Сибирский. Детектив. Бракованные

Серия вторая. Алиби

Серия вторая. Алиби.

Исходники/день 2/Томск. 23 декабря/Рыбы/ файл 20001

Кажется, он только сомкнул глаза, когда предательски затрезвонил будильник. В голове еще был вчерашний бузёж. Денис приоткрыл один глаз и сквозь длинные ресницы рассматривал в полутьме зарождающийся новый день. Ничего хорошего он не сулил — опять будут трупы, менты и слезы. Мишаня подскочил с кровати и выключил телефон. Свет от экрана упал на бутылку с водой. Даже в темноте было видно, как на лице оператора появилась блаженная улыбка. Он залпом осушил 0,33 и глянул на коллегу. В голове у Дениса дневальный прокричал: «Рота, подъем». Он медленно встал со скрипучей раскладушки, добрел до ванной и включил свет. Луч упал на кровать, на которой лежала Вика. Мишаня кинул похотливый взгляд на округлости танцорши и, с присущей укоризной краснодарского акцента, шепотом обозвал товарища полным идиотом.

На смартфоне высветилось 6:59, когда машина подъехала к УВД. Сибирский, как и обещал, заплатил сверху за два штрафа, а таксист отдал пустые бланки для отчета. Мишаня в этот момент изловчился и незаметно сфоткал шефа. К утру подморозило еще крепче до минус 37, голые руки едва не примерзли к двери, когда они выходили из машины. Ледяной воздух слабой анестезией пролетел в похмельной голове. Ровно в 7:00 из здания вышла свежая подтянутая Кузнецова. Подошла к черному джипу и открыла багажник, приглашая Мишаню сложить туда весь свой операторский скарб.

— Ты не рассматривала другие версии? — спросил Сибирский так, как будто они с Кузнецовой пили весь вечер.

— Лучше молчите, окна потеют. И давайте соблюдать субординацию.

— Простите, у нас в журналистской среде все на «ты». Даже с начальством.

— А у нас по имени отчеству.

— И как Вас?

— Майор Кузнецова, товарищ майор.

— Товарищ Кузнецова. Мне вчера звонил помощник Геннадия Михайловича, — начал врать Сибирский, зная, мимические морщинки расположатся в такой ряд, что Кузнецова поверит. — Я ему передал, что вы активно цепляетесь за каждую версию, которая бы оправдывала мужа. Помощник, конечно, расстроился, он уверен в виновности Снегирева, — для убедительности Денис приподнял брови. — У меня такой уверенности нет, более того — и ваш главный подозреваемый кавказец точно не выглядит хладнокровным убийцей. Аккуратно и точно в сердце… Пффф. Если бы этот инструктор решился на убийство, то сделал бы это спонтанно, нанес сотню ран, заплакал возле трупа и пришел с повинной.

— Вы слишком красиво, киношно мыслите, жизнь проще.

— Может быть. И все-таки. Есть другие версии?

Раздался храп Мишани, Кузнецова ухмыльнулась.

— Как насчет маньяка? — как бы впроброс произнес Денис. Еще вчера, когда во время пьянки старый дружище обронил эту мысль, Сибирский загорелся ее проверить. Слишком уж хотелось поучаствовать в ловле грандиозного убийцы.

— Как насчет профдеформации? — отшутилась Кузнецова. — Других версий не алё?

— А в финансовом плане кому выгодно?

— Никому.

— Вы за что-то не любите журналистов, да? — на правдивый вопрос он не ждал честного ответа.

— Вас мне навязали, этого достаточно для…, — Кузнецова подбирала слова. — Для неприятия. И еще ваш псевдоним. Сибирский. Хм. Он вам не идет.

Они подъехали к въезду в поселок. Шлагбаум пополз вверх, и машина плавно покатила по ровному очищенному асфальту.

— Может быть вы и правы.

Сибирский разбудил коллегу и тот принялся собирать Osmo и настраивать телефон под камеру. Кузнецова не доехала до дома Иринки, а остановилась у соседей. Из багажника она достала две желтые жилетки с надписью МВД и выдала журналистам, пояснив, что свидетелям лучше не знать, что их снимают для фильма. По крайней мере в самом начале допроса. Мишаня всех задержал перекуром, Денису тоже хотелось с похмелья хватануть пару «хапок», но он вспомнил о спасительном, но противном драже. Приторный шоколад, горькое пережаренное кофейное зерно. Терпел, жевал и слушал майоршу.

Кузнецова быстро ввела в курс дела. Во дворце напротив дома Снегирёвых ничего не видели и не слышали, справа соседи отсутствуют уже неделю. Остальные жители поселка тоже, как выражалась майорша, «не алё». Не опрошенными оставались лишь соседи слева. К ним и направилась группа.

Дверь открыл лысый холеный мужик, его глаза блестели от недосыпа. Он провел гостей в холл, который был стилизован под отдел “Рыбы” в зоологическом музее. С потолка свисало чучело большого марлина. Сосед Снегиревых — Аркадий— оказался сообразительным мужиком и начал первый.

— Что тут говорить, я с ними не общался. Жена— да, она словоохотливая. Даже бегала иногда с соседкой по утрам, хотя ей не особо помогало.

— И погибшую Ирину Снегиреву лично вы не знали?

— Так, здоровались, конечно.

— Да-да, я поняла.

Аркадий перестал улыбаться. Сибирский замер в ожидании чего-то интересного. Кузнецова же почему-то вдруг подошла к старому сазану.

— Почему рыбы?

— Они, в отличие от моей жены, молчат, — нервно пошутил Аркадий.

