Сибирский триллер. Том 1: Жаркое лето 95 года

Глава 43

Вечером девушки вместе с Федором спустились в ресторан при гостинице. Накануне Федор запретил им появляться в ресторане и даже выходить в город, и они питались целый день бутербродами. А сегодня они удачно провели операцию и хотели отметить своё прибытие в город вкусным обедом, совмещённым с ужином, потому что сегодня целый день мотались по трассе на голодный желудок. Когда желудок пустой, то и реакции отличные, и резкость больше, и меткость выше. А сейчас они могут позволить себе сбросить напряжение, остыть и полакомиться блюдами, которыми здесь готовят.

Девушки надели красивые длинные вечерние платья с оголёнными плечами. Какие же артистки без вечерних нарядов? Их забавляла эта игра в артисток, потому что чаще всего их отправляли на операции под видом туристок, журналисток, а однажды даже монашек. А сейчас они были артистками ансамбля песни и пляски и могли позволить себе щеголять в шикарных вечерних платьях, которые уже давно себе пошили в дорогом московском доме мод, но надевать их было практически некуда. Один раз съездили в них на новогодний бал в Дом офицеров Московского военного округа и второй раз туда же на 8 марта на торжественную встречу для семей военнослужащих. И всё. В свои двадцать три года они не обзавелись широким кругом друзей, а с поклонниками было ещё хуже. Где бы они ни появлялись, им обязательно начинали оказывать знаки внимания молодые люди, пытавшиеся произвести на них впечатление своей крутизной и предстать перед ними в образе суперменов. Но этим они вызывали у девушек аллергию, так как суперменов вокруг них хватало и на службе. В частности, с женой одного из суперменов, Федора, они были знакомы и даже жили по соседству. Маша смотрела на мужа с обожанием и за его широкой могучей спиной чувствовала себя в высшей степени в безопасности. Девушки часто видели Машу гуляющей с сыном — кудрявым, очень миленьким трехлетним мальчиком Данилой. Малыш сначала перемигивался с Леной, которая легко сходилась с детьми, а потом вообще подружился с нею и даже позволял взять себя на руки. К Ларисе он на руки не шёл, но относился к ней снисходительно и немного покровительственно, как к Лениной подруге. Девушки иногда сидели с Машей на детской площадке, наблюдая за играми малышей, и Маша с восторгом рассказывала им о своём муже, какой он отличный семьянин и как она его любит. Девушки не хотели так же восторгаться своими будущими мужьями. Наоборот, они хотели бы, чтобы восторгались ими и чтобы их избранники были нежными и чуткими, умными и понимающими, добрыми и ласковыми, интеллигентными и тактичными. Они должны разбираться в музыке и живописи, в литературе и искусстве, должны обладать высокой духовностью и другими подобными качествами, но такие им не попадались. Девушки боялись остаться старыми девами, так как в двадцать три года уже пора обзаводиться семьёй и детьми, но достойных кандидатур не было, а снижать свои требования они не хотели. — Пару лет у нас ещё есть в запасе, спешить пока некуда, — рассуждала Лариса, и Лена была с нею согласна.

Но всё равно хотелось любви, хотелось, чтобы кто-то восхищался и дарил цветы, хотелось чувствовать себя принцессой, чтобы кто-то на ушко шептал нежные слова. Для мужчины счастье — когда его понимают, а для женщины — когда её любят. И девушки хотели счастья, но оно пока не приходило.

Федор зашёл за ними в номер, когда они крутились перед зеркалом. Увидев его, они начали крутиться перед ним, ожидая комплиментов в свой адрес, и он не мог обмануть их ожидания. Однако расточать комплименты явно была не его стихия, и он изобразил на лице восторг, как сумел, что-то пробормотал насчет их неотразимости, и они втроём отправились в ресторан. Девушки и не ожидали, что Федор будет красноречив и обаятелен, и лишний раз убедились в том, что широкие плечи и литой затылок не делает мужчину поэтом. Но всё равно им было приятно, что хоть как-то он обратил внимание на их наряды. В этих платьях они чувствовали себя актрисами и под многочисленными взглядами посетителей ресторана, как на подиуме, походкой моделей прошли к столику, который находился около окна, вдали от шумного застолья в глубине зала.

