Шерлок Холмс и Дело о крысе

Глава четвёртая Нежданная встреча

Нетрудно догадаться, что после этого мы отправились в Барт. Проходя через грандиозный портал знаменитой лечебницы, я невольно припомнил те времена, когда работал здесь, хотя многие подробности уже успели стереться из памяти. С тех пор как я покинул лечебницу и уехал в Индию, произошло столько разных событий, что воспоминания о моих первых шагах в медицине давно потускнели под спудом более ярких впечатлений о войне и прочих приключениях.

И всё же кое-что связанное с этой лечебницей навеки сохранится в реестре самых дорогих моих воспоминаний. Я имею в виду тот день, когда Стэмфорд привёл меня сюда и представил своему диковинному знакомцу, который искал компаньона, чтобы снять совместно удобную квартиру на Бейкер-стрит. Так я и познакомился с Шерлоком Холмсом, ставшим с тех пор неотъемлемой частью моей жизни. А значит, именно благодаря Стэмфорду мне выпала честь участвовать в удивительных приключениях этого замечательного человека, которого я с гордостью называю своим ближайшим другом. Хотя с тех пор прошло много лет, день нашей встречи я по-прежнему помню так, будто это было вчера.

Холмс осведомился у дежурного клерка о предполагаемом местонахождении Стэмфорда, и вскоре мы уже шагали по мрачным коридорам с рядами выкрашенных серой краской дверей, направляясь в хирургическое отделение. Возле распашной двери нам встретилась старшая сиделка, посмотревшая на нас не без подозрения. То была дама средних лет, довольно корпулентная; впрочем, её круглое лицо в обрамлении светлых шелковистых прядей, выбившихся из-под чепчика, ещё не утратило привлекательности, а яркие голубые глаза излучали смекалку и обаяние. Она была раза в два старше девицы Сандерсон, однако молодой жизнерадостности в её повадке угадывалось куда больше, чем у несчастного существа, с которым случай свёл нас в пансионе. Мой друг в простых словах объяснил цель нашего прихода. Сиделка смерила нас проницательным взглядом.

— А вы кто будете? — осведомилась она приятным голосом, выдававшим шотландское происхождение.

— Я — Шерлок Холмс, а это…

— Доктор Уотсон. — Сиделка опередила Холмса и порывисто шагнула ко мне — лицо её озаряла широкая улыбка. — Доктор Джон Хемиш Уотсон, раньше служили в Пятом Нортумберлендском стрелковом полку, в своё время курили корабельный табак и любили выпить бокал-другой бургундского за обедом, — объявила она, слегка постукивая меня пальцем по груди.

— Совершенно верно… — пробормотал я, ошарашенный такими познаниями.

— Вот я всё это выложила, а ты так меня и не признал, Джон. Знаю, больше двадцати лет прошло и я маленько располнела, но вряд ли так-то уж переменилась.

Я уставился на неё в изумлении, и с памяти точно слетела тонкая вуаль.

— Сестра Меллор! — воскликнул я. — Элис!

Улыбка её сделалась ещё шире.

— Она самая. Теперь в старших сиделках, — произнесла она не без гордости, а потом потянулась ко мне и чмокнула в щёку. — Славно опять повидаться после стольких-то лет. Я всегда сожалела, что мы потеряли друг друга из виду, когда ты уехал в Афганистан, на эту ужасную войну.

Холмс стоял рядом, в полном восторге от этой неожиданной встречи. Мы с Элис дружили, когда, окончив университет, я работал в Барте младшим врачом. Она была рядом, когда я делал первые шаги в медицине. Одного врачебного диплома маловато, когда имеешь дело с больными и умирающими. Путь от знания, приобретённого в аудиториях, к практическим навыкам всегда тяжёл. Сестра Элис Меллор помогла мне пройти обряд посвящения. Собственно говоря, многие наши тогдашние знакомцы полагали — или надеялись, — что между нами возникнут романтические отношения, однако я тогда был ещё робок, а за Элис ухаживал другой врач. Алек Каллахан — впоследствии я узнал, что они поженились.

Я взял и тепло пожал её руку.

— Понятия не имел, что ты по-прежнему тут работаешь. Думал, ты вернулась в Эдинбург.

— Мы так поначалу-то и решили, но Алеку предложили в Лондоне место консультанта, мы и остались. Я ушла с работы, когда родилась наша дочь Белла, а после смерти Алека опять вернулась в Барт. Прямо как домой возвратилась.

Я грустно покачал головой:

— Соболезную. Я не знал, что ты овдовела, Элис. Это, наверное, тяжело.

Она повела плечами; сияние её глаз на миг поугасло.