— Вы тоже немногословны, — Кузнецова взяла паузу, чтобы насадить наживку. — Будете врать и молчать как рыба — поедем в участок, в обезьяннике посидите. Хотя нет, для вас найдем аквариум.

Аркадий артистично показал, что он изумлен столь неприкрытой угрозе со стороны следователя.

— Когда я вчера разговаривала с охранниками на КПП, они рассказали удивительную вещь. Оказывается, погибшая не водила машину, а лишь училась. Но в поселок она чаще приезжала не с мужем и даже не на такси, а с Вами. И я размышляю, как так, столько раз подвозил человека, а познакомиться не решился. Вы, наверное, не понимаете, о чем я говорю? И мне у Вашей жены лучше обо всем спросить? — Денис чуть не пискнул от восторга и с надеждой посмотрел на Мишаню. Тот мигнул — все записано. — А, эта как рыба называется? — продолжила играть на камеру Кузнецова. Аркадий протер глаза и окончательно проснулся, в голове его закрутились жернова, просчитывающие последствия сказанных слов.

— Отпираться, видимо, бесполезно. Признаю, спали мы с Снегиревой. А что? Ей мужа не хватало, она сама так говорила. Но мы потрахались и разбежались, зарядились энергией и все. Только жене не рассказывайте.

— Все зависит от Вас.

Сибирский чуть потускнел — он понял, что версия у Кузнецовой была. И весь спектакль был разыгран исключительно для журналистов и чиновников. Аркадий же пошел в атаку, он взял Кузнецову под локоть и повернул к чучелу сазана.

— Очень интересная рыба. Молодые особи всегда стаей плавают. Все друг с другом, бок о бок, трутся плавниками. А вот старые сазаны выживают редко, но после бурной молодости живут исключительно парами, понимаете. Чтобы поймать вот такого великана нужна удача. Слушайте, пойдемте, я вам кофе сварю.

Аркадий явно не хотел продолжать разговор с полицией, но Кузнецова уже надела на него невидимый строгий ошейник и взглядом натянула поводок.

— Неделю назад она была у меня, — с хрипотцой сказал Аркадий, словно почувствовал, что не убежать. — Оксанка тогда в городе осталась. Ира хотела побыть еще часок, но черт ее дернул сразу домой идти. Бабы! У Вас же интуиция. Пришла к мужу без предупреждения, а там, он со шлюхами. Хороша семейка, да?

— Да вы, Аркадий, тоже с женой не парочка влюбленных сазанов, — съязвила Кузнецова.

— У нас с Оксаной все отлично.

Лысый кинул взгляд на руки Кузнецовой и увидел обручальное кольцо.

— Вы своего просто еще не застукали.

Майорша отвернулась, подняла руку и сделал несколько медленных движений кистью, создавая водоворот в воздухе.

— После этого Ира два раза приходила. Дзынь в полвосьмого утра, мне ни слова, а с Оксанкой дыр-дыр-дыр. Вжик и на пробежку. Я думал, она ей все расскажет. А видите, как вышло.

Вчера в 7:30 утра она здесь была.

— Да. Оксана прибежала через полчаса где-то. Говорит, психованная эта Марина, бегает как косуля в такой-то мороз. Темпа моя толстушка не выдержала, вернулась.

— Значит, она ее видела последней?

— Наверное.

— И где сейчас ваша жена?

— Позавчера уехала после пробежки на работу. Вечером позвонила, сказала, что останется в городе в квартире на Фрунзе. Сегодня еще не беспокоила, хотя я уже волнуюсь.

— А где вы были с 7:30 до 9 утра в день убийства?

— Хороший вопрос! Но у меня алиби. Видеоконференция с китайцами. Разница во времени, две недели с 6 утра на ногах.

— Напишите, пожалуйста, имена с кем конкретно вы беседовали.

Аркадий быстро набросал на листке несколько китайских фамилий и протянул Кузнецовой стикер, но отдал не сразу.

— Помните, Вы мне обещали. Жене ни слова.

Кузнецова быстро зашагала в сторону машины так, что Денис и Мишаня еле за ней поспевали. Жена Аркадия была теперь главным кандидатом в убийцы.

Архив/Василий и его шлюха/ файл 20002

Никита нервничал, когда они с другом вошли в сауну, где предполагалось найти больную ВИЧ-проститутку. Хлипковатый Вася же вел себя как завсегдатай. Он распушился, расправил плечи и нахально даже по-хамски велел администраторше вызвать шлюх. Девочки, видимо, были неподалеку и через 10 минут стояли в шеренгу. Вася опознал «мамку» и попросил повторить девку, которую брал в прошлый раз. Манерная Инна сидела в машине и после короткого спора вышла на сверхурочные. Никита никого себе не взял, зато парился до тошноты и головокружения, отгоняя свои мысли о похоти. Вася пытался строить из себя веселого парня, но выходило худо. Сексом с Инной он не занимался, чем удивил девушку. Все объяснилось, когда он заплатил за всю ночь и погрузил ее вместе с бутылкой мартини в машину. Велел другу везти их на завод. Так назывался пустырь возле заброшенного склада, где они в детстве играли в прятки. Машина остановилась недалеко от фонаря.

— Я думала, мы поедем в квартиру. В машине холодно.

— На улице еще холоднее. Вылезай, — злобно прошипел Вася.

Инна, хихикая и покачиваясь, вылезла и выкинула в сугроб пустую бутылку. Она подняла воротник. Шапки не было. Вася был разгорячен ненавистью, поэтому даже не застегнул пуховик. Он обошел машину и как только оказался напротив шлюхи, то с выдохом втащил ей прямо в нос. Девушку откинуло на несколько метров. Никита в два шага оказался рядом с другом и схватил его за руки.

