы заказчик проявил интерес к данной теме.

Спустя минуту вопрос Герцева все же прозвучал:

— Что еще?

— Нужно время… и ваш человек из второй клинической больницы. — Варяг покосился в сторону соседа. — Указания для него я уже озвучил, подтвердите необходимость исполнения.

Бизнесмен кивнул, принимая к сведению:

— Две-три недели максимум возможного. — Сообщил он, обдумав сложившиеся обстоятельства.

— Достаточно.

Впереди обозначились ворота следующей пустующей резиденции, выставленной на продажу. На участке равном в 20 соток, размещался дом в более сдержанном классическом стиле с белыми пилонами. Герцев покосился в сторону Варяга. В его списке явно осталась пара тройка вопросов без ответов:

— Что с вашими обязательствами перед Акчуриным?

— Обязательства остаются в силе. Я работаю над вскрытием кода к их серверам.

— В этом случае Шевченко вылетит раньше. — С намеком заметил заказчик.

— Нет, если я пущу их по ложным следам.

Они вышли из авто. Герцев предложил пройти дальше, продолжить игру в риэлтора и заинтересованного. Варяг прищурился, осматривая владения:

— Что с охранной?

— Военная на 3 дома, — отмахнулся Герцев.

— Стоимость?

— 1 470 000 у.е. без комиссии.

— Присмотрели для себя?

Иван оглянулся, оценивая обстановку. Тихая дорога среди вековых сосен, недострой по соседству, новый яхт-клуб в непосредственной близи. Место хорошее и пока относительно тихое.

— Почти. — Заказчик ответил с заминкой. — Нравится?

— Нет. — Время поджимало, впервые Варяг спешил завершить встречу. — Предпочитаю уединение.

— Вы отказываетесь осмотреть следующий? — забавляясь, спросил Герцев.

— Именно. До связи. — Они пожали руки. Заказчик продолжил осмотр вилл.

А Варяг двинулся в сторону яхт-клуба, где пришвартовал катер. Погода не располагала к водным путешествиям по Днепру, и он был одним из немногих, кто наслаждался прогулкой. Стремительно рассекая волны на скоростном катере он направился ко второму клубу выше по течению… Вернув арендованную собственность, пересел в свое авто и получил sms сообщение от Баска: «Указания выполнены. Время есть».

Иван улыбнулся, дело осталось за малым — протоптать второй ложный след.

Пятница для Алексея Акчурина стала днем свершений. После вчерашней корректировки приложений, сопутствующих договору с финнами уже сегодня ему удалось пробить те деловые направления, которые он наметил. Будь Шевченко в состоянии поспорить, он бы спорил с пеной у рта, доказывая нецелесообразность таких решений.

Нет худа, без добра, — думал он. Пока Роман в клинической больнице, Алексей как второй ответственный вправе принимать все решения. И некоторые из них в целях профилактики следует перепроверять. Поэтому в конце рабочего дня он вызвал двух проверенных помощников.

Ростапович Олег и Колодецкий Борис расположились в креслах напротив. Оба подтянутые, статные и оба без соответствующих лидеру качеств. Будучи закоренелыми исполнителями в пределах тридцати пяти лет они не рвались к звездам и не пытались ухватить больший кусок. Алексей каждого держал в достатке, а будучи на пятнадцать лет старше легко ими руководил. Такие посиделки они устраивали не часто, а ход встреч давно стал «протокольным». Освободив галстуки, они пили виски или коньяк, делясь впечатлениями за время с последней встречи. Далее программа развлечений включала ресторан и клуб, либо закрытый загородный дом и девочек. Впрочем, сегодня Акчурин лично для себя наметил другие действа.

— Начнем с главного. — Предложил Алексей, глядя на Олега. — Код?

— Вторая часть кода найдена. Мы обыскали личный кабинет Шевченко, его квартиру в Киеве.

— Съемную в Одессе?

— Так же. Задержали отъезд его супруги и сына, но нашли лептоп со второй частью кода. Сейчас мои люди продолжают работать.

Алексей удовлетворенно кивнул и перевел взгляд на Бориса.

— Мы приостановили продажу акций. — Колодецкий покрутил бокал в руках и отставил в сторону. Следующая информация может быть неприятной.

— После того как стало известно что Шевченко в коме, произошло незначительное снижение стоимости акций «РоСтас». Но контракт с финнами вскоре покроет эту разницу. Что до остального… За последний месяц было скуплено более 20 % акций.

