Шри Рамана Махарши. Собрание произведений

Предисловие к английскому изданию “Собрание произведений Раманы Махарши”

Махарши, Бхагаван Шри Рамана, происходил из семьи южноиндийских брахманов среднего достатка. Когда Он осознал Себя, истинное Я, Ему было только шестнадцать лет, Он ещё посещал школу, не занимался духовной практикой и ничего не знал о духовной философии. Для осознания Себя, своей истинной природы, обычно необходимо некоторое изучение теории, сопровождаемое длительной и ревностной практикой, часто длящейся всю жизнь, но в большинстве случаев так и не завершаемой. Как говорят Мудрецы (те, кто достиг Само-реализации), результат здесь зависит от степени духовной зрелости человека. Духовное продвижение сравнимо с паломничеством, а жизнь – с одним днём этого пути: достижение человеком цели или степень приближения к ней частично определяются энергией продвижения и частично расстоянием от места его пробуждения и начала пути до Цели. Только в редчайших случаях возможно, как это случилось с Махарши, сделать единственный шаг и достичь этой Цели.

Сказать, что Махарши осознал Себя, вовсе не означает, что Он понял некую новую доктрину или теорию или овладел каким-то высшим состоянием или чудесными силами. Это значит, что “Я”, которое понимает или не понимает доктрину, обладает или не обладает силами, осознано как тождественное Атману, всеобщему Я, или Духу. Махарши сам описал случившееся простым и образным языком.

«Это произошло приблизительно за шесть недель до того, как я навсегда покинул Мадурай, что было огромной переменой в моей жизни. Всё случилось совершенно неожиданно. Я сидел один в комнате на первом этаже дома моего дяди. Я редко болел и в этот день, как обычно, чувствовал себя хорошо, но вдруг сильный страх смерти овладел мной. Ничто в состоянии моего здоровья не служило тому причиной, и я не пытался объяснить это или найти причину страха. Я просто почувствовал, что “я собрался умереть”, и стал думать, что делать в этом случае. У меня не было мысли посоветоваться с доктором, моими старшими или друзьями; я чувствовал, что должен решить эту проблему сам, здесь и теперь.

Шок страха смерти заставил мой ум обратиться вовнутрь, и я мысленно сказал себе: “Сейчас пришла смерть, что это значит? Что есть то, что умирает? Это умирает тело”. И я сразу инсценировал приход смерти. Я лежал, жёстко вытянув члены, как бы умерщвляя плоть, имитируя труп, чтобы возможно более реально провести исследование. Я задержал дыхание и плотно сжал губы, так что ни один звук не мог вырваться наружу, так что ни слово “я”, ни другое слово не было произнесено. «Ладно – мысленно сказал я себе, – это тело умерло. Оно будет отвезено, как труп, к месту кремации, сожжено и превратится в прах. Но умру ли я со смертью тела? Разве тело – это “Я”? Тело безмолвно и инертно, но я продолжаю чувствовать полную силу своей индивидуальности и даже слышать голос “Я” внутри себя, отдельно от него. Значит, “Я” – Дух, превосходящий тело. Тело умирает, но Дух, превосходящий его, не может быть затронут смертью. Это означает, что “Я” – бессмертный Дух». Всё это не было тусклой мыслью, а вспыхнуло во мне ярко как живая Истина, которую я воспринял непосредственно, почти без участия мыслительного процесса. “Я” было чем-то очень реальным, единственной реальной вещью в моем состоянии, и вся сознательная активность, связанная с моим телом, была сконцентрирована на этом “Я”. С этого момента “Я”, или истинное Я, мощным очарованием сфокусировало на себе моё внимание. Страх смерти исчез раз и навсегда. С того времени погружение в Себя, Атман, не утрачивается. Другие мысли могут приходить и уходить, как различные музыкальные тона, но “Я” остаётся словно основной тон шрути, на который опираются и с которым смешиваются все остальные тона[2]. Занято ли тело разговором, чтением или чем-нибудь ещё, я постоянно сосредоточен на Я. До этого кризиса я не имел ясного восприятия моего Я и сознательного влечения к НЕМУ. Я не чувствовал ощутимого или ясного интереса в НЕМ, а ещё менее — какой-либо наклонности к постоянному пребыванию в НЕМ».

