Шушмор. Наследие исполинов

Глава 10

НАСТОЯЩЕЕ. Запретный остров. Страшилки у костра

Ник склонился над стариком, которого только что спас, и взволнованно уточнил:

— С вами все в порядке?

Старик повернулся на бок, склонил голову и громко закашлял. Изо рта полилась тонкая струйка воды.

— Настоящий зашквар! — прошептала Кира. — Вы ведь могли утонуть!

Но вместо благодарности несостоявшийся утопленник слегка отдышался и тихо спросил:

— Зачем вы меня спасли?

— Чего⁈ — не понял байкер. — Ты чего, реально сдохнуть решил?

— Не ваше бесово дело!

— Вот и помогай после этого людям. — Ник расстроенно махнул рукой и отошел в сторону.

— Зачем вы так? Мы же хотели вам помочь, — объяснила Кира.

Старик изменился в лице, нахмурился. Его губы зашевелились, голова медленно склонилась, словно от усталости. Большие мозолистые руки потянулись к шее и обхватили маленький деревянный крестик. Губы лодочника стали шевелиться. Он словно молился, повторяя одни и те же слова.

— Ей, мужик, тебя как звать-то? — спросил Ник, склонившись над стариком.

— Василем кличут, а шо? — внезапно замолчав, после недолгой паузы ответил лодочник.

Подняв голову, утопленник еще раз посмотрел на присутствующих и, слегка прищурившись, уточнил: — Правда шо ли помочь хотите?

Ник и Кира переглянулись, но первой заговорила девушка:

— Конечно помочь! А что нужно сделать? Хотите в больницу вас отвезем?

Старик немного помедлил, а потом указал на противоположную сторону и осторожно сказал:

— Вещичку одну мне треба забрать с однохо места. Сдюжите али чо?

На лице Игоря возникло недоверие. Скрестив руки на груди, он посмотрел на Киру и покачал головой. Но обсуждения не последовало, потому что на первый план вышел Ник и уверенно во всеуслышание заявил:

— Да какой вопрос, дед. Сделаем! Мы все равно тут вроде как на каникулах. Сейчас быстро метнемся туда и обратно. Ты, главное, нас на ту сторону закинь, а мы дело сделаем.

Старик кивнул.

— Но, только, пообещай, что пока мы будем ходить, ты снова в воду не бултыхнешься, — добавил Ник.

Опять короткий кивок.

— Тогда заметано! — байкер протянул старику руку.

— А почему это вы сами не можете забрать свою вещь? — задал вполне закономерный вопрос Игорь.

Василь перевел взгляд на историка. Немного пошамкал беззубым ртом, а потом спокойно заявил:

— Так не положено мне. Запрет!

— А от кого?

— Знамо, от кого. От тех, кто тама живет. Вам можно, а мне нельзя. Ну, так что, возьметесь, али как?

— Да возьмемся-возьмемся, — ответил за всех Ник. — Правда, сестренка? Нам же все равно, где твои тайны искать? Тем более там наверняка что-то интересное есть? Ведь есть, Василь?

Растерянно заморгав глазами, старик обвел взглядом присутствующих и тихо прошептал:

— Тама Урочище!

Лодка, что стояла у берега, оказалась дырявой. Но Василь успокоил ребят — чуть выше по течению есть небольшой рыбацкий схрон, там и лодки целые имеются.

Переправились довольно быстро. Лодочник привязал лодку к торчащему из воды колышку, достал бумагу, карандаш. Послюнявил грифель языком и начертил кривую линию, ведущую от реки до внутреннего кривого круга с шестью огромными прямоугольниками. Как говорится, из точки А в точку Б.