— Убью, тварь, спидушница, шлюха, — Вася завопил как ненормальный, но с долей артистизма.

Инна на четвереньках как собака поползла по снегу. Вася вырвался из клещей друга и ударил ногой в живот. Девушка вылетела на обочину и оказалась в сугробе, лежа на спине. Боль растеклась по всему телу, стало трудно дышать. Она попыталась привстать, но еще больше зарылась. Кровь вытекала из носа, и девушка машинально взяла снег. Поднесла его к переносице. Никита держал Васю.

— Псих, Муслим тебя на пику посадить, ублюдок, — воинственно произнесла проститутка и тут же пожалела.

Вася как-то уже выскользнул из больших лап Никиты и отоварил шлюху ногой в челюсть. Девушка уткнулась в сугроб.

— Давай убей ее еще, придурок, если она помрет, я вызову ментов, — страх разбудил в Никите громкий и сильный голос.

Он откинул товарища назад и подошел к девушке, взял ее за плечо и повернул лицом к убывающей луне. В снегу осталась кровавая маска. Никита взял платок, убрал замерзшие снежинки возле рта и заткнул нос льдом. Инна вернулась в сознание, быстро ногой оттолкнула Никиту, встала на колени и выбралась из сугроба. Она со всех ног побежала к фонарю. Отличной подсечкой Вася снес девушку, и та больно ударилось спиной и головой о дорогу. Он взял ее за волосы и поднял лицо. В другой руке у злобного хиляка заблестел нож.

— Признавайся, тварь спидушная, зачем меня заразила?

Инна, видимо привыкшая к побоям, до этого опасалась, но не боялась. Теперь ее жизни реально грозила опасность. Она заплакала.

— Василич, кончай хренью страдать.

— Говори, ты меня заразила? — прошипел Вася и замахнулся.

— Телефон, там ватсап, медик, а нет — в почте, в почте, пароль 2402 — затараторила шлюшка, прикрывая лицо руками, опомнилась. — Не надо, пожалуйста, — это уже было ненатурально.

— Ладно, убивать тебя не буду. Мы сейчас поедем к моей жене, и ты скажешь… Слушай, — Вася больно намотал на кулак волосы, и Инна подняла глаза и тихонько взвыла. — Вызвал тебя мой друг Лысый, поняла? Но мы перебрали и заснули. А ты намеренно меня напоила и заразила СПИДом. Вкуриваешь?

Инна кивнула.

— Вася, кажется, она невиновна, — Никита держал в руке телефон со стразами.

— Нас неделю назад проверяли, я чистая, я чистая, Вася, — пролепетала Инна и приподнялась.

— Это результаты. Она права.

Никитос так честно посмотрел на весь мир, что Вася поверил даже свету противного тусклого фонаря.

— Это ничего не значит, — затухая, подхрипывая, надорвавшимся голосом отреагировал взбесившийся Вася.

— Это очень даже много значит, отпусти ее.

Вася ослабил хватку, проститутка вырвалась и побежала. Все еще с ножом в руке Вася стоял как вкопанный. Теперь уже Никита успел схватить беглянку, но аккуратно за талию. Укротив ее, он долго успокаивал девушку, рассказывая о непростой жизненной ситуации Василия. Под конец он взял с нее обещание, что она никому не пожалуется, всучил ей деньги вдвое больше оговоренного. Инна на все кивала, взяла гонорар и, как только ее отпустили, быстро ушла в сторону такси.

Вася стоял на пустыре, он опустился на колени и смотрел на еле освещенную дорогу с колеей от большегрузов.

— Никитос, а кто, если не она?

Эльвира лежала на кровати и смотрела на красивое голое тело своего любовника. Он только вышел из душа и символически прикрылся полотенцем. Эля привстала, подняла голову и спросила:

— А ты когда-нибудь мне изменял?

— Эль, ну что ты? Мы же сами, как бы не ангелы?

— Я не про жену.

— Мы об этом говорили. Нам хорошо с тобой и пока так, мы вместе. А там посмотрим.

Он скинул полотенце.

Видеоархив/запись ток-шоу “Давай поговорим”/ выпуск «измены»/ файл 20003

— Вечер добрый, разговорчивый! И мы продолжаем наши посиделки. Напомню, мы здесь не просто сплетничаем о делах разного калибра, но и стараемся оценить их с научной точки зрения. Благо, ученых людей разных специальностей и направленности в наших Сибирских Афинах предостаточно. И сегодня обсуждаем супругов знаменитостей! Итак, мы уже перемыли косточки женам. На очереди мужья. Вот меня всегда интересовало, кто такой, например, муж канцлера Германии Ангелы Меркель. В нашей стране о нем вообще почти не разговаривают. Как ему живется вот с такой женой. Как уйти в тень? И какие скандалы происходят у них на кухне?

Бородатый прилизанный с большими очками ведущий ТВ-2 Бойцов стоял в центре студии. Гости программы, коих было много, еле уместились на полукруглом красном диване напротив, а эксперты сидели отдельно по краям в желтых креслах. На одном из них разместилась семейный психолог Ксения Крапивина. Именно ей адресовался вопрос. Более того, ведущий подготовил и второй. Ему непременно хотелось узнать, почему Ксения сама не замужем.

