Глава 6

В углу заскрипел сверчок. Как мороз по коже. Не люблю концерты насекомых, раздражают. По плечам прокатилась волна гнева, мышцы напряглись. Я насторожился. Если это так задевает меня, значит, сила должна заработать. Давай сверчок, скрипи сильнее!

Я закрыл глаза, мысленно пытаясь вызвать в себе гнев. Где-то что-то зародилось и вроде бы тиснулось наружу… Но нет. Опять пусто. После принятия нанограндов я стал спокойнее и увереннее в себе, хотя желание убивать не исчезло, лишь притупилось и замерло в ожидании опасности. Словно в засаду сел. А тот первый порыв был вызван атакой Андреса, он специально спровоцировал меня, чтобы увидеть в деле. Увидел.

— Эй…

Звук голоса наполнил келью, и я открыл глаза. Белая. Девчонка стояла у порога, слегка подсвеченная заходящим солнцем, и в своём хитоне казалась ещё желаннее. В руках кувшин с водой. Более успокаивающей картины не придумаешь. Андрес знал, кого посылать.

Белая прошла ко мне, остановилась в волнующей близости.

— Слышала, завтра ты лишишься достоинства, — хихикнула она. — Жаль, тебе шло быть мужчиной.

Не опуская кувшин, она поставила ногу на нары, ткань соскользнула, оголяя бедро и чуть выше. Под платьем ничего не было.

Я сглотнул.

— Ты бы прикрылась…

— А иначе что? Набросишься на меня? Мужчины с силой Великого Невидимого такие страстные. Если бы ты знал, что вытворяет примас.

Бесстыжая девчонка приоткрыла рот и высунула язык. Змея. Не удивлюсь, если сейчас она начнёт шипеть.

— Зря ты в тот раз отказался, Дон. Это был твой последний шанс попробовать женщину. А теперь ты навсегда останешься евнухом. Как это прискорбно звучит — евнух.

Она откровенно дразнила меня. Я понадеялся, что это разожжёт гнев, но ни один наногранд в крови не шевельнулся. Требовалось что-то более опасное, нежели оскорбления. Нужна угроза жизни.

Белая поднесла кувшин к моему рту. Я сделал несколько больших глотков, она наклонилась и лизнула меня в губы.

— Нравится?

Мне понравилось, но признаваться в этом я не собирался.

— Попробуй зубы почистить.

Она села рядом.

— А твоя жена чистит?

Меня укололо. Были бы руки развязаны, ухватил бы её за горло.

— Моя жена? Что ты знаешь о ней?

— А дочка? — словно не слыша меня, промурлыкала Белая. — У неё, наверное, зубки ещё молочные. Такая крохотуля. Когда она подрастёт, ты отдашь её примасу?

В голове взорвалась бомба. Ярость рванулась наружу, я вскочил, но связанные ноги не смогли уравновесить тело, и я плашмя рухнул на пол. Белая откинула голову и засмеялась.

— Какой же ты глупый, Дон. Какой ты глупый. Совсем не умеешь контролировать силу.

Она поставила кувшин возле моей головы.

— Захочешь пить, здесь осталось немного. А это, — она положила рядом мой планшет, — если захочешь почитать. Там есть интересное сообщение о твоей семейке. Правда, он разрядился, но тебя же это не остановит, да? Будет жаль, если ты его не прочтёшь.

— Тварь… — процедил я.

— Отдыхай, милый. Утром навещу тебя.

Ярость, ненависть — всё это вернулось. Но впустую. Тело связано. С чего я вдруг решил, что наногранды помогут развязать верёвки? Зря старался. Твари сидят у столбов и ничего не могут сделать с цепями, а у них и с силой, и с яростью намного лучше, чем у меня.

Снова раздалось шуршание. Я лежал лицом в пол, и не мог видеть вошедшего. Шаги осторожные, почти неслышимые. Это точно не Андрес. Примас? Он не ходит, а скользит над землёй. Чего ему нужно? Тоже будет надсмехаться? Хотя это не в его привычке.

Перед глазами возникли когтистые ступни, раздался знакомый вздох. Лизун⁈ Что тут делает эта вечно голодная тварь? Я для него еда, а в данный момент беспомощная еда. Яйца мне завтра отрежут? Да я не доживу до завтра, этот мутант меня обгложет.

Я заелозил по полу.

