Шанс на любовь

=41=

Виктория

Ноги болели оттого, что я стояла на коленях, но это была ничтожная боль по сравнению с парализующим горем.

Отец смотрел на меня, таким взглядом, как будто перед ним паразит, которого нужно уничтожить, я не знала, что готовило для меня мне будущее. Я вновь вернулась к моей недожизни, фальшивой жизни, той, которой я больше не хотела жить.

Я не знала, как долго я раскачивалась взад-вперед, но лужа слез уже растеклась по мрамору подо мной.

— Мерзко, закрой ее в комнате. Смотри, чтобы она снова не исчезла. Она это умеет — выплюнул он.

Поднявшись на ноги, я вздрогнула, когда пара рук дотронулись до моих плеч.

— Дядя Прошу тебя не трогай их. Оставь это в прошлом — я дотронулась до его рукава — Забудь все что было.

— Они убили моего брата — он вырвал рукав из моего захвата — Тебе никогда не понять, тебе плевать на семью, ты думаешь только о себе.

— Не трогай меня — я вырвалась из рук Данила, он держал меня пока я смотрела как отец садится в машину и исчезает. — Ты не имеешь права на меня, так и знай — зло прошептала я в лицо Данилу.

— Я имею полное право, Марат дал согласие на наше замужество — он потащил меня в дом — так что я имею права делать все что хочу.

— Я не давала согласия.

Войдя в дом в меня ударил дым от сигар, он клубился тяжелыми облаками в комнате, запах ликера и бренди дразнил ноздри. Я не могла вынести присутствие двух мужчин в доме, у обоих были усы: у первого — аккуратно подстриженные и небольшие, у второго — густые и серые. Они оба держались спокойно и расслабленно, дымя сигарами, как если бы сидели и спокойно общались после обеда.

Мужчина с аккуратно подстриженными усами и морщинистым лицом указал на меня кивком и пробормотал:

— Это и есть та девушка?

Данил стиснул челюсть, глядя на меня пронзительным взглядом. Затем он повернулся в сторону мужчины и не спеша кивнул.

— Да. Вернулась пропажа.

Высоко подняв голову, я проговорила:

— Как я пришла, так же и уйду.

Густые усы кивнул с кривой усмешкой.

— Чудо, а не девушка. Научи ее манерами — засмеялся мужчина.

— Обязательно, сейчас и начну.

Мои руки сжались в кулаки, я боролась с непреодолимым желанием броситься и по сильнее ударить.

Данил крепче сжал мое запястье, не обращая внимания на мою дрожь, и потащил меня вверх по лестнице. Несмотря на мое напряжение, он обнял меня за талию, целуя в шею. Я дернулась, мой пульс удвоился.

— Ты мудак! — закричала я в ярости. — Ты гребаный мудак, убирайся отсюда! Не смей ко мне прикосаться! Проваливай к чертям и не возвращайся, или я, на хрен, лично пристрелю тебя!

— Кем, мать твою, ты себя возомнила, чтобы так разговоривать со мной? — требовательно спросил он — Виктору можно тебя трахать, мне нет? — он с силой толкнул меня, прижав к стене. Прежде чем я смогла оправиться, накрыв мои губы своими. Я сопротивлялась, но мне не стоило утруждаться. Он слишком сильный для меня. Я прикусила его за губу. Он оторвался от меня.

Его глаза были жесткими и холодными, когда он посмотрел на меня.

— Сука! — он ударил ладонью по стене рядом со мной.

Нетерпеливым рывком, схватив блузку за воротник, сдернул ее. Тонкий нейлон с легким треском порвался, а пуговицы куда-то отскочили.

От неожиданности я раскрыла рот и тут же инстинктивно скрестила руки на груди. Положив руки мне на плечи, он толкнул меня в комнату. Я проверила дверь, но она была крепко заперта на замок. Я попробовала со ставнями, но как я ни старалась, они не открывались.