— Нас с детства воспитывают: «Женщина хранительница очага» — «мужчина — добытчик», «Не плачь тыжешь мужик», «а девочки у нас все прынцески». И, постепенно воспитываясь в этих постулатах, мы складываем мнение о себе, о мужчинах и женщинах в целом. Так ли это на самом деле? Если честно, разница между нашими представлениями и реальностью, как показывают исследования, огромна. И всему, если можно так сказать, виной, наша культура. А ведь женщина может быть и борцом, и строгим директором, и убийцей. Жестокости некоторых дам позавидовали бы самые отпетые убийцы. И с другой стороны есть мягкие, ранимые, эмпатичные мужчины. Знаете, порой, водки выпьют, обнимутся, песню задушевную споют и обязательно заплачут. НО не на людях! И тут есть два момента. Первый, все это, не совпадающее с культурным стереотипом поведением, люди скрывают как нижнее белье не в цвет, и второй— боятся быть разоблаченными. Например, девушка бьется с рецептом блинов один на один и каждый раз проигрывает, а на следующий день с борщом схватка. Ну не ее это, а она испытывает фрустрацию. Зато мужчина, который прекрасно готовит обед, чувствует неловкость. И никому не признается. Через полгода совместного бытия они быстро сменят дежурного по кухне и будут жить счастливо. Задаем вопрос, они плохие супруги, если делают, то к чему больше приспособлены? Нет. Так в чем проблема? Они бы жили весело да счастливо. Душа в душу, но общество блюдёт. И чуть что вы покажете наружу, тут же прилет от свекрухи, подруги, братана. Женщину можно обвинять, что она плохая хозяйка, мать — ребенок в дырявых носках пришел. Мужика назовут подкаблучником, не амбициозным лохом, потому что он, дескать, не соответствует культурному представлению, что мужчина должен быть главой семьи. И вот муж с женой договорились как жить. Я на работе впахиваю, ты детей воспитываешь, диссертацию пишешь. НО тут появляются друзья, коллеги, родители и начинают пихать мужика в бок — мол, соберись, тряпка, давай, пойди уже, сделай карьеру. А у него от этого только огромный такой стресс величиной со шрам от инфаркта.

Аплодисменты.

— Ерунда эта ваша вшивая психология. Ранимые мужики, тьфу, поразвели кого не попадя, — жирный политик Подколзин, похоже, не слушал Крапивину и готовил свою реплику, вслушиваясь в реакцию публики. — Да, они лентяи и альфонсы, спрятались за юбку, живут прислугой своей амбициозной бизнес-вумен. Они как тень. И ничуть не отличаются от тех самых карманных жен олигархов.

— Но есть и другие, правда, Алексей Анатольевич? — ведущий обратился к пожилому мужчине, который был мужем самой известной в городе женщины — владелицы огромного ТЦ.

— Я не карманный муж, и меня не гложет, что я не соответствую представлениям общества о мужчинах. Просто я, как любящий супруг, помогаю жене. И, если бы она стала продавщицей на рынке, я бы, наверное, помогал таскать ей ящики с яблоками и помидорами.

— Все правильно, не слушайте вы этих пустобрехов, — профессиональную скандалистку Митрохину похожую на маленького задиристого пергидрольного Йорка, понесло, пошел срач, и эфир надо было спасать. — Опять ты свою волынку затянула, Крапивина? Установки, стереотипы, идеалы? Ты сама кто, баба со шрамом? Как ты можешь судить о людях, если ничего в жизни не повидала? Ты сама замужем? Или никто не берет, боятся не соответствовать твоим социальным идеалам?

— Алла, не заводись. Мы все интеллигентные люди. Только с аргументами и без оскорблений, — Бойцов безуспешно пытался утихомирить отчаянно-лающего Йорка.

— Да она сама всех тут оскорбляет. Да Алексей Анатольевич выше этой мозгоедки в сто раз.

Начался настоящий научный базар. И как только объявили рекламу, Крапивина вышла. Ее слова исковеркали и блеванули ими в лицо. Выдохнув и отбросив эмоции, она вновь вошла в студию, обдав окружающих укоризненным взглядом. Помощник объявил, что осталось 5 секунд до эфира и все замолчали.

— Алексей Анатольевич, — передал слово ведущий, но тут вмешалась Крапивина.

— Мы все знаем его заслуги, я не договорила. Вы только представьте, что такими стереотипами пользовались несколько тысяч лет. Женщина была третьей рукой мужчины, за ее убийство можно было откупиться серебром. Только сейчас мир меняется. Появились Вумены, которые могут добиваться успеха, зарабатывать, реализовываться. И мать, воспитывая дочку, рассказывает: «Посмотри, Ангела— наш канцлер. И ты можешь быть такой». Этот стереотип мышления сложился в последние 50 лет. Не везде. Мы к нему не привыкли, а меняемся мы медленно и неспешно. Поэтому сейчас и сидим, задаем вопросы про Ангелу Меркель. Да все нормально и у нее, и у мужа. Просто нам видеть такую картину, исходя из собственных искажений, непривычно. И спрашивать надо себя, если нас это задевает как-то. Что касается вопроса — о чем спорят канцлер Германии и ее муж на кухне? Да о разном. Тут дело в саморазвитии обоих партнёров. Им, если честно, должно быть пофиг на мнение окружающих. Они между собой договорились и все.

— А если же мужчина не саморазовьётся, не сможет взять и отрешиться от общества? И будет мучиться, что не соответствует нашим представлениям? Что с ним будет? — спросил ведущий.

— Шлюхи, алкоголь и азартные игры, — подхватила Митрохина.

— Вижу, опыт у вас есть, — съязвила Крапивина. — Но порой все хуже: пустота заставляет его жить чужой жизнью, чужими целями. Возникает зависть, ненависть к жене. И выходом, который кажется единственным из этого семейного капкана, для мужа становится убийство.

Исходники/день 2/Томск. 23 декабря/Алиби/ файл 20004

В машине долго стояла тишина.

— Это не может быть муж, — уверенно заявила Кузнецова.

— Пижня! Жена ему изменяла чуть ли не с каждым встречным, — добавил Мишаня тем краснодарским тембром, который говорил о полном понимании ситуации.

