Теперь же Аркаша, сидя в позе будды, был готов пророчествовать, его нужно было только спрашивать. Я задал ему мысленный вопрос, а он вдруг внятно ответил вслух. Никто вокруг, конечно, ничего не понял. И тут до Йокси дошло, что Аркаша сел в лотос именно по моей команде, и мне же что-то сказал. Я подмигнул коллеге-гипнологу, который беззвучно застебался, показал thumb up и навис с растопыренными ладонями над затылком Аркаши - с таким выражением лица, словно собрался перевернуть парня в воздухе. Но, видимо, перестарался с импульсом. Медиум неожиданно застонал и повалился ничком на пол, схватившись за голову.
- Блин, как голова болит! - доносся пронзительный стон поэта.
Народ опешенно смотрел то на него, то на Йокси: так что же, это и есть весь сеанс?
- Валера, ты, наверное, ему слишком сильный импульс дал, - подала голос залетная герла.
- Ну, я же не хирург! - оправдывался Йокси, разводя руками.
Справедливости ради надо сказать, что Аркаша действительно был просто идеальный медиум. Он входил в группу так называемых "йоксиных учеников", которых тот набрал в процессе своих опытов.
Главной учебной базой Йозефа была общага, в которую он переселился после очередной разборки с отчимом и демонстративной выписки из родительской квартиры. Теперь он числился рабочим какого-то СУ, но на работу не ходил, а сидел целыми днями у себя в "номере" на койке и гонял телеги про мистику обитателям общежития и гостям.
Благодарные слушатели периодически летали в близлежащий магазин за напитками, несказанно подогревавшими художественное воображение рассказчика и познавательский пыл аудитории. Соседом Йокси но комнате был Энди - старый хиппи и бабник, приехавший в Таллин вместе с Владом из Усть-Каменогорска. Его стараниями Йоксины лекции периодически посещались прекрасными дамами, привносившими в сухую атмосферу суровых мужчин-гностиков ауру софийной эротики. После всякого очередного прорыва в плерому Энди выходил из-за заветной кулисы к бражничающей компании и, делая челночное движение вверх-вниз двумя пальцами, произносил: "Факи-факи Юнайтед Стейтс!"
VI. 2. Процесс пошел... Но слишком долго скрывать Рама от народа нам не удалось. Йокси рассказал про него нашему приятелю Аарэ - философу-шуньявадину, большому почитателю мощных психоделиков и восточной мистики. Аарэ, которого московские девушки прозвали "Плохим", как раз подвергался тогда сильным приступам шаманской болезни: сквозь него как бы рвался наружу, в этот мир, некий неясный дух. Словно по наитию тайных магических идамов, Аарэ хлебнул, в конце концов, лошадиную дозу астматола - специальных сигарет против астмы, сваренных в виде своеобразного "щавельного" супа. И вышел в город погулять, расслабиться. Слава богу, центр в Таллине маленький, и очень скоро Плохой, совсем плохой, попался кому-то из знакомых на глаза. Говорят, он был с закатившимися шарами, выпавшим языком и уже начинал синеть. Через несколько часов, худо-бедно, отошел. Именно вскоре после этого отлета Йокси предложил ему съездить в Лангермаа.
Поехали они туда, разумеется, не вдвоем, а с целой командой, которую Аарэ прихватил с собой, в том числе - свою подругу Олю, москвича Андрея Зайцева и душанбинца Вовчика Сафарова. Этот заезд к Раму стал, фактически, первым массовым десантом на философский хутор представителей нового поколения - нью-эйджевских хиппи, постепенно переходивших от рока к раге и от фри-джаза к тибетской мессе.
Со своей стороны, я повез к Раму Леннона: как никак, интересно было узнать, что скажет один мэтр по поводу другого. Леннона, конечно, поразила вся хуторская атмосфера с ее магическим декором, а потом мы приступили к опытам. Рам попросил Сашу лечь на спину и расслабиться, а сам приступил, с моей "помощью", к нуль-энергетическому сканированию. Наконец, мастер дал отбой. Поскольку Леннон не говорил по-эстонски, я выступал переводчиком.
- Ну, что, - спросил я его, - как ты себя чувствовал, что видел?
- Да ничего!
- Как, совсем ничего?
- Абсолютно ничего! - Леннон зловеще-торжествующе сиял. - Всё это - полная профанация!
Ну, что ж, я так и перевожу Раму: мол, клиент утверждает, что ничего не чувствовал. Рам спокойно взглянул на Леннона, потом посмотрел на меня и говорит:
- Да, у Саши - очень сильный концентративный блок, который не пропускает мои тонкие медитативные излучения. Как всякая концентративная личность, он противится любому влиянию извне, и особено всему, что может размыть этот блок и раскрыть подсознание. Поэтому не удивительно, что он ничего не чувствовал. Однако, надо сказать, что у него есть особый магический талант, но в силу его концентративности, можно сказать, что это больше талант концентративной или черной магии.
С тех пор Рам так и стал называть Леннона: Черный Саша или Black Sasha.
VI. 3. Сочи. Тем летом я собрался опять съездить куда-нибудь на юг. Однажды я разговорился об этом с Яной - длинноногой блондинкой из Белоруссии, с которой дружил тогда Мичурин. И тут оказалось, что у Яны есть в Сочи очень классный друг, у которого она недавно отрывались. Сочинский друг Яны, по ее словам, занимался йогой и должен был принять меня как родного.
Вот так я и завалился к нему прямо с вокзала, как снег на голову: "Яна дала адрес". Парень, конечно, опешил, но сказал, что пристроит. Первым делом он предложил выйти в город погулять. Вот так мы вышли, идем по набережной, тут навстречу - блондинистая такая девушка, слегка хулиганистого типа. Оказалось - тоже йогиня, да еще какая!
- Послушай, - спросил ее мой новый друг, - можешь устроить человека из Таллина, знакомого Яны?
- Без проблем!
Оказалось, что у Йогини есть в садике небольшой пустующий сарайчик, где мне можно было прекрасно, а главное - бесплатно устроиться на любое время. Она сама жила в частном домике, вместе с мамой и своим другом - тоже йогом. Я, разумеется, с благодарностью принял предложение. Благо, домик находился практически на набережной, так что купаться можно было ходить прямо со двора.
Как выяснилось, в Сочи обитала целая оккультная компания. Кругозор ее членов формировался на базе произведений Блаватской, Папюса и Рамачараки.
- Владимир, зачем тебе весь этот оккультизм, зачем тебе тайное знание? - спрашивала меня во время очередного застолья Йогиня. - Вот мы уже - люди конченые, нам пути назад нет. А тебе - нужна ли такая ответственность?
Одна из девушек, которую звали Таня, была как две капли воды похожа на основательницу Теософского общества, и не без оснований считала себя ее перерожденкой. Вместе со своим другом Володей она даже появилась у нас в Таллине в начале осени, двигясь каким-то странным транзитом служебной командировки. Ребята хотели съездить в Лангермаа, но времени у них для этого было, к сожалению, слишком мало. Не то, что у некоторых...
VI. 4. Рождество на хуторе. Поздней осенью 1975 года , как только выпал первый снежок, на пороге моей таллинской квартиры нарисовался человек с огромной рыжей шевелюрой. Он представился Димой и сказал, что специально приехал с визитом вежливости к нашему эстонскому мэтру. Мы, конечно, съездили на хутор и с Димой, которого близкие друзья звали "Рыжий", очень подружились. А в следующий раз, на Рождество, он приехал вместе со своей шакти, которую называл Тарой. Это была очень симпатичная девушка, с глубоким взглядом темно-карих "цыганских" глаз.
В канун Рождества у Рама на хуторе собралась целая компания. Помимо Рыжего с Тарой и меня тут были Эдик и Леннон. Последний привез с собой, в неизменном портфеле, весь джентльменский набор, включавший пару банок сопалса, свечи и изображения магических идамов. Кроме того, к комплекту прилагались красные шелковые перчатки и бумажный карнавальный колпак звездочета - мой подарок по случаю наступавшего Нового года.
Каждое Рождество Рам встречал специальной медитацией, апогей которой приходился на полночь по центральноевропейскому времени - т. е. на ключевой момент рождественской мессы в Риме, проводимой самим верховным понтификом. Рам считал, что в период всех крупных религиозных праздников происходит сгущение гипно-магического поля, накачиваемого соответствующей паствой. Особенно силен этот эффект в случае, когда религиозный праздник совпадает или стоит близко по времени с моментами равноденствий и солнцестояний как особых пунктов переполюсовки космической материи. Дед полагал, что йоги, медитирующие в такие периоды, привносят в гипно-магическое поле коллективной религии тонкое нуль-излучение, которое эмансипирующим образом действует на спиритуальную интуицию всех включенных в данное поле личностей.
На этот раз Рам предложил проделать коллективный эксперимент. Он попросил меня выступить в качестве медиума, который должен будет отождествиться с мистическим Христом, - явления которого в эти минуты ожидали все западные христиане. Я лег на спину в центре комнаты, Рам устроился в голове, а остальные гости сели по кругу. Все, за исключением меня, должны были концентрированно посылать Раму свою энергию, которую тот собирал в единый пучек и, преобразовав, использовал для погружения меня в транс.
Я ощущал, что куда-то проваливаюсь, а потом вдруг увидел приближение какого-то круга. Но тут оказалось, что это вовсе не круг, а купол собора св. Петра в Риме, наблюдаемый с высоты птичьего полета. Я же сам, как бы в позе распятия, раскинув руки, спускаюсь сверху, взглядом вниз, и зависаю над куполом. Потом, словно бы издалека, донесся голос Рама:
- Голосовые связки свободны, можешь говорить...
Он меня расспрашивал на предмет того, что я конкретно наблюдаю и ощущаю, и я, "в прямом эфире", передавал информацию с места события:
- Нахожусь в Риме, над собором святого Петра. На площади - народ со свечами. Погода летная, небо - ясное.
Через некоторое время купол вновь превратился в белый круг, а потом - в вихрящуюся галактику, постепенно рассеявшуюся в черной пустоте открытого пространства.
Я пришел в себя, лежа на полу, в окружении сидящих фигур.
- Ну, вот, - сказал Рам, - Иисус вернулся с ватиканской мессы!
Наша месса была, по некоторым соображениям, конечно, на порядок круче. Ведь здесь речь шла о непосредственном нуль-энергетическом проникновении в магическое поле архетипов. Рам предложил официально зафиксировать это событие. Он сел за стол, включил радио в ожидании ночной сводки новостей, потом достал открытку с изображением Тары, взял цветной фломастер и надписал: "Святое семейство". Как он объяснил, "святое семейство" - это все мы, т. е. он сам - Святой Дух, я - Иисус, Тара - мать Мария, Эдик - благочестивый Иосиф, а Леннон с Рыжим - апостолы Петр и Павел. Теперь мы должны были оставить внизу свои автографы.
В этот момент по радио, совершенно гротескно, заиграл какой-то нэповский фокстрот. Стоявший рядом со мной Эдик прямо передернулся. Я посмотрел на него и все понял. Эдуард только что поступил петь в церковный хор и очень ревниво относился ко всяким неканоническим жестам. Можно себе представить, как в его глазах могла выглядеть наша компания: в полумраке лесного хутора, при свечах и мерцающих по углам комнаты фонарях, украшенных фосфоресцирующими мантрами и бросающих разноцветные отблески на покрытые магическими диаграммами стены, вокруг стола столпились странные персонажи: седовласый хитрющий старик с длиннющей бородой, человек в круглых очках и шутовском колпаке, странная бледная паночка из гоголевских фантазий, всклокоченный рыжий черт и еще некто, выдающий себя чуть ли не за самого мессию! И всё это - под чудовищный фокстрот и общий хохот собравшихся. Вот так Святое семейство! Несовместимость очевидного и декларируемого была настолько кричащей, что Эдик просто застонал и тут же изошелся паралитическим стебом, причем открытку подписал. Рам достал из ящика стола большую круглую печать общества адвайта-веданты, которое он когда-то создал во Франкфурте-на-Майне и, дунув на нее, приложил под подписями. Ом Рама Там!
В ту ночь мы много говорили о духах и путях управления ими. Рам, в частности, рассказал о каббалистическом взгляде на Иисуса, о превращении тетраграмматона в пентаграмматон и тайном значении средней буквы "шин". А потом он полез на чердак. Спустившись через несколько минут, весь в сене, он осторожно держал под мышкой плотно перевязанную картонную папку с толстенным фолиантом. Развязав веревки, Рам раскрыл папку, и в ней оказалась еще одна, на которой крупными буквами было написано: "SALADUSTE SALADUS", что по-эстонски означало "ТАЙНА ТАЙН".
Это был рукописный трактат о магии знаковых систем и способах борьбы с ней. Почти половину объема всей пачки занимал иллюстративный материал, который Рам собирался нам продемонстрировать в качестве наглядного примера к затронутой теме. На вопрос, почему эта папка хранится на чердаке, дед отвечал, что достанься она КГБ - ему не избежать репрессий, и еще неизвестно - каких: ведь он и так жил в Эстонии под перманентным надзором КГБ. Свободно передвигаться Рам мог лишь в радиусе 10 километров от дома, а всякое более далекое путешествие требовало получения специального разрешения в местном отделении МВД. Прямых обысков, правда, власти не устраивали, но это могло произойти в любой момент, особенно после того, как в Лангермаа зачастили компании пестрой молодежи.
