Сибирская одиссея

Глава пятая. В посёлке

Когда «бичевоз» прибыл в посёлок Новая Чара, была кромешная ночь. Николай вёл Андрея по переулкам, практически не освещённым фонарями. Стало очень холодно. Андрею даже показалось, что подморозило. Он, конечно, сразу представил себе Виктора в горах, и от этих мыслей ему сделалось тоскливо.

Посёлок Новая Чара построили не так давно, в конце семидесятых годов, как узловую станцию Байкало-Амурской магистрали. В 1983 году туда прибыл первый поезд, возвестивший о соединении веток БАМа. А название своё он получил от расположенного в пятнадцати километрах к северу посёлка Чара, или как теперь его стали называть местные жители — Старая Чара.

В Новой Чаре, кроме деревянных домов, возведённых в первые годы существования посёлка, было и несколько кварталов с панельными пятиэтажками. В этих новостройках, правда, не было лифтов и не везде ещё провели газ и электричество, но жили там те, кого считали «элитой». Конечно в основном это были работники железной дороги, которые когда-то участвовали в великой комсомольской стройке, или их дети и родственники.

Дом, где жил Николай, находился примерно в километре от станции. Он представлял собой деревянный сруб, разделённый на две половины. Одну занимали сами хозяева дома, другую они сдавали в аренду Николаю. По его словам, отношения с хозяевами были сложные, поскольку он нередко задерживал плату. Говоря о них, Николай вновь употребил фразу «хотят меня выжить», которая относилась, похоже, ко всем людям, населяющим посёлок, включая друзей и знакомых.

Рядом с домом Николая располагался маленький продовольственный магазинчик, открытый круглосуточно, и Андрей купил в нём хлеба, колбасы, сыра, пряников, большую бутылку пива и банку джин-тоника. Пиво было куплено по просьбе Николая, а банку джин-тоника Андрей взял себе, чтобы как-то поддержать компанию, поскольку пиво он с юности не переносил.

Николай подошёл к двери дома, находящейся сбоку, долго возился с ключами и замком, потом наконец дверь со скрипом отворилась, и он зашёл внутрь, предупредив гостя:

— Подожди немного, я тут слегка разгребу…

С этими словами Николай исчез в темноте, а Андрей остался на улице, не сразу поняв, почему его не пригласили войти.

— Да ты не переживай, я как-нибудь пройду! — крикнул он, не желая своим присутствием создавать лишние хлопоты товарищу.

— Да в том-то и дело, что пока не пройдёшь! — раздалось из глубины дверного проёма.

Минуты через три внутри зажёгся тусклый свет, и послышались какие-то звуки, напоминающие удары молотком по металлу.

— Может, я помогу! — не выдержал Андрей.

— Андрюх, подожди, не мешай! — послышался натужный голос Николая, который, похоже, тащил в этот момент что-то тяжёлое.

Андрей закурил. Ему стало вдруг очень неловко, что он вторгся в чужую жизнь, чужой дом, практически без всякого приглашения. Ведь как-то само собой получилось, что он напросился на вынужденную ночёвку к Николаю.

«Завтра надо будет узнать, есть ли места в гостинице и сколько там стоит номер», — решил он для себя.

— Попробуй пройти! — пригласил, наконец, Николай, выглядывая из двери. Он уже снял с себя верхнюю одежду и остался в майке и спортивных брюках. — Только, наверное, рюкзак сними, вместе вы не пройдёте…

Андрей вошёл в коридор. То, что он там увидел, не поддавалось никаким описаниям. Всё было завалено ящиками, мешками, банками, со всех сторон торчали какие-то железки, палки и проволока. На полу стояли части станков и неведомых Андрею инструментов. Плюс ко всему, на предметах лежал многолетний слой пыли, который при случайном касании поднимался в воздух и повисал белыми плотными облачками. Несколько раз Андрей чихнул, так как пыль забила ноздри и защекотала горло.

— Давай вначале сам, рюкзак брось где-либо… — посоветовал Николай, немного смущённый и растерявшийся. Понятно было, что гостей в этот дом не приглашали много лет.

Наконец, Андрей добрался до комнаты. Она тоже оказалась наполовину завалена вещами: книгами, мешками, грязной одеждой. Андрей подумал в этот момент, что ночёвка в вагончиках старателей, в сравнении с предстоящей ночёвкой у Николая, была настоящим раем!

Зная, куда переместить ногу при каждом последующем шаге, существовала некоторая возможность подойти лишь только к кровати, застеленной покрывалом с замысловатым узором, напротив которой на тумбочке стоял большой цветной телевизор с видеомагнитофоном. Это, судя по всему, было гордостью постояльца, и он как бы невзначай подвинулся в сторону, чтобы Андрей увидел телевизор во всей своей красе!

Но взгляд Андрея остановился не на гордости Николая, а на стене рядом с телевизором, где разместились, приколотые булавками, вырезанные из глянцевых журналов полуобнажённые красотки. Они почему-то смутили Андрея больше, чем весь домашний беспорядок и вековая пыль! Очень уж он не любил даже малейшие проявления пошлости в жизни, он просто этого органически не переносил!

«Жилище закоренелого холостяка!» — подумал он, желая оправдать для себя присутствие на стене голых женщин.

Видимо, как ни старался Андрей, но Николай поймал его взгляд и, соответственно, понял его отношение к увиденному. Это смутило хозяина комнаты ещё сильнее, и он вдруг как-то совсем поник.

— Ты только не волнуйся, я тут где-либо пристроюсь и не буду тебе мешать! — сказал торопливо Андрей, хотя в реальности пристраиваться было совершенно негде. — Вымоем руки, поедим, а потом, если это возможно, я немного сполоснусь в ванной… — и Андрей сам испугался своих слов, поскольку не был уверен в существовании названного заведения в этом доме в принципе.

— Воду нагревать надо уже сейчас, тут только холодная течёт! — ответил Николай, убирая со стола газеты, книги и грязную посуду. — И напора нет совсем, так что уж извини.

— Коль, прекрати, пожалуйста, ты же знаешь, откуда я пришёл. Если сложно нагреть воду, завтра умоюсь где-либо… — попытался Андрей найти выход из затруднительной ситуации, в которую он непроизвольно поставил и себя, и товарища.

— Да нет, нормально! Я и сам утром помоюсь. А тебе я на кухне лежанку освобожу, если ты не против!

— Коля, как удобнее! Главное — без лишней суеты и ненужных хлопот! — сказал Андрей уверенным бодрым голосом и попытался протащить в комнату рюкзак.

Через полчаса некоторых манипуляций с рюкзаком, пакетом с продуктами, посудой и поисков табуретки, оба товарища наконец сели за стол, торжественно открыли пиво и банку джин-тоника и подняли «бокалы».

— Спасибо тебе, Николай, за то, что ты мне помог! Встреча с тобой — это такое везение, о котором я и мечтать боялся! За тебя! — искренне произнёс Андрей подобие тоста.

— Нет, вначале за главное, — не согласился Николай. — За то, чтобы твой друг был жив и чтобы в ближайшие дни он оказался здесь, вместе с нами!

— Ты прав! За удачу и за Витьку, который сейчас там…

Они выпили несколько глотков и принялись сооружать толстые бутерброды с варёной колбасой и сыром. Николай принёс откуда-то с десяток вяленых хариусов.

— Не знал, что хариуса сушат! — удивился Андрей.

— Почему нет? Пробуй! С пивом, конечно, получше будет, но и с твоей гадостью тоже ничего…

Постепенно напряжение после трудного дня и многочисленных переживаний уходило. Тепло, усталость и алкоголь способствовали этому. Николай перестал стесняться неухоженности своего жилища, а Андрея всё меньше смущал невообразимый беспорядок и полуголые женщины на стене. После третьего огромного бутерброда Андрею стало нехорошо: его живот превратился в барабан, грудь сдавило, а голова закружилась. Он понял, что съел сразу слишком много хлеба, а делать этого не нужно было. Николай же заулыбался, и его потянуло на разговоры.