— Это случилось пять лет назад. У него развилась опухоль мозга. Он тяжело умирал, Джон, но вот время прошло, я свыклась и смирилась. У меня есть Белла, есть воспоминания, а у многих и того нет.

Я открыл было рот, чтобы рассказать о своей утрате, но как-то упустил момент.

Сделав шаг назад, она осмотрела меня с ног до головы.

— Ну, если не считать лёгкой седины, выглядишь ты почти так же, как когда ходил по этим палатам и трепетал от ужаса перед сэром Рэндольфом Доусоном, — проговорила она игриво. — Да перед ним трепетал весь младший персонал. Помнишь?

— Ещё бы. Грозный был человек. Блестящий, но грозный.

— Ну и, разумеется, о всех твоих приключениях я знаю из рассказов о ваших с Шерлоком Холмсом подвигах.

Когда она упомянула имя моего друга, мы оба внезапно вспомнили, что он тоже здесь. Пока мы говорили, восстанавливая связи с прошлым, Холмс хранил молчание, и на лице у него застыло отрешённое, отчасти даже зачарованное выражение. Теперь же он шагнул ближе и коротко поклонился.

— Я всегда рад встрече с любым из старых друзей Уотсона, — учтиво проговорил он.

— А уж я как рада с вами познакомиться, мистер Холмс.

Они пожали друг другу руки.

— А теперь я всё же перейду к цели нашего визита. Дело в том, что мы ведём одно расследование, и оно не терпит отлагательств.

— Расследование? Как интересно!

Холмс не ответил.

— Вам нужен доктор Стэмфорд?

Мы дружно кивнули.

Элис покачала головой.

— Он, сколько я помню, сегодня не дежурит. Однако, сказать по совести, джентльмены, мы тут в последнее время сильно о нём тревожимся.

— Почему? — спросил я.

Элис помолчала, будто её вынуждали сказать то, чего ей говорить не хотелось. Наморщила нос.

— Ничего конкретного, просто ведёт себя как-то странно.

— А в каком смысле странно? Я попрошу вас не упускать никаких подробностей, — мрачно проговорил Холмс.

Элис откровенно смутилась.

— Да уж не мне бы обо всём этом говорить, особенно здесь, в больнице. Я, наверное, и так уже слишком много сказала. Я ведь не знаю, почему именно вы спрашиваете, и уж всяко не хочу сказать ничего такого, что может навредить доктору Стэмфорду. Мы ведь с ним коллеги, да и работает он на моём отделении. Может быть, вам лучше переговорить с начальником доктора Стэмфорда?

— Хорошо, — согласился Холмс. — Мне понятны ваши сомнения.

— Благодарю. Пойдёмте со мной, я вас представлю доктору Карсуэлу. — Элис посмотрела на часы. — Он, верно, уже закончил утренний обход; вы, скорее всего, застанете его в кабинете.

Она привела нас к двери, располагавшейся в середине тускло освещённого коридора, на которой не было никакой таблички. Жестом попросила оставаться снаружи.

— Позвольте уж мне, — сказала она негромко. — Я войду первая, объясню, кто вы такие. Доктор Карсуэл бывает по временам… слегка несдержан.

Холмс с пониманием кивнул, и тогда Элис громко постучала по стеклу на двери. Последовала пауза, потом ей ответили.

— Войдите! — донёсся изнутри повелительный возглас.

Заговорщицки улыбнувшись нам, Элис вошла. Через некоторое время она появилась снова — её милое лицо слегка покраснело.

— Доктор Карсуэл чрезвычайно занят, однако обещал уделить вам несколько минут своего бесценного времени, — проговорила она, слегка задыхаясь и явно слово в слово цитируя доктора.

— Благодарю вас, — сказал Холмс, открывая дверь.

Я хотел было войти следом, но Элис чуть задержала меня и кое-что прошептала на ухо.

Кабинет доктора Карсуэла представлял собой типичную захламлённую, неопрятную берлогу, в каких обычно обретаются старшие врачи. Мне показалось, что в определённом смысле мало что изменилось, а уж тем паче улучшилось, с тех пор, как я здесь работал. Сам доктор сидел к нам спиною за крошечным письменным столом, заваленным грудой медицинских карточек. Когда я затворил за собой дверь, доктор поздоровался; лицо его озарилось улыбкой. Был он бледным человечком лет сорока, с лысой головой и тёмной, ухоженной бородкой. Сквозь очки в золотой оправе ярко блестели тёмные глаза, взгляд был прямым и пристальным.

— Шерлок Холмс, детектив? — поинтересовался он глубоким, ласковым голосом.

Мой друг отрывисто кивнул.

