Схватка за Европу

ГЛАВА ШЕСТАЯ

18 октября 2067 года.

Дом семьи Гарроуэй-Ли;

Куонтико, Вирджиния;

16:35 по восточному поясному времени.

Рена Мур спустилась по лестнице в комнату, где находился компьютер, потому что уже настало время заняться детьми. Камела и Алан сидели перед большим экраном, расположенным на стене, и смотрели программу по истории. Этот видеоматериал секретарь Рены Мур специально отыскал в Сети неделю назад. Передача целиком была посвящена поиску внеземной жизни, начиная с гипотез, возникших в те времена, когда люди еще не летали в космос. Сперва рассказали о попытках найти внеземные цивилизации, а потом пошла речь о жизни, обнаруженной в океане на Европе, о множестве новых религий и верований, постоянно возникающих в результате открытий, сделанных на Луне и Марсе.

Во всем, что касалось способов воспроизведения и восприятия визуальной информации, Рена была немного старомодна. Она знала, что имеется множество полностью интерактивных моделей, используя которые, дети могут посетить практически любую страну или увидеть интересующее их историческое событие. Мисс Мур считала разумным применять иногда такие модели, но все-таки отдавала предпочтение плоскоэкранным документальным фильмам и обзорным видеоматериалам. Она получила образование с помощью компьютера, а учебными пособиями ей служили всевозможные видеоматериалы, добытые в Сети. По мнению Рены, это был прекрасный способ приобретения знаний. Она с большим недоверием относилась к мысли о том, что видеоматериалы и компьютерные модели подаются сразу в мозг, а естественные органы восприятия остаются незадействованными. Ведь у каждого человека есть глаза и уши, чтобы воспринимать поступающую информацию!

К чести мисс Мур, следовало сказать, что она знала о своем предубеждении. Родители рассказали ей о телевидении, о временах, когда образование, развлечения и общение не были неразрывно связаны с Сетью, когда не существовало искусственных интеллектов, сетевых демонов или секретарей, чтобы выискивать в обширном электронном море мельчайшие крупицы интересующей тебя информации. С наступлением двадцать первого столетия очень многое изменилось, и Рена понимала, что в будущем тоже следует ожидать перемен. Возможно, дети Кэм и Алана будут ходить в школу с помощью ВР-моделей, создаваемых специальными компьютерами. Однако вполне вероятны и более диковинные вещи: люди научатся загружать знания прямо в память, создадут нанороботов, имплантируемых в мозг, и вообще черт знает что…

Но это принадлежит будущему. А пока Рена сделает все возможное, чтобы Кэм и Алан Гарроуэй-Ли получили с ее помощью хорошее образование. Она считала, что добьется своей цели с помощью частых дискуссий, постоянного личного общения с детьми и большого количества почерпнутых в Сети видеоматериалов.

Рена Мур была профессиональным специалистом по воспитанию детей. Она получила диплом преподавателя начальной и средней школы, а также ученые степени по истории, английскому языку и информатике. Разумеется, по-прежнему функционировали немногочисленные школы, в которых преподавателями, кстати сказать, были люди, а не ИскИны. Однако теперь дети чаще всего получали среднее образование дома. До поступления в колледж приобретение знаний шло под руководством и контролем ИскИнов или профессиональных специалистов по воспитанию детей. Вот уже пять лет мисс Мур работала в семье Гарроуэй-Ли и у людей, живущих по соседству.

— Как дела, ребята? — спросила Рена.

— Похоже, все в порядке, — ответила Кэм.

Девочке было двенадцать лет, и она уже объявила о своем намерении стать морским пехотинцем, следуя примеру родителей, старшего брата и дедушки.

— Сейчас в программе говорят о новых религиях, — продолжала Кэм. — Только что упомянули неоязыческий анизм.

— Да, — подтвердил Алан. — Заморозить программу!

Показ документального фильма прервался.

Мальчик с улыбкой посмотрел на Рену, явно собираясь вовлечь ее в дискуссию на религиозные темы:

— Пожалуй, им следовало бы взять интервью у вас, мисс Мур. Уж вы бы растолковали им, что к чему! Они так говорили про анизм, словно это чушь несусветная!