Такое переживание тождества очень редко приводит к Освобождению. Чувство Единства приходит к искателю, но внутренние тенденции эго снова и снова омрачают его. Искатель с этого времени имеет память, несомненную уверенность Истинного Состояния, но он не живёт в нём постоянно. Чтобы не было тенденций, толкающих его снова назад, к иллюзии ограниченного отдельного существования, искатель должен стараться очистить ум и достичь полного смирения. Однако забвение эго истинным Я, даже когда сразу достигается осознание Себя, не даёт Освобождения, т. е. Само-реализации, из-за препятствий, создаваемых накопленными умственными склонностями. При этом тело часто принимается за Я и забывается, что на самом деле тело само пребывает в Я. Замечательно, что в случае с Махарши не было ни омрачения, ни рецидива неведения. Наоборот, Он с этого времени был в постоянном осознании тождества Единому Я.

В течение нескольких недель после этого Пробуждения Он оставался в своей семье, внешне продолжая вести жизнь обычного школьника, хотя все внешние ценности утратили для него свое значение. Он с одинаковым безразличием ел всё, что бы ни предлагалось. В спорах Он теперь всегда уступал сверстникам и не участвовал в их играх. Насколько возможно, Он приспосабливался к условиям жизни и скрывал свое новое состояние, но старшие заметили утрату интереса к учебе и всей мирской деятельности и осуждали Его за это.

В Индии существует много святых мест, представляющих собой различные формы духовности и различные виды Путей. Священная гора Аруначала с городом Тируваннамалай, расположенным у её подножия, – высшая среди них, так как является центром прямого Пути Само-исследования под безмолвным влиянием духовного руководителя, Гуру, на Сердце преданного поклонника, сокровенным и священным Сердечным Центром Шивы, где Он всегда пребывает как Сиддха (Великий Единый).

Это – местопребывание Шивы, который, отождествляемый с Дакшинамурти, учит в Тишине, как это видно на примере жизни Бхагавана.

Это – Центр и Путь, где физический контакт с Гуру не является необходимым, но безмолвное учение сообщается непосредственно Сердцу. Даже до своей Реализации это место волновало Махарши и притягивало подобно магниту.

“Слушайте: Он[3] стоит как неодушевлённая[4] Гора. Его действие таинственно, недоступно человеческому пониманию[5]. С детских лет в моём уме сияло сознание, что Аруначала был чем-то исключительно величественным, но даже когда я узнал от других, что это Тируваннамалай, то не осознал Его значения. Когда Он привлёк меня к Себе, успокаивая мой ум, я подошёл близко и увидел Его стоящим недвижимо[6]”.

Когда Он заметил, что старшие осуждают Его пренебрежение радостями домашнего уюта и склонность к жизни садху, то тайком оставил дом и отправился, как садху, в Тируваннамалай. Он оставался там более пятидесяти лет как Дакшинамурти, наставляя на Путь Само-исследования всех, кто приходил к нему из Индии и из-за границы, с Востока и Запада. Вокруг Него вырос Ашрам. Его имя – Венкатараман – было сокращено до Рамана, и Он был также назван Махарши, что значит маха риши, или “Великий Мудрец”, – титул, традиционно даваемый основоположнику нового Духовного Пути. Однако Его почитатели говорили о Нём обычно как о Бхагаване. В разговоре с Ним они также обращались к Нему в третьем лице: “Бхагаван”. Самореализация означает постоянное осознание тождественности Атману, Абсолюту, Духу, истинному Я всего существующего, это то состояние, которое Христос выразил словами: “Я и Отец мой – Одно”. Оно встречается крайне редко. Поэтому к достигшим его обычно обращаются как к Бхагавану, это слово означает “Бог”.