— Кто покупатель? — Акчурин беспокоился не зря. Вопрос свободы компании от мнения акционеров он ставил ребром. Как только заметил активацию конкурентов на рынке и возросший спрос на акции фирмы.

— Скупкой занимались посредники. Поэтому я бы хотел кое-что проверить. В этом деле нужен более тонкий… подход. — Его намек был понят правильно.

— Используем райскую пташку. — Акчурин самодовольно улыбнулся, покосившись в сторону приемной партнера. Где сейчас Агата должна ожидать его вызова.

Помощники недоверчиво переглянулись. В когорте красивых пташек Алексея всегда были отвязные девчонки, и оба они об этом знали. Но почему босс смотрит в сторону холодной королевы? Вспоминая, как описывали последнюю вылазку пташки программисты, Ростапович прищурился. С париком и цветными линзами любая может быть платиновой блондинкой с синими глазами. К тому же та куколка должна быть экстра классной, если Варяга завлекла. А с образом Агаты высший класс не вязался — холодная.

— Если речь идет о последней птичке, — осторожно заметил Олег, привлекая внимание Алексея, — то стоит повременить с ее полетами. От последнего клиента пташка вполне могла подхватить птичий грипп.

— Нормальным языком повтори. — Лицо Акчурина застыло так, словно он готов броситься на собеседника и перервать его горло. Какой Алексей в гневе парни знали. Спорить с ним или возражать — себе дороже.

Ростапович тут же перешел на официальный тон:

— Алексей Владимирович, сегодня я сопровождал супругу Шевченко с сыном из Одессы в Киев и стал свидетелем нелицеприятного разговора.

На шее Акчурина проступили красные пятна. Олег сглотнул, прежде чем твердо произнести:

— У вашего партнера инфекционное — гонорея. Инкубационный период от 5 до 30 дней, так что нужна другая… птичка.

Алексей вздрогнул.

— Шевченко, еб-ть твою мать! — Акчурин с размаху разбил стакан. Почему не определили сразу?

— Вначале решили, что это аллергическая реакция организма на использованные медикаменты. Затем перепроверили и сообщили супруге…

Борис криво улыбался. — Представляю реакцию забитой супруги Шеченко.

— Не представляешь… — Олег скривился в ответ. — Море слез, обвинений, причитаний, а под конец раскаяние и взятие вины на себя…

— И что она? — Алексей вскочил с кресла и начал прохаживаться по кабинету.

— Из предложенных анализов потребовала более точный ПЦР. Ответа ждать не долго, пару дней.

— Ясно…

Людмила смотрела на только что написанные строки договора и улыбалась. Настроение было приподнятое, не смотря на припухшие от поцелуев губы и легкую бледность от недосыпания. Бледность, как и темные круги под глазами удалось спрятать косметикой, чего не скажешь о сиянии счастливых глаз. Акчурин своим отсутствием дал им еще один вечер, который они заполнили до краев, успев даже поспорить.

Она рассказала ему о маме. Да, у нее есть прекрасная мама, живет в Черкасской области в поселке Катеринополь. Других родственников поблизости нет. Есть дальние и те разъехались, кто-то в Москве, кто-то под Ростовом, а тут только она. И маму она не видела все три года, пересылала деньги, что удавалось скопить, если не покупала шмоток для сопровождения нового кавалера и продавала драгоценности и гаджеты, что ей дарили особенно восхищенные. А в последние полгода часть белой зарплаты.

— Почему белой? — спросил Ванечка.

— Потому что заработала мозгами.

Она лежала рядом, наслаждаясь спокойствием и негой, и мужские руки мягко скользили по ее телу, выписывая неведомые узоры. Он не спросил, почему она не сбежала и из-под покровительства раньше не ушла. Не пытался достучаться, с вариантами различных возможностей, что ей в прошлом якобы представились. Он слушал, не перебивая то, что она была согласна рассказать.

— Хочешь к маме? — вдруг спросил, нежно поцеловав носик Людмилы.

— Хочу и не могу.

— Пояснишь?

— Видишь мое лицо? Она меня не узнает… — сдерживая боль в голосе, Людмила сильнее прижалась к нему. — Это мое третье лицо. С меня стерли прошлое.

— А что осталось?

— Г..глаза и волосы. — Даже произнося эти простые слова, она вздрогнула.

— Милая, он приподнял ее голову за подбородок. — Лицо не главное, она узнает тебя.

— По-почему?

— Ты осталась прежней, ведь так? — медленно кивнула. — Она узнает тебя. — Пообещал Ванечка и назидательным тоном добавил. — И чем раньше ты поедешь, тем лучше будет. Собирайся завтра утром.