— Андрюх, а твои фильмы по телевизору показывают? — начал он, с интересом разглядывая своего собеседника, будто увидев в нём то, чего раньше не замечал.

— Бывает, хоть и не часто, — нехотя ответил Андрей.

Он не любил разговоров о кино. Не всякому удавалось объяснить, почему он занимается этим неприбыльным и трудным делом. Особенно сложно стало об этом говорить в последнее время, когда люди перестали увлекаться чем-либо, не подкрепленным серьёзным материальным аргументом.

— И всё же, это приносит тебе средства для нормального существования? — продолжал Николай задавать вопросы.

— Не совсем и не всегда, — сказал Андрей, уже знающий, что следующим вопросом товарища станет: «А тогда зачем тебе это нужно?».

Но Николай замолчал, будто почувствовав, что задевает больную тему. Он долил в стакан остатки пива из бутылки и развалился на кровати.

— Ты вот любишь природу, тайгу, реки и озёра. Но ведь не только потому, что это даёт тебе пищу? — продолжил Андрей разговор, желая, чтобы товарищ сам ответил на свой же вопрос.

Николай выдержал большую паузу, а затем заговорил задумчиво, неторопливо.

— Конечно, не только из-за рыбы или орехов я хожу в тайгу. Просто там я себя чувствую спокойнее и увереннее, чем тут! Там никто не смотрит на меня, как на изгоя, не завидует, не презирает. Я не должен всё время напряжённо подстраиваться под кого-то, когда мне это не нужно и противно. В этом смысле я тебя, наверное, понимаю. Я ведь, как и ты, в городе вырос. И с детства меня не тайга и горы окружали, а асфальт, каменные дома и люди. Вот с ними-то я постепенно и разошёлся во взглядах. Даже не разошёлся.

Скорее, они захотели, чтобы я был таким же, как и они! А я этого не хотел…

— Родственная душа… — проговорил Андрей, всё больше напрягая сознание, чтобы не уснуть. Он чувствовал себя пьяным и уставшим.

— А знаешь, — вдруг оживился Николай. — Ты — первый человек, с кем бы я, не задумываясь, пошёл бы в любую экспедицию. Я серьёзно. Ты умеешь слушать, а это — такая редкость в наше время!

Андрей с трудом уже улавливал суть разговора, хотя понимал, что Николай говорит правду, и такое откровение чрезвычайно замкнутого человека многого стоит.

— Спасибо! Но я — не ангел. Во мне столько всякого намешано, — рассуждал Андрей уже практически сам с собой. — Вот мне друзья говорят, что когда я фильм снимаю — я несносный ворчун и грубиян!

— Врут они, твои друзья! — сказал Николай и поднялся с кровати. — Я много разных людей повидал. Ты искренен, а это главное! Такое не сыграешь, да мы и не в театре!

Андрей уже не знал, что ему на это ответить. Глаза у него закрывались. Он понимал, что если сейчас не залезет в душ, то уже никакая сила его не подымет с табуретки.

— Вода немного нагрелась, можешь идти мыться, я сейчас расскажу — где что включается! — почувствовав состояние товарища, предложил Николай. — А потом я тебе покажу свои съёмки.

Андрей долго разбирался с предназначением шлангов и краников, о которых ему подробно, но непонятно поведал Николай. В конце концов, какая-то тонкая струйка ржавой, почти холодной воды у него полилась. Вставать в чёрную, наполовину заваленную какими-то странными предметами, ванную было боязно, но он поборол невольную брезгливость, зажмурился и начал в максимально быстром темпе мыться.

Удовольствия он практически не получил, но после всей этой сложной процедуры Андрей надел чистое бельё, и жить стало гораздо веселее. Сон на время перестал его пленить, и он вышел к Николаю относительно бодрый и готовый к просмотру фильма.

— Николай, давай ещё раз подробно: в котором часу открывается музей и к кому мне там нужно обращаться? — спросил он, удобнее усаживаясь перед телевизором.

— Открывается в десять. Проводница с «бичевоза», я думаю, уже всё растрезвонила своей сестре, а она там работает в туристическом отделе. Так что тебя там сами направят и всё объяснят. Можешь подойти чуть пораньше, на всякий случай!

— А кто там главный? Когда я регистрировал маршрут, наши данные записывал мужчина по имени Сергей, кажется.

— Нет, Сергея сейчас нет, он уехал в Омск, учиться на нефтяника. За него — Валера Воробьёв. Нормальный парень, тоже работал спасателем одно время.

— А спасателей теперь официально не существует? — не успокаивался Андрей, желая, пока он хоть что-то соображает, уяснить для себя план завтрашних своих действий.

— Уже года четыре, как расформировали. Остался только один начальник МЧС — Толя Короленко. Он в Старой Чаре живёт. С ним наверняка тебя в итоге сведут. Но ты начинай с Валеры. А я с утра схожу к товарищу, помнишь, я тебе говорил, к фотографу Серёге Баранову. Надо, чтобы он был готов, если сразу всё закрутится…

— Спасибо, приблизительно ясно, — сказал Андрей, хотя на самом деле никакой ясности в его голове пока не было. Один неразрешимый вопрос его больше всего беспокоил — получится ли раздобыть вертолёт.

— Возможно, вездеход найти удастся! — как уже часто бывало, будто прочитав мысли Андрея, задумчиво проговорил Николай. — А вертолёта тут в аэропорту своего нет. Ближайший борт — в Таксимо. А остальные — только в Чите!

Андрей представил себе, сколько преград ещё возникнет на пути спасения Виктора. Он понимал, что любой день может стать для его друга последним, и дал себе слово завтра мобилизовать все свои силы для того, чтобы бюрократических проволочек оказалось как можно меньше!

Николай включил свой видеофильм. С первых кадров Андрей узнал знакомые места. От разъезда Наледного Николай с товарищем шли вдоль речки Баронка-Макит, затем по Баронке. Мелькнул и кадр у вагончиков старателей. Снимал в основном Николай, но было и несколько планов, в которых появлялся он сам. Николай выглядел на них моложе, ухоженнее и веселее, чем теперь. Видимо, фильм был снят лет пять назад.

Где-то среди съёмок в тайге Андрей заметил кадр, запечатлевший зад какого-то оленя.

— Сокжой? — спросил он Николая.

— Нет, изюбрь, самка. Не успели хорошо снять — убежала!

Андрей был приятно удивлён увиденным. В своё время ему нередко приходилось участвовать в различных любительских фестивалях туристической тематики, его приглашали туда в качестве члена жюри. И он насмотрелся подобных фильмов, как ему казалось, до конца своих дней! Но съёмки Николая отличались выдержанностью, тактом, умением выбрать ракурс и освещение, что встречалось крайне редко даже у людей, занимающихся съёмками природы всю свою жизнь! У Николая был вкус, это чувствовалось в каждом плане. И Андрей смотрел фильм с увлечением, забыв о том, что ему ужасно хочется спать.

Вдруг Николай нажал на «паузу».

— Этот склон? — спросил он, указывая на экран.

Андрея даже передёрнуло от неожиданности. Он увидел место, откуда Виктор сорвался вниз по скользким камням.

— Да, он! Но это снято с самого низа, а Виктора мне пришлось оставить где-то посередине склона, у небольшой каменной чаши с водой.

— Мне надо бы точно знать, на всякий случай! — многозначительно произнёс Николай. — Всякое может случиться…

Андрей не очень понял, о чём говорил собеседник, но не стал вдаваться в подробности и с нетерпением ждал, когда Николай вновь запустит видео, поскольку смотреть на это проклятое место у Андрея не было сил.

Дальше пошли кадры с травертиновыми источниками.

— Боже, какая красотища! — воскликнул Андрей. — Жаль, что так всё получилось и мы ничего не смогли снять сами.

Николай с гордостью комментировал изображение:

— Это источники на Сыни, всего в трёх километрах от того склона!.. А это уже — Золотой Каскад на Эймнахе! Тут самые красивые травертиновые камни, и есть даже один настоящий гейзер!