В Книге Тайн, помимо прочего, описывались методы нагнетания секретными службами массовой шизофрении, что неизбежно должно было привести к разрушению самой системы, которую эти же самые службы были призваны охранять. Лично я абсолютно и бесповоротно узрел неизбежность скорого краха советизма после прочтения именно этой книги, - еще в годы самого разгара брежневизма.
VI. 5. Коммунизму - бой! Возможности магической борьбы с советской системой интересовали нас с Ленноном, практически, с самой первой банки, открывшей эфирную перспективу противостояния магических идамов. Видимо, ментальность непримиримых антисоветчиков и здесь давала себя знать. Обращаясь в эфирных сферах, начинаешь схватывать определенные магические закономерности, связывающие нашу вселенную и всё в ней происходящее, в том числе - в плане общественных процессов. Под определенным углом эфирного видения, силовым центром Большого Совдепа представлась мумия Ленина, на которой как бы замыкались энергетические линии гипномагической инфраструктуры советской системы. Джокер сообщил, что поразив мумию можно добиться краха всей системы. Самое эффективное - это, конечно, физическое уничтожение тела. Но даже сильная психоэнергетическая атака в состоянии серьезно поколебать устойчивость системы.
Для того, чтобы "торпедировать" мавзолей, нужно было выйти в пространство его астральной проекции. Для этого требовалось войти, с помощью джокерских паролей, в магическое бардо, и уже оттуда - отправляться дальше. Прежде всего, надо было настроиться на волну советского астрала.
Попадая в это поле, вы с удивлением обнаруживали, что оно наполнено многочисленными обитателями, порой - весьма странными. Тут можно было встретить публику от летающих в ступах деревенских колдунов и грибных шаманов Дальнего Севера до интеллигентов-чернокнижников и парапсихологов-любителей. Всё это пространство прощупывалось астральной службой КГБ, которая пыталась идентифицировать перемещающиеся здесь объекты, по возможности внося помехи в их навигационные системы. "Вот, мать твою, - крыл в эфире какой-нибудь полковник, - опять эта баба на помеле мутит поле! Седьмой, выясни, кто такая, как сюда попадает!" Но больше всего КГБ не любил пиратов-парапсихологов, которые, попадая в советский астрал, стремились проникнуть в секретные базы данных о магических закономерностях системы.
С определенной высоты подъема, пройдя через кагэбэшный фильтр нижнего астрала, замусоренного в основном колдунами и мелкой наркотой, можно увидеть голографический мираж астрального СССР, связанного эфирными нитями с отдельными звездами и регионами большого космоса. К примеру, конфигурация созвездия Льва вписывалась в контур берегов Черного моря. Точно так же на поверхности планеты вырисовывались, совпадая с ее географическим рельефом, другие созвездия. Чуть снизившись, можно было заметить автономное свечение мест силы и других энергетических источников, например - радиоактивных объектов. По цвету свечения угадывались волны, на которых работали отдельные точки. В силовой паутине космических и автономных влияний складывались эфирные контуры магических идамов, покровительствующих своим психо-спонсорам в ипостаси человеческих групп или отдельных лиц.
Мы взяли курс на Москву. Однако, попасть на Красную площадь оказалось весьма непросто. Как выяснилось, это пространство было надежно защищено магической цепью астральных красных стрелков, со штыками наперевес блокировавших все попытки пробиться к святая святых коммунизма. Во время одной из таких попыток Леннону, вооруженному специальным магическим кинжалом, удалось-таки прорвать стрелецкую цепь и вплотную приблизиться к мавзолею. Он поднял руки, сложил пальцы в мудре шиваитского трезубца и крикнул: "Врата ада, растворитесь! Йах!" Двери святилища задрожали и распахнулись, и Леннон кинулся в открывшуюся ему бездну...
Потом он рассказывал, что посещение Мавзолея напоминало инициатический трип в духе древневавилонских мистерий: бесконечные лабиринты со всевозможными препятствиями , открывшиеся за входом, требовалось преодолевать с помощью особых мантр и жестов, и даже периодически пуская в ход магическую пику. В конце концов, наш герой добрался до самого саркофага и поразил этой пикой ожившую мумию, прямо в сердце:
- И ты, Леннон? - спросил его открывший в этом момент глаза Ленин.
- И я, Ленин! - ответил Леннон.
Мой личный опыт контакта с мистическим полем мавзолея включает в себя не только баночные путешествия, но также посещения этого объекта в реальном времени. Физически я бывал в мавзолее дважды: впервые - дошкольником, когда там еще лежал Сталин, и второй раз - в 1996 году, когда собирался пойти на пасхальную службу в Кремль, однако, волей случая, оказался в очереди экскурсии к телу вождя. Я шел замыкающим, внимательно разглядывая объекты на инициатической тропе. Сначала шли плиты на могилах мучеников Революции, затем - каменные бюсты 12 апостолов. Наконец, я спустился в подземелье, где под прозрачным колпаком возлежало главное тело Системы. Экскурсия, обойдя саркофаг, направилась к выходу, а я задержался у тела. Это был уникальный момент: я оставался с Лениным один на один, около получаса, пока какой-то служитель меня случайно не обнаружил.
- Я думал, что все уже ушли, - сказал он мне после некоторого колебания, проначалу приняв, видимо, за очередное привидение у грода вождя.
Кстати, Хальянд как-то показал мне хранящийся у него номер "Правды" за начало двадцатых, где, на полном серьезе, сообщалось, что красноармейцы, охраняющие Кремль, якобы жалуются, будто-бы по ночам их пугает призрак Ивана Грозного, шатающийся по территории и причитающий: "Что вы, собаки, сделали с моей страной!.." (видимо, большевистская опричнина подняла из гроба даже такого тирана, как царь Иоанн Васильевич).
В целом, мавзолей, безусловно, мог бы стать местом паломничества черномагических фриков со всей планеты, - если бы московские власти осознали весь тот потенциал, который сконцентрирован в этом уникальном объекте. Как бы там ни было, мое твердое убеждение однозначно: пока "жива мумия" - советская карма продолжает действовать. Вот она - истинная мистерия Буфф!
VI. 6. Дело врачей. Леннону ездить на хутор чрезвычайно понравилось. Помимо колдовской атмосферы, его привлекала возможность сваливать туда на время от жены, - после того, как получка оказывалась пробуханной. Про ленноновские визиты Рам рассказывал:
- Дал я ему денег, говорю: "Сходи в магазин за хлебом!" Он пошел, но вместо хлеба на все деньги принес вина. "Мне, - говорит, - сатана сказал, чтобы я вина купил!"
Но Рам был человек не обидчивый, долготерпивый. Леннон заселился в пустой задней комнате без окон, служившей чуланом. Там он оборудовал алтарь, уставив на старом сундуке изображения магических персонажей, свечи, рогатый череп Йорика и прочую атрибутику черной мессы. По ночам он запаливал свечи, доставал шарфик и банку, затем облачался в магический скафандр: на голову надевал бумажный колпак звездочета, украшенный изображениями знаков Зодиака, пиджак на голое тел и красные шелковые перчатки до локтей. Потом накапывал на шарфик и начинал "упражнения". Рам, ничего не подозревавший о запечных бдениях, рассказывал потом, что не мог спать по ночам, потому что его постоянно будил зверский хохот, раздававшийся из чулана, но еще больше доставал стойкий запах какого-то "бензина", просачивавшийся оттуда же.
Однажды на хутор приехали гости из Риги. Это была компания старых рамовских знакомых, занимавшихся йогой и сформировавших маленькую оккультную группу. У Рама, среди многочисленных волшебных предметов, имелся серебряный поднос с хрустальными рюмками, покрытыми фиолетовыми колокольчиками. Этот объект ему в дар привезла из Риги медиум группы, объяснив, что вся композиция была создана после контакта провидицы инициатическим духом. По наитию последнего выходило так, что Раму поручалось вести рижскую группу дальше - и ни с кем больше не дружить! Философ от такого предложения, сделанного даже духом, вежливо отказался. И это - не смотря на то, что рижане, принадлежавшие к классу богатых врачей, предлагали деду полное содержание, отдельный дом на рижском взморье и прочие блага. Мэтр был неподкупен (и позже неоднократно отказывался от еще более заманчивых предложений в Америке).
В тот раз рижане приехали небольшой компанией, человек пять. Первая же их встреча с Ленноном оказалась шокирующей. Люди сидели на кухне за столом, пили с дороги чай. Дальнейшее развитие ситуации Леннон передавал так:
- И тут неожиданно из чулана, из-за печки, выскакиваю я: в колпаке, перчатках, пиджаке и без штанов, с шарфиком в одной руке и кинжалом - в другой. Как они шуганулись! А я проскакиваю через кухню, черчу кинжалом в воздухе магический пантакль и с криком "Иах!" вылетаю наружу, скрываясь в ночной мгле!..
Покамлав немного на улице и порядком остыв, Леннон вновь забежал в избу, пронесся с кинжалом назад через кухню и скрылся за печкой, в чулане.
На утро выяснилось, что за ночь он выпил весь рижский бальзам, который гости привезли хозяину в подарок. К вечеру рижане поставили ультиматум: "Или он - или мы". Рам объяснил парню, что тот ведет себя неадекватно и посоветовал поехать расслабиться домой. Даже дал денег на дорогу. Тот собрал свой инструментарий в портфель и уже затемно отправился, сквозь заснеженное поле, к шоссе, совершив по-пути финальную огненную пуджу прямо в сугробе, расставив свечи вокруг фотографии Рамакришны. Во время сеанса образ Рамакришны розовел, затем оживал, вставал, выходил из рамки и начинал разговаривать. Так Леннон выяснил, что он сам является сорок девятой головой Рамакришны, а его полное астральное имя - Большая Собака.
VII. Люди
VII. 1. География знакомств. На протяжении всего времени, пока Рам жил в СССР, к нему в гости наведывалась публика из совершенно разных поколений, социальных слоев и географических точек огромной страны. Среди его старых знакомых, т. е. до периода молодежного нашествия, можно назвать, прежде всего, Юри Ляянесаара, родственникам которого принадлежал хутор Уку в Лангермаа, а также двух ученых мужей: Тыниса Неэме и Хальянда Удама.
Тынис - высокий и поджарый, с аккуратной бородкой, биолог из АН ЭССР - был членом подпольной таллинской группы уфологов, а также периодически ездил на международные конгрессы психотроники, откуда привозил толстые фолианты с текстами докладов участников. Президентом конгресса психотроников был один чехословацкий профессор из Братиславы, приятель Тыниса. Это была странная паранаучная инициатива, объединявшая во времена Холодной войны альтернативных ученых Запада и Востока. Примерно половина материалов в каталогах принадлежала перу восточноевропейских, в том числе - многочисленных советских авторов. Другая часть представляла творчество их западных коллег, включая исследователей из Латинской Америки и Азии. Психотронные конгрессы проводились, насколько я помню, в Сан-Паулу, Монако, Праге, Токио... Их документацию я, как священные тексты, читал в Лангермаа, периодически расспрашивая Рама о его мнении. Тот, время от времени, повторял, что современная психотроника движется как бы в правильном направлении, но слишком медленно и еще не достигла проблематики НГТ.
Хальянд - невысокий, в очках, очень кабинетный человек: ориенталист, знаток персидской поэзии и суфизма. Он привозил на хутор книжки по китайской нумерологии, исламскому символизму и масонской ритуалистике, а потом они вместе с Рамом выстраивали универсальные графики знаковых соответствий отдельных мистических традиций. Хальянд некогда учился в Москве, где близко сошелся не только с востоковедами - такими, как Октябрина Волкова или профессор Зелинский, - но также с эзотерическим хард-кором в лице Владимира Степанова, которого однажды даже пригласил в Лангермаа. Рам тогда назвал его "суфи-масоном" - из-за якобы специальной орденской рубашки с кубическим орнаментом, в которую был облачен главный гуру московского эзоподполья. Володя, вместе с писателем Юрием Мамлеевым, был душой компании, объединявшей людей с повышенным интересом к сверхъестественному.
Ирина. Еще одной старой знакомой Рама была загадочная дама, которую звали Ирина Лявгмин. Ее отец, литовский коммунист, слыл чуть ли не заместителем Дзержинского и погиб в гражданской войне. Сама Ирина была очень мистической особой, она имела несколько специальных папок с собранием оккультно-теософских материалов - конспектами лекций Кришнамурти, Вивекананды и других индийских свами, фотографиями йогов и гуру, выписками из Блаватской и агни-йоги. С Рамом Ирина дружила очень давно, едва ли не с первых лет пребывания того в СССР. С ним была знакома еще ее мать, фотографию надгробия которой я видел в этих же папках. На гранитном камне высечены слова Вед: "Тат твам аси" (санскр. "ты есть то"). Отец Николай, отправивший нас с Йокси в Лангермаа, также знал эту семью.
Петер Ваббе. Среди других близких друзей философа можно упомянуть Петера Ваббе - сына известного эстонского художника времен Эстонской Республики Пауля Ваббе. Петер был рамовским знакомым "первого призыва" и наводнил хутор своими многочисленными поделками: странной формы фонарями с разноцветными стеклами, магическими подсвечниками, сюрреалистическими картинами маслом. На одной из них изображалась тянущаяся через пустыню стена колючки, отделявшая гордого красного льва (очень похожего на Рама) от толпы мелких злобных карликов в советской военной униформе. В общем, по какую сторону от этой стены была "несвобода" - сказать трудно. Похоже, сам художник тоже не имел на этот вопрос однозначного ответа, ибо вообще относился к феномену человеческой сознательности весьма скептически.