— Уйди мразь… Уйди! Эй, кто-нибудь! Андрес! Будь ты проклят…

Лизун деловито запыхтел, склонился, впился зубами в запястье. Сердце вздрогнуло, и одновременно лопнули верёвки. Руки освободились, я оттолкнулся от пола и перекатился к стене. Пошарил вокруг себя, ничего не нашёл, сжал кулаки.

— Уйди тварь!

Мысль заработала с увеличенной скоростью. Лизун в трёх шагах. Если прыгнет, можно снова перекатиться, либо ударить его связанными ногами, надо только сменить позу, так будет удобнее. Стоп! У меня же нож!

Я нащупал на бедре рукоять ножа. Андрес не удосужился забрать его, когда уходил. И плащ тоже оставил. У меня теперь и сила, и нож, и… Одним движением я взрезал верёвки на ногах, и уже медленно поднялся на колено, не сводя с лизуна глаз. Тварь сидела смирно. Сейчас я мог убить её. Легко! Но говорят, убить лизуна плохая примета.

Я придвинулся ближе, протянул руку к планшету.

— Я его заберу, хорошо? Это моё. Личное. Понимаешь?

Лизун не реагировал. Совершенно милая, безобидная мордашка. Подумаешь, клыки в палец. Зато глаза добрые. Натурально шимпанзе.

Я обернулся к выходу. Никого. На улице давно колыхались сумерки. Дождаться полной темноты и валить из миссии. Оставаться здесь верх безумия. Я мечтал переформатировать сознание Андреса… Какое там. Всё давно переформатировано. Теперь только бежать, и бежать быстрее, пока кто-нибудь вновь не решил проверить, как там будущий кастрат поживает. Лишь бы стемнело скорее.

Лизун взобрался на нары и свернулся калачиком, поглядывая на меня из-под руки. Вёл он себя более чем по хозяйски, это его пещера, и он не пообедать мной хотел, а просто освободил, чтобы я ушёл. И я уйду, вот только дождусь, когда стемнеет.

Я снова повернулся к выходу, и едва не выругался: для меня сейчас любая темнота — сумерки! Надо уходить немедленно. Подошёл к порогу, выглянул наружу. Видимость не как днём, но всё же разглядел столбы, озеро, но главное — блокпост и охранников. Это моя единственная преграда к свободе. Обойти их не сложно, достаточно держаться стены, но если они вдруг заметят движение на тропе, то не задумываясь всадят мне в спину заряд из крупнокалиберного пулемёта.

Так не пойдёт. Сначала надо разобраться с охраной.

Я вышел из кельи и быстрым шагом направился к блокпосту. Наглость города берёт. Я шёл открыто, не прячась, значит, камня за пазухой не держу. Оба охранника поднялись, один невзначай коснулся пальцами вил.

— Брат Дон? Говорили, у тебя завтра посвящение?

— Так и есть, — кивнул я.

До блокпоста оставалось шагов тридцать. Слишком далеко, чтобы действовать. Если я сейчас проявлю враждебность, наногранды в крови охранников начнут возбуждаться, а моё появление и без того насторожило их. Не уверен, что готов драться с двумя готовыми к бою миссионерами.

— Тебе нужно вернуться в келью.

— В келье душно, а вечер такой хороший. Решил прогуляться. Это ведь не запрещено.

Осталось двадцать шагов, девятнадцать… Мне нужно, чтобы они проявили враждебности и активировали мою силу.

— Тебе нужно вернуться в келью, — уже твёрже повторил охранник. — Если хочешь прогуляться, иди к озеру. Дон!

Одиннадцать шагов, десять… Я считал каждый шаг.

— А почему нельзя в пустошь? Что там может случиться со мной?

— Стоять!

Семь шагов. Всего семь! Шесть… Охранник перехватил вилы, второй взялся за нож. Я развёл руками:

— Братья, вы…

На последнем шаге лезвия вил уткнулись мне в грудь. Я почувствовал, как вскипела кровь, но улыбка с лица не сошла.

— Братья…

Лёгкий поворот корпуса, лезвия соскользнули. Полушаг, удар сложенными ладонями по ушам. Снова полушаг ко второму противнику, удар левой в челюсть. Меньше секунды, и оба лежат у моих ног. Пока не очнулись, связал. Проще было добить, и наногранды советовали сделать именно это. Но сдержался. Ни к чему мне лишний минус в карму, мстить миссионеры умеют.