Алану было пятнадцать. Ко всеобщему удивлению, на церемонии в День имени мальчик заявил, что хочет взять девичью фамилию своей матери — Гарроуэй. В семье его считали артистической натурой; он уже сочинил несколько полносенсорных пьес. Во второй половине двадцать первого века возникла структурная музыка, которую можно было воспринимать только с помощью всех пяти чувств: зрения, слуха, вкуса, обоняния и осязания. Для знакомства с этой музыкой требовался доступ в Сеть и дополнительные сенсорные расширители. Рена не понимала этот вид искусства, она до тошноты терпеть не могла полносенсорную музыку, но уважала Алана за награды, которых были удостоены в прошлом году две сочиненные им пьесы: «Девочка в мальчике» и «Fem-de-Lance». Кроме того, сочинение полносенсорной музыки уже приносило Алану Гарроуэю приличный заработок.

Мальчик также считался самым остроумным членом семьи. Он часто и с удовольствием поддразнивал Рену по поводу ее веры.

— Не каждый понимает, что такое неоязыческий анизм, — сказала Рена с важным видом. Больше она ничего не могла добавить, если хотела остаться верной присяге, одним из пунктов которой было обещание учить детей думать самостоятельно, а не забивать им головы собственными взглядами и убеждениями.

Эту присягу Рена Мур считала не менее важной, чем Клятва Гиппократа, которую давали врачи столетие назад. Прежде всего, не навреди…

— Ну, в общем, этот парень говорил, что анисты просто взяли за основу постулаты старой, консервативной Неоязыческой церкви, а потом сменили древних духов природы и стихий на космических пришельцев расы Ан. Они как бы облачили старых идолов в новые одеяния, понимаете? Раздобыли себе современных богов!

Рена знала, что Алан провоцирует ее, ищет способ пробить броню, способ заставить ее переступить границы. Возможно, он хочет поставить ее в дурацкое положение или, по крайней мере, пытается найти в ее логике несколько забавных пробелов. Рена не клюнула на приманку.

— Из этого следует, — ответила она, — что религию создают ее поклонники, делая это абсолютно сознательно. Это шарада. В лучшем случае — игра, а в худшем — самообман. Ты именно это хочешь сказать?

— Ну, не совсем так. Я имею в виду, что…

— По-моему, это превосходная тема для дискуссии. Вы оба будете в ней участвовать.

— О-о-о! — хором застонали Кэм и Алан.

— Каждое выступление должно продлиться как минимум двадцать минут, разрешается использовать любые видеоматериалы, которые удастся найти в Сети. Убедите меня логически, с помощью фактов, а не догм, что религия представляет собой лишь поклонение богам, которых люди создали по своему образу и подобию.

— Мы знаем, что не сумеем убедить вас в этом! — фыркнул Алан.

— Можете отстаивать другую точку зрения, если хотите. Но, в любом случае, будьте готовы к дискуссии на тему: «Вера и ее роль в религии». Подумайте, почему люди готовы умереть во имя того, что, как им известно, является обманом.

— Одну минуточку, Рена! — воскликнула Кэм. Большие темные глаза этой двенадцатилетней умницы блестели от негодования. — Я-то не высмеивала вашу религию! За что же вы меня наказываете?

— Во-первых, это не наказание, — ответила Рена. — Вы получили шанс похвастаться знаниями. Во-вторых, Алан тоже не высмеивал мою религию. Ни один воспитанный молодой человек ни за что не сделал бы этого. Я права?

Кэм и Алан с торжественным видом кивнули.

— Конечно, права. Он рассказал мне о том, что вы с ним увидели в документальном фильме, который мы бы обсудили в любом случае. И, наконец, я хочу, Кэм, чтобы в твоем выступлении говорилось о том, как в морской пехоте относятся к различным религиям и верованиям, распространенным среди бойцов. Ты можешь расспросить родителей. Пусть расскажут тебе, как служба в морской пехоте сочетается с выбором времени для молитв и богослужений, постом, иконами, татуировками и так далее. Оба выступления состоятся… в следующую пятницу.

