Сигуатера

11

Старпом, Кленкин, Трыков и боцман Бумбия по очереди разглядывали в бинокль траулер.

Вид «Орфей» имел непривлекательный. Борта в ржавых потеках, грузовая стрела погнута. На палубе ни души.

— Плавучий сортир, — сквозь зубы сказал старпом. На нем вылинявшие джинсы, кроссовки, легкая рубашка. К поясу прикреплен фонарь, такелажный нож.

Кленкин с завистью поглядел на него. Ален Делон, черт возьми. Что ни наденет — все к лицу. На самом Кленкине шорты до колен, дурацкие оранжевые сандалии, форменная рубаха, которая к тому же узковата, не скрывает выступающий животик. Толстенькие кривоватые ножки в рыжеватом пуху.

— В-вы в этих сандалетках, доктор, за борт сыграете, — сказал Трыков. — На палубе склизко.

— Вот именно, склизко, — задумчиво повторил старпом. — Док, может, нам респираторы надеть? А вдруг там чума?

— Вряд ли.

— То-то и оно… Медицина — наука точная. По-видимому, вряд ли. Никак не пойму, что у них за флаг болтается. В удивительно скотском состоянии содержится судно. А ведь, похоже, промысловый разведчик, небось электроники от киля до клотика понатыкано.

— А в-вдруг это пираты? — неожиданно сказал Трыков.

Старпом насмешливо прищурился.

— Ты гигант, Трыков. Пираты. Да разве они посмеют напасть, если знают, что ты на борту? «У юнги Билла стиснутые зубы, он видит берег сквозь морской туман».

— A-а что, ведь были же случаи…

— Все. Дробь, — хмуро перебил старпом. — Боцман, подумай о страховке. Пираты не пираты, а что там на этом чайном клипере делается, не ясно. Не исключаю, что нам его буксировать придется. Доктор, если там какая-нибудь зараза, нам возвращаться на судно уже нельзя? А то, чего доброго, и себе заразу занесем. Так?

— Разумеется.

— Видишь, боцман: разумеется. Доктор все свои клизмы захватил, полный комплект. А что мы, извините за выражение, жрать там будем? А заодно и пить?

На этот раз обиделся боцман.

— Вы что, меня за дурака держите, Виктор Павлович? Все приготовлено, артельщики аж пуп надорвали, расстарались.

— А ракета с ракетницей?

— Э-э…

— Вот тебе и э-э-э! Трыков, возьми ракетницу. Назначаю тебя старшим по борьбе с пиратами.

— Л-ладно вам, Виктор Павлович.

Грохоча по трапу, к ним поднялся матрос. Был он молод, рыж. Физиономия выражала крайнюю степень озабоченности.

— Вот вы где. А я аж в машину шастал. Капитан приказал всех на мостик.

— Меня тоже? — Боцман глядел на него с надеждой.

— Всех, сказал.

— Занимайтесь своим делом, боцман. Пошли, флибустьеры.

Капитан не спеша раскурил трубку и оглядел стоящих перед ним спасателей.

— Значит, так. Вас трое. Двое могут отказаться. Кроме доктора. Он гиппократову клятву давал. Дело на этом «Орфее» непонятное. Пойдут только добровольцы.

— Т-товарищ капитан. Да как вы мо-мо…

От волнения Трыкова опять заклинило.

— Как я могу? — помог ему капитан. — Я все могу.

— Зачем излишне драматизировать ситуацию, Иван Степанович? — Старпом пожал плечами. — Нам все ясно.

Капитан хмуро усмехнулся.

— Ну что ж, тогда готовность номер один, выражаясь военным языком. Штурман, на всякий случай приготовьте брашпиль и лебедку. Напомните механику, старпом, чтобы отливные помпы были в готовности. Я таким ржавым коробкам не доверяю. На нее залезешь, а она вдруг тонуть начнет… Все вроде… Спустить спасательную шлюпку номер два правого борта.

— Есть.

Капитан еще раз внимательно оглядел старпома, доктора, Трыкова.

— Такие, значит, дела, мужики. Будьте там ко всему готовы.

Трыков, просияв лицом, вдруг ляпнул:

— A-а я помню… У нас в детсаде отравление было, пищевое. Молоко, что ли, испортилось. Так горшков на всех не хватило.

Старпом засмеялся.

— Ну это же недавно было, потому ты так хорошо и помнишь. У тебя на шкафчике вишенка была нарисована?

— Н-нет, грибочки. — Трыков побагровел: он мгновенно понял, что и горшки, и грибочки ему еще припомнятся.

— Выход на связь по ракете, — сказал капитан. — Как прояснится — на связь. И не тяните резину, мы — тоже люди…