Андрей был поражён увиденным зрелищем. Известняковые отложения вокруг источников переливались всеми цветами радуги — от голубых до огненно-красных! Но в основном это был, действительно, Золотой Каскад: долина светилась золотом! При контровом освещении пейзаж напоминал кадр из фантастического фильма, в котором художники не пожалели красок и проявили свою безудержную фантазию, совершенно не заботясь о том, что результат их труда не будет иметь ничего общего с реальностью!

В пятом часу утра Николай с Андреем выпили по большой кружке крепкого чая с пряниками и начали укладываться спать.

Андрей расстелил свой коврик на скамейке, отведённой ему товарищем под ночлег, укрылся спальником и закрыл глаза. Сон куда-то пропал. Мысли о том, что ему сегодня предстоит сделать, захватили его полностью. Он проговаривал различные варианты текстов, подыскивая наиболее точный и короткий, после которого, по его мнению, организация спасения товарища должна была пойти по нужному ему руслу. Это было похоже на подготовку к экзамену, и у Андрея даже появилось желание набросать в дневнике небольшую шпаргалку, но потом он понял бессмысленность этой затеи — всё равно действовать придётся по ситуации, а она может повернуться в любую, самую непредсказуемую сторону.

Несмотря на то что он чувствовал поддержку со стороны Николая, ему не хватало какого-то доброго слова, крепкой руки, близких понимающих глаз! Ему очень хотелось позвонить домой, услышать голос жены и мамы, хотелось поговорить с самым верным другом — Алексеем Фроловым. Но Андрей гнал от себя эти мысли. Пока Виктор не окажется в посёлке — звонить не стоит. Трудно, не видя глаз, объяснить в двух словах то, что вряд ли получится рассказать и за несколько часов!

«Позвоню потом! Не буду никого дёргать и заставлять нервничать! — решил он. — Это ничего не изменит, а люди начнут переживать…»

В семь часов Андрей уже встал со своего ложа, отметив, что ужасно отлежал левый бок, и так и не поняв, спал ли он. Но внутри у него появилась какая-то энергия, побуждавшая к движению, к действиям. И он не стал сопротивляться ей. Уже в восемь он вышел из дома, тихо затворив за собой дверь, и не торопясь пошёл по ещё темным улочкам Новой Чары. В небольшой рюкзачок он сложил все документы, деньги, а также топографические карты-километровки района, где находился Виктор. Наверняка нужно будет точно указать место.

Андрей плохо помнил, где находится музей, но решил не тревожить Николая, а сам найти его. Времени было предостаточно, к тому же ему очень хотелось пройтись по улице, чтобы немного успокоиться и приготовиться к общению с множеством незнакомых людей.

Когда небо начало светлеть, Андрей увидел белые снежные шапки на вершинах Кодара, возвышающихся на горизонте. А потом заметил, что вокруг, медленно кружась, летают «белые мухи»!

— Вот и осень настала! — сказал он вслух и непроизвольно поёжился. По ощущениям, было не выше двух-трёх градусов тепла. — Как бы Витьку ещё и снегом не завалило!

Андрей попытался представить себя на месте друга, но это у него плохо получалось. Особенно его пугало вынужденное одиночество. Он помнил, как в первый же день пути стал вдруг разговаривать вслух. Это создавало иллюзию общения, подбадривало и не давало окончательно пасть духом. Но Витька уже шестой день совершенно один! Смог бы Андрей выдержать такое? Не двинулся бы рассудком? Нет уж, лучше идти через перевалы, проваливаться в зыбуны и дрожать от страха при встрече с медведем, но не быть одному, на богом забытом склоне, не имея возможности даже двигаться!

Какие непростые испытания выпали на их с Виктором долю! Сумеют ли они до конца выдержать их и выйти победителями, не сломаются ли?

«И всё-таки мне намного легче! Всегда легче идти, чем ждать! Нет, не хотел бы я оказаться на месте Витьки! Лучше уж быть на своём!» — рассуждал Андрей, шагая по серым неприветливым улочкам.

Методично сворачивая на перекрёстках, Андрей вдруг очутился на улице, по которой сегодня уже проходил. Похоже, он двигался по кругу. Но на следующем повороте он увидел очень знакомое здание. Правда, два месяца назад музей казался выше и шире, но всё-таки он его узнал!

Не было ещё и девяти утра, но вход оказался открытым, и Андрей вошёл внутрь, тщательно потерев подошвы ботинок о металлическую решётку.

— Здравствуйте, есть здесь кто-нибудь? — крикнул он громко и ещё пару раз для приличия топнул ногами.

В здании стоял полумрак, но вдалеке, справа от входа, в коридоре на пол падал свет из приоткрытой двери. Андрей прошёл туда.

В комнате, спиной к Андрею, сидела молодая женщина с накинутой на плечи шерстяной шалью, и внимательно смотрела в монитор компьютера, читая мелко набранный текст.

— Здравствуйте! — тихо поздоровался Андрей, стараясь не испугать женщину.

Та резко повернула голову и вопросительно посмотрела на Андрея, измерив взглядом всю его фигуру в помятом энцефалитном костюме и горных ботинках.

— А вы к кому? — спросила женщина и поднялась со стула.

— Понимаете, я даже не знаю, к кому мне обращаться. У меня проблема, серьёзная… — и тут Андрей вдруг запнулся, представив, сколько ещё раз ему придётся повторить сегодня эту самую проблему вслух. — Мы были в экспедиции на Каларском хребте, снимали с другом документальный фильм. И произошёл несчастный случай, товарищ сорвался и упал с большой высоты и сломал себе ногу. Я пришёл за помощью, поскольку один не смог его оттуда вынести. Вот, собственно, такая история…

Женщину нисколько не удивили сказанные Андреем слова, будто подобное ей приходилось слышать чуть ли не каждый день. Она села обратно на стул и спокойно произнесла:

— Сейчас Валера Воробьёв подойдёт, это к нему.

— Мне на улице подождать? — спросил Андрей, понимая, что разговор с женщиной подходит к завершению.

— Да где хотите. Может, вам чайку согреть? Вы только сейчас с гор вернулись?

Андрей, слушая женщину, представил, в каком бы виде он явился перед ней, если бы только что вернулся оттуда, но не стал вдаваться в подробности и коротко разъяснил, что прибыл вчера и ночевал у Николая Зайцева, который, собственно, и помог ему выбраться на железную дорогу.

— А вы регистрировали маршрут? — выслушав короткий рассказ, поинтересовалась женщина.

— Да, перед выходом, почти два месяца назад!

— Тогда не волнуйтесь, сейчас Валера подойдёт и что-нибудь придумает.

И с этими словами женщина вновь повернулась к монитору и продолжила читать.

— Я пока на улицу выйду, покурю! — сказал Андрей и пошёл по тускло освещённому помещению к двери.

Женщина невнятно произнесла что-то вроде «ага» и начала быстро стучать по клавишам. Наверное, она писала письмо, и Андрей оторвал её от этого занятия.

Проходя по помещению, Андрей вдруг заметил, что по обе стороны коридора раскрыты двери в просторные залы, в одном из которых его взгляд остановился на чучеле волка. В полумраке светились белые корявые зубы и искусственные глаза чучела. Казалось, что зверь вот-вот бросится на него с яростным рыком и порвёт на куски! Андрей непроизвольно отмахнулся рукой от жуткого видения, и в этот момент в дверь вошёл человек. На фоне проёма невозможно было увидеть его лицо, но судя по движениям и походке, это был молодой парень, и Андрей обрадовался, надеясь, что это и есть Валера Воробьёв.

— Здравствуйте! — поздоровался Андрей с вошедшим.

— Приветствую! — ответил молодой человек и протянул Андрею руку. — Валерий.

— Очень приятно. Андрей, — и они обменялись рукопожатиями. — А я вас и жду, Валерий!

