Шри Рамана Махарши. Собрание произведений - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Шри Рамана Махарши (КОММЕНТАРИИ) #10

Предисловие к тамильскому изданию “Собрание произведений Раманы Махарши”

Предисловие к тамильскому изданию “Собрание произведений Раманы Махарши” написал Шри Т. К. Сундареша Айяр (1897–1965), впервые пришедший к Бхагавану в 1908 году и сразу ставший Его ревностным почитателем. В 1980 году Шри Раманашрам издал книгу его воспоминаний “At the Feet of Bhagavan” (“У Стоп Бхагавана”), где и содержится приводимый ниже рассказ.

Это был где-то 1927 год, когда (тамильское ) “Собрание произведений” Шри Бхагавана [Нуул Тиратти] готовилось к публикации. Среди пандитов Ашрама шли разговоры о том, что книга должна иметь предисловие, хотя почитатели Махарши считали, что никто не правомочен писать предисловие к Его произведениям. Пандиты предложили написать такой текст, но никто из них не вызвался сам, каждый оправдывался тем, что не подготовлен к этой задаче. Эта драма продолжалась несколько часов, когда один предлагал другого и каждый отклонял эту честь. Бхагаван спокойно наблюдал всё это.

Где-то около десяти тридцати вечера, когда я проходил мимо Старого холла, Шри Бхагаван взглянул на меня и сказал: “Почему бы Вам самому не написать это предисловие?”

Я был ошеломлён Его предложением, но смиренно ответил: “Я рискнул бы написать, если бы имел благословение Бхагавана в этой работе”. Бхагаван сказал: “Пишите, и оно получится”.

Так я начал писать в полночь и, к моему большому удивлению, за три четверти часа подготовил черновик, как бы побуждаемый, ведомый некой Высшей Силой.

Я не изменил в нём даже запятой и в два часа ночи положил к стопам Бхагавана. Он был доволен изложением содержания книги и отметил простоту используемых мною выражений. Он сказал, что с предисловием всё в порядке, и попросил забрать его. Я успел сделать только несколько шагов с этими исписанными листками бумаги, как Шри Бхагаван поманил меня, чтобы снова посмотреть их. Я заканчивал Предисловие так: “Можно надеяться, что эта книга, воплощение Милости Бхагавана, даст всем, кто устремлен к вечной Истине, Освобождение обретением высочайшего Блаженства избавления от всех страданий”. Махарши спросил: «Почему вы сказали: “Можно надеяться”? Почему не сказать: “Нет сомнения”?» Говоря это, Он своей собственной рукой исправил моё намбукиррен на тиннам.

Таким образом Шри Махарши поставил Свою печать одобрения на эту книгу, давая Своим преданным ту великую хартию Освобождения в форме Своего Наставления [упадеша], которая не оставляет уму никакой возможности сомневаться в ней.

Суть Наставления (Упадеша Ундийяр / Упадеша Сарам)

Шри Рамана часто говорил, что духовные поучения всегда должны даваться таким способом, чтобы соответствовать пониманию и духовной зрелости тех, кому они предназначены. Поскольку аскеты, которым Господь Шива давал Свои наставления, поднимались Им с очень низкого уровня, Он, естественно, постепенно переходит от относительно грубых методов духовной практики, подразделяя их в соответствии с действенностью и превосходством (первые пятнадцать стихов), к наиболее тонкому и прямому методу, а именно – Само-исследованию, или Само-вниманию (последние пятнадцать стихов).

Существует множество комментариев на это небольшое по объёму, но исключительно важное произведение. При подготовке русского комментария составитель-переводчик использовал опубликованные комментарии (на Упадеша Ундийяр и Упадеша Сарам) таких известных учеников и почитателей Бхагавана, как Ганапати Муни, Шри Садху Ом, Б. В. Нарасимхасвами, А. Р. Натараджан, Д. М. Шастри.

Слово карма здесь обозначает любое действие, будь то ритуальное или иное, а слово “плод” – результирующую боль или удовольствие, которые должен испытать человек, совершивший это действие.

Действие, или карма, не приносит плод само по себе, но только в соответствии с предписанием Бога. То есть время и способ, каким каждое действие даёт свой плод, решается не действием самим, но только Богом. Таким образом в этом стихе Шри Бхагаван многозначительно опровергает философию пурва мимансы, которая поддерживалась аскетами в лесу Дарука и которая утверждает, что действие приносит плод независимо от Бога и что нет Бога, кроме действия [карма]. Поскольку действие не имеет сознания, как оно может быть Богом?

Посаженное зерно становится деревом, а дерево в свою очередь приносит плод. Но плод состоит из двух частей – съедобной и зёрен. Хотя съедобная часть плода поедается, зёрна остаются, чтобы стать новыми деревьями и принести больше плодов.

Подобным образом в случае с плодами действий. Если мы совершаем доброе действие, то его плод будет переживаться в форме некоторого удовольствия, в то время как если мы совершаем плохое действие, его плод будет переживаться нами как некоторая боль. Переживаемый таким образом в форме удовольствия или боли, плод действия погибнет, как съедобная часть плода. Но плод действия всё-таки останется в виде зёрен, т. е. в форме склонностей [васаны], или желания выполнить такое действие вновь. Такие зёрна, или склонности, побуждают человека погрузиться в океан совершения всё большего и большего количества действий. Следовательно, плод любых действий не может дать Освобождение.

Никакое действие, выполнено ли оно телом, речью или умом, не даёт человеку Освобождения. Но если действие совершено без желания его плода, с позиций преданности, предлагающей этот плод Богу, то оно очистит ум и таким образом подготовит его к пониманию, что Само-исследование – которое суть не действие, а тишина ума – одно является прямым путём к Освобождению. Поэтому это действие следует понимать как косвенную помощь, а не как прямое средство Освобождения. Шри Бхагаван часто говорил, что какой бы Путь человек ни избрал, в последний момент [перед Освобождением] он должен принять прямой путь Само-исследования, чтобы познать Себя и достичь Освобождения. “Только Атма-вичара может открыть истину, что ни эго, ни ум в действительности не существуют, и дать возможность искателю осознать чистое, неразличённое Бытие Атмана, или Абсолюта” (“Евангелие Махарши”, книга 2, глава 1).

Начиная с этого стиха, Шри Бхагаван излагает карма-йогу (путь незаинтересованного действия) и бхакти-йогу (путь преданности). Важно отметить здесь, что Он не считает карма-йогу Путем, который отделён или независим от бхакти-йоги. Если плод действия от всего сердца не предложен Богу посредством искренней любви к Нему, то это действие не может рассматриваться практикой карма-йоги, а потому оно не очистит ум.

В следующих пяти стихах Шри Бхагаван суммирует различные практики карма-йоги и бхакти-йоги в порядке возрастания их очищающей ценности, и в стихе 9 Он показывает, как такие практики в конечном счете сливаются с пребыванием в Атмане, которое, воистину, есть высочайшая преданность [парабхакти].

На практике большинство серьёзных искателей в различной степени сочетают все эти три метода. Почитание [пуджа], выполняемое предписанным способом, совершается телом, причем часто механически, стандартно, а потому занимает самое низкое место. При повторении мантр [джапа] ум блуждает меньше, отсюда и средняя позиция. Мысленное почитание является лучшим, ибо следует быть бдительным к движениям ума, и тогда он может быть возвращён обратно к медитации.

Этот стих касается интегрального почитания. Если человек понимает, что все формы в мире пронизаны Его Присутствием, то автоматически приходит подлинное уважение ко всей жизни. Всё – священно, ибо Бог проявлен в каждой форме. Восемь форм – это пять элементов (земля, вода, огонь, воздух, эфир), солнце, луна и живые существа.

Почитание может выражаться либо в ритуальном почитании, либо в подходящем служении. Но в то время как ритуальное почитание приложимо ко всем восьми формам Бога, служить можно только живым существам, обеспечивая их пищей, одеждой или кровом; для остальных семи форм подходящего служения нет.

Повторение Его Имени, или мантра, более полезно для концентрации, чем тщательно разработанное восхваление, которое на некоторой стадии отвлекает. По мере развития концентрации голос постепенно уходит вовнутрь. Тогда всё заканчивается безмолвием.

Медитация бывает двух видов: устойчивая, не прерываемая другими мыслями, в которой поддерживается поток одной мысли, и неустойчивая, нарушаемая вторжением посторонних мыслей. В последнем случае ум становится разбросанным, несобранным. Медитация должна быть первого типа, естественная, самопроизвольная, а не затруднённая и навязанная. Сравнение со струей гхи должно обозначать упорство в выражении нежного отношения в форме преданности в течение медитации. Сравнение с потоком воды должно показывать безупречную чистоту. Все реки должны достичь своей цели – океана. Подобно этому, ум должен возвратиться к его источнику, духовному Сердцу.

Медитация “Он есть Я” означает медитацию на Нём как не отличном от себя. Для медитации на Боге как не отличающемся от себя необходимо иметь твёрдое убеждение, что Он существует и сияет внутри человека как Я. Когда устремлённый наделён таким твёрдым убеждением, он ясно поймёт, что наилучший способ медитировать на Боге – медитировать на Нём просто как на Я, реальности первого лица.

Поэтому нужно понять, что медитировать надо не на мысли “Он есть Я”, а непосредственно на Я, Атмане. Ведь Атман один не отличается от Себя, а все мысли, включая мысль “Он есть Я”, есть “отличающиеся от себя”. Следовательно, рекомендацию, данную в этом стихе, надо понимать как медитацию на Я, или Само-внимание, а не просто как медитацию на мысли “Он есть Я”.

Таким образом в этом стихе Шри Бхагаван открывает, как практики карма-йоги и бхакти-йоги, упомянутые в предыдущих четырех стихах, должны в конечном счете слиться с практикой Само-внимания, или Само-исследования. В следующем стихе Он показывает, что силой такого Само-исследования практик достигнет состояния пребывания в Атмане, которое есть сущность высочайшей преданности [парабхакти].

Обретя твёрдое убеждение, что Бог есть то, которое сияет в нём как Я, медитирующий будет пытаться медитировать на Я, которое одно не отличается от него самого. Но так как практик может оставаться индивидуальностью только до тех пор, пока внимателен к иному, чем он сам, он автоматически падает в свой источник, когда полностью отвлекает своё внимание от этого (не-Я) и пытается установить его на Я. Поэтому результат такого внимания к Себе – усилия, сделанного, дабы внимать Я, – тот, что медитирующий сам становится несуществующим (как личность) при погружении в состояние Бытия [сат-бхава]. Когда медитирующий таким образом перестает существовать, не может быть никакой медитации, и поэтому такое состояние здесь именуется (на тамили) бхаванатита, т. е. превосходящее медитацию. И поскольку Бог поистине есть не что иное, как истинное Я, которое есть состояние Бытия [сат-бхава], постоянное пребывание есть высочайшая преданность Богу.

Когда, достигая вышеуказанного состояния, превосходящего медитацию (см. стих 9) ум (который должен подняться, чтобы без мысли о награде выполнять пуджу, джапу и дхьяну), остаётся успокоенным в источнике (истинном Я), откуда он до этого поднялся, то это – кульминация карма-йоги и бхакти-йоги; это также – кульминационный пункт раджа-йоги и джняна-йоги. Как такое пребывание в Атмане достигается карма-йогой и бхакти-йогой, объяснено в предшествующих стихах; как оно достигается раджа-йогой, объясняется в следующих пяти стихах; и как оно осуществляется джняна-йогой, объясняется далее, начиная с 16-го стиха.

Этот стих можно сравнить со стихом 14 “Дополнения к Сорока стихам” (см. с. 147).