Какая-то компания что-то праздновала, но явно не свадьбу, потому что невесты не было видно.

— Федь, а что они там празднуют, как ты думаешь? — спросила Лариса.

— Конечно, свадьбу, — ответила за Федора Лена.

— А где же тогда невеста?

— Невеста либо в шоке оттого что вышла замуж, либо уже пьяная лежит под столом.

Федор иронически посмотрел на девушек поверх меню.

— Если бы вы прислушались, о чём они кричат, то услышали бы слово, являющееся ключевым к пониманию причины их присутствия здесь, — сказал он.

— Ох, как сложно ты выразился! Может, ты нам скажешь это слово, если, конечно, его не пишут на заборах? — спросила Лариса.

— Скажу. Это слово — диссертация.

— Ах, вон оно что, — разочарованно протянула Лена. — А я уже подумала, что сейчас невесту будут доставать из-под стола. А оказывается, всё настолько прозаично!

— Да, Лен, нет в жизни романтики, — вздохнула Лариса.

Они сделали заказ подошедшему официанту и в ожидании его разглядывали публику.

— Девчата, а что вы там кричали на трассе? Лёка, Ёлик… Что это за клички такие? — спросил Федор.

Лена засмеялась.

— Лариска, когда была маленькая, годика два ей было, называла себя Лёкой. Вот так это и пристало к ней.

— Тетя Дуся, нянечка из нашего детдома, называла Ленку Еленой. Почему-то к Ленке она особенно неровно дышала. А Ленка произнести это не могла и называла себя Ёлик, — добавила Лариса.

— Тетя Дуся и Лариску тоже любила. Она нам часто приносила леденцы, монпансье назвались, в такой круглой жестяной коробочке. Помнишь, Ларик?

— Я всё помню, Ёлик. И как воспитательница Екатерина Алексеевна трясла меня за шиворот и била по лицу.

Лариса повернулась к Федору и пояснила:

— Её дочка, нашего возраста, забирала у меня свою куклу, а я ей не отдавала. И мы у куклы оторвали руку. А эта Екатерина Алексеевна обвинила меня во всём. Я до сих пор помню, как она меня трясла и била по лицу. Я этого никогда не забуду…

Фёдор, помолчав, сказал:

— Ладно, девчонки, мы сегодня хорошо поработали. И так удачно сложилось, что на трассе ни одной машины не было. Свидетелей, вроде бы, быть не должно. Покушаете и идите отдыхать. Вам надо хорошо выспаться, завтра утром катаемся по северной трассе.

— А я, вообще-то, не понимаю, что мы здесь делаем? Это же простые бандиты, так причём здесь мы? — Лариса посмотрела на Федора, ожидая ответа, а не дождавшись, добавила:

— Пусть милиция ими и занимается. Или пусть ФСБ чистит дороги, если милиция не может. К нам-то какое это имеет отношение?

— А действительно, мы-то причём? Это не наши проблемы, мы ведь армия, — поддержала подругу Лена.

— Вы снова за своё! — с досадой сказал Федор. — Я уже говорил — не знаю. Вот послали, и всё тут. Может быть, здесь нашу машину какую-нибудь зацепили, или что-то другое сотворили. Но, видимо, насолили нашему ведомству здорово. Приказ — разобраться по полной программе, используя машины-ловушки. Из-за этого вас, девчонки, и подключили к операции. Вы оказываете на бандитов расслабляющее действие.

— В смысле как слабительное? — рассмеялась Лариса.

— В смысле, что хотя бы на кого-то мы производим впечатление. Только бандиты и могут оценить нашу нежную девичью красоту и ласковый характер. Никто нас не любит, — жалобно заныла Лена, и Фёдор выразительно на неё посмотрел.

