Сила зверя

Глава десятая В ЛАБИРИНТАХ ТЬМЫ

Гутрун тихо повторяла заклинания очищения, готовясь пуститься в странствие по тайникам своего сознания в поисках магии Хель, способной открыть ей мысли Хальд, а в это время Песнь Крови приняла звериный облик, чтобы быть наготове и броситься бежать, если на горизонте вновь замаячат черные тучи.

Привязанная к спине Ульфхильды Хальд быстро слабела. Трупное пятно расползалось от роковой царапины и уже растянулось от подбородка до ключицы, захватывая большую часть шеи.

Гутрун почувствовала, что достаточно подготовила себя, и умолкла. Оглянувшись, она с облегчением отметила, что горизонт по-прежнему чист, и, закрыв глаза, стала сосредоточиваться на своей задаче. Почти сразу ее охватил страх, и ей пришлось усилием воли подавить импульсивное желание отказаться от опасного похода внутрь себя.

Она приказала себе дышать глубоко и ровно и постаралась остановить поток мыслей, успокоить скачущий пульс и лишь затем позволила себе преодолеть барьер сознания и погрузиться в темные глубины, чтобы заглянуть в разрушающие душу омуты знаний Хель, к которым она так долго страшилась даже приближаться.

Перед ее мысленным взором клубились быстро густевшие тени, и отовсюду летели к ней шелест и шепот Тьмы, унижающий насмешками, манящий обещаниями, смущающий искушениями, запугивающий угрозами. Стиснув зубы, Гутрун держала себя в напряжении. Только сила воли защищала ее от прикосновений теней, оберегая от их нашествия, открывающего дорогу безумию. Лабиринты Тьмы ждали одного неверного шага, чтобы вновь ввергнуть ее душу в мрак царства Мертвых.

Чем больше она углублялась в клубок свернувшейся в ней Тьмы, тем неудержимей ее тянуло с криком вырваться к свету сознания, но она заставила себя продолжать поиск знания, исполнившись решимости получить его.

Тени, шелестя и извиваясь, все плотнее обвивались вокруг нее, теснее прижимаясь к тонкому барьеру разума, отчаянно сдерживаемому ею. Мрак облеплял ее алчными щупальцами, и тяжесть пропитывавшего их зла грозила раздавить ее душу и уничтожить воспоминание о пути назад.

Стиснув кулаки и превозмогая душевные муки, Гутрун перевела дыхание и двинулась дальше в жадную Тьму, затаившуюся в глубине ее души.

С растущей тревогой следила Песнь Крови за дочерью. Перекошенное от боли лицо Гутрун застыло, блестя от пота, тяжелое дыхание вырывалось сквозь стиснутые зубы. Но внимание воительницы внезапно приковал далекий горизонт. В нескольких местах появившиеся над ним тучи быстро сближались и увеличивались в размерах. Создавшие их не замедлили появиться. Соединяясь друг с другом, они, как молнии, неслись к беглецам. В считанные мгновения отдельные клубы Тьмы объединились в огромную тучу, затягивающую в свой кипящий водоворот залитый солнцем небесный простор.

Песнь Крови отлично понимала, что им надо спасаться бегством, и немедленно. Не было времени ждать, пока Гутрун завершит свои поиски в лабиринтах души. Но если она потревожит дочь и отвлечет ее внимание, то может этим причинить непоправимый вред ее разуму и душе. Надо было либо идти на риск, отрывая Гутрун от поисков, или оставаться и ждать, пока их настигнет Локит.

Оба варианта выглядели неприемлемыми, но выбор следовало делать немедленно.

И воительница решилась. Рыча от досады и тревоги, она подошла к Гутрун и коснулась ее руки.

Скрытый от света дня клубами черных туч Локит мчался в мглистом сумраке на своем скачущем в порыве ветра коне, торжествуя скорую победу. Каждый раз устремляясь вперед своим волшебным чутьем, он радовался близости добычи. Очень скоро он их увидит, и пройдет не много времени, как они вновь попадут в его руки; в этом Локит нисколько не сомневался.

В предвкушении сладкой минуты он рассмеялся безжалостным, источающим злорадство смехом, слившимся с заунывными вздохами Ветра Тьмы под копытами его коня-призрака. И в глазах неотступно следовавших за ним всадников Смерти все ярче разгоралось багровое пламя, а измотанные долгой погоней воины Хель чертыхались себе под нос, желая скорее настигнуть беглянок, вернуться в лагерь и отдохнуть.

Зло расхохотавшись, Локит пришпорил коня.

В глубине темных лабиринтов подсознания Гутрун почувствовала, как ее сосредоточенное внимание пытаются отвлечь. Дикий страх охватил ее. Почувствовав это, жадные тени стали сильнее давить на хрупкую защитную преграду и уже были готовы прорваться сквозь нее.

«Нет! — мысленно закричала она. — Я не ослабею. Я выдержу!»