— Во, хлядите сюды… Сначала идете так… тама дорога нормальная… а вот сюды не ходите, тама болота. Идите все время прямо, а потом чуть левее, тама роща, а тута низина. Как спуститесь, увидите такие огромные каменные столбы — стало быть, пришли. Внутрь не заходите… запрет. А возле третьего столба… отсчитаете от гнилой повозки, справа должна стоять трость дорогущая такая, с набалдашником — орел такой красивый с открытой пастью. Берите ее и бехите оттуда что есть мочи. Не оборачивайтесь! Особенно если филин ухать начнет, и мужской голос вас звать. Ну а тут уже я вас поджидать буду. — Василь помолчал, почесал затылок, подумал, что бы добавить, а потом задорно присвистнул: — Как, по силам такое доброе дело?

Ник улыбнулся во все тридцать три зуба и подмигнул Игорю. Тот тяжело вздохнул и, обидчиво понурив голову, вернулся в лодку.

— А ты что не идешь? — удивилась Кира.

Игорь недовольно мотнул головой:

— Да, я возвращаюсь.

— Хочешь оставить нас одних? — Ник нахмурился от возмущения. — Ну, брат, не знал, что ты такое сыкло!

— Ник, прекрати! — вступилась за парня Кира.

— А как это еще назвать? — развел руками Ник и указал на Игоря. — Он же нас банально кидает! Я считаю так: раз приехали вместе, так и уезжать будем вместе. Закон джунглей!

— Это закон стаи, а не джунглей, — в очередной раз поправил его историк.

— Тем более!

— Ну, правда, Игорь. Мы же обещали, да тут и недалеко. Посмотри всего-то пять-шесть километров, за пару часов обернемся. — Она продемонстрировала парню нарисованную лодочником карту. — А обратно — пробежимся. Мы ведь хотели приключений, так вот они. Заодно и доброе дело сделаем. А еще я обещаю: больше не будем искать записи этого самого Зубова. Наш поход на этом закончен. Просто поможем Василю и домой. — Она присела рядом с Игорем и ласково обняла его. Потом повернула его голову к себе и поцеловала в губы.

Игорь стойко перенес столь страстные уговоры и продолжил упрямиться:

— Не хочу.

— А чего ты хочешь? — слегка растерянно поинтересовалась Кира.

— Хочу домой, принять душ, полежать на диване, поесть, выпить горячего чая, — начал перечислять историк.

— А больше ты ничего не хочешь, метросексуал недоделанный? — недовольно хмыкнул Ник.

Игорь вскочил и злобно уставился на байкера.

— Да, хочу! Хочу, чтобы эти долбаные комары перестали кусать. А ты засунул свой язык в жопу и прекратил меня задирать! Раз и навсегда! Понял, быдляк доделанный!

Все замолчали. Ник ощутил на себе грозный взгляд сестры — стало ясно, что он явно перегнул палку. Но извиняться байкер не собирался. А Кира не знала, как справиться с накопившейся обидой Игоря. Жирную точку в этом конфликте, как ни странно, поставил лодочник.

— А я обратно-то, того, на этого и не собираюсь. Здеся вас буду дожидаться. Сами понимаете — служба. — Немного помедлив, он обернулся к Игорю и попросил: — Ты уж не откажи в просьбе, мил человек. Оказия со мной приключилась. Привез на остров энтих… ну как их, туриштов, а они, видишь, как стряслось, дорогую вещицу обронили. Хош не хош, а вернуть надобно… Уж будь добр, сделай милость, помоги… А я в долгу не останусь, что хошь для тебя сделаю. Главное скажи: чаво надобно?

Историк помедлил. Снял очки, задумчиво почесал переносицу и водрузил их обратно.

— Меня интересует, а почему вы сами не сходите?

— Так я ж говорю, запрет на мне, — принялся бойко объяснять Василь. — Врачи запретили долго пяшком шляться. Вишь, какая нога у меня раздутая. Ну, куда я с ней сунусь, не в лес, не по дрова. А вы ребята, смотрю, молодые, шустрые. Быстро обернетесь. Вот старику отрада будет. Тогда, глядишь, начальство местное не накажет.

Кира улыбнулась.

— Ну, правда, Игорь, хватит агриться.[11] Давай поможем, нам несложно. А про мое расследование забудем — обещаю.

