Схватка за Европу

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

20 сентября 2067 года.

Дворец Иллюзии;

Бербанк, Калифорния;

21:30 по тихоокеанскому поясному времени.

«Какого черта я таскаюсь на эти проклятые приемы?» — спрашивала себя полковник Кэтлин Гарроуэй.

Ответ был очевиден, разумеется: потому что офицеры морской пехоты должны обладать не только профессионализмом и выдержкой, но и умением занять достойное место в любом обществе. Кроме того, слишком часто отказываться от приглашений не позволяют приличия. Тем не менее, Кэтлин не могла не задать себе этот вопрос. На подобных мероприятиях она всегда чувствовала себя ужасно неловко. Даже вошедшая в поговорку рыба, выброшенная из воды на сушу, сумела за несколько миллионов лет обзавестись ногами и легкими, а вот полковник Кэтлин Гарроуэй давно оставила надежду превратиться в светскую львицу.

В былые времена подобные торжественные приемы люди устраивали у себя дома. Конечно, такие праздники могли позволить себе только зажиточные семьи, но, как правило, гостей принимали в собственном доме. Если список приглашенных был слишком большим, а гостиная чересчур маленькой, можно было снять банкетный зал.

В настоящее время процветала целая небольшая отрасль индустрии развлечений, представители которой оборудовали и сдавали внаем территорию для праздничных вечеров. Дворец Иллюзии входил в состав большого тематического парка и специально предназначался для проведения торжественных приемов. Кэтлин задавалась вопросом, сколько могли стоить освещение и спецэффекты, живая музыка и бесконечные столы с угощениями, не считая арендной платы за сады и угодья, расположенные на вершине холма, с которого открывался ослепительный вид на простиравшийся от горизонта до горизонта Большой Лос-Анджелес. Главный Зал был таким большим, что его стены терялись в искусственных туманах и игре лазерных голограмм, с помощью которых создавалось ощущение бесконечного пространства. Кроме того, во Дворце Иллюзии и окружавшем его парке имелись многочисленные комнаты, куполообразные строения и ВР-сферы трехмерного обзора, чтобы любая группа присутствующих могла найти место для приватной беседы.

На этом приеме собралось несколько тысяч гостей. Кэтлин чувствовала себя полностью потерянной. Она хотела, чтобы здесь был Роб, ее муж, но этому обормоту удалось отвертеться. Сейчас он находился на другой стороне континента, в Куонтико, где был начальником тренировочного центра Космических экспедиционных морской пехоты. Роб отказался от приглашения, ссылаясь на плотный график работы и предстоящую встречу с начальниками штабов. Кэтлин было труднее найти уважительную причину для отказа. В данный момент она являлась командиром 1-го полка Космических экспедиционных сил морской пехоты, который состоял из двух экспедиционных отрядов и различных групп поддержки. Обычно Кэтлин тоже жила в Куонтико, но весь прошлый месяц она проработала в Ванденберге, лишь иногда отправляясь домой на уикенд, используя для перелета гиперзвуковики.

Таким образом, у Кэтлин не было ни единого повода отказаться от приглашения на сегодняшний прием.

Она бродила по самым удаленным уголкам Большого Зала, стараясь отыскать кого-нибудь из знакомых. Ее персональный пинджер был запрограммирован на то, чтобы дать сигнал, если в радиусе пятидесяти метров появится пинджер, владелец которого интересуется теми же вещами, которые привлекают и Кэтлин Гарроуэй: морской пехотой, недавно найденными внеземными технологиями, научной фантастикой, программированием (особенно криптопрограммированием), шахматами и всем, что имеет отношение к японскому языку и культуре. Пинджер искал также и тех немногочисленных знакомых, которые могли оказаться здесь. Пока что поиски успехом не увенчались. Сенатор Фуэнтес, хозяйка приема, конечно, была здесь. Двадцать пять лет назад полковник Кармен Фуэнтес была командиром Кэтлин. Они обе участвовали в отчаянной схватке за кратер Циолковский на обратной стороне Луны. К сожалению, в данный момент к сенатору было просто не подступиться. Ту окружала огромная толпа доброжелателей, подхалимов, политических деятелей и карьеристов. У Кэтлин не было ни малейшего шанса пробиться сквозь эту орду.

Полковник блуждала между группами гостей, забавляя себя зрелищем разнообразных стилей одежды и поведения. На Кэтлин была синяя парадная форма, состоявшая из длинной юбки, открытого жакета, украшенного медалями и широкими красными эполетами, и белой блузки с оборками. Особенно досаждали дурацкие эполеты с золотым галуном. Из-за них Кэтлин казалось, что она разгуливает по залу с двумя досками, ненадежно балансирующими у нее на плечах. Да еще туфли на высоких каблуках!.. До чего же она их ненавидела! Прогрессивно мыслящие женщины перестали носить высокие каблуки еще пятьдесят лет назад. Добавить еще ножны и саблю, и будешь выглядеть абсолютной дурой…

Однако не только Кэтлин была одета подобным образом. Большинство мужчин, служивших в морской пехоте, пришло на вечер в полной Голубой форме А и с саблями, известными под названием «клинок мамлюков». Первым этой знаменитой сабли удостоился лейтенант Пресли О'Бэннон, отличившийся при взятии Дерны в 1805 году.

Традиции Корпуса морской пехоты…

Они встречались буквально на каждом шагу. Красные лампасы на штанинах, символизировавшие кровавое Чапультепекское сражение времен Мексиканской войны… «Дворцы Монтесумы», увековеченные в Гимне Корпуса Морской пехоты…

Однако сегодня вечером во Дворце Иллюзии собрались, в основном, штатские, и Кэтлин чувствовала, что плохо вписывается в эту толпу, столь же чуждую ее образу мыслей, как Строители, Ан или любые другие представители многочисленных внеземных цивилизаций, изображения которых можно было увидеть на экранах Сидонийской Пещеры Чудес. Некоторые гости были одеты в разноцветные праздничные наряды, а некоторые пришли на вечер почти голыми. Во многих общественных кругах все еще неодобрительно смотрели на абсолютную наготу, допускавшуюся только в тесном кругу друзей. Мало кто осмеливался появляться на многолюдных приемах только лишь в обуви, обвесив себя модными технологическими аксессуарами и покрыв кожу рисунками и татуировками.