— Он тоже не святой.

— Ну, знаешь. Когда мы… — это нормально, а вот когда нас…, это другое дело, — оператор не решился передать дословно матерную присказку.

— Давайте без пошлостей, и еще раз — мы с вами не близкие родственники, а вынужденные соседи.

— Лысый гораздо больше похож на хладнокровного убийцу, — вмешался Сибирский, стараясь саму Кузнецову вывести на разговор о настоящем подозреваемом — Оксане.

— Жертва была, как говорят, слаба на передок. Убийцей может быть кто угодно, мотив есть у всех. И у любовника с мужем, и у жены любовника, и даже у отца, репутацию которого порочит дочь, — кажется, Кузнецова нарочно пикировала Сибирского. — Вот постепенно будем отсеивать тех, у кого алиби есть, так до убийцы и доберемся.

Сибирский сглотнул, ему не хотелось слышать о распущенности Иринки, которая в его памяти и сердце оставалась светлым образом. Он закрыл глаза, и разговор как-то сам собой затух.

Машина выехала на трассу. Березки за окном замелькали, образуя сплошную стену, постепенно уводя сознание в транс. Пять лет назад, когда Денис последний раз был в Томске, они встречались с Иринкой. Тогда она с сожалением смотрела на него и жаловалась на собственную жизнь. Хотя со стороны казалось, у нее все прекрасно. Богатые родители, муж из известной семьи. И даже работа. Однакоесли бы тогда он мог посмотреть глубже — картина была бы не такая радужная. Снегирев думал только о деньгах. На работе держали из-за отца. А детей Иринка не завела и, похоже, не собиралась. Предаваться разврату один из путей, который ее ждал, второй — наркота. Как оказалось, не только героин, но и беспорядочные связи вели в могилу.

Консьержка сказала, что Оксаны — соседки Снегиревых — в квартире нет и не было уже несколько дней. В банке заявили, что их замдиректор не появлялась два дня, но, по их словам, это нормально. Кузнецова дала распоряжение оперативникам найти главного свидетеля и высадила журналистов около гостиницы. Новичок техник и видеоассистент Виктор из убойного доложил, что проверил все камеры поселка. Ничего и никого подозрительного не обнаружил. Ледяной туман. Оставалось ждать. 12 часов, а целый день, по сути, испорчен, но с другой стороны — можно наконец-то выспаться.

Джонни, как звала майорша своего мужа, встретил ее в столь ранний час с изумлением. Впрочем, Кузнецова этого не заметила, махом проскочила в ванную, сняла всю одежду, распустила кокон и настроила душ почти на кипяток. Раскрасневшаяся, голая, с замотанной в полотенце головой она проскочила мимо мужа и быстро занырнула под одеяло. Джонни быстро захлопнул ноутбук и через несколько секунд уже пристально изучал жену.

— Ты же знаешь. Мне пока неприятно, — стесняясь самой себя сказала Кузнецова.

— Уже месяц прошел, можно. Ну или по-другому.

Они курили прямо в постели, хотя Кузнецова этого не одобряла.

— Надеюсь, ты сегодня на работу не уйдешь?

— Я очень надеюсь, что уйду: глухарь какой-то недобрый подкрадывается, — Кузнецова засмеялась и стала наматывать волос на палец.

— Жена, блин. Плюнь ты на этот ваш вшивый ментовский участок. Устройся адвокатом или юристом в контору. Деньги у нас есть, зачем тебе эти трупаки.

— Знаешь, я хочу служить родине, коли ты оказался не годен, — она ткнула мужу в грудь, но тот уже видимо привык и не обижался на подобные провокации.

— С тобой как со стеной, а для себя когда мы будем жить? В Тай съездить, Эльфовую башню глянуть.

— Эльфовую? — закрывая глаза переспросила Кузнецова.

— Я специально.

Джонни еще что-то вещал про отпуск, море и музеи. Кузнецова же провалилась в сон. Заметив спящую жену, муж аккуратно вытащил из-под ее головы руку и вновь ушел к компьютеру. Телефон жены сообщил о том, что батарея на нуле. Джонни медленно встал и выключил его. Он ненавидел работу жены и радовался своей мелкой пакости. Довольный, он сел за комп и продолжил общение, которое тянулось уже пару месяцев. Семейный психолог давно предлагала прийти на офлайн консультацию, но Джонни пока считал это шагом слабака: ни к чему не обязывающего онлайн общения было достаточно. Достаточно, чтобы позже сказать жене, что ее работа следователя разрушила их любовь, а он сделал все что мог, чтобы спасти их брак.

Старлей Серов раз 8 нажал на кнопку звонка, прежде чем Джонни открыл дверь. Кузнецова вылетела в коридор в полотенце, махнула Серову и забежала в ванную.

— Телефоны оба два не алё, сели. Что случилось? — прокричала майорша из ванной.

— Срочно, муж хочет во всем признаться.

— Сука, голову морочил, — буркнула она себе под нос. — Откуда знаешь? Джонни, почему ты меня не разбудил?

— Так сказал журналист московский. Или Сибирский.

— Они что, с вами? — майорша вышла в коридор, натягивая теплый свитер, нисколько не стесняясь Серова.

— Так Снегирев на них сначала вышел, ты-то не абонент, — Серов влюбленно смотрел на начальницу.

— Джонни, меня рано не жди.

— Как всегда, — донеслось из кухни.

Кузнецова собрала в кучу свои длиннющие волосы, проткнула пучок двумя китайскими палочками и вскочила в высокие на меху берцы.