- Послушай!, - говорил он Раму, - зачем ты вообще тратишь столько времени на всю эту философию, работу ума и все прочее? Ведь где гарантия, что насекомые не видят мир в совершенно иных, недоступных нашей интуиции измерениях, и их сознательность на абсолютной космической шкале не стоит на порядок выше человеческой?
- Да, - отвечал ему Рам, - но я - человек, и мое сознание и его границы интересуют меня больше, чем границы сознания тараканов!
Как-никак, своя рубашка - ближе к телу.
Национальные лидеры. Из известных сегодня эстонских политиков у Рама, в свое время, побывали глава Исамалийта Тунне Келам (некогда возглавлял перестроечный Эстонский гражданский комитет) и лидер социал-демократов Марью Лауристин - дочь эстонского революционера, именем которого называлась улица, на которой в начале пятидесятых, еще до моего рождения жили мои родители.
Рига. Одними из первых из-за пределов Эстонии в Лангермаа появились рижане, узнавшие о Раме от Тыниса. Их йогическая группа некогда откололась от питерской, перекочевав с берегов Невы на даугавские. В тот раз, когда Леннон устроил им скандал, рижане были в гостях у Рама в последний раз. Видимо, химия перестала соответствовать. Дед сильно не расстраивался, но не потому, что поддерживал эпатаж Большой Собаки, а просто в силу нежелания быть гуру для избранного круга.
Питер. Зато после этого инцидента активировалась питерская филиация группы, из состава которой на хуторе чаще всех бывали Олег с Тамарой - пчеловоды и поклонники агни-йоги. Олег напоминал своей молодцеватостью и круглой бородой былинного варяжина, Тамара - бледноглазая блондинка с почти прозрачной кожей. Потом вместе с ними стала появляться Неля - невысокая худая дама с седеющими волосами, державшая на Площади Мужества частный эзотерический салон для благородных девиц. Еще с пчеловодами приезжал питерский архитектор по фамилии Шмелев, изучавший тему золотого сечения в природе и разработавший собственный метод последовательных визуализаций, гармонизирующих человеческие психику и душу. Впрочем, Рам относился к шмелевским изобретениям с большой долей иронии, ибо считал архитектора лишенным фантазии концентративным шизофреником, внушающим своему параноидальному окружению собственную кармическую программу. Не объявляя об этом открыто, Рам пытался помочь тайными импульсами Олегу с Тамарой, как симпатичным людям, освободиться от шмелевского влияния. Они подарили мастеру комплект полной пчеловодческой экипировки и настоящий улей с жужжащим роем, который разместили в саду.
Украина. Приезжали люди с Украины. Из Одессы, по наводке Рыжего, появился доктор Николай - молодой человек, только что закончивший медфак и бившийся между универсальным и ортодоксальным. Рам проблему Николая объяснял так, что в силу врожденной паранойи тот постоянно пропускал концентративную суггестию окружения, в том числе - со стороны церкви, к которой одесский доктор тяготел очень сильно. В конце концов, он Рама в письме так и спросил: "Исповедуешь ли Христа живого или не исповедуешь?" Рам написал в ответ, что его философское учение трансцендирует все иные формы мистики, но если это кому-то не нравится, то он никого не держит. Коля поступил честно и ездить перестал. Лишь где-то лет через десять, когда Рам был уже в Америке, ко мне на таллинскую квартиру зашел человек, который представился колиным коллегой-врачом и объяснил, что тот порекомендовал ему, как ищущему пути, съездить в Лангермаа, на хутор к эстонскому мэтру. Я, к сожалению, был вынужден разочаровать молодого человека, объяснив ситуацию. Тем не менее, было крайне приятно получить такой своеобразный импульс от Николая и узнать, что он Рама помнит и уважает.
Литва. Из прибалтов, помимо эстонцев, очень много приезжало литовцев. Одним из первых побывал в Лангермаа Айварас - сын того самого человека, который некогда подвозил меня с минскими девочками до Риги, - как это было описано выше, в первой главе:
"Дальше, от Пярну до Риги, нас вез на "Волге" какой-то литовский чиновник, который рассказывал, что вот только что вернулся из Америки и там на дорогах тоже везде голосуют люди типа нас - с хайром, в фенечках и вытертых джинсах. Он также сказал, что его сын собирает западную музыку и выглядит точно так же, как мы. Прощаясь, он даже дал свой телефон, говоря, что его чадо всегда будет радо нашему визиту в Каунасе".
Этот телефон почему-то запал мне в голову, и я сразу же его вспомнил, когда Айварас написал мне свои координаты после нашего знакомства на хуторе. Оказывается, папа ему действительно рассказывал, что встретил в пути веселую компанию, и Айварас как бы тоже заочно знал меня. Он бегло говорил как по-русски, так и по-английски, и даже по-немецки. Кроме того, он немного понимал по-эстонски, т. к. был женат на таллинке. С появлением Айвараса процесс создания англоязычных текстов и их перевода на русский принял систематический характер.
В целом писания Рама можно условно разделить на несколько этапов, каждый из которых характеризуется специфическими условиями, в которых создавались нуль-писания. Первый этап - работы на немецком языке, которые Рам публиковал в своем журнале адвайты-веданты "Friede" ("Мир"), издававшемся во Франкфурте-на-Майне в начале 50-х. С приездом в Эстонию в 1953 году Рам продолжал некоторое время писать по-немецки, но потом перешел на эстонский из практических соображений: оказавшись отрезанным от международных контактов, он сосредоточился на местной среде. Так продолжалось до появления Айвараса, когда Рам принял решение написать фундаментальный корпус Нуль-Гипотезы-Теории (НГТ) на английском языке. Международные контакты стали восстанавливаться...
Вместе с Айварасом одно время приезжал его приятель Жильвинас, а чуть позже появились Альгимантас (Алис), его брат Казис, Орентас и замечательная девушка Раса. Надо сказать, что "литовская группа" с самого начала активно включилась в хуторские дела и суммарно больше помогала Раму во всех отношениях, вплоть до самого отъезда того из СССР, чем какая-либо другая фракция нашего Интернационала.
Душанбе. В один момент появились даже душанбинцы. Один из первых - Вовчик Сафаров, приятель Рыжего и Плохого. Потом стал приезжать другой друг Рыжего - художник Саша Акилов, учившийся в то время во ВГИКе. Еще позже, уже на новом хуторе, в Каазиксааре, у Рама объявился еще один душанбинский художник - Володя Каландар, чьи иллюстрации использовались в первом самиздатном варианте НГТ на русском языке.
VII. 2. Магическое зеркало. Часто у Рама одновременно собирались люди из разных компаний и городов. Во всех случаях мастер устраивал коллективные медитации, а потом все разбирали полеты. Подчас наши сессии давали неожиданные результаты. Однажды, во время очередного сеанса, московский гость Гена - высокий и худой молодой человек, мастеривший музыкальные инструменты и живо интересовавшийся гурджиевскими методами работы - вдруг резко и громко задышал, а потом, с прорвавшимся воплем, в истерике, рухнул в середину круга и зарыдал в конвульсиях. Рам бросился его успокаивать, а потом выяснилось, что Гене, в процессе медитирования привиделось, как якобы из Эдика, сидевшего напротив, выпрыгнул черт и впрыгнул прямо в него! Страх перед агрессивно вторгающейся извне нечистой силой и вызвал истерику.
Рам объяснил, что во время коллективного сеанса образуется нечто вроде замкнутой цепи, по которой циркулирует энергия участников сессии. Характеристики этой энергии, в том числе ее магические свойства, зависят от среднего знаменателя поля присутствующих: оно может быть нейтральным, концентративным или медитативным. Если в круге находятся сверхконцентративные личности, то мадитативные медиумы могут почувствовать этот напряг: иногда адресно, иногда в целом.
По объяснению Рама, в нашей цепи из дюжины человек изначально присутствовало сильное концентративное излучение. Именно оно и воспроизвело феномен коллективного "черта". Гена, раскрывшись, получил удар этого поля как наиболее слабое звено в круговой защите на тот конкретный момент. Негативная (в смысле шизофренически-разрушительная) энергия общего поля срикошетила от Эдика, через эффект магического зеркала, в Гену, который этот коллективный эффект принял за личный выпад. Через кого рикошетит общий импульс и кого он пробивает - вопрос, во многом, кармического резонанса, но технически, как правило, рикошетит от закрытого к открытому. Причем в таких случаях существенную играет роль не столько системная открытость или закрытость "пациента", сколько сиюминутная.
Эффекты магического зеркала могут быть в действительности самые разные, и видеть их со стороны можно тоже различно. Каждый наблюдатель фиксирует ситуацию с точки зрения собственных, кармически предопределенных преференций. Иногда в роли зеркала, как и реципиента, могут одновременно выступать несколько человек, или же отражение и соответствующее восприятие могут идти последовательно по цепи. Рам, в принципе, не был сторонником коллективных медитаций, говоря, что усредняющий эффект таких мероприятий идет на пользу более грубым натурам, подтягивая их к среднему уровню, в то же время "опуская" более продвинутых. Вместе с тем, он практиковал групповые сессии в целях практической демонстрации психотехнических приемов, а также с надеждой, что его собственный регулирующий импульс мастера позволит-таки общему полю войти в резонанс с тонкими спиритуальными частотами, труднодостижимыми для новичков даже при индивидуальной работе.
VII. 3. Гипнотизм и медиумы. Бывало, случались и курьезы. Как-то раз приехала питерская группа. Вместе с ней впервые на хуторе оказалась Неля. Как это обычно бывало с новичками, Рам положил ее в круг - прощупать на предмет магических способностей. После того, как сеанс закончился, Рам встал и пошел на кухню ставить чай. Я вышел вместе с ним. Через пару минут туда приходит Олег и сообщает, что Неля не встает. Заходим в комнату: мужчины в тревоге, женщины в испуге. Неля не встает и вообще не подает признаков жизни. Послышались реплики, что иногда йогин, слишком отдаляясь от физического тела, не в состоянии вернуться обратно. Может быть, это как раз тот самый случай? В глазах присутствовавших затеплилась парадоксальная надежда. Рам бросился к телу, начал тереть Нелины виски, разминать конечности. Та открыла глаза.
- Ну, что?... - выдохнули все хором.
Неля обвела собравшихся недоуменным взором и с удивлением спросила:
- А что, собственно, тут происходит? Почему все на меня так смотрят?
Неле объяснили, в чем суть да дело, а потом потребовали рассказать о пережитом сверхгалактическом опыте. На что та смущенно произнесла:
- Так не было у меня никакого такого опыта. Я просто лежала, и когда Рам делал всякие пассы, мне так понравилось, что я все лежала и лежала... Ведь вставать меня никто не просил!
Это мне напомнило историю, которую однажды поведал Эдик. Однажды, в детстве, он пошел с родителями в театр на представление гипнотизера, который именно его выбрал из публики в качестве подопытного кролика. Эдик поднялся на сцену, гипнотизер сказал: "Когда я досчитаю до десяти, ты уснешь и будешь видеть то, что я тебе скажу". Досчитав до десяти он объявил: "Теперь ты спишь и видишь у себя в руке апельсин. Очисть этот апельсин и ешь его!" И дальше Эдик рассказывает, как он в действительности совершенно не спит, но, как бы не желая ломать гипнотизера и публично его разоблачать - типа "ха-ха-ха, а я не сплю", - начинает имитировать, что он якобы действительно видит в руке апельсин и очищает его. "Теперь ешь!" - командует гипнотизер. "Я ломаюсь, но делаю вид, что ем", - объяснял Эдик. Потом, под аплодисменты потрясенной публики, он сошел со сцены и все думал: "Как же так взрослый дядя может обманывать весь зал?"
Однако, на самом деле не всё так просто. Если допустить, что гипноз - это внушение перципиенту внешней воли, то случай с Эдиком на самом деле подходит под категорию гипнотического: не важно, что субъективно ощущает медиум, главное - он исполняет команду гипнотизера именно так, как того хочет последний.
С другой стороны, далеко не каждый способен достичь состояния медиума. Умберто Эко в "Маятнике Фуко" описывает характерный эпизод. В Бразилии, на сеансе умбанды - местной синкретической религии на базе индейского шаманизма, африканских культов и католицизма - в коллективном камлании местных девушек участвует одна немецкая туристка. Бразильянки, одна за другой, исполняются духа и отпадают в обмороки, уходя как бы душой в иные миры, а немка всё камлает и камлает, а дух на нее не сходит и не сходит! И вот она уже остается совершенно одна, но так и не добивается результата, а отрубается от физического изнеможения. Как бы сказал Рам, "концентративный шизоблок не позволил психике раскрыться".
Георгий Гурджиев в "Рассказах Вельзевула" высказывает мнение, что неспособность к медиумическому состоянию проявляется, как правило, у личностей истеричных, не способных включиться в общее поле. По его словам, древние жрецы периодически устраивали обряды своеобразного очищения или отпущения грехов, вводя предварительно аудиторию в состояние гипнотического транса. Иначе заклинательная психотерапия не действуют. Те же, кто не впадал в транс, считались одержимыми нечистой силой и к ним применялись специальные процедуры экзорции.
