Шоколад или жизнь?

ГЛАВА 22

Заснуть я не могла. В сотый раз прокручивала в голове безумные виражи «БМВ» Филипа и всю ту кошмарную гонку. Только теперь в картинку добавлялись детали: он потерял зрение. Это все объясняло.

Ну, почти все. Причина? Из-за неочищенных от пероксида линз? Могли ли линзы быть неочищенными случайно? Разум подсказывал, нет. А тут еще пациент-убийца! Или не пациент? Элизабет же только предполагала…

Кто ослепил Филипа? Переживания заставляли Джулиана проявлять враждебность. На встрече с доктором генерал и Адель, должно быть, пытались помочь бедному тинейджеру. У Визи есть своя нелегкая задача: защитить землю и вернуть заблудшего муженька. И, разумеется, был еще Брайан Харрингтон — передовой застройщик и, возможно, также ревнивый супруг.

Как все связать? Психотерапевты хранят о своих пациентах записи. Но Шульц забрал все бумаги Филипа, так что их содержание — тайна. Арч тоже ходил к врачу, когда пытался уйти от реальности, подменяя ее ролевыми играми. Во время наших встреч (мы с сыном посещаем доктора вместе раз в месяц), психотерапевт постоянно заглядывает в свои записи. Но что они там пишут? На что учат обращать внимание в этих школах для мозговедов?

В дополнение (как любят говорить профессора) стоит отметить невозможность подойти к проблеме с другой стороны. Да, я залезла в офис к Филипу. Да, я там все обыскала и нашла календарь. Уверена, полиция тоже его видела. Но Шульц никогда не разрешит мне заглянуть в бумаги. Конечно, я его подруга, доверенное лицо… Но ведь есть границы.

Когда я упала на кровать, перед глазами встали картины: Филип и Адель, Филип и Элизабет, Филип и Джулиан, Филип и Визи. Особенно последняя… Как они разрабатывают план действий по заключению сделки с окружной администрацией. Или, возможно, играют еще в какие-нибудь игры? Об этом размышлять не хотелось.

Только чтобы заснуть, вопреки всем трансцендентным учениям, я начала повторять мантру. Плюс ранний рассвет с его усыпляющим эффектом, и я впала в глубокое забытье, облако которого рассеялось, лишь когда в семь утра включилось радио.

Пришлось нажать на все подряд, чтобы выключить битловские рок-н-ролльные крики. Арч все еще спал. Я отключила датчик движения. Спотыкаясь, добрела до телефона в кухне и, повиснув на трубке, задумалась, можно ли употреблять чистый кофеин. А потом, не глядя, с усилием вдавливала кнопки, чтобы дозвониться до ранней птички Шульца.

— Наконец-то! — выдохнула я в трубку.

— Ну, — ответил он после паузы. — Я не хотел будить тебя.

— Прости, у меня была ужасная ночь. Есть возможность сегодня увидеться?

— Давай посмотрим. До обеда? Часов в десять?

В этот момент, я почти уверена, кто-то еще поднял трубку. Паранойя то или нет, но я не стала отвечать Шульцу.

— Алло? — одновременно зазвучали голоса Шульца и генерала Фаркуара.

— Это генерал на проводе, Голди, — сказал Бо.

— Мне освободить телефон? — поспешно спросила я. Однако с чего? В доме еще две свободные линии.

— Нет, нет. Извини, что побеспокоил тебя, просто хотел уточнить кое-что по поводу специального десерта на сегодняшний вечер.

Я пригласила его спуститься и услышала отдаленный щелчок — это он вешал трубку. Вернувшись к Шульцу, я поинтересовалась, не встретит ли он меня в продуктовом магазине Аспен-Мидоу.

— В продуктовом?.. Повиси, мне надо проверить, что у меня сегодня… Днем надо быть в суде. Могу подъехать, но ненадолго. Знаешь, я обычно не провожу встреч в супермаркетах. Ты, кажется, прочитала слишком много шпионских романов.

— Да вся моя жизнь — чертов шпионский роман!