Приблизившееся к Кэтлин создание явно принадлежало к смельчакам, предпочитавшим новый техноорганический стиль, состоявший из компьютерных аппликаций, рисунков и татуировок. На плече у создания размещался большой пинджер, который в данный момент излучал оранжевый свет, указывавший на то, что стоявший перед Кэтлин незнакомец готов на любые сексуальные развлечения. Половина его тела, включая гениталии, была покрыта оранжевыми татуировками, напоминавшими санскритские знаки. Благодаря им никто не мог усомниться, что незнакомец доступен для игры.

Кэтлин предпочитала прежние времена, когда каждая случайная встреча содержала в себе намек на тайну и даже вызывала беспокойство.

Увы, времена и культура меняются чертовски быстро…

— Привет, морпех! — сказало татуированное существо. — Вы ведь полковник Кэтлин Гарроуэй, первый полк Космических экспедиционных сил морской пехоты! Вашего предка зовут Гарроуэй «Пески Марса», а вашего…

— Я прекрасно знаю, кто я такая, — ответила Кэтлин немного резче, чем намеревалась. Она все еще не могла привыкнуть к современной манере заводить знакомства. Теперь никто не рассказывал о себе, зато каждый стремился показать, что ему все известно о новом знакомом — отвратительное желание похвастаться программой Фэрли, которой пользуются электронные секретари в ПАДах.

— О'кей! Я как раз запрограммировался на болтовню с вами, полковник. Обалдел от восторга по максимуму, когда отрыл вас в списке гостей.

Кэтлин захлопала глазами, уставившись на незнакомца, которому на вид было не более двадцати лет. У нее сложилось впечатление, что по какой-то непонятной причине парень рад ее видеть. По количеству технологических аксессуаров он решительно превосходил Кэтлин. Все компьютерные аппликации отличались довольно четкими очертаниями, включая сенсорный полушлем с монокуляром-микродисплеем, предназначенным для чтения на ходу. Полушлем закрывал только левую часть головы. Правая же половина оставалась свободной и «естественной». Вероятно, в настоящий момент парень просматривал всю информацию о Кэтлин, которую смог собрать. А ей оставалось лишь обратиться с запросом к электронному секретарю собственного ПАДа. Но Кэтлин решила, что скорее ее черти возьмут, чем она позволит себе проявить интерес к незнакомцу. Она не станет открывать ПАД, чтобы сделать на местной сетевой станции запрос касательно имени, происхождения и интересов этого типа.

— А вы кто такой? — спросила Кэтлин. Ее голос звучал холодно.

— Моя кликуха — Основной. Хотел полинковать с вами на супертему. Типа зачем морпарни рвут на Юпитер? Вы секете, типа что рухнется, если Властители неправильно свяжут ваше появление там?

Кэтлин вдруг заметила, что огромное количество людей, находившихся в зале, экипировано каким-либо средством связи. Кто-то носил компьютерные аппликации, похожие на те, что были у Основного. Головы других были полностью скрыты тонированными шлемами с внутренними микродисплеями для чтения на ходу. Резидентные ИскИны с соответствующими интерпретаторами диалекта и сленга значительно облегчали понимание между представителями различных культур, которым трудно было бы беседовать друг с другом без электронных помощников.

— Во-первых, морские пехотинцы не высаживаются на Юпитере, — ответила Кэтлин, пытаясь проложить себе путь сквозь неразбериху техносленга. — Космические экспедиционные войска морской пехоты отправляются на Европу. Это один из спутников Юпитера. Что касается Властителей… я предполагаю, вы имеете в виду ту или иную из Трех Культур?

— Круто рубишь инфу, киба! Я ведь как связываю: мы такие, какими нас спроектировали Ан, сечешь? Кто знает, что зависнет, если мы, при нашем миролюбии, отправим вояк в домен Властителей.

Три Культуры… Этот интересный термин, обозначающий Древних Инопланетян, возник благодаря средствам массовой информации. В данный момент были известны две цивилизации, а благодаря ксеноархеологическим раскопкам на Марсе и Луне, а в последнее время даже и на Земле, возникла гипотеза о существовании третьей культуры. Археологи знали, что нужно искать. Именно этим объяснялся успех раскопок. Строители оставили загадочные структуры и фрагменты на Марсе полмиллиона лет назад и тогда же, возможно, внесли изменения в генетику человека, превратив многочисленные племена Ното erectus в древнюю разновидность Ното sapiens.

Ан представляли собой нечто уникальное. Эта раса, освоившая космические путешествия, внешне ничем не напоминала землян, значительную часть которых она поработила десять тысяч лет назад. Воспоминания об Ан остались в человеческих мифах, легендах и архитектурных сооружениях на территории Плодородного Полумесяца, в некоторых регионах Африки, а также в Южной и Центральной Америке. Затем Ан были уничтожены предполагаемой третьей древней внеземной цивилизацией, называвшейся «Охотники Рассвета».

— Строители исчезли полмиллиона лет назад, — ответила Кэтлин Основному. — Предполагается, что раса Ан была уничтожена десять тысяч лет назад. Охотники Рассвета, возможно, все еще живы, но до сих пор ничем не обнаружили своего присутствия. Не понимаю, зачем кому-то из них возражать против нашего полета на Европу. А морские пехотинцы собираются защищать там интересы нашей страны.

«Как всегда, — подумала она. — Морпехи принимают на себя первый удар и очень часто первыми погибают».

— Но эта программа обязательно зависнет, киба. Инопланетяне, можно сказать, модернизировали нас, чтобы к их возвращению мы были подключены друг к другу. Весь мир…

Кэтлин, наконец, сообразила, что собой представляет этот парень. Он просто свихнулся на Древних Астронавтах.

Буквально сотни новых культов и религий обязаны своим возникновением недавним открытиям, сделанным в разных уголках Солнечной системы. Продолжался процесс, начатый несколько веков назад Коперником: человечество снова пыталось найти свое место во Вселенной. Строители изменили генетику человека, и несколько цивилизованных представителей новой разновидности землян погибли на Марсе, когда тамошние объекты были разрушены неизвестными врагами. Раса Ан создала базы на Луне и колонии на Земле, порабощая большие группы людей, чтобы с их помощью воздвигнуть монументальные и загадочные структуры в Гизе, Баальбеке, возле озера Титикака и в других местах. А потом с неба упали астероиды, преднамеренно нацеленные другим неизвестным врагом. Большинство колоний Ан были уничтожены огнем и водой. Похоже, землянам дважды посчастливилось избежать судьбы своих цивилизованных хозяев, пришедших с других планет.