— О-о-о…

— Если ты собираешься стать офицером морской пехоты, тебе нужно учиться работать с людьми. В наши дни, пожалуй, только религия помогает познать человека. Большинство людей имеют какие-нибудь религиозные убеждения, даже те, кто, считает, что богов нет вообще!

— Да, мэм.

— Эй, мисс Мур! — воскликнул Алан, указывая на стенной экран. — Кажется, нашлось что-то интересное и для нас!

Домашний компьютер семейства Гарроуэй-Ли был оснащен спайдером с ИскИном ограниченной мощности, который ползал по Сети, разыскивая программы и сообщения, интересующие его владельцев. В углу экрана вспыхнуло окно. Увидев логотип, Рена поняла, что от агентства «Net New Network» поступила специальная информация.

— Ладно, давайте посмотрим, что это за сообщение.

Семейство Гарроуэй-Ли, почти полностью состоявшее из морских пехотинцев, запрограммировало спайдер на поиск любых новостей, касающихся политической ситуации в мире. Возможно, сейчас прозвучит объявление о новых неприятностях с Китаем, или…

— Увеличить окно! — приказал Алан.

Замороженный документальный фильм исчез, а крошечное окно с сообщением информационного агентства заняло весь экран.

— … прибыло сюда, в агентство NNN, несколько секунд назад, — говорил комментатор. — В шестнадцать часов три минуты по восточному поясному времени датчики и камеры на борту наблюдательного спутника NNN, находящегося на околоземной орбите, зафиксировали в дальнем космосе два взрыва, интервал между которыми составил несколько секунд. Анализ текущей обстановки в этой части неба свидетельствует о том, что вышеупомянутые взрывы произошли, вероятно, на борту космического корабля США «Джон Ф. Кеннеди», который в настоящее время находится в Поясе астероидов. Корабль, выполнявший миротворческую миссию, патрулировал эту территорию по заданию Всемирной Конфедерации Государств. По неподтвержденным сведениям, военные объекты, находящиеся на Земле, потеряли радиосвязь и лазерный контакт с «Кеннеди». Возможная причина этого — ужасная космическая катастрофа. С подробностями вас ознакомит наш специальный военный корреспондент в Пентагоне, Джанин Сандерс.

— Спасибо, Фред. В данный момент должностные лица в Пентагоне решительно отказываются прокомментировать ситуацию. Они…

Рена больше не слышала ни единого слова, она оцепенела, будучи не в силах оторвать взгляд от зернистого изображения звездного поля, нечеткого и неясного… после мгновенной вспышки света на экране появилась новая звезда, которая затем исчезла… потом она появилась снова, вспыхнув еще ярче в том же самом месте. Комментатор говорил о радиации, о высоком содержании гамма-компонентов в электромагнитном спектре вспышек. Самое вероятное объяснение: оба взрыва были вызваны аннигиляцией вещества и антивещества. А крейсер «Кеннеди» был оснащен АМ-двигателем.

— Рена… — проговорила Кэм дрожащим голосом. — Робби ведь на «Кеннеди»!

— Я знаю, знаю, Кэм. Но точных известий пока нет. Ты же слышала, что они сказали. Эти сообщения не подтверждены. Пока у них одни предположения.

Алан резко сел на пол, его взгляд остановился и стал безжизненным. Кэм сделала несколько робких шагов, опустилась на пол и дрожа всем телом, крепко обняла Рену за ноги. Рена тоже села и позволила девочке свернуться калачиком в ее объятиях. Дети обожали старшего брата. О, боги… почему? Почему это должно было случиться?

— Выключить компьютер, — сказала Рена. Увидев обращенные к ней детские лица, она добавила: — Ничего нового пока не скажут. Только будут повторять одно и тоже сто раз. Им же ничего не известно.

— Разрешите мне посмотреть, что будет дальше, Рена, — попросил Алан. — Пожалуйста! Там ведь мой брат!

— Кэмми, а ты хочешь смотреть?

Девочка помотала головой, еще крепче прижимаясь к Рене.