Этот и следующие три стиха касаются контроля ума посредством регуляции дыхания, применяемой в Йоге. В практике хатха-йоги регуляция дыхания проводится с использованием вдоха [пурака], задержки [кумбхака] и выдоха [речака], выполняемых с определённой длительностью. Несмотря на это Шри Бхагаван предлагает иной способ регуляции дыхания – наблюдение за дыханием [см. Шри Рамана Гита, гл. 6].

Махарши, однако, рекомендовал дыхательный контроль как дополнительную помощь на начальной стадии контроля слабого ума, пытающегося отклониться от Атмана, а не в качестве самостоятельного средства Самопознания. Хотя во второй главе Шри Рамана Гиты и говорится, что регуляция дыхания совместно с само-исследованием является средством пребывания в Атмане, она помогает только косвенно, сдерживая ум, о чём и говорится в этом стихе. В стихе 13 Шри Бхагаван ясно объясняет, почему регуляции дыхания нельзя придавать самостоятельного значения. Она вызывает только временное успокоение ума, оставляя незатронутой коренную причину движений мысли – скрытые склонности ума [васаны], проистекающие из прошлых действий.

Ум – это сила познания, или размышления, тогда как дыхание, или жизненная сила [прана], – это сила делания, или действия. Но исходная сила, которая функционирует в форме ума и в форме праны, является единой, словно ствол дерева с ветвями ума и праны.

Источник жизненной силы и ума один и тот же – Сердце. Наблюдая источник дыхания или ума, человек должен быть в состоянии вернуться обратно к Сердцу. Однако на практике это не так. Легче сфокусировать внимание на “я”-мысли, ибо сейчас она является центром нашего внимания. Все активности построены вокруг неё.

Есть два различных класса состояний, в которые может погрузиться ум: временное затишье ума и разрушение ума. Если ум затих временно (состояние лайя), то он должным образом восстанет снова, но если его форма умерла, погрузившись в состояние разрушения [наша], то она больше никогда не поднимется опять.

Успокоение ума, достигаемое задержкой дыхания, напоминает успокоение ума, получаемое в таких состояниях, как глубокий сон, смерть, обморок и кома; оно является временным, а значит, только манолайей, или временным затишьем ума. Из такого затишья ум поднимется вновь. Поскольку счастье переживается только при успокоенном уме и поскольку подъём ума есть страдание само по себе, то если мы жаждем наслаждаться вечным счастьем, необходимо добиться постоянного успокоения ума. Такое постоянное умолкание ума, являющееся подлинной целью всего духовного стремления, именуется манонаша, или разрушение ума. Его смысл только в том, что исчезает идея об уме как отдельной сущности. Об этом Шри Бхагаван говорит в стихе 17.

Причина того, что регуляция дыхания [пранаяма] не приводит к полному угасанию ума, подробно раскрыта Шри Бхагаваном в “Кто я?” (см. с. 57 настоящего издания). Чтобы прийти к разрушению ума, ум должен исследовать себя, чувство “я” первого лица, и таким способом познать свою истинную форму сознания. Этот путь Само-исследования есть тот Путь, о котором Шри Бхагаван упоминает в следующем стихе.

Устремлённый не должен удовлетворяться пранаямой, которая успокаивает ум только пока длится задержка дыхания. Он должен стремиться “убить” его. Это достигается неуклонным упорством в концентрации ума на Высочайшем – Атмане, истинном Я.

Временное успокоение ума приходит в ходе духовной практики. Длительность этого покоя в действительности не так важна, но в нём кроется и опасность, которую вскрыл Шри Бхагаван: “Садхаки (искатели) редко понимают разницу между временным успокоением ума и постоянным разрушением мыслей. В манолайе на какой-то период имеет место спад мыслеволн, и хотя этот период может длиться даже тысячу лет, мысли, успокоенные лишь временно, поднимутся, как только манолайя прекратится. Поэтому духовный практик должен очень осторожно наблюдать за своим духовным прогрессом, не позволяя себе быть застигнутым такими периодами покоя мысли. При возникновении описанного переживания необходимо сразу же оживить сознание и исследовать внутри, кто ощущает этот покой. Не допуская вторжения мыслей, необходимо в то же самое время предупредить погружение в глубокий сон или самогипноз... Легкий, прямой и кратчайший путь к спасению – это метод исследования. С его помощью вы ведёте силу мысли всё глубже и глубже, пока она не достигает своего источника и не сливается с ним. И тогда вы получите отклик изнутри и обнаружите, что покоитесь там, уничтожив все мысли сразу и навсегда” (см. [2, с. 100–101]).

Таким образом временное успокоение ума следует использовать, чтобы направить внимание вовнутрь, к познанию “Кто я?”. И тогда его форма умрёт, ибо обнаружится, что на самом деле вообще нет такой вещи, как ум.

Чувство делания, чувство “я совершаю это действие”, может существовать только пока существует ум, чья форма есть чувство “Я есть это” или “Я есть то”. Поэтому, когда ум разрушен, чувство делания также разрушено. Следовательно, йогин, чей ум мёртв и кто, поэтому, пребывает как Я, Атман, Реальность, не может быть делателем какого-либо действия. Какое бы действие Он, по видимости, ни совершал, это действие существует только с точки зрения тех, кто ошибочно отождествляет Его с телом, совершающим это действие. Здесь уместно провести сравнение со стихом 31 из поэмы “Сорок стихов о Реальности” [Улладу Нарпаду](см. с. 142).

В этом стихе Шри Бхагаван завершает поучения, касающиеся пути раджа-йоги, и далее со следующей строфы Он учит пути Само-исследования как истинной джняна-марге, или пути Знания.

Когда, оставив своё внимание к внешним объектам и перестав познавать их, ум внимает Атману, истинному Я, и познаёт Себя (свою собственную форму познания, в свете которого познаются внешние объекты), это одно есть истинное Знание, или джняна.

Просто отбросить познание внешних объектов само по себе недостаточно: ведь в глубоком сне, когда внешний мир не осознаётся, мы истинного Знания не достигаем. Для достижения истинного Знания следует не только оставить познавание внешних объектов, но необходимо также предпринять положительное усилие, сосредоточив внимание на чувстве “я”, первом лице, чтобы познать “Кто я?”.

В предыдущем стихе Шри Бхагаван учил, что познание умом своей собственной формы Света (или сознания) есть истинное Знание, а здесь Он учит, как ум должен это делать. Если в сумерках внимательно рассмотреть змею, то можно обнаружить, что змеи вовсе нет, а то, что казалось змеей, – просто верёвка. Подобным образом, если ум исследует свою природу без забывчивости, т. е. без ослабления внимания, вызванного наплывом мыслей или сном, то выяснится, что нет такой вещи, как ум, а то, что казалось умом, суть не что иное, как Атман, Я, чистое Бытие-Сознание “Я есмь”. Так же как верёвка – единственная реальность нереальной змеи, так и это Бытие-Сознание, которое есть лучезарная форма, упомянутая в предыдущем стихе, есть единственная реальность нереального ума. Что же это за нереальная и несуществующая вещь, которую сейчас называют умом? Ответ на этот вопрос Шри Бхагаван даёт в следующем стихе.

Термин “ум” обычно используют как собирательное имя для множества мыслей. Из всех мыслей мысль “Я есть тело” одна является корнем, поскольку она – единая нить, на которую нанизаны, словно бусы, все остальные мысли (как утверждает Шри Бхагаван во второй строфе “Атма-видья”, см. с. 188) и поскольку никакая другая мысль не может существовать в её отсутствие. Поэтому то, что обычно называют “ум”, в результате анализа сводится к этой коренной мысли: “Я есть тело”.

Здесь важно отметить различие между “я”-мыслью и подлинным Я, которое есть чистое Бытие-Сознание “Я есмь”. Когда “Я есмь” остаётся само по себе, без всяких наложений, то это суть Реальность, или Атман, Я, но когда “Я есмь” смешивается с наложениями как “Я есть это” или “Я есть то”, тогда это – ум, или эго (см. “Евангелие Махарши”, книга 1, гл. 6 в [1] ).

Мысль: “я”, или “я”-мысль, – познающий субъект, а все остальные мысли являются его объектами. Следовательно, хотя эти мысли приходят и уходят, “я”-мысль всегда остаётся основанием, на котором они развиваются, и, когда “я”-мысль утихает, все другие мысли смолкают вместе с ней. Таким образом, “я”-мысль – единственная сущностная характеристика ума. Поэтому конечная истина о природе ума может быть обнаружена только при исследовании сути этой “я”-мысли, первого лица. Следовательно, в стихе 17, говоря об исследовании природы ума, Шри Бхагаван фактически имеет в виду исследование природы “я”-мысли.

Когда внутри исследуется эта мысль-корень, чувство “Я есть тело”, чтобы найти источник её возникновения, то она утихнет, или исчезнет, поскольку, как змея, не имеет собственной реальности, а поэтому может казаться существующей, лишь пока внимательно не исследована. Это бдительное внутреннее исследование источника “я”-мысли одно есть джняна-вичара (Само-исследование), которое ведёт к подлинному Самопознанию. Место подъёма “я” здесь обозначает истинное Я, Атман, Бытие-Сознание “Я есмь”, которое является источником возникновения мысли “Я есть тело”, а совсем не обозначает некое место, ограниченное временем и пространством, которые сами по себе суть только мысли, появляющиеся вслед за подъёмом этой коренной мысли.

Шри Бхагаван считал Само-исследование универсальным “лекарством”. На вопрос об упражнениях хатха-йоги как средстве изгнания болезней, необходимом в качестве предварительного шага в джняна-йоге, Он ответил: “Пусть те, кто их отстаивает, и пользуются ими. Здесь она не применяется, ибо все болезни эффективно уничтожаются непрерывным само-исследованием” (см. [2, с. 206]). Махарши предписывает само-исследование как замечательно эффективную панацею для решения всех возникающих проблем, однако оно может быть использовано только если данная проблема осознана как проблема (см. Приложение 2, с. 391).

Когда ум, или эго, чувство “Я есть это” или “Я есть то”, таким образом замолкает и погружается в свой источник, истинное Я, единое истинное Бытие-Сознание-Блаженство далее самопроизвольно сияет как “Я – Я”, или “Я есмь Я”, Атман, абсолютная реальность, Целое.

Тамильские слова “нан нан”, которые обычно переводятся как “Я – Я”, могут также означать “Я есмь Я”, поскольку в тамильском предложении связка “есть” обычно опускается.

С другой стороны, первичный смысл (понятия) “Я” есть Атман, чья форма – непрерывная пульсация чувства “Я”. Выражение “Я – Я” может использоваться, чтобы обозначить непрерывность этого чувства [см. комментарий С. С. Когана к стиху 30 поэмы “Сорок стихов о Реальности”, в котором Шри Бхагаван выразил те же идеи, что в этом и предыдущем стихах].

Поскольку в глубоком сне “я”-мысли нет, “я”-мысль бодрствующего состояния умирает ежедневно. Но наше Бытие не прекращается – мы сознаём свое существование в глубоком сне как “Я есмь”, ту единичную реальность, что самопроизвольно сияет как “Я – Я”, или “Я есмь Я”. Истинное значение “Я” не может быть тем, которое отсутствует в одном из состояний нашего каждодневного существования. Следовательно, только “Я–Я” может быть “Я”, а не то “я”, что появляется при бодрствовании и исчезает в глубоком сне. Только “Я–Я”, живущее во всех трёх состояниях (бодрствование, сон и глубокий сон) и во всех временах (прошлое, настоящее и будущее), есть истинное значение слова “Я”.

