Шоковая волна

Глава 13

Это был «линкольн-континенталь» с затемненными стеклами, сквозь которые сидящий в машине все прекрасно видит, а извне стекла непроницаемы для постороннего взора. Дингл в сюртуке горохового цвета и мятой фуражке был резким контрастом с роскошью машины. Ему бы сидеть за рулем старого, видавшего виды автомобиля, а не этого шикарного лайнера. Демократия, ничего не скажешь, подумала я.

— Родхауз-лейн, — сказал Хиггинс. — Но раньше заедем к Минни Моран.

Я приготовилась не пропустить дом Гилли, а Хиггинс занялся телефоном. Он проверил через Лори, в порядке ли все его линии связи. Я опять вспомнила Ковача в своем номере и как Форбс без особого труда выдернул «жучка» из патрона электрической лампы в тюрьме.

— Вы не боитесь, что везде есть подслушивающие устройства, Стив? — спросила я полушутя-полусерьезно.

— Я знаю, как заглушать сигналы, — ответил Хиггинс.

Это меня удивило.

— Вы так спокойно относитесь к возможности подслушивания?

— Кейт, разве вы не поняли, что в наши дни возможность полного уединения личности это уже анахронизм? Оглянитесь вокруг. Откровенные сексуальные сцены, например, или даже групповые. А наша международная дипломатия. Больше нет секретов. Все делается громко, в открытую. Скандал в Пентагоне, например, или вы теперь можете пожать руку самому Фу-Манчу, или еще какой-нибудь знаменитости. Посмотрите на наше кино. Что от него осталось? Ничего. Каждый раз, когда вы включаете телевизор, смотреть нечего. Какой-то мальчишка с минимумом слов удовлетворяет себя на глазах зрителей. Это у них называется естественным развитием детей! Не знаю, хорошо это или плохо. Я просто не знаю, что это, черт побери, Кейт! Но я знаю, что это существует, что это действительность и, поскольку я должен жить в ней, пока смерть не приберет меня, я включаюсь в эту игру и отвечаю, как могу. Спросите меня, о чем хотите, и я постараюсь вам ответить, и сэкономлю ваше время, избавив от необходимости самой разбираться в сплетнях и слухах.

— Время на что? В жизни должны быть собственные открытия, какая-то тайна, Стив.

— Вы удивляетесь сверкающим огням на улицах Венеции, а затем видите дела, которые творятся в темноте. Когда можно самому видеть все, то через какое-то время кто станет на все это смотреть?

— Здесь где-то должен быть дом Гилли, — сказала я, — под холмом.

Мы проезжали городок трейлеров.

Хиггинс обернулся и пересчитал трейлеры.

— Черт побери, по новому закону они все получат избирательные права. Надо позаботиться, чтобы их зарегистрировали, — он как-то нервно заерзал на сиденье.

— Стив, вы хотите, чтобы я это записала и передала Лори?

Хиггинс рассмеялся и положил руку на мою, лежавшую у меня на коленях. Моя рука была без перчатки. Я испытала шок оттого, что прикосновение Хиггинса почему-то взволновало меня.

— В царстве смерти торжествует жизнь, — сказал он, и я поняла, что наши ощущения одинаковы. Хиггинс сжал мою руку, а потом отпустил ее. Его рука уже лежала на плюшевой спинке сиденья. Он осторожно повернул меня к себе, легким прикосновением языка открыл мои губы и поцеловал меня. От него пахло ветром саванн.

— Подъезжаем к Минни, Стив, — не поворачиваясь, сказал Дингл.

Хиггинс откинулся на спинку сиденья и подавил довольный смешок.

Ты совершила ошибку, Кейт, сказала я себе. Или это не так? Для Хиггинса секс это тоже один из символов власти. Едва ли он стал бы доверять женщине, которая отказалась лечь с ним в постель. В нем была какая-то вульгарная откровенность.