— Меня? — удивился парень. — Ну идёмте!

Войдя в комнату, в которой сидела женщина, Валера с порога произнёс:

— Наташ, привет! А ты бы чайку Андрею предложила!

— Я предлагала, он отказался, — небрежно произнесла Наташа, и в голосе её прозвучали нотки обиды. — Кстати, сегодня твоя очередь булки к обеду покупать!

— Булки купим! — вмешался в разговор Андрей. — Вот сейчас всё решим, а с булками потом разберёмся.

— Так вы по какому поводу, Андрей? — спросил Валера, выкладывая из своей сумки карабины, жумары и прочее альпинистское снаряжение.

— Я по поводу несчастного случая…

И Андрей вкратце рассказал свою историю. Во время рассказа он разглядывал своего нового знакомого, от которого теперь зависела судьба Виктора. На вид ему было лет двадцать пять. Он был строен, подтянут, глаза выражали спокойствие и уверенность. Судя по фигуре и движениям, он не был канцелярским работником, а большую часть времени проводил на природе, в походах или экспедициях. Доказательством тому служило и альпинистское снаряжение, которое он выложил из сумки. Наверное, он недавно вернулся с Кодара или Удокана. Сегодня был понедельник, и выходные, видимо, он провёл в горах.

Рассказ Андрея не произвёл на него какого-то ужасного впечатления, так же как и на Наташу. Казалось, что нечто подобное он и ожидал услышать.

— Я только в пятницу докладывал в МЧС о вашей группе. Вы — единственные, кто из зарегистрированных групп не вернулись с маршрута, — сказал Валера спокойным тоном. — А можете точно показать место?

Андрей, уже готовый к этому, выложил перед Валерой на стол свои топографические карты и указал на злополучный склон.

— Да, вездеход туда не пройдёт! — подтвердил Валера, внимательно рассматривая карты. — Могу я сделать ксерокопии с карт?

— Конечно! — с радостью согласился Андрей. — Я место помечу, если тебе нужно, — предложил он, неожиданно для себя перейдя с собеседником на «ты».

— Давай! — поддержал его в этом Валера.

Через несколько минут в комнату вошли женщина и двое мужчин. Все они, как позже выяснилось, работали в музее или в туристическом отделе, возглавляемом Валерой. Каждому из них Андрей повторял свой рассказ, делая его возможно более коротким и внятным.

Особенно участливо отреагировала на историю средних лет женщина, которую звали Ольгой. Она была худощавой, черноволосой, с быстрыми и резкими движениями. В её внешности Андрей угадал эвенкийские черты. Она стала успокаивать Андрея, говоря, что всё закончится хорошо, друга его так или иначе обязательно вытащат, надо только решить, вертолёт или вездеход задействовать в спасательной операции.

— Я думаю, что необходим вертолёт! — сказал, вздохнув, Андрей. — Там, по долине Сыни, никакой вездеход не пройдёт!

— Да, и Виктор Зеленков из Куанды говорит то же самое! — подтвердил Валера, кладя телефонную трубку после одного из звонков, которых он сделал за полчаса не менее десяти. — Ты можешь пока покурить, погулять, только далеко не уходи, чтобы можно было тебя сразу найти, — предложил он Андрею.

— Ладно, я до магазина и обратно! — сказал Андрей и вышел.

На улице развиднелось. Над крышами домов на горизонте сверкали снежные шапки на пиках Кодарского хребта, по воздуху летали редкие снежинки, и щёки слегка пощипывало морозцем. Осень в Забайкалье наступила как-то сразу, в один день. Андрей, поёживаясь, быстро шагал по дороге в поисках ближайшего магазина. Ему захотелось как-то отблагодарить добрых людей за чуткость и понимание, и он не нашёл иного способа, как купить к чаю чего-нибудь сладкого — булок или пирожных.

Возвращаясь обратно с полным пакетом, он отметил, что улицы в посёлке оставались по-прежнему пустыми, народ или сидел по домам, или был уже на работе. Ему встретилась только молодая мамаша с коляской, да пара мальчишек на велосипедах, которые, оценив быстрым взглядом чужака, громко заверещали на всю округу:

— Рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой!..

Андрей рассмеялся и пощупал рукой свою отросшую за два месяца бороду.

«Неужели борода ещё рыжая? — удивился он. — Надо бы побриться!»

Во время чаепития отношения между Андреем и работниками туристического отдела перешли в дружественные и непринуждённые. Никто не стеснялся Андрея, говоря при нём о своих проблемах и домашних заботах, все часто шутили, подтрунивали друг над другом. Но, когда речь заходила о спасении его товарища, они делались серьёзными и внимательными, и Андрей видел, что такое изменение вовсе не напускное, а исходит из глубины души, от самого сердца. Ольга много раз просила Андрея не переживать за судьбу Виктора. Она искренне старалась его приободрить, поселить в нём веру в хороший исход. Андрею и впрямь полегчало. У него перестали трястись коленки, речь стала более связной, и с каждой минутой спасение Виктора представлялось ему всё более реальным. На секунду он вообразил, как такая же ситуация разыгрывалась бы, к примеру, в Москве, и как бы к нему отнеслись в каком-нибудь офисе с блестящими полами и стандартной мебелью из «Икеи». Сколько бы времени потребовалось для того, чтобы разъяснить, кто он такой и что ему нужно… Андрею сделалось дурно от этих мыслей, настолько неразрешимым представилась ему та же задача в большом, лишённом человеческого сострадания, городе!

После чая Валера вышел с Андреем покурить на крыльцо музея.

— Сейчас позвонит руководитель МЧС Анатолий Короленко. Он тебя ещё раз обо всём подробно расспросит, и вы к чему-то придёте… — сказал Валера, прикуривая.

Андрей вдохнул дым от сигареты и закрыл глаза. Неужели сейчас всё решится?

— А кто сможет поехать со мной? — спросил его Андрей, поскольку этот вопрос ещё оставался открытым.

— Не знаю, там видно будет. Я бы пошёл — но у меня тут занятия с детьми по альпинизму, я ведь в школе кружок веду, — сказал Валера и улыбнулся. — Они после лета на меня накинутся, будут расспрашивать о походах!

Андрей вдруг страшно расстроился, услышав эти слова. Он так надеялся, что сам Валера будет участвовать в спасении.

— Но если прилетит вертолёт, это же займёт всего один день! — обратился он к Валерию, всё же надеясь его уговорить, больно уж уверенно выглядел этот парень, на него хотелось рассчитывать.

— Про вертолёт пока ничего не понятно. Ты сейчас с Анатолием поговоришь…

В этот момент из музея раздался звонкий голос Ольги:

— Андрей Пономарёв! К телефону — Короленко звонит!

— Ну, давай, ни пуха!.. — дружески пожелал Валера и хлопнул Андрея по плечу.

— Андрей Владимирович? — послышался в трубке приятный баритон с лёгкой хрипотцой.

— Да! — ответил Андрей и немного стушевался от официальности тона на том конце провода.

— Это Короленко Анатолий Юрьевич, МЧС Каларского района. Фамилия вашего товарища, оставшегося в горах?

— Лесненко. Виктор Петрович Лесненко.

— Сколько ему лет?

— Сорок девять, нет, простите, уже пятьдесят! — вспомнил вдруг Андрей про день рождения Витьки, который был у него в начале августа.

— Что с ним, по вашему мнению?

— Похоже на перелом правой ноги в районе колена, и ушиб головы, но не сильный, просто кожа содрана и синяки.

— Он в сознании? Вы его оставили в сознании?

Андрея прошиб холодный пот. Неужели бы он бросил товарища в бессознательном состоянии?

— Конечно, ведь я-то ушёл…

В трубке замолчали. Потом раздался кашель, и голос тихо произнёс:

— Плохо! Очень много медведей! Горят леса в Хабаровском крае, все к нам перебрались. Боюсь, опоздаем мы…

От этих слов у Андрея вдруг потемнело в глазах.