VII. 4. Криптоспиритизм. У Рама на участке сохранялись руины каких-то древних строений гранитно-блочной кладки. Всё вместе это образовывало некий лабиринт, где вы попадали в закрытое каменное пространство, формируемое остатками стен различной высоты и степени сохранности. В одном месте четыре стены образовывали квадрат, который Леннон превратил в бонский храм под открытым небом. После того, как Рам категорически запретил ему дышать "бензином" в доме, Большая Собака перенес свои причендалы из чулана в этот каменный квадрат, где соорудил алтарь из красно-серых гранитных глыб, вертикально водрузив на него тележное колесо и разместив по бокам вилы, косы, топоры и прочие образцы холодного оружия. В ступице колеса был укреплен рогатый череп Йорика, На глыбах установлены подсвечники, рамки с идамами, по углам святилища выставлены шесты с колокольчиками и белыми флагами, покрытыми магическими шифрограммами. Непосредственно под йориковым колесом находился огромный черный чугунный чан, в котором Леннон разводил пламя, брызгая туда время от времени сопалсом, покрикивая: "Хрих, йа, сваха!"
Обычно все происходило по ночам. Леннон зажигал на алтаре свечи и лампады, окроплял изображения вызываемых сущностей эфирным эликсиром и начинал "работать". Я сам провел несколько ночей в каменном квадрате. Находясь внутри, вы ничего не видите кроме неба и каменной кладки со всех сторон. В свете полной Луны, на фоне северных созвездий, эта кладка легко превращалась в закрытый дворик высокогорного черношапочного монастыря где-нибудь в Западном Тибете. Отсюда, из этого квадратного дворика, открывался тайный ход через астральный подземный лабиринт в имперскую канцелярию. Оттуда, в свою очередь, шла прямая телетруба до Лхасы, непосредственно во дворец самого далай-ламы. По этой трубе шныряли взад-вперед очень странные креатуры: алхимики, каббалисты, адепты тайных культов, агенты астральных спецслужб и пси-операторы органов безопасности отдельных держав. Леннон утверждал, что проникал на заседания имперского генштаба и видел, как там разыгрывались судьбы фронтов посредством т. н. "тибетского тарота" с круглыми картами.
Однако, центральный культовый камень всего священного комплекса оказался - как это ни парадоксально - за его пределами (по принципу "строители отвергли камень"?). На этот округлый черный монолит в хуторском саду указал перстом некий дух, явившийся нам с Ленноном на закате. Дух непосредственно, на наших глазах, дотронулся до камня, как бы оставив в нем часть собственной сущности. Это было почему-то очень стремно. Мы моментально пришли в себя и уже в "обычном" сознании Леннон сразу же спросил меня с серьезным видом:
- Петр, ты видел?
- Видел. Знаешь, кто это?
- Еб твою мать!
Мы моментально свернули все опыты, желая как можно скорее оказаться под защитой домашних стен. Третьим с нами был Рыжий, но он - как некогда Йокси в кирхе - не дышал, а лишь смотрел и слушал, да все никак не мог взять в толк, с чего это мы так завелись, причем одновременно? Все наши попытки объяснить Рыжему стремность ситуации и особую опасность для непосвященных, исходившую от отмеченного камня, упирались в легкомысленный скаптицизм: ну, что вы там, ребята, мол, заливаете! Однако мы чуть не силой затщили его в дом, на кухню. Здесь можно было оттаять. Леннон достал из чулана десятилитровую бутыль самодельного красного вина, разлил по спиритическим рижским рюмкам:
- Ну, за нового члена!
Он взглянул на Рыжего, потом на меня, и почти сладострастно захохотал: ха-ха-ха! Потом серьезно посмотрел по сторонам и предложил сдвинуть бокалы. Мы с Рыжим тоже развязно заржали - каждый, видимо, имея в уме свой подтекст. А потом полезли на чердак, на сеновал. Дышать дальше. На утро, когда мы все втроем спустились с чердака, спавшие в большой комнате питерцы спросили нас:
- Чем это вы там таким всю ночь занимались? Наверху стояла такая ржачка, будто там идет вечеринка!
- Это духи хохотали, - с серьезным видом голосом доктора, объявляющего медицинское заключение, констатировал Леннон.
И неожиданно, сложив пальцы в мудру шиваитского трезубца, разразился утробным смехом фантомаса. Все остальные тоже заржали. Дверь кухни приоткрылась, в комнату просунулась бородатая голова Рама в красной лыжной шапочке с помпоном: "Чай, давай!"
VIII. Hare Krishna
VIII. 1. У истоков традиции. Летом 1976 года в Таллине появились два московских гуру-вайшнава - Толя Пиняев и Володя Васильев. Оба были недавно обращены в ведическую традицию самим Шрилой Прабхупадой - отцом-основателем современного кришнаизма, гостившим несколько дней в Белокаменной по случаю особой миссии. Первым апостолом этой миссии как раз и стал Толя, познакомившийся с махагуру при весьма символических обстоятельствах.
Будучи по роду мирских занятий фарцовщиком, Толя работал в очередной раз у гостиницы "Россия" и выпас у фирмы то ли какой-то клоуз, то ли валюту. Но тут, как назло, объявились оперативники, и Толе пришлось резко дергать. Бежать можно было только внутрь гостиницы, и выбора у него не оставалось. Анатоль дернул на этажи, ломанул по коридору и, в жесте отчаяния, вломился в первую попавшуюся дверь, лихорадочно захлопнув ее за собой. Затем обернулся и увидел напротив себя пожилого индуса в оранжевой тоге, сидящего в позе лотоса и с четками в руках. Толя такого приема, даже несмотря на всю отчаянность своего поступка, никак не ожидал. Индус оказался Шрилой Прабхупадой. Он объявил Толе, что специально сидел тут и ждал, когда Кришна пошлет ему первого апостола мисии Харе-Кришна в России. Анатолий сразу все понял и тут же в номере принял новое ведическое имя Ананда-Шанти и брахманский шнур. На улицу он вышел уже совершенно новым человеком, излучая благодать и успокоение: "Шанти, шанти!"
В Таллине вайшнавское посольство нашло благодарных слушателей. Первыми апостолами новой веры здесь стали Лиля с Робертом, переломавшиеся через мантру от мачья, Сережа Дружинин - бывший муж Лили, тоже опиушник, но не переломавшийся, и еще один человек по имени Толик Брезгун - ударник рок-группы, мой сосед по двору, переломавшийся. Вся эта компания, вместе с Толей-Анандой Шанти и Володей Васильевым (в то время - басистом группы "Цветы") повела в городе интенсивную агитацию за преимущества ведического образа жизни. Анатолию даже удалось каким-то образом просочиться на эстонское радио и прочитать в прямом эфире большую лекцию о продвинутых способах расширения сознания с помощью беспрерывного повторения святой мантры "Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе! Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе!"
В технологию чтения мантры меня посвятила Лиля. Прежде всего, нужно было обзавестись четками из 108 бусинок и дополнительных 16 на отдельной нитке, а также специальным мешочком, который вешается на шею. При повторении мантры правая рука с четками находится в мешочке, но указательный палец - как ритуально нечистый - должен торчать наружу. После каждого прочтения блока мантры Харе Кришна вы передвигаете одну бусину, 108 прочтений составляют один полный речитативный круг. Его вы отмечаете бусиной на дополнительной нитке. Всего в течение дня нужно сделать 16 полных кругов повторения. На это уйдет часа два. Это минимум для начинающего вайшнава. Продвинутый вайшнав может сделать за день 32 круга, а то и все 108. Чем больше - тем лучше!
VIII. 2. В гостях у вайшнавов. Впервые реальную вайшнавскую практику я увидел на квартире у Лили с Робертом, куда мы завалились с Ленноном на предмет побухать и подискутировать о метафизических вопросах. Лиля была очень любвеобильна, постоянно находилась в сообществе нескольких мужчин. Мы застали ее, как обычно, с Робертом и Сережей. Необычным было лишь то, чем троица занималась. Вместо того, чтобы варить на кухне хань, ребята буквально ползали по комнате на четвереньках, в клубах ароматических дымов, складывая ладони перед лбом и распластываясь в земных поклонах - то ли углам, то ли невидимым духам, то ли друг другу. "Харе Кришна Харе Кришна", - шепотливой скороговоркой неслось со всех сторон, словно из квадро-динамиков. "Хари бо!", - периодически во весь голос выкрикивал Сережа, подпрыгивая и вскидывая руки ладонями вверх.
Леннон попытался вернуть Лилю в натуральный разум:
- Ты бы хоть чайку сделала, а еще лучше - пошли ребят в магазин за парой-тройкой шаевичей!
Ему требовалось срочно догнаться после вчерашнего схака, хотя бы пивом.
- Саша, мы же теперь совсем не пьем, даже не шмыгаемся. Несколько дней назад в последний раз все вместе круто продвинулись, по последней - и всё! После этого Толик даже отказался от халявного подогрева!
Голос Лили был ублаженно-завораживающий, как у Шахерезады. Она рассказывала о том, что после недели чтения мантры у нее начали "раскрываться чакры":
- Такое ощущение, что там, внутри, какая-то водичка плещется. Нижние чакры раскрываются довольно быстро, теперь я жду раскрытия высших, сахасрары. Уже есть проблески - как будто-бы молния сверкает, ты включаешься в космическое сознание Кришны. Мы тут вообще, плаваем как в тумане...
- Между прочим, Кришна и Христос, Криста - это одно и то же, - добавляет Сережа, - Кришна - тоже сын бога, тоже был после рождения скрыт от царя Кансы, как Христос от Ирода.
Леннону, тем не менее, непременно требуется выпить. Истинный шиваит не может быть сыт исключительно благовониями, ему нужна стимулирующая калакута. Понимая, что Роберт с Сережей не подпишутся, он предлагает мне составить ему компанию до магазина. Идем вдвоем и на свои. Но погулять в кришнаитском ретрите в этот раз нам, все же, так и не удалось. На обратном пути из магазина мы встретили всю троицу, уже выходящую из подъезда.
- Извините, нам только что звонил Мярт, нужно срочно ехать к нему, - сказал Роберт.
Мярт примыкал к таллинской апостолической компании и уже начал рьяно изучать санскрит, чтобы читать ведическую литературу в оригинале. Но сейчас от нас, казалось, просто хотели отделаться. Тем не менее, Роберт пригласил меня к себе на вечер через пару дней, когда из Москвы должен был приехать высокий гуру Ананда Шанти.
Толя Пиняев оказался очень выразительным молодым человеком. Полностью бритый, как подобает брахману, вплоть до самых интимных частей тела, он весь благоухал ароматическими притираниями. Его маленькие карие глазки восторженно блестели. Анатолию, видимо, очень нравилось быть брахманом - представителем высшей касты в принятой системе координат. Он вышел из ванной, весь розовый, в банном халате и с брахманским шнуром через плечо.
- Веды предписывают брахманам полное омовение тела дважды в день. Поэтому я должен дважды в день мыться в ванной!
Лиля подложила гуру подушки, появился Роберт с чаем. Я присел рядом. Толя, надо отдать ему должное, не стал с ходу и в карьер грузить меня своей телегой, но, напротив, проявил очень тонкое дипломатическое чутье и завел сугубо светский разговор "о девочках". Тем временем начали подходить другие гости, и через полчаса в комнате сидело полтора десятка человек, в основном - молодая эстонская богема.
Роберт, представив Ананду Шанти как ведического брахмана и главного апостола учения Шрилы Прабхупады в СССР, начал рассказывать аудитории о своем мистическом опыте повторения мантры, а мы с Толей, не понимавшим ни слова по-эстонски, продолжали автономно беседовать в Красном углу, под украшенным венком из живых цветов портретом индийского махагуру. Периодически Роберт обращался к мастеру с просьбой ответить на вопрос аудитории, формулируя его по-русски. Свои ответы Ананда Шанти густо пересыпал санскритскими цитатами из ведических источников, а также высказываниями Прабхупады, что придавало всему выступлению шарм некоей пара-академичности.
Надо признать, что кришнаитская культовая практика действительно может вызвать в человеке сильные изменения, вплоть до необратимых. Большая часть первого поколения кришнаитов - это бывшие наркоты, бросившие кайф благодаря систематическому повторению мантры: дети цветов, ушедшие в саньясу...
Слух о том, что мантра снимает с иглы, распространился из Таллина в Питер, и там тоже вскоре возникла кришнаитская тусовка. Мой приятель, питерский каббалист Юра Манусевич, специально приезжал в Таллин, чтобы переломаться и набраться вайшнавского ноу-хау.
Интенсивное мантрочтение, тем более коллективное, дает мощный симпатический эффект, суггестирующий участников мантрического круга на общую волну. Практическая притягательность кришнаизма строится во многом на том, что эта волна интерпретируется его апологетами как состояние божественного блаженства. Всякий, повторяющий мантру, настраивает себя на "сознание Кришны", которое есть сат-чит-ананда, т. е. "блаженство чистого бытия".
Часто театральная имитаиция кришнаитами состояния блаженства переходит, с помощью силы автосуггестии, в подлинную эйфорию - насколько эйфория может быть подлинной. Я на себе прочувствовал всю силу мантрического брэйнуошинга, когда после первого посещения Лили с Робертом у меня до конца дня, а потом еще и всю ночь, сквозь сон, до утра в голове крутилась махамантра.
VIII. 3. "Московская" мистика. Появление кришнаитов в Таллине вызвало сильное брожение в оккультной среде города. На спонтанные киртаны вайшнавов в общественных местах и пуджи на конспиративных квартирах собиралась самая разношерстная публика - от скучающих эстетов до религиозных диссидентов, от идейных антисоветчиков до психоделических мистиков.