— Ну, вот, понесло, — рассмеялся он.

Ужин был вкусным, живая музыка была в хорошем исполнении и девушки, получали удовольствие от вечера.

— Ладно, я пошёл в номер, а вы здесь недолго. Вон за столиком какая-то компания сидит, всё время сюда поглядывают. Так что закончите ужинать и уходите к себе, — сказал Фёдор, уходя.

— Давай не будем спешить, — предложила Лена Ларисе. — Я хочу ещё посидеть, послушать музыку. Здесь так уютно. А что делать в том казенном номере? Пусть Федя спит, а мы можем и попозже посидеть.

— Федя сейчас вернётся. Он забыл, что ключ от своего номера он положил мне в сумочку.

— А чего же ты ему сразу не напомнила?

— Он же не просил меня напомнить о ключе. Пусть прогуляется туда-сюда перед сном. На полный желудок сны тяжёлые могут сниться.

— К нам нетвёрдым шагом направляется кавалер, — заметила Лена.

— Наконец-то на нас обратили внимание, — рассмеялась Лариса.

К их столику направлялся подвыпивший молодой человек. Его галстук съехал на сторону, лицо было красное, и на лбу застыли капельки пота. Он сиял пьяной улыбкой, и его голубые глаза по-детски доверчиво смотрели на девушек. Лариса тихо засмеялась — она вдруг вспомнила, как когда-то, очень давно, они с Леной на даче у дяди Пети накормили вишнями от наливки большого мохнатого пса. Сами вишни есть не стали, потому что они были очень противного вкуса, а пёс их жрал с удовольствием, выплёвывая косточки. Вскоре у него лапы начали разъезжаться в сторону, язык свесился и он смотрел на девочек таким же добрым и пьяным взглядом.

— Лен, ты помнишь…, — начала Лариса, но Лена, очевидно, тоже вспомнила тот случай и сразу же кивнула головой, тихо рассмеявшись.

— Прошу прощения…, — смущенно сказал подошедший молодой человек, смотря на Ларису, и она строгим учительским тоном его перебила:

— За что?

— В каком смысле? — удивился он.

— За что вы прощения просите? Что вы натворили, рассказывайте. Только начистоту.

Молодой человек ещё более смутился.

— Нет, я в том смысле, что извините… Я просто подошёл познакомиться. Меня зовут Вадим.

Ларису этот разговор смешил и она, дурачась, с деланным удивлением спросила:

— Кто же это вас так зовёт?

— Ну, все так зовут. Это имя моё.

— Ах, вот оно как. Это вас так родители назвали?

— Ну да. Кто же ещё? А как вас зовут?

— Меня зовут Лариса, а мою подругу Лена.

Лену тоже забавляла ситуация и она вступила в разговор:

— Вадик, вы садитесь. Вы часто так набираетесь?

— Как так? — удивлённо спросил Вадик, усаживаясь за стол.

— Ну, вы часто пьёте? Вадик, вы алкоголик? Только начистоту, не обманывайте нас.

— Нет, нет. Я очень редко пью. Мой приятель защитил диссертацию, и мы её обмываем.

— Вот как? А вы тоже защитили диссертацию?

— Я ещё нет.

— Почему же вы затягиваете с этим делом? Пьянки мешают? — спросила, улыбаясь, Лариса. Парень ей нравился своим простодушием и тем, что не сводил с неё своих голубых глаз.

— Пока денег не хватает. Нынче диссертации дорого стоят, — несколько виновато вздохнул парень.

К столу подошёл подвыпивший мужчина блатного вида и положил руку на плечо Вадима.

— Так, мужик, свободен. Девчонки, идёмте к нам за столик, — сказал он, чем вызвал у девушек злость.