Ответа сразу не последовало. Не такой был ее парень, чтобы стремительно, как брат, принимать решение. Именно своей вдумчивостью и рассудительностью он и подкупил Киру в их первую встречу. Ведь не зря говорят: противоположности притягиваются.

— Хорошо, — наконец согласился Игорь. — Но только быстро, и больше никаких путешествий на ближайшие полгода!

— Круто, итс э гуд айдиас, — подпрыгнула от радости Кира.

— А насчет ответной просьбы я обязательно поразмыслю на досуге, — добавил Игорь, обратившись уже к лодочнику.

Ник только хмыкнул и, закинув на плечи рюкзак, вступил на Змеиный остров.

Путешественники начали свой поход на положительной ноте. Кира быстро распланировала весь маршрут: пройдут километра два-три, потом объявят привал, пообедают заготовленными на такой случай бутербродами, немного пофоткаются, отдохнут и дальше в путь. Правда, смелым планам ребят так и не суждено было осуществиться.

Они словно попали на комариный пир. Эти кровососущие твари были везде. И никакой спрей и смешные разноцветные браслеты, что девушка прихватила с собой, не отпугивали жужжащую братию, а, казалось, наоборот, манили их полакомиться свежей кровью.

— А вы знали, что кусают именно самки комаров, а не самцы? — внезапно сказал Игорь.

— Почему это? — удивился байкер.

— Не почему, а для чего, — поправил его историк. — Комариному потомству необходимо тепло и питание, иначе не выжить. От этого зависит жизнестойкость личинок. Мать кормит нами свое дитя.

Ник поморщился:

— А ты у нас теперь еще и ботаник?

— Энтомолог, — поправил его Игорь.

— Кто, блин?

— Энтомо…

— Да понял я, понял! Сестренка, прошу, утихомирь своего ботаника недоделанного, иначе я за себя не ручаюсь! — взмолился байкер.

— Ну, ребята, может быть уже хватит⁈ — недовольно рявкнула Кира. — Брейк!

Она хотела приобнять Игоря, но тот улыбнулся и шмыгнул носом, что было верным знаком — ее краш[12] пребывает в прекрасном расположении духа. А брат, напротив, заметно разозлился.

— Чего-то я задолбался нести этот рюкзак. Да и почему я один должен его переть, не скажете мне? Нет? Ну, тогда предлагаю поменяться. Все по чесноку! — Он протянул походный мешок Игорю и поинтересовался: — Ну что, всезнайка, сдюжишь?

Игорь не стал спорить: поправил очки и без лишних разговоров взвалил на плечи непосильную ношу.

— Тебе не тяжело? — забеспокоилась Кира.

— Ха, да он как муравей: может тащить груз больше своего веса. Кстати, что там говорит на этот счет наука? А, энтомолог? — уточнил Ник.

Но Игорь не стал отвечать. Видимо, решил поберечь силы до следующей остановки.

Они прошли еще километр, когда услышали громкий мужской голос. Вернее, услышали они как этот самый голос поет:

— Эй, ухнем! Эй, ухнем! Еще разик, еще раз.

— Кто это здесь Шаляпина распевает? — удивился Игорь.

В этот самый момент из кустов выбрался низкорослый, круглолицый мужичок средних лет в старой футболке с надписью Ozzy Osbourne и походной жилетке с сотней карманов. В руке у него был небольшой топорик, а под мышкой — несколько срубленных веток.

— О, здорово, мужики, — поприветствовал он путешественников. — Какими судьбами?

— Привет, коли не шутишь, — ответил Ник.

— Тоже сталкеры или так, прогуляться вышли?

— Кто? — не поняла Кира.

— Понятно, — протянул лесоруб и как-то грустно добавил: — Хотите к нашему костру?

— Нет, извините, но мы торопимся, — мгновенно отреагировал Игорь.

Но одновременно с ним заговорил Ник:

— С удовольствием!

— Что? — удивилась Кира.

На лице брата возникла ехидная улыбка.