Главным местом сбора кришнаитской тусовки стало кафе "Москва" на площади Выйду (не в смысле "выхода", а в смысле "победы", которая по-эстонски будет "выйду"). Это очень уютное место в самом центре города - большое кафе на втором этаже югендстилевского дома, с двумя сообщающимися залами и оркестровой площадкой в центре, для живого джаза. Наши люди обычно занимали несколько столиков. Тут можно было не только попить кофе с пирожными, но и плотно закусить, принять вина или шампанского, а то и коньяку. Здесь же можно было запросто раскурить косяк, а кто-то просто закидывался колесами и молча, часами, галлюцинировал в окно на прилегающую площадь.
Толю тут уже все знали. Его приглашали за столик, наливали бокал. Ананда Шанти был человеком без комплексов, абсолютно кулистым и вполне соответствовал традиционному восточному образу совершенномудрого, который ни у кого ничего не просит, но и от предложенного не отказывается. Приоритетным предметом толиного интереса были местные гопи, которые страстно рвались к телу своего Говинды.
- Ребята, вы пока походите, поповторяйте мантру, - отправлял, бывало, гуру своих девоти из "Москвы" куда-либо подальше, чтобы без посторонних глаз объяснить очередной "пастушке" суть камы как одной из центральных добродетелей ведической религии.
Такой оборот миссии по распространению ведических знаний почему-то очень не понравился Лиле, которая неожиданно объявила Анатолия "сексуальным маньяком". Тот, в свою очередь, объяснил, что Лиля просто перекладывает с больной головы на здоровую, ибо согласно ведической антропометрии, она сама принадлежит к классу крайне похотливых креатур, чему доказательством - второй палец ноги, который намного длиннее большого (согласно Ведам, чем длиннее этот палец - тем похотливее его владелец).
VIII. 4. Мнение эксперта. Возможно, в этом всём был какой-то point. Во всяком случае, после того, как Аарэ свозил массовое кришнаитское посольство в Лангермаа, Рам сказал:
- Обычно Кришна окружен множеством гопи. У нас же была одна гопи в окружении множества Кришн.
Дед очень внимательно пронаблюдал мистические практики Ананды Шанти и компании, их киртаны и пуджи, шедшие в условиях хуторской свободы непрекращающейся чередой, и сделал вывод: Ананда Шанти лишь имитирует самадхи, но в действительности находится в тщательно маскируемом концентративном состоянии, позволяющем магически контролировать сателлитов и манипулировать сочувствующими.
Природа и техника такого контроля объяснялась Рамом примерно следующим образом. Прежде всего, мэтр делил людей на два фундаментальных типа: концентративный и медитативный. Концентративные личности - это те, у кого доминирует левое полушарие мозга, отвечающее за логическое мышление. Медитативные личности прямо противоположны: у них доминирует правое полушарие, отвечающее за воображение. Чем концентративнее личность - тем больше в ней доминирует левое полушарие и тем больше центр ее сознания смещен в состояние бодрствования. Хроническое состояние сверхбодрствования ведет к окончательной изоляции левого и правого полушарий, возникает раскалывающий сознание момент шизофрении, когда бодрствующее Я изолируется от психического подсознания. Чем концентративнее личность - тем она, в терминологии Рама, шизофреничнее, что проявляется, в частности, в страхе внешнего влияния и гипертрофированной бдительности. Центр сознания медитативов, напротив, сдвинут в состояние сна, психика открыта внешним влияниям Полностью открытая психика, в условиях отсутствия всякого разделения между полушариями, дает эффект чистой паранойи, которую можно иначе характеризовать как "всечувствительность" или "гиперсенситивность".
Шизофреник постоянно ищет себе сателлитов, от которых он подсасывает энергию, необходимую для перманентного наращивания поля личной концентрации. Раскрытие жертвы происходит через гипнотический код, внушенный доминатором реципиенту и трансформированный последним в автосуггестивную фигуру. Этому способствует врожденная склонность параноиков к поискам хозяина, который мог бы компенсировать им недостаток собственой концентрации. Попадая во власть шизофреника, параноик стабилизируется в поле нового авторитета, и даже сам может начать действовать шизофренически - в качестве зомбированной креатуры. Выйдя же из-под защитного колпака шизофреника, параноик оказывается раскрытым перед негативными влияниями среды и вскоре вновь попадает под концентративный контроль очередного авторитета - прямо или косвенно. Друг с другом параноики сразу обретают общий язык, диффузируя взаимно психически. Шизофреники, напротив, друг с другом непременно конфликтуют, причем чем выше градус шизы - тем сильнее напряг, вплоть до смертоубийства (физически или магически, что тоже возможно). Очень часто, если не всегда, разборки в человеческих коллективах обусловлены, в первую очередь, борьбой шизофреников за доминирование. Каждый из крупных концентративов собирает вокруг себя целую армию сателлитов, иногда выстраивая настоящую иерархическую систему.
Получалось, что шизофреник, повторяя мантру, лишь еще больше накачивает совою энергетическую концентрацию, которая, вместе с тем, есть концентрация персонального кармического комплекса, его стимулирование - что прямо противоположно духовной эмансипации от сансарных оков. Параноик же, напротив, читая мантру - только больше раскрывается. Шизофренический fieldruler воздействует своей концентрацией на параноидальное поле окружения, суггестируя его в рамках собственной кармической программы и "отягощая" тем самым персональную кармическую "обратную связь". Идеалом для Рама представлялся человек уравновешенный, мезоноический, у которого правое и левое полушария сбалансированы. Мезоноик ни сам никого контролировать не хочет, ни себя никому не дает. Защитный кокон нуль-энергии мезоноидального состояния эффективен в равной степени как против концентративных шизофренических атак, так и разлагающе-высасывающих сил параноидального заднего фона отдельных ситуаций.
IХ. Эзотерическое подполье
IX. 1. Китайский кабинет. Зимой 77-го из Москвы в Таллин приехал Вовчик Сафаров, и вместе с ним - две дамы: Оля и Ира. Вовчик привез с собой волшебную китайскую Книгу перемен - древний И-цзин в русском переводе. И он, и обе девушки проявляли к этому памятнику древнекитайской литературы повышенный интерес. Их разговоры вокруг да около между собой напоминали диспут ученых неведомой дисциплины, с привлечением странных графиков и схем: "Вот тут, видишь, вторая позиция слабая, как в этой триграмме? Это те самые "крылья", понимаешь?.."
Компания остановилась у меня, вернее - в квартире моего папы, которая в то время была в моем распоряжении и очень быстро превратилась в филиацию Белого лотоса. Это были, как говорят американцы, две спальни с кухней и ванной, в трех трамвайных остановках от центра города. В большой комнате я соорудил четырехместную тахту, которую накрыл пестрыми восточными одеялами. В центре помещения стоял круглый стол с большой, в метр высотой, черной с пестрыми феями фарфоровой китайской вазой на массивной бронзовой подставке из переплетенных драконов. Ее когда-то, еще до революции, привез с Дальнего Востока бабушкин брат - капитан дальнего плавания. От него же остались небольшая японская вазочка с рельефным изображением небесной феи в обрамлении парадизической растительности, статуэтка сидящего даоса-философа и старинный макет парусника - моя любимая игрушка в детстве.
Оля с Ирой периодически раскладывали на тахте гадательные палочки, а Вовчик объяснял гостям салона азы древнекитайского учения о переменах, не забывая набивать папиросы денаускими шишками. Если гости были слишком настырными, их брала на себя Ира, совершавшая в то время дрейф от Папюса к Фрейду и тренировавшаяся на мальчиках. Она посещала первые в Москве подпольные лекции по психоанализу и с восторгом рассказывала нам с Олей о тайных механизмах человеческой души, которые раскрывало учение великого австрийца. Это была еще одна неведомая дисциплина, со своим "птичьим языком" и так называемым дискурсом. Учение о переменах и фрейдизм оказались в тот момент мне чрезвычайно близки - как два женских тела, между которыми я оказывался каждую ночь на сдвоенной тахте.
В другой комнате находилось огромное зеркало, метра два на полтора, в массивной дубовой раме. Оно идеально подходило для магического экрана, перед котрым собирались любители астральных путешествий. Одним из наиболее частых посетителей нашего сино-фрейдистского салона был человек, которого Оля с Ирой прозвали Черный Агитатор.
IX. 2. Черный Агитатор. По-настоящему Агитатора звали Андрес. Это был невысокого роста мужчина, лысеющий, с длинными черными кудрями до плеч и остроконечной черной бородкой. Впервые я его увидел еще в 1971 году, в танцклубе "Прийтсу" - том самом, где когда-то познакомились мои родители, а потом играл я сам, - где он страшно выламывался под Paranoid в исполнении местной группы "Тоника". Он же потом объявил по цепи, что где-то километрах в ста от города должен пройти подпольный концерт "Keldriline Heli" - "погребального звона" официозной эстонской культуры и одного из первых рок-коллективов в стране, исполнявших исключительно собственные вещи. А где-то через пару месяцев Андрес неожиданно выступил в ипостаси баптистского проповедника, как бы полностью сменив имидж. "Православная церковь - это хорошо поставленный спектакль", - старательно формулировал Андрес ответ на вопрос из публики who is who в духовном мире.
Но самое парадоксальное было в том, что не прошло и года, как Андрес перевернулся еще раз и конвертировался в православного. После этого он не вылезал из кафедрального собора Александра Невского на Вышгороде, спускаясь со служб, разве что, в Мороженицу на коктейль или в кафе "Москва" попить кофейку и пообщаться с народом. За то, что он постоянно ходил во всем черном и перманентно гнал телеги, его и прозвали Черным Агитатором.
Агитатор беспрерывно искал истину, обращаясь помимо теологии к гематрии и астрологии. Его крайне интересовали альтернативные средства познания реальности, включая магические. Параллельно он сильно наезжал на советскую власть и периодически выдавал прогнозы типа того, что в ЦК КПСС-де разработан план нового административного деления СССР, предусматривающего упразднение национальных республик и введение системы обезличенных территорий, по которой Эстония окажется просто составляющей частью Ленинградской области.
- Ты видишь вокруг себя последнее поколение эстонского народа, - сетовал Андрес, как бы предлагая осознать личную ответственность за всё происходящее.
Телеги гнались, конечно, не только про политику, но и про пророчества старцев и юродивых. Все обещали бедствий, расходились лишь в сроках. Мы с Эдиком заметили, что Агитатор с особым азартом вещает перед молодыми симпатичными женщинами, как бы накачивая их своей шизой. Нам, разумеется, было понятно, что такая накачка предполагает, в конечном итоге, раскрытие сексуального триггера женщины, овладение ей в той или иной форме. Мы, видя как парень мается, решили подлечить его, снять шизу через хороший план. Но сделать это было очень непросто, т. к. Агитатор крайне щепетильно относился к своему здоровью и просто так посадить его на трубу было невозможно. Требовался тонкий подход, тонкие настройки, чем мы и занялись, исподволь подводя молодца к теме восточных методов раскрытия сознания.
Наконец, нам удалось уговорить его на следственный эксперимент в нашем салоне, куда Андрес частенько захаживал поговорить с Олей и Вовчиком об И-цзине. Надо сказать, китайская премудрость настолько очаровала нашего друга, что с тех пор и, я полагаю, до сегодняшнего дня он не расстается с гадальными аксессуарами ни на миг. В технологию получения предсказаний его посвятила Оля, разложив палочки и сложив гексаграмму. После этого Андрес схватил текст с предсказанием и удалился в зеркальную комнату. Где-то через час дверь открылась. На пороге, отражаясь в зеркале с затылка, стоял возбужденный чернец с горящими глазами и красным томиком И-цзина в руке: "Это - магическая книга!"
Его инициация в ориентальный ассасинаж стала не менее эффектной. Однажды Агитатор сам сказал Эдику, что готов на эксперимент, поскольку стоит перед ситуацией, требующей осмысления, так сказать, с отвлеченной перспективы. Мы втроем собрались в папиной квартире. Притушили свет, зажгли свечи, аграбатти. Сделали балшой-балшой наяк, ибо табак курить наш компаньон отказался категорически. Когда припаленный Эдиком шарик задымился, Агитатор, через пустую авторучку, вдохнул в себя практически весь заряд с одного раза. Очень долго держал воздух в себе. Потом выдохнул, посмотрел на нас и сказал, что хочет полежать и подумать. После этого он прорубился в совершенной неподвижности, на спине, часа два. Затем резко сел на тахте с горящими глазами и произнес: "Это - магическая трава!" А затем, попросив еще на наяк, он, в очень веселом настроении, упорхнул в снежную ночь. После этого, где-то раз в месяц-два, Агитатор спрашивал у нас на раскумарку, подходя к этому делу с большой основательностью. Видимо, именно так и должен курить настоящий аксакал: с толком, чувством, расстановкой, без базара...
IX. 3. В Москве на Щелковской. Ближе к весне Оля с Ирой собрались обратно в Москву, очень звали меня с собой, и я решил составить им компанию. В столице мы поселились на квартире у Иры, которая находилась в десяти минутах езды автобусом от станции метро "Щелковская". Поэтому саму Иру тоже прозвали Щелковская. Дом стоял прямо на опушке высокого елового леса. Это была крайняя городская черта. Четырехкомнатные апартаменты располагались на последнем этаже, так что вид из окна был вполне птичий.
В одной комнате жила сама хозяйка, в другой - Оля и ее тогдашний муж Игорь-художник. Третью комнату снимал другой художник - Саша Акилов, душанбинец, учившийся во ВГИКе, у которого в комнате часто зависал мой старый приятель Рыжий - тоже некогда выпускник этого ВУЗа, хорошо знавший всю тогдашнюю кинотусовку. В Сашиной комнате стоял большой шатер, сделанный из восточных тканей и платков, в котором можно было почувствовать себя восточным шахом. Еще одна комната была для гостей, в которой меня и поселили. В самом центре комнаты, на круглом столе, под круглым абажуром стояла круглая клетка с черным пернатым существом типа скворца, которое все называли Птицей. Когда Птица слишком расходилась, клетку накрывали большим черным платком и дули туда хороший "паровоз". После этого Птица повисала на жердочке вниз головой, затихая... до следующего состава. Еще была кухня, где, практически каждую ночь, тоже кто-нибудь спал.