Все пять оболочек – физическое тело, дыхание, или жизненная сила, ум, интеллект и темнота неведения, переживаемого в глубоком сне при исчезновении остальных четырёх оболочек, – бесчувственны и нереальны, ибо не обладают каким-либо присущим им собственным сознанием или существованием. Следовательно, они не могут быть истинным Я, которое и существует Само по Себе и сияет Само по Себе.

Посредством идей, представленных в стихах 16–22, Шри Бхагаван даёт подлинный смысл духовного поучения Писаний, известного как нэти-нэти (не это, не это). Обычно неправильно понимается, что устремлённый должен отрицать пять оболочек, медитируя: “Я не это, я не это”. Однако в вышеприведенных семи стихах Шри Бхагаван открывает, что нэти-нэти обозначает не метод практики, а только окончательное состояние опыта. То есть в стихах 16–19 Он учит методу практики Само-исследования, а в стихе 20 – что в результате такой практики Реальность самопроизвольно воссияет как “Я – Я”, или “Я есмь Я”; в стихе 21 Он объявляет, что Реальность, самосветящаяся как “Я – Я”, всегда есть истинный смысл слова “Я”; и наконец, в стихе 22 Он заключает, что поскольку пять оболочек бессознательны и нереальны, они не могут быть истинным “Я”, Я, Реальностью, чья природа – Бытие-Сознание. Другими словами, истинное знание о природе пяти оболочек есть переживание, которое достигается лишь познанием подлинной природы “Я” посредством практики Само-исследования. Поскольку Шри Бхагаван не хочет, чтобы устремлённые становились жертвами неправильного понимания поучения нэти-нэти, в этой работе Он сначала учит практике Само-исследования, а потом уже заключает, что пять оболочек не есть Я.

В оставшихся восьми стихах Шри Бхагаван даёт дополнительные выводы, которые будут полезны для практики Само-исследования. Но они могут быть осознаны только при непосредственном опыте, при действительном внимании к “Я” и осознании, таким образом, его истинной природы.

То, которое действительно существует, есть только “Мы”, Атман, или “Я”, которое самопроизвольно сияет после смерти ума. Поскольку это “Мы” есть единственное подлинное бытие, или реальность, не может существовать никакого другого сознания, чем это, и, следовательно, оно само есть сознание, которое познаёт себя. Поэтому “Мы”, Реальность [Cam], являемся также Сознанием [Чит]. Другими словами, наше существование и знание о нём – не две различные вещи, а одна и та же реальность.

Шри Бхагаван сам прокомментировал этот и предшествующий 22-й стих как стихи, в которых говорится о чувствительности, или сознании: «В первом (стихе 22) тело, чувства, дыхание, ум и неведение описаны как асат (нереальные) и джадам (бесчувственные), в то время как “Я” есть эка cam (единственная Реальность). После этого остаётся вопрос: «Является ли “Я” сознательным [Чит] или бесчувственным [джадам]?» Ответ на это и дан в стихе 23 “Cam (Реальность) есть Чит (Сознание)”».

Бытие-Сознание “Я семь” – подлинная природа и Бога и душ. Но на это “Я есмь” наложены атрибуты, или оболочки [упадхи]. Эти оболочки формируют ошибочное знание, или неведение, и вызывают кажущиеся различия между Богом и душами. Например, душа чувствует: “я обладаю маленьким знанием, но Бог – всезнающ; я – бессилен, а Бог – всесилен; я – ограничен, но Бог – всепроникающ”. Важно отметить, что это “восприятие атрибутов” – просто воображение, которое существует только с точки зрения души [джива-дришти], а не с точки зрения Бога [Ишвара-дришти].

Пока человек думает, что он – тело, он будет связан атрибутами. При само-исследовании “Кто я?” он обнаруживает, что не является телом и на самом деле не имеет оболочек, как Реальность. Ссылаясь на общую для всех религиозных систем триаду – личность, мир и Бог, Шри Бхагаван говорит (см. с. 138), что её компоненты – иллюзии ума, покинувшего источник, Сердце, конечную Реальность. Когда они рассматриваются с точки зрения этой Реальности, то видятся как одно.

То, которое существует и сияет в человеке как “Я есмь”, есть истинная природа Бога. Лишь собственное восприятие атрибутов маскирует человеку знание этого “Я есмь”. Поэтому познание этого “Я есмь”, которое есть собственное истинное Я человека, без атрибутов есть само по себе познание Бога.

Сравните этот стих со стихом 20 “Сорока стихов о Реальности” (см. с. 141).

У нас нет двух “Я”, одно из которых познавало бы другое. Поэтому Самопознание – познание Себя, Атмана, – есть не что иное, как состояние бытия Собой, Атманом, истинным Я. Это состояние пребывания тем, кем мы действительно являемся, – просто Бытие-Сознание “Я есмь”, а не мысль: “Я есть это” или “Я есть то”. Оно называется атма-ништа (преданность Атману) или танмайя-ништа (пребывание Реальностью).

Простое сознание собственного существования – “Я есмь”, свободное от чувства “я знаю” и “я не знаю”, одно есть истинное Знание.

Та же установка дана Шри Бхагаваном в стихе 12 “Сорока стихов о Реальности” (см. с. 139).

Этот стих можно интерпретировать и так: “Если человек знает свою собственную природу, тогда она обнаруживается как безначальное, бесконечное и непрерывное Бытие-Сознание-Блаженство”. Когда садханой, предписанной в предыдущих стихах, человек познает своё Я, то он обнаружит, что никогда не рождался и никогда не умрёт.

И узы и освобождение являются только мыслями, и, следовательно, они существуют лишь в состоянии неведения [аджняна], а не истинного Знания [джняна]. Аналогичную идею Шри Бхагаван провёл в стихе 39 “Сорока стихов о Реальности” (см. с. 144).

Поскольку Бог есть совершенное Целое, Он не нуждается в нашем служении и не хочет какой-либо службы от нас. Но когда мы возникаем как отдельные личности, чувствуя “Я есть это тело”, то переживаем бесконечные страдания, а значит, всемилосердному Богу необходимо прийти нам на помощь, чтобы спасти от нами же созданных проблем. Таким образом, своими “Я есть это-и-то” мы ставим Бога перед необходимостью служить нам. Поэтому единственным истинным служением Богу будет прекращение подъема личности и постоянное пребывание как Я.

С другой стороны, “непоколебимость в служении Богу” может рассматриваться как утверждение родства между Путями бхакти и джняны. Преданность не является настоящей бхакти, пока почитатель считает себя отдельной реальностью. Только полная отдача своей индивидуальности может быть подлинной бхакти, которая есть также истинная джняна.

Этот заключительный стих определяет место всей поэмы “Суть Наставления” в истории об аскетах из леса Дарука, которую использовал поэт и выдающийся ученик Махарши – Шри Муруганар. Аскеты практиковали аскёзу [тапас] ради ложных целей – обретения сверхобычных сил, исполнения желаний и, следовательно, раздували эго. Этот так называемый “тапас” не был истинным тапасом. Истинный тапас, как его определил Шри Бхагаван в этой работе, есть не что иное, как состояние безэгостности (совершенного самоотрицания), в котором человек знает и пребывает как истинное Я, а не выступает как личность, чтобы делать или достигать чего-либо.

Фраза “Таково наставление Раманы” должна относиться не только к этому стиху, а ко всему произведению в целом. Тамильскую версию этого последнего стиха сочинил Шри Муруганар, заявляя (в последней строке), что Шри Рамана Махарши –Атман, истинное Я: “Так сказал Господь Рамана, кто есть Я”. Шри Рамана сам никогда не говорил, что он “просветлён”, и Он не включил утверждение Муруганара в санскритский перевод этого стиха. Тем не менее это Господь Рамана, Атман, говорит в тридцати стихах “Сути Наставления”, и для тех, кто понимает и следует этим поучениям, стремясь к Свободе, это Он один, кто учит, руководит и освобождает.

Сорок стихов о Реальности (Улладу Hapnaдy)

Ha “Сорок стихов” написан ряд известных комментариев, часто изобилующих философскими рассуждениями и ссылками на Писания. Здесь представлен полный комментарий, принадлежащий С. С. Когану, близкому ученику Бхагавана, опубликованный Шри Раманашрамом в 1992 году. В предисловии автор говорит:

“Я также написал короткие примечания к каждому стиху, развивая основные идеи стиха так, чтобы в некоторых местах эти комментарии читались как пересказ, но без учёных цитат и длинных рассуждений. Ибо духовные искатели (садхаки) нуждаются только в том, чтобы понять дух высказываний Бхагавана и применить его в их духовной практике (садхане).

В этих сорока стихах, как заметит читатель, Бхагаван затронул все самые яркие пункты своего Учения, постоянно подчёркивая огромное значение и эффективность вичары, или исследования природы самого исследователя. Все Учители Упанишад утверждают, что человек – не элементы, составляющие тело, а “ум, разумный принцип, или Бытие, которое использует тело”. ТО есть безмятежное, блаженное Я, Абсолют, Реальность-без-второго, которое все сознательно или бессознательно ищут различными путями – кругами или прямо, ошибочно или правильно – и о котором садхак стремится иметь прямое и полное Знание”.

Благословение

Этот стих и следующий за ним составляют Благословение, которое обычно предшествует духовным и поэтическим произведениям индийской литературы. Оно может быть адресовано какому-то особому божеству, такому как Ганапати, дэви, богу, поддерживающему поэтическое вдохновение, или вообще богам, или любимому богу, или Гуру, или тому или другому из трёх главных божеств (Брахма, Вишну, Шива). Но Бхагаван, признавая единственную Реальность, из которой всё исходит, составляет свое посвящение для Неё как чистому Сознаванию [Чит], пребывающему в Сердце как чистое существование (Cam), или абсолютный Брахман.

Буквальный перевод первого предложения этого стиха следующий: “Можно ли сознавать то, что отлично от существования?” Таким образом, знание, или сознавание, становится критерием существования, поскольку несуществующее не может сделать себя известным. Например, цвет, который нельзя увидеть, или звук, который нельзя услышать, равносильны нулю. Каким бы, однако, нечто несуществующее ни воспринималось, подобное миражу воды или фигуре человека в деревянном столбе, оно может быть только кажимостью, обманчивой мыслью воспринимающего сознания. Ибо только полностью реальное существует независимо, а кажущееся не имеет никакого существования.

Но здесь может возникнуть вопрос: “Поскольку Реальное и кажущееся реальным доступны для познания, то как их различить?” Первое – неизменно и существует (вечно) как познающий, который всегда является субъектом и никогда –объектом; тогда как последнее, будучи просто мыслью, непрестанно изменяется и является нечувствующим, всегда объектом и никогда – субъектом. Внимательное изучение откроет, что внешний мир – т. е. каждый воспринимаемый объект, и каждая мысль, и ощущение – это нереальная, подобная сну, кажимость.

Что касается Реальности, то хотя Она не так легко может быть узнана, тем не менее, согласно этому стиху, Она определенно познаваема. А если так, то “как познать Её?” Бхагаван спрашивает и, чтобы вести искателя к Реальности, даёт некоторые ключи к разгадке Её природы: Реальность есть чистое сознавание, Реальность пребывает в Сердце, более того, Она есть Само Сердце; будучи Сама свободной от мыслей, Реальность является источником всех мыслей, и так далее. Отсюда мы должны заключить, что Реальность – это не только сознание, но также и неизменное сознание. Сама Она свободна от переменчивых мыслей. Мысли истекают из Неё и, словно тени, отбрасываются на Ней, мешают нам рассматривать Её; поэтому, чтобы иметь способность непосредственно постичь Реальность, мы должны распрощаться со всеми мыслями и остаться, подобно Ей, в нашей исконной чистоте в Сердце – “без мысли”.

