Шах и мат

Глава 7. Общага

Казалось бы, ситуация чертовски рискованная. Казалось бы, моему ферзю крышка. Мой всадник в самом центре строя не мог двинуться, потому что слон держал его под прицелом.

Но нет, эта ситуация входила в мои расчеты. Больше того, эта приманка теперь так и должна была оставаться перед носом Ширкова, чтобы я, в свою очередь, мог развернуть силы на вражеском центре и атаковать его короля.

Шутка ли, такая аппетитная приманка, ферзь, целиком и полностью отдавался в руки врага. Интересно, понимает ли Ширков, что это намеренная провокация. Или он до сих пор считает, что все моя победа над Яковлевым и почти взятая вверх партия над тренером — это лишь плод везения и удачи? Тогда тем лучше для меня и хуже для него.

В ответ на демонстративную атаку врага я, казалось бы, совершил худший ход в своей карьере. По крайней мере, так посчитал Ширков.

Взяв своего блокированного коня, я направил его на пехотинца, стоявшего в центре. Того самого, первого, боявшегося слона. Всадник с удовольствием вышел из-под прицела слона и поскакал на беззащитного копьеносца.

Тот отчаянно прикрылся щитом и выставил копье перед собой. Но это его не спасло. Мой всадник подскакал ближе, но благоразумно не стал бросаться на копье.

Нагнулся, ударил мечом, отбил острие вражеского копья в сторону. Ну же, давай, сделай это. Сколько можно с ним возиться!

Белый конь, хрипя и фыркая, кружил вокруг копьеносца. Всадник шустро уводил в сторону острие копья, которым вражеский копьеносец тыкал в него. Наконец, изловчился, извернулся и ударил копейщика мечом.

Вернее, кольнул в грудь, когда тот неосторожно открылся при ударе. Вроде бы не такой уж и сильный получился тычок, но вражеский пехотинец захрипел, бессильно уронил руки и упал на спину.

Мой гоплит неподалеку победно потряс копьем. Всадник кружил рядом с поверженным врагом и тоже махал окровавленным мечом.

Но самое главное было не в этом. За счет удара по пехотинцу мой конь теперь занял центральное место на поле сражения. И за счет этой позиции он контролировал все окружающее пространство. Легко мог ударить по вражескому коню возле первой шеренги противника либо по слону возле моего строя, угрожающего моему ферзю.

Но все равно моего бедного визиря уже ничто не могло спасти. Ширков деланно вздохнул.

— Эх, Архаров, ты что, не видишь, что твоему ферзю здесь угрожает мой слон? Ты совсем ослеп? Вот он, мой слон стоит. Я понимаю, ты еще плохо соображаешь после вчерашнего падения, но думать-то все-таки надо. Хоть немножко?

Он тут же атаковал своим слоном моего ферзя. Схватка получилась чертовски жестокая и кровопролитная.

Слон грозно затрубил и понукаемый возничим, быстро направился к моему строю. Беспрепятственно прошел мимо первой шеренги.

Ближайший гоплит справа ударил его длинным копьем. Острие глухо стукнулось о черную железную пластину, которыми был щедро покрыт слон.

Лучник на спине слона обернулся на звук. Поднял лук, прицелился и выстрелил в моего отважного гоплита. Тот едва успел прикрыться щитом.

Стрела тренькнула по железу и отлетела в сторону. Бессильно упала на землю. Лучник быстро зарядил лук новой и опять отправил ее в гоплита.

Слон бежал быстро и лучник переваливался на его спине из стороны в сторону. От этой качки лучник снова промахнулся. Громко выругался и погрозил гоплиту кулаком.

Между тем второй лучник на спине слона пускал стрелы в ферзя. Одну за другой, почти без перерыва. Наверняка желал не просто попасть в него, а еще отвлечь от сопротивления.

Мой военачальник не стал сильно уворачиваться от выстрелов. Он сидел на коне, пригнувшись и пристально следил за приближающимся слоном. В самый последний момент, когда бронированная махина подошла вплотную, ферзь пустил коня в сторону.

Удар бивней и толчок многотонной массы пришелся в пустое пространство. Белый конь унес ферзя вправо.

Всадник успел ударить мечом по слону. Вернее, пытался проткнуть его толстую шкуру в зазоре между железных пластин. Судя по всему, частично это удалось.

Слон заревел от боли. Развернулся, снова бросился на противника. Лучники сверху осыпали всадника стрелами.