Народу сюда ходило много: Ирины подруги, рассуждавшие о психоанализе, Володя Степанов, приносивший интересные книжки про французских оккультистов, Сережа Семкин, любивший под аккомпанемент бубна спеть что-нибудь из текстов московского поэта Жени-Адмирала: "А когда иссякнут бомбы и патроны и разрушат ваши города, вы умрете как слепые махаоны в пламени неистового льда..."
IX. 4. Астматол. Из всей компании на работу ходил один Игорь. Остальной народ все свободное время больше оттягивался в измененном состоянии. Однажды, от нечего делать, наши дамы предложили заварить чайку с астматолом. В тот сезон астматол - табак для астматиков, который заваривают и пьют - был модным средством.
И вот, выпил я чашечку-другую, чувствую - начинается приход, как с циклодола, но помягче и поглубже. Ну а потом пошло-поехало: лежу с открытыми глазами - начинают всякие чудища мерещиться, шкафы двигаются, глаза закроешь - идут перед взором тексты, тексты, тексты, лента текстов сверху вниз, на непонятных языках и в загадочной графике, но ты все равно в них как-то вникаешь, уводишься ими в пучину бездонного бреда, пока не натыкаешься на какую-нибудь стремную сущность. От контакта с ней, как от шока, вновь приходишь в себя, открываешь глаза, а тут - все то же: шкафы двигаются, телефон начинает играть как радио, во рту - чудовищный металлический привкус, стены колышатся, а по тебе бегут тараканы. Закрываешь в ужасе глаза - опять тексты. Идут и идут, сплошной лентой. Ну и так далее.
В общем, когда мне стало совсем хреново, народ более вменяемый это дело понял и поспешил на помощь. Герлы решили отпоить меня чаем, чтобы я смог потом прополоскаться, выгнав яды. И вот, меня поднимают под руки с кушетки и протягивают чашку с чаем. А у меня в это время идет шиза, что все эти люди - какие-то незнакомые мне злодеи (человеческие лица под астматолом сильно меняются), которые хотят меня окончательно травануть. Я отчаянно упирался, будучи уверен, что речь идет о жизни и смерти. Впрочем, неизвестно, может так оно и было? Бывали случаи, когда люди откидывались от передозняка астматола: у кого дыхание схватит, у кого - судорога или еще что нибудь фатальное. Так что, кто знает: не отпои меня тогда девушки - может быть и не читали бы вы сейчас этих строк...
В конце концов, я забылся пост-интоксикационным бредом, а проснувшись среди неопределенного времени обнаружил рядом с собой на кушетке еще одно тело. Но поскольку все продолжало плыть, то долго не мог понять, что бы все это значило. Дальнейший мой опыт можно сравнить, разве что, с химической свадьбой Христиана Розенкрейца:
"Я испугался, подумав, что это, должно быть, еще один трюк дьявола, причинившего мне немало зла, и тут вдруг почувствовал, будто меня дергают сзади за платье. В ужасе я оглянулся и тут увидел прекрасную восхитительную Деву в небесно-голубом одеянии, усеянном золотыми звездами и с большими красивыми крыльями, имевшими множество глаз. С помощью этих крыльев она могла подниматься вверх. В правой руке она держала золотую трубу, а в левой - большую пачку писем, на всех языках..."
После химической свадьбы мы с Девой пошли на выставку современного искусства, проходившую в известном в те времена выставочном зале на Малой Грузинской. Там астматол продолжался: изображения на холстах, в большинстве своем, в точности соответствовали психоформам, душившим меня в ночь накануне: девы с крыльями, головы с чакрами и тексты, тексты, тексты... Письма на всех языках, даже ангельских. Примерно такого рода произведение - испещренное марсианским шрифтом масляное полотно невероятных размеров - привлекало больше всего внимание искушенной публики, усматривавшей в схематических кругах и стрелах шаманистического чертежа "схему кармических соответствий". Дева с трубой предложила пыхнуть. Потом появились мальчики с папиросами и пыхнули еще. Уже совсем на выходе некий тип, с нечесаной копной волос и в потертом пальто, вручил - с тайным подмигом, как Билли Бонс черную метку - в шесть секунд на месте выполненный автошарж с автографом: "Зверев". Это был оригинальный Зверев - герой московского арт-подполья.
IX. 5. "Эзотерическое подполье". Впрочем, гораздо более андеграундные "звери" водились у нас, на Щелковской. Одним из них был тайный метафизик, выведенный Константином Серебровым в книге "Эзотерическое подполье" под именем Зверика-Али. Он же Хайдар-ака моего азиатсокого опуса "Тропой священного козерога" - непременный участник южинского салона тайновидцев, действовавшего под эгидой писателя Юрия Мамлеева. У Хайдара в тот сезон раскручивался техтель-мехтель с хозяйкой щелковской квартиры. В гостевой комнате, помимо стола с Птицей, стоял книжный шкаф, набитый его иностранными книжками и самиздатными копиями. Посещая время от времени наши пенаты, Хайдар-ака любил присесть на кухне с чайком и порассуждать об очередных прочитанных писаниях. Например, о "Господине Гурджиеве" Луи Повеля.
Кто такой Гурджиев - я тогда еще не знал, но обнаружил в волшебном хайдаровском шкафу машинописные листы с текстом книги Петра Успенского "Четвертый путь". Начал читать и понял, что это - как раз то, что непосредственно касается тех самых магических методологий, до которых я ощупью добирался самостоятельно. Главным гурджиевским гуру в Москве, да и во всем СССР в целом, был тогда Владимир Степанов. Он тоже принадлежал к южинской тусовке - вместе с Женей-Адмиралом и еще целым рядом дам и господ, с которыми мне пришлось познакомиться позже.
Как выяснилось, южинцы сформировали глубоко законспирированный Черный гностический орден, стоявший на радикальных позициях валентинианства и даже более того. Все орденские таинства базировались на радикально антигуманной эстетике, близкой по духу прециозному французскому либертинажу десадовского типа: "Готовьте вселенский взрыв - вешайте гроздьями..."
- Все очень просто: человек - это монстр, в буквальном смысле слова, - любил говорить Хайдар. - Человек настолько монстроидален, настолько тотален в своей монстроидельности, что всякий намек на человеческую благость есть кричащее оскорбление духа!"
При этом наиболее инфернальным регионом нашей планеты южинцы считали именно СССР, с Москвой как центром ада. Все самое отвратительное, что можно себе вообще было представить в человеческой природе и породе, собралось, по их абсолютному убеждению, именно здесь - в столице Империи Зла. Советский человек воспринимался членами ордена пренепременно как глубокий выродок, даун, просто биомусор, годящийся, разве что - по терминологии Гурджиева, - в пищу Луне.
Единственный плюс пребывания в центре ада состоял в том, что именно в этой точке онтологии в наибольшей степени проявлял себя парадоксальный дух Иного, которое еще называлось Нордом. "На север, на север, на север отчаянно рвется пропеллер", - пелось в одной жениной песне, ставшей фактически гимном Черного ордена. А орденская метафизика достаточно полно изложена в философском трактате "Ориентация - Север", вышедшим из под пера нашего друга, в соавторстве с южанином Игорем Дудинским.
IX. 6. Орденская разведка. Что это за Север и как туда попасть - я более подробно выяснил во время визита Хайдара с Ирой к нам в Эстонию. Пара совершала нечто вроде прибалтийского инфо-тура и до этого побывала в Литве, отрываясь в Тракайском замке с замечательными, по словам Хайдара, прибамбасами местной кухни и горячим вином, а затем - в Риге, где их тоже принимали по полной программе некие продвинутые латышские интеллигенты. В Таллине агенты Черного ордена намеревались поработать с местной элитой, жаждавшей ясности во многих экзистенциальных вопросах. Мы сходили в гости к Тынису, Хальянду, те позвали своих знакомых, а потом Хайдар-ака излагал перед всеми собравшимися основы генонизма.
Наконец, съездили на хутор. Рам принял московских гостей очень радушно. Ира так просто все время млела как кошка, особенно после медитаций. Что касается Хайдара, то Рам очень оценил его интеллектуальные способности, попутно заметив, что вообще не встречал людей с более сильным интеллектом, но вместе с тем отметил, что слишком сильный интеллект блокирует интуицию: чем сильнее - тем больше. И хитро рассмеялся.
Мы с Хайдаром прогуливались вечерами по плоскому эстонскому ландшафту, накрытому темно-синей чашей низкого неба, усеянного многочисленными светилами и астральными фигурами.
- Каждая буква арабского алфавита имеет свое соответствие в директориях реального космоса, и таким образом арабский алфавит является важной онтологической составляющей нашей вселенной и обладает, таким образом, колоссальной магической силой! Каждой букве также соответствует определенный участок планетарной поверхности, на которую как бы падает отражение небесного архетипа...
Мировоззрение Черного ордена Хайдар представлял как мистику чистого космоса, безграничность которого обусловливает бесконечную удаленность постигающего субъекта от центра онтологии, или, выражаясь популярно, - души от бога. Этот космос, находящийся во власти демиурга, может быть преодолен усилием интеллектуальной воли к альтернативной власти. В конечном счете речь шла о "реализации" Иного, которое Хайдар рассматривал, в известном смысле, как "абсолютное отсутствие".
Представление об Абсолюте как Абсолютном отсутствии резонировало с категориями рамовской нуль-диалектики, трактующей "отсутствие" в четырех отрицательных степенях, при этом "Абсолютное отсутствие" в подаче Хайдара соответствовало (по рамовской схеме) "отсутствию" во второй степени. Иначе это можно назвать "нуль-состоянием сна", являющегося "абсурдом" с точки зрения состояния бодрствования. Для того, чтобы двигаться дальше, Аке было необходимо (с нашей точки зрения) освобождаться от суггестивных фигур позитивного мышления и больше сосредоточиться на медитативном дыхании - в перспективе выхода на проблематику тройного (в кубе) и четверного (в четвертой степени) "отсутствия" или "отрицания".
Иными словами, "первое отрицание" соответствует "абсурду" между отношениями бодрствования-сна, "второе отрицание" - "парадоксу" между сном и глубоким сном, "третье отрицание" - "мистике" между глубоким сном и "четвертым состоянием" веданты, самоотрицание которого является четвертой степенью "отрицания". Порог "абсурда" преодолевается, в рамовской терминологии, "суггестией", порог "парадокса" - "гипнозом", "мистики" - "магией". Однако, управление гипнотическими и магическими фигурами требует непременного ослабления интеллектуальной автосуггестии, приведения последней к абсурду.
IX. 7. Женя-Адмирал. В этом отношении гораздо большим абсурдистом представлялся Женя-Адмирал, чьи поэтические образы действительно влияли гипнотически, заряжая сознание не столько идеей, сколько привкусом Иного:
В подводных лесах бесполезен порыв
И прекращается жест,
И только среди непредвиденных рыб
Встает коралловый крест...
У Жени каждое движение было жестом, даже падение в "пьяном виде" под стол. Некогда, как рассказывал Хайдар, Женя работал в издательстве иностранной литературы, и в его обязанности входил отбор книг иностранных авторов для русского перевода. Как-то раз он рассказал нашему общему другу, что за все время работы там ни разу не представил на перевод чего-нибудь стоящего, а, напротив, подбрасывал всякий банальный хлам.
- Женя, зачем? - спросил его в недоумении Хайдар.
- Не хочу, чтобы советская сволочь читала хорошие книги! - ответил Женя.
С работы Евгений вылетел после того, как однажды, будучи не в духе, схватил своего начальника за галстук, проволок, как на узде, через весь коридор и стукнул лбом о стоявший там мраморный бюст Ленина. В раннем возрасте Жене попался в руки многотомник Линна Торндайка "История магии и экспериментальной науки" - энциклопедия развития тайных наук с древнейших времен до нашего времени, чтение которой пробудило в нем интерес к потустороннему, Иному, Абсолютному Норду. Пророком которого он впоследствии и выступил.
Х. Балтийская альтернатива
Х. 1. Орден Золотого креста. В качестве 49-й головы Рамакришны и Большой Собаки Леннон получил от имперской канцелярии регалии магистра астрального ордена Золотого креста. Иногда он выходил в полной орденской униформе не только в астрал, но и попить в город пивка: в ослепительно белом "кителе адмирала Канариса", украшенном знаками магических обществ, с золотым востмиконечным крестом тамплиеров на шее. Пиво было ритуальным напитком кавалеров Золотого креста, высшие иерархи добавляли в напиток одеколон.
- Это орден только для настоящих мужчин! - любил говорить Леннон.
По его словам, истинный адепт, начиная с пива, постепенно переходит на одеколоны, а затем - на чистый спирт. Это высшая стадия химического очищения организма. Бывает, что после нескольких месяцев суровой спиртовой практики тело алконавта настолько спиритуализируется, что в один прекрасный момент просто сгорает: по нему как бы пробегает холодное синее пламя, после чего человек, откидываясь, чернеет. В народе в таких случаях так и говорят: "Сгорел".
- Вот это и есть реальная агни-йога, когда душа йогина входит в мистический огонь! - восхищался Леннон.