Преграда окрепла и отбросила назад корчащиеся тени.

За мгновение до того, как ее руки коснулись, Гутрун увидела мельком свою цель. Теперь, сопротивляясь вмешательству, она решительно потеснила тени, потянулась за искомым знанием, схватила его, убедилась, что владеет им целиком, и двинулась к выходу из лабиринта, прочь от цепких щупалец Тьмы.

Все ближе и ярче становился свет сознания. Тени вокруг нее быстро редели. Внезапно сгусток Тьмы метнулся к ней из мрака глубин и плотно обхватил ее. Замерев на мгновение, она повисла между светом и Тьмой, а затем почувствовала, как темная сила увлекает ее вниз.

Борясь с ужасом и растерянностью, Гутрун собрала слабеющую волю в острое копье и метнула его в обвившуюся вокруг нее нечисть.

Тьма сплелась в клубок и цепко держалась. Снова и снова наносила она удары сосредоточенной волей и наконец щупальцы зла ослабели и отпустили ее.

Накопившийся в ней крик выплеснулся наружу в тот момент, когда она вырвалась на свет и открыла глаза.

Песнь Крови увидела, как полный ужаса взгляд дочери затравленно заметался, затем его сменил гнев, когда Гутрун почувствовала, что мать в образе зверя держит ее руку в своих клыках.

Воительница отпустила ее и кивнула в сторону горизонта.

Как только Гутрун различила бешено мчащиеся к ним черные тучи, она тут же забыла, что сердилась из-за того, что ее побеспокоили, когда сосредоточивалась. Чувствуя еще слабость после недавней битвы с темными силами, Гутрун буквально взлетела на мускулистую спину звериной ипостаси Песни Крови, крепко вцепившись в ее шерсть. И воительница помчала ее прочь от наступающих туч. Ульфхильда не отставала от нее.

— Я нашла нужное знание, мама! — крикнула Гутрун, переведя дух и приходя в себя. — Сейчас попробую с его помощью узнать дорогу.

Эти слова наполнили сердце Песни Крови гордостью, и она почувствовала огромное облегчение.

Сосредоточив волю, Гутрун мысленно начертила необходимые руны и осторожно вошла в контакт с сознанием Хальд. Приблизившись к охраняющей ее разум преграде, она задержалась, представила другое сочетание рун и вошла в мысли Хальд, чувствуя себя вломившейся в чужое жилище.

«Прости меня, Хальд, — мысленно извинялась Гутрун в надежде, что служительница Фрейи услышит ее и поймет. — Мне необходимо узнать дорогу к заповедному лесу».

Оборотни стрелой летели по снегу, а за ними черной лавиной неслись тучи.

— Бегите к тем холмам, что видите слева, — вдруг сказала Гутрун. — Нам нужно пройти между ними.

Странствия Гутрун по темным глубинам заложенной в нее магии Хель оказались отнюдь не напрасными. Беглецы свернули к проходу между холмами.

Когда холмы остались позади, Гутрун направила их через снежную целину, затем велела углубиться в сосновый лес.

— Если я верно прочитала ее мысли, — произнесла юная колдунья, — мы скоро увидим тропу. Когда до нее доберемся, свернем налево.

Они мчались все дальше и дальше в тени огромных старых сосен, а черные тучи неотвратимо приближались.

— Мы должны были уже достичь тропы, — заметила Гутрун. — Клянусь зубами Фрейи, я была уверена, что правильно поняла направление. Но, может быть, мы проскочили мимо. — Ей было даже страшно подумать о том, чтобы вернуться и тем самым приблизиться к преследователям. — Здесь столько теней и такой глубокий снег, что легко пропустить неприметную тропку, тем более что по ней ездят нечасто.

Звери бежали не останавливаясь, ожидая указаний Гутрун.

И когда она уже собиралась возвращаться, перед ними открылась тропа. Гутрун радостно вскрикнула. Оборотни свернули налево, возглавляемые Песнью Крови.

— Следуйте по тропе, пока я не скажу, — распорядилась девушка.

Солнце медленно поднялось над вершинами деревьев, а четверо беглецов продолжали свой путь по узкой и извилистой лесной тропе, за ними неотступно, постепенно нагоняя, следовала погоня.

Преследование продолжалось среди сосен, гордо вздымавших к небу свои вершины. Солнце неспешно совершало свой обычный путь по пологой и низкой зимней дуге. Миновав полдень, оно медленно стало оседать на юго-западе. В это время его настигли черные вихри, разом погасив его свет.

И без того темные тени деревьев почернели. Гутрун подняла глаза к затянутому мглой небу и вздрогнула. До священного леса путь еще предстоял неблизкий, и она была совсем не уверена, что Локит не настигнет их прежде, чем они смогут туда добраться.