Мы подъехали к ресторану в гостинице «Шамрок». Когда-то это было незабываемое по своей прелести место. Теперь же краска на стенах облупилась, ящики с цветами на окнах висели косо, рассохшиеся и без цветов, кроме одного, относительно уцелевшего и превращенного в мусорную урну. В воздухе стоял запах горелого жира.

— Вы в стране куриных бифштексов, Кейт. Ваш желудок отреагировал?

— Пока нет.

Динглу было приказано сидеть в машине у телефона. Мы вошли в ресторан через боковую дверь. Двое мужчин у бара лакомились бутербродами, запивая их пивом, и смотрели по телевизору мультфильм о коте Феликсе. Хиггинс сделал знак бармену и заказал виски.

— А где Минни? — спросил он у него.

— В субботу днем клиентов бывает совсем мало.

— Подними-ка ее, — велел Стив. — Скажи, что старый друг хочет ее видеть.

Бармен даже не спросил у Стива его имя. Возможно, он знал его, но тон, каким тот сказал слова «старый друг», был настолько властным, что у бармена не возникло сомнений в том, что он должен делать. Стив подал платком знак Динглу, тот опустил стекло в машине и ответно махнул рукой, затем снова поднял стекло. Погода стояла хмурая и воздух был промозглым.

— Знаете, в этом «линкольне» есть все, кроме канализации, — похвастался Стив.

— Как в Бейкерстауне, — ответила я.

— Да, Кейт, перестаньте водиться с этим парнем, Гиллспи. Но девушка у него отменная, Нора кажется? Она ирландка, не так ли?

— Феллон, — ответила я. — Ирландка до мозга костей.

— Должно быть, фригидная.

— Не думаю, — ответила я излишне быстро.

Хиггинс улыбнулся.

— Свят, свят, свят! — женский голос был хрипловатым, низким.

Хиггинс поднялся навстречу крупной, добродушной, небрежно одетой женщине.

— Господи, Мин, — воскликнул Хиггинс с явным провинциальным акцентом, — ты чертовски похудела, сбросила, наверное, целую тонну.

— Стив! А у тебя все такая же тощая задница?

— Познакомьтесь, это Кэйт Осборн. — А мне он объяснил: — Минни одна из последних эстрадных актрис на речных прогулочных пароходах, она и сейчас может сорвать бурю аплодисментов.

— Послушай-ка меня, — Минни издала хриплый стон. — Я пила вчера вечером дважды, и сегодня приняла немного. Я больше не пью, как прежде. Садись, для этого и стулья существуют. О, Стив, молодость ничем не заменишь. Воспоминания — это сухая шелуха. А как поживает Дингл?

— Он в машине. Я пришлю его поздороваться с тобой, но это потом. Могу я угостить тебя стаканчиком, Минни? Опохмелиться?

Она словно не слышала приглашения, а, сощурив глаза, спросила Стива в лоб.

— А ты зачем сюда приехал? Не говори, что тебе нравится моя стряпня, потому что ты не ел здесь с тех самых пор, как мне восстановили лицензию. Тебя интересует… этот черный?

— Я так не сказал бы, Минни.

— Я знаю, что не сказал бы. Поэтому и спрашиваю.

— Я отвечаю: нет… Я совсем забыл об этой истории с лицензией.

— Так я тебе и поверила. Если и было у нас что общее, так это страсть к откровенничанию. Любим выговориться. Так что не ходи вокруг да около.

Хиггинс кивнул.

— Садись, Минни, и выпьем за старые добрые времена. Минни пододвинула стул, но поставила его как-то боком к столу и Хиггинсу и села, положив одну руку на спинку стула. Так что она смотрела на Хиггинса как бы через плечо. Мне же досталось видеть ее вздернувшиеся юбки и дряблую кожу ног. Она кивнула в мою сторону.

— Это она все затеяла?

Значит, именно здесь, подумала я, побывали смещенные помощники шерифа. Гилли знал, что говорил.

— Это только одна сторона вопроса, — сказал Хиггинс. — Она просто делала свою работу, а это она умеет получше многих. У тебя есть твоя фотография прошлых лет, Минни? Кэйт настоящая журналистка. Сейчас она пишет очерк обо мне. Я ей уже рассказал, какой жизнью жила наша река, когда я только начал закладывать основы своего богатства помимо всего прочего.