Пока что людям удалось совершить только эти ошеломляющие открытия. Поражало еще и то, что человечество появилось несколько ранее, чем утверждал епископ Ашер, датировавший сотворение мира 4004 годом до н.э. Но еще оставалось так много неизвестного, таинственного, нераскрытого, так много пространства для предположений… и для радикально новых форм веры. Судя по всему, Основной был членом одной из новых сект, которая действительно гордилась тем фактом, что инопланетяне спроектировали людей и обрекли их на рабство. Такое мировоззрение давало очень простой ответ на вопрос о смысле существования: предназначение человечества — служить Властителям. Правда, в данный момент Хозяев нет поблизости, Земля оставлена на попечение людей, но когда Властители вернутся, то потребуют отчета от верных слуг.

Кэтлин задалась вопросом, как поведет себя Основной, если она прикинется членом какой-нибудь соперничающей секты или политического течения. К примеру, организация «Свободное Человечество» призывала отправиться в космос и уничтожить гнусных инопланетян, дерзнувших поработить людей, но потерпевших неудачу.

Однако Кэтлин подумала, что ради Кармен следует вести себя сдержанно. Кроме того, граждане США, носящие военный мундир, не имели права высказывать свое мнение по вопросам политики и религии.

— Я не разделяю ваши взгляды на инопланетян, — решительно ответила полковник Гарроуэй, изо всех сил стараясь держаться дипломатично. — Нам известно, что… может возникнуть необходимость защищать наши интересы. Разве не благоразумно стремиться к получению самой подробной информации о неприятелях и урегулировать конфликт подальше от Земли?

— Тут я с тобой не контачу, киба. По-моему, нам следует делать лишь то, на что нас запрограммировали, о'кей? А нас спроектировали, чтобы служить Властителям.

Тихий импульсный сигнал, зазвучавший в левом ухе, подсказал Кэтлин, что ее пинджер мгновение назад обнаружил среди гостей знакомого человека.

— Кто? — чуть слышно спросила полковник Гарроуэй.

— Доктор Джек Рэмси, — ответил голос, шептавший в наушниках. — Он только что вошел во Дворец Иллюзии.

— Слава Богу!

— Прости, я не расслышал! — сказал Основной. Парень был озадачен. — Я не секу ситуацию!

— Тем лучше, — ответила Кэтлин. — Мне нужно идти. Я должна встретиться с другом.

— Еще не время расстыковываться, киба. Мы же не пролинковали супертему!

— Пожалуйста, извините меня. — Кэтлин отвернулась и начала удаляться от Основного. — Где искать Джека Рэмси? — спросила она у пинджера.

— Пять градусов влево, в данный момент расстояние между вами 16,1 м. Оно постоянно сокращается…

— Думаю, следует внести ясность. — Парень следовал за Кэтлин, не отставая ни на шаг.

— Основной! Эй, ты отыскал ее! — сказал другой голос.

— Отыскал, но не обломал. Она ловко разрывает контакт.

Вновь прибывший одевался более традиционно. На незнакомце была двухцветная зеленая туника с жестким, плотно прилегавшим к шее воротником. Как и Основной, он был увешан многочисленной компьютерной техникой. Незнакомец остановился перед Кэтлин, преграждая ей путь.

— Эй, полковник. Моя кликуха — Хитрец. Мы надеялись, что вы уделите нам несколько секунд вашего времени.

— Да кто вы такие? — возмущенно спросила Кэтлин. Это сборище начинало выводить ее из терпения.

— А вот сейчас узнаете, — ответил вновь прибывший, усмехаясь. Очевидно, он говорил от чьего-то имени. Кэтлин с тревогой заметила, что от многочисленных групп, окружавших ее, отделяются люди и направляются к ней.

Засада…

В сложившейся ситуации военные термины приходили на ум сами собой. Они засекли ее местонахождение с помощью разведчика, вызвали блокирующую группу, а теперь подтягивали главные силы.

А проклятые высокие каблуки не позволят спастись бегством. Кэтлин пришлось остаться и принять бой.

Вражеское обмундирование носило самый разнообразный характер. Элегантная нагота Основного соседствовала с умопомрачительно затейливым бальным платьем времен Елизаветы Первой, весившим больше, чем его обладательница. Одна бритоголовая женщина носила контактные линзы золотистого цвета со щелевидными зрачками, а ее тело было полностью разрисовано под зеленую чешую, которая придавала ей некоторое сходство с представителем расы Ан, отличавшимся от своих соплеменников крупными размерами и близким родством с млекопитающими.

Самый старший из них был одет консервативно. Его возраст, похоже, приближался к сорока годам.

— Полковник Гарроуэй! — сказал он. — Я пастор Свенсон, принадлежу к Объединенной Церкви Властителей. Я рассчитывал встретиться с вами сегодня вечером!

— Вы должны извинить меня, — ответила Кэтлин. — Я тоже рассчитываю кое с кем встретиться.

«Как жаль, что у меня нет с собой рации или пинджера полной связи — подумала Кэтлин. — Я бы могла позвать на помощь Джека».

— Всего одну минутку, пожалуйста! Мы боимся, что американское правительство и Комитет планирования ВКГ совершают серьезную ошибку, которая может иметь самые серьезные последствия для всего человечества!

— Если даже это и так, то я ни чем не могу помочь, пастор. Я всего лишь солдат, черт побери, а не политический деятель или правительственный планировщик.

— Но, в конце концов, юноши и девушки, которых отправят на Юпитер, находятся под вашей командой. Ваше слово должно иметь некоторый вес, когда принимается решение о поручении им того или иного задания. И средства массовой информации прислушались бы к вашему мнению. Видите ли, мы полагаем, что наступили необычайно критические и опасные времена, и мы…

— Я уже объяснила этому джентльмену, пастор, что не разделяю ваши взгляды на инопланетян, — ответила Кэтлин, кивнув в сторону Основного. — Я вовсе не считаю, что современные люди должны жертвовать своим разумом, целостностью и волей только из-за того, что много тысячелетий назад наших примитивных предков поработили инопланетяне.