Я соскользнула вниз по стене и прижала колени к груди, обняв их руками. Время продолжало свой неспешный ход. Я теряла ощущение реальности. Если бы я только обладала хоть каким-то чувством времени, я могла бы… не знаю… что-нибудь.

В итоге, меня так сильно рассердила вся эта ситуация, что я выдернула ночник из стены, и швырнула его со всей силы на пол, услышав, как он разлетается вдребезги.

Я провела, как мне показалось, несколько часов, изливая свои слезы черной тьме.

Я со всей силы колотила в дверь, кричала и плакала, но никто не приходил… никого это не заботило. Уставившись в темноту, я гадала, так ли ощущается смерть. Я легла на спину, и, глядя в никуда, представила себя в гробу, совершенно забытой.

Быстро сев, я стала бить по двери. Ответа не последовало. Тогда, я легла на спину, и, прижав ступни ног к деревянной поверхности, продолжила творить — как я знала — глупость. Я неистово начала колотить ногами в дверь, требуя, чтобы меня услышали.

И снова — никакого ответа. Я не на шутку запаниковала.

— Выпусти! — кричала я.

В тот момент, когда я услышала, как в замке поворачивается ключ, меня охватило самое прекрасное чувство.

Что-то внутри меня мгновенно перевернулось, когда вошел усатый в комнату. Я сделала шаг назад.

Я собиралась закричать на него, чтобы проваливал из моей комнаты, я не знала что собирался делать этот мужчина, но он мгновенно оказался возле меня, и направил пистолет между моих глаз. Я успела сделать глубокий вздох и зажмурилась, не надеясь на то, что меня пронесет и на этот раз.

— Не бойся, я хочу помочь — пистолет продолжал сверлить в моем лбу дырку — меня не должны увидеть в твоей комнате. Будь тихой.

Я кивнула, медленно угасая в водовороте мелькающих перед глазами вспышек, и не желала открывать глаза, потому что до ужаса боялась смерти.

— Ты должна выбраться из этого дома самостоятельно, моя машина возле ворот, твой отец на старой конюшне. Ты должна поспешить.

Я громко выдохнула и открыла глаза.

— К чему тогда этот спектакль внизу? — пару секунд он молча смотрел на меня.

— Я пытаюсь помочь тебе, а ты стоишь и разговариваешь со мной — он усмехнулся — я не мог выдать себя, они мне не доверяют — он вложил пистолет мне в руки — в этой игре нет победивших, ты должна сделать так чтобы твой отец, не приехал.

Я ошарашенно застыла, потом обреченно выдохнула и только после этого, посмотрела на него.

— Ты хочешь чтобы я его убила — Каждое его слово проникал глубоко в мое сердце. Я боялась, что же будет дальше.

— Ты не промахнешься — спойно сказал усатый.

— У меня были хорошие учителя — подтвердила.

На улицу я вышла через окно в библиотеке, только там было большое дерево, мы часто с сестрой там бегали, часто сбегали из дома. Только вот теперь, я сбегаю из дома чтобы отец не натворил дел.

Отец посмотрел на меня с опаской, но затем последовал моему примеру, вытащил пистолет из кобуры под пиджаком.

— Не ожидал от тебя такого предательства — усмехнулся он — Мария не была такой смелой, как ты.

Я замерла, борясь с желанием выпустить весь магазин пуль в него.

— Не смей говорить о ней — огрызнулась я.

— Вся в отца, источаешь злобой. Почему я этого раньше не замечал? — он наклонился вперед, сощурившись — Что же в тебе такого?

— Ты сам меня превратил в то, кем я являюсь сейчас. Дети играют игрушками, а ты, ты учил меня стрелять и драться. Моими игрушками были все огнестрельные оружия. Ты учил меня воевать, и это обернулось против тебя. Ты виноват в смерти сестры.

Я с трудом сглотнула, чувствуя запах угрозы, витающий в предвестии насилия.

Отец рассмеялся, его живот дергался в такт хохоту.