Майорша зло смотрела на Снегирева, лоб которого оператор обтирал сухой салфеткой, чтобы не блестел в кадре. Серов стоял с наручниками наготове. Сибирский сидел рядом с камерой, по привычке взяв блокнот и ручку. Адвоката Пучкова почему-то не было. Наконец, Мишаня убрал пот со лба подозреваемого и встал за камеру.

— Можно, — скомандовал он и хлопнул перед камерой.

— Сегодня я хочу признаться. Признаться, в том, как я сильно скорблю в связи с гибелью моей жены. Мы не всегда жили душа в душу, что уж там, мы изменяли друг другу, но все же оставались супругами, мы хотели спасти наш брак, бросить все увлечения на стороне, и стать счастливой парой, может даже завести детей. Я не знаю кто смог совершить такое, но только не я. И вот мои доказательства.

Мишаня закачал головой: ему казалось, что после чистосердечного признания, можно будет брать билеты домой. Кузнецова же криво победно улыбнулась слегка ошарашенному Денису, хотя ей явно не по душе был этот цирк.

— Вы же снимаете? — спросила она с издевкой.

Андрей Снегирев повернулся, включил монитор и принялся рассказывать о том, что во время предполагаемого убийства он проходил миссию в игре, дата, время и действия отображены на серверах и могут быть предоставлены по запросу полиции или адвоката. Сибирский кинул взгляд на Мишаню, тот переставил камеру на монитор, забрал мышь у Андрея и начал заглядывать на разные странички.

— Похоже, правда. Не отсиживался, активно атаковал врагов и в принципе на хорошем уровне играл примерно полтора часа.

— Ваш папа будет счастлив, — зло пробубнил Денис. Играть эмоцию гнева ему давалось куда хуже, чем фальшь.

— Я справился о здоровье Геннадия Михайловича, — холодно и мерзко начал говорить Андрей. — Он слаб после инсульта и весть о моем алиби может его добить. Так что постарайтесь как-нибудь аккуратнее. А сейчас забирайте приставку и идите вон. Я дико устал от присутствия чужих людей в доме. Скоро похороны и мне нужно все устроить.

Серов аккуратно сложил вещдоки. Мишаня собирал аппаратуру. Андрей поднялся.

— Значит, будете прессовать любовника и искать соседку? — спросил Сибирский у майорши.

Кузнецова молча кивнула. В это время в дом залетел лысый сосед Аркадий в дубленке, натянутой на майку. Быстро кивнул всем собравшимся и рыбьими глазами посмотрел на майоршу.

— Я тут машину вашу увидел, странное дело, — он чуток отдышался. — Оксанку я так и не нашел, вы, так понимаю, тоже. Вот что она прислала 5 минут назад.

Он протянул Кузнецовой телефон. Та лишь мельком взглянула и мгновенно скомандовала мчаться в город.

Майорша тапнула на педаль. Джип рванул с места так, что Мишаня, сидевший посередине заднего кресла, едва не двинул лысому камерой в челюсть. Вскоре Кузнецова дозвонилась до начальника и попросила срочно проверить ЗАГС на наличие заложников, а также пробить, где находится телефон Оксаны.

— Что я должен делать? — лысый захлопал глазами.

— «Вам срочно нужно развестись, иначе я Вам помогу. ЗАГС работает до 22.00» — эта смска— требование, которое вы должны выполнить, чтобы спасти жену.

— Требование?

— Развестись. И у нас осталось всего минут 20 на это. Иначе…

— Он что — ее убьет?

— Будем надеяться, что это просто шутка, — Сибирский попытался как-то приободрить Аркадия, с которого словно капустный лист слетела вся спесь.

— Вы в каком ЗАГСе регистрировались? — спросила Кузнецова

— Так он один у нас, в смысле, тогда был один, в старом.

Машина выехала на трассу: оставалось еще 16 минут.

«Душно. Как же здесь душно», — подумала Оксана. Она только очнулась в маленьком темном кабинете или подсобке и попыталась встать, но не смогла, тело отказывалось слушаться. Руки совсем затекли. Заложница проморгалась. Почти ничего не видно. Она мотнула головой, окончательно придя в себя. «Итак, я сижу. Ноги, — она попыталась их отсоединить от стула, но щиколотки были надежно привязаны скотчем к ножкам. — Руки за спиной, — продолжала мыслить Оксана. — Где же я?» Где-то вдалеке зазвучал марш Мендельсона. «ЗАГС?!» — хотела сказать заложница, но чьи-то руки ловко засунули в открытый рот шарик и заклеили его липкой лентой. Оксана продолжала мычать. Яркий свет от вспышки телефона ослепил банкиршу. Вскоре щелкнула селфи камера и Оксана увидела себя со стороны. Она сидела связанная на стуле, под которым была бомба. Горела красная лампочка и бегали циферки.

Архив/Василий и Эльвира/ Зачеркни лишнего/ файл 20005

Пьяный Василий и трезвый Никита сидели за столиком в пивбаре. Рогоносец держал в руках нож и ел стейк средней прожарки. Друг, как всегда, пил морс.

— Пипец, просто пипец. Моя Элька— шлюха. Она с другими… А я рогатый олень. Я, Никитос, большой рогатый олень.

— Может жена не изменяла? А малолетка твоя СПИД принесла, зря ты ей на слово веришь, она молодая, все чешется у нее там.

— Я точно знаю. Не она. Две недели назад аборт сделала, там все проверяли, я нашел справку в ее квартире. Она чистая. И нечего так на меня смотреть. Да, я говно последнее. А что мне делать? Спиногрыза от 19-летней писюхи заиметь? А на что мне их содержать? У меня долгов… да ты знаешь…

— Ты дебил, Вася. Нет у тебя царя в голове, да и не появится уже, видимо, никогда. Иди проспись, завтра начнешь новую жизнь, без денег, без удовольствий, без семьи. Трудно будет, но, судя по всему, по-другому тебя не исправить.