— Сделай же что-нибудь! — закричал мне король. — Ты что, допустишь, чтобы вот так бесславно убили моего главного советника?!

Он сидел рядом с местом схватки на великолепном жеребце молочного цвета. Схватился за голову, видя, как слон догоняет ускользающего ферзя.

Но я ничего не мог поделать. Ферзем пришлось пожертвовать. Вся эта неравная схватка скоро закончится его гибелью. Так надо для того, чтобы достичь победы.

Грустно, конечно, но придется. Единственное, чем мог утешиться ферзь, так это осознанием того, что его смерть не будет напрасна. Именно за счет атаки на беззащитного ферзя противник пропустил верный шах и последующий неизбежный мат.

Поэтому я покачал головой. Король состоит ужасную гримасу. Слон наконец настиг ферзя. Пытался схватить хоботом, но промахнулся. Затем попробовал снова и задел коня по крупу.

Жеребец полетел на землю. Всадник выпал из седла, но его нога запуталась в стремени. Он пытался подняться и в это время слон наконец настиг его.

Набросился и начал топтать толстыми ногами. Не щадил никого, ни прекрасного коня, ни кричащего человека. Один раз слон наступил прямо на грудь всадника и крики тут же оборвались.

Некоторое время еще слон топтался по поверженному врагу, а затем отошел чуть в сторону. Возница и лучники на его спине победно воздели руки и закричали. Враги на противоположном конце поля, видя гибель моего ферзя, тоже кричали, свистели и улюлюкали от радости. Некоторые пехотинцы соперника подпрыгивали от радости.

— Ну что, доволен? — спросил Ширков. — О чем я тебе говорил? Готовь полтинник. Если он у тебя есть, конечно же.

Сейчас черный слон находился посреди моего строя, во второй шеренге, между королем и другим моим слоном слева. Все остальные войска злобно косились на него.

Но атаковать врага без приказа никто не смел. Отлично, очень хорошая и высокая дисциплина. Тем более, что технически слона и так не мог достать никто из моих воинов.

— Не торопись, — сказал я. — Еще не вечер.

Теперь я приказал атаковать своему слону, так и стоящему слева от центра. Опять через всю доску, в королевский фланг противника. Туда, где плотным строем стояли копейщики, а позади вражеские король, конь и слон.

Мой слон с радостью пошел в атаку. Тоже трубил и махал хоботом на ходу. На холке у него сидел возничий. Но вместо лучников сидели пара метателей дротиков.

Они не стали отвлекаться от главной цели. Замахнулись и метнули дротики в главную цель, в крайнего пехотинца в первой шеренге. Он стоял прямо перед вражеским конником.

Видя, что на него несется такая махина, вражеский пехотинец сначала стоял с поднятым щитом и держал копье острием вперед. Потом не выдержал вида надвигающегося ужаса, развернулся и бросился бежать.

В то же мгновение в спину ему воткнулись сразу два дротика, один за другим. Затем его настиг слон, пытался ударить бивнями, но не достал, потому что копейщик повалился на землю. Тогда слон пробежался по нему и раздавил голову.

Сделал небольшой победный круг и тоже остановился на том самом месте, где недавно стоял несчастный пехотинец. Метатели дротиков взяли еще оружия и нацелились на вражеского короля.

Тот сидел на вороном коне и побледнел от ужаса. Даже я издали видел, каким мертвенно белым стал предводитель войск противника. Да, ему есть чему страшиться.

— Шах! — сказал я и поглядел на удивленное лицо Ширкова. — Я же говорил, что еще не вечер.

— Что за дурацкая поговорка, — с досадой заметил Ширков и склонился над доской. — Хватит ее уже повторять. Как же я не заметил этой угрозы? Ты мне голову заморочил этим своим ферзем.

Он раздраженно поглядел на зрителей, окружающих стол.

— Вы не могли бы отойти подальше? Разве непонятно, что вы мне мешаете? Из-за вас я не видел, что случилось. Отойдите, дайте подумать, как вытащить моего короля их задницы.

Парни послушно отошли. Кольцо вокруг столика стало шире. Я усмехнулся. Ну да, теперь все вокруг виноваты в его поражении.

А думать тут нечего. Напав на моего ферзя, Ширков подписал себе смертный приговор. Из этой ловушки уже не вылезти.

Это же старинная комбинация, я удивлен, что Ширков ее прохлопал. Наверняка мог догадаться, если бы не был так уверен в своих силах. Почти что детский мат.