— Пусть будет так, полковник, — согласился Свенсон, заискивающе улыбаясь. — Но вы должны согласиться, что Библия давным-давно предрекла многие события современности! Знамения и чудеса на небесах, а также кровь на Ночном Светиле! Вы участвовали в сражениях на Луне, полковник! Вы знаете, что две тысячи лет назад было написано пророчество, сообщающее нам, что…

— Все эти пророчества, пастор, сообщают нам лишь о том, что некоторые люди имеют или замечательное воображение, или удивительное желание верить.

Хитрец протянул руку и взял Кэтлин за плечо:

— Вы не должны так говорить с нами, полковник! Мы, если хотите, сформировали своего рода делегацию, чтобы…

Протянув руку, Кэтлин крепко сжала Хитрецу кисть. Ее большой палец нашел нервное сплетение у основания большого пальца противника. Почувствовав, что ему выворачивают руку, Хитрец побелел, а его колени начали подгибаться.

— Никогда больше так не делай, — любезно порекомендовала ему Кэтлин. — И сейчас же уйди с моей дороги, а то импотентом сделаю… навсегда.

— У вас какие-то неприятности, полковник? — спросил знакомый Голос.

Джек Рэмси подходил к группе. Ему едва перевалило за сорок. На вечер он пришел не в мундире, а в шикарном красно-черном костюме с тугим воротником.

— Я не знаю, — ответила Кэтлин. — Будете еще меня доставать? — повернулась она к Хитрецу.

Тот молча помотал головой, энергично выражая желание оставить Кэтлин в покое. Она нажала на нервное сплетение чуть-чуть сильней. Тяжело дыша, Хитрец упал на колени.

— Хорошо, — сказала Кэтлин с улыбкой и отпустила руку противника. — А ты, Основной, что скажешь?

— Я… э-э-э… я как раз собирался взять курс на стол с угощением и малость подзаправиться. Прош'прощ.

Кивнув стриженой головой, парень исчез в толпе. Приятели Основного сразу же последовали его примеру. Свенсон, чешуйчатая женщина — все разошлись и тоже смешались с толпой.

— Что было нужно этим типам? — спросил Джек у Кэтлин.

— Придурки свихнулись на Древних Астронавтах, — ответила она. — Им не нравится, что какие-то нецивилизованные солдафоны первыми вступят в контакт с Властителями.

Джек поморщился:

— Я слышал об этом прежде. Это как раз та секта, которая думает, что раса Ан генетически спроектировала Моисея, Будду и Иисуса Христа, специально воплотив в них носителей цивилизации, призванных воспитать нас. Поклонники Древних Астронавтов считают, что Властители позволят землянам воссоединиться с ними на небесах, если убедятся, что человечество избавилось от своих диких, воинственных привычек.

— Откуда ты все это знаешь?

Джек похлопал левой рукой по шикарному костюму. Черная синтетическая ткань была пронизана элегантными нитями из золота и серебра. Узор напоминал крошечную карту центральной части огромного города. Костюм был создан по новейшим образцам. Пятьдесят с лишним гигабайт обеспечивали доступ и автоматическое подключение к любому местному узлу или сетевой станции. Присмотревшись к Джеку повнимательней, Кэтлин заметила, что зеленый цвет его глаз ярче, чем обычно: он носил контактные дисплеи.

— Они рассылают свои религиозные трактаты по всем доступным им электронным адресам.

— Пусть только попробуют прислать мне хоть один трактат! Я им устрою строевую! Какого черта они здесь околачиваются?

— Свенсон — довольно известная фигура. Участвует во всех ток-шоу и дает интервью всем желающим. Остальные, как я предполагаю, входят в его окружение.

— Спасибо, что пришел мне на выручку.

— Не похоже, чтобы вам требовалась помощь.

— Еще как требовалась! — ответила Кэтлин, усмехаясь. — Не подоспей ты вовремя, они бы вонзили зубы мне в ногу и отгрызли лодыжку.

— Очень красивую лодыжку, между прочим. Я рад. Как поживает генерал? Как дети?

— Роб сейчас в Куонтико, и лучше бы мне находиться рядом с ним, чем изображать из себя светскую львицу и отражать нападения религиозных активистов. Роб-младший впервые отправился в космическую экспедицию. Миротворческая миссия. Кэм и Алан растут слишком быстро, а я вижусь с ними ужасно редко. Знаешь, мне действительно кажется, что они до конца дней своих будут считать матерью не меня, а свою воспитательницу.

— Знаю, как это трудно. Собираетесь уйти в отставку?

— Кто это тебе такое брякнул?

— Просто ходят слухи. Если не хотите говорить…

— Ну-у, это не тайна. Я еще ничего не решила, но мысль об отставке меня чертовски прельщает. Было бы здорово снова вернуться к нормальной жизни, почаще видеться с семейством.

— Странно. Когда я думаю о вас, полковник, мне кажется, что вашим семейством является Корпус морской пехоты.

— Ты прав. Именно из-за этого мне чертовски трудно сделать окончательный выбор. — Кэтлин строго посмотрела на Джека. — Кстати, майор… где ваш мундир?

Он поморщился:

— Я решил, что в штатском буду меньше бросаться в глаза.

— Просто не хочешь хвастаться «Синей Кнопкой», — улыбнувшись, сказала Кэтлин. — И тебе не стыдно?

Двадцать пять лет назад Джек Рэмси, еще находясь в звании капрала, был награжден орденом Почета за то, что отличился во время сражения в кратере Циолковский. Кэтлин тоже была там с морскими пехотинцами, захватившими базу ООН. Благодаря им специалисты по искусственному интеллекту, в число которых входил и Джек, получили возможность взломать ооновский компьютер и предотвратить взрыв большого запаса антивещества.

— Мне так часто приходится ошиваться в научных кругах, что я даже не уверен, числюсь ли еще в морских пехотинцах.

— Ты продолжаешь получать денежное довольствие, так ведь? И ты отдаешь честь каждому, кто носит орла на лацкане. — Кэтлин коснулась пальцем эмблемы, украшавшей ее жакет. — Ты все еще морской пехотинец, поверь мне.

— Как хорошо знать, что некоторые вещи не меняются. И я полагаю, что должен отработать все деньги, потраченные на мое образование!