— Хорошо, Алан, смотри. Мы с Кэм сделаем несколько видеозвонков. Если узнаешь что-нибудь новое, расскажешь нам.

— Да, мэм.

ПАД мисс Мур находился в другой комнате. Оттуда Рена могла позвонить генералу Ли, а потом, если он попросит, связаться с Кэтлин. Ее главная обязанность, тем не менее, заключалась в том, чтобы быть рядом с детьми и помочь им пережить беду.

О, боги! О, Гея! О, древние Ан, бороздящие космические просторы! Неужели Робби погиб?

Суборбитальный шаттл, рейс № 217;

между Лос-Анджелесским международным аэропортом и международным аэропортом имени Даллеса, 60 км над штатом Колорадо;

20:25 по центральному поясному времени

(02:25 по времени гринвичского меридиана, 13 октября).

Кэтлин откинулась на спинку сидения и предприняла отчаянную попытку обдумать случившееся. Последние три часа превратились теперь в расплывшееся пятно, сквозь которое мчался вихрь разрозненных голосов и образов, ставших хаотичными воспоминаниями о далеком и недавнем прошлом. Мысли Кэтлин то и дело возвращались к захватывающей церемонии вручения дипломов в Школе морской пехоты, расположенной в Куонтико. С тех пор прошло четыре года. Это был знаменательный день. Теперь семья Гарроуэй-Ли насчитывала три поколения офицеров морской пехоты: Марк Гарроуэй — отставной полковник; Роб Ли — генерал; Кэтлин — полковник; и Роб-младший, только что получивший звание младшего лейтенанта. Парадная форма была ему очень к лицу. Праздник продолжался всю ночь. Сколько произнесли речей! Сколько тостов подняли за семейные традиции, за морскую пехоту…

Конечно, вся семья понимала: если ее члены почти в полном составе пошли служить в морскую пехоту, то рано или поздно их ждет гибель близкого человека. Жизнь морского пехотинца непредсказуема и полна опасностей. Гораздо надежней быть, скажем, журналистом или брокером, или программистом компьютерных моделей. Но почему, Боже милостивый, судьба выбрала жертвой именно Робби?

«Не смей расклеиваться, морпех! — строго приказала себе Кэтлин. — Приведи в порядок мозги! Ради отца, Роба, Робби нужно положить конец этому хаосу и скомандовать мыслям „Равняйсь! Смирно!“

Звонок от Роба, находившегося в Центре подготовки к космическим полетам, поступил в 13:50 по тихоокеанскому времени. В это время Кэтлин как раз работала над полковыми реквизиционными требованиями. Как будто у нее других дел нет, черт бы их побрал! Потом из дома позвонила Рена, сообщила, что детям уже все известно и что у них все в порядке… Следом за Реной позвонил генерал Тэлбот, ванденбергский начальник Кэтлин.

Сведений было очень мало. Как обычно, самым осведомленным оказалось агентство NNN. А по скорости получения информации оно даже обогнало все правительственные агентства и разведслужбы военно-морского флота. Президент еще и понятия не имел о случившейся катастрофе, а NNN уже оповестило весь мир. Кэтлин слышала, что в течение последних семидесяти с лишним лет президенты США, Центральное разведывательное управление и некоторые другие военные разведслужбы имеют целый штат работников, которые весь день смотрят выпуски новостей сетевых информационных агентств и слушают радиопередачи. Это объяснялось тем, что информагентства работают более эффективно, чем любые правительственные организации.

Ко всему уже известному генерал Тэлбот мог добавить только, что контакт с «Кеннеди» был потерян в 20:35 по Гринвичу. Учитывая местоположение «Кеннеди» (4,2 а. е. от Земли) и время, потраченное на передачу информации, несущейся со скоростью света, можно предположить, что корабль пропал в 20:07. Очень возможно, — Тэлбот подчеркнул это особенно, — что «Кеннеди» уничтожен преднамеренно. Агентство NNN ошибалось, предполагая, что катастрофа произошла из-за взрыва запасов антивещества, находившихся на борту крейсера. Спутники зафиксировали два взрыва. Этот факт говорит о том, что в «Кеннеди» попали две ракеты. Либо ракета была одна, но, угодив в крейсер, она стала причиной взрыва на борту, случившегося в следующий момент.