— Не могу. — Она резко села и натянула простынь на обнаженную грудь. — У меня с ним свои счеты, хочу возместить.

— У тебя будут проблемы. — Теплое дыхание овеяло плечи девушки.

— У меня они всегда были.

— Хочешь, чтобы он опять тебя приблизил? — Ваня резко прижал ее к себе, и крепко обнял. — Или подложил под кого считает нужным?

— Нет!

— Тогда ты едешь к матери.

— Не могу… — обернулась, вглядываясь в его глаза. — Я только сейчас нашла лазейку в их договорах. Когда Роман придет в себя можно, из бизнеса одним пинком выбросить Акчурина.

— А Романа? — плотоядно улыбнулся он, целуя маленькое ушко.

— Мне их дело не нужно…

— Мне тоже…, хотел сделать посмертный подарок. — Его губы переместились ниже.

— Ваня… не нужно. Клиническая смерть у Шевченко уже была… Не… — Людмила оборвала себя не договорив. — Пусть дышит.

— В таком случае ты остаешься рядом с Акчуриным. — Он откинулся на подушки и несколько минут думал, не прерывая повисшего молчания. Потерявшая его тепло девушка обернулась, нависла сверху, поглаживая пальчиками по бокам, затем прижалась к мощной груди. Еще через несколько минут, перехватив ее блуждающие пальчики, Ванечка поцеловал кисть и подтянул Людмилу выше. Вглядываясь в бездонные синие глаза, он улыбнулся:

— Я знаю, как тебя обезопасить.

— Как?

— Узнаешь. Чуть позже. Только одно условие, — он нежно поцеловал ее, — если он спросит, пользовались ли вы с Ромой презервативами, ответишь — нет.

— Но…

— Я видел то, что видел. — Вновь поцеловал ее кисть. — Ты ответишь — нет.

— Хорошо, — дала слово Людмила, приникая к нему поцелуем. — Хорошо…

И вот уже более часа она, стараясь не думать о предстоящем, воспроизводила в памяти моменты прошлого вечера. Улыбалась, и про себя напевала что-то незамысловатое о любви.

Было уже шесть вечера, а Акчурин все еще не вызывал к себе. Приехавшие Колодецкий Борис и Ростапович Олег около часа сидели в его кабинете. Подобные посиделки они устраивали от силы, раз или два раза в месяц и в развлекательную программу обязательно включались девочки. Людмила знала об этом и была уверена, что Алексей последует с верными помощниками и не тронет ее.

Когда мужчины вышли в коридор без Акчурина, холодок прошелся по ее спине.

Он не уезжает. Остался в кабинете. И минуты потекли медленно, сердце разрывающее стуком тишину и голову, билось где-то в горле, холодный пот проступил на лбу, и ожидание вызова стало невыносимым. Звонка по внутренней связи долго ждать не пришлось. Всего лишь пять минут показавшиеся вечностью.

Нажав на кнопку дрожащей рукой, она ответила. Да, она не забыла. Да, она рада. И да, она уже идет.

Открыв дверь в затемненную обитель покровителя, Людмила остановилась на пороге. После ярко освещенного коридора увидеть Акчурина в темноте не представлялось возможным. К тому же она знает, что он любит разглядывать женские ножки подсвеченные сзади.

— Не торопись, — послышалось из темноты, — постой там еще немного.

Через минуту он добавил:

— А теперь мягко присядь… — она повиновалась. Подняв руки к волосам и скользя бедрами из стороны в сторону, мягко опустилась на корточки.

Увидеть, как секретарша одного партнера вытанцовывает перед другим, не мог никто. В опустевшем офисе наступила глухая тишина, и только этажом ниже кто-то все еще работал. Хлопали двери, звенел телефон.

— Прогнись кошечкой.

Опустив руки на пол, Людмила выполнила и это. Затем скользнув ножкой, мягко захлопнула дверь. Безликий урод, как его теперь называла Люда, включил свет на столе, обозначив свое местоположение.

— Иди ко мне.

Людмила плавно поднялась и медленно подошла к нему. Каждый шаг давался с трудом, все отчетливее в голове звенела старая поговорка: «Риж полу и тикай!». Он был выпившим. Запах дорогого алкоголя витал в помещении, смешиваясь с запахом кожи кресел и дерева стенных шкафов, под ногами хрустели стеклянные осколки.

— Сядь здесь.

Акчурин похлопал по колену, и взявшись за рубашку начал расстегивать пуговицы. Людмила повиновалась. Рука благодетеля лениво и в то же время властно легла на ее колено.