После событий в кратере Циолковский Корпус послал Джека учиться в питсбургском институте искусственного интеллекта имени Ханса Моравека, потом ему присвоили офицерское звание и поручили разрабатывать более мощные ИскИны. В те годы намечались технологические достижения, связанные с усовершенствованием искусственного интеллекта, который должен был стать незаменимым другом и помощником человечества. Электронный мозг становился таким же мощным, как и органический, а работал быстрее, гораздо быстрее…

Некоторые думали, что рано или поздно искусственные интеллекты не удовлетворятся ролью скромных помощников людей, а попытаются занять их место. Однако специалисты опровергли эти мрачные прогнозы. Они утверждали, что будущее принадлежит как органическому, так и электронному разуму. Оба интеллекта необходимы друг другу, лишь объединившись, они смогут работать в полную силу.

Джек обладал природной склонностью к созданию ИскИнов. Он увлекся этим еще до поступления в морскую пехоту. Ему удалось реконфигурировать несколько ограниченных коммерческих программ, обладавших искусственным интеллектом, а в результате получилась потрясающая интерактивная программа, которую Джек назвал «Сэм» и которая до сих пор оставалась его личным секретарем. На основе этой программы появилась «Саманта Вторая», которую установили на борту первого настоящего звездолета человечества. Этот научно-исследовательский корабль «Ad Astra», функционирующий без экипажа, совершал торможение, заканчивая шестилетнее путешествие к двойной планетарной системе Альфе Центавра.

— Как продвигается ваша часть задания? — спросила Кэтлин. Она имела в виду проект «Хирон», маленькую, но чрезвычайно важную и секретную часть программы «Ad Astra». — Нормально?

Джек кивнул:

— Торможение и маневры коррекции почти закончены. Корабль выйдет на орбиту в ближайшие три дня. Впрочем, об этом упоминалось в выпусках новостей, и вы должны быть в курсе. Вряд ли эту информацию вытеснили последние известия из Китая.

Кэтлин вздохнула:

— Вообще-то, мне не слишком часто удается посмотреть выпуск новостей. Или хотя бы прочитать ежедневные сообщения о самых главных событиях. Но я знаю, что для тебя это захватывающе интересно.

— Да. Я лечу на Марс в конце недели. Ничего не может быть лучше, чем оказаться на Сидонии, когда Саманта Вторая выйдет на связь.

Марсианские строения, разрушенные войной и выветриванием, таили в себе информацию, которую ученые все еще пытались систематизировать. Особый интерес вызывала Пещера Чудес. В этом огромном круглом помещении было обнаружено множество голографических дисплеев, которые, похоже, демонстрировали манящие картины сотен инопланетных миров, над которыми сияют другие звезды.

— Что ж, желаю удачи в работе, во-первых, тебе, а, во-вторых, Саманте Второй, — скаламбурила Кэтлин, подмигивая Джеку.

— Спасибо!

Если он и понял каламбур, то никак не отреагировал. Кэтлин даже показалось, что Джек немного озабочен.

— У тебя какие-то проблемы?

— Что?.. Нет. Все в порядке, честное слово. Я просто подумал, что у вас есть сведения о таинственном китайском корабле. Может, вы могли бы рассказать мне что-нибудь о нем.

— Да я почти ничего не знаю, — сказала Кэтлин. — Никаких секретных сведений у меня нет. Корабль называется «Небесная Молния», он использовал гравитационное катапультирование, чтобы с его помощью выйти на ретроградную солнечную орбиту между Марсом и Землей. Китайцы, почти ничего не сообщили о «Небесной Молнии». Они только утверждают, что корабль совершает мирный полет научного характера.

— Однако, судя по полученным мной сведениям, «Небесная Молния» не собирается приближаться к Марсу.

— Ага. Как раз сейчас Марс находится по ту сторону от Солнца. Если китайцы хотят помешать вам попасть на Сидонию и реализовать проект «Хирон», они сбились с курса приблизительно на четыреста миллионов километров.

— Что ж, по крайней мере, опасений у нас поубавится.

— «Молния» и ее тайные планы наделали много шума. ВКК боялось, что она отправляется на Европу.

Военное Командование Конфедерации представляло собой специальный комитет, в обязанности которого входило объединение разрозненных элементов различных вооруженных сил ВКГ. Кэтлин считала эту задачу невыполнимой, но весьма подходящей для того, чтобы изредка разряжать обстановку, внося в нее капельку веселья.

— Оказывается, Китай обеспокоен тем, что мы можем первыми вступить в контакт с таинственным обитателем Европы. Но «Молния» следует абсолютно другим курсом. Таким образом, мы не знаем, что замышляют китайцы. — Кэтлин пожала плечами. — Возможно, они говорят правду и просто собираются проводить научные исследования.

— Возможно…

— Ты, похоже, сомневаешься.

— Полковник, Европа и Марс обладают ключами к самой большой, самой важной проблеме, стоящей сейчас перед человечеством. Крупные научно-технические открытия на любой из этих планет могут полностью изменить землян и их представления о Вселенной. Эти открытия будут играть более важную роль, чем информация о расе Ан, чем известие о том, что люди не являются единственными обитателями Галактики. Пекин знает об этом. Для Китая было бы безумием не отвоевать себе кусок такого аппетитного пирога. Мы знаем, что китайцы заинтересованы. Мы знаем, что они готовят к старту большие АМ-корабли. К тому же они быстро переоборудовали «Молнию», да и запустили ее в адской спешке. Чертовски трудно поверить, что между этими действиями нет никакой взаимосвязи.

— Однако крейсера Миротворческих сил по-прежнему на своем месте, — сказала Кэтлин. — Они будут следить за стартом каждого китайского корабля. Можешь в этом не сомневаться. Миротворцы сразу же приступят к действиям, если китайские корабли двинутся в том или ином направлении. Пекину остается только играть по нашим правилам. Лишь в этом случае у него есть хоть какая-то надежда. Пусть Китай вступает в ВКГ, проявляет добрую волю и получает свою долю прибыли.

— Пекин не слишком славится стремлением играть в одной команде с чужаками, — ответил Джек. — Особенно, с варварами вроде нас.

Он был прав, конечно. Назревала схватка, исход которой, возможно, определит характер развития человечества на последующие десять тысяч лет.