Посмотрел на дело рук своих. Если бы я обладал такой силой в день, когда боевики Широкова напали на нас…

Если бы…

Обшарил карманы охранников. Хорошо бы лист крапивницы… Ничего. Взял нож, вилы отбросил подальше. Осмотрел пулемёт. Крупнокалиберный Дегтярёва-Шпагина на колёсном станке. Тяжеленная дура. Проверил ленту. Два десятка патронов. Всего-то. Это ему на раз плюнуть. Хреново у миссионеров с боеприпасами. Открыл затворную коробку, выдернул ленту и отбросил к вилам.

Пора уходить.

Прежде чем выйти на тропу, внимательно осмотрел склоны. Где-то там должны быть дозорные. Тоже двое. Но они на месте не стоят, постоянно перемещаются. Их основная задача — пустошь, хотя иногда можно рассмотреть фигуру одного, оглядывающего миссию.

Убедившись, что никого нет, шагнул на тропу. Сила бурлила, адреналин в совокупности с нанограндами адская смесь. С шага перешёл на бег. Добравшись до выхода, остановился. Проблема с дозорными стала актуальнее. Дорога в Загон шла через пустошь, это юго-запад, открытое место. Дозорные срисуют меня быстрее, чем я вздохну. Начнут стрелять, поднимут тревогу. Примас меня не отпустит, организует погоню. Он так и так её организует, но лучше утром, чем сейчас. Чем больше фора, тем выше шанс сбежать из этой клоаки.

Выбравшись через Дыру-в-Стене, замер. В ночной тишине ничего подозрительного. Если кто-то из дозорных шевельнётся, услышу. Слух обострился, заработала интуиция. Коптич рассказывал об этом, не помню дословно, но вроде как чутьё на опасность увеличивается в разы. Сейчас я ничего не чувствовал, поэтому задерживаться не стал и скользнул вдоль стены, стараясь держаться к ней как можно ближе.

Шёл чётко на запад, пока не удостоверился, что дозорные уже не могут видеть меня. Свернул в пустошь. Следующий ориентир лес. От миссии до него примерно полтора перехода. Далековато. С собой ни воды, ни еды. Впрочем, еду можно добыть, змеи тут должны водиться. С водой сложнее, ближайший источник в лесу. Нужно прибавить шаг.

Выносливость наногранды поднимали не хило. Я бежал до тех пор, пока солнце не зависло над головой, и никакой усталости. Бежал бы и дальше, но жара не лучший попутчик беглецу. И опять же вода. Во рту пересохло, слюна стала вязкая, как густой сахарный сироп, а это первый признак обезвоживания. Надо ждать вечера.

Я присел под вздыбившимся стлаником и провалился в сон. Может быть, наногранды и прибавляют выносливость, но силы организма не бесконечны. Сколько спал, не знаю. Проснулся внезапно. Что-то толкнуло в грудь. Секунд десять прислушивался, боясь шевельнуться, потом осторожно приподнялся.

Шагах в двадцати от меня шуршали кедровые иголки. Кто-то продирался сквозь кусты, через секунду раздался голос:

— Нет его.

— Посмотри дальше.

Это уже Урса. Её голос я узнаю из тысячи. А вот второй… кажется, тот послушник из моей кельи. Не помню имя. Он продолжал шуршать стлаником, раздвигая ветки и, наконец, проговорил раздражённо:

— Да не дурак же он на одном месте сидеть. Урса!

— Без воды он далеко не уйдёт, свалится. Силой распоряжаться не умеет. Ищи. Я чувствую, он был здесь. Должны быть следы.

— Да тут столько кустов. Все не осмотреть. Нужно идти к источнику.

Голоса приближались. До них оставалось шагов десять. Я напрягся. Сделать рывок и побежать или… Напасть? Урса сильный боец, но если я справился с Андресом, то должен справиться и с ней.

А если не справлюсь?

— Урса, смотри!

Я сжал кулаки и приготовился…

— Что?

— Хорошее местечко. Со всех сторон прикрыто. Если мы немножко отдохнём, никто не увидит.

— Не о том думаешь.

— А ты о чём думаешь? — голос послушника стал мурлыкающим.

— О деле. Если этого придурка найду я, а не Андрес или Готфрид, примас вернёт мне своё доверие.

— А если его уже нашли? И получится, мы зря потратили время. А так будет, что вспомнить.

Они любовники. Твою мать! Урса нарушает заповедь о блуде. Если об этом узнает примас, им обои конец.

— Ладно, проказник, — Урса тоже замурлыкала. — Снимай штанишки. Я сверху.

Треснула сухая ветка, Урса прошептала что-то, послушник захихикал. Послышались чмоки, вздохи. Можно воспользоваться моментом и свалить. Время к вечеру, в глаза снова лезли сумерки. Но мне нужна вода.