В дальнейшем мы увидим, что Бхагаван развивает свою тему – вичара, или исследование, есть легчайший метод, посредством которого можно достичь этой цели джняны, или знания безусловной реальности, которая есть собственное Я человека.

Этот стих один создаёт определённую тональность для всего произведения, так же как шрути, или непрерывный исходный звук, в музыке. Читатели поступят правильно, если всегда будут помнить это при изучении других стихов.

Те, кто больше всего отождествляет себя с телом, и есть люди, больше всего страшащиеся смерти. Видя разложение тела, они заключают, что их собственное исчезновение будет одновременным с разложением тела, и страшатся ужасного Неизвестного, что таится за разложением тела. Их единственная надежда сохраниться лежит, поэтому, в почитании Всемогущего Господа, который один бессмертен.

Но те, кто посредством практики садханы, или духовной дисциплины, превзошли это ложное отождествление, больше не имеют тел, чтобы стать жертвами смерти. К ним не приходит даже мысль о смерти. Они – видехи, бестелесные, хотя и продолжают занимать тело.

Этот стих также подразумевает, что обретением прибежища в Господе эти раздираемые страхом люди будут со временем так духовно продвигаться, что окажутся способными разрушить их чувства “я” и “моё” и достичь бессмертия, т. к. гибель эго несомненно уничтожит смерть и мысль о ней.

Текст

“Сорок стихов” начинаются здесь. Чтобы понять смысл, вложенный Бхагаваном, мы должны использовать ключ, который Он даёт нам в Благословении. Там Он объявляет Реальность Сознаванием [т. е. сознающим себя Сознанием], свободным от мысли, которое пребывает в Сердце. Здесь Он вводит в рассмотрение этот [земной] мир, чтобы встретить на их собственной [“земной”] почве тех учеников, кто воспринимает “реальный” внешний мир. Он говорит нечто подобное следующему: “Вы наблюдаете мир и приписываете ему всемогущего творца. Но как мы уже видели, это творение есть только кажимость, проявление того Сознавания, о котором мы говорили. Творение само по себе не более реально, чем изображения, проецируемые на экран”. Мысли поднимаются из Сердца самопроизвольно, словно испарения из океана, и превращаются в калейдоскопический мир имён, форм, красок, звуков, запахов и других впечатлений. Все эти впечатления находятся в Сердце или на Сердце, как на холсте, а Сердце само есть и зритель и освещение.

Чистое Сознание, или Чистый Ум, является, таким образом, изображениями, экраном, зрителем и светом, или освещением.

Большинство религий базируется на предположении, что триада, упомянутая в тексте, является вечной. Бхагаван отвергает это предположение как детище невежественного эго, которое ошибочно принимает себя за тело. Представление “Я-есть-тело” заставляет признать личность [джива], мир и его творца тремя отдельными, вечными, сосуществующими реальностями. Бхагаван, как мы уже видели, воспринимает единое существование, в котором эти трое выступают иллюзорным проявлением, исчезающим, однако, в момент, когда вечное Я схвачено и эго гибнет.

Та же самая линия мысли продолжается. Разрушение эго есть sine qua поп [совершенно непременное условие (лат.)] для осознания Себя внутри Сердца. Оно кладёт конец всем теоретическим выкладкам о реальности и нереальности, Боге и мире, чья истинная природа будет открыта в действительном переживании. Это самое блаженное из достижимых состояний, лежащее по ту сторону множественности иллюзорного мира.

Этот стих относится к джняни, который, хотя и имеет тело, видит себя бестелесным и бесформенным, а потому не может видеть Бога и фактически всё в форме. Аджняни (неосознавший), воспринимая себя как тело, принимает Бога тоже как тело и почитает Его во всех видах материальных, внешних представлений. Тем не менее факт остаётся фактом, что даже он воспринимает всё посредством своего бесформенного Я, которому мы уже разрешили быть единственным видящим, единственным знанием, т. е. Я – “безграничное Око”. Те, кто порицает идолопоклонничество, забывают, что они сами почитают материальные символы и иконы и приписывают Богу формы, размеры, позы, даже настроения, чувственные восприятия, точно так же, как они поступают по отношению к себе. Не имея переживания или представления о бесформенном всеведущем Духе, они буквально потеряли идею почитания чего-либо, не представленного в форме. Бог, таким образом, появляется [каждому] согласно степени реализации [его] истинного Я.

Фраза “Может ли быть видение без глаз?” означает, что без сознания не может быть знания о чём-либо, так же как без светильника нельзя увидеть ни один из предметов, находящихся в тёмной комнате. Может ли существовать мир для человека, потерявшего сознание [в обмороке]?

Тело является сложной структурой, содержащей большое количество инструментов, или органов, которые Я, Атман, в качестве эго использует для многообразных целей, в том числе слушания, нюхания, видения, мышления, чувствования, запоминания и рассуждения. Материалы, из которых эти инструменты или [их] части выполнены, изменяются от грубейших до тончайших. Шастры (Писания) упорядочили их в пять групп. К каждой группе приписана одна оболочка, или коша. Коша, имеющая дело с чисто физическим содержанием, именуется аннамайякоша (оболочка пищи). Пранамайякоша (витальная оболочка) следит за пятеричными функциями жизненных энергий: дыханием, усвоением, воспроизведением, выделением и движением. Маномайякоша (ментальная оболочка) содержит способности к мышлению. Виджнянамайякоша – это оболочка умственных способностей и способности рассуждать, способности к научному и философскому мышлению. Последней является анандамайякоша, оболочка блаженства, или причинная [каузальная] оболочка, хранящая внутри себя кармические семена каждого рождения и связанная с тем состоянием, в котором крепко спящий, без снов, наслаждается глубоким покоем. Эта коша выполнена из тончайшей субстанции – саттвы, которая сама по себе есть счастье, благодаря своей свободе от загрязнённости и своей интимной близости к блаженному Атману.

Таким образом, термин “тело” включает все эти коши, чьё появление и исчезновение вызывает появление и исчезновение всех объективных и субъективных восприятий. Принятие тела за себя является, следовательно, необходимым для наслаждения миром, а тело обязано своим существованием, как мы увидим в следующем стихе, пяти чувствам, которые являются свойствами ума.

Посредством чувствительных органов, квартирующих в пяти кошах, чувства демонстрируют уму множество объектов – физических, витальных, эмоциональных, ментальных и интеллектуальных. Отдельно от этих пяти чувств-восприятий имеются виды других внутренних чувств, которые также являются результатом ума, действуют посредством ума и понимаются умом – такие как чувства времени, пространства, “я” и “моё” и, например, художественное, этическое, религиозное и духовное чувства. Поскольку все эти чувства формируют мир, мы знаем и имеем один общий источник – ум, и мир, следовательно, не может быть иным, нежели этот ум.

Этот стих напоминает о Благословении и подтверждает предыдущий стих, который определяет сознавание критерием существования, так же как и источником мира. Сознавание “всегда сияет” как “безграничное Око”, упомянутое в четвертом стихе, вечный Познающий. Подразумевается, что появление мира происходит одновременно с его сознаванием, а исчезновение –одновременно с удалением этого сознавания. Ибо факт сознавания мира есть факт его существования. Мы не можем подтвердить, что объект существует, не подтвердив сначала, что сознаём его. Поэтому сознавание есть единственная присутствующая Реальность.

“Все дороги ведут в Рим”, и всё искреннее почитание приходит из Сердца и ведёт к бесформенному Богу в Сердце. Считать, что подлинная сущность человека та же, что и Бога, –важный шаг к осознанию Его как Чистого Сознания и к процессу погружения в Него. Сколько миллионов невинных человеческих существ были бы избавлены от ужаса религиозных преследований, проводимых столетиями во имя Бога, и сколько войн было бы предупреждено, если бы эта истина была принята в качестве единой истины, лежащей в основе всех религий, в качестве основной всемирной веры!

Диады – это пары противоположностей: знание и неведение, свет и темнота, счастье и страдание, рождение и смерть и т. д. Триада – это тройственный принцип видимого, зрителя и зрения; объекта, субъекта и восприятия первого последним. Как все числа зависят, или происходят, от первого числа, так все диады и триады базируются, поднимаются, из воспринимающего ума и имеют ту же природу, что и единый видящий. Тот, кто осознаёт мир как таковой, сохраняет постоянную безмятежность во всех условиях жизни.

Говорить о неведении означает допускать его противоположность – знание, и наоборот. Пока мы ничего не знаем о каком-либо объекте, мы остаёмся в неведении о его существовании. Получение “хорошего урока” предполагает наше предшествующее незнание его сути. Знание, таким образом, есть свет, который рассеивает темноту неведения. Но знание и неведение, относящиеся к внешним объектам, являются не более чем видами мысли. Они приходят и уходят, а потому несущественны для поиска Истины. Что важно, так это их познающий, кто есть неподвижный, неизменный, также именуемый первоисточником, поскольку он есть действенный, беспричинный, вечный мыслитель, который предшествует всем своим мыслям и переживает их – “основной Единый” (стих девятый).

Конечно, глупо узнавать обо всём в мире и оставаться не знающим своего собственного Я, Атмана. Знание тленного [разрушаемого] – вселенной и всего её содержимого – погибает с телом и не может переноситься в другое тело, за исключением, возможно, склонностей или способностей тоже к тленному, которое может и не иметь какого-либо духовного значения в будущей жизни. Лишь нетленное продолжается и даёт вечное удовлетворение, и это Нетленное лежит целиком внутри нас, кто есть источник и основание и знания и неведения – т. е. всех каких бы то ни было переживаний.

Здесь продолжается тема десятого и одиннадцатого стихов. Мы уже видели, что знание объектов есть знание тленного, кажущегося, несуществующего, нереального (см. Благословение). Знание Себя, Я, есть истинное знание, потому что оно полное, т. е. неизменное, недвойственное, всегда чистое [без мысли]. Эта чистота является не пустотой [из-за отсутствия в ней воспринимаемых объектов], а вечносияющей полнотой Сознания-Бытия [Чит-Сат].

Поэтому мир со всей своей множественностью форм, красок, запахов, вкусов и так далее по существу есть не что иное, как чистое сознание, подобно драгоценностям различной формы, которые суть не что иное, как золото. Воспринимать формы, цвета, запахи и тому подобное как отличные друг от друга есть неведение, но сознавать их единой субстанцией, из которой они сделаны, – чистым умом – есть истинное знание.

“Однако неведение не отделено от Я”, потому что все переживания в качестве мыслей приходят из истинного Я, Атмана, который является их свидетелем (стихи 6–7).

“Вы” и “он” есть мир; он держится и рушится вместе с “я”, или эго, которое его создает. Осознание собственного бытия есть осознание целого мира тем же лучезарным бытием – “Единым”. Тот, кто реализовал Себя, сознательно переживает это состояние бытия при бодрствовании, а все остальные переживают его во сне без сновидений. В глубоком сне [сушупти] “я”, подобно всему остальному, исчезает и человек остаётся в собственном исконном состоянии – в истинном Я, но обычно не сохраняет воспоминаний об этом состоянии при пробуждении.

Настоящее всегда есть, ибо даже прошлое было настоящим в своё время и точно так же будущее станет настоящим в его время. Поэтому, что бы ни случилось, всё происходит только в настоящем. Когда был рождён [библейский] Мафусаил, он был рождён в настоящем, а когда он умер через девять или десять столетий, то умер тоже в настоящем, несмотря на более позднюю дату. Подобным образом всё, что случилось с ним между этими двумя событиями, также происходило в настоящем. Поэтому настоящее есть, в действительности, единственно важное время. Более того, давайте не забывать тот факт, что время составлено из мгновений, которые являются столь короткими, что не оставляют места ни для прошлого, ни для будущего, но только для настоящего. Следующий стих покажет нам, что даже настоящее нереально, будучи одним из представлений нашего ума, чем являются прошлое и будущее – действиями нашей памяти.