— Сколько дней он там один? — вновь заговорил голос в трубке.

— Шесть дней! Шесть дней назад я оттуда ушёл.

— Вы шесть дней добирались сюда? — вдруг удивлённым голосом спросил руководитель МЧС, будто место, где разбился Виктор, находилось в соседнем дворе.

Андрей несколько секунд не знал, что ответить. Потом, заикаясь, заговорил, но сам удивился неожиданно низкому тембру собственного голоса:

— Простите, но это по прямой отсюда — вёрст сто пятьдесят, а ведь идти пришлось до разъезда Наледного. Спасибо Николаю Зайцеву, я его случайно встретил, и он помог мне выйти к БАМу…

— Он жив ещё, бродяга? — и в трубке раздалось что-то, напоминающее смех. — Привет ему, вы его не теряйте — он нам может пригодиться! — весело сказал Анатолий Короленко.

— Я у него остановился пока… — нерешительно ответил Андрей.

Затем в трубке послышались какие-то посторонние разговоры, не обращённые к Андрею, но через минуту вновь зазвучал хрипловатый голос Короленко:

— Андрей Владимирович, вы можете с часик побыть в музее? Мне нужно прояснить, кто будет оплачивать вертолёт.

— Да, конечно. Я буду рядом, сколько нужно, — ответил Андрей.

Разговор о деньгах заставил его занервничать. Он прекрасно понимал, что имеющихся у него пятнадцати тысяч на вертолёт не хватит.

— Добро! До связи! — сказали в трубке, после чего раздались короткие гудки.

Андрей положил телефон и оглянулся. Все работники туристического отдела, включая Валеру, вопросительно смотрели на него.

— Просил подождать! — сказал Андрей.

Весь отдел с облегчением вздохнул. Но тут опять зазвонил телефон. Валера ответил на звонок.

Во время разговора он несколько раз сказал «да» и в конце слово «понятно». Теперь все взоры обратились на него. По лицу его стало заметно, что новости не самые радостные.

— Короче, вертолёт стоит сто тысяч, вездеход — тридцать! Спрашивают, сколько сможет оплатить пострадавший и его напарник, то есть ты, Андрюх! — и Валера встал и быстро заходил по комнате.

Андрей понимал, что рухнули все его самые радужные надежды, и теперь совершенно непонятно, как выкручиваться из сложившейся ситуации. Он сразу подумал об Алексее Фролове, его закадычном друге. Но Андрей не знал, есть ли у него работа, да и на сто тысяч вряд ли можно рассчитывать, если только на тридцать.

И даже если получится оплатить вездеход, это не спасёт положение! Как сказал Валера, окольными путями вездеход пройдёт только до устья Сыни, да и то если не будет дождей. А дальше — всё равно только пешком! Неужели придётся набирать добровольных спасателей, чтобы проделывать этот ужасный путь ещё раз?

Валера, понимая, какие мысли одолевают Андрея, смущённо заговорил, пытаясь его как-то успокоить, но голос его звучал неуверенно:

— Они не правы. В области деньги есть! Тем более — вы у нас регистрировались. Если и требовать оплаты, то не всей, а хотя бы — половины!

От слов Валеры Андрею не стало легче. Он мучительно искал выход из тупика. И в итоге к нему пришло решение: если так сложилась судьба, он пойдёт пешком — с Николаем и его другом Серёгой Барановым. А эти МЧСники пусть сидят здесь и неделю, две, месяц ожидают их в тепле и уюте! Ничего, всё они сделают, всё смогут. Андрей не один, их уже трое!

Ничего не говоря, Андрей вышел из комнаты и направился к выходу.

— Погоди, опять Короленко звонит! — закричал Валера.

Но Андрей уже был на крыльце. Он сел на ступеньки и закурил, нервно теребя сигарету пальцами.

Осеннее солнышко совсем не грело, но сильно светило. И от яркого света, пока ещё зелёных листьев и голубого безоблачного неба на душе как-то всё угомонилось, затихло, обида куда-то ушла, а осталось только желание выспаться, а затем начать собираться в непростую дальнюю дорогу.

Сзади подошла Ольга и тронула Андрея за плечо. Он оглянулся.

— Всё будет хорошо! Там с деньгами вопрос вроде бы решился. Только пока не понятно, когда и откуда прилетит борт — из Таксимо или из Читы, — сказала она мягким голосом.

Андрей встал и благодарно улыбнулся доброй женщине.

— Вы не волнуйтесь, Анатолий Короленко — замечательный человек! Он бывший геолог, он всё знает. И он сам обязательно будет участвовать в спасении!

— Да? — удивился Андрей. — А мне показалось…

— Это поначалу. Вот увидите, вы ещё с ним станете друзьями!

— Спасибо, Ольга! Вы так заботливы ко мне, я этого никогда не забуду! — сказал Андрей, глядя в глаза женщине. Но та смущённо опустила взгляд и, развернувшись, пошла обратно внутрь здания. По дороге она тихо произнесла, но будто бы не Андрею, а окружающим её стенам и экспонатам:

— Мы же не в городе! Здесь всё проще…

Андрей закурил ещё одну сигарету. Через некоторое время к нему подошёл Валера. Он сказал, что борт, судя по всему, прилетит завтра, а пока нужно подготовить людей и снаряжение на случай, если вертолёт не сможет сесть и придётся поднимать Виктора при помощи лебёдки.

— Зайцев полетит? — спросил он в конце.

— Да, и ещё его товарищ, Сергей…

— Баранов? — обрадовался Валера. — С ним мы в два счёта справимся!

Андрей с улыбкой посмотрел на загорелое обветренное лицо руководителя туристического отдела, и ему всё стало ясно.

— Конечно, я тоже полечу, куда я денусь. Просто у меня тут невеста в посёлке, она только и делает, что ждёт меня из различных походов, сам понимаешь!

— Да, понимаю, — ответил Андрей. — Но мы же туда и обратно!

— Как получится, — задумчиво произнёс Валера.

— Тогда я пошёл. Если что — я у Николая в доме, — произнёс Андрей и протянул руку.

— Скоро свидимся! — бодро сказал Валера и сильно, по-мужски пожал ему руку.

Перед тем как пойти к Николаю, Андрей решил посетить местную гостиницу. Ему неудобно было ещё раз пользоваться гостеприимством товарища, к тому же он мечтал по-настоящему вымыться и привести себя в порядок.

Гостиница «Кодар» располагалась напротив железнодорожного вокзала, и Андрей не спеша побрёл туда по пустым пыльным улочкам, освещённым ярким осенним солнцем.

Трудно было после двух месяцев тайги сразу перестроиться на жизнь в посёлке. Андрей никогда не страдал от излишней скромности, но большое количество незнакомых людей сковывало его, заставляло нервничать и ощущать себя неуверенно. Как просто жить, когда нужно думать только о миске каши, солёном хариусе и тёплом спальнике! И как сложно, когда приходится просить о помощи людей, которые тебя совсем не знают! Конечно, ему всё равно удивительно повезло — и с Николаем, и с Валерой, и с замечательной женщиной Ольгой. Но была ещё Наташа, смотревшая на него недружелюбно, был непонятный, хотя и с приятным голосом, Анатолий Короленко. Чем он потом сможет отплатить этим людям, как рассчитаться за невольное неудобство, которое он создал им своей просьбой? И это Андрея беспокоило и пробуждало детское желание куда-то спрятаться, зарыться с головой в песок, как страус. Но важнее всё же было другое — путь к спасению друга вступил в следующий свой этап. Вряд ли он станет проще и легче предыдущего, но он непременно приблизит к развязке, в положительность которой Андрей свято верил, гоня прочь тяжёлые думы о медведях, холоде, воспалении в разбитой ноге и других навязчивых кошмарах.

Свободные номера в гостинице были. И Андрей, недолго думая, забронировал за семьсот рублей одноместный «люкс» на втором этаже.

В два часа дня он был у Николая. Его встретил свежевымытый, бодрый, одетый в чистое бельё человек, в котором он даже не сразу признал своего таёжного проводника.

