Сияние ангела

Глава 24

Наконец мы вышли из пластикового туннеля рынка и попали на темную улицу со складами и заколоченными домами. Я чувствовала, что Себ сканирует пространство, проверяя, насколько здесь безопасно.

— Это здесь, — сказал он и направился к складу.

Я осторожно шла почти в полной темноте. Отдаленные фонари тускло светили во мраке. Из кустов послышался шорох. Наверное, кошки. Надеюсь. Перед нами был высокий забор из сетки с колючей проволокой наверху.

Себ зашел в темный угол, где колючая проволока отошла на фут или два.

— Сможешь перелезть? — спросил он.

Я посмотрела на забор.

— Лучше ты сначала. Я смогу приземлиться на тебя, если упаду.

Я не шутила. На высоких каблуках не очень удобно лазать через заборы.

Себ кивнул и полез, забор загремел, когда он карабкался на нему. Себ перемахнул последние пару футов и проворно спрыгнул на бетон. Я достала папку из-под куртки и подпихнула ее под забор. Затем я последовала за Себом, неловко упираясь босоножками в ромбовидные дырки. Покачнувшись наверху, я вдруг поняла, что на мне короткая юбка и сколько тела она открывает.

Наконец мои ноги коснулись земли. Себа почти не было видно, только белую футболку и скулы, на которые падал тусклый свет.

— Это здесь, — сказал он.

Он повел меня на задний двор склада, где у гофрированной металлической стены лежала куча хлама — старый диван, несколько поломанных офисных стульев, фанерные обрезки.

Он посмотрел на меня.

— Прости, нам придется ползти. Там не хватает нескольких секций.

Я вспомнила шорох в кустах, но кивнула:

— Все нормально. Как ты вообще нашел это место?

Себ уже опустился на корточки и пополз по дивану.

Он стоял под углом к складу, образуя вход.

— Просто шатался после того, как сбежал из приюта, — ответил он приглушенно. — У меня было много укромных мест по всему городу. Но сейчас большинство зданий снесли.

Послышался металлический скрежет, и повисла пауза.

— Себ, — позвала я, прижимая папку к груди.

Чиркнула спичка.

— Да, все в порядке, — отозвался он. — Иди сюда.

Я запихнула папку обратно под куртку, опустилась на колени и поползла. Старый бархатный диван пах плесенью. Пружины впивались в ладони и колени. Надо мной виднелась полоска света от стены склада, там, где отходили куски гофрированного металла.

Я поползла через дыру, Себ придерживал отогнутый лист обшивки. Я протиснулась и протянула ему руку. Оказавшись внутри, я встала и отряхнулась, с изумлением оглядываясь. Свет падал от зажженных свечей, которые, казалось, торчали прямо из бетона. Внутри помещения лежал спальник и были раскиданы детские книжки в мягких обложках с потертыми корешками. Я взяла одну сверху, узнала обложку и удивилась — «Ветер в ивах». В четвертом классе учитель читал нам ее вслух. Я осторожно положила ее обратно и поправила, чтобы она лежала в ряд с другими.

Себ стоял, засунув руки в карманы, и выглядел смущенным.

— Когда я был маленьким, то часто оставался здесь, — сказал он, пожав плечами. — Я украл эти книги, — добавил он.

Я покашляла.

— Все нормально, думаю, у тебя было специальное разрешение на кражу книг. Судя по тому, что я слышала, книголюбы поймут тебя.

Казалось, что мы оба топчемся на месте, чтобы оставаться на поверхности и не затягиваться внутрь. Я вытащила папку и положила ее на спальник.

— Что это за место? — Я смотрела на тени, отбрасываемые свечами. — Просто заброшено?

— Нет, оно кому-то принадлежит. — Себ присел и взял свечку. Она была похожа на деревце с восковыми корнями. — Пойдем покажу.