Кэтлин, Джек и остальные морские пехотинцы США окажутся в эпицентре сражения, угодят в так называемый «глаз бури».

Как и всегда.

Казармы первого полка Космических экспедиционных войск морской пехоты;

21:35 по времени гринвичского меридиана.

— Шарм-эль-Засранск! — громко возмущался Лаки. — Нас отправляют в Шарм-эль-Засранск!

Шарм-эль-Засранск, Египет… Это выражение издревле было распространено во всех родах войск и обозначало населенный пункт или место службы, столь же далекое от удобств цивилизации, как самая дикая планета на самой окраине Вселенной.

Именно на такую планету и предстояло отправиться Лаки и его сослуживцам.

— Да угомонись ты, Лаки! — рассмеялась штаб-сержант Бэжэ Кампанелли. — Не так уж все плохо складывается. Кроме того, ты всегда твердил, что хочешь полететь в космос!

— Наш Лаки, черт его побери, просто не хочет терять доступ к своим виртуальным подружкам! — сказал младший капрал Дик Воджак.

— Так пусть загрузит одну из своих красоток к чертовой матери в ПАД и возьмет ее с собой! — предложил сержант Дейв Кофлайн. — Глядишь, и с нами поделится своим сокровищем!

— Почему ты не любишь девушек, Лаки? — спросила Келли Оуэнсон. — Я имею в виду… настоящих девушек.

— Да что ты, я просто обожаю их!

Лаки очень не хотелось объяснять друзьям, что виртуальные девушки не причиняют человеку такой адской боли, как реальные.

«Черт тебя побери, Бекка! — мысленно выругался он. — Убирайся из моих мыслей!..»

Он сделал новый глоток из стакана с коктейлем, который приготовила Бэжэ Кампанелли. Напиток состоял из ананаса и чего-то еще. Вкусная смесь. Бэжэ говорила, как называется этот напиток, но Лаки забыл.

Сержант Шерман Ноделл, сидя за столом, чуть заметно покачивался. Его уже развезло, хоть он и был тяжелее Лаки на добрых двадцать килограммов. Шермана, кажется, не интересовало обсуждение сексуальной жизни капрала Джорджа Лаки.

— Плесни-ка мне еще коктейля… одного из тех, о которых ты говорила недавно, — попросил Ноделл, изо всех сил стараясь бодро и четко выговаривать слова.

Девять морских пехотинцев, служивших в первом и втором взводе роты «Браво», сидели за складным столом, стоявшим в помещении казармы, под которую отвели бывший ангар. Огромная комната, где собрались морские пехотинцы, была почти пустой, если не считать стальных шкафов для складирования. У входа стояла витрина с трофеями и наградами батальона, а одну из переборок полностью занимал плоский экран, на котором в данный момент была изображена эмблема Корпуса морской пехоты. Бетонный пол казармы был выкрашен в зеленый цвет. Обычно морские пехотинцы проводили свободные вечера в барах и борделях Ломпока, но с тех пор, как стало известно, что полет на Европу перенесен на более ранний срок, первому полку Космических экспедиционных войск морской пехоты запретили покидать территорию базы.

Однако на помощь морским пехотинцам пришла штаб-сержант Бэжэ Кампанелли. До поступления на военную службу («в прежней жизни», как любила говорить сама Бэжэ) она была барменом. Иногда Кампанелли доставала свой драгоценный чемодан, в котором находился маленький бар, и угощала весь взвод необыкновенными и удивительными коктейлями. Приготовление спиртных напитков в казарме запрещалось множеством разных правил, уставов и инструкций, но никому не удавалось застукать Кампанелли. Ходили слухи, будто однажды ее все-таки застукали, но Бэжэ удалось откупиться от наказания бутылкой шотландского виски.

Вообще-то штаб-сержанта Кампанелли звали Бренда-Жаклин. От сочетания этих двух имен неизбежно получилось прозвище Бэжэ, которое расшифровывалось словосочетанием «Безобразная Жопа». Кампанелли, впрочем, утверждала, что жопа у нее очень даже красивая. Ни один парень во взводе не имел шанса лично убедиться в правдивости ее слов, хотя у многих имелись на этот счет свои предположения.

— Ну, большой мальчик, что пожелаешь? — с насмешкой спросила Бэжэ у Ноделла.

Он похотливо посмотрел на нее:

— Аппетитную тетку с воткнутым бананом!

— Договорились! Сделаю тебе коктейль «Банановая принцесса». Но его нужно пить определенным способом.

— Каким еще способом?

— Я тебе покажу. — Бэжэ начала смешивать в двух стаканах банановый ликер-крем и темный ром, а потом добавила большую порцию взбитых сливок, хранящихся в холодильнике портативного бара. — Нам бы очень пригодился для этого низкий стол.

— А если стул? — спросил Лаки, желая проявить инициативу.

— Как раз то, что нужно. — Кампанелли поставила напитки на стул, а затем опустилась на колени. — Главное, все делать правильно!

Держа руки за спиной, Бэжэ наклонилась и взяла в рот один из стаканов с «Банановой принцессой». Другие морские пехотинцы подбадривали ее криками и рукоплесканиями. «Пей до дна!.. Пей до дна!.. Пей до дна!» — дружно вопили они.

Бэжэ тем временем запрокинула голову назад и осушила стакан с коктейлем и взбитыми сливками. Потом резко наклонилась вперед, поставила пустой стакан на стул, слизнула с губ остатки взбитых сливок и выбросила вверх обе руки. Морские пехотинцы радостно орали и топали ногами по полу.

— Вот как поступают с «Банановой принцессой»! — сказала Бэжэ Ноделлу.

— Здорово! — крикнул Дейв, хлопая в ладоши. — Знаешь, нам теперь следует называть тебя не Бэжэ, а Бэпэ!

— Отлично! Только не нужно намеков… Ты ведь не видел!

— А я бы с удовольствием поглядел, штаб-сержант!

— Твоя очередь! — напомнила Ноделлу капрал Лисса Картрайт.

— Да ну! — сказал он. — Это девичье пойло!

Однако присутствующие не приняли его отговорок.

— Пей до дна!.. Пей до дна!.. Пей до дна!