Приподнявшись над кустами, я увидел бритый затылок Урсы. Он как мишень маячил в нескольких шагах от меня и подёргивался. Рука нащупала камень. Сомнений попаду или нет, не возникло. Бросок, и следом за камнем прыгнул сам.

Урса беззвучно повалилась на бок. Я опустился на колено, нащупал жилку на шее — бьётся. Убивать приоршу в мои планы не входило. Я перевернул её, сорвал с пояса флягу и приник к горлышку. С каждым глотком воды в тело вливалась жизнь. Опустошив первую флягу, взял флягу послушника. Тот смотрел на меня расширенными глазами, ждал смерти, но его убивать точно не было смысла.

Напившись, прицепил ополовиненную флягу к поясу.

— Еда есть?

— Кто есть?

Похоже, он полностью потерялся в своём страхе, спрашивать о чём-то бессмысленно. Я поднял его за шиворот, обыскал. Что за невезуха, никто с собой съестного не носит. Осмотрел вилы. Можно прихватить с собой, продать в Петлюровке, если доберусь, конечно. Впрочем, грубая работа, брат Гудвин наверняка был подшофе, когда делал их. Хренов волшебник! А вот нож Урсы…

Я взял нож приорши, вытянул из ножен. Послушник всхлипнул. Это вызвало всплеск ярости. Его страх дразнил, требуя крови. Я облизнулся и погнал прочь мысли об убийстве.

— Когда очнёшься, найди примаса и передай привет от меня. А заодно расскажи о ваших с Урсой сношениях. Не расскажешь — найду и убью.

— Когда очнусь?

Я наотмашь ударил его по лицу и, придержав за плечи, аккуратно уложил рядом с девкой. Через часик он встанет, а может Урса его опередит. За мной вряд ли пойдут, вернуться в миссию. Расскажут, как я напал на них из засады… Дурак, надо было расспросить, сколько групп вышло на поиски, выяснить маршруты. О каком источнике они говорили? Ладно, в следующий раз буду умнее, хотя надеюсь, больше такого не случится.


Хорошо иметь наногранды в крови, сила рвётся из каждой клетки и требует действия. Только нужна вода. Много воды. Пока бежал, постоянно прикладывался к фляге, и не заметил, как опустошил. Во рту снова начала собираться вязкость, но сумерки уже пахли влагой. Лес рядом. Когда в спину ударили первые солнечные лучи, на горизонте появились лохматые вершины деревьев.

Ускорил бег. Это наверняка ведёт к более быстрому расходу нанограндов, но они мне нужны только для того, чтобы добраться до Загона. К миссии мы шли пять дней, на обратный путь я рассчитывал потратить не больше трёх, если, конечно, верно рассчитал направление. Сутки уже прошли. Через два дня должен быть дома.

О как, я снова назвал Загон домом, и вроде скучаю по нему. Во всяком случае, хочу увидеть Гука, рассказать, что произошло за последний месяц. И ещё надо сообщить ремонтникам, как закончила жизнь их бригада.

Подбегая к опушке, я словно наткнулся на стену. Сила взбрыкнула и рывком уложила меня на стланик. Несколько минут лежал не двигаясь и пытаясь понять, что произошло. До кромки леса оставалось полсотни шагов. Нырни в него — и всё, я не досягаем ни для взглядов, ни для пуль. Где-то неподалёку должен быть источник, запах влаги стал сильнее. Он притягивал. Во рту становилось суше, на зубах хрустела пыль. Я начал приподниматься, и тут же снова лёг.

Рядом кто-то был. Тварь, человек — сказать не могу, но от ощущения опасности тряслись кончики пальцев. Я как змея пополз меж кустов, осторожно поглядывая, чтобы не дай бог не вздрогнула хоть одна веточка, или чтобы камешек не сдвинулся с места. Одна минута — один метр. Скорость раненой черепахи. Хоть бы вздох услышать, голос, определить, кто затаился. Только мухи жужжат.

Добравшись до первых деревьев, я поднялся и, прячась за стволами, стал осторожно забираться вглубь. Видимость так себе, подлесок не густой, но низкий, если кто притаился у самой земли, не увижу.

Слева что-то маякнуло, будто тень проскочила меж деревьев. Никого. Показалось. Медленно вынул нож, самому себе напомнив Маугли. Мы с тобой одной крови, ты и… Сзади хрустнула ветка. Резко обернулся.