Наши шаги эхом отдавались от стен. Я не могла сдержать восклицания, когда в темноте возникло первое лицо. По всему складу были расставлены каменные статуи, как будто происходила странная молчаливая коктейльная вечеринка. У стены стояло несколько огромных витражей. Свеча мерцала, отражаясь в них, и вокруг нас раскинулась радуга света.

— Это все из церкви? — Я прикоснулась к холодному каменному лику ближайшей статуи — человек в мантии с добрым лицом. Словно у него были ответы на все, что происходит, но он не мог говорить.

Себ стоял рядом и держал свечу. Он кивнул.

— Еще до того как возникла Церковь ангелов, несколько церквушек были захвачены их поклонниками. Думаю, кто-то держал статуи здесь, чтобы сохранить. А потом забыл. — Он пожал плечами. — Может, он умер или получил ангельский ожог.

Я убрала руку от статуи и заметила маленькую комнату у противоположной стены.

— А там что?

— Просто кабинет. Здесь и ванная есть. Была проточная вода, может, осталась.

— Правда? — сказала я с облегчением. — Можно, я возьму свечу?

Я вошла в ванную, и черные тени немного рассеялись. Это чудо, но вода была, и даже было немного туалетной бумаги. Через несколько минут я умывала лицо под тоненькой струйкой. Я пыталась смыть грязь и размазанную косметику. Я смотрела на себя в зеркале при свете свечки и в какое-то мгновение подумала, что это, должно быть, розыгрыш на девичник, Кровавая Мэри. Меня охватила дрожь. Я пыталась унять ее, очищая куртку руками.

Когда я вернулась к спальнику, Себ просматривал папку при свете свечи. Я поставила свечку к остальным, сняла босоножки и села рядом, подогнув ноги. Я смотрела на испанские слова. Он читал распечатку письма.

— Есть что-нибудь? — спросила я.

Себ кивнул, потирая подбородок, и перевернул страницу.

— Да, и немало. Мы достали то, что нужно было Алексу, и даже больше. Планы этажей, информацию о приеме. Даже код двери на этаж — Он закрыл папку и отложил ее в сторону. — У тебя хорошее чутье, querida.

Я вспомнила офис церкви и сдержала дрожь. Стук, на который я не обратила внимания.

— У тебя тоже. Мы вовремя убрались оттуда.

Себ посмотрел вниз. Я знала, что он, как и я, больше не хотел говорить о соборе. Он сжал кулак и постучал по спальнику.

— Уиллоу, прости, — сказал он. — Когда мы встретили парня на рынке… — Он осекся. Я чувствовала его смятение. — Ко мне давно никто так не подходил. Нам нужно было убираться оттуда.

— Себ, нет, постой, — проговорила я и тронула его за руку. — Я знаю, как тебе тяжело возвращаться сюда. Я чувствовала это всю дорогу.

— Это не важно. Я должен лучше контролировать себя, а не драться с ничего не значащим cabrón. Особенно когда веду тебя через Тепито.

Я лежала на спальнике и смотрела на него.

— И… что он сказал?

Себ молчал. Свеча замерцала.

— Он спросил, не хочу ли я поделиться тобой, — наконец сказал он. — А как он на тебя смотрел… Я никого в жизни так не хотел убить.

— Рада, что не убил, — мягко сказала я. Я не переживала, что что-то произойдет с этим подонком, но Себ… Я сглотнула. — В любом случае не вини себя. Мы оба были расстроены. После того, что произошло…

Я остановилась и стиснула зубы, вспомнив страшные подробности. Я не могла больше сдерживаться и закрыла лицо руками. Нервный вздох был странным образом похож на смех.

— О боже, Себ. Они считают, что хотят помочь людям…

У него дернулось горло. Он обнял меня и ничего не сказал. Я положила голову ему на плечо и прижалась к нему. Я хотела уничтожить наши воспоминания. Я знала, что это невозможно. Даже мельчайшие подробности навсегда останутся со мной. Проповедник, смотрящий в потолок одним глазом, всплыл в моей памяти. Я спрашивала себя, почему не плачу.

— Большинство Крестоносцев не знают об этом, — резко сказал Себ. — Для этого есть маленькая группа, которая планирует и работает самостоятельно.

Я знала, что он прав. Но это не помогало.

— Что толку в том, чтобы быть телепатом, если мы не можем предотвратить подобное? — Мой голос звучал отдаленно, как будто исходил извне.

— Знаю, — прошептал Себ мне в волосы. Я чувствовала его боль. Он был так же беспомощен, как и я. — Но это так не работает. Ты знаешь, что нет.

Ангел внутри меня смотрел на него. Я выпустила ее, и ангел Себа сразу же появился, сияющий и сильный. На его прекрасном лице отразилась наша общая печаль.

Свет наших эфирных тел осветил склад. Мы парили лицом друг к другу. Утешением было просто смотреть на ангела Себа. Яне понимала как, но он успокаивал меня до самых кончиков пальцев.

Не отрывая от меня глаз, ангел Себа протянул руку. На этот раз я не сомневалась и протянула руку своего ангела ему навстречу.

Во вспышке света наши пальцы соприкоснулись. У меня перехватило дыхание от ощущений. Я с изумлением смотрела, как наши пальцы сливаются в бело- синем свечении. Подробности нападения на собор милосердно отступили. Остались только мы с Себом. Это чувство было не похоже ни на что на земле. Между нами не было границ. Наша энергия слилась воедино.

«Это слишком сокровенно», — запоздало подумала я. Я уже не могла убрать руку. Ангел Себа и я смотрели друг на друга с благоговением. Он медленно погладил мою руку, и я не заметила, как стала гладить его. Я чувствовала слабое сопротивление пальцев, когда они ласкали его энергию, и теплую дрожь, когда он исследовал мою.

Внизу наши тела сидели молча. Он немного отстранился, чтобы посмотреть на меня. В его карих глазах виднелись золотые отблески от свечей. Я задрожала. Я чувствовала глубину его любви. Как ему хотелось обнять меня отнюдь не по-братски. Где-то в глубине души я чувствовала боль из-за Алекса. Но сейчас был только Себ, мой друг Себ, о котором я так сильно, почти до ужаса переживала. Руки его ангела заставляли меня чувствовать то, что я никогда раньше не ощущала. В этот момент я не знала, люблю ли я его как друга или больше. Я знала только, что не хочу, чтобы он переставал прикасаться ко мне, никогда.

Не знаю, кто первый двинулся. Я увидела, как Себ сглотнул. Или мы оба потянулись друг к другу… Затем я запустила пальцы ему в волосы, почувствовала его губы, такие теплые и нежные, и провалилась.

Время остановилось, пока мы целовались. Короткие поцелуи, которые пронзали меня электричеством. Волосы Себа были мягкими, как я и представляла. Я чувствовала покалывание его щетины и силу его рук, когда он обхватил мою шею. Он бормотал мое имя и прижимал меня. Поцелуи замедлились, мы широко открыли рты, исследуя друг друга. Себ крепко обнял меня, и я прижалась к нему. Я гладила его по сильной спине и чувствовала, как стучит его сердце. Если бы я могла еще сильнее прижаться к нему, я бы сделала это. Между тем наши ангелы все еще держались за руки. В мире не существовало больше ничего, кроме поцелуя. Он был самым удивительным из всего, что я когда-либо чувствовала.

Прошло несколько минут. Мы упали на спальник и жадно наслаждались друг другом. Себ прошептал что- то по-испански, поцеловал меня в шею и снова в губы. Он ласкал меня рукой, и я хотела бы чувствовать себя так же удивительно, как в начале, но мало-помалу во мне нарастала тревога. Губы Себа были не теми, к которым я привыкла, и его тело было мне незнакомо. Я отогнала эту мысль. Я запретила себе сейчас думать об Алексе. Я не хотела ни о чем думать. Я хотела потеряться в этом тепле, в этом моменте, но поцелуй постепенно прервался.