— Всю жизнь мечтал сталкером стать, а тут такой случай узнать, что да как.

— Ты что, забыл, что мы должны Василю помочь? — напомнил Игорь.

Лесоруб хихикнул:

— Лодочнику что ли?

— А вы, что, его знаете? — поразилась Кира.

Круглолицый мужичок откинул голову назад и зычно засмеялся. Как показалось девушке, немного картинно. Потом он немного помолчал, но все-таки ответил:

— Конечно знаю. Он нас сюда и привез. А еще попросил ему помочь, трость принести.

— С набалдашником в виде орла? — уточнила Кира.

— Ага, — подтвердил лесоруб. — Только мы на его просьбу забили. Ежу понятно, что он псих. Какие еще трости? Здесь же аномальная зона, а не магазин джентльменов.

— Аномальная зона? — переспросила Кира.

— Конечно, самый ее эпицентр, так сказать. Центр Подмосковных Бермудов. А вы, что, не слышали? — удивился лесоруб.

— Нет, слышали, конечно, — кивнула Кира, — но мы здесь, честно сказать, по другому поводу.

Мужичок растерянно почесал плешивый затылок. И даже хихикнул:

— А чего же здесь еще можно делать, как не аномалию исследовать?

— У нас имеется практический интерес к здешним местам, — уклончиво ответил Игорь.

Лесоруб выкатил нижнюю губу и понимающе покивал, а потом протянул руку и представился:

— Николай Разумовский, президент клуба Сталкинг Зеро. Пойдемте, познакомлю вас с остальными членами команды: Ритой и Алексеем Владимировичем — они помогают мне с исследованиями.

Пока путники шли до лагеря, Разумовский болтал без устали, с настоящим упоением рассказывая про Шушмор и здешние чудеса.

— Кстати, а вы знали, что здесь самая мощная девиация компаса?

Ник кивнул, покосился на Киру. Заметив этот взгляд, сталкер улыбнулся и принялся объяснять:

— Неужели никогда не слышали про отклонения стрелки от Севера? Этот эффект связан с изменением магнитного поля. Вы представляете, какие здесь мощные зоны пересечения, если стрелка компаса начинает крутиться как волчок⁈ А еще тут водятся самые гигантские змеи во всем Подмосковье. А все почему? А потому что здесь, на торфяных болотах, расположено древние капище…

— Насколько древнее? — уточнил Игорь.

— Веков двадцать, не меньше. Уж поверьте, я этот вопрос досконально изучил, — заверил их Разумовский. — Да вы только на эти деревья посмотрите: где-нибудь вы нечто подобное видели?

Ребята замерли, уставившись на изогнутые стволы берез, которые напоминали завядший букет цветов. Зеленые верхушки склонялись, уткнувшись в землю словно страусы, прячущие голову в песок.

— А знаете что самое удивительное? — поинтересовался сталкер. И, не дождавшись ответа, продолжил: — В конце девятнадцатого века здешние края посетил известный в то время путешественник и исследователь, географ, ботаник Пётр Семёнов-Тян-Шанский. Так вот, здесь неподалеку, к северо-западу от посёлка Уршельский, он обнаружил древнее сооружение, внешне очень сильно напоминающее Стоунхендж. Ну а если быть точнее, оно представляло из себя вросший в землю каменный шар и было окружено столпами-идолами. Такие обычно возводили на своих курганах скифы и половцы. А каменные идолы-бабы, получается, охраняли здешние захоронения. Как следует из его записей: это было гранитное полушарие высотой примерно четыре метра и диаметром шесть. И что удивительно: эти идолы имели множество рисунков змей. Но самое поразительное, что Тян-Шанский на своих картах точно определил нахождение этих петросфер, а они возьми и исчезни.

— Как это «исчезни»? — не поняла Кира.

— А так: сунулись другие исследователи, а на указанном месте ничего нет, как и не было. Зато позже данные столпы стали обнаруживать уже в другом месте. Такой вот наш Шушмор.