Х. 2. Пивной путч. Если адмирал Головин пьяный падал под стол, то адмирал Канарис устраивал пивные путчи. Однажды, в аккурат на Девятое мая, в выходной, он отправился, при полном параде, в пивную у Балтийского вокзала. Там как раз народ бурно отмечал День Победы. Налили и магистру. Тот в благодарность произнес длиннейший спич, за который получил еще дозу. Ну и так, войдя в роль, он основательно накачался, а потом, сбросив маску, начал в резкой форме наезжать на коммунистов и советскую власть. Народ взволновался. Слово-за-слово, пошла полемика. Леннон призвал мочить комиссаров и их подручных. Дело, действительно, дошло до рукопашной, в воздухе закружились пивные кружки. В самый разгар путча в пивную ворвался наряд милиции.
В попытке добраться до эпицентра тусовки, менты начали безжалостно мочить всех вокруг без разбору. Тогда народ перегруппировался и, в свою очередь, совместно ударил по ментам. Но силы были неравны. Ближайшее окружение адмирала Канариса пало под ударами "новых центурионов", а сам он был взят живым и в наручниках доставлен в КПЗ. Там он продолжал активное сопротивление, используя мантрические выкрики и магические мудры, причем настолько интенсивно, что из милиции его перевезли в закрытое отделение таллинского дурдома на Палдиски-мантеэ. За этот путч парень отсидел в буйняке около месяца, а потом, с графой СО (социально опасный), был выпущен на поруки жены и семьи.
- Ну, что ж, - многозначительно вздыхала 49-я голова Рамакришны, - кое-кто тоже начинал в пивнухах!..
Х. 3. Имперская канцелярия . Вместе с тем, Леннон был совершенно уверен в том, что имперская канцелярия должна будет возместить ему моральный и материальный ущерб (выгнали с работы) за произведенную акцию. И, буквально, через пару дней после выписки из дурки произошло чудо: его взяли на новое рабочее место - истопником. Но чудо состояло не в должности, а в самом предмете отопления. Это был массивный пятиэтажный дом в центре города, напротив мемориала Вечного огня. Первый этаж занимала спортивная студия, а все квартиры выше были полностью выселены. Дом готовился под реставрацию, но процесс затягивался. Леннону, как истопнику объекта, дали разрешение временно занять любую из пустующих квартир, по выбору. Кроме того, он получил ключи от всех остальных квартир "для присмотра".
Таким образом, Леннон обретал в свое пользование практически весь дом, за исключением спортивной студии - ради сезонного отопления которой, собственно говоря, и нужно было работать в кочегарке, размещавшейся тут же в подвале. Для проживания наш друг выбрал шестикомнатные апартаменты на третьем этаже, с окнами на три стороны и кухней с балконом. Пройдясь по пустующим квартирам, Леннон собрал кое-какой гарнитурчик, которым не без вкуса обставил свое бюро как представительство имперской канцелярии на "физическом плане".
Центральная, самая большая комната выполняла функцию благоустроенного психодрома, откуда совершались астральные вылеты на объекты. Окна этой комнаты выходили на Вечный огонь, охранявшийся трехметровым железным воином, зомбически торопевшим на фоне сложенной из серых груботесанных булыжников стены. Синее пламя, вырываясь из подземной каменной чаши, подсвечивало в темное время суток фигуру магического стража. Леннон периодически подливал по ночам в эту чашу сопалс, утверждая, что тем самым "кормит Агни" и поддерживает ритуал всемирной агни-хотры на своем участке невидимого фронта.
Слева от монумента возвышалась двуглавая кирха святого Карла, которую Леннон использовал в качестве навигационного прибора при определении курса полета на Лхасу. Он вылетал на метле, с платочком, из окна "своей" квартиры и пролетал точно между двумя крестами, венчавшими церковные шпили. Таким образом можно было попасть в астральный коридор, ведший прямиком в Поталу - традиционную резиденцию далай-ламы. Иногда последний, пользуясь этим же коридором, прибывал в своей астральной инкарнации к Леннону в салон.
Обычно высокого гостя сопровождала огромная свита разных божеств и сверхъестественных существ, причем все они были разных размеров - от двойного человеческого роста до наперсточного. Самым высоким в компании был сам далай-лама: его огромная сверхчеловеческая фигура была обильно драпирована меховыми шкурами и драгоценными тканями, украшена множеством металлических талисманов и колокольчиков, на голове - черная островерхая меховая шапка, украшенная рогами. Рядом с хозяином шествовали тибетские божества человеческого роста и пониже, а еще дальше от центрального тела суетились существа уже совсем мелкого калибра - что-то вроде гномов, эльфов и различных элементалий. Общая длина хвоста сопровождения достигала, наверное, сотни метров, а когда далай-лама останавливался, то его спутники обступали вокруг. Конечно, астральный далай-лама был внешне мало похож на настоящего - актуального главу тибетских буддистов. Впрочем, то мог быть Большой евразийский шаман, лишь прикинувшийся под далай-ламу - словно под лисицу или медведя.
Стартовая площадка в центре большой комнаты представляла собой очерченный мелом и обставленный бронзовыми канделябрами с зелеными свечами круг. Один из углов "медитационного зала" был сплошь забран декоративной паутиной из толстой веревки, посредине которой сидел гигантский паук размером с большую дыню и черным крестом на спине - симпатичная поделка хозяина салона. Тут же, на стене, висел большой плакат-коллаж, изображавший "Адика" (ади-будду) в каратэшном кимоно с черным поясом, украшенным орденской эмблемой. Часть апартмента была завешана китайскими коврами, вьетнамскими циновками и бурят-монгольскими танками, повсеместно маячили подсвечники, карточные колоды и графические изображения мэтров потустороннего расклада.
Интенсивное занятие эфирными опытами привело Леннона к открытию того, что непосредственными магическими кураторами проекта имперской канцелярии в его полном объеме - т. е. как орденской магической империи - являлись тибетские жрецы черношапочной инициации: именно они владели высшими градусами, вплоть до точки абсолютного холода. Посвятительным средством здесь был флакон сопалса с черным колпачком - в противоположность обычному красному или белому. "Черный сопалс" имел хождение лишь в потусороннем мире, предназначаясь для насыщения эфирных тел "эфиром эфира". Черношапочные шаманы давали дышать этим средством тем, кто умудлялся проходить сквозь магическое поле Джокера, не растворив при этом своего эфирного тела в процессе "материализации глюков".
Подвергнув это тело обработке "черным сопалсом", вы как бы придавали ему идентификационный код, позволявший проходить пороги секретности черношапочной системы, в недрах которой хранилась программа декодирования законов материального космоса, - вплоть до полного его уничтожения. Доступ к этой программе дает возможность магическому оператору как бы шантажировать онтологические структуры любого уровня, принуждая их "менять карму". Как говорится в Чжуд-ши, "были бы средства сильны, а с кармой можно и поладить".
Х. 4. Эфирные эксперименты. В кочегарке Леннон должен был поддерживать огонь в трех огромных котлах, бросая туда лопатой уголь. Здесь было довольно чисто, и даже уютно, а котлы и вся система отопительных труб выглядели как дизайнерский объект европейского конструктивизма а-ля "Метрополис". Леннон рассматривал свою работу как службу Агни - поддержку священного огня. Одновременно это был подземный огонь преисподней, люциферическое пламя, символизирующее тайный свет скрытого гнозиса. Брызгая в огонь сопалсом, Леннон говорил, что совершает жертвоприношение сомы - священного напитка богов, дающего провидческое блаженство.
Во время подвальных сессий вся эта отопительная конструкция превращалась в сопальсную фабрику, производившую флакончики с прозрачными колпачками. Они сходили с конвейера в массовом количестве и тут же растворялись в пространстве, насыщая его своим качеством. Стало понятно, что "прозрачный сопалс" присутствует в нашей атмосфере как некий субтильный элемент - словно тонкий галлюциноген, стимулирующий телепатические способности сознания.
Телепатию на физическом уровне давал сопалс даже вполне обычный - т. е. красными и белыми колпачками: до такого уровня, когда, буквально, жопой можно было читать газеты. Например, присел я однажды в котельной на лавочку, накапал платочек, начал дышать и тут чувствую, что задница как-то промокла. Что за дела? Поднимаюсь, смотрю - все, вроде бы, сухо, никакой лужи на лавочке нет, даже наоборот - подложена сухая газета. Присаживаюсь снова, достаю платочек, накапываю и... опять мокро! Что такое? Ощупываю газету - сухая. И тут замечаю заголовок статьи: "Наводнение в Китае". Вот тут-то все и стало ясно: ведь я сидел именно на этой статье, и таким образом как бы почувствовал собственной субстанцией физическое содержание материала сообщения.
В этой же кочегарке нам с Ленноном один раз явился сам князь тьмы - в образе невероятно красивой и сексапильной блондинки с голубыми глазами. Она была вся грация, с загадочным голосом, в черном платье, усыпанная драгоценностями, на высоких каблуках. Дама, между делом, сообщила, что производство сопалса рижским химзаводом инициировано по прямому указанию имперской канцелярии и стоит у центра на прямом контроле. Нужным людям были сделаны нужные внушения и процесс пошел: ученые открыли формулу продукта, ответственные власти запустили производство. Теперь стоит задача насыщения поля человеческой ментальности определенным количеством гностического эфира, который воспроизводится при - как это называл Леннон - "реальной пранаяме".
Механизм реализации телемагических импульсов я однажды пронаблюдал самым непосредственным образом. Сидя на лавочке на Харьюской горке, с банкой в руке, я попытался в очередной раз поэкспериментировать. Вижу - идет женщина с авоськой. Даю ей мысленную команду: "Уронить авоську!" И дама, действительно, роняет сумку из рук! Потом даю команду водителю проезжающей машины: "Посигналить направо!" И тот, действительно, сигналит, а потом - даже поворачивает! Но это все, согласитесь, не очень чистые эксперименты. Ну, думаю, попробуем с телекинезом. Вижу - метрах в ста от меня лежит камень. Я сосредоточился на нем и поставил цель, чтобы этот камень из точки А переместился в точку Б, которую я конкретно обозначил. И тут, буквально через несколько секунд, вижу, как к этому камню подбегает какой-то мальчишка, хватает его и бросает вперед. Самое поразительное было то, что камень упал точно в загаданную мной точку Б - тютелька в тютельку! Этот опыт с камнем открыл мне глаза на то, как конкретно может реализовываться магическая суггестия. Ведь камень, по сути, переместился именно туда, куда я изначально хотел, а случайный мальчишка здесь выступил в роли спонтанного медиума, бессознательно реализовавшего мою команду на физическом плане. Впрочем, такие вещи можно делать и без сопалса или каких-либо иных психоделиков. Главное - качество внушения и понимание потенциальных факторов его реализации.
Х. 5. Магическая география. Всякая магическая география - это география, в сущности, орденская, выделяющая для адептов соответствующей инициации значимые в их системе фигуры. В этом отношении московский Черный орден был ориентирован на Северный полюс как точку физической манифестации абсолютного Норда:
На север, на север, на север
Отчаянно рвется пропеллер...
Именно там, на загадачном острове Туле как крайней северной земле античных географов, должен был находиться шарнир времени - некий оперативный фактор, способный трансформировать фундаментальную онтологию планетарной судьбы. В алхимических терминах ордена речь шла о трансмутации природной, в том числе человеческой композиции в некий ультимативный результат, который одновременно понимался как триумф интеллектуальной воли.
В таком контексте черноорденское интеллектуальное воление к абсолютному Норду некоторым образом резонировало с черношапочным инициатическим стремлением к полюсу абсолютного холода. Шарнир времени - это было название для калачакринской Махамудры как критической точки пространственно-временного континуума. Под эфирными парами такой шарнир визуализировался в качестве своеобразного "вечного двигателя", представлявшегося висящей прямо над головой точкой небесного зенита, из которой, по спирали, распространялись в пространстве волны времени.
Проблема состояла в том, что эту точку было практически невозможно локализовать в режиме реального, а не эфирного времени. Иными словами, как определить абсолютный полюс неба, вокруг которого происходит вечное движение космической материи - созвездий, галактик и т. д.? В каком направлении небосвода лежит истинная Ультима Туле? Рам считал, что центр вселенной пуст, и в этом "смысле" сакральный остров превращался в черную дыру.
Х. 6. В поисках чудесного. Изрядную дозу информации к размышлению на все эти темы мне дали книги Петра Успенского "В поисках чудесного" и Луи Повеля "Господин Гурджиев", которые я прочитал в Москве, на Щелковской. В первой рассказывалось о мировоззрении известного мага и гипнотизера Георгия Гурджиева, а также описывалась его практическая работа с группами в России - с 1914 года вплоть до эмиграции в Европу, в период Гражданской войны. Во второй история имела свое продолжение - уже во Франции, в замке Фонтенбло под Парижем, где гурджиевская школа существовала на протяжении многих лет.
Читая Успенского, очень сочно живописавшего фигуру Гурджиева, да еще в контексте разных ситуаций, я как бы вдруг интуитивно догадался, что этот кавказец наверняка пересекался в жизни с другим великим кавказцем и своим современником - Иосифом Сталиным. Каково же было мое удивление, когда в книге Повеля об этом прямо так и говорилось: да, мол, Гурджиев был знаком со Сталиным, да еще и обучил того особым психотрюкам, в результате чего Коба стал, ни много ни мало, наследником восточных императоров. Вау! А дальше - еще круче. Оказывается, Гурджиев готовил и наследника западных императоров - Адольфа Гитлера! Повель рассказывал о странных связях Гурджиева не только с верхушкой ламского Тибета, включая самого главу желтой веры, но и о его контактах с бонзами Третьего рейха, в частности - с главным имперским геополитиком Карлом Хаусхофером. С последним Гурджиев познакомился в самом начале ХХ века, якобы где-то на Тибете или в Китае, где оба мэтра путешествовали примерно в одно и то же время. А дальше выяснялось, что все ключевые фигуры Третьего рейха состояли не только в НСДАП, но еще и в тайном обществе "Туле"!