Беседа с Вадиком начинала им нравиться. Лариса строила ему глазки, а Лена, соревнуясь с нею, томно поглядывала на Вадика, пытаясь отвлечь его внимание от Ларисы, на которую тот смотрел с пьяным восторгом. И вот подошедшее мурло всё испортило! Лена посмотрела на столик, откуда пришёл этот тип. Там сидели трое его приятелей и смотрели в их сторону. Лена находилась ближе к подошедшему и взглянула на его ноги. Если его пятку зацепить носком одной ноги, а пяткой второй ноги ударить под колено, он со всего размаху грохнется на пол и будет скандал на весь ресторан. А если резко ткнуть его в определённую точку сердечного меридиана, то у него будет внезапный сердечный приступ. Алкоголь в крови может сыграть с ним плохую шутку и, в лучшем случае, он отделается обширным инфарктом. Ей в это вечер не хотелось никакой жестокости, но играть в его игры она тоже не хотела. Она увидела, что у её подруги уже сузились глаза и она взяла в руки бокал вина. Лена понимала, что сейчас последует, но положение спас подошедший Федор. Оглядев джентльменов перед столиком девушек, он раздраженно сказал:

— Ну, вот, не успел уйти, облепили как мухи. Лариса, ты ключ почему мне не отдала?

— Ты же не спрашивал, я и подумала, что тебе, возможно, он не нужен.

— Ну что вы с Леной за народ такой!

Лариса достала из сумочки ключ и передала Фёдору.

— Мужик, ты кто вообще? Чего ты здесь бегаешь туда-сюда? Исчезни! — сказал Федору блатной и тот, мельком взглянув на него, обратился к девушкам:

— Я их обоих сейчас заберу с собой. А вы не задерживайтесь здесь.

— Этого забирай, — кивнула Лариса на блатного, — а второго оставь.

— Кого ты заберешь? Меня, что ли? Да ты знаешь, кто я такой? — возмутился блатной.

— Пойдём на улицу, ты мне всё там расскажешь, — похлопал его по спине Федор.

— Вон видишь столик? — показал блатной. — Там мои кореша сидят, понял?

— Хорошо, пойдем к твоим корешам, — пожал плечами Федор и они пошли к указанному столику.

За столиком сидели трое братков, и смотрели на приближающегося Фёдора и своего приятеля. Подойдя к столику, Фёдор неожиданно схватил правой рукой блатного за волосы и резко наклонил его голову вниз, одновременно выбрасывая вверх правое колено. Разбив его лицо о своё колено, Федор резко поднял его голову за волосы. Из разбитого рта и сплющенного носа блатного текла кровь, стекая на пиджак и рубашку.

— Узнаете приятеля? Вопросы есть? — спросил Федор. Рывком усадив блатного на стул, он мрачно оглядел сидящих. Никто не шелохнулся, потому что все понимали — раз такое творит, значит может себе позволить.

— Правильно меня поняли. Итак, мы договорились, сидеть тихо и девочек не трогать, — криво усмехнулся Федор, поиграв желваками и развернувшись, ушёл.

— Кто это такой? — спросил один.

— Пойди, выясни у него, — ответил ему самый старший из них по возрасту и обратился к пострадавшему товарищу:

— Ну что, козёл, нарвался? Девочки тебе нужны? Проституток, что ли мало?

— А что этот фраер из себя корчит? Он нас просто на понт берёт, — сказал один из братков.

— Фраеров глаза выдают. Нет, он не фраер. Он даже не мент.

Пострадавший вытер платком кровь с лица и с ненавистью произнёс:

— Я его, гада, сейчас пойду изувечу. Я его, паскуду, с дерьмом смешаю.

— Ты нам, козёл, своими похождениями вечер испортил. Давайте, расплачиваемся и уходим. Нечего больше здесь делать, — сказал старший.

— Что, в штаны наложил? Сейчас найдём этого придурка и разберёмся с ним по полной программе.

— А чего его искать? Девки нам сейчас расскажут, где он прячется.

— Он нигде не прячется. Вот он из бара возвращается, прятаться и не думает. Всё, хватит, пошли, отсюда. Я чувствую, что здесь дело может закончиться стрельбой. Он ведь точно киллер, замочит нас, и рука не дрогнет. Ты, сука, подставил нас!

