Школотрон

Глава 7

Какое-то время меня волокли, как шкодливого щенка. Потом истуканы поняли, что бежать не пытаюсь, и отпустили. Я старался разговорить мужиков, задавал им вопросы, но они тупо не отвечали. Либо реально такие суровые, либо самих тошнит от работы, так что язык присох к небу.

Мы шли недолго. Поднялись на этаж выше, потом вызвали лифт. Ого, тут есть лифт! Правда, он не для всех. То место, куда мы приехали, сложно назвать школьным зданием.

Я оказался в просторном, но не слишком большом коридоре. Здесь было мало дверей, в отличие от остального учебного корпуса.

Отделка по высшему разряду: на полу дорогой паркет, потолок весь сияет, на стенах картины, у окна цветы в резных сосудах. Стены покрыты причудливой лепниной, а сами двери сделаны из дорогих пород дерева.

К одной из дверей меня подвели сторожа, сказали «не рыпаться», а после толкнули внутрь комнаты, без объяснений.

Хорошо, не люблю всяких соплей. И так ясно, что здесь кабинет директора, в котором сидит, ясен-красен, директор. Я ни капли не растерялся, прошел вглубь помещения по ковру, беглым взглядом осмотрел большой стол и сидящего за ним человека.

Лысоватый дядька небольшого роста в очках и дорогом пиджаке. В общем, типичный директор. Директорей не бывает… Перед ним стоял компьютер, похожий на компы моего мира. Правда вместо клавиатуры была непонятная мерцающая штуковина, а мышки тут вообще не было.

Как и положено мудакам всех мастей, дядька меня не заметил. Продолжал копаться в компе, как ни в чем не бывало. А если б я был маньяком, любящим лысеньких мужичков? Вместо здрасьте и до свидания, насадил бы его на кукан.

Ага, понты дороже безопасности, ну конечно.

Я молча принял правила игры (так уж и быть), поздоровался, доложил, что пришел.

Директор оторвался от дел и вытаращил глаза, будто перед ним стоял живой труп. Я разглядел диплом на стене, где было написано:

Роману Георгиевичу Таранову за примерное воспитание молодёжи.

Так, значит, Ромка… Отлично. Посмотрим, как ты «воспитываешь молодёжь».

— Кто такой? — грозно спросил директор.

Вот же козел. Сам, значит, вызвал, теперь уже все прошерстил, а корчит из себя несмышлёную девственницу.

— Рядовой Пися Камушкин, — сказал я.

— Чтооо? Ты этоооо, — протянул Роман Георгиевич и закашлялся.

— Марк Лесовский, ученик группы Б2, четвертый курс, — сказал по нормальному, чтоб не провоцировать лысика.

— Ааа, садись, — рявкнул директор, указав на гостевой стул с высокой спинкой.

Я сел и… ничего не случилось. Ромка тупо копался в бумагах, фыркал, как хомяк под кокаином. Лишь спустя где-то минуту, он резко сказал:

— Значит, любишь устраивать драки, Лесовский?

— Обожаю, — буднично пожал плечами.

— Правила поведения в школе для тебя пустой звук?

— Ага, так и есть.

— Покалечил ребят и думаешь все можно?!

— Не думаю, знаю.

Георгич снова закашлялся, снял очки, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Походу, он узнал обо мне все что можно. И данные слегка отличались от того, что он видел. Тогда директор прищурился, сменив тактику.

— Почему ты так разговариваешь? В игры решил поиграть? Я тоже люблю… знаешь ли… Но мой тебе совет, мальчик. Лучше сказать все, как есть. Что произошло на первом этаже этим утром? Говори, как положено. И учти, играть со мной очень опасно!

Ха, тоже мне, мамкин игрун нашелся! Небось, опаснее члена в жизни ничего не держал. Ладно, так уж и быть. Если я простой школьник, то буду им (но это не точно).

Я набрал в грудь побольше воздуха. Интуиция подсказывала, что это бессмысленно. Но все же попробовал объяснить, что случилось, стараясь быть лоховским Марком.

Подробно рассказал о том, что в школе царит беспредел. И что я вообще ничего… Мне в сортир не дают сходить мирно. Всякие психи смеются, с лестниц на моих глазах прыгают.