Конечно, время и пространство являются не более чем нашими представлениями. Так как в нашем долгом жизненном путешествии мы проходим через множества переживаний, мы должны представить себе прошлое, настоящее и будущее, чтобы удобно расположить их в порядке появления в нашей памяти. Так как мы воспринимаем разнообразие, мы должны представить себе пространство, в котором дадим ему [этому разнообразию] пристанище, подобное экрану, где движутся кинокадры. Без экрана не может быть изображений. Экраном, на котором вселенная фактически показывается и движется, является поэтому наш собственный ум, из которого она исходит как мысли или внешние физические объекты, внутренние представления, ощущения, эмоции, включая чувства времени и пространства.

Те, кто принимает себя за тело, считают создателем и разрушителем всего время, и поэтому оно внушает им огромный страх – страх будущих бедствий, смерти, утраты удачи и положения или чего бы то ни было ещё. Многие из них советуются с астрологами, чтобы те прочли указы времени и предсказали события задолго до их появления. Это к ним относятся рождение, юность, старость и смерть; творение, сохранение и разрушение; прошлое, настоящее и будущее; здоровье и болезнь, благосостояние и напасти. Всё существует (для них) без тени сомнения: они становятся жертвой времени и его капризов. Другие, кто знает себя как чистый Дух, являются бестелесными, вне времени и пространства; и Бхагаван утверждает, что они поэтому свободны от галлюцинации (“Я-есть-тело” и её следствий). “Только мы есть; времени и пространства нет”.

Джняни (осознавший Себя) подобно любому другому человеку ссылается на тело как на “Я”. Но тогда как другие ограничивают их “Я” телом-из-плоти-и-крови, его высотой и шириной, джняни считает своё “Я” жизнью, которая наполняет собой тело так же, как и безграничное пространство вне его. Реализация есть прямое и несомненное доказательство этой истины.

Для невежественного [аджняни] пространство, занимаемое миром, является границей его реальности, но для джняни Реальность есть безграничный субстрат мира. Наука говорит нам, что пространство не материально, т. е. оно не образовано из атомов и молекул, подобно заполняющим его объектам, что делает их видимыми для глаза. Восприятие пространства глазом –наихудшая из иллюзий, вызывающих страдание людей. Пространство – это ментальное понятие, т. е. оно – проекция ума, предназначенная для того, чтобы сделать реальность мира правдоподобной. Если пространство суть понятие, то такими же должны быть и объекты, занимающие его, несмотря на их атомы и молекулы. Все вселенные и галактики в Космосе выполнены из атомов и только из атомов. Но в конце концов, что такое атомы, как не неразрушимая неограниченная энергия? Джняни знает эту энергию как чистый разум, который есть он сам. Неограниченная Реальность есть, таким образом, неограниченная энергия, а также и неограниченное сознание – Cam, так же как и Чит – всесильная, вездесущая и всезнающая, а также этот мир, творец мира и видящий его.

Судьба, или рок, есть карма. Карма, как и свободная воля, неразумна и может поэтому влиять только на неразумное в человеке, а именно – тело, но не на разумное существо, являющееся владыкой тела. Когда достигнуто осознание этого единства, карма и свободная воля лишаются подпорок и самопроизвольно стираются в пыль.

Знатоки Писаний не беспокоятся, влияет ли судьба или свободная воля на человека или на его тело, но они спорят о том, что из них доминирует над другим при своём действии. Наш собственный подход к этому вопросу прост. Мы свободно проявляем свою волю, и пусть карма сама позаботится о себе. Мудрец Васиштха убеждает Раму (в Иога-Васиштхе) предпринимать постоянные усилия в своей садхане при всех сложностях судьбы. Он сравнивает карму и свободную волю с двумя дерущимися баранами, из которых сильнейший всегда в конечном счете победит. Таким образом, энергичные усилия преодолеют судьбу.

Некоторые теоретики заходят так далеко, что считают, будто даже использование силы воли предопределено, т. е. судьба всегда доминирует, совсем не оставляя места свободе воли. Если они правы, тогда религия, этическое поведение, подчинение моральным законам, служение и гуманные действия являются впустую потраченным усилием и злодеяния будут на одном уровне с добродетельными поступками. Более того, тогда люди были бы не лучше, чем машины, которые производят то, что в них вложено, или чем животные, которые не отвечают за свои действия и поэтому не подлежат наказанию или вознаграждению. К счастью, это не так: допущение наказания и награды, которое является фундаментальным условием в действии кармы, неминуемо ведёт к допущению свободы воли. Карма начинает действовать только после того, как воля уже проявлена ad libitum [по собственному усмотрению (лат.)]. Возникновение – это свободная воля, а не карма, которая преследует свободную волю, словно её тень.

Великие религии Запада полагают, что вопрос, отличен ли Бог от человека, является кощунственным. Превосходство Бога над человеком, доказывают они, так самоочевидно, что сам вопрос есть умаление всемогущества Бога. Бхагаван отвечает на этот вопрос отрицательно, потому что – в то время как западные теологи считают человека чистейшей пылью, портящимся телом – Бхагаван относится к человеку как к Духу или жизни внутри тела, которая является бесконечной и вечной.

Бхагаван утверждает, что те, кто не имеет переживания Атмана, но провозглашают, что видели Бога, видели только их собственное ментальное представление Бога, более или менее похожее на их собственный физический образ, имеющий форму, цвет, размер и т. п., которых Бог как чистый Дух просто не имеет.

Бог есть истинное Я, Атман, говорим мы, но “как увидеть собственное Я”, которое не имеет другого, чтобы воспринимать или отражать Его? Видение Себя есть знание Себя; истинное Я, будучи чистым знанием, Само – видящий и Само – видимое. Познающий и познаваемое, таким образом, суть одно и то же. Поэтому видение Бога есть растворение в Боге или в Я.

Выражение “будучи единым” означает свободу человека от его упадхи (оболочек), которые есть всё что угодно, только не “единство” – с их ношами, органами, способностями и их разнообразными качествами, такими как форма, размер, цвет, запах и вкус. Следовательно, чтобы быть собой, т. е. быть “единым”, человек-эго должен сбросить все эти излишества, которые он ошибочно считал собой, и оставаться как сознание в Сердце. Это есть истинное видение, или истинное бытие Бога.

Здесь ум есть джива, которая, работая своим манасом (рассудком нижнего уровня), воспринимает мир и остаётся всегда поглощённой мыслями о нём. Будучи разумным познающим, джива есть не что иное, как Сам Господь, но, поскольку она находится в постоянном контакте с миром, она не может иметь о Нём знания или, что то же самое, о самой себе. Чтобы иметь это знание, требуется только направить свое внимание вовнутрь, к Сердцу, где пребывает Господь. Это то же самоё, что и отказ от оболочек, упомянутых в предыдущем комментарии.

Тело, будучи неодушевлённым, ничего не знает о “Я” и не-“Я”, однако “Я” продолжает существовать с телом или без него – в бодрствующем состоянии, или в глубоком сне, или в обмороке – как человек, который сам бодрствует, крепко спит и падает в обморок. Когда он пробуждается, весь мир просыпается, а когда он крепко спит, весь мир – в глубоком сне. Чтобы познать истинную природу этого неувядаемого “Я”, мы должны исследовать его источник.

Тело, не сознавая своего собственного существования, не говорит “Я”; и Атман, который суть чистый Дух, чистый Разум, никогда не рождающийся и так далее, также не говорит “Я”. Но почему-то разум, подчиняясь силе авидьи (неведения), принимает тело, отождествляет себя с ним и называет себя “Я”, связывая таким образом тело и душу в узел, который известен как узел неведения в сердце – буквально “одушевлённо-неодушевлённый узел”. Это особенно крепкий узел, вызывающий столетия рождений, но развязывающийся сам по себе, когда Само-реализация достигнута, а зависимость и неведение уничтожены навсегда.

“Сансара” означает вращение колеса рождения и смерти. В Индии жену многозначительно также называют сансара.

Эго – настоящий призрак. Призрак – это развоплощённый дух, принимающий неясные очертания, чтобы играть роль живого существа и мистифицировать людей. Эго есть также и бесформенный Дух – Сам Атман, но оно приобретает тело и, не зная, что оно – Дух, обманывает других так же, как и себя. Эго начинает свою сансарическую карьеру, отождествляя себя с телом, чтобы наслаждаться приятностями мира. Оно пожинает плоды падения в бездонную авидью (невежество), утрачивая память о своей истинной природе и приобретая ложные представления о рождении, действии, еде и росте, накоплении богатства, женитьбе и рождении детей, о бытии больным, голодным, несчастным и, наконец, о смерти. Но когда время его освобождения близко, оно предпринимает исследования своей подлинной природы, теряет своё отождествление с телом, превосходит свои предыдущие иллюзии и снова становится свободным, полным блаженства самораскрытия и Самопознания [джняна].

В стихе 14 тоже говорится, что эго, или “я”, – это всё. Но здесь нас подводят к выводу, что истинная отдача, истинное подчинение, есть подчинение эго (которое есть вся сумма не-Я, “всего”). То же самое подчинение может быть достигнуто методом вичары, исследования, о котором говорилось раньше.

He-появление “я” означает безэгостность, естественное состояние бытия, или ТО. Чтобы удержать эго от поднятия, мы должны найти место его возникновения и уничтожить его там, прежде чем оно поднимется, так чтобы мы могли всегда сознательно пребывать как ТО, без эго, в Сердце, что мы бессознательно делаем в глубоком сне. Слово “место” здесь означает “Сердце”.

Основная тема четырех предыдущих стихов, и это необходимо отметить, – вичара, посредством которой должен проводиться поиск источника эго. Глубокое погружение – метафора, подразумевающая спасение эго из глубин неведения, в которые оно упало, не дилетантское, но весьма квалифицированное и непрестанное, иначе успех будет спорадическим (единичным) и даже сомнительным. Бхагаван имеет в виду, что эта жизнь садхака должна быть посвящена Реализации и ничему ещё, ибо кто знает, какие препятствия судьба воздвигнет против него, чтобы блокировать его движение к Высочайшему в будущих жизнях? Поэтому Он просит нас превратиться в ныряльщиков прямо сейчас, сдерживая речь и дыхание. Дыхательный контроль равнозначен ментальной тишине (приостановке мыслей), которая должна практиковаться рядом с само-исследованием для того, чтобы обучить ум быть одному, в состоянии кайвалья (“свобода-от-мыслей”). Тогда ум воспримет себя в своей естественной чистоте, в высшей степени драгоценном Атмане, «из которого возникает “я”».

Бхагаван не упускает возможности напомнить нам, что поиск “Кто я?” – не формула для механического наблюдения, подобного заклинанию, но интеллектуальное исследование природы “Я”, которое проводится до тех пор, пока его основа не будет полностью осознана и его источник достигнут. Весь процесс является диалектическим, включающим в себя проявление логических способностей, пока он не заканчивается в тишине Сердца, превосходящей все способности. Некоторая внушающая формула, такая как “Я есть ТО”, может использоваться на начальном этапе, но со временем она должна превратиться в непоколебимое убеждение, рядом с успокоением ума (как отмечено в предыдущем комментарии), которое постепенно растёт по глубине и длительности. Вот почему Путь вичары известен как Путь Знания [джняна-марга].