В кухню бесшумно проник генерал Фаркуар и начал мерить шагами пространство, точно Наполеон. Я закончила разговор, приготовила эспрессо и достала кулинарные книги. Долгожданный глоток кофе поставил мозги на место.

Генерал монотонно ворчал на картинки десертов с миллионами калорий, затем поднял на меня глаза, полные удивления:

— Ты уже на сто процентов решила, что готовить на вечер?

В голове колокольчиком раздавалось слово «допрос». Вместо имени, звания и номера части я отрапортовала:

— Креветки на гриле, французские гамбургеры и что-нибудь вегетарианское для Джулиана, салат из ротини со сливочной дижонской заправкой, охлажденная вареная спаржа с лимоном и то, что вы выберете на десерт.

— Прекрасно, прекрасно! — с нетерпением закивал Бо.

Захлопнув книгу, он встал и прошелся своими гигантскими шагами. Остановившись возле разделочного стола, он снова обратился ко мне:

— Послушай, у меня есть сюрприз для Адели. Роскошное ювелирное украшение, которое, я уж думал, мне никогда не посчастливится и достать. Она увидела его однажды во Флоренции и глаз не могла отвести. Так что десерт мне нужен действительно очень особенный.

— Морковный торт?

Он выгнул шею, чтобы устремить глаза в потолок.

— Она так восхищалась этим кольцом… Это было на мосту через Арно. Потом мы ели жесткое итальянское печенье с орехами… На некоторых была шоколадная крошка. Понимаешь, к чему я клоню? — как обычно, покосился он на меня.

— Бискотт? — уточнила я.

— Точно! — Он хлопнул в ладоши. — Сможешь сделать немного? Вместо торта? Она догадается. Черт! Ей будет приятно!

Никаких проблем, мой генерал. Я хотела сказать, что на пятнадцатый год празднуют хрустальную свадьбу и что Адели, наверное, было бы приятно получить новую вазу взамен разбитой взрывом уотерфордской, ну да ладно. Пара Фаркуаров отлично ладила в браке вот уже четырнадцать лет. Не проведут ли они со мной инструктаж?

Потом генерал пространно порассуждал на тему того, что он уже заказал все цветы и мне не стоит о них беспокоиться. Я похлопала его по спине, благодаря за неоценимую помощь, а после прогнала с кухни, чтобы спокойно сверить рецепты и составить список продуктов. На этот раз будет тридцать персон: все те же, что и на вечеринке у Харрингтонов, друзья из школы, из клуба, всякие попечители плюс Арч и я.

А еще друзья Арча!

Господи!

Я была уже на пути в продуктовый магазин, когда вспомнила, что не позвонила им, как обещала. Последний шанс — позвонить их родителям, как только вернусь домой после встречи с Шульцем. Может быть, Арч уже сам пригласил всех сегодня в школе? «Как-то слишком о многом мне приходится беспокоиться», — думала я, паркуя фургончик рядом с машиной Шульца на автостоянке.

Он выбирал артишоки и не видел, как я подхожу. Я наклонилась к его уху и тихо, как настоящая шпионка, произнесла:

— Ты должен прекратить звонить мне на номер Фаркуаров. Это опасно.

— Да, 007? Это почему?

— Давай серьезно. Я раскрыла идеальное преступление.

— Артишоки: два за доллар, — только и ответил он.

— Ты закончил?

— Нет. Я тут, возле овощей, жду единственную банкетчицу нашего города, чтобы она объяснила, как мне делать мою работу.

Я поведала ему свою теорию насчет пероксида на неочищенных линзах и о действии анестетика, которое отдалило процесс сожжения роговицы:

— Все, что надо было сделать убийце, это проникнуть в кабинет врача, подменить солевой раствор и потом просто ждать, когда пероксид начнет свое действие. Правда, для этого необходимо было заранее знать расписание Филипа.

Я выбрала и подала ему два отличных артишока.

— Без обид, мисс Голди. Звучит неубедительно. Если бы это был реальный убийца, он воспользовался бы более простыми способами. — Шульц положил артишоки и взял сельдерей. — Оружием.