А теперь, так вообще, стали себя избивать, чтоб мою ранимую психику уничтожить. В общем, полный бардак. Но я тот еще Дартаньтян, и готов понести наказание, как только накажут всех выродков, особенно того Петю-петушка, бройлера этого на анаболиках.

— Хм, Петр Подгорный! — воскликнул директор, подняв брови, когда я закончил рассказывать.

— Ага, или Поджопный, я точно фамилию не расслышал.

— Ну… он вообще-то спортсмен. И с магией тоже… все гладко, — промямлил директор, а потом снова насупился, чтоб не показывать страх перед семейкой качка.

— Ладно, — тут же прогремел он. — Значит, у тебя все плохие? Школа плохая, ребята вокруг… Учителя, значит, плохо работаю. Охрана, опять же. Но что-то мне кажется, паренёк, что ты врешь!

— У меня нет бабла и машины, я не из семьи олигарха. Значит, да, так и есть. Я соврал, — ответил без малейшего напряжения.

Директор вытер лицо платком. Несмотря на комфортную температуру в помещении, он начинал потеть. Лицо Георгича налилось краснотой. Сам того не ожидая, я врезал его страшным оружием, имя которому — безразличие.

Директор ожидал, что доведенный до нервного срыва мальчик будет плакать и каяться. Или, как минимум, трястись, ожидая чего-то плохого.

А вместо этого, перед Ромкой сидел наглый тип, который плюнет в рожу самому президенту. И это жутко бесило. Точнее даже не так, разрывало анус протонным зарядом, испепеляя его каждую клетку.

— Рот свой закрой, тебе ясно?! — не пытаясь себя сдерживать, заорал директор.

Отлично. Я победил этого козла без усилий.

— Не надо строить из себя черте что! Я все о тебе знаю, нищеброд малолетний! Пойдешь нахрен за свою выходку, на помойку! Из-за таких как ты вечно одни заморочки. Стоит выгнать одного щенка, как все проблемы уйдут.

Ну да, пока местные упырята не найдут новую тряпку для унижений. По мнению этого дятла в преступлениях виноваты жертвы, а не преступники. Охренное, мля, правосудие.

Стоп, что? Он решил меня выгнать? Это уже не порядок. Конечно, один бы я выкрутился, но мамку Марка мне жаль. Хорошая женщина, как-никак, и жопа у нее ничего. Таким надо помогать, что сейчас я и сделаю.

— Хах, даже так? Выгнать меня на помойку? — непринужденно произнёс, рассматривая директора. — А не боитесь последствий, Роман Георгиевич?

— Что ты мне сделаешь, молокосос?! Имею, полное право.

— Как бы тебя самого не отымели, — ответил я. — Не надо думать, что я тупой. Законы наши все знаю. Могу жаловаться в отдел образования, это раз. Тогда кое-кому придется пережить сотню проверок. Потом… расскажу, (!) как именно, в вашей шараге учат детей. А рассказывать я ух, как умею. А еще…

— Что еще? — выпалил Ромка.

— Еще, вы до меня домогались. Любите молодых пареньков? Все понятно. Придется об этом поведать всем, кого только найду.

— Ты что, сучонок, попутал? — взвизгнул Георгич.

— Ну… кто знает, кто знает. Я скажу, а там уж суд разберется.

Звучало довольно не плохо. Сложно было понять, что я блефовал. На самом деле, понятия не имел, как бороться с директором. И можно ли бороться вообще. Может, он местный авторитет? Может, у него тетя — королева Британии?

Вдруг под стулом моим люк с акулами? Да вообще, что угодно. Но молчать сейчас было глупо. Потому я вывалил все, что крутилось в башке.

И этот бред, как ни странно, сработал. Эффект внезапности, и не более. Как тогда на крыльце и сегодня в туннеле позора. Иногда лучше бить напрямую. Прямой удар — самый точный.

Моя речь убила Георгича. Он то мычал, то фыркал, то шипел какие-то оскорбления. Лишь потом выпил воды, что стояла у него на столе, и сказал:

— Ладно, так уж и быть. Вижу, ты парень смышленый. Фантазия точно уж развита. Учись пока и смотри… Чтоб больше никаких выходок, ясно?!

— Это не от меня все зависит, — улыбнулся в ответ.

Директор только поморщился, ничего не сказал и уткнулся в бумаги.

— Так я пойду? — спросил через какое-то время.