Что случается с “я”, которое нашло свой собственный источник и погибло? Смысл в том, что “Я”, не сознававшее свою собственную реальность, теперь, посредством исследования “Кто я?”, лицом к лицу столкнулось с Ней и повернулось от представления бытия смертного тела (“я”) к осознанию бытия сияющего моря сознания (Я). Это и есть гибель ложного “я”, предоставляющая место истинному Я, которое вечно присутствует как “Я”, “Я”, “Я”, без начала и конца. Мы не должны забывать, что существует только единое “Я”, “Я”-без-второго, рассматриваем ли мы его как эго, “я”, полностью погружённое в удовольствия мира и в неведение, или как Атман, Я, субстрат и источник мира.

Слова «когда ум, обращённый вовнутрь, вопрошает: “Кто я?”...» ещё раз подтверждают, что поиск должен проводиться умом.

Цель всех человеческих усилий – сознательных или бессознательных – обретение счастья. Немудрый ищет его вовне: в благополучии, супружестве, высоком политическом или общественном положении, известности, мирских достижениях и удовольствиях всех сортов. Мудрый знает, что счастье, приходящее от внешних причин, является иллюзорным из-за своей случайной природы и неспособности даже временно даровать удовлетворённость, свободную от забот, страха и нескончаемого беспокойства. Постоянное полнокровное счастье есть сама природа человека, а потому оно под рукой у каждого, кто его серьезно ищет. Для того, кто добился этого внутреннего блаженства, далее нет ни дел для совершения, ни цели для достижения. Все его устремления осуществлены, его единственной заботой остаётся тот океан блаженства, который выходит за пределы понимания обычного человека.

Основной смысл данного стиха в том, что, когда Веды говорят нам, что мы есть ТО, мы скорее должны решиться проводить исследование себя, чтобы пережить истину этого и пребывать как ТО, или Атман, нежели механически думать, что мы не тело, а ТО. Исследование и медитация в конечном счете поднимутся над мыслью о теле и достигнут состояния тануманаси (очищенного ума), посредством которого чистое сознавание может быть непосредственно схвачено. Это – безмолвное Сердце Само.

Познать что-то – значит создать двойственность: познающий и познанное. Но в самопознании не может быть двойственности, познанное есть сам познающий, объект и субъект являются одной и той же подлинностью.

Всеобщим опытом является то, что “Я” не ограничено и едино: оно не делится на части и не пятнается качествами. Каким бы толстым или худым, старым или молодым, ученым или невежественным, богатым или бедным, здоровым или больным человек ни был, он сознаёт себя только как “Я”, лишённое любых атрибутов. Голое “Я”, “Я”, “Я” – это первичное познание каждого, предваряющее “моё” познание, тело, все его принадлежности и все его мысли. Это показывает, что истинное Я недвойственно, однородно, неделимо и может пребывать беспримесным Само по Себе, без волнующих Его мыслей, будучи Само не мыслью, а интуитивным опознанием Себя в качестве вечного познающего, точки опоры – точнее, сущности – всего, что человек знает. Очевидно, что, поскольку “Я” есть чистое неделимое сознание, джняни переживает Его как одно и то же во всех [существах].

Тема предыдущего стиха продолжается. Осознание своего Я есть осознание истинной природы всего остального, ибо Я пребывает одиноким и однородным. Диспуты углубляют неведение и нередко ведут к желчности характера, гневу, ненависти, зависти среди участников дискуссии, не говоря уже о тщеславии и высокомерии, которые они создают в сердцах победителей. Таким образом, искатели Истины и постоянного Мира должны их остерегаться.

Иногда нам снится, что мы летим в воздухе или перепрыгиваем пропасть шириной в десятки метров, или останавливаем мчащийся автомобиль легким касанием руки, или делаем такие вещи, которые в бодрствующем состоянии показались бы удивительными, а при пробуждении от сна – нереальными. Человеку, освободившему себя от иллюзии, сиддхи, проявленные в бодрствующем состоянии, покажутся напоминающими чудеса во сне, полностью ложными. Величайшим из всех чудес и всех сиддхи является обнаружение Себя и вечное пребывание в Себе.

Раньше, бывало, юноши, помешанные на обретении сиддх, изредка приходили в Шри Раманашрам, собираясь использовать присутствие Бхагавана для развития успеха в своём поиске сиддх. Один или двое из них были достаточно благоразумны, чтобы выслушать совет почитателей и быстро покинуть ашрам. Но один, более настойчивый, чем другие, продолжал игнорировать все советы до тех пор, пока через две или три недели не пришлось звать его друзей, чтобы “йога” увели. Этим людям повезло спастись от ловушек сиддх. Многие другие имели свои сиддхи, повернутые к ним, словно бумеранги, неблагоприятно действующие на физическую конституцию и склад ума. От рождения сиддхи приходят к очень немногим, благодаря йогическим практикам, проведённым в садханах предыдущих жизней, и кармическим предопределениям. Эти люди чувствуют себя в безопасности и иногда полезны человечеству, если разумно ведут себя в садхане этой жизни. Вероятно, что они достигнут мукти, если удачны и имеют благоприятные, другими словами саттвические, склонности.

“То, которое всегда достигнуто” относится к Атману, всегда присутствующему как истинная природа эго, сознаёт это эго или нет (см. комментарий к стиху 30) – перед рождением тела, при его существовании и после его посмертного разложения.

Стих 32 отбивает охоту использовать (в садхане) мысль “Я – не это”. Однако данный стих утверждает, что даже такая негативная медитация полезна в той степени, что ведёт к позитивной медитации “Я есть ТО”. Но даже и эта медитация кажется для джняни излишней, т. к. ТО уже согласилось, что человек всегда есть ТО – “То, которое всегда достигнуто” (стих 35). Что мы не являемся телом, любой мыслящий человек может обнаружить для себя, даже без попыток Само-реализации. Ибо какой олух не найдёт различия между собой и, скажем, стулом или столом, который не движется, не думает, не говорит, подобно ему, но сделан из тех же элементов? В человеческом теле определённо должно быть нечто – больше и выше того, что есть в других объектах. Это нечто есть жизнь, или ум, или знание, или ТО, которое садхаки пытаются изолировать от тела и воспринять само по себе, в его исключительности [кайвалья]. ТО – это Само-реализация, или самопознание, которого мы жаждем.

Недвойственность всегда существует, смотреть ли с точки зрения мира или же осознавшего себя йогина. Осознание Себя не может превратить двойственность в недвойственность. Истина недвойственности вечно остаётся подлинной, как показано в стихе 1.

О десятом человеке говорится в притче, рассказывающей о путешествии десяти людей. Перейдя вброд реку, они решили пересчитать себя, чтобы убедиться, что никто из них не потерялся при переправе. Человек, пересчитавший девять своих спутников, забыл сосчитать себя, в результате чего они начали искать десятого – на самом деле всегда присутствующего как сам считающий. То же относится и к человеку, который всегда присутствует как вечная недвойственная реальность, но воображает себя всегда в двойственности благодаря своему восприятию множественности – “я” и “вы”, стула, двери, окна и миллиона других объектов. Но осознавший себя человек свободен от этого ложного воображения: он знает себя как десятого человека.

Кто делатель? Если это тело является исполнителем действий, то тогда мы должны приписать ему разум, разум, которым оно не обладает. Отождествление инструмента действия с деятелем – причина многих беспокойств. Проиллюстрируем этот пункт. Один человек имеет зуб на другого и планирует разделаться с ним. Тёмной ночью он подстерегает жертву, хватает камень и убивает её. Кто убийца? Конечно, не камень, хотя именно камнем совершено злодейство, не рука, державшая камень, не тело, частью которого рука является и которое неодушевлённо, а потому так же невиновно, как и камень. Это ум, объятый ненавистью, запланировал и осуществил преступление, используя тело и камень в качестве инструментов. Поэтому ум есть эмпирический человек, или эго, которое должно пожинать плоды своих действий, совершённых посредством тела, до тех пор, пока считает себя делателем. Но это убеждение, подобно самому эго, не является постоянным: оно исчезает, как только проведено исследование о личности исполнителя действий.

Тройственная карма, обвивающая шею исполнителя действия, состоит из санчиты (накопленной кармы), прарабдхи (кармы, которая должна быть отработана в этом рождении) и агами (кармы, которая станет активной в будущих рождениях). Последний разряд кармы останется неисполненным для человека, достигшего Освобождения в нынешнем теле и не получившего другие рождения для отработки в них кармы.

Иногда задают вопросы, касающиеся прарабдхи просветлённого, почему она не исчезает с его достижением джняны, таким образом избавляя от страдания, могущего возникнуть в форме страшной болезни, которая, как известно, обременяла некоторых известных джняни. Ответ состоит в том, что прарабдха джняни предоставлена ему перед или до рождения, когда он ещё был обязан отрабатывать карму до своего достижения джняны. Что касается его страдания, то оно не так болезненно для него, как это кажется другим, поскольку значительно облегчено блаженством Реализации, которое безостановочно струится в его Сердце.

Некоторые представители Запада, ориентированные на Библию, думают, что страдание джняни вызвано тем, что он принимает на себя грехи своих учеников. Веданта отрицает передачу грехов и ответственности за них. Истинная справедливость выражается законом кармы, который не допускает, чтобы кто-то страдал за преступления других, и менее всего Гуру, приходящий показать путь к Истине. Ничуть не наказываемый, он награждён служением, любовью и преданностью учеников. Таким образом, вера в Спасение посредством искупающего страдания Учителя абсолютно неприемлема на этом пути, где каждый награждается за решение задачи собственного освобождения благодаря тяжелому труду, самоочищению, почитанию Гуру, самоконтролю, духовным практикам и всеохватному чувству моральной ответственности. Во всей ведической литературе нет ни одной ссылки на передачу грехов, но всегда – на карму.

Этот стих очень похож на предшествующий, который считает чувство делания причиной кармы. Подобным образом чувство связанности или свободы определяет существование уз и освобождения. Таким образом, представления о себе ответственны за все действия судьбы: рождение, смерть, узы, неведение и т. д. Но ошибочные представления могут быть исправлены правильным знанием, которое можно обрести только исследованием природы человека, являющегося жертвой этих представлений. Тогда его истинное Я откроется Само и рассеет все представления, все чувства и все мысли, включая чувство и мысль о самой индивидуальности.

Все эти формы Освобождения, часть из которых, говорят, имеют место в развоплощённом состоянии, в некоторых сверхчувственных мирах – Вайкунтха и т. п., – являются гипотетическими. В лучшем случае они ободряют садхаков, которые к ним неравнодушны. Сущность заключается в том, что истинное и абсолютное Освобождение проистекает только из джняны (знания Абсолюта), которое одно может уничтожить невежество, в этом ли теле или в одном из последующих. Ибо нет ни планов, ни состояний сознания, где полное Освобождение возможно, иных, чем бодрствующее состояние, т. е. в теле, в котором чувствуются зависимость и неведение и предпринимаются попытки спасения. Менее всего подходит [для Освобождения] состояние после смерти, где нет тела, чтобы чувствовать ограничения и воздаяния кармы.

Поэтому тот, кто стремится достичь Высочайшего, должен усердно прилагать усилия, здесь и теперь, предпочтительно меходом вичары, который Бхагаван так милостиво предлагал и так часто повторял в этих стихах. Решительный садхак наверняка проверит эти истины на собственном опыте, если подвергнет их испытанию, полный уверенности в собственном “Я” и неизменной безмолвной поддержке Учителя, Кто есть не что иное, как та самая Реальность, которую он так серьёзно ищет, и Кто беспрестанно пребывает в его собственном Сердце как Бытие, Сознание и Блаженство – Сат-Чит-Ананда.