— Знаешь, друг, проваливай-ка ты на… фалософ[1] фигов, иди подтирай своим спиногрызам жопки.

Никита достал из кармана куртки портмоне, вытащил тысячу и кинул купюру на стол.

— И жене подтирай, языком.

Никита — святой человек, ну почти. Хороший боковой в челюсть отправил дружбана под стол. Когда Вася встал, друга детства уже и след простыл. Для пафоса и официантки он еще раз послал очень далеко своего товарища и выпил до дна. Чтобы закусить отчаянно заерзал ножом по куску мяса, на мгновение остановился и оскалился. Так мерзко, что если бы его видел Никита, то обязательно врезал еще раз. Вася достал телефон.

— Привет, Эль. Мне кажется, нам надо поговорить, — с той стороны телефона послышались явные сомнения, но Вася был тверд. — Нет, поговорить никогда не поздно. Я трезвый, почти. Давай на нашем месте.

Вася взял салфетку, вытер нож и положил его во внутренний карман куртки.

Эльвира не ожидала, что согласится так просто. Любовник был в душе и не слышал ее разговора. Она быстро оделась, взяла из сумки листочек с диагнозом и открыла мужской портфель. С явным удовольствием положила туда бланк и уже хотела закрыть сумку, но увидела блеск. Чуток подумав надела перчатки, взяла нож и улетела.

Зимой в Лагерном мало людей, поэтому Эля и Вася любили здесь гулять. Часто муж поднимал ее и кидал в огромный сугроб. Утопая в нем словно на перине, она желала его, и он не заставлял себя ждать. Они жадно целовались, а в теплую погоду пару раз даже занимались любовью. Сейчас ей хотелось одного — убить изменника. Она свернула с дорожки, прислонилась к дереву и трясущимися руками достала нож. Тело, мысли, вся жизнь задрожала. Послышался скрип. Чьи-то ботинки сильно втаптывали хрустящий снег в дорожку.

Исходники/День 2/ Томск. 23 декабря/разговор с бомбой/ файл 20006

Оставалось 11 минут до предполагаемого взрыва. Все молчали. Серов включил радио. Шел повтор пятиминутки с Крапивиной. Из радиоприемника она вновь несла обжигающие уши фразы.

— Измена — это не про секс, это про обман. Не сам факт соития с другим человеком важен, а попытка скрыть измену. И все эти «я не хочу разрушать нашу семью», «я не могу причинить ему\ей боль» — это все лицемерие. Нет. Страх. Быть пойманным, разоблаченным, наказанным, страх остаться в одиночестве — вот в чем суть измены. И вы знаете, возможно, этот симптом— показатель, что отношения изначально были ущербны.

— Хрень вся эта популярная психология, — нервно буркнула Кузнецова и выключила радио. Она одной рукой держала руль, а другой сжимала смартфон в ожидании звонка. Пришла смс: “В старом ЗАГСе чисто, новый уже проверяют”.

— И куда едем? — спросил Серов.

— Пока в старый, вдруг что-то упустили, Аркадий, вспоминайте детали. Как прошла свадьба?

— Расписались, пошли в Лиру, это напротив универа. Нажралися — разошлися.

— Давай заедем в кафе, по дороге, — предложил Серов.

— Тогда в ЗАГС не успеем.

— А Пушкин тогда стоял? — спросил Денис, чем заставил обернуться Кузнецову. — В каком году поженились?

— В восьмом.

— «Это будет долгий раунд», — подумал Денис. — Зимой?

— Почему? В августе, как все нормальные люди, — Кузнецова усмехнулась, она с мужем расписалась в мае. Как говорили родственники: «Плохая примета, всю жизнь маяться будешь».

— А на лестнице фоткались? — продолжал бомбить Сибирский, дурацкими вопросами пытаясь разговорить лысого.

— Вроде.

Сибирский помолчал, искрой мелькнула мысль о том, что могло разговорить этого немногословного от стресса персонажа: «Деньги».

— А сколько фотограф стоил?

Мишаня крутивший Осмо оживился и кажется изловчился так, чтобы Аркадий попал в кадр.

— О! Это отдельная песня, мы же 08.08.08 женились. Цены на все были космические. Лиру я, еще не зная ответа Оксанки, за год застолбил. А вот с фотографом засада вышла. Чувак, который нас должен был снимать, уехал в столицу, будь она неладна, и прислал замену. А тот попросил втридорога. В общем, аванс ему дал, а он паскуда забухал. Нам бы все распланировать, а он никакой. Говорит, что там планировать: лестница, Пушкин, фотолаборатория.

— Та что рядом с ЗАГСом?

— А когда приехали, оказалось все вверх дном. Лестница забита. Перед нами свадьба на 200 человек и все приперлись в ЗАГС. Пока мы их ждали, все сроки сместились. И этот фотографговорит, что мы опаздываем в лабораторию.

Машина въехала в город, и Серов включил люстру, пока без звука.

— Фотограф говорит, давайте пока в студию, чего ждать. Оксанка тогда кричала что-то на него. У нее такое платье длинное, а он нас подвалом повел, чтобы быстрее. Там, оказывается, ход есть, не знаю, где он ключи достал.

В районе Лагерного сада дорога была свободна, поэтому Кузнецова вошла в поворот с дрифтом. Как только джип оказался на прямой, она тыкнула в экран смартфон. Эхо гудков разнеслось по всему салону авто.

— Михалыч, срочно в старый ЗАГС, там подвал, соединяющий зал с фотолабораторией, его надо проверить, — затараторила Кузнецова.