— Да, но смотри, не наказать я тебя не могу. С завтрашнего дня пойдешь на исправительные работы. Срок — один месяц.

«Так, это весело. Интересно, что там такое? Угольная шахта, урановый рудник? Ладно, если что завалю охранника алюминиевой ложкой, и по-тихому оттуда слиняю»

Не успел так подумать, как директор резко добавил:

— Будешь делать грязную работу на территории школы, после уроков, вместе с такими как ты. Это тебя образумит.

Я чуть не заржал, как конь. На территории мать его школы? Тоже мне наказание. Конечно, не особо приятно, но как-то переживу. Посмотрим, что за работа, и что там за парни такие.

Если нарушители дисциплины, то круто. Подомну их под себя и создам особый отряд Карателей, только на школьный лад.

— Ого, целый месяц! — воскликнул я, чтоб не показывать радость.

— Да, и не меньше. В нашем заведении не терпят насилия. И строго за него наказывают.

«Ага, блин, заметно»

После этих слов директор меня отпустил. Он вызвал охрану, и меня проводили вниз под конвоем, как особо опасного преступника.

Позже я выяснил, что Георгич терпеть не мог нищебродов как я. Сам-то он не на много богаче, несмотря на весь пафос. Этот хрен не имеет клана или корпорации. Его приняли в группу местной интеллигенции. Они хотят создать собственный клан, но пока безуспешно.

Сам же Ромка желал стать просветленным, но магических навыков не хватило. Теперь он мечтает выгнать всех нищебродов и повысить, тем самым, статус школы. А с ним и свой статус тоже. В общем, все как всегда. Странно, если бы было иначе.

Мне теперь предстояло учиться и готовиться к завтрашним сверхурочным работам.

Я отправился в класс с чувством выполненной боевой задачи. На пути попались девчонки, они весело засмеялись и спросили, не я ли тот мальчик, что дрался сегодня утром.

Сказал честно, что я. Барышни покраснели и бросились прочь, задорно перешептываясь о чем-то. Так и становятся звездами, что сказать!

В классе меня встретили хорошо, в отличие от прошлого раза. Сказал учителю, что был у директора, ответил на пару тупых вопросов и сел на место.

Сегодня одноклассники тоже болтали насчет меня. Но не о том, какой я лошара. Все обсуждали мое новое поведение, делали ставки, насколько у меня съехала крыша.

Ух, здорово! Обожаю быть долбанутым. Наверно, потому что… я и так долбанутый.

Уроки были интереснее, чем вчера. Я узнал, что магия в этом мире очень разнообразна. Одаренный способен не только передвигать предметы или вызывать дождь, но и читать мысли, строить дома. И вообще, что угодно.

Чем сложнее дар, тем больше он ценится. Даже если раскрытие маленькое, тебя будут все уважать, умей ты, скажем, предсказывать будущее. А вот телекинез считается чем-то обычным.

Сила дара тоже имеет значение. Например, если ты поднял дом силой мысли, это безумно круто, и плевать, что дар простенький.

Кроме обычных магов, есть зельевары, те, кто заряжают артефакты, ведьмаки. И даже хреновы некроманты.

Интереснее всего для меня оказались изменённые. Это люди, тело которых изменилось под действием магии. К таким относились оборотни, те, у кого вырос хвост, когти, клешни, жабры, рога и вообще что угодно. В общем, нечисть из наших сказок.

Большая часть измененных могла возвращать свой обычный вид, когда магия не использовалась. Тех, кто навсегда трансформировался, было немного. Часто они принимали темную сторону, превращаясь в злобных ублюдков.

Измененных вычисляли и отправляли в особые школы. У них было подобие клана Общество измененных. Такой дар был редким по сравнению с другими проявлениями магии. Потому на Измов, как их называли на сленге, внимания почти что не обращали.

После сегодняшних уроков я понял, что магия — это не только старик в остроконечной шляпе и волшебная палочка. Эта тема намного глубже чем кажется; захотелось ее изучить.

Несмотря на кровавую работу, всегда стремился к знаниям. Если так пойдет и дальше, может стану хорошистом. Отличником быть не хочу. Идеальность во всем — это не для меня.

Так вот, день закончился быстро. После школы за мной увязался Денис, которого вдруг разобрало выпытать подробности утренней драки. Мы шли по просторному коридору в потоке других школяров. И Дэн не переставая трындел, как базарная баба.