— С лёгким паром! — почему-то произнёс Андрей вместо приветствия.

— Ну как там? — спросил Николай, пропуская товарища в дом.

— Вроде завтра прилетит борт. Только надо собрать спасателей.

— Серёге я уже сказал. Он готов. А из музея кто-нибудь полетит?

— Валера, кажется.

— Ну и хорошо. Вчетвером мы справимся! — сказал Николай и начал раскладывать яичницу по тарелкам. Она была только что поджарена, словно Николай был уверен, что Андрей придёт именно в это время.

Присаживаясь к столу, Андрей заметил, что в комнате произошли некоторые изменения. Порядком их, конечно, назвать было сложно, но, например, табуретка, на которой он вчера сидел, уже не упиралась в ящики с банками, да и стол теперь был свободным и чистым, и на нём стояла сковорода с жареной яичницей, от которой исходил приятный запах, две тарелки и чайник на подставке. Но самым поразительным для Андрея было бесследное исчезновение полуобнажённых красоток со стены. Теперь там висела старая топографическая карта непонятно какого района, скорее всего вообще не имеющая отношения к Сибири.

Андрей сделал вид, что не обратил на карту внимания, но Николай, как и в первый раз, успел поймать его взгляд и, довольный результатом, забрался с ногами на кровать, взяв в руки тарелку и хлеб.

— Меня в музее чаем с булками накормили! — пытался откреститься от еды Андрей, но Николай вдруг посмотрел на него такими обиженными глазами, что он, не раздумывая, приступил к пышущей жаром яичнице, внутри которой он вскоре обнаружил остатки вчерашней варёной колбасы.

— Я, наверное, сегодня в гостинице переночую, — произнёс Андрей как-то невзначай, между поглощением аппетитных кусочков.

Николай ничего не ответил, но по его лицу пробежала тень, заставившая Андрея усомниться в правильности своего решения.

— Мне позвонить надо, собраться, да и тебе не хочется мешать, — начал оправдываться Андрей.

— А ты мне и не мешаешь! — ответил Николай, глядя в свою тарелку.

Андрей уже мысленно ругал себя за то, что невольно обидел Николая. Наверное, надо было придумать что-то более убедительное, во что бы тот безоговорочно поверил. Но как можно обмануть такого человека, как Николай! Он же насквозь видит собеседника! И всё же идти сейчас на попятную, отказываться от удовольствия помыться в чистой ванной и спокойно собраться — он был не в состоянии. И Андрею захотелось сделать что-либо приятное товарищу, чтобы как-то сгладить неловкий момент в их отношениях.

— Знаешь! — вдруг осенило Андрея. — Если мы сможем по пути захватить вещи из избы на Куанде — я тебе кучу чистой фотоплёнки отдам, продукты, лодку! В общем — всё, что тебе пригодится!

Николай немного оживился. Глаза его загорелись, и сквозь густую бороду проступило отдалённое подобие улыбки.

— А плёнка какая? — спросил он заинтересованно.

— Кодак, сто и четыреста единиц. Новая, хорошая!

— Ну да, она два месяца на жаре лежала, — произнёс Николай со знанием дела.

— Да нет, мы её берегли, как могли. У неё годность — до следующей осени, — попытался Андрей убедить своего товарища, понимая, к чему он клонит.

— Ладно, посмотрим, — произнёс Николай и налил себе и Андрею по полной кружке горячего ароматного чая.

В этот момент в окно постучали.

— Кто? — крикнул Николай.

С улицы ничего не было слышно, и ему пришлось выходить к двери.

Андрей узнал запыхавшийся голос Наташи из музея. Она что-то быстро говорила Николаю, но слов Андрей разобрать не смог.

Потом Николай затворил дверь и вернулся в комнату.

— Допиваем чай и собираемся! В пять часов в Старую Чару прилетает «Ми-8». Он не оборудован лебёдкой, придётся брать свои приспособления!

Началась суматоха. Николай искал среди необъятных залежей разнообразного хлама верёвки и иные необходимые, как он считал, предметы. Андрей, стараясь не мешать, вытащил свой рюкзак на улицу и там перекладывал вещи, рассуждая вслух о том, что на самом деле, можно ничего не тащить, так как сегодня же к вечеру они вернутся обратно.

Услышав эти слова, Николай назидательно произнёс откуда-то из недр дома:

— Идёшь в горы на день, бери вещей на неделю!

— Согласен, — ответил Андрей и ещё раз, по-новому, вытряхнул уже почти собранный рюкзак.

Потом он решил сбегать в магазин и купить что-нибудь для Виктора. Уходя, он договорился с Николаем о времени их готовности. В запасе было не более получаса, в течение которых нужно было ещё зайти к Серёге Баранову, а потом уже выдвигаться в сторону музея, откуда, как сказала Наташа, в четыре часа необходимо поймать машину до аэропорта.

Андрей купил сырокопчёной колбасы, три батона хлеба, печенья, вафель и четыре шоколадки. Он понимал, что изголодавшемуся на скудном пайке Виктору в первую очередь хорошо бы поесть шоколада.

В половине четвёртого Николай уже закрывал дом, спрашивая стоящего рядом Андрея:

— Ничего не забыл? Документы, карты, спальник?

— Спальник зачем? — удивился Андрей.

— Смотри, я-то привычный, и зимой могу нодьей обойтись, а вот ты — не знаю…

Вдруг откуда-то появилась Наташа. Светлые волосы её были растрёпаны, на лбу блестели капельки пота, она тяжело дышала и почти кричала сдавленным, срывающимся голосом:

— Слава богу, успела! Я уж думала, вы ушли!..

— Что случилось? — спокойно спросил Николай, ставя свою котомку на землю.

— Завтра… — произнесла Наташа и глубоко вздохнула, чтобы унять волнение. — Вертолёт будет завтра в десять утра!

— Понятно, — хмуро ответил Николай и принялся снимать только что повешенный на дверные петли замок.

— Сегодня борт из Читы прилетит в Таксимо, а завтра уже сюда! — продолжила Наташа, немного успокоив своё дыхание. — Местный вертолёт занят на перевозках детей из Среднего Калара.

— Каких детей? — не понял Андрей, для которого любая задержка казалась равносильной катастрофе.

— Потом объясню. Короче, отбой! — сказал Николай утвердительным тоном и вошёл в дом.

Позже Николай рассказал Андрею о том, что дети эвенков из высокогорного посёлка Средний Калар летние месяцы проводят у родителей, а в сентябре их вертолётом доставляют в посёлок Куанда, где они весь сезон учатся в интернате. Это происходит каждый год, и он об этом знал и надеялся, что борт каким-то образом зацепит и спасателей, так как Средний Калар расположен совсем недалеко от истока Сыни, километрах в пятидесяти к югу. Но, видимо, совместить эти рейсы никак не получалось, поэтому МЧСники вызвали читинский борт. Андрей ещё раз перепаковал свой маленький рюкзачок, забрал часть купленных для Виктора продуктов и, попрощавшись до утра с Николаем, пошёл селиться в гостиницу. Что ж, теперь он хотя бы выспится и помоется, как белый человек!

Перед зданием гостиницы он переговорил с одним из водителей «Жигулей», попросив его к девяти утра быть у входа, вкратце объяснив ему дальнейший маршрут. Водитель быстро согласился, но назвал, судя по всему, двойную цену. Андрею было не до торгов.

Когда он в вестибюле гостиницы заполнял анкету, девушка-администратор с интересом разглядывала его, а затем, поборов стеснение, спросила:

— А вы тот самый, у кого друг в горах погибает?

Андрей хотел было нагрубить в ответ, но когда поднял глаза на девушку и увидел её наивно-восторженное личико со следами неумелого макияжа, сдержался и тихо произнёс:

— Он не погибает, он просто сломал ногу, и завтра в девять утра мы поедем его оттуда вытаскивать.