— Уже не получится, группа уехала.

— Как не получится?

Оставалось 5 минут. Кузнецова ускорилась, но возле политеха почти встала как вкопанная. Два пазика-маршрутки перегородили двухполосную улицу, водители разговаривали друг с другом, не обращая внимание на полицию. Пришлось ждать, когда пройдет поток и обходить по встречке. Новособорную пролетели лихо. Чуть не доехав до ЗАГСа, машина перемахнула через небольшой сугроб и заскочила на тротуар, едва не врезавшись в беседку, сделанную изо льда. Джип замер перед входом. Секундомер начал отсчитывать последнюю минуту. Послышался щелчок. Аркадий и Денис, сидевшие возле дверей, задергали ручки.

— Все не алё. Поздно, ждем взрыва. Через две минуты прибудут саперы, — хладнокровно произнесла майорша. Аркадий побагровел.

— Откройте двери, — заколотил лысый по стеклу бронированной машины, — Оксана, — он метнулся на другую сторону, но Сибирский его задержал.

— Блин, народ, — Серов указал пальцем на группу студентов.

Загудела и заблестела мигалка. Студенты посмотрели друг на друга и быстро побежали в обратную сторону.

— 10 секунд, — прокуковал Мишаня.

Аркадий попытался открыть дверь, но блокировка в машине у Кузнецовой стояла не обычная. Только водитель мог открыть дверь. Аркадий безнадежно прилип к стеклу и рыбьими глазами смотрел на здание.

— Помогите, — Оксана уже осипла и вопль получился не слишком сильный.

Она часто с мужем забавлялась в постели со скотчем и наручниками, знала как высвободиться, и еще минуту назад частично содрала кляп со рта. Но на крики никто не пришел. Мелкими прыжками девушка сумела на стуле развернуться к двери. Ручка была простая, надо всего лишь нажать вниз. Но это никак не удавалось, ни зубами, ни щекой. Наконец получилось подбородком. Исцарапанное лицо осветил тусклый свет коридора. Пахнуло изморозью и плесенью. Оксана посмотрела на бомбу. Секундомер отсчитывал последние секунды. По стулу потекла моча и стала стекать на бомбу, капли отсчитывали последние вздохи.

В машине все зажмурились. Две точки на электронных часах синхронно отбивали стук сердец пассажиров. Аркадий первым радостно открыл глаза. Он вновь забарабанил в стекло, но Кузнецова и не думала открывать дверь.

— Да, мы у старого. Мы предполагаем. Ждем здесь саперов. 3 минуты. Да, не выходим, — Кузнецова уже рапортовала начальству.

Прибыл бронированный автомобильчик. Из него выскочили несколько мужиков в брониках, лабрадор и его хозяин. К ним подлетел охранник, который все это время ютился в ледяной беседке и ключом открыл им двери.

Саперы нашли вход в тоннель, который был спрятан за большим зеркалом в гардеробе, о чем доложили по рации Кузнецовой, и все пассажиры джипа облегченно вздохнули. На торпедо замигала желтая колонка — сигнализирующая о том, что пора заправить машину. Майорша машинально выключила зажигание и автоматически нажала кнопку разблокировки дверей. Аркадий кометой вылетел на улицу. Мишаня не растерялся и последовал за ним. Другим не оставалось ничего кроме как идти в ЗАГС. Лишь репортер Сибирский сидел, не шелохнувшись — там была работа для оператора. Журналист погрузился в мысли, рассуждал, кому же понадобился такой перфоманс. Мысли бежали также быстро как Аркадий к своей жене. Инструктор-Кавказец был совершенно не причем, тем более что находился в СИЗО. Муж Андрей был под присмотром все это время и физически не смог бы взять заложницу. Геннадий Михайлович был в силах это провернуть, но инсульт приковал его к кровати. Оставался только Аркадий или/и его жена. Возможно, но тогда артистизм бы зашкаливал, так сыграть трагедию, кажется, было не реально, но Сибирский знал — можно.

Оксана смеялась, когда ее нашли саперы. Бомба замерла, отсчитывая последнюю секунду. Цифра подрагивала на мониторе, но не менялась. Освободив девушку, саперы накинули на нее плед и повели к выходу. Они поднялись по лестнице ЗАГСа, когда Аркадий и Кузнецова влетели в здание.

— Быстро отсюда, — скомандовал сапер.

Серов воспользовался паузой и схватил Аркадия.

— Оксаночка, — завопил муж, — родненькая. Жива.

Серов за ворот тащил Аркадия ко входу.

— Я не видела, я его не видела, — холодно проговорила Оксана, когда поравнялась с Кузнецовой.

— Какие-нибудь детали, мелкие.

— Я его не видела, — замотала головой Оксана.

Серов отпустил Аркадия только на улице. Тридцатиградусный мороз мгновенно прихватил уши лысого, но сейчас ему было все нипочем. Он дождался жену и бросился к ее ногам, но та не отреагировала. Подоспевший врач накинул на Оксану еще один плед. Джинсы покрылись коркой в районе ширинки. Два санитара уже подкатили носилки. Оксана погладила мужа по голове.

— Аркаш, я тут поговорила с бомбой… Знаешь, нам и правда нужно развестись.

В это время Сибирский достал кофейное драже, раскусил и глянул в окно. Оксана улеглась на носилки и ее покатили к карете скорой помощи.

Аркадий смотрел на уезжающую жену. Холод замораживал вытекающие слезы. Взгляд затуманился, картинка стала какой-то нереальной, и он провалился в пугающую обморочную пустоту.

[1]Фалософ — так едко называют студентов философского факультета.