Старший подозвал официанта и велел принести счёт. Связываться с мужиком, который так беззаботно изувечил их приятеля, он не хотел. Это явно был не мент и не браток, следовательно, скорее всего киллер, а киллеры люди опасные — им человека сгубить что плюнуть. Возможно даже, он член известной банды новокузнецких киллеров, замочивших пару лет назад Китайца, приятеля Мартына и лидера «ореховской» бригады. А может это сам Барыбин, страшный человек, правая рука Лабоцкого, лидера новокузнецких? Тогда надо срочно предупредить Мартына, потому что не исключено, что новокузнецкие приехали в город с целью установить свой контроль над здешними предпринимателями, так же, как это сделали не только у себя в Кузбассе, но и в Красноярске, Томске, Иркутске, Твери, Геленджике, Санкт-Петербурге. Неплохо бы попытать об этом телок, которые с ним сидели за столом, но это небезопасно. И старший решил ограничиться тем, что сообщит Мартыну о своей догадке.

Между тем, за столиком девушек снова возобновилась понравившаяся им игра. Они подсмеивались над Вадиком, строя ему глазки и играя простушек.

— А это кто, ваш приятель? — спросил Вадик. Он уже немного освоился и не так смущался.

— Нет, это наш начальник. Руководитель ансамбля.

— Ансамбля? Так вы артистки?

— Ещё какие! — воскликнула Лена. — А вы разве нас по телевизору не видели? Ансамбль русской песни. Мы романсы поем.

Она поправила платье, ещё больше обнажив плечи, перемигнувшись с Ларисой, но Вадик смотрел на Ларису и не замечал стараний Лены переключить его внимание на себя.

— Ансамбль русской песни? Кажется, я слышал о нём. Но не помню, смотрел ли по телевизору… Не зря мне показалось, что я вас уже где-то видел.

— А, может быть, видели нас на обложках журналов? — спросила Лариса. — Вадик, а вы чем занимаетесь. Вы кто по профессии?

— Я биолог.

— Ох, как здорово! Никогда ещё не видела биолога. А чем занимаются биологи? Биологией, что ли? — Лена настойчиво пыталась завладеть его вниманием, и это было частью игры с Ларисой.

— Какая интересная у вас, Вадик, профессия. Биолог — это звучит гордо. Но вы извините нас, Вадик, нам уже пора идти к себе. Рано утром, знаете ли, у нас репетиция.

Лариса, не обращая внимания на протестующие знаки Лены, сделала вид что встает.

— А у меня нет завтра утром репетиции, и я могу остаться, — сказала Лена, но Вадим обратился к Ларисе:

— Извините, а можно у вас попросить номер телефона?

— А зачем вам, Вадик? Вы мне звонить будете? Отвлекать от репетиций?

— Нет, нет, я вас отвлекать не буду. Я буду звонить только в свободное от репетиций время.

— А как вы будете знать, когда у меня это самое свободное время?

— Ну, скажите тогда когда вам можно будет позвонить?

— Я сама не знаю. У нас, людей искусства, знаете ли, день проходит хаотично.

— Вот, пожалуйста, на салфетке напишите свой номер телефона. Я вас очень прошу.

— Вадик, а вдруг ваша жена эту салфетку у вас найдёт?

— Какая жена? Я не женат.

— Точно не женаты? Или просто обручальное кольцо на вечер сняли?

— У меня нет обручального кольца.

— А где же оно? Потеряли, что ли?

— Да не было никогда! Я же сказал, что не женат.

— Ну, раз вы не женаты и очень просите… — Лариса записала на салфетке номер своего телефона. — Вадик, мы сейчас идём к себе в номер, а вы тоже идите домой. Вам пить больше нельзя. Хорошо? Пойдёте домой?

— Да, обещаю.

— Я вам почему-то верю. До свидания, Вадик, — попрощалась Лариса.

— До свидания, Вадик. Только не потеряйте салфетку, может быть это ваша судьба, — сказала, вставая, Лена и послала ему воздушный поцелуй.