Впереди показался палаточный город.

— Ну вот мы и пришли, — улыбнулся Разумовский.

Возле костра, скрючившись в три погибели, сидел тощий пожилой мужчина с седенькой аккуратной бородкой. По всей видимости, он сегодня был дежурным по кухне и готовил, судя по запаху, вкуснейшую рисовую кашу. Третья участница группы, Рита, обнаружилась возле палатки: она занималась настройкой какой-то аппаратуры. Слегка полноватая, с веснушками и ярко-рыжими спутанными волосами, девушка была в наушниках, а в руке держала палку с круглым микрофоном на конце.

Оба сталкера отсалютовали гостям без всякого интереса.

— И часто вы встречаете путников: таких, как мы? — поинтересовалась Кира.

— Нечасто, но случается, забредают. В основном авантюристы или балбесы. Вторых причем большее число, — ответил сталкер. — У нас тут необычный маршрут. Большинство групп, которые желают пощекотать себе нервишки, идут севернее. Там тоже попадаются аномалии, но, конечно, не в таком количестве, как здесь. А тут у нас прямо все повышенной сложности. Кстати, а как вы сюда попали?

— Случайно, — улыбнулся Ник. — Мы просто везучие.

— Везучие? — не понял Разумовский.

— Ага, стреляли в небо, а угодили в селезня.

Сталкер нахмурился. Сравнение байкера ему было непонятно. А тот и не стал объяснять. Отсалютовав, Ник оказался рядом с поваром и уже снимал пробу с каши.

Солнце быстро клонилось к закату. Когда наступили сумерки, и заметно похолодало, путешественники собрались у костра, устроившись на широких бревнах. Здесь было тепло и уютно. Хотелось просто сидеть и, попивая душистый чай, не думать ни о чем на свете.

— И все-таки как-то неудобно получилось, — произнес Игорь, вспомнив о лодочнике.

— Да брось ты переживать. Врет он все! — откликнулся Разумовский. — Знаешь, как говорят: пойди туда — не знаю куда, найди то — не знаю что. Прямо как в сказке у Филатова.

Игорь недовольно нахмурился. И тут за него, удивительное дело, вступился Ник:

— Зря ты так про лодочника. Нормальный ведь мужик. Я его, между прочим, от смерти спас, когда он топиться собирался.

Разумовский рассмеялся:

— Да говорю я тебе: мошенник он еще тот!

— С чего ты взял?

— Потому что это, я тоже его спас, когда он топиться собирался! А еще он вам наверняка про ногу укушенную рассказывал, что якобы на змею наступил, и та его хорошенько цапнула, вот теперь ходить и не может. Что, не было такого?

Кира посмотрела сначала на брата, а потом на Игоря. Ее взгляд выражал недоумение.

— Вы его тоже спасли? — переспросила она. — Что за сюр⁈

— Спасли! — еще раз подтвердил сталкер. — Я лично нырял. Он лодку продырявил и просто стоял, и ждал, пока вместе с ней потонет.

Ник задумчиво почесал затылок.

— Что-то не срастается. С одной стороны, вроде как по одному сценарию, а вроде как и нет. У нас он себе веревку с камнем на шею накинул. Да и про змею ничего не говорил.

— А про трость? — не унимался Разумовский.

— Говорил, просил забрать и ему принести, — кивнул байкер. — И даже карту нарисовал, чтобы не заблудились.

Теперь на лице сталкера возникло удивление. Алексей Владимирович, сидевший по правую руку от старшего, подался вперед и спросил:

— А карта еще с вами? Можно полюбопытствовать?

Кира кивнула и протянула мужчине с бородкой смятый лист бумаги. Тот осторожно развернул карту, натянул на нос очки с толстыми линзами, а поверх них еще одни, чуть поменьше. Наморщил лоб и стал изучать рисунок. Смотрел он долго, что-то прикидывал на взгляд, мерил расстояние большим пальцем от одной точки до другой. Тихо неразборчиво шептал себе под нос.