Перед глазами вставала фантастическая картина: мир как борьба магов, манипулируемых внесистемным джокером. Все это было чрезвычайно интригующе, и я постарался расширить свой кругозор по этим вопросам. Крайне впечатляющей оказалась другая книга Повеля, написанная в соавторстве с Жаком Бержье - "Утро магов", где не только подробно говорилось об обществе "Туле", но и о тайных накуах нацистов, восходящих к магическим практикам нечеловеческого порядка. Полая земля, космос как арена вечной борьбы огня и льда, вриль как кристаллизованная воля, переработка человеческого материала... Тут было о чем призадуматься!
В советские времена, как известно, с книгами, да и вообще с информацией было туго. Выручал самиздат. И Успенский, и Повель были продуктами нелегальной печати. Вместе с тем, как мне рассказывали москвичи, в Ленинке можно было найти чуть ли не все: от Генона до Шуона, от Барбюса до Папюса. Я решил протестировать на этот предмет наше таллинское публичное хранилище. И что же вы думали? Я просто не поверил своим глазам, когда обнаружил в каталоге целую подборку хаусхоферовских журнальчиков "Zeitschrift fur Geopolitik" (видимо, все это чтиво тут совершенно случайно залежалось с довоенного времени). Дальше - больше. Одним из авторов "Геополитического журнала" оказался не кто иной, как сам легендарный советский разведчик Рихард Зорге! К тому времени я уже знал, что Хаусхофер одно время жил в Японии и чуть ли не вступил там в тайный самурайский орден под инициатическим именем Зеленого Дракона. Так ведь и Зорге сидел в Японии! Не члены ли они одного и того же ордена, интересы которого распространялись далеко за рамки профанической политики?
Я продолжал свои поиски, стремясь раскопать побольше информации об обществе "Туле" как круге магов-оперативников. Повель и Бержье давали ссылку на барона фон Зеботтендорфа - основателя этой тайной ложи. Его брошюру "Die Praxis der alten tuerkischen Freimaurerei" (Практика старого турецкого масонства), 1924 года издания, я тоже обнаружил в таллинской библиотеке. Барон писал:
"Мы изучили практику мусульманского масонства, на основании которой утверждаем, что наука ключа, воистину, является подготовкой камня мудрости, Magnum opus, магистерия розщенкрейцеров и алхимиков".
Зеботтендорф долгое время, как и Гурджиев, жил в Константинополе. Прямые ссылки на "старое турецкое масонство" - которое Хальянд мне растолковал как "орден бекташи" (запрещенный при Ататюрке, но продолжавший активно действовать на Балканах, в частности - в Албании) - прямо приводили к умозаключению о действительном наличии неких мистических связей между европейскими эзотериками, исламскими суфиями и тибетскими ламами. А может быть, Зеботтендорф - просто один из гурджиевских людей?
Надо сказать, книга Успенского "В поисках чудесного" произвела на меня сильное впечатление. Мне весьма симпатизировал гурджиевский прагматизм, помноженный на прямо-таки сверхчеловеческую беспристрастность. Как ядовито заметил Повель, Ницше в сравнении с Гурджиевым - просто наивный романтик. Сделав ксерокопию, я дал почитать эту книгу некоторым своим знакомым, которые оценили забойность персоны Георгия Ивановича. Эдика особенно пробила теория "неправильной работы центров", а Йокси - практические трюки магического гипноза.
Как-то раз мы с Йокси обсуждали у меня дома очередной пассаж книги Успенского, и в этот момент зашел Леннон. Мы продолжали разговор. Леннон, не будучи знаком ни с Успенским, ни с гурджиевской терминологией, весьма удивился нашему базару:
- Такое ощущение, что вы, ребята, говорите на каком-то птичьем языке, - сказал он нам, - все какие-то водороды и странная номенклатура...
Я хотел было подбить его на чтение, но он категорически отказался:
- Ты, Петр, находишься под страшным магическим гипнозом этой книги, но для меня все это - дешевая профанация! Книжки читая, магом не станешь. У нас - свои методы. Йах!
Х. 7. Тантра. В оккультных кругах всегда считалось, что наибольшую магическую силу можно накачать через секс. Связь половой энергии с волевой издревле была замечена наблюдательным человеком. В эротическом аффекте люди способны на все, готовы горы своротить, и если хватает здоровья - сворачивают. Эта энергетика, в сущности, есть фрейдистское "либидо" как, в широком толковании, basic instinct. Означает ли это, что, грубо говоря, что чем больше либидо - тем сильнее маг? Вероятно, так было в доклассовом обществе совершенномудрых древности, которые, по словам Лао-цзы, не прокладывали дорог и не строили мостов.
В архаичных культах Азии, Африки и Латинской Америки до сих пор обряд посвящения мальчиков в мужчины связан с гомосексуальными обрядами, причем чем древнее культурный слой - тем отчетливее проступает эта тенденция. В некоторых традициях шаманы и жрецы "посвящают" не только мальчиков, но и девочек: правом первой брачной ночи здесь обладает или сам отец как верховный авторитет семейства, или, как в Индии, брамин, совокупляющийся с девственницей от лица божества. В некотором смысле, борьбу авраамических религий с гомосексуализмом и кровосмешением можно видеть именно как попытку пресечь языческие инициации с их автономными системами клановых авторитетов.
С развитием культуры, когда либидо начинает сублимироваться через творческое саморазвитие личности, способы навязывания окружению собственной воли - чем, на наш взгляд, и является настоящая магия - выходят за рамки прямой сексуальной эксплуатации человека человеком в физиологическом смысле. В современном обществе социальные иерерхии выстраиваются не на открытой сексуально-репрессивной основе, но на суггестивно-авторитарной, одним из существенных факторов которой является ритуальная практика полового воздержания (временного или постоянного) в целях увеличения "количества" либидо как творческого потенциала. При этом должна возрастать суггестивная сила личности, ее способность к волевому внушению на расстоянии (разновидность телепатии). Еще более крутой считается практика воздержания при одновременно активной половой жизни. Это называется тантрой.
Упрощенно тантру можно назвать "секс-йогой", однако дело здесь отстоит весьма далеко от банальной групповухи. По поводу тантрических процедур существует обширная литература, и я не буду здесь перечислять мнения различных авторов - от Авалона до Дандарона - по этому вопросу, и только в двух словах напомню читателю, о чем в принципе идет речь. Главное в тантре - это оперативное овладение сексуальной энергетикой с целью дальнейшей трансформации ее в "экстаз просветления". Но это вовсе не означает некоего "просветления во время оргазма" - как это могут представлять себе многочисленные профаны и эпигоны тантрического искусства. Истинное просветление достигается, согласно гносеологической доктрине мадхьямики, исключительно в пассивной медитации, когда становится возможным самадхи четвертого состояния. Однако, такого уровня автономии высшей нервной деятельности не достичь с угнетенным либидо. Сексуальные и парасексуальные практики тантризма могут способствовать (при адекватном применении) пополнению либидо, энергетической подпитке организма, его укреплению и оздоровлению (в алхимическом смысле слова), создавая тем самым предпосылки к продвинутой медитации.
Эти практики были выработаны отдельными мастерами на протяжении веков, если не тысячелетий, причем свойственны не только индо-буддийскому культурному ареалу, но распространены, в тех или иных формах, практически по всей Земле. В одном из китайских трактатов о внутренней алхимии, фактически являющейся дальневосточной разновидностью тантры, описываются критерии, по которым можно определить уровень мастерства адепта этого тайного искусства. Здесь всё примерно как в каратэ - 14 степеней. Белый пояс первой степени дается за способность удовлетворить за ночь одну женщину. Высший пояс, черный, четырнадцатый дан - за удовлетворение четырнадцати. Однако, это вовсе не то, что вы думаете. Суть дела состоит в том, что удовлетворять женщин требуется без потери собственного семени. Поэтому работать с шакти приходится, в буквальном смысле слова, на одном дыхании. Если предположить, что в среднем для обработки одной фигуры требуется полчаса, то исполнение четырнадцати серий возьмет примерно около семи часов, а то и все восемь-девять (если с перекурами).
В таких упражнениях развивается способность контроля сексуальной энергетики и манипулирования ей. При достаточной натренированности можно удерживать перманентную кондицию в течение многих часов, сознательно регулируя уровень рецепторного возбуждения подкорки и всего организма. Однако, эта практика - вовсе не то, что может быть названо "прерванным актом", поскольку ее конкретной целью является не удержание семени, но как бы его обращение вовнутрь тела. Существуют специальные трюки, которые позволяют блокировать попадание семени во внешний канал. В таком случае оно идет вверх, по альтернативному внутреннему каналу, в качестве особой питательной и укрепляющей эссенции. Такого рода блокада, опять же, может быть внешней и внутреней. В первом случае канал блокируется с помощью пальцев руки или пятки. Во втором - через внутримышечную контракцию. На развитие такой способности работает целая технология овладения контролем над различными мышцами и мускулами тела.
Владение подобной техникой позволяет, при желании, заниматься сексом сколь угодно долго. Единственная проблема состоит в том, что получить на одну ночь сразу полтора десятка женщин очень непросто. Учтите, что тантрические источники предписывают, кроме того, в качестве шакти брать молодых, нерожавших особ, которые, к тому же, должны быть специально обучены различным трюкам, способствующим успеху поставленной цели. Это, собственно говоря, все те же гейши, гетеры, путаны... Особая каста. "Древнейшая профессия" как жреческая проституция в архаичном обществе. Индийский храм Кхаджурахо - одно из исторических свидетельств такого общества.
Х. 8. Факультатив по русскому. Гипсовые копии эротических рельефов из этого храма составляли часть интерьера моей квартиры в Кадриорге, где я жил в течение двух последних лет учебы в институте. Делали эти шедевры сексуальной пластики Йокси с Таней Казаковой - художницей-авангардисткой, известной личностью в тогдашней питерской богемно-мистической тусне. Таня говорила: "Лично я вылетаю из тела только через нижнюю чакру!"
Внутренность моего жилища, скорее, напоминала монгольскую юрту. Здесь по стенам были развешены забайкальские танки с изображениями тантрических божеств в различных позах, совокуплениях и энергетических ипостасях. Мне их присылал из Улан-Удэ Владик, в обмен на западные постеры рок-звезд. Оттуда же были сувенирные маски персонажей мистерии цам, восходящей к культовым церемониям древнего тибетского огнепоклонничества, а также бронзовая фигурка будды-врачевателя, наполненная высушенными ароматическими травами с просторов Центральной Азии. В середине комнаты стоял большой круглый стол с подпиленными ножками, вокруг были настланы одеяла и накиданы подушки. В центре стола возвышалась та самая японская вазочка из папиной квартиры - с рельефным изображением небесной феи в обрамлении парадизической растительности.
Однажды я взял Йокси и Сэма к себе на урок в среднюю школу, где в период практики преподавал эстонским старшеклассникам русский язык и литературу. Накануне мы вместе пили, а потом пришли в школу, чтобы сразу оттуда отправиться в пивную опохмелиться. Я представил классу приятелей как представителей комиссии ГорОНО. В аудитории, служившей одновременно химической лабораторией, была раковина с краном. Сэм подсел к ней поближе и периодически наливал себе очередной стакан воды, который потом, с мучительным взглядом в потолок, выливал в себя, глухо стоная. Ученики оборачивались в его сторону, а он, свинья, поверх голов кричал мне:
- Кест, давай, кончай урок, а то голову ломит невозможно!
Йокси молча стебался, глядя то на меня, то на класс, показывая обеими руками "ништяк". Я сам еле держался, не выспавшись. Мучил чудовищный сушняк, но урок я пропустить не мог, иначе получил бы еще большую головную боль. От меня, наверное, чудовищно разило, так как из аудитории до ушей донеслось приглушенное: "Ыпетая он пурьюс" - "учитель под мухой". Под мухой мы были все, только - под отлетавшей и уже сложившей лапки. Наконец - долгожданный звонок. На выходе из класса Йокси вдруг выбросил раскрытую ладонь перед лицом одной из школьниц. Та, опешив, остановилась, а Валера, молчаливо сделав еще несколько пассов вокруг ее головы, обратился ко мне с лицемерными словами:
- Володь, познакомь меня с твоими ученицами! Мы изучаем биополе школы, - бесцеремонно, с места в карьер, продолжал он, глядя уже на школьницу, - не хотите ли принять участие в эксперименте?
Девочка, конечно, хотела, хотели и ее подруги. С урока мы, первым делом, прямо со школьницами пошли в пивную, а оттуда - ко мне домой. По пути зашли в гастроном, где сразу взяли полъящика "Рубина" (от глагола "рубить", "вырубать", как объяснял Леннон) - 18-градусной красной бормы, от которой не отстирывались пятна на одежде. Потом слили все это в один чан, из которого по-очереди хлебали тантрическое причастие. Ну и, разумеется, пассы, чтение ауры, алмазная мудра... Одним словом - технологии контролируемого экстаза...
ХI. Йога и йогнутые
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги