Симеон

Глава 28

Гражданская война может продлиться всё лето и тогда урожай накроется медным тазом.

— Императрице следует заблаговременно узаконить положение о Правителе России для использования в критических сиряциях.

— И что это даст?

— Тогда, если Александр, став императором, захочет отменить Регентский совет, то у государыни будет время, чтобы назначить Правителя. Тогда Александр по закону временно останется без власти и вынужден будет подчиниться.

— Не уверен, что это даст хоть какой-то толк, но доведу до Екатерины сиё. Просто напомню ей о проекте, который застрял где-то в Сенате.

Как ни странно, но именно Дашкова посоветовала императрице вернуться к рассмотрению проекта. Может быть вспомнила события пятнадцатилетней давности, когда её собственный сын, Павел, вдруг отбился от рук. Они в тот период жили за границей и мать ужасалась несколько месяцев тому, что благовоспитанный сын вытворял несколько месяцев.

Наверное каждый из нас проходит через это, но не каждый имеет императорскую власть. Тот же Людовик Тринадцатый в 15-летнем возрасте приказал своему гвардейцу пристрелить всесильного Кончини, арестовал собственную мать, а заодно и родного брата. Того же Ришелье, который был духовником жены короля, Анны Австрийской, он отправил в его же диоцез прочь из Парижа.

Чего, спрашивается, ожидать от Александра в таком же возрасте?

В конце мая указ был поддержан Сенатом и опубликован по всей империи. Также его довели до европейских стран, которые несказанно удивились введению института диктаторства в России.

Впрочем, в связи с началом восстания якобинцев в Париже, всем сразу стало не до русских выкрутасов. Зато я заинтригован тем, что училка по истории упустила (или я прощёлкал).

— Александр Васильевич, оказывается полководец Дюмурье собирался развернуть своих, вернуться в Париж и посадить на трон сына казнённого Людовика Шестнадцатого. Вот свежие сообщения о его замене в Северной армии, — протягиваю наставнику письмо из Голландии.

— Да, прелюбопытный поворот, а ведь как хорошо воевал в австрийских Нидерландах. А что-нибудь сообшают о штатгальтере?

— Да, кое-что, — передаю ещё одно письмо, — Вильгельм Пятый обижен на нас и дуется, что не дали повоевать.

Мне, личности из будущего, многое открывется совершенно иным, чем казалось. Голландия — республика в данный период, а штатгальтер не является монархом. Он вроде президента с неограниченным сроком, но подчиняется Генеральным Штатам, как я понимаю. Теперь в стране разногласия между правителем и населением. Мы удержали Голландию от праямого конфликта с Францией и даже ратуем за то, чтобы оппозиционеры вернулись на родину. А большинство народа, как оказалось, поддерживает нашу политику.

— Представляете курьёз, Семён Афанасьевич, если в штатгальтеры ппригласят командующего русским корпусом, князя Долгорукова? — смеётся Храповицкий, — ну вы и накрутили с этим договором.

— Но я же хотел, как лучше, чтобы русские солдаты зазря не погибали.

— Вот и попали между Сциллой и Харибдой. Екатерина это оценила положительно, а Александр страшно недоволен вашим миролюбием. В нём последнее время проявился полководец и он хочет, чтобы русская армия везде и всюду воевала и побеждала.

Да уж, на хрен такого монарха! Уже готов воевать со всем светом и недоволен, что Варшава не была захвачена. Хорошо, что государыня уже повелела приступить к разработке оборонительной линии на западе нашей империи.

Летом начали поступать первые корабли из Голландии и Англии согласно субсидных договоров. А дружище Грегсон привёл линейный корабль и фрегат (уже по нашему личному соглашению). Линкор я сразу подарил Адмиралтейству, чтобы с ним не заморачиваться, а Павел за это (и за многое другое, включая Калифорнию) помахал перед моим носом морковкой с надписью «адмирал».

Прикольно, но пользуясь остаткками денежных запасов, я вышел в продовольственные лидеры среди отечественных и заморских купцов. Закупаю на корню не только то, что в России, но и в немецких землях удаётся более дёшево приобрести. Хотя, что ни говори, но среднепродуктовые расценки по евробольнице растут постепенно.

Ещё чуть-чуть и стану нищебродом, пеидётся к Елагину с Разумовским с протянутой рукой идти.

— Семён Афанасьевич, казна задерживает положенные вам выплаты по снабжению экспедиционных корпусов, но государтня-матушка обещалась, что вскоре все задолженности будут возмещены.

— Дай бог, Александр Васильевич, а куда же деньги уходят?

— Так уплата всеми налогов начнётся лишь в сентябре, а пока остаток бюджета используют. Ежели бы вы не настаивали в сабсидных договорах на оплате кораблями, а просто платили бы деньгами, то и проблем бы не было.

Вот тал всегда, радеешь за усиление экономики отечества, а тебе же и прилетает за инициативу. На черта я ввязался в доброе дело? Кому оно нужно? Народу и дворянам по барабану, Екатерина больше о завершении карьеры думает.

Как там в песне было? «Гуляй шальная императрица!». Призыв «гулять», а не «пахать, как пчёлка Майя». Даже всяким читателям, небось нужны приключения, а не описания труда, занудного, но регулярного. А потом трындим повсюду о том, что «Россия была отсталой, зато лихой».