Свадебная гирлянда посланий Аруначале

Следующий ниже комментарий основан, главным образом, на книге[163] покойного профессора Мадрасского университета, известного философа адвайта-веданты Т. М. П. Махадэвана, почитателя Бхагавана[164].

Введение

Для Бхагавана Шри Раманы Аруначала была не просто горой. Это был символ абсолютного Духа. Бхагаван не видел расхождения между Своим переживанием Знания, адвайтой, и преданностью Аруначале. Фактически на этом высочайшем уровне нет противоположности между джняной и бхакти. То, что на языке религии или мистицизма называют “Бог”, есть то же самое, что и Абсолют адвайты.

В мистицизме свадьбы преданный [бхакт] считает себя невестой Бога. Он использует интимный язык любви для разговора со своим Господом. Все процессы, связанные с чувственной любовью, имеют место между душой бхакта, невестой, и Женихом, исключая похоть. Преданный томится, раболепствует, льстит, упрекает и ссорится с Возлюбленным. Здесь ухаживание, соединение, разлучение и воссоединение. В разновидности мистицизма, известной как мистицизм свадьбы, мистик открывается в любовной игре с Божеством. Кульминация этой садханы, однако, есть осознание недвойственности. Любовь никогда не удовлетворяется, пока длится дуалистическое сознание. Там, где двое, там нет истинной любви. Любовь – это единство; ананда есть адвайта. Атман есть блаженство. В “Свадебной гирлянде посланий” Шри Рамана нас ясно учит этому. Уже в первом стихе Он говорит о переживании “Я есть Аруначала”. Когда любовь созревает и осознаёт себя, нет ничего, кроме Аруначалы. Аруначала есть всё; всё есть Аруначала. Это полное переживание, которое есть адвайта.

Название этой лирической поэмы, Аруначала-акшара-мана-малай, означает “Свадебная гирлянда посланий Аруначале”. Мана Малай – это свадебная гирлянда, символизирующая соединение невесты с женихом.

Поэма названа Акшара малай, потому что первые буквы всех стихов Гимна расположены в порядке тамильского алфавита. Акшара-мана-малай может также означать: “Гирлянда, служащая эмблемой тесного единения с неиссякаемым [акшара] Господом”. Эта фраза содержит также имя Бхагавана Шри Раманы – акша-рамана. Важно, что Гимн содержит 108 стихов, так как это число – самое священное.

Благословение

Оно посвящено Ганапати, удаляющему все препятствия, для того чтобы цель поэмы была достигнута: душа соединилась с Богом или, другими словами, чтобы осознать отсутствие различий дживы от Брахмана.

Рефрен

Это мантра, или тема, этого величественного молебна. Она повторяется в конце каждого стиха. Даже те, кто не знает стихов, присоединяются к повторению этой мантры хором.

Душа, отождествляющая себя с эго, отдалилась от Бога. Цель преданности – убрать это отдаление и узнать Бога как истинное Я. Окончательное осознание: “Я есть Аруначала”, “Я и небесный Отец – одно”. Здесь слово “Я” означает и подразумевает Бога, а не эго.

Отсутствие различий – цель бхакти. Так называемые джива и Ишвара на самом деле – одно. В стихе дан пример кажущегося различия и сущностного единства: тамильское слово алагу и санскритское сундара означают одно и то же.

Дом дживы – это ум, который есть не что иное, как пучок мыслей и жилище волнения. Эфир Сердца, незапятнанного и чистого, – местопребывание Господа. Его спасающая Милость побуждает Его поднимать душу из трясины отчаяния и вести её в Свой дом, Сердце, – чертог блаженства.

Бог спасает душу, даруя ей Свою Милость, не ради Своей собственной цели; Ему нечего совершать и нечего достигать. Только ради души Он избавляет её от рабства. Освободив её, Он будет вечно защищать её. Но душа сомневается.

Душа преданного страстно жаждет доброго имени Господа. Ей невыносима мысль, что Он, самый сострадательный, будет обвинен в грубости и дезертирстве. Посмотрите на её собственное положение! Если бы она не была спасена совсем, то проблемы бы не было. Душа продолжала бы наслаждаться радостями мира, воображая, что они составляют счастье. Но Бог создал в ней вкус к Бесконечности, открыв ей Себя. И она узнала, что значит тосковать по Нему. Даже эта тоска – результат Его Милости. Если преданный принят Им, как он может оставить Его?

Душа, чувствуя себя покинутой, выражает свое недовольство в форме вопроса.

Для того чтобы пленить даже заурядный ум, Бог должен принять миловидную форму. Только тогда ум, возможно, оставит свои суетные поиски мимолетных удовольствий мира и ляжет спокойно, созерцая Красоту, т. е. Бога.

Душа взывает к Господу, чтобы Он соединился с ней и сделал её своей. Только Он, Жених, может уничтожить девственность души – эгоизм.

Эротическая образность является чисто символической и не должна восприниматься буквально.

В мистицизме свадьбы после Божественного объятия в преданной душе не остаётся индивидуальности. Эго преданного полностью уничтожается Милостью Бога.

Эго ещё должно быть уничтожено; Милость Бога ещё должна прийти. Душа-эго спрашивает Господа: “Почему Ты выбрал меня как цель для уничтожения?”

Солнце поглощает этот мир и вытесняет темноту. Темнота эго, скрытая в лотосе Сердца, исчезает, когда его лепестки открываются и принимают лучи солнца. Как и в первом стихе Аруначала Панчаратнам, Аруначала здесь отождествляется с солнцем, а Сердце – с лотосом.

Бог – собственник и едок пищи, человек – только пища. Бог – Личность, активный принцип. Человек становится Личностью, сознавая присутствие Бога как блаженства. Бог один существует как Радость, человек не имеет отдельной сущности.

В стихе 27 Аруначала – солнце, вызывающее расцвет лотоса Сердца. Здесь Аруначала – луна, раскрывающая водяную лилию и освобождающая источник блаженства внутри неё.

Пять оболочек скрывают истинную природу души. Отождествляя себя с ними, душа проходит через эмпирическую жизнь, полностью предав забвению свое чистое Я. Эти покровы должны быть удалены, а потому преданная душа молит Аруначалу раздеть её, дать одежду Его Милости.

В Божественном Присутствии блаженство бытия поднимается само собой, слова и мысли увядают.

Бог обладает майей, силой иллюзии. Преданная душа, обманутая майей, может быть спасена только Его Милостью. Долг Его прост и ясен. ОН должен спасти её, появившись перед ней как лучезарный Свет.

Душа любит Бога гораздо больше, чем всё в этом мире. Поэтому естественно, что она должна или соединиться со своим Господом, или погибнуть. Жить в постоянной печали для неё хуже, чем не жить.

Прарабдха – та часть деяний прошлого, которая ответственна за нынешнее рождение. Если Бог, чьё сострадание бесконечно, не приходит и не спасает, то винить остаётся только прарабдху. Но способна ли она противостоять Божественной Милости? Для Господа нет ничего невозможного. ОН не может оправдываться. Если Бог не спасёт душу, то кто спасёт её?

Ответ на вопрос, поставленный душой в предыдущем стихе, открывается ей в молчании, и в этом стихе она даёт выход своим чувствам.

Молчание, а не речь, – средство спасения. Высочайшая Реальность не достигается речью или мыслью. Подлинное учение о Реальности передаётся безмолвием. Наставление Тишиной было характерным для поучений Бхагавана. Тишина – это не просто молчание, но спокойствие в глубочайшем смысле этого слова, превосходящем любую двойственность. Это есть подлинное Молчание.

Турия, бодрствующий сон [джаграт-сушупти], – это высочайшая цель. Бхагаван учит в этом стихе, что осознание турии должно быть целью души.

Доблесть Аруначалы лежит в Его природе как самосветящегося солнца Знания. В Его присутствии не может быть темноты неведения. Когда Он поднимается в сердце, неведение, находящееся там, развеивается. Так же как нет в действительности восхода или захода солнца, а это только мы поворачиваемся или отворачиваемся от него, так нет движения для высочайшего Духа. Но когда мы осознаём, что Он есть Аруначала, неподвижная Гора Света, мы избавляемся от ослепляющей темноты заблуждения.

Как собака, потерявшая своего хозяина, будет непрерывно стараться выследить его по запаху, так и душа преданного не успокоится, пока не соединится со своим Господом. По запаху “я”, вопрошая: “Кто я?” и “Откуда я?”, она достигнет Цели –Источника, Сердца[165].

Хорошо любить Бога, но любовь без знания закончится лишь усталостью души. Поскольку именно темнота неведения связывает душу, только свет Знания удалит эти оковы. Бхакти ведёт к джняне. Когда Знание приходит и двойственность исчезает, когда Преданность созревает в Знание, человек видит Бога как своё истинное Я, любит и служит Богу везде и во всём.

Пчела должна ждать, пока бутон цветка раскроется. Другое дело – всемогущее солнце, которое может властно открыть бутон и заставить его расцвести. Аруначала, Солнце, способное открыть все сердца, притворяется жалкой, беспомощной пчелой, ожидая, чтобы мы, бестолковые, сами чуть-чуть открыли их.

Душа преданного восхваляет здесь Милость Господа, который дал ей возможность осознать Истину без какого-либо формального наставления. Она радуется тому, что Бог даровал ей видение Истины Своей обильной любовью.

Свет Атмана, истинного Я, сияет как “Я – Я”, “Я есмь Я”, внутри каждого живого существа. Эта истина невыразима, но сокровенно чувствуется как глубинная реальность.

Обнаружение Себя, Я – это угасание индивидуального “я” в процессе само-исследования. Этот стих дает саму суть Учения Бхагавана.

Необходимо повернуть ум вовнутрь, к источнику его собственного света, который есть Атман. Такова подлинная интроверсия. Когда она становится постоянной, Истина открывается. Истина того, что “Я есмь”, т. е. Бог, есть единственная реальность, самосветящееся чистое Сознавание, Сознание, Знание.

Господь сейчас учит, что Он есть Я, пребывающее в сердце всех существ, и что само-исследование – способ достичь Его. Когда в результате внутреннего поиска неведение разрушено, душа обнаруживает Его как свое собственное сокровенное Я. Это возвращение того, что никогда в действительности не утрачивалось, – вечной Истины.

Соединение с Богом невозможно, если нет чистоты ума, речи и тела. Душа молит Аруначалу, чтобы благодаря Его Милости она могла утратить себя в Нём.

Когда преданная душа отдает себя Богу, Он отвечает уничтожением эго. Аруначала – разрушитель всего ограниченного.

Здесь говорится о собственном переживании Бхагаваном Милости Аруначалы.

В ноябре 1895 года, незадолго перед шестнадцатилетием. Он услышал имя “Аруначала” от родственника, и оно совершенно очаровало Его. Аруначала был для Него всем. Он и Аруначала – одно и то же.

Смелость подразумевает конфронтацию, двойственность. В бхакти смирение лучше смелости и имеет больше шансов на успех. Необходимо полагаться на силу Милости, а не на силу собственного эго.

Смелость восхваляется в джняне. Мужество Быть – это мужество быть Целым, живым членом живой вселенной, а не быть отдельным “я”, конфликтующим с этим миром.

Прикосновение – один из способов, которым наставник посвящает своих учеников. Душа преданного просит Господа дать ей это посвящение. На языке мистицизма свадьбы оно называется “объятие”.

Душа так жаждет Бога, что уверена, будто погибнет, если Бог не отзовётся. К кому ей обратиться, если Он не придёт спасать её?

Бог не отвергнет душу, думая, что она некрасива, не наряжена и т. д. Это в миру поклонники будут искать украшения в невесте. Мать жениха может хотеть богатства, отец – благородного поведения, а жених – миловидности. Но все эти соображения не могут повлиять на Бога.