— Но это означает, что ракеты были запущены с какого-то корабля, — сказала Кэтлин. — Как этому кораблю удалось приблизиться к «Кеннеди» незамеченным и выпустить ракеты?

Миротворческие крейсеры имели самые лучшие сети датчиков. Ни один космический корабль, ни одна орбитальная станция в пределах Солнечной системы не могли соперничать с ними. Черт побери, находясь в Поясе астероидов, миротворческие крейсера могли следить за кораблями, покидающими околоземную орбиту. Почему же они проворонили кого-то, кто саданул по ним ракетами или снарядами, предназначенными для электромагнитной пушки?

— У нас есть кое-какие догадки, — ответил Тэлбот. — Пока это держится в секрете. Главным образом из-за того, что мы не хотим, чтобы в Эн-Эн-Эн делали поспешные выводы.

— Почему? Этого все равно не миновать.

— Что верно, то верно. Но… помните «Небесную Молнию»?

— Китайское научно-исследовательское судно, которое покинуло геостационарную орбиту три недели назад?.. Конечно, помню.

— Девятнадцать дней назад они взорвали ядерную боеголовку. Утверждали, будто проводят испытания, но образовавшееся облако плазмы на несколько часов лишило нас контакта с «Небесной Молнией». Возможно, в это время они использовали электромагнитную пушку, чтобы выстрелить в «Кеннеди» боеголовками с антивеществом. Следуя по этой траектории, они должны были лететь на фоне Солнца с чрезвычайно высокой скоростью. Более трехсот километров в секунду, по нашим оценкам. Если это были стелс-ракеты и если на них установили системы маневрирования, то в результате получилось оружие с системой сопровождения и контроля. Эти снаряды могли преодолеть оборону «Кеннеди» прежде, чем ИскИн крейсера заметил их.

В этом случае у Робби не было ни единого шанса на спасение. Кэтлин просто чудом сдержала слезы.

— Пока это лишь теория, — сказал Тэлбот. — Бортовая электромагнитная пушка «Молнии» должна была обеспечить снаряду невероятно большое ускорение, чтобы он набрал такую скорость.

— Насколько большое?

— Длина «Молнии» — приблизительно двести метров. Значит, чтобы получить начальную скорость снаряда, превышающую триста километров в секунду, потребуется ускорение, равное примерно двадцати пяти миллионам «же».

— Но это невозможно.

— Согласен. Двигатели «Молнии» могут обеспечить миллион «же» для нескольких выстрелов… Однако мы изучаем также и некоторые другие возможности.

«Великолепная задача для прикладной военной науки, — подумала Кэтлин. — Как осуществить поражение цели, удаленной на несколько астрономических единиц? Можно выстрелить в нее ракетой. Но как добиться попадания в цель, если ее защищают ИскИны с лазерным оружием наготове? Они моментально уничтожат почти любой твердый объект, приблизившийся к кораблю на несколько тысяч километров. Зато артиллерийский снаряд, оснащенный встроенной логикой и способный откорректировать курс в самом конце траектории, вполне может поразить заданную цель. Если только удастся выпустить этот снаряд на достаточно высокой скорости…»

Кэтлин всесторонне обдумывала задачу, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие и отрешенность. Лучше не размышлять о том, что именно представляет собой цель. Лучше не думать о Робби.

Тяжелая артиллерия и танки в их классическом виде давным-давно исчезли. Уже в конце двадцатого столетия ракетные установки и тяжелая артиллерия все чаще и чаще уступали дорогу артиллерии мобильной. Идея заключалась в том, чтобы выпустить несколько ракетных снарядов еще до того, как враг обнаружит вас с помощью радара и начнет контрбатарейную борьбу в сочетании с авиационными ударами. Действительно, стационарные батареи тяжелой артиллерии и ракетные установки ушли в далекое прошлое. Слишком легко было их уничтожить. Кроме того, они требовали слишком много материально-технических затрат. Даже относительно маленький артиллерийский снаряд или ракету можно было обнаружить с помощью радара или лидара и сбить с помощью лазерных установок. В течение, по крайней мере, последних восьмидесяти лет появилась тенденция использовать более компактные, легкие системы, особенно переносные ракетные установки типа М-614 «Крылатый дракон», которыми легко мог оперировать один человек.