— Те-те-те, — Муромцев отходил от нашего стола, теперь вернулся и быстрым взглядом осмотрел поле сражения. — На что ты надеешься, Аркадий? Ты что, не видишь, что это мат Легаля? Все, тебе крышка через ход. Сдавайся.

Ширков мрачно глядел на шахматную доску. Вернее, на поверхность шахматного стола. На расставленные фигуры. Сопел под нос и чуточку шевелил пальцами.

Наконец, коснулся своего застывшего в ужасе короля и отправил его вперед на один сектор. В единственное место, куда тот мог еще идти.

Сдаваться Ширков не желал. С одной стороны, похвально. Но, с другой стороны, зачем сопротивляться, когда видно, что конец неизбежен и он ничего тут не может сделать? Только ради того, чтобы показать свой гордый характер?

Я снова погрузился в игру на мгновение. Следующий ход давно просчитан. Мои войска его уже видели. Теперь они скандировали по-гречески «Ника! Ника! Ника!», что означало: «Победа!».

Зрелище бодрого почище любого алкоголя. Теперь я приказал всаднику на левом фланге, тому, что стоял возле моей пехоты, двинуться вперед. Всадник тут же рванул коня и помчался вперед.

Когда он скакал, красный плащ развевался у него за спиной. В руке всадник приготовил дротик. Меч в ножнах подрагивал у него на боку.

Всадник отправился в самый центр доски. Встал рядом с другим моим конником в центре, тем самым, что недавно зарубил вражеского копейщика.

Теперь моя конница сконцентировалась в центре. Самое главное, что вновь прибывший всадник угрожал вражескому королю, давил на тот сектор, где тот находился.

Вот только деваться вражескому предводителю было некуда. Рядом стоял мой слон, прикрытый вторым моим конем. Он перекрывал все пути отхода для вражеского короля. Ну, и другие фигуры врага: пешка, слон и ферзь, мешали королю избежать нападения.

Мой второй всадник, тот самый, что теперь давил на врага, метнул в короля дротик. Бросил умело и мощно. Тот даже не успел дернуться и ускользнуть в сторону.

Дротик вонзился в грудь короля. Тот коротко вскрикнул и рухнул с коня. Подергался чуток на земле и затих.

— Мат, — сказал я Ширкову.

Вполне ожидаемо. Мой оппонент откинулся назад и застыл, разглядывая доску.

— Это какое-то наваждение, — ошарашенно сказал он. — Ты мне заморочил голову своим пари. Что мне теперь делать?

Кажется, люди, играющие в шахматы, по определению должны быть умниками. Но этот круглый идиот, как говорится. Муромцев ведь стоял рядом. Тренер тут же насторожился.

— Что за пари?

Мой недавний противник молчал и ответить пришлось мне.

— Мы поспорили на бесплатный обед. Пойдем, Аркаша, в столовую. Угостишь.

Ширков покачал головой. Мусин тронул его за руку и только тогда Ширков вскочил с места.

— Пошли, говорю, в столовую там рассчитаешься по нашему спору, — сказал я, пристально глядя ему в глаза. — Ты же помнишь о нашем споре?

Ширков опомнился. Поглядел на тренера, пристально глядящего на нас. Кивнул.

— Да, есть такое, мы договорились. Ну что же, раз проиграл, надо рассчитываться по счетам.

И направился к выходу. Я пошел следом за ним.

— Архаров, завтра приходи на занятия, — сказал Муромцев. — Будем изучать полузакрытые дебюты. И вообще, я хочу прогнать тебя по твоим знаниям. Посмотрим, что ты изучил.

Я кивнул и вышел из клуба вместе с Ширковым. Мы спустились по лестнице и на ходу мой соперник потер лоб. Он все еще не мог прийти в себя.

— Надо же, как ты меня разгромил, — сказал он. — Как ребенка. Ну хорошо, вот твой выигрыш.

Мы остановились на площадке. Ширков протянул мне деньги, я взял купюры, положил в карман. Ты погляди-ка, это же неплохой заработок. Можно таким способом зарабатывать.

Почему бы не объехать другие шахматные клубы столицы и не устроить пари с их мастерами? Так можно поправить свое финансовое положение.

Правда, нужно учесть, что подобного рода предприимчивость вряд ли будет одобрена партийными органами. А это может повлиять на мое стремление к чемпионству. Впрочем, если все сделать грамотно и ловко, то этих проблем можно избежать. Главное — подход.

К чести Ширкова, он нашел в себе силы пожать мне ладонь. Крепко и глядя мне в глаза.