Багет. Он вышел из-за дерева и пошёл на меня, спокойно, уверенно, не сомневаясь в конечном результате. Левая рука приподнята, штыки направлены мне в живот.

Какой тактики боя держаться багеты, не ведаю, не просветил никто, помню только одно: чем сильнее страх, тем больше вырабатываются наногранды в его крови, а значит, выше реакция и сила, и вся прочая хрень, которая прилагается. А ещё багеты ни разу не дураки. Если он вышел на меня, значит, уверен в победе.

Не бояться, не бояться…

Я и не боялся, хотя мурашки по коже ходили строем. Перекинул нож в левую руку, поменял хват на верхний, чуть отступил. Деревья стояли не плотно, поэтому я всё время смещался, чтобы между нами оставался толстый ствол старой ольхи. Попытался вспомнить, что говорил Рыжик об охоте на багетов. В памяти всплыли экспансивные пули, что-то про горло. Но всё это требовало огнестрельного оружия, а про нож должен был рассказать Андрес, но я его недослушал. В тот момент меня интересовало другое.

Багет шёл медленно. Моё поведение начало смущать его. Он ждал страха, что я испугаюсь, побегу, а я не бежал. Глаза шныряли по сторонам, выискивая причину моего спокойствия, не находили. Это смущало его ещё больше. Левая рука беспрерывно поднималась и опускалась, словно он пытался сбить меня с толку, запутать, и это сработало, я едва не пропустил первый удар.

С чего-то я решил, что он остановится, исполнит какой-нибудь ритуал, но он как шёл, так и шёл, а когда осталось пять шагов, прыгнул.

Скорее по наитию, чем благодаря подготовке, я сделал широкий шаг в сторону, одновременно развернув корпус. Штыки с шумом рассекли воздух в сантиметрах от моей груди. Ни один нормальный человек не сумел бы увернуться от них, но наногранды дали ускорение. Я увернулся и сам ударил сверху. Нож рассёк кожу и мясо на предплечье багета, и тварь с визгом отскочила. И снова бросилась вперёд. На этот раз удача сопутствовала не мне. Штыки разрезали рубаху, а вместе с ней правый бок.

Я зашипел, полоснул ножом по диагонали. Багет отскочил, оскалился. Вблизи он выглядел ещё отвратительнее. Кожа грубая, рот безгубый, клыки сантиметров по пять. Рана на его предплечье зарубцевалась и лишь слегка пульсировала. Я скосился на свою. Кровь не текла, хотя бок ещё немного саднил. Быстро заросло. Не врал Коптич про регенерацию.

Багет опустился на корточки. Налитые кровью глаза буравили меня с жаждой голодного аллигатора, но нападать тварь не спешила. Я махнул ножом:

— Ну чё ты, давай продолжим. С удовольствием вырежу кусок из твоей ляжки и сожру сырым.

Звук моего голоса вызвал у него раздражение. Багет утробно зарычал, а потом вдруг кувыркнулся через плечо и побежал прочь. Несколько секунд я видел его спину, мелькающую между деревьями, а потом лишь качающиеся ветки подлеска указывали на то, что здесь кто-то был.

Некоторое время я стоял, прижимаясь грудью к стволу ольхи. Багет сбежал. Почему? Понял, что не справится со мной? Как тот, которого я встретил в Развале. Правда, тогда у меня был МП. Но не было нанограндов в крови. Значит они умеют оценивать обстановку и свои шансы в бою. Не устроила бы тварь засаду где-нибудь поблизости.

Я прислушался. Ничто не подсказывало, что рядом кто-то есть. Зато уловил слабое журчанье.

Вода!

Я кинулся на звук. В корнях старой осины увидел ямку — родник! Упал на колени, приник к ямке. Вода холодная, стылая, зубы выбили дробь, но я продолжал пить и пить, пока не почувствовал облегчение. После этого наполнил водой фляжку, умылся. Ещё раз осмотрел рану. На рубахе в месте пореза остались пятна крови, но кожа была цела. Лишь тонкий шрам, недлинный, сантиметров десять, расчертил бок.

Сделав ещё несколько глотков, направился в лес. Багет приходил сюда на водопой, и Урса со своим послушником наверняка шли сюда. Значит, может прийти ещё кто-то, например, Андрес. Источников в пустоши и на границе с ней мало, каждый на счету. Чтобы поймать меня, миссионеры попытаются взять под контроль все. Вот только опоздали. Замучаются теперь искать меня.

Загрузка...