Себ поднял голову и посмотрел на меня.

Вдруг я почувствовала, что все это неправильно, и мне захотелось плакать.

Тяжесть того, что я сделала, навалилась на меня. Я неуверенно села, и наши ангелы вернулись к нам.

— Себ, я… о боже, прости…

Он тоже сел. Его рот покраснел там, где я его целовала.

— Почему ты извиняешься?

Но я видела, что он понимает.

Я не могла произносить эти слова, на вкус они были как желчь.

— Я не люблю тебя. Я не должна была этого делать. Это была ошибка.

Себ колебался. Словно в замедленной съемке, он коснулся моих волос, как в первый день, когда мы встретились.

— Ты любишь меня немного, — нежно сказал он. — Я чувствую это.

Я помотала головой, плохо понимая, что делаю.

— Нет. Я люблю тебя как друга. И все.

Слова были тихими и уверенными. Не важно, насколько это было не так, поцелуй Себа сделал одну вещь — он избавил меня от путаницы в голове. Все прояснилось теперь, как будто изображение мира сфокусировалось.

У него дернулось горло. Свечи все еще горели, их теплый золотой свет играл на стенах.

— Может, еще слишком рано. Может, когда-нибудь ты почувствуешь иначе. — Он потянулся к моей руке и крепко ее сжал. Все эмоции были написаны у него на лице. — Я так долго тебя люблю, Уиллоу. Только тебя, всю жизнь.

У меня застучало сердце. Я так хотела любить Себа. Чтобы я могла сказать, что однажды это будет возможно. Но это было не так. Странная алхимия заставляет нас влюбляться в одного человека, а не в другого. Но с ним у меня такого не было. Возможно, я видела его чувства и немного принимала их за свои, но сейчас я понимала правду.

Я осторожно распутала пальцы и откашлялась.

— Мой сон был прав, — сказала я. — Я не могу думать о том, чтобы быть без тебя, Себ. Ты один из самых важных людей в моей жизни. И ты заслуживаешь удивительной девушки, которая бы просто любила тебя. Но я этого не чувствую. Прости.

Повисла долгая пауза.

— Тебе не за что извиняться, — наконец сказал Себ. — Тебе никогда не надо извиняться.

Я запустила руки в волосы и взлохматила их.

— Но я буду! Я не должна была целовать тебя, пока не уверена…

— Это было прекрасно, — сказал он, попытавшись улыбнуться. — Думаю, я постараюсь простить тебя.

Но возможно, я никогда не прощу себя. Боже, откуда такая путаница? Я коснулась шеи. Она казалась голой без кулона Алекса на тонкой цепочке. Я вспомнила его холодность, когда мы с Себом пошли в собор, обняла руками колени и положила голову на них. Я очень хотела увидеть намек, только намек, что он чувствует то же самое ко мне.

— Да, он по-прежнему это чувствует, — тихо сказал Себ.

От внезапной надежды у меня замерло сердце. Себ сидел и смотрел на спальник. Когда он почувствовал, что я на него смотрю, он поднял голову и пожал плечами.

— Я видел его, когда ты не смотрела, — скривился он. — Он все еще любит тебя. Просто он слишком упрям, чтобы вернуться.

Я должна была почувствовать облегчение. Вместо этого я посмотрела на Себа, и во мне, подобно виноградным лозам, начал разрастаться страх.

— Есть что-то еще? Ты обещал мне сказать позже, еще в соборе.

Себ глубоко вздохнул. Он прислонился к гофрированной металлической стене склада и закрыл руками лицо. Я чувствовала его нежелание.

— Себ, — прошептала я.

— Querida, пожалуйста, поверь, это последнее, что я хотел бы тебе рассказать.