Наконец Шерман неуклюже бухнулся на колени, склонился над оставшимся стаканом и взял его в рот. Однако он слишком медленно запрокинул голову, и все кончилось тем, что смесь спиртного и взбитых сливок хлынула по подбородку. Ноделл поперхнулся и закашлялся. Лаки и капрал Дуэйн Нимейер начали колотить его по спине.

Наконец Ноделл откашлялся и сказал, поднимаясь с колен:

— Все равно это девичье пойло! А я пью только коктейли для настоящих мужиков!

— Это какие же? — поинтересовалась у него Бэжэ.

— Да все, что мужики заливают в глотку, черт побери. Мне любая выпивка подходит! Лишь бы не бабья.

— Вот как? — сказала Бэжэ, пристально глядя на Ноделла. — А ты когда-нибудь пробовал «Бетономешалку»?

— Не! А это что такое? Еще один бабский коктейль?

— Это пойло для настоящего мужика, — ответила Бэжэ. — Мог бы и по названию догадаться?

— Вот это лучше! А из чего готовят эту «Бетономешалку»?

— Так! — Кампанелли на секунду задумалась. — Кажется, у меня есть все необходимое… Точно! «Бетономешалку» пьют в два приема.

Бэжэ ловко наполнила два стакана. В один она налила лимонный сок, а в другой — ирландский ликер «Бейлис». Затем Бэжэ вручила Ноделлу стакан с ликером:

— Держи! Пей… но не глотай. Пусть ликер остается у тебя во рту.

Шерман влил в рот содержимое стакана.

— А теперь влей лимонный сок и смешай его во рту с «Бейлисом», — велела Бэжэ.

Лаки раньше уже видел эту хохму. От лимонного сока ликер сразу густел и приобретал консистенцию творога. Получалась довольно приятная смесь, по вкусу напоминавшая сладкие пирожки, но, чувствуя, что напиток ни с того ни с сего застывает у него во рту, бедный лох пугался и в шоке ожидал еще более кошмарных последствий.

Едва Ноделл начал давиться коктейлем, как открылась дверь, и в помещение вошел майор Уорхерст.

— Равняйсь! — крикнул Дейв. — Смирно!

Случился небольшой переполох. Кампанелли каким-то образом умудрилась спрятать стаканы и бутылки в свой портативный бар, захлопнуть его и поставить на пол. Остальные морпехи быстро повскакали со своих мест.

Уорхерст, казалось, и бровью не повел. Видимо, он намеренно не обратил внимания на возникшее замешательство. Однако его очень заинтересовало выражение лица Ноделла.

— Вольно! — скомандовал он, помолчал немного и спросил: — С вами все в порядке, Ноделл?

— М-м… м-м-м-м… м-м-м! — Ноделл неистово работал челюстями не разжимая губ, стараясь проглотить застрявшее во рту месиво.

— Нужно говорить: «м-м-м-м, сэр»… Что у вас во рту, Ноделл?

Лаки стоял по стойке «смирно», пытаясь угадать, в какое дерьмо они вляпались. В Ванденберге не было сухого закона, но потребление спиртных напитков разрешалось только в специально предназначенных для этого пивных, барах, клубах для военнослужащих сержантского состава и так далее. При желании майор Уорхерст мог бы подложить всем большую свинью.

Энергично поработав челюстями еще немного, Ноделл сумел разжевать и проглотить загустевшую массу:

— Уф, прошу прощения, сэр! Вы застали меня с набитым ртом!

— И чем же был набит ваш рот?

— Уф… моя подружка прислала мне несколько пирожков.

Уорхерст взглянул на подозрительно пустой стол: ни упаковки, ни крошек.

— Ясно. — Он принюхался. — С начинкой из лимона… Аппетитный запах! Надеюсь, сынок, ты приберег пару пирожков для отца-командира?

— Уф!.. Прошу прощения, сэр! Я как раз дожевываю последний!

— Ладно уж… Тогда доедайте!

— Есть, сэр!

— Скоро просигналят «отбой», народ. Вы бы перестали валять дурака. Завтра рано утром мы начинаем практические занятия с оружием. «Эм пятьсот восемьдесят». Разборка, чистка, поиск и устранение неисправностей. Вам потребуется ясная голова! — Уорхерст строго посмотрел на Ноделла. — Каждому из вас!

Он повернулся и ушел. Выстроившиеся у стола морские пехотинцы очень медленно расслабились.

— Черт побери! — воскликнул Лаки. — Мы все чуть не влипли!

— Я так не думаю, — возразила Бэжэ. — Майор знал!

— Черта с два, — сказал Дейв. — Откуда ему знать?

— Что он за человек… этот ваш майор? — спросил капрал Мейхью. Он был новичком во взводе, куда его распределили после окончания Космической школы в Куонтико.

— Крутой мужик наш майор, — ответила ему Бэжэ. — Такой крутой, что я последовала бы за ним в ад.

И остальные с ней согласились. Однако Лаки все-таки оставался недовольным, хотя и решил повременить с вынесением окончательного приговора. Конечно, с Уорхерстом можно не задумываясь отправиться в самое пекло.

Но на Европу?..

23 сентября 2067 года.

«Тяньтань Шаньдянь»;

Солнечная орбита;

14:12 по времени гринвичского меридиана.

Они разматывали фал в течение последних тридцати часов, позволяя пятнадцатикилометровым кабелям проникать все глубже в ночное небо. На дальнем конце четырех сверхпроводящих кабелей висело двадцатитонное кольцо, состоявшее из стали, керамики и титана. Оно использовало электростатические силы и крошечные ракетные двигатели, чтобы сохранить натяжение уже размотанных кабелей, присоединенных к тупоконечной носовой части «Небесной Молнии». Лазеры отвечали за безупречную юстировку, в то время как мощные оптические и инфракрасные телескопы обеспечивали надлежащее слежение и прицел.

Находившийся на мостике «Молнии» капитан Линь Ху Сян дрейфовал в невесомости возле коммуникационного комплекса. Взявшись за поручень и опустив голову, он подтянулся к офицеру, исполнявшему обязанности связиста:

— Принято окончательное решение?