Для Бхагавана во время Его прибытия в Тируваннамалай вопрос об учениках или обучении не стоял. Он не испытывал ни малейшего интереса к проявленному миру, будучи полностью погружённым в состояние переживания Бытия, которое есть полное Знание и невыразимое Блаженство, превосходящее жизнь и смерть. Ему было безразлично, будет ли продолжать жить Его тело, и Он не предпринимал никаких усилий, чтобы его. поддержать. Другие люди заботились о Его пропитании, принося ежедневно немного пищи, и когда Он постепенно стал возвращаться к участию в жизни, это делалось ради духовной поддержки тех, кто собрался вокруг Него.

То же относится и к изучению Им философии. Он не испытывал нужды в рациональном подтверждении сияющей Реальности, в которой был утверждён, но Его последователи просили разъяснений. Всё началось с Паланисвами, ученика, который имел доступ к книгам по духовной философии только на тамили, но с трудом справлялся с чтением (родной язык – малаялам), поэтому Махарши сам читал ему книги, разъясняя их суть. Подобным образом Он читал книги для других преданных и стал эрудитом, не ища эрудиции и не придавая ей значения.

В Его взглядах не было заметно никаких изменений или развития на протяжении более полувека. Иначе и не могло быть, так как Он не вырабатывал философии, а просто узнавал различные аспекты Трансцендентальной Истины в теориях, мифах и символах, когда знакомился с ними. То, чему Он учил, была основная доктрина Недвойственности, или адвайта, которая, в конечном счете, поглощает в себе все другие доктрины: Бытие есть Единое, и Оно проявлено во Вселенной и во всех творениях без изменения их вечной, непроявленной истинной природы, Атмана, подобно тому, как во сне ум создает образы людей и событий, а человек, ничего не утрачивая с их возникновением и не приобретая с утратой, не прекращает быть самим собой.

Некоторым трудно уверовать в эту систему, полагая, что она отрицает реальность мира, но Махарши разъяснял им, что мир нереален только как отдельное самодовлеющее явление, но он реален как проявление Атмана, точно так же, как сюжет на киноэкране реален как изображение, но нереален как факт действительной жизни. Некоторые боялись, что этот взгляд отрицает существование личного Бога, которому они могут молиться. Такой подход, однако, превосходит доктрину религиозности, не отрицая её, ибо, в конечном счете, почитающий обретает Единство с Почитаемым. Человек, который молится, и Бог, к которому обращена молитва, реальны только как проявления истинного Я.

Как сам Махарши осознал Себя без предварительных теоретических наставлений, так Он уделял мало внимания теории в наставлении своих учеников. Теория, излагавшаяся Им устно и присутствующая в Его произведениях, вся направлена к практической цели: помощи читателю в Само-исследовании, под которым понимается не какое-либо психологическое изучение, но познание и пребывание Атманом, истинным Я, существующим позади эго, или ума. Вопросы, задаваемые только для удовлетворения любопытства, Он игнорировал. Например, на вопрос о состоянии человека после смерти Он мог ответить: “Почему вы хотите знать, чем вы будете, когда умрете, раньше того, что вы есть сейчас? Сначала узнайте, кем вы являетесь теперь”. Таким образом Он поворачивал спрашивающего от ментального любопытства к Духовному поиску. Подобные ответы Он давал и на вопросы о самадхи или о состоянии джняни (человека, осознавшего истинное Я): “Почему вы хотите знать о джняни раньше, чем вы узнали самого себя? Сначала найдите, кто вы”. Но когда вопрос порождался задачей открытия себя, Махарши проявлял огромное терпение в объяснении.

Метод исследования внутри себя, которому Он учил, выходит за пределы философии и психологии, ибо разыскивается не эго с его качествами, а истинное Я, постоянно сияющее без качеств, когда эго перестает функционировать. Ум должен не внушать ответ, а пребывать в покое, чтобы Истинный ответ мог прийти.

