Шпилька

Признание

Пока у Цисины не было денег, не было с ними и проблем. А теперь ночи и дни проходили в кошмарах: а вдруг кто украдёт припрятанный под половицей кулёк монет, а вдруг подарок старушки перестанет работать, а вдруг это всё невзаправду... Слишком много всего сталкивалось в голове бедной Цисины, и она просыпалась или сбегала с уроков лишь бы удостовериться, что всё в порядке.

И вот однажды, едва дождавшись окончания занятий, девочка стремглав понеслась в общежитие. Ночного сна не хватало, и Цисина задрёмывала на уроках, просыпаясь с криком ужаса, что всё пропало. Она бежала напрямик через площадь, рассчитывая, что сейчас, после дневной молитвы богу Агаччи, та пуста, но нет, там оказалось много народу, повозки и стражи, конные, пешие, воришки, лоточники, стаи собак.

Девочка уворачивалась от локтей и тюков, перепрыгивала через выбоины и лужи, обходила клетки с животными и птицами, чуть не налетела на дикобраза на поводке, взвизгнула, попятилась и услышала сверху то, от чего в жилах стыла кровь: "Шах-када!" — и на плечо опустилась тяжёлая рука.

Цисина чуть не обмочилась от страха. Страж! Страж поймал её! Этой фразой всегда останавливали тех, у кого, как считали стражи, было шпилек меньше нужного.

— Шах-када хок! — Страж рывком развернул девочку к себе, протянул раскрытую ладонь. Цисина безропотно достала из кармана круглый жетон с клеймом школы на одной стороне и цифрой "двадцать" на другой. Страж глянул — тонкие усы дёрнулись в усмешке — и поволок девочку к середине площади, к месту общей порки.

С ужасом пощупав голову, девочка насчитала всего девятнадцать шпилек.

Высокий щербатый помост. Вонь испражнений и гнилых овощей. Бадья, обитая железом. Из неё, будто прицеливаясь к толпе, торчали розги. Помост всё ближе. Цисина запнулась, но крепкая лапа стража не дала упасть. Люди расступались.

А небо стало бесцветным. И смазанные росчерки грающих птиц в вышине. Помост ближе. Ступени. Высокие ступени. А платье короткое. Выросла из него Цисина за год. Уже и колода видна. Припорошена снегом. "А пороть, наверное, будут через платье и штаны". И корка льда вокруг розг ещё не срослась с прошлого раза. Красная корка льда.

— Постойте!

Тык тык тык — подбитые железом башмаки по ступеням рядом. Рык стража. Чужая рука на другом плече.

— Она потеряла! Вот, смотрите! Она не специально.

Холодок сверху вниз до затылка. Раздвинув шпильки, вошла ещё одна. "Моя?!" — удивлённо узнала Цисина и открыла глаза.

Задавака Сирил, сам испуган и бледен, дёрнул девочку на себя, и страж отпустил, махнул им: "Шаг-гайте отсюда! И больше не теряйте шпилек, а то!"

Не слушали дальше, побежали, едва успевая вдыхать колючки морозного воздуха.

— Сюда! — Сирил потянул Цисину в подворотню, в другую и вывел кратчайшей дорогой куда надо, к общежитию. Но девочка затолкала его обратно, под низкие навесы домов, затрясла, закричала:

— Ты! Снова ты выдернул шпильку! Всегда ты так делаешь!

— Не я! Она сама упала! Ты спала — она упала! — кричал Сирил и от тряски стукался головой о стену, а его тринадцать шпилек щербили трухлявое дерево и сыпали крошки.

— Ты! Только ты меня так задираешь!

— Не я! Правду говорю! — захныкал Сирил. — Вон у тебя волос как много, вот шпильки и не держат!

— Не ты? — потрясённо отступила Цисина, но стукнула мальчика ещё разок за все унижения, за все порки, насмешки и украденные шпильки.

— Не я!

— Но всегда ведь ты! — Она попыталась вспомнить недавнюю порку в классе, чтобы увидеть среди гогочущих лиц Сирила, и не находила.

— Не веришь?

— Нет!

— И ладно! Я ухожу! Пусти!

— Зачем... — она разжала ладони и отступила, — зачем ты всегда так со мной? Что я тебе сделала? Или потому, что я беднячка?

— Дура ты! — Сирил вдруг заплакал ещё сильнее и убежал. Цисина увидела, что в то место, куда она впечатывала его головой, вонзилась одна из шпилек мальчика, и забрала её себе.

— Так тебе и надо! Пусть стражи тебя поймают и отомстят за меня!

* * *

Сирил вернулся в школу через несколько дней, когда мог сидеть. Стражи знали свою работу. А Цисине почему-то было стыдно.

Когда одноклассники разошлись, девочка подошла к Сирилу и молча положила на стол его шпильку.

— Ты ещё хочешь знать, почему я так делал? — спросил мальчик, убирая шпильку в сумку.

— Мне всё равно! — вздёрнула девочка нос и пошла к двери. А в спину донеслось:

— Мне просто нравится касаться твоих волос.