— Воспоминания, — снова повторила Минни с презрительным присвистом зубного протеза. Она настолько отказывалась принимать его игру, что даже пропустила мимо ушей его слова о фотографии времен ее молодости. Я же заметила одну из фотографий над стойкой бара. И она, и я прекрасно знали, что мне ни к чему ее фотография.

— Кого ты ищешь, Стив? Очевидно, он очень тебе нужен, раз ты проделал такой путь из «Эрмитажа».

— Кто был здесь, когда сообщали новости?

— Откуда тебе известно, что мы включали новости?

— Просто догадался.

— Тогда сам догадайся, кто был здесь. Я не твой информатор, черт побери, Стив. Они прилагают столько сил, чтобы в этом городе жизнь стала безопасной для людей…

Хиггинс прервал ее.

— О’Мэлли вернул их на работу сегодня утром, Минни.

— Значит, он в них очень нуждается.

— Сколько их было здесь?

— Пять… шесть, включая всех прочих…

— На чьей машине они приехали?

— На машине шерифа.

Глаза их встретились в короткой схватке, которую мне не суждено было понять.

— Выкладывай все, что знаешь, Минни.

Молчание.

— Дорогая?

— Ты такой ласковый ублюдок, Стив… — Минни встала и, задвинув стул к столу, заковыляла к бару. Она как-то боком прошла мимо бармена и, протянув руку, сняла что-то с полки. Я подумала, что это ее фотография в рамке. Я на разглядела, что это за предмет, пока она не передала его Хиггинсу.

— Я собираюсь уйти от дел, Стив. Возможно, и тебе стоит сделать это. Мы оба уже отжили свое, тут никакое обновление лицензии уже не поможет.

То, что Минни передала в руки Стиву, была лицензия на владение гостиницей «Шемрок».

— Напитки за счет хозяйки, — сказала она бармену и исчезла за занавеской.

Стив, улыбаясь, откинулся на спинку стула. Держа двумя пальцами стакан и разглядывая его на свет, он сказал:

— Испытываешь гордость за людей своего поколения, у них были и ум, и гордость. — Он осушил стакан, я тоже допила свой. Хиггинс оставил два доллара на столе, прикрыв их лицензией в рамке.

Дингл вылез из машины и открыл нам дверцу.

— Как там, Минни?

— Посылает тебе привет… она чувствует себя отлично. Никто не звонил?

— Ни единого звонка. По радио сообщают о баррикадах вокруг Бейкерстауна. Она заблокировались в гетто.

— Мне нравится, как ты сказал, Динго, — заблокировались. Так по радио и сказали?

Но настроение у Хиггинса заметно изменилось. Я не могла судить, как и отчего, поскольку не поняла того, что действительно произошло между Стивом и этой женщиной, Минни Моран. Стив был мрачен, самоуверенности в нем поубавилось… Но появилась ирония. Скорее, самоирония, и он легонько пробовал ее на Дингле, считая, должно быть, его продолжением себя.

— Вы не голодны, Кейт, надеюсь?

— Могу подождать. — Я даже забыла, когда ела. Кажется, у Гилли, прежде чем мы услышали новости. Утром? Однако я помню, что не завтракала. Значит, я ела в полдень.

— Вернемся в город, Динджи.

По пути в город мы остановились, и я показала, где оставила машину, когда зашла к Гилли. Поблизости от его дома стоял столб с рекламным щитом, сообщавшим, что отель «Марди-Гра» всего в нескольких футах отсюда. Хиггинс поведал мне, указав на щит, что это место облюбовала дорожная полиция и здесь вылавливают автомобилистов, превышающих скорость.

Мы продолжали свой путь. Хиггинс вынул из кармана золотую фляжку и так ехал, держа ее в руках. Когда мы проехали еще милю, он наконец открыл ее и, наклонившись к Динглу, спросил:

— Через Бейкерстаун?

— Я тоже так подумал, — ответил тот.