— Что-то интересное? — не выдержав, уточнила Кира.

— Да как сказать, — сняв очки, прищурился Алексей Владимирович. — Эй, Разум, глянь, что тут накалякал наш старожил.

Разумовский придвинулся поближе к мужичку, взял карту, посмотрел на рисунок и хихикнул, но скорее растерянно.

— Да ладно!

— Вот тебе и ладно, — ответил Алексей Владимирович.

— Конечная точка получается Стоунхендж, справа от помойки? — не поверил Разумовский.

— Какой еще помойки? — влезла в разговор Кира.

Сталкер передал карту обратно девушке и принялся объяснять:

— Да есть тут одно местечко. Там вроде как поселение стояло кочевников, скорее всего, цыган. Так лодочник вам именно его на карте и нарисовал. А вот это обозначение, — он ткнул пальцем в круг, — не что иное, как змеиное логово бога Ур. Я вам про него рассказывал: то самое, что увидел и зарисовал Семёнов-Тян-Шанский. Но это какой-то обман. Ничего там нет. Поверьте, мы за последние две недели уже весь остров вдоль и поперек облазили с аппаратурой и без. Нет здесь никакого капища и никогда не было. А показания очевидцев слишком противоречивы, чтобы рассматривать их всерьез. После того, как интерес к Шушмору возрос, про него столько небылиц стали слагать, что и не сосчитаешь. А за сто лет их столько накопилось! Еще в начале прошлого века сюда стаями стал слетаться всякий сомнительный люд. Кто-то с целью пощекотать себе нервы, а кто-то, желая нажиться на доверчивых гражданах. В общем, Урочище где только не видели. И возле деревень, и на болотах. Даже на озере, поговаривали, прямо из воды ночью змеиные головы вылезали. Короче, из всего сказанного процентов пять правды, остальное — вранье.

— Так, а почему вы исследуете именно этот остров? — поинтересовался у сталкера Игорь.

— Здесь замечена самая высокая активность, — без особого интереса ответил тот. — Хотя это всего лишь показатели приборов. Например, те же уфологи измеряют аномалию по звуковым колебаниям. А мы, наоборот, по магнитным. В общем, сплошная физика, ничего интересного.

Ник поковырял палкой угли и как бы промежду прочим спросил:

— Скажите, а призраков вы здесь видели? Ну или каких-нибудь существ? Сущностей?

— Видеть не видели, — не стал врать Разумовский, — а вот голоса слышали. Ну и звуки там посторонние.

Глаза Киры расширились:

— Какие еще голоса?

— Мужские, вернее, мужской, — произнесла Рита. — Кстати, как раз на месте стоянки цыган.

Над костром воцарилась тишина. Все молчали, прислушиваясь к странным, пугающим звукам леса. Ветер гулял в кронах, заставляя старые деревья не скрипеть, а именно стонать. Из сумрачной глубины острова послышалось птичье стрекотание и отдаленный вой.

— Крипово здесь, — прошептала Кира.

— Это с непривычки, — ответил сталкер. — Поначалу все кажется жутким и непонятным, а когда начинаешь прислушиваться и правильно различать звуки, понимаешь, что это просто ночь.

Кира нахмурила лоб:

— Что значит «ночь»?

— Мы же в лесу, а не в космосе, где сплошной вакуум, нет воздуха и, получается, нет звука. А здесь живая среда. Просто надо не забывать, что даже когда мы спим, лес продолжает жить.

— Москоу невер слип, — улыбнулась Кира.

— Типа того, — согласился Разумовский. — Короче, все эти скрипы, стоны и уханье имеют вполне логичное объяснение, ни капли потустороннего.

Воцарилась неловкая пауза, которую нарушил Алексей Владимирович:

— А хотите страшную историю? Реальную. Которая произошла со мной здесь, в Шушморе. Правда, было это лет двадцать назад, когда я приехал сюда с экспедицией в первый раз.

— А она очень страшная? — уточнила Кира.