К концу лета я превратился в спору самого себя, иначе раздражался бы по любому поводу. Все нормальные люди гуляют на летних каникулах, а моя светлость мрачнее тучи. Даже Храповицкий убыл с семьёй чтобы не видеть мою кислую унылую рожу.

При дворе готовятся к передаче власти, решив не откладывать её на декабрь к 16-летию Александра. Павел что-то замысливает, но таится ото всех. Одна нечаянная радость — Вильгельма Оранского отстранили от власти, а оппозиционеров амнистировали и те начали возвращаться к своим пенатам. Идиотизм ситуации в том, что Голландией, де-факто, управляю… я. Через Долгорукова, естественно.

— Ты, Симеон, лучше всех знаешь свои договора, тебе и комментировать их статьи, — выдала указюку императрица, вызвав меня «на ковёр», — привыкай к государственной деятельности, а то Александр слишком юн.

Ага-ага я всего лишь на пять лет старше его. Всё очень просто — в случае косяков в Голландии спросят с меня, да ещё и по полной. Хорошо, что французы на время погрязли во внутренней гражданской войне и теперь имеют кучу проблем. Кстати, там никаким Наполеоном даже не пахнет почему-то. Хорошо, что в Ганновере пока спокойно и англичане обдумывают сократить срок договора с трёх лет до года.

Тогда можно будет провести военную реформу в урезанном виде, сократив срок службы до 15 лет. Возникшие дыры в голландском корпусе заполним «ганноверцами», а оставшихся вернём доной.

Мой личный полк это не коснётся, так как веду набор с учётом потенциальной инновации. Кстати, ганноверских русских солдат я тоже подкармливаю на всякий случай. Ничто не стоит так дёшево и не ценится так дорого, как хорошее солдатское питание. Ценится, ясен перец, самими солдатами, а не какими-нибудь придворными личностями.

В августе прибыли и очередные рисско-африканские алмазы. Екатерина тут же решила запустить свою долю в производство, а я схитрил. Пусть увешивает себя и ближников, это её право.

У меня же имеется договорённость с тремя амстердамскими (явно не амстермужскими) ювелирными семействами. Я им — неообработанные алмазы, а они гранят их и делают украшения. Затем продают и отстёгивают мне долю. Всем удобно и цены никто не сбивает.

Правда больше мои не будут копаться в месторождении возле екатирининского порта. Нашлось к югу от Симеоновского поста (в десяти верстах) своё мгсторождение. Один Павел у нас безалмазный пока, но его люди в округе шуршат потихоньку. Шурх…шурх…шурх…эмммм…

В начале сентября хандра начала покидать мой бренный разум по мере активизации положительных явлений. Сначала вернулся Храповицкий, а затем меня навестил Алексей Разумовский. Он полностью заменил отца в руководстве южными имениями и теперь Кирилл Григорьевич занят лишь подмосковными землями.

— Семён, вот тебе от нас подарок. Здесь сто тысяч ассигнациями, уж очень твои советы на пользу нашему семейству пошли.

Бумажные деньги потихоньку начинают дешеветь, поэтому стоит их быстрее потратить на что-нибудь полезное и неподвластное усушке и утруске. Как лицо, причастное к субсидным договорам, куплю, пожалуй, несколько торговых кораблей.

— Алексей Кириллович, как прошла ваша встреча с императрицей?

— Прекрасно, право слово. Особенно государыня довольна нашим радением в разработке различных месторождений в Югоросии. Строим заводы и вскоре начнём выпуска металла по английским рекомендациям. Даже специалистов в Англии наняли, которые разумеют на каком угле правильно железо и чугун варить. Оказывается для разного разный уголь нужен. Даже уклад возьмёмся готовить с годами.

— Рад за вас и за нашу страну тоже. Это будет великая помощь русской металлургии.

— Мы даже пудлингование осваиваем, хотя и муторное дело для рабочих. Они целый день чугун перемешивают, чтобы на палках железо собиралось.

Честно говоря, я ни шиша не понимаю. что он имеет в виду, но мне оно и не нужно. Отправлю к нему своих работяг, пусть осваивают иноземные технологии.

К середине месяца Екатерина подпнула казну и мне пошли задержанные выплаты. Всё-таки кормление 200 тысяч солдат стоит денег и немалых. Как раз и англичане начали переговоры о сокращении срока использования ганноверского корпуса. Вроде согласны оплатить штрафные санкции за преждевременное расторжение, также кораблями.

Лягушатники, из-за внутренних проблем, воюют уже по всему периметру своей страны и даже отступают кое-где. Снова всё выглядит как будто республике конец, хотя новый Конвент (якобинский, а не жирондистский) ввёл кучу положительных законов.

Попутно выяснилось и с Наполеоном. Оказывается он молод и служит капитаном в армии, а заодно и подполковником в Национальной гвардии. Осведомители докладывают, что Наполеоне Буонопарте чрезвычайно беден, имеет кучу родственников-нищебродов и чуть не попал в Русскую армию в период последней войны с Турцией. Явно смог бы прославиться на ней под руководством Потёмлина и Суворова, но свою роль в судьбе великого человека сыграла мелочь. Согласно русским правилам, молодой офицер должен был согласиться с понижением в один чин. Увы, корсиканец отказался и мы теперь ждём-пождём неприятностей всем миром.

Так что я навряд ли могу особо изменить Историю, но…