Сийм-Силач

СЕМЬЯ СИЛАЧЕЙ НА КОЛЕСАХ

Проказы Юлы и Угадайки, наделавшие столько шуму в деревне, задели Сийма за живое. Он пришел к выводу, что семья должна всегда и всюду быть вместе. За детьми нужен глаз да глаз, а воспитание — дело нелегкое. Сийм-Силач был человек современный и знал, что молодежь нынче пошла непоседливая. Надо что-то придумать, чтобы родители могли передвигаться вместе с детьми.

О путешествии пешком не могло быть и речи. Сийм сравнил свои огромные, как столбы, ноги в полосатых штанах с ножонками детей. Какие они были крохотные и слабые! Да и розовым пяткам Эллу трудно будет шагать по дальним каменистым дорогам. К тому же Кутть-комбайнер давным-давно сказал, что времена пешеходов канули в вечность. Нынче

человека везет мотор. Только безнадежно отсталые люди меряют землю собственными ногами.

Ну, да ладно, снял Сийм с печки мотоцикл. Эллу, аккуратная хозяйка, подолом проворно смахнула пыль с блестящей поверхности. Сийм завел мотор и сел на мотоцикл. Проехался разок по двору. И, хотя мотор чихал и фыркал, мотоцикл свое дело делал исправно. Все вроде бы хорошо, да, взглянув на сгрудившуюся на крылечке семью, Сийм понял, что одной красной трещоткой им не обойтись. Он и сам-то еле-еле умещался на двух сиденьях. А Эллу с детьми тоже надо куда-то усадить.

Неизвестно, как удалось бы ему решить эту проблему, если бы в гости к Силачам не наведалась Киллу.

В горячую пору заготовки грибов дочка царя Сморчка с головой ушла в домашние хлопоты и только теперь улучила время поздравить Сийма и Эллу с новорожденными. Как водится, явилась она с подарками. Но Киллу не подозревала, что Юла и Угадайка дети необыкновенные, и подарки принесла самые обычные: голубую коляску Угадайке, а Юле розовую. Дети сморщили носики, и только строгий взгляд папы Сийма удержал их от того, чтобы не надерзить тетке.

Киллу и сама почувствовала себя неловко, когда принялась выкладывать из лукошка, висевшего на кончике косы, ползунки и чепчики.

Угадайка на теткины подарки и глядеть не стал. Он взял в руки книгу и углубился в науку, исследовавшую взаимосвязи человека и времени.

Юла, как всякая девочка, не прочь была поиграть в дочки матери. Она подумала, что тете Киллу будет приятно, если ее подарки сразу найдут применение. Схватив ползунки, Юла тут же натянула их на индюков. Потом затолкала одну птицу в голубую коляску, а другую — в розовую. И насвистывая мамину колыбельную про то, как ловко она травит мух, стала бегом возить коляски по двору. Пораженные индюки даже не пытались орать. Они смирно сидели в колясках и кротко глядели по сторонам. Может быть, индюкам показалось, что добрая девочка хочет воздать им за их прежние труды. Известное дело, долг платежом красен.

Ну, да ладно. Смущенная Киллу покинула дом Силачей и направилась в палаты царя Сморчка, утешая себя, что со временем привыкнет к своим незаурядным племянникам. Пока она чувствовала себя здесь лишней.

Сийм и Эллу вышли на крыльцо проводить Киллу и очень обрадовались, увидев, как Юла развлекается. Глядя, как она носится с колясками по двору, Сийм почