Шесть дней

НА ПУЛЬСЕ ВРЕМЕНИ

Древние говорили, что книги имеют свою судьбу. И судьба писателя, его жизнь, литературная биография тоже в его книгах. Все, что его окружает, чему он лично сопричастен, чему очевидец, питает его творчество и отражается в нем.

Зерно, кинутое в жаркий, безводный песок, не пустит животворные корни, не выкинет стебель. Самый высокий талант, помещенный в вакуум, не сможет раскрыться.

Сергею Николаевичу Болдыреву завидно повезло на жизненные впечатления, на ближние и дальние дороги, на встречи с людьми. Родился он в 1910 году в городе Ялте, в семье юриста, мальчиком вместе с родителями переехал в Москву, учился в школе, кончил радиотехникум и начал работать по редкой в те времена специальности на широковещательной станции. Все сложилось, все было определено и надо просто двигаться по избранному направлению.

Но жизнь оказалась много интересное радиотехники. С. Болдырев в составе рабочей бригады едет на строительство Кузнецкого металлургического комбината. То, что смутно и неясно еще таилось в молодом воображении, здесь, на крупнейшей стройке тех лет, распахивается во всю ширь. Открывается глубина и неизведанность жизни, многоликость окружающего нас мира, частицей которого является и сам человек, заключающий в себе целый мир. Неотделимый от окружающего и свой собственный в то же время.

Радиотехника, которой в те годы увлекалась молодежь, потускнела и спасовала перед новым влечением. После службы в армии Сергей Болдырев поступает в Литературный институт им. Горького, работает одновременно журналистом.

Тогда было еще одно увлечение у молодых — таинственная, неодолимо зовущая к себе Арктика. Были времена челюскинцев, папанинцев, зимовок, дрейфов и перелетов через ледяные безмолвные пустыни.

Именно сюда едет в поисках прототипов своих будущих литературных героев молодой журналист. Индигирка, Магадан, Колыма. Не теперешние, с благоустроенными пятиэтажными домами, центральным отоплением в квартирах, аэропортами, электричеством и столовыми диетического питания.

Мне в тридцатые годы довелось провести детство в Заполярье, и я очень хорошо знаю, какое оно было в те годы. Бревенчатые домишки, заметаемые в пургу по крыши, железные камельки и снежная куржава в углях, рейсовый пароход раз в месяц, железные ложки, которые при входе в столовую получали, а при выходе обязаны были сдать, сухари по карточкам, цинга и один букварь на десятерых. И полярная ночь, такая же, как и теперь.

«Шли теперь на большую пустынную реку заново складывать по бревнышку жизнь», — удивительно точно напишет потом С. Болдырев про те времена в своем первом романе «Дорога к большой реке», который был выпущен в свет издательством «Молодая гвардия» в 1948 году и за который автор был принят в члены Союза писателей СССР, минуя существовавший тогда для приема кандидатский стаж.

Сейчас мы осваиваем великую, богатую и не очень покорную Сибирь. Говорим и пишем о БАМе, о Лабытнанге и Сургуте, о Ямале и Билибино.

Магадан, Норильск и Воркуту поминают теперь привычно и без малейшей романтики, как обжитую издревле Рязань, как Томск или, по крайней мере, Читу.

А ведь были первопроходцы, без которых, может быть, и сейчас еще не возникло бы то, о чем привычно говорим, что включаем деловито в контрольные и отчетные цифры перспективных и годовых планов.

Бульдозер, экскаватор сменили сейчас лом. Но прочее осталось для бамовцев, для нефтяников Сургута, для проходчиков Талнаха таким, каким оно было тысячи лет назад.

Люди стали другими. Один из героев романа «Дорога к большой реке» в инвентарной описи имущества именует теодолит как «научную трубку с подставкой для осматривания». Сейчас это вызывает улыбку. Но так было, и мы должны сейчас вместе с автором поклониться тем первопроходцам.

Строгий закон военного времени, закрепивший работников оборонных предприятий на рабочих местах, оставил С. Болдырева на Севере, в далеком поселке, на Индигирке. Была работа специального корреспондента областной газеты, собственного корреспондента на приисках горных управлений. Были трудные дороги Севера, необжитые места, встречи и очерки. Кроме работы корреспондента, был труд. В тех местах на чины и титулы не смотрят. Представитель политотдела речного пароходства наравне со всеми становился на погрузку и выгрузку. Таскал по хлипким сходням мешки и ящики, катал бочки с горючим и надрывался под железной тяжестью горнорудных машин. Не понаслышке, собственными плечами, негнущимися на лютом морозе пальцами, изъеденным гнусом лицом познал он жизнь и работу людей на краю земли.

Эти годы заложили в его литературной судьбе фундамент главной темы — люди труда, их характеры, их внутренний, такой удивительный и неповторимый мир.

В 1953 году в журнале «Октябрь» был опубликован новый роман С. Болдырева «Решающие годы». Тоже о людях труда, находящихся на переднем крае. О доменщиках, работниках огненной профессии, творцах металла.

В те годы с точки зрения литературных позиций далеко еще не все определилось в теме труда и критериях оценки произведений о рабочем классе. Недостатками «производственных романов» было излишнее увлечение описанием технологических процессов, прямолинейность характеров героев и некоторое упрощение сложных проблем при однозначности литературных и сюжетных решений. В известной степени этих недостатков не избежал и автор романа «Решающие годы». Но и литературная критика не нашла еще тогда правильных критериев в оценке произведений на тему труда.

Сказывалась и присущая манере его письма очерковость. Стиль С. Болдырева при первом впечатлении действительно кажется суховатым и несколько очерковым. Но стоит вчитаться в книгу, это ощущение исчезает и начинает подкупать другое — предельная, до мелочей, правдивость изложения. Пусть она иной раз, особенно в диалогах, многословна, грешит смешением главного и второстепенного. Но за этим стоит предельная искренность автора и его отчетливая писательская позиция, его глубокое знание материала, начиная от технологии доменного производства и кончая мельчайшими, специфическими деталями работы и быта металлургов.

Это убедительно подтверждается, например, тем, что собранные для романа «Решающие годы» материалы по металлургическому производству позволили ему, не имеющему профессионального образования в этой отрасли и опыта работы, написать в 1956 году научно-популярную «Книгу о металле». Добротную и технически точную, с компетентными экскурсами в историю доменного, мартеновского, сталелитейного и прокатного производства, со схемами, рисунками и добротным анализом научных, экономических и производственных проблем в этих отраслях.

За героями книг Сергея Болдырева всегда ощущаешь прототипов — живых, виденных автором людей, а в сюжетных коллизиях угадываешь фактически происходившие события. С точки зрения литературных канонов и законов беллетристики к этому можно относиться по-разному. Представляется, что главное здесь заключается в авторском умении отбора, в убедительности индивидуальной оценки им фактов, в его общественной позиции.

Любовь к дальним и трудным дорогам и до сих пор не оставила автора. И сейчас в Центральном Доме литераторов случается встретить мастера спорта С. Болдырева то с объемистым рюкзаком, то с мотком нейлонового троса на плече. Либо он идет на занятия группы горнолыжников, либо возвращается после тренировки и с увлечением рассказывает о маршрутах по Кольскому полуострову, Тянь-Шаню, Кавказу или Уралу, где пойдет под его руководством очередная партия любителей горного спорта. Согласитесь, чтобы в его годы водить по нехоженым местам группы спортсменов, надо иметь крепкую физическую закалку, недюжинную волю и завидную самодисциплину.

Многие такие походы опять не понаслышке, а из собственного, прожитого и пережитого, дали материал для повести «В горах», где описана подлинная история спасательных работ в Кавказском заповеднике. Главное же в повести — не события, действительно происходившие, а люди, их характеры, порой жестковатые и непримиримые даже в мелочах. Таких в обыденной жизни называют «тяжелыми людьми». Иной раз они одним присутствием вызывают неприязнь у благодушных и мягкотелых. Но в критические моменты они, как сжатая до предела пружина, освобождают спасительный заряд энергии, человечности и самопожертвования во имя других. Таким оказывается художник Ковалев, который в искусстве ищет, как и в жизни, только правду, который в горах пишет и красочные пейзажи с ошеломляющей игрой закатного солнца на ледяных шапках поднебесных вершин, и рисует людей, делает наброски для своих будущих картин.

Верны и глубоки по мысли эти авторские слова. Они раскрывают нравственную позицию С. Болдырева, ибо с еще большой достоверностью относятся к литературному труду.

В романе «Пламя снегов» автор снова обращается к хорошо знакомым ему людям Севера. Ощутимо глубже и пристальнее стало теперь авторское видение, опытнее, мастеровитее его перо, не поступается он, однако, достоверностью изображаемого. Читатель книги увлечен не только колоритом природы и бытия Севера, который автор всегда умело и точно описывает на страницах своих книг. На первый план выходят люди с их сложностями характеров и судеб, с их поисками, разочарованиями, радостями и свершениями. Авторская позиция в книге одолевает заданную прямолинейность, насыщается психологизмом, развитие сюжета обретает внутреннюю динамику. Увереннее становится литературное письмо, и точнее — отбор деталей. Книга читается с интересом.

Большого труда и времени на предварительное изучение материала потребовала документальная повесть о выдающемся деятеле международного и коммунистического движения Георгии Димитрове — «Трижды приговоренный» (Политиздат, 1968 год). В повести раскрывается обаятельный образ выдающегося борца за счастье народа. Сюжетную канву книги составляют самые насыщенные годы жизни и борьбы героя, кульминационный момент его биографии — известный поединок с Герингом в зале фашистского судилища по делу о «поджоге» рейхстага, в котором Георгий Димитров стал победителем, из подсудимого превратился в судью фашизма.

Повесть «Трижды приговоренный» была хорошо принята широкими кругами читателей. Литературная критика и партийная печать дали книге положительную оценку, отметили ее идеологическую и художественную зрелость. Болгарская общественность также высоко оценила повесть. Свидетельством тому явилось награждение автора орденом «Кирилл и Мефодий» первой степени.

С. Болдырев наряду с крупноформатными литературными произведениями не теряет интереса и к очерку, к активной, быстро откликающейся на происходящие события публицистике. И здесь он верен своему главному творческому курсу — люди труда, их свершения, их работа на благо народа и страны. Герой Социалистического Труда мастер завода «Динамо» В. Телегин, бригадир обмотчиц Л. Камолкина, прядильщица «Трехгорки» В. Папугина, известная ткачиха М. Иванникова, горняки Хибин, металлурги — вот живые герои очерков С. Болдырева, опубликованных в последние годы.

В 1975 году вышла в свет повесть «Путь на Индигирку». В ней автор снова возвращается к памяти давних лет, рассказывая о людях Севера, которые в годы войны напряженным трудом участвовала в разгроме фашистской Германии.

Роман «Шесть дней», предлагаемый Профиздатом читателям, интересен уже по авторской задумке. Спустя два десятка лет автор вернулся к том героям, о которых он писал в книге «Решающие годы», объехал прежние места, побывал на тех заводах, на которых бывал ранее, разыскал прототипов своего давнего романа.

Истина познается в сравнениях. Особенно когда такое сравнение делает писательский глаз, остро подмечающий перемены. Новое время, новые люди и наша жизнь, шагающая столь стремительно, что автор в заглавиях книг сменил слово «годы» на слово «дни» и событийно спрессовал сюжет в тесные рамки шести суток, когда на заводе происходят события, связанные с расследованием аварии, когда герои вынуждены заново переосмысливать многое из прожитого и к ним приходит чувство ответственности за то большое, что делают все вместе и каждый из них в отдельности.

«Шесть дней» — художественное произведение. Может быть, многое из того, о чем пишет Сергей Болдырев, действительно где-то когда-то случалось. Но дело ведь не в том, чтобы угадывать место и прототипов героев. Гораздо важнее актуальность поставленных автором непростых проблем нас окружающей жизни, к которой всегда сопричастно перо С. Болдырева. Что же касается подлинной основы литературного произведения, то вспомним, что вера Шлимана в достоверность классической «Илиады» много веков спустя подарила людям сокровища царя Приама и бесспорно установила, где находилась легендарная Троя.

Я не буду предварять оценками роман С. Болдырева «Шесть дней». Для каждой новой книги, для каждого нового, воплощенного в типографские строки авторского свершения есть всегда самый главный судья — наш взыскательный и заинтересованный читатель.

Михаил Барышев