Гутрун вдруг уловила вздохи ветра под копытами лошадей Тьмы. Она стала думать о заклинаниях, которыми можно было бы приостановить бешеную скачку преследователей; при этом она не забывала о чарах Локита, способных противостоять ее колдовству. Одно за одним отвергала она заклинания, пока в запасе у нее ничего не осталось. Чертыхнувшись, она решила свою магическую силу приберечь на тот случай, если они не успеют добраться до леса и придется принять бой.

«Если бы только Хальд могла присоединить свою колдовскую силу к моей», — с сожалением подумала Гутрун, оглядываясь на привязанную к спине Ульфхильды ведьму. Увиденное заставило ее вздрогнуть: тлен уже охватил половину лица Хальд.

Гутрун сосредоточила внимание на тропе.

— Впереди развилка, — объявила она, — бегите по левой дороге.

Левое ответвление тропы вывело их в узкую долину.

— Поднимайтесь по правому склону до вершины мимо каменистой прогалины, — продолжала командовать Гутрун. — За холмом слева блеснет вдали горный поток. Отправляйтесь к нему. На берегу сверните направо и двигайтесь вдоль реки.

Достигнув вершины, они увидели в отдалении реку и стали быстро спускаться в сумраке, созданном тучами, уже клубившимися над их головами. Завывания ветра за их спинами становились все слышнее.

Достигнув бурливой горной речки, они заспешили вдоль берега.

— Смотрите внимательно: где-то на середине реки должен лежать большой валун, — объясняла Гутрун. — Прыгайте на него и перебирайтесь на другой берег.

До священного леса оставалось совсем немного, и у юной колдуньи крепла надежда, что они успеют его достичь. Но еще до того, как беглецы добрались до нужного камня, погоня приблизилась настолько, что они услышали торжествующий хохот Локита.

Гутрун отказалась от мысли сохранить магические силы для последней схватки. Лес был почти рядом, их шансы существенно выросли бы, если бы ей удалось пусть совсем немного, но затормозить движение преследователей.

Молодая колдунья стала сосредоточиваться на заклинании, чтобы рассеять тучи, но быстро убедилась в тщетности своих усилий. Магия Локита вместе с силой всадников Смерти мешала ее чарам. Тогда она произнесла самое мощное из заклинаний — мертвящее, направляя его в Локита и его воинов.

Почуяв ее намерения, Локит воздвиг защитную преграду. Заклинание Гутрун отразилось от нее. Смеясь, Локит направил лишающее движения заклятие на пытающихся ускользнуть женщин.

Гутрун, собрав свои волшебные силы, отразила заклинание. Ее мускулы свело от боли, когда магия Локита ударилась в созданный ею колдовской заслон, но он выдержал, и несколько минут спустя чары посланцев Хель рассеялись. У юной колдуньи слегка кружилась голова, немного затекло тело, но она осталась в сознании и была полна решимости продолжать борьбу.

Беглецы наконец достигли валуна, прыгнули на него и перебрались на другой берег узкой горной речки. Немного погодя через нее переправился и Локит со своими воинами и яростно бросился вдогонку.

— За вершиной увидите крутой обрыв, — объяснила Гутрун после того, как предусмотрительно окружила свои мысли магической защитой, не позволившей бы Локиту узнать об их намерениях. — Но этот обрыв — только иллюзия, — уверила она женщин, оглядываясь на Локита, чтобы убедиться, что тот не собирается пустить в ход еще одно заклинание. — Когда подбежите к краю обрыва, прыгайте как можно дальше, и будем надеяться, что магия Фрейи обманет чутье Локита и он поверит, что мы бросились в бездну навстречу смерти. «Надеюсь, что волшебная преграда пропустит меня, несмотря на вложенную в меня магию Хель», — подумала она при этом.

Гутрун подняла глаза к залитому черными тучами небу. «Ты слышишь меня, Фрейя? — мысленно спрашивала она. — Сделай исключение на этот раз. Позволь мне войти в твой лес живой. Во мне есть магия Хель, но я служу Жизни, а не Смерти».

Они достигли вершины. Даже предупрежденные Гутрун, беглецы замедлили бег, потому что в нескольких шагах виднелся край пропасти, где на дне далеко-далеко внизу крошечными пятнышками темнели верхушки деревьев в белых снежных шапках. Собрав все свое мужество и доверившись Гутрун, обе женщины рванулись, добежали до края обрыва и бросились в пространство, выглядевшее пустотой над невероятно глубокой пропастью.

Песнь Крови с отчаянно вцепившейся в нее Гутрун летела к далеким соснам внизу, со свистом рассекая воздух. Волна тошноты накатила на нее, затем леденящий страх сковал душу. «Это не обман зрения!» — кричало все внутри нее, затем она услышала пронзительный крик ужаса, вырвавшийся у дочери. Гутрун вдруг увидела надвигающуюся на нее сферу, заполненную тенями: беспомощно вонзившись во Тьму, она почувствовала ослепляющий всплеск боли и провалилась в никуда.