— Но тогда это не выглядело бы несчастным случаем.

— Если парень умер…

— Он погиб на опасной дороге, будучи совершенно слепым! Послушай, сделай мне одолжение. Сегодня вечером я собираюсь увидеться с Визи Харрингтон, хочу разузнать побольше. Но когда я нашла календарь…

Шульц облокотился на ящик с сельдереем и прикрыл глаза:

— Даже спрашивать страшно.

— Ну… Только не злись, а? — медлила я, и Шульц расслабил плечи. — Я была в офисе Филипа и заглядывала в его расписание.

— Мы тоже заглядывали, мисс Голди.

— Да, но ведь тогда ты еще не знал, что Джулиан Теллер красит волосы пероксидом! А на той неделе он как раз с ним встречался, а еще — с Фаркуарами. Наверное, они говорили с ним о поведении Джулиана. Раз в месяц мы с Арчем ходим к психологу, из-за его фантазий о ролевых играх. Не странно ли, что Филип встречался с ними тремя как раз за несколько дней до смерти? А за день до смерти обедал с Визи Харрингтон.

— Потрясающе! Ты взломала его офис, рылась у него на столе, нашла расписание. Ты не в курсе, что в нашем штате частным детективам требуется лицензия, мисс всезнайка? — Я плотно сжала губы. — Ты сама только что совершила преступление.

— Джулиан обесцвечивает волосы. Это новая улика, или как это вы называете? Не мог бы ты просто его проверить?

— Мне пора, — процедил Шульц, легонько похлопав меня по плечу.

— Тебе все равно?

— А тебе?

— Нет, — промолвила я, отступив на пару шагов. — Думаю, не все равно.

— У меня на работе запарка, мисс Голди. Но я сделаю все возможное, чтобы разузнать о Джулиане.

Я скорчила смешную гримасу.

— Но только потому, — продолжил он, ставя на место пустую тележку, — что ты иначе не выкинешь этого Филипа из головы. — Он остановился и посмотрел на меня: — Я прав?

Мне оставалось лишь отвести взгляд.

Через полчаса моя тележка наполнилась пакетами свежих ротини, пучками тонкой спаржи и пушистого укропа, лимонами, миндалем и семенами аниса, а также сливочным маслом. Потом я забрала то, что заказала еще на той неделе: тонны креветок, говяжий фарш, который продавцы педантично завернули в плотную бумагу. Люблю тратить чужие деньги.

Когда я повернула ключ, фургончик жалобно всхлипнул. Я шептала ему, задабривала, ругалась. В конце концов мотор смилостивился, и мы с продуктами помчались в поселок. Я добралась бы за десять минут, если б не увидела, как вдоль грязной дороги решительным шагом идет мой Арч. Тотчас же свернула к обочине, где грузовичок закряхтел и умер.

— Арч! Ты куда? Почему ты не в школе? Идти вот так по дороге опасно! Что…

— Отстань от меня! Уезжай! Тебе все равно!

Я уронила голову на руль. Вот почему женщины всегда плетутся за мужчинами! Потому что, как только ты оказываешься у цели, у твоего ребенка начинается кризис. Включив аварийку, я спрыгнула на землю.

— Арч! — повторила я, догоняя его по пыльной обочине. — Пожалуйста, поговори со мной. Мне не все равно. Давай забирайся в машину, поедем к Фаркуарам. Все обсудим, пока я готовлю…

Он резко развернулся и пристально посмотрел мне в глаза:

— Я иду в город за вещами для шоу, а потом буду ходить по домам друзей и спрашивать у их родителей, отпустят ли они их на мою вечеринку.

— Ну, прости меня! Почему же ты им просто не позвонишь?

— Ты сама должна была им позвонить!

— Я не нашла список…

— Он в книжке По! Ты всегда говорила мне: «Не приглашай друзей сам! Это работа мамы!»

Я ссутулилась:

— Прости, милый, у меня не было времени прочитать…

Но он не дослушал: развернулся и пошел прочь.

— Хорошо! Погоди! — крикнула я. — Залезай в машину, поедем домой и вместе всем позвоним. Так будет гораздо быстрее.