У Него нет родителей. ОН – высочайший самосущий Господь. Если на преданной душе нет украшений, то кого винить? Это Бог должен украсить её украшением высочайшей пробы, т. е. Своей Милостью. Когда Милость окутывает душу, она становится несравненной красавицей, готовой быть принятой Господом. Раз душа становится объектом любви Бога, все её дефекты исчезнут.

Здесь можно увидеть связь между преданностью и Знанием. Эгоизм – продукт незнания – полностью уничтожается, когда восходит солнце мудрости, превращаясь в пепел в огне Знания. Но эго должно быть подготовлено к сожжению: его надо оросить дождём Милости. Именно преданность доводит до конца эту подготовительную задачу. Путь Знания становится лёгким для преданного, получившего Милость Бога.

Кульминация мистицизма свадьбы – осознание недвойственности. Когда Божественная любовь созревает, от чувства “Я – Ты” не остаётся и следа. Божественное объятие завершается уничтожением эго. Пока есть чувство различия, не может быть счастья.

Бог “обнажён” в том смысле, что Он не обусловлен, недвойствен, чист. Все обусловливающие наслоения вызваны майей; они нереальны. Когда покров майи убран, высочайшая Реальность остаётся открытой как чистое, необусловленное Я.

Душе стать преданной нелегко. Её естественные склонности – объекты чувств. Для спасения нужна Милость Бога. Поэтому душа говорит, обращаясь к Нему: “Я не любила Тебя. Инициатива была не моя. Это Ты разжёг во мне божественную страсть, а потому не должен оставлять меня. Если мужчины обманывают, их можно понять, но как может обманывать Бог?” Бог играет с душой в прятки, чтобы сделать её стремление к Нему ещё более интенсивным.

Милость – это нектар бессмертия, который только и может одолеть змеиный яд майи. Но ни одно лекарство не подействует, если назначено слишком поздно. Милость должна действовать своевременно, иначе человек может умереть в неведении. И кто знает, когда смерть придёт? Поэтому Милость должна быть дарована прямо сейчас. Каждое мгновение дорого.

Безумие ради чувственных удовольствий именуется страстью. Безумие ради Бога – это преданность. Любовь к Богу должна заменить любовь к удовольствиям чувств. Но даже божественное безумие надо превзойти, чтобы завоевать недвойственность.. Окончательная Само-реализация – лекарство от этого Безумия. И это лекарство обретается Милостью Бога.

Человеку требуется большое мужество, чтобы оставить соблазны удовольствий чувств и искать единения с Богом. Такой человек – настоящий герой [дхира]. Бог бесстрашен, ибо Он недвойствен. Страх может быть только там, где есть двойственность. Почему же тогда Он не решается принять душу? Она стремится к осознанию недвойственности и молит Господа, чтобы Он без промедления соединился с ней.

Считается, что просто мысли об Аруначале достаточно для освобождения души от рабства сансары. Бхагаван Шри Рамана юношей услышал имя “Аруначала”, случайно произнесённое одним из родственников, был привлечён к Аруначале и оставался там 54 года, без желания куда-либо уйти.

Аруначала только ждёт предлога для спасения преданной души. Достаточно, чтобы она вспомнила Имя, и тогда Господь приходит и требует её. Тогда душа привлекается даже помимо её воли – от мирских привязанностей в бытие Господа. Таково трансцендентное величие Аруначалы! Оно неизмеримо и неописуемо!

Разум души на самом деле – не разум, а неведение, которое выдаёт себя за знание. Удалить его трудно, и только Милость Бога, действующая, словно магический порошок, может помочь сделать это. После этого душе открывается радость чистого Бытия-Сознания, которое есть Бог, Я, Атман.

Открытое Пространство – это безграничная недвойственная Реальность, Брахман. ЕГО символ – эфир Сердца. Здесь нет ни рождения, ни смерти, ни приходящих, ни уходящих, ибо все изменения принадлежат только индивидуальностям. Но Брахман – только один, без другого. Обретение этого Брахмана и есть Цель жизни.

Эта Цель завоёвывается в битве против представления о множественности и его причины – неведения, в битве, где победа достигается только с помощью Милости Бога. Душа молит показать ей эту битву – темноты неведения и Света Мудрости, где Успех на стороне Света благодаря божественной Милости, которая есть лишь иное имя для Мудрости.

Не зная своего бессилия, эго воображает себя всемогущим. Только после тяжелого переживания оно смиряется, съеживается от страха и жаждет самосохранения. Осознав никчемность эго, преданная душа молит Бога о Милости, чтобы спастись от хитростей эго.

В не отмеченном на картах море сансары душа дрейфует без цели, или направления. Сосуд души не имеет рулевого, и она обречена на уничтожение. Душу спасёт от гибели Милость Бога.

Господь не может, словно обычный человек, выбирать между красотой и безобразностью, беспримесным и грязным. Долг Бога – не показывать душе её недостатки, а удалять их. Милость Бога может всё. Поэтому душа молит Бога поднять её и спасти.

Это язык мистицизма свадьбы. Душа жаждет соединения с Господом, которое осознаётся в Сердце. Сначала Сердце должно быть подготовлено, стать нежным и благоухающим. Тогда пусть душа просит Господа прийти и обнять её.

Когда неведение, главное препятствие, удалено, когда узел Сердца разрублен, великое Тождество осознано. Так звучит этот стих на языке адвайты.

Бритьё головы означает отречение от эго. Сердце, лишённое эго, становится подходящим местом для проявления Господа.

Пока эго длится, не может быть подлинного счастья. Лишь когда эго уничтожено, осознаётся недвойственное блаженство.

Сознательный контроль речи, несомненно, – полезная практика. Но не следует принимать молчание за просветление. Истинная Тишина есть спокойствие ума. Это мауна в её настоящем смысле.

Самый главный вор в сердце преданного – Господь. ОН приходит не видимый никем. ОН знает всё; и никто не может узнать Его. ОН приходит безмолвно, чтобы спасти душу и даровать ей радость божественного союза.

Преданная душа изумляется безграничному милосердию Господа, Его безграничной заботе о ней.

Аруначала – это возлюбленный. Всё поведение души продиктовано только её любовью. Если она и употребляла грубые слова, то лишь для того, чтобы заставить Его прийти. Не обращай внимания! Приходи и будем счастливы!

Душа приглашает Господа в дом своего Сердца – самое подходящее для неё место, чтобы насладиться с Ним блаженством недвойственности. Эфир (Пространство) Сердца – чистое Сознание. Здесь нет ни дня, ни ночи, ни сна, ни бодрствования, ни времени, ни пространства.

Быть поглощённым заживо – это дживанмукти, сознавание человеком своей истинной природы в этой самой жизни.

Преданная душа пришла к Богу по Его призыву. И теперь Он несёт все её ноши[166].

Душа тоскует о соединении с Господом, высочайшим Я. Когда она входит в Сердечный центр со своим Господом, её эго полностью уничтожается. Утрачивая своё “я”, она находит своё Я. Теперь она живет всеобщей, вечной, бесконечной жизнью. Джива стала Шивой.

Последние мысли являются наиболее важными, ибо они определяют будущее души. Шри Кришна говорит в Бхагавад-Гите [VIII, 5 – 6]:

Кто о Мне лишь одном помышляет

в смертный час, покидая тело,

тот в Моё Бытие приходит;

в этом, Партха, не ведай сомненья.

Ведь о ком человек помышляет

в час кончины, с телом прощаясь,

он к тому и приходит, Партха,

побуждаемый силой мысли[167].

Чтобы избежать перерождения, человек должен думать о Боге в момент смерти. Для этого он, Божественной Милостью, должен практиковать размышление о Нём всю жизнь. Тогда он самопроизвольно и без усилий подумает о Боге в последний момент.

Дом души – эго, ложное “я”, связывающее душу. Милость Бога освобождает преданного от оков, придуманных эго. Душа входит в эфир Сердца, дом Бога, местообитание истинного Я.

В этом Гимне душа открыто говорит об играх Господа с ней. За это Он не должен обижаться на неё. Ведь ею движет устремлённость к Нему. В своей бесконечной Милости Господь должен простить душе всё это, прийти и спасти её.

Веданта означает конец, или цель, Вед. Она учит смыслу Вед, а этот смысл в том, что высочайшее Я, Брахман, недвойственно. Брахман только Один, без второго. Душа молит, чтобы эта полная истина открылась ей.

102

В тот самый момент, когда преданная душа думает об Аруначале, она становится жертвой Его Милости. Рыба, попавшая в сеть рыбака, теряет свободу. Но душа, пойманная в сеть Божественной Милости, обретает свою подлинную свободу. Преданная душа не хочет ускользать из Его сети.

103

Паук ставит сеть, чтобы питаться жертвой. Аруначала, высочайшее Божественное Руководство, разворачивает Сеть Милости, чтобы спасти душу. Поглощение Богом – это уничтожение. Когда это происходит, душа осознаёт свое тождество с Высочайшей Реальностью.

104

Нет разницы между Господом Аруначалой и Его именем, между Господом и Его преданным. Служение преданному есть служение Господу.

106

Полная внутреннего смирения, душа считает свои стихи убогими в сравнении с поэзией великих тамильских бхактов прошлого (Тирунянасамбандар, Аппар, Маниккавасагар и др.).

107

Любая попытка восхвалять Господа обречена на неудачу, ибо Он выше слов и мыслей. Но душа не может не восхвалять Его, хотя и не надеется найти соответствующие слова. Она готова ко всему, даже к отказу принять её послания. Жаловаться не будет. Полная само-отдача.

108

Молебн любви завершается этим стихом. Преданная душа молит об усилении Божественной любви в своём сердце и просит Господа принять её свадебную гирлянду Посланий.

Сердце и мозг

Нижеследующий текст взят из классического сборника бесед Бхагавана Шри Раманы Махарши [24, с. 376–377]. В данной беседе (№ 402) составитель “Бесед”, Мунагала С. Венкатарамайя, описывает её содержание как свидетель, не используя прямой речи Учителя. Тем не менее всё сказанное (кроме первого предложения) – рассказ Самого Бхагавана.

Говоря о мозге и Сердце[168], Шри Бхагаван вспомнил следующий давний инцидент.

Кавьякантха Ганапати Муни однажды доказывал, что мозг – самый важный центр, а Шри Бхагаван настаивал, что –Сердце. Этот спор наблюдали и другие. Через несколько дней Шри Бхагаван получил письмо, содержащее короткое английское стихотворение от одного юноши, Н. С. Аруначалама, который даже ещё не был студентом высшей школы.

Это стихотворение – замечательно по своей поэтической образности. Шри Бхагаван, Кавьякантха и все остальные представлены как Сердце, ум и тело соответственно или также как солнце, луна и земля. Свет солнца отражается луной, и земля освещается им. Подобным образом и мозг действует посредством сознания, полученного из Сердца, а тело при этом защищается. Это поучение Шри Бхагавана содержится и в Шри Рамана Гите[169]. Сердце – самый важный центр, из которого жизненность и свет излучаются в мозг, давая ему возможность действовать. Васаны в их тончайшей форме заключены в Сердце, далее они истекают в мозг, который отражает их, сильно увеличивая, что соответствует стадиям демонстрации кинофильма. Вот почему говорят, что этот мир – не более чем кинопоказ.

Шри Бхагаван также добавил, что если бы васаны находились в голове, а не в Сердце, то они уничтожались бы при отрубании головы и тогда перевоплощения заканчивались бы. Но это не так. Следовательно, васаны пребывают в Атмане, т. е. в Сердце, а не в мозгу (который является просто сценой для игры васан, приходящих из театральной уборной – Сердца).