— А в тебе есть что-то, — сказал он. — Что же ты раньше прятал свои таланты?

Отвечать на это было невозможно, потому что в правду он все равно не поверил бы. Поэтому я просто пожал плечами. Что тут еще скажешь?

Потряся мне ладонь, Ширков ушел. Я остался на лестнице и некоторое время раздумывал, как быть дальше.

Почему бы не зайти в общагу? Я хотел познакомиться со своими товарищами поближе. Узнать, какие завтра занятия и чего вообще ожидать от института. И вообще, как они отнесутся там к моему фанатизму в шахматах.

Так, где же находится эта общага? Я напряг память.

На ум сразу пришли образы большого вытянутого здания, с лоджиями по всему периметру, с молодежью, сидящей на лавочках вокруг и бренчащей на гитарах. Также сразу вспомнилась пожилая тетка, баба Вера, боевитая и крикливая, в халате и с головой, повязанной косынкой. И узкие затемненные коридоры, с множеством дверей, за которыми слышались веселые вопли, смех и иногда задорное пение.

Хм, образы неплохие. Мне это нравится. Жаль, что в прошлой жизни я почти не жил в студенческой общаге. Так, а как же теперь выглядит Лиза, которая так нравилась Стасу? Или Матвею? Кажется, он очень сокрушался, что девушка выбрала меня.

Ладно, нечего гадать. Я вышел из дворца культуры, оглянулся и отправился в общагу.

Погода сейчас стояла не очень приветливая. С утра светило солнышко, а вот теперь на небе хмурились тучи. Из-за этого Москва тоже казалась мрачной и раздраженной.

Народу на улицах немного. Все еще холодно. Я поежился в легкой курточке. Пожалуй, я слишком рано избавился от шарфов и пальто. Надо было еще поносить.

Между прочим, сейчас я ясно видел, что климат в нынешней Москве отличался от окружающей среды моего времени. Нынешний воздух гораздо чище и свежее. И еще холоднее.

Я всегда считал, что огромное количество машин в Москве двадцать первого века влияет не только на экологию, но и на климат. От испарений бензина и дизеля снег зимой таял быстрее.

А здесь я еще видел сугробы, оставшиеся с зимы. И до сих пор еще крепкие и твердые.

До общаги я доехал за сорок минут. Сначала минут пять задержался на остановке. Выяснял, какой маршрут ведет к нужному месте. Потом дождался автобуса и поехал.

Та самая женщина, чей облик я уже видел в мыслях, оказалась, конечно же, вахтершей. Баба Вера, ну конечно же.

— Ты куда навострился? — настороженно спросила она. Как будто я пытался взрывчатку протащить в здание. — Куда надо? Опять к Лизке шастаешь? Да что это за наказание такое? Повадились тут ходить, кавалеры фуфловые. Проходной двор, что ли, тебе?

Я предвидел такой оборот событий. Та же самая цепкая память Архарова услужливо подсказала мне, что баба Вера всегда так встречала чужаков. Общежитие она считала собственной вотчиной и всячески ограждала от нашествий.

Поэтому я протянул ей новый головной платок, купленный в магазине на углу и завернутый в бумагу. Недорогой и с красивым рисунком цветов посередине.

— Это чего это? — насторожилась бабка. — Я не собираюсь ничего передавать. Что я тебе, почтальон, что ли?

Я покачал головой.

— Это вам. Подарок. Носите на здоровье.

Баба Вера развернула нехитрый гостинец и заохала:

— Ох, какая красота. Давно хотела купить, но все руки не доходили. Спасибо, милок.

Кажется, лед растаял. Барьер разбит.

— Можно я ненадолго зайду? — спросил я, кивая на коридор. — Лизе пару слов передам и выйду.

Баба Вера кивнула. Злобный цербер укрощен.

— Ладно, иди уж. Только ненадолго.

Я поблагодарил и отправился было дальше. Потом остановился.

— А какая у Лизы комната?

Баба Вера почти не обращала на меня внимания. Любовно укладывала платок обратно в сверток.

— Триста третий, конечно же.

Ладно, понятно. Я пошел на третий этаж. Предвкушал знакомство с Лизой. Как, интересно, пройдет встреча с моей обожательницей?

Но все оказалось по-другому. Дверь в комнату номер триста три оказалась не заперта. Я вошел внутрь и увидел, что на кровати целуются парень и девушка.

Парнем оказался Матвей, а девушкой Лиза.