Арч остановился:

— А плащ и цилиндр?

— Хорошо! Я постараюсь достать плащ. С цилиндром придется подождать до следующей поездки в Денвер.

Он подошел ко мне, видимо, частично удовлетворенный таким компромиссом.

— Где ты достанешь плащ? — спросил он, когда мы сели в фургончик.

Я повернула ключ. Машина молчала.

— Думаю, в церкви, — ответила я, глядя ему в глаза.

Арч дотянулся до ручки дверцы с таким лицом, будто я снова его обманула, и постарался как можно скорее вылезти из машины.

— Мне не нужна риза! — грубо бросил он.

И как он только помнил названия церковных одеяний? В его словарном запасе скрывалось столько слов, которых я ни разу в жизни не произносила. И это была еще одна удивительная его черта. Но в сложившейся ситуации, когда еще и фургон уперся, меня это только злило. Почему бы моему сыну не заинтересоваться машинами, скажем, вместо фокусов, дурацких ролевых игр или нарядов священников?

— Тогда поедем в магазин! У них есть все.

Фургон, видимо, согласился с моим предложением, потому что сразу же завелся. В магазине мы долго рылись на полках, но тщетно. Пока я еще раз обегала глазами витрины, Арч заметил одного из своих друзей, что должен был сегодня прийти. Тот только что вышел от врача: проверял уши. Какая удача! Ведь я смогла лично пригласить его на вечеринку сына… Пока детки болтали, я крутила головой во все стороны, чтобы выискать продавца. «Притаскивай плавки», — сказал другу Арч, что вызвало крайнее удивление матери: дама недвусмысленно уставилась на меня, мол, как у такой, как я, мог быть бассейн. Подоспела молоденькая продавщица. Она была такой толстой, что у меня сердце из груди рванулось от жалости. Хотя, скорей, от стыда, ибо я предложила ей дюжину пирожных «Скаут», если она прочешет склад наверху: вдруг там завалялся не проданный на Хэллоуин плащ. У нее загорелись глаза. Толстушка пулей помчалась наверх и после пятиминутного отсутствия принесла черный атласный плащ размером на взрослого. Он был даже не распакован. Пятьдесят долларов. Тысячу раз поблагодарив спасительницу, я записала ее имя, чтобы потом оставить пирожные.

— Мы снова в деле, малыш! — крикнула я Арчу, приподнимая пакет над головой. Не терпелось скорее вернуться к машине, я переживала, как там продукты. Уже полчаса прошло, надеюсь, они выжили. Но волноваться надо было совсем о другом… Фургон не заводился. Арч нетерпеливо смотрел в мою сторону, а я закричала:

— Я тут ни при чем!

К моему величайшему изумлению, сын только спокойно спросил:

— Почему бы тебе просто не воспользоваться проводами для прикуривания?

Я кивнула своей тупой головой, не зная, что и ответить, и принялась искать провода среди старых газет, пустых железных банок и прочего хлама, что я собиралась выкинуть. Арч вылез из машины и побежал искать мать своего приятеля, попросить ее дать нам прикурить. Она согласилась, только была маленькая проблемка: женщина не помнила, какой провод к чему подключается. У меня тоже не было ни малейшего понятия, тем более я была так измотана. Спасение пришло в лице Арча: взяв из моих рук провода, сын скомандовал даме заводить мотор.

— Мам, неужели ты не знаешь, как это делать?

— Знаю, просто забыла. Это так же, как менять шину. Понимаешь? Проколешь шину, и вроде бы пустяк ее поменять, но требуется минут пятнадцать, чтобы сначала прийти в себя.

— Надо представить, что ты — часть электроцепи, — объяснял Арч, совершая нужные действия. — Провода просто замыкают цепь. — Он помолчал немного и с триумфом заявил: — Вот теперь попробуй!

Завелась, как песня! Арч отсоединил ненужные теперь провода и бросил их куда-то в машину (кажется, туда, где лежали креветки). Мне стало стыдно, что я считала, будто Арч не смыслит в автомобилях. Я выглянула из окна и крикнула «спасибо» даме и ее сыну.