«Как в деревне, — подумал Андрей. — Все и всё про всех знают!»

Администраторша продолжала с восторгом смотреть на Андрея, чем в конце концов вывела его из себя.

— Со мной что-то не так? — жёстко спросил он её, проведя рукой по своим волосам.

Девушка покраснела и опустила глаза. Андрею показалось, что она собирается заплакать.

— Просто сегодня в местной газете про вас статья была! — произнесла она обиженным голосом.

— Принесите мне её завтра, ладно? — попросил Андрей, желая как-то смягчить возникшую по его вине неприятную ситуацию, и протянул девушке заполненную анкету.

— Угу! — кивнула та, обрадовавшись.

Андрей взял ключ, поблагодарил девушку и пошёл по лестнице на второй этаж.

«Лихо у них тут средства массовой информации работают! Становлюсь популярным!» — подумал он и рассмеялся.

Номер оказался маленьким и узким, в нём едва помещались кровать, журнальный столик и тумбочка с миниатюрным телевизором. Конечно, до «люкса» он явно не дотягивал. Но в нём было главное — душевая кабина с туалетом, а также электрический чайник!

— Живём! — радостно воскликнул Андрей и принялся раздеваться, чтобы не откладывая совершить то, о чём он так долго мечтал последние дни!

Проходя мимо зеркала, он на секунду задержал взгляд на возникшем в нём отражении и в ужасе отшатнулся. На него смотрел совершенно чужой человек с тёмными ввалившимися глазами и кривой костлявой фигурой. Кожа висела на боках, ключицы выпирали, но самым ужасным был цвет: тело абсолютно белое, а кисти рук, шея и лицо — чёрные!

Андрей как можно быстрее миновал зеркало, пообещав себе больше в него не смотреться, и вошёл в ванную комнату.

Там на специальном крючке висели сияющие белизной два больших полотенца, на раковине лежал ароматный кусок мыла, а рядом с унитазом на гвозде был приготовлен целый рулон туалетной бумаги! Ну о чём ещё мог мечтать человек, вернувшийся из тайги после двух месяцев скитаний по курумам, ледяным рекам, марям и завалам, поедаемый полчищем гнуса и комаров, мывший голову раз в неделю в воде, температура которой не превышала восьми градусов, и подтирающийся листом бадана или болотным мхом! В довершение всех радостей цивилизации из крана потекла горячая не ржавая струя с сильным уверенным напором, которая лёгким нажатием на кнопку устремилась по душевому шлангу и взорвалась широким фонтаном брызг, окатив всю ванную комнату, а заодно и Андрея! Это было настоящим человеческим счастьем! И Андрей начал мыться — долго, тщательно, громко кряхтя и разбрасывая пену.

Из душа не хотелось вылезать вообще! Но постепенно вода становилась прохладнее, видимо, она нагревалась каким-либо тэном, установленным в гостинице, и потому Андрею пришлось-таки закончить радостное занятие и выйти.

Надев чистое бельё, он плюхнулся на кровать. Это было ещё одной давней его мечтой — мягкая чистая постель. Андрей закрыл глаза и неожиданно перед ним, как в убыстренном фильме, стали возникать картины пережитых недавно событий, причём в них не было хронологической последовательности, они выстраивались как-то сами собой, без всякого смысла, перемешивались и бесконечно повторялись. От смены картинок закружилась голова, пространство начало деформироваться, и Андрей вдруг почувствовал, что проваливается куда-то вниз, в пропасть, туда, где грохочет невидимый водопад и блестят края острых склизких камней. Скорость падения всё увеличивалась. Он хотел ухватиться руками за ветки, но они больно хлестали по кистям и никак не попадали в ладони, он попробовал перевернуться головой вверх, но безумная тяжесть в затылке тянула его в жуткую чёрную дыру. Андрей закричал и открыл глаза…

Стены и потолок продолжали двигаться, в голове шумело, и было впечатление, что сейчас все внутренности вывернет наизнанку. Андрей сел на кровати.

«Надо хорошенько поесть! — решил он. — Наверняка тут внизу существует какая-нибудь забегаловка».

На первом этаже действительно работала столовая. Появление Андрея несколько удивило женщину-повара, которая, по-видимому, собиралась уже уходить домой. Она натужно улыбнулась и вызывающе произнесла низким голосом, в котором недвусмысленно прозвучало недовольство:

— Вы что, есть будете?

— Буду есть! — уверенно ответил Андрей и подошёл к прилавку. — Суп и второе, большие порции, если можно!

— Суп — вчерашняя солянка, на второе — гречка с котлетой, — разочарованно бросила женщина, понимая, что посетитель настроен серьёзно и уйти домой раньше у неё не получится.

— Прекрасно! Солянка и котлета с гречкой — это как раз то, что мне нужно! Сделайте, пожалуйста! — и Андрей как можно вежливей улыбнулся, пытаясь скомпенсировать этим своё вторжение в спокойную жизнь женщины-повара.

— Вообще-то заранее предупреждать надо, уже вечер, мы закрываемся! — сделала она ещё одну попытку откреститься от назойливого клиента.

— Раньше я не мог. А завтра с утра меня здесь не будет — я улетаю на Удокан со спасателями! — произнёс многозначительно Андрей, надеясь хоть как-то расположить к себе неприступного повара.

Фраза сработала — женщина обмякла телом, расслабилась, и на лице её неожиданно появились человеческие черты.

— Так бы и говорили, что вы — тот самый… — сказала она и включила газовую плитку, на которой стояли несколько больших кастрюль. — А я думаю, какой-то новый бич у нас в посёлке объявился, сейчас наберёт еды в долг, а у меня этих должников — целая тетрадь! — и она потрясла перед своим лицом толстой замусоленной ученической тетрадкой, стоившей в советские времена сорок четыре копейки.

Андрей непроизвольно посмотрел на свои штаны, жилетку поверх тельняшки, и ему стало вдруг неловко — он и впрямь выглядел не самым лучшим образом. На городского интеллигентного человека он своим видом явно не походил.

— Тот самый, — повторил за женщиной Андрей. — Вчера только оттуда вернулся, два месяца не ел настоящего супа!

Женщина заулыбалась, превратившись из ворчливой продавщицы в заботливую мамашу, и энергично задвигала посудой и приборами.

— Как он там? — спросила она участливо.

Андрей усмехнулся неожиданной перемене в их отношениях и ответил скороговоркой, намекая на то, что у него нет желания вести сейчас этот разговор:

— Не знаю. Уже шесть дней, как я от него ушёл. Нога сломана, а так ничего. Завтра должны его вытащить, главное, чтобы вертолёт прилетел!

Женщина почувствовала нежелание Андрея говорить с ней и скромно замолчала.

Через пять минут он уже с аппетитом поглощал солянку, которой участливая женщина налила от души, и думал о том, что всё-таки неплохо, что вертолёт перенесли на завтрашнее утро. Ему нужна была эта пауза, организм требовал перерыва и отдыха, а также он требовал эту самую, огромную, тарелку супа. И теперь деваться ему некуда — он просто обязан будет вынести все предстоящие трудности, которые могут возникнуть на завершающем этапе этой истории.

В номере Андрей заварил себе кофе в кружке, и пока тот доходил, взял в руки дневник, где на последней странице набросал список вещей, необходимых для завтрашнего полёта. Первым номером он записал тёплый свитер. Он наденет его на Виктора, который наверняка сейчас страшно мёрзнет в присыпанной снегом палатке.

— Только бы он не переохладился! — сказал вслух Андрей, и его лицо исказилось страдальческой гримасой.

Господи, ведь он сейчас в тепле, объевшийся солянки, чистый и вымытый, сидит здесь, в номере «люкс», в то время когда его товарищ экономит крошки сухарей и наверняка даже не распечатал пол-литровую бутылку спирта, специально оставленную Андреем на случай холодов!

«Не будет он спирт пить! — рассуждал Андрей. — Околевать станет, а не притронется! Знаю я его. Он ведь вообще не употребляет алкоголь. И даже в лечебных целях не поборет своего отвращения к нему. А надо бы ему сейчас выпить граммов пятьдесят!»