— Знаешь, почему я тебя вызвал, — пальцы Алексея беспрепятственно поднялись к краю юбки. Покровитель никогда не представлял одежду преградой, поэтому гардероб Людмилы раньше частенько пополнялся обновками. Звук рвущейся ткани подтвердил его укоренившую привычку.

— Н-нет. — Стараясь сдержать ужас и омерзение, она не сдвинула вместе своих колен и не выдала панику голосом. Пальцы мужчины легко прошлись по подвязкам, обнаружив на ней чулки, покровитель удовлетворенно хмыкнул.

Его девочка хорошая ученица.

Он нежно провел по внутренней стороне бедра, прежде чем накрыть треугольник полупрозрачных кружев.

Ощутив его руку Людмила вздрогнула, а затем томно выдохнула, качнула бедрами и подалась вперед. Не смотря зежеее на все возрастающую панику, ужас и помутнение, требуемое им «приветствие хозяина» никто не отменял. А ей еще некоторое время предстоит достоверно играть роль преданной рабыни. Людмила сжала зубы, чтобы не взвыть, когда его пальцы забрались под кружева.

Как он и предполагал за эти полгода уроки эпиляции, вызубренные ранее, не прошли даром. Короткий ежик идеально обритого островка пощекотал руку. Под действием алкогольного тумана и ее духов он позволил себе вспомнить, каково подчинять безвольных. И начал действовать, следуя отшлифованной схеме работы с пташками прошедшими его «школу».

Медленные движения знакомой руки, запах его парфюма и кожаных кресел, вид разорванной на теле одежды вызвали в ней с трудом удерживаемую панику. Все это до мелочей повторяло тот вечер, когда она проявила негодование по поводу клиента, вернее клиентки. Последующие насилие и побои длившиеся, казалось целую вечность, заявили о себе, наполняя сознание животным страхом. Она сжала кулаки, стараясь расслабиться, а затем и заставляя себя расслабиться.

Пусть считает себя победителем, чтобы нанести сокрушительный удар, она стерпит и это.

То как дернулась пташка, он приписал к волне наслаждения. Полузакрытые глаза, блестящие алым блеском губы, тяжелое перехватываемое дыхание и сжатые кулаки подопечной подтверждали это. Воображение уже рисовало одну картину лучше другой. Все-таки по этой изящной малышке он истосковался и даже очень.

Но прежде чем проснется плотский голод и звериный аппетит, стоит уточнить одну деталь:

— Ты предохранялась с Шевчено? — она резко вскинула голову и, не отвечая, удивленно посмотрела на него. — Я спрашиваю…

— Да…

— Как?

— Как и раньше, таблетками. Вы не… — девушка растерялась, видя его окаменевшее лицо. — Презервативы не использовались, как…

— Как я и учил. — Он нехотя отдернул он нее руки. Негодование в полной мере отразилось на лице Алексея.

— Завтра же сдашь анализы. Поднимайся… — то, как она грациозно встала на ноги и разорванная юбка обвила лоскутами ее бедра, не осталось не замеченным. А наличие презервативов в кармане может помочь даже в такой ситуации. Вспомнив, об этом Алексей удержал ее за руку:

— Хотя нет. Садись на пол.

Она не сдвинулась с места. Стоя спиной к настольной лампе в темном кабинете, Людмила могла радоваться, что выражения ее лица не видно. В то время как желания покровителя были читаемы без лишних слов, и звук расстегиваемого ремня, затем и молнии просто подтвердил их.

— Чего ты ждешь? — он дернул ее вниз.

— Я… — падение пришлось на колени, и она задохнулась от тупой боли. Что ему сказать? Плотно поела, и весь день тошнит? Или наступили веселые женские деньки, и от вида мужского достоинства ее основательно вывернет наизнанку?

— Я…

В это мгновение телефон Акчурина разразился трелью. Откинув голову на подголовник, он выругался:

— Дай мне телефон. — Просмотрев номер, он коротко бросил, прежде чем отправить ее от себя. — Завтра сдашь анализы на венерические. И твой должок остается в силе.

Якобы нечаянно скользнув в сторону, она успела увернуться от шлепка. Степенно вышла и уже за дверью позволила себе выдохнуть. Не теряя времени, вернулась в свой кабинет, захватила пальто, сумочку и выбежала из офиса.

Анализы! Она сдаст анализы, она их такими сдаст, чтобы он к ней больше не прикоснулся. Счастливая улыбка расцвела на лице девушки.

— Ванечка умница!