— Я доктор Саймон Карсуэл. Как я понял, вы ищете доктора Стэмфорда? Вероятно, вам уже сообщили, что сегодня и завтра у него выходные дни, а посему не могу вам сказать, где он может находиться. Надо думать, вы пытались отыскать его на квартире?

— Пытались. Он съехал, не оставив нового адреса.

Карсуэл, похоже, опешил.

— Понятно. Надо же как! Очень странно. — Он снял очки, провёл рукою по лбу. — Видите ли, Стэмфорд в последнее время вёл себя… несколько необычно. Вот что… мне известна ваша репутация, мистер Холмс, я знаю вас как порядочного человека, умеющего хранить тайны, так что вам, пожалуй, я могу сказать… Уже несколько месяцев доктор Стэмфорд вёл довольно рассеянную жизнь. У меня возникли подозрения, что он связался с дурной компанией. До меня доходили слухи о его походах в сомнительные клубы, пристрастии к азартным играм и к спиртному…

— Можете ли вы сказать, как он оплачивал это разгульное существование?

Карсуэл покачал головой.

— Пожалуй, нет… хотя… возможно, он распространял наркотики. У него имеется свободный доступ к больничным медикаментам, и, говоря по правде, я уже начал подозревать, что он и сам пристрастился к наркотикам.

— Но человек, которого вы описываете, совсем не похож на того Стэмфорда, которого я знал! — воскликнул я, хотя до меня тут же дошло, что сам я в последний раз видел своего друга распростёртым на постели и погруженным в пьяное бесчувствие.

— Наркотики, как известно, быстро изменяют личность. Это пристрастие способно погубить самый мощный интеллект. Однако, как я уже сказал, то были не более чем подозрения. Тем не менее я волновался как за Стэмфорда, так и за вверенных ему пациентов. А узнав от вас, что он съехал от миссис Сандерсон, я начинаю думать, не подвергается ли он опасности. Боюсь, он способен на самые необдуманные поступки.

— У вас есть какие-то доказательства его пристрастия к наркотикам? — осведомился Холмс.

Карсуэл покачал головой.

— Нет, разве что я замечал у него обычные признаки летаргии: расширенные зрачки, резкие перемены настроения…

— Но это равным образом может быть вызвано избытком спиртного или депрессией, — предположил я.

— Вы правы, доктор Уотсон. Простите, что выражаюсь столь туманно, но вам не хуже моего известно, что в нашем деле при постановке диагноза зачастую приходится опираться только на прошлый опыт и голые предположения.

— А в моём деле нужны неопровержимые факты, — решительно заявил Холмс. — Вы можете сообщить мне имена кого-то из тех, кто принадлежал к — «дурной компании», с которой, по вашим словам, связался Стэмфорд?

Карсуэл вновь покачал головой.

— Никаких имён Стэмфорд не упоминал. Собственно, он вообще редко заговаривал о своей жизни за пределами лечебницы. Я всего лишь сопоставил собственные наблюдения и сплетни, которые гуляют в ординаторской. — Он смолк и прищурился, как будто его внезапно осенило. — Я припоминаю… да… однажды, когда мы вместе находились в палате, ему принесли какую-то срочную записку. Прочитав её, он побелел как полотно и на несколько минут вышел. Я успел бросить взгляд на записку — она была накарябана крупными, кривыми прописными буквами.

— Вы не заметили подпись? — тут же спросил я.

— Нет, увы. Но я разглядел слова «мост мечтаний». Не знаю, усматриваете ли вы в них какой-либо смысл, мистер Холмс.

— Боюсь, что да, — отозвался мой друг. — Боюсь, что да.

— Да уж, — сказал я, когда мы вышли из кабинета Саймона Карсуэла. — Не очень нам повезло. Он совсем не стремился оказать нам помощь.

— Тем не менее оказал. А о том, насколько эта информация будет содействовать нашим изысканиям, я, пожалуй, выскажусь позднее.

— А что значат эти слова — «мост мечтаний»?

— А, я смотрю, ваша приятельница решила дождаться и выяснить, как ваши дела, — невозмутимо заметил мой друг, указывая на Элис Меллор, которая ждала на верхней площадке лестницы. — Я дам вам возможность побеседовать с ней, Уотсон, однако ни слова о том, что мы успели выяснить, и ни в коем не упоминайте про «мост мечтаний». Лучше поговорите про добрые старые времена, когда в усах у вас не было ни одного седого волоса. — Холмс остановился и сжал моё плечо. — Это не пустая болтовня. Сделайте именно так, как я сказал. Пригласите вашу приятельницу к нам на чашку чая завтра днём. А сейчас у меня есть дела. Ночью же нас ждёт тяжёлая и, возможно, опасная работа. Вечером увидимся на Бейкер-стрит.