Поглощённый мыслями о Викторе, Андрей не сразу услышал, что в дверь кто-то уже давно настойчиво стучит. Наконец, Андрей очнулся от некоторого оцепенения, в котором пребывал. Странно, кто бы это мог быть? Может, что-то поменялось с вылетом, и к нему пришёл Николай, чтобы сообщить об этом.

Андрей встал и открыл дверь.

На пороге стоял невысокий человек в кожаной куртке, с чёрными усиками и в узеньких очках с большими диоптриями. Было ему лет сорок, и он кого-то очень сильно напоминал, но кого, Андрей не мог вспомнить.

— Вы ко мне? — спросил Андрей, стоя у входа и не приглашая незнакомца внутрь.

— Если вы Андрей Владимирович Пономарёв — то к вам! — тихим заискивающим голосом проговорил мужчина.

— Да, это я, но по какому вы поводу? — недоумевал Андрей, которому почему-то сразу не понравился его нежданный посетитель.

— Могу я пройти, в дверях как-то разговаривать… — так же тихо произнёс мужчина и сделал движение навстречу Андрею.

— Хорошо, — согласился Андрей, пропуская незнакомца. — Только знаете, если у вас дело, не относящееся напрямую к завтрашнему вылету, я бы просил покороче, поскольку у меня сегодня редкая возможность наконец выспаться! — и Андрей указал мужчине на единственный в номере стул, а сам присел на кровать напротив.

Он подумал в этот момент, что, скорее всего, его гость — корреспондент местной газеты и сейчас станет расспрашивать о подробностях происшествия и тому подобное. Очень не хотелось накануне тяжёлого и решающего дня ещё раз бередить в памяти все непростые события, произошедшие за последнюю неделю.

— Давайте сразу начистоту! — начал незнакомец, буквально пронзив Андрея взглядом, искажённым линзами очков.

— Уже интересно, — произнёс Андрей, с каждой минутой всё больше раздражаясь от наглости его невольного собеседника. — Только хотелось бы для начала знать, кто вы и откуда.

— Это неважно. Я выполняю свою работу, — сказал мужчина, вновь сделавшись мягким и вежливым. — Я вам хочу задать всего один-единственный вопрос…

— Хорошо, я слушаю, — и Андрей положил ногу на ногу, стараясь держать себя в руках, но это давалось ему с трудом.

— Зачем вы убили Виктора Петровича Лесненко? — вдруг заорал он истошным голосом и вскочил со стула.

Андрей продолжал сидеть на месте, пристально смотря в линзы очков незнакомца, и пытаясь понять, что ему следует с ним сделать — вышвырнуть и спустить с лестницы или для начала всё же двинуть пару раз в челюсть.

«Спокойно! — сказал он себе. — Надо успокоиться и без истерики закончить этот разговор, иначе чёрный человечек может аким-то образом навредить в завтрашних важных делах».

Но что-то вдруг заклокотало у Андрея внутри, и он, сам того не ожидая, хриплым надорванным голосом тихо размеренно произнёс:

— Я прошу вас уйти! Слышите, уходите отсюда вон!

И Андрей встал и отворил дверь, ожидая, когда мужчина последует его дружественному совету.

Налившись краской, незнакомец медленно направился в сторону раскрытой двери. Видимо, вид у Андрея был вполне решительный и не оставлял сомнений в том, что следующим его действием будет физическая расправа. В дверях, оказавшись рядом с Андреем, он, держа на всякий случай правую руку на изготовке, яростно заорал, сотрясая головой и брызгая слюной:

— Я тебя всё равно посажу! Ты у меня на всю катушку загремишь, я тебе ручаюсь! — и, быстро выскользнув в коридор, побежал к лестнице.

Андрей со всей силы хлопнул дверью.

— Вот такие выкрутасы, — медленно проговорил он и, взяв сигарету, сел на кровать и закурил.

Руки его почему-то дрожали, пепел сыпался на пол, и Андрей в связи с этим неоднократно вспоминал нечистую силу:

— Чёрт, мне этого только не хватало, сейчас номер подожгу! Чёрт!

Потом он включил электрический чайник, чтобы снова заварить себе кофе. После визита «чёрного человечка», как он для себя окрестил мужчину в очках, вряд ли удастся быстро заснуть, поэтому можно вдоволь напиться своего любимого напитка!

Минут через двадцать он немного успокоился.

«Интересно, Короленко мне подослал этого кретина или кто-то из музея? — недоумевал Андрей. — Будет весело, если он завтра с нами полетит за Виктором… И совсем весело, если, не дай бог, с Витькой что-то случилось!»

И тут Андрей представил, что на его друга напал медведь, или произошло ещё что-либо ужасное и непредвиденное. Что тогда скажет «чёрный человечек» — будет потирать ручки и кричать: «Я тебя всё равно посажу!»?

Но Андрей тут же стал гнать от себя грустные мысли.

«Ничего плохого с Витькой произойти не может. Он привычный к таёжной жизни, он всё сделает правильно!»

До утра Андрей так и не сомкнул глаз. Часа полтора он делал записи в дневнике, потом ещё пару раз пил кофе с печеньем. От переживаний, неожиданно обильной пищи и, наверное, смены воды у него ужасно скрутило живот. Так было всегда в конце летних экспедиций. Адаптация к городской жизни проходила намного мучительнее перехода к жизни таёжной. Боли в животе стали настолько сильными, что он даже принял несколько таблеток но-шпы и пару пакетиков смекты. Но это не помогло. Живот надулся, во рту стояла горечь от кофе, а голова раскалывалась, будто налитая свинцом, и в ней что-то периодически щёлкало. Было очень обидно не воспользоваться мягкой чистой кроватью, теплом и уютом гостиничного номера, но Андрей не мог уснуть, как ни старался.

Он напряжённо проигрывал в голове завтрашний день, представляя разные варианты. Если вертолёт не сядет на галечниковую отмель перед водопадом, а скорее всего этого не произойдёт, придётся тащить Виктора к аяну у травертиновых источников. За сколько времени они сумеют это сделать? Будет ли ждать их вертолёт? Полетит ли с ними кто-нибудь из врачей, чтобы сразу определить, насколько серьёзна травма?

Вопросы вертелись в разламывающейся от боли голове бесконечной вереницей, и, не получая однозначного и ясного ответа, Андрей становился всё более грустным и нервным. Он совершенно не понимал, что делать, если что-то пойдёт не так и они завтра вообще не попадут на то место. Как поведут себя незнакомые люди — Анатолий, Валерий, Серёга Баранов? В Николае он был уверен, а вот в остальных?..

Под утро Андрей отворил окно — в номере можно было «вешать топор»!

Его обдало свежим морозным воздухом, и дышать стало легче. Андрей забрался под одеяло и попытался хотя бы на часик отключиться. Но перед глазами опять побежали картинки прошедших событий. Голова закружилась и его начало тошнить.

Тогда он решил ещё раз залезть в душ. Может быть, горячая вода хоть немного снимет спазм, сковавший его голову и постепенно подбирающийся ко всем мышцам?

Вода из крана текла слегка тёплая, и напор её почему-то сильно уменьшился.

«Экономят! — решил Андрей. — Что ж, правильно, не для меня же одного тратить кучу энергии!»

И всё же он постоял минут десять под слабенькой струйкой почти холодной воды, и это принесло ему некоторое облегчение.

В семь часов утра он уже был полностью готов к выходу. Предстоял самый важный, самый главный день для Андрея и его друга. Совсем скоро всё решится. Через несколько часов он увидит Виктора, и весь ужас этой бесконечной недели уйдёт в прошлое. Они опять будут вместе, они расскажут друг другу о том, как прожили эти трудные дни сурового испытания, как вынесли страдание и боль, одиночество и неизвестность. И всё-всё, тревожащее и изматывающее душу, закончится!..