— Не очень, — улыбнулся мужчина. — И сразу предупрежу: она будет без резких моментов. Просто очевидное и невероятное. Итак, слушайте. Стоянка у нас тогда была где-то между Бакшеевым и Пустошей — местными деревушками. Нас тогда интересовали странные свечения в ночном небе. Местные жители рассказывали, что видели ночью непонятные объекты сферической формы. Огни были то ярче, то тускней. Сами понимаете: девяностые, НЛО и все такое. Короче, руководитель нашей экспедиции связывал это явление с тем, что недалеко от того места было расположено озеро, которое образовалось внутри метеоритного кратера. Простояли мы две недели, а ничего серьезного так и не обнаружили. Наши смеялись, что мы своими исследованиями всю местную нечисть, включая алкашей, распугали. В общем, в один из последних дней мы с приятелем направились за орехами. Работы было немного, почему не набрать в дорогу? Углубились мы в лес и совершенно случайно наткнулись на Змеиный камень.

— Змеиный камень? — переспросил Игорь.

— Да, — кивнул Алексей Владимирович. — Еще одна легенда, связанная с Урочищем. Камень квадратной формы с волнистыми ребрами, напоминающими змей. Считается, что это часть расколовшегося на три части трона самого хозяина вод Ур, — огромного исполина, который стоял во главе Озерного племени еще за две тысячи лет до нашей эры. Увидеть такой камень означает схватить удачу за хвост. Либо получить смертельное проклятие. Выбирайте кому чего ближе по душе.

— Почему это? — не поняла Кира.

— Так легенды не только добрые, но и злые бывают. А еще этот камень постоянно прячется.

— Что значит «прячется»?

— А то и значит, — загадочно улыбнулся рассказчик. — Камень то появляется, то исчезает. Сначала в одном месте, потом в другом.

— Ого, а я о нем что-то слышал. Синь-Камень, по-моему, называется. Он якобы по дну озера прополз, — затараторил Ник.

Но Алексей Владимирович лишь усмехнулся и покачал головой:

— Нет, это на Плещеевом Озере диковинка находится. А у нас камень знаменит другим. Короче, когда мы его увидали, глазам своим не поверили. Огромный, ровный, углы острые, что обрезаться можно. А по бокам и впрямь волны выпуклые змей напоминают. Мы его со всех сторон обошли, жалко фотоаппарата с собой не было, обязательно бы зафиксировали. Место запомнили, флажок даже смастерили и только собрались уходить, а камень шевелиться начал. Мы с приятелем притихли, бежать страшно, ноги подкашиваются. А потом смотрим, нас змеи окружают. Не гадюки и не ужи, этих-то я в лесах навидался. Нет, здесь другие гады — огромные, некоторые, как мне показалось, со сросшимися головами. Тут уж как бы страшно не было, побежали мы что есть мочи. Вернулись в лагерь: у меня ничего, а у приятеля на руке две крохотные точки кровавые. Стало быть, укусила его змея. Мы его в больницу свезли. Долго он лечился, но ничего, выходили бедолагу. Только ни камня, ни змей мы больше в том лесу не встречали. Представляете, как сквозь землю наша находка провалилась.

Рассказчик замолчал, а слушатели притихли, переваривая услышанную историю. Была она похожа на выдумку, но стало понятно, что Алексей Владимирович не врет, и даже не преувеличивает.

— Ладно, пора спать, — хлопнув себя по коленям, сказал Разумовский. — Вы ложитесь в зеленой палатке, а мы в темной уместимся. Ну а завтра проводим до реки, чтобы Василь вернул вас на большую землю.

— Нет, мы все-таки дойдем до цыганской стоянки, — не согласилась Кира.

Сталкер равнодушно кивнул:

— Ну, дело ваше. А сейчас спать, утро вечера мудренее.

В этот самый момент где-то неподалеку заухал филин, и раздался человеческий крик. Сидевшие у костра люди переглянулись, но обсуждать услышанное не стали. Страх затмил всякое желание откликнуться на призыв о помощи.