Однако весьма вероятно, что китайцы сумели воскресить старую идею о дальнобойных артиллерийских обстрелах, но придали ей такие масштабы, о которых и подумать нельзя без содрогания. Как защититься от такой угрозы? Модернизировать сенсоры?.. Или использовать системы пикетов и спутников, которые предупреждали бы о приближении высокоскоростных снарядов?.. Или внимательнее следить за передвижением подозрительных военных кораблей, подобных «Небесной Молнии»?..

Ох, Робби!..

Кэтлин моргнула несколько раз, чтобы удержать слезы. Она выглянула в иллюминатор, расположенный по левому борту. Далеко на севере горизонт напоминал пурпурную арку, увенчанную космической чернотой и густыми облаками, от которых исходил яркий белый свет. Солнце висело низко на западе, за кормой, придавая каждому завитку, каждому изгибу облаков объемную рельефность. Кэтлин почувствовала серию толчков. Сейчас она находилась над Великими Равнинами, постепенно приближаясь к Вашингтону.

Генерал Тэлбот выполнил просьбу Кэтлин и предоставил ей специальный отпуск. Теперь у нее появилось время побыть с семьей. По крайней мере, до тех пор, пока не поступят новые известия о «Кеннеди». Черт побери… ей давно пора сидеть дома!..

Было время, примерно столетие назад, когда браки между морскими пехотинцами не поощрялись, когда считалось само собой разумеющимся, что, выйдя замуж и забеременев, женщины, служащие в морской пехоте, должны немедленно уйти в отставку. Теперь все по-другому. Сейчас в морской пехоте служили целые семьи, и командование делало все возможное, чтобы не разлучать родственников. Однако интересы службы стояли, конечно, на первом месте. Кэтлин, например, служила близко от дома, в Куонтико, потом ее назначили командиром первого полка Космических экспедиционных сил морской пехоты, и пришлось переехать в Ванденберг. Начальство не возражало против того, чтобы Кэтлин Гарроуэй проводила выходные дома. Но кошмарные перелеты через всю страну жутко действовали на нервы. К тому же, один уикэнд из трех ей приходилось посвящать работе в Ванденберге.

Кэтлин нужна детям, а ей необходимы дети… и Роб. Возможно, пришло время подумать о досрочной отставке…

Защебетал ПАД. Кэтлин вынула прибор из несессера и, чтобы увеличить изображение, подключила ПАД к плоскому экрану, вмонтированному в спинку переднего кресла. Экран вспыхнул, а затем на нем показались слова: ПОСТУПАЕТ СЕКРЕТНОЕ СООБЩЕНИЕ .

Кэтлин посмотрела вокруг. Рядом никто не сидел, а остальные пассажиры не обращали на нее внимания. Кэтлин вставила наушник в ухо и выключила внешний звук; теперь ей вполне удастся поговорить без помех. Большим пальцем она нажала клавишу «Прием».

Это был генерал Тэлбот.

— Привет, полковник.

— Еще раз здравствуйте, генерал, — ответила Кэтлин, стараясь говорить потише. — Я сейчас не одна.

Может, ей следует пойти в туалет, чтобы поговорить с Тэлботом наедине? Или попросить у бортпроводника разрешения использовать для беседы кухню?

— Ничего страшного, — ответил генерал. — Просто слушайте и говорите потише. Мы получили новые сведения по… интересующему нас вопросу.

— Да, сэр?