Хотя мы и вернулись к Фаркуарам довольно быстро и без происшествий, дела все равно шли наперекосяк. Непрерывно звонил телефон. Флорист. Действительно ли генерал Фаркуар хочет браслет на руку с тремя редкими орхидеями? По пятнадцать долларов за штуку? Я ответила, да. Хуже не будет. Потом звонил Брайан Харрингтон. Придет ли на годовщину милашка Сисси? А его какое дело, думала я, но ответила — да. Затем был щелчок, но гудка я не услышала. Либо у Фаркуаров проблемы с телефоном, либо нас и правда кто-то подслушивает.

— Черт! Черт! Черт! — трижды стукнула я трубкой по стенке. Кто бы ни был этот урод, его уху такое явно не на пользу.

— А теперь что не так? — процедил Арч.

— Телефон не работает, — сердито бросила я. Пришлось еще несколько раз понажимать на сброс, пока вновь не послышался длинный гудок. Тут же набрала четверых друзей из списка Арча. На три звонка никто не ответил, у четвертого было занято.

— Прости, Арч. Я еще раз позвоню, когда приготовлю пасту для салата. Никого нет дома. Я не вино…

— Ты никогда не виновата! А кто тогда виноват? — бросил он и побежал вон из кухни. Уже в холле он крикнул: — Иногда мне хочется уехать и остаться жить с папой!

Я налила холодной воды в кастрюлю, поставила на огонь. В довершение своих нехитрых действий сильно стиснула зубы, аж до боли. Все мои материнские заботы — псу под хвост! Иди и живи со своим отцом, хотелось мне крикнуть вслед сыну. Но я не стала. Засыпала помолоть миндаль. Комбайн издавал отвратительные звуки, будто перемалывал гравий. Неожиданно наступило чувство облегчения. Я не собиралась сердиться или расстраиваться. И уж точно не собиралась произносить правду, которую знала наверняка: «Не нужен ты своему отцу…»

2 яйца

2 столовые ложки взбитых сливок

2 столовые ложки молока

2 кусочка хлеба

1 чайная ложка высушенного порубленного лука

1 и 1/2 чайной ложки соли

2 чайные ложки хрена

1/2 чайной ложки черного перца (желательно свежемолотого)

1/4 чайной ложки сушеного тимьяна

50 г сливочного масла

1/2 чайной ложки сухой горчицы

900 г постного говяжьего фарша

1/2 стакана кетчупа

Разжечь уголь. Смешать яйца со сливками и молоком, покрошить хлеб, добавить лук, соль, хрен, перец, тимьян и сухую горчицу. Хорошо перемешать и дать отстояться десять минут, затем перемешать снова. Удостоверьтесь, что масса однородная и хлеб растворился. Влить массу в фарш и еще раз перемешать.

Растопите масло вместе с кетчупом, поддерживайте томатный соус теплым.

Отмерьте 1/2 стакана фарша и слепите из нее котлету. Жарить на гриле (на раскаленных углях) с одной стороны. Затем перевернуть, намазать томатным соусом и жарить с другой стороны. Подавать горячим.

Из этого объема продуктов получается 9 порций.

500 г трехцветной пасты фузилли или ротини

2/3 стакана кукурузного масла

2 столовые ложки яблочного уксуса

2 чайные ложки дижонской горчицы

2/3 стакана майонеза

2 больших пучка порубленного сельдерея

6 толстых ломтей бекона, готовых и мелко нарезанных

2 яйца, сваренных вкрутую и нарезанных

несколько перьев зеленого лука, нарезанных

1/2 или 1 чайная ложка соли

паприка

Сварить пасту в подсоленной воде до готовности (11–13 минут). Промыть в холодной воде, чтобы паста полностью остыла.

В большой салатнице смешать вместе масло, уксус, горчицу и майонез. Добавить пасту и остальные ингредиенты в соус, аккуратно перемешать. Специи добавить по вкусу. Перед подачей на стол остудить.

Из этого объема продуктов получается 8-10 порций.