— Если бы я только знал — веселья в его взгляде сменилось на ненависть в одну секунду — ты идеальная, игрушка в моей мести. Нужно было надеяться на тебя, не на нее. Она слабая.

Ноги свело от желания наброситься на ублюдка и перерезать ножом его горло. Мой голос отдавался эхом ненависти.

— Я ненавижу тебя, все о чем я жалею, ты мой отец. Лучше бы ты меня оставил.

Марат рассмеялся и захрипел, прежде чем ответить:

— Мне плевать, что ты думаешь. Ты стоишь передо мной, вся Такая из себя. Думаешь я не смогу убить тебя? Машешь пистолетом направо и на лево, а смелости не хватит убить.

Что-то зашевелилось во мне. Что-то холодное и зловещее, и обычно я противилась этому.

Позади меня послышалось звук машин. Значит Виктор подъехал или Макс.

Отец направил пистолет на меня, все что я увидела, это его улыбка прежде чем я услышала выстрел и что то горячее проникло в меня.

Практически мгновенно мое сознание затуманилось, превращая мозги в жидкий заварной крем, а конечности в липкую сладкую вату.

«Нет!»

Я пыталась удержать ясное сознание, но это было абсолютно бесполезно.

Сначала меня подвели мои глаза — зрение стало нечетким и затуманенным. Затем конечности полностью вышли из-под контроля моего тела, пока я не оказалась на холодной траве.

Виктор

Виктория упала и мой мир рухнул. Думаю, до этого какая-то часть меня сомневалась в реальности нашей любви. Больше нет.

— Не могу поверить, что все так просто — услышал я голос мужчины. Он засмеялся, думал что он бог в этом деле. Мои глаза расширились, когда он поднял пистолет и направил его прямо на голову Виктории. Вот и все. Время вышло.

Внезапно, я услышал у себя в голове голос брата, когда он впервые учил меня стрелять. «Помни, если ты наставляешь пистолет на человека, то стрелять будешь прямо в сердце и для того, чтобы убить. Никогда не наводи пистолет, пока не будешь готов окончить чью-то жизнь».

Я поднял руку с пистолетом и, как и сотни раз во время перестрелки, направил его дуло точно на сердце. Я даже не думал, когда нажимал на спусковой крючок снова, и снова, и снова, пока у меня не закончились патроны.

У меня все еще был шанс. У каждого есть шанс на любовь, я хочу любить эту девушку, я готов все для неё сделать, только чтобы она жила.

Я полагал, что буду ее кошмаром — ее ужасом и тьмой. Я хотел быть им. Я нуждался в ней больше, чем в пище или солнечном свете. Только когда она вошла в мою жизнь, я начал жить, опьяненный ее вкусом, криками и счастьем.

Виктория.

Все, о чем я мог думать, — она умерла. Она должна была быть мертва. Из-за всей крови медно-красного цвета с резким, почти сладковатым запахом.

Ее снежного цвета кожа была ледяной, глаза закрылись навечно для меня.

Ярость и отчаянный страх душили меня, когда я упал на колени в теплую красную лужу крови.

Пистолет стал скользким от пота, и я незамедлительно отбросил его в отвращении.

Монстр, который таился внутри меня, уничтожил единственный свет, что присутствовал в моей жизни.

— Вик? — я сгреб ее в свои объятия, притягивая холодное, безжизненное тело ближе к себе.

— Очнись — я издал сердитый рык, тайно уповая на то, что приказ заставит ее глаза распахнуться.

Никаких признаков жизни.

Я склонился, прижимаясь щекой к ее рту, ожидая на протяжении долгого времени, хотя бы легкого вздоха.

Страх сковал мое сердце, и все, чего я желал, повернуть время вспять. Вернуться к более простому образу жизни и миру. По крайней мере, если я не оставил ее она бы сейчас была в безопасности, а моя жизнь не была кончена.

По крайней мере, она бы сейчас была жива.

Мои демоны уничтожили ее.

Я откинул голову назад и истошно закричал.