«Неправильно превращать вопрос “Кто я?” в заклинание. Задайте вопрос только раз и затем сконцентрируйтесь на отыскании источника эго и предупреждении появления мыслей».

“Нахождение источника эго” предполагает, как объяснял Махарши, концентрацию на Духовном Центре в теле – Сердце, расположенном в правой стороне груди. Следует сосредоточиваться так, “чтобы предотвратить появление мыслей”.

«Внушаемые ответы на исследование, такие как “Я – Шива ”, в медитации давать уму не следует. Истинный ответ придёт сам собой. Ответ эго не может быть правильным. Эти утверждения и самовнушения могут помочь тем, кто придерживается других, а не этого метода исследования. Если вы будете продолжать вопрошание, ответ придёт».

Ответ приходит как ток сознания в Сердце, сначала прерывистый и достигаемый интенсивным усилием, но постепенно возрастающий в силе и постоянстве, становящийся более самопроизвольным, действующий как задержка мыслей и действий, разрушающий эго, пока оно окончательно не исчезнет и не останется уверенность в наличии чистого Сознания.

Махарши учил, что Само-исследование охватывает карма-маргу так же, как и джняна-маргу, путь Действия так же, как и путь Знания, ибо оно должно использоваться не только в медитации, но и в событиях повседневной жизни – забрасыванием проявлений эгоизма вопросом “К кому относится удача или неудача, триумф или бедствие?” На этом Пути жизненные обстоятельства не являются препятствием для садханы, они превращаются в инструмент сад-ханы. Поэтому тех, кто спрашивал, должны ли они отречься от жизни в миру, Он всегда отговаривал от такого шага, предписывая вместо этого выполнять свои жизненные обязанности без личной заинтересованности.

Учение Махарши охватывает также путь Любви и Преданности. Махарши говорил: «Есть два Пути: или вопрошание себя “Кто я?”, или само-отдача». В другом случае Он сказал: “Отдайте себя мне и я сражу ум”. Многие люди с любовью следовали этому Пути подчинения Ему, который вёл к той же цели. Он говорил: “Бог, Гуру и подлинное Я в действительности не различны, но тождественны”. Те, кто следовал Пути Само-исследования, искали Я внутри, другие – на Пути Любви – подчинялись Гуру, проявленному вовне. Но оба Пути были одинаковыми. Теперь более чем когда-либо Его почитателям ясно, что Махарши оставил Своё тело и стал Внутренним Гуру в Сердце каждого из них.

Таким образом, Махарши открывал тем, кто обращался к Нему, новый интегральный путь. Древний путь Самоисследования был чистой джняна-маргой, основанной на безмолвной медитации в отшельничестве; более того, Мудрецы считали этот Путь непригодным в кали-югу – темную в духовном отношении эпоху, в которой мы живём. То, что сделал Бхагаван, было не столько реставрацией старого Пути, сколько созданием нового, приспособленного к условиям нашего времени, которому можно следовать в большом городе и в семье не менее, чем в лесу или пустыни, с периодической ежедневной медитацией и постоянным вспоминанием повсюду среди дневной деятельности, с опорой – или нет – на внешнюю обрядность.

Махарши писал очень мало Он учил, главным образом, через огромную энергию Духовной Тишины. Это, конечно, не значит, что Он не хотел отвечать на поставленные вопросы. Если Он чувствовал, что они диктовались искренним стремлением к Знанию, а не праздным любопытством, то отвечал на них устно и письменно. Однако сущностью обучения было безмолвное влияние на Сердце.

Почти всё написанное Им – ответ на запросы некоторых учеников, удовлетворяющий их духовные потребности, а потому в начале каждой работы дано краткое замечание, объясняющее её происхождение. Это сделано во имя интересов читателя, но особенно для того, чтобы никоим образом не ущемить широту их кругозора.

Необходимо отметить, что стихотворные произведения даны не в хронологическом порядке. Они упорядочены самим Бхагаваном для почитателя[7], коллекционировавшего их, и этот порядок сохранен здесь[8].