— Да, капитан! — Лицо офицера связи пылало, выдавая волнение. — Оно подтверждено и Центром управления полетом, и «Звездной Горой». Jiayou![6]

«Приступить к действиям, — подумал Линь. — Приступить…»

— Я не могу избавиться от… дурных предчувствий, — сказал он. — Мы действуем вслепую, рискуя впутаться в неблагоразумную войну…

— Капитан! Космическое военное управление никогда бы…

— Меня беспокоит не Управление, а наши вдохновенные лидеры. Люди, которые отправили нас сюда, которые решили, что мы должны начать войну против всего мира.

Офицер связи, похоже, был шокирован. Очевидно, он меньше всего ожидал услышать, что его командир начнет критиковать правительство.

— Я… я уверен, у них есть на это причины.

— Без сомнения. И очень веские, как мне кажется. Однако… вы хорошо знакомы с военной историей, лейтенант?

— Я с отличием закончил Пекинскую Академию, капитан!

— Это еще ничего не гарантирует. Вам знакомо имя Чжуган?

— Нет, капитан. — Лейтенант выглядел озадаченным. — Это один из населенных пунктов нашей родины?

— Нет. Но наши сегодняшние действия вынуждают делать некоторые сравнения. Я надеюсь, что наши лидеры готовы принять последствия. — Осторожно развернувшись в невесомости, капитан обратился к офицеру, отвечавшему за орудия «Молнии». — Шу, мы уже прицелились?

— Да, капитан. Цель номер один захвачена. Компьютеры обеспечат отклонение от курса на пять градусов, чтобы обрушить огонь на цель номер два, как только будут выпущены первый и второй снаряды.

— К отвлекающему удару готовы?

— Да, капитан. Все готово к запуску.

Линь посмотрел на старшего помощника, которого звали Фэн Сунь Ва:

— А экипаж?

— Все члены экипажа сообщили о том, что заняли свои места, пристегнули ремни безопасности и готовы к действиям.

— Очень хорошо. — У капитана больше не было никаких причин медлить. — Шу, приступайте к нанесению отвлекающего удара.

Восьмитонная ракета «Чжоншу» взяла разгон в пусковом отсеке «Молнии» с ускорением, равным почти двадцати «же». Ракета «Чжоншу» следовала курсом, уже пройденным «Молнией», полным ходом направляясь в сторону ярко-голубой планеты и ее крошечного сероватого спутника. До Земли и Луны было 50 миллионов километров.

Однако «Чжоншу» нацелилась вовсе не на Землю. Через шесть минут расстояние между «Молнией» и ракетой составило 20 000 километров. Быстрая проверка позволила убедиться, что «Чжоншу» находится как раз между «Молнией» и далекой Землей, а затем командир ракетно-артиллерийской боевой части нажал клавишу, чтобы с помощью лазерной связи привести в действие детонатор.

100-мегатонная термоядерная боеголовка ракеты взорвалась, вспыхнув в мертвой тишине.

— Радиоконтакт с Землей теперь прерван, — доложил офицер связи. — На всех каналах сплошные помехи.

— Убедитесь еще раз, что весь экипаж надежно пристегнут!

«Лишняя проверка никогда не помешает», — подумал Линь Ху Сян: начиналась самая трудная часть полета.

— Экипаж пристегнут, капитан.

— Очень хорошо. — Линь глубоко вздохнул. — Главное орудие к бою! Огонь!

— Первый снаряд! Ускорение — триста сорок тысяч «же»! Огонь!

«Небесная Молния» покачнулась, и овальный десятикилограммовый снаряд помчался по каналу, образованному четырьмя сверхпроводящими кабелями. Подгоняемый термоядерным магнитным импульсом с ускорением 340 000 g, снаряд преодолел пятнадцатикилометровый «орудийный ствол» за мгновение и вылетел из кольца со скоростью, превышавшей 316 километров в секунду. Десятикилограммовый предмет в нормальных условиях был сущей безделицей по сравнению с 25 000-тонной «Молнией», но, вылетев в пустоту на такой огромной скорости, он заставил огромный корабль содрогнуться. Линю показалось, будто кто-то сильно пнул спинку кресла, в котором он сидел.

Шли секунды. Главное орудие накапливало мощность, готовясь ко второму импульсу… А затем был выпущен еще один снаряд, стремительно унесшийся следом за первым. До цели было меньше 525 миллионов километров. При скорости 316 километров в секунду боеголовки достигнут ее через девятнадцать дней.

После суматошных проверок, подтвердивших, что оба снаряда направились куда надо, Линь дал приказ изменить курс на пять градусов и направить жерло электромагнитной пушки на цель номер два. Потребовался почти час, чтобы привести в боевую готовность орудие, ствол которого состоял из четырех фалов пятнадцатикилометровой длины. Облако плазмы от взорвавшейся ядерной боеголовки продолжало расширяться, эффективно скрывая действия «Молнии» от любого наблюдателя, находящегося в районе Земли. Чувствительные детекторы на околоземной орбите могли, конечно, зафиксировать мощные электромагнитные импульсы, когда главное орудие выпускало снаряд, но объяснить причину импульсов они не могли.

Несколько раз перепроверив информацию о цели, капитан Линь опять дал приказ открыть огонь. На сей раз ускорение равнялось миллиону «же», и снаряд беспрепятственно покинул электромагнитную пушку со скоростью 543 километра в секунду. Этот выстрел привел к более значительному толчку. «Молнию» резко мотнуло, словно после импульса, произведенного двигателем системы маневрирования.

За первым выстрелом последовал второй, а потом третий. После чего охладитель главного термоядерного реактора «Молнии» перегрелся. Температура внутри реактора начала стремительно увеличиваться, что привело к аварийному автоматическому выключению и остановке двигателя.

Но это уже роли не играло. Два снаряда, направленные на цель номер один, и три снаряда, умчавшиеся к цели номер два… Вполне достаточно!

Вторая цель находилась гораздо дальше, чем первая. До нее было почти 900 миллионов километров. Однако при более высокой скорости вылета снаряды достигнут ее всего лишь за девятнадцать дней… примерно через час после поражения цели номер один.

Капитан Линь дал приказ смотать фалы и откорректировать орбиту корабля. Инженерные команды начали работать над довольно серьезной проблемой, заключавшейся в необходимости возврата главного термоядерного реактора в рабочий режим. Линю было приказано сохранять позицию, с которой, в случае необходимости, можно будет сделать еще несколько выстрелов, но он сомневался, что миротворцы ВКГ любезно предоставят ему вторую попытку.

Линь продолжал думать о Чжугане.