— Всего лишь несколько минут назад поступило сообщение. По-видимому, «Франклин Делано Рузвельт» также подвергся нападению и был уничтожен следом за «Кеннеди». Мы не могли узнать об этом раньше. Во-первых, из той части космоса, где находятся Юпитер и его спутники, сообщения поступают с задержкой. А во-вторых, вашингтонские бюрократы именно сейчас решили развить бурную деятельность. Эн-Эн-Эн уже сообщило о «Рузвельте», но связной истории у них пока не получилось. Это подтверждает, что на нас напали и что атака совершена кораблем «Небесная Молния». С двадцати часов тридцати пяти минут сегодняшнего вечера США и Китай находятся в состоянии войны. Мы ожидаем, что президент сделает заявление сегодня ближе к ночи или же завтра утром.

Кэтлин снова посмотрела по сторонам. Никто не подслушивал.

— Что… что известно о наших людях на Европе, сэр?

— Пока ничего. Если они работали согласно графику, первые отряды должны уже быть на поверхности. Но наши сенсоры зафиксировали три мощных взрыва, один из них очень близко от базы ВКГ. Возможно, китайцы преднамеренно разрушили наш объект на Европе, наш транспорт на орбите и миротворческий крейсер, который должен был перехватить китайский корабль. «Звездная Гора» теперь может прибыть на Европу в течение трех дней. Китайцы, несомненно, имеют войска на борту корабля и намерены прибрать к рукам все, что осталось от нашей базы на Европе, а затем попытаются раньше других землян наладить контакт с тамошним разумным существом.

— Как я понимаю, сэр, вы хотите, чтобы я вернулась в Ванденберг?

Генерал покачал головой:

— Нет… время пока терпит, Кэтлин. Побудьте несколько дней дома. Но мой штаб будет готовить сообщение о введении боевой готовности. Мы должны быть уверены, что сможем рассчитывать на первый полк Космических экспедиционных сил морской пехоты. Вероятно, нашим ребятам на Европе потребуется подкрепление. Кто знает, что там сейчас творится…

— Я понимаю, сэр.

— Зарегистрируйте в моем штабе точное время прибытия домой и будьте готовы немедленно вернуться в Ванденберг.

— Есть, сэр!.. Полковник Фрикерсон передаст вам любые данные, которые понадобятся для сообщения, и вы всегда можете обратиться к Юкио.

Электронный адъютант Кэтлин Гарроуэй, находившийся в ПАДе и компьютерной сети Ванденберга, имел облик Юкио.

— Я могу уверить вас, что мы готовы выступить… приблизительно через сорок восемь часов.

— Это обнадеживает, полковник. Спасибо. Я… я думаю, в ближайшие семьдесят два часа в вашем присутствии на базе нет необходимости. Просто поддерживайте с нами связь на всякий случай.

— Есть, сэр.

— Кэтлин… Мне жаль, что ваш сын погиб.

Она стиснула зубы:

— Нам не известно, что он мертв, сэр.

— Да, конечно. Будет отправлена поисковая группа, чтобы подобрать оставшихся в живых. Но на сегодняшний день ваш сын считается пропавшим без вести, а возможно, погибшим. Вряд ли кто из экипажа «Кеннеди» остался в живых. Думаю, вам следует знать об этом.

— Я… знаю, сэр.

— Хорошо. Передайте от меня большой привет Робу.

— Спасибо, сэр, передам.

Изображение генерала исчезло. Кэтлин долго смотрела в никуда, а затем выключила ПАД и отсоединила от дисплея, вмонтированного в спинку переднего кресла.

Она думала о другом суборбитальном рейсе. Более двадцати пяти лет минуло с тех пор. Ее жених погиб, едва лишь разразилась война с ООН. Юкио…

Много времени прошло с тех пор, как Кэтлин вспоминала в последний раз о Юкио Исиваре, погибшем во время нападения на американский орбитальный объект. Теперь она оплакивала смерть сына. Этого вполне достаточно, чтобы навсегда отказаться от суборбитальных полетов.

Или от службы в Корпусе.

Да, после всего случившегося полковник Гарроуэй могла позволить себе уйти в отставку. Но не раньше, чем закончится война с Китаем. Она не может бросить генерала Тэлбота в трудную минуту. Она должна выполнять свой долг перед подчиненными и перед собой.