— А как ты их бил, если драться вот не умеешь? — спрашивал он.

— Ого, а можешь пацана одним пальцем вырубить?

— Скажи честно, это ты в азиме прочитал? Где там приемы описаны?

Несмотря на все Дэн был моим союзником. А союзников надо беречь. Я старался отвечать на вопросы почти без сарказма, пытаясь быть только Марком, не вмешивая капитана Раста.

Иногда это не получалось, но в целом Денис был доволен. Так длилось до тех пор, пока парень не изменился в лице и не отошёл в сторону.

— Эй, ты чего? — спросил я.

Странно, вроде не обещал вырезать его семью и не угрожал расчленением. Может, он услышал то, что я нес про себя? Да не, это бред.

Несмотря на то, Денис резко замедлился. И вот, мы уже шли по отдельности. Охренеть, что такое? А, вот оно как!

Я присмотрелся получше и увидел Патрика, идущего навстречу с высокой темноволосой девахой.

— Эээ, Марк, мне тут надо, — промямлил Денис, развернулся и пошел прочь.

Вот тебе и союзничек, с таким врагов даже не надо. Но мне было как-то плевать. Не обращая внимания на очканувшего друга, мирно направился к паре.

Петька бросил на меня злобный взгляд. Брюнетка посмотрела так, будто должен ей мешок денег и куннилингус. Я пристально оглядел двоих, остановившись на сиськах брюнетки. Хотел пройти мимо, но Патрик в последний момент вдруг сказал:

— Э, стой, это ты? Ты с утра что ли прыгал?

Я замер на месте, рассматривая мудозвона.

— Патрик, хорош. Я на таких лошков даже внимания не обращаю, — тихо пропела дамочка, но так, чтоб я слышал.

Заметил, что у девки в руках был окнет, телефон с открытым интернет-браузером. Значит, в школе сетью пользоваться запрещено. Ну-ну… все понятно.

— Лошок тот, кто тебя стриг, дорогуша, — тут же ответил я. — А тебе чего ещё надо?

Второе относилось к Патрику. Я, конечно, мог быть более вежливым. Но зная таких людей… В общем, нехрен метать жемчуга поросятам, или как там вообще говорится.

В любом случае, меня попытаются зачмырить. А если нет разницы, зачем болтать больше?

— Ах, он чего? — вскрикнула девушка и чуть не уронила смартфон.

— Что, обезьяна, мало что ль было? Ещё хочешь, а?! — заорал здоровяк.

— Чего я хочу? — непринуждённо пожал плечами. — Я всего лишь шел по коридору. Ты сам ко мне обратился, а она оскорбила. И кто из нас не прав после этого?

Здоровяк с девкой переглянулись. Стало ясно, что в словесной дуэли я победил. Ударить меня, значит признать свою тупость. А НЕ ударить, значит сглотнуть плевок от местного лоха.

Петя пошевелил мозгами, насколько было возможно, стал напирать на меня (тут уж пришлось отойти) и шипеть, как змея.

— Я делаю, что хочу в этой школе! А ты… ты должен очковать и ныкаться, понял, крысеныш? Прыгнул на меня один раз, считай, я простил. Второй раз тупо подохнешь.

— Кто знает… Или трахну в рот твою отрезанную башку, — весело подмигнул Петру.

Тот замер на месте. Казалось, он превратится в статую. Неужели поц думал, что за десять лет службы я не научился нормально говорить с разным сбродом? А, да, я же школьник. Ладно, все равно, пусть стоит, обтекает.

— Ты это… Я его… Ах, ты, — прокряхтел Патрик, будто его имели фонарным столбом.

Он замахнулся со всей дури, желая меня укокошить. Я прыгнул в сторону, но дятел все равно бы достал. В тот момент девушка резко вскрикнула, схватив пацана за рукав.

— Патрик, не надо, Патрик! — завизжала она, вытаращив густо накрашенные глаза.

— Да, Петя, не стоит, — с трудом сохраняя спокойствие, протянул я. — Ты ж не хочешь, чтобы все видели, как сильный старшеклассник избивает слабого парня? Я сегодня чуть не умер вообще-то. Ещё один такой удар, и загнусь. Прям как те ребята в прошлом году.

— Чего ты сказал, ублюдок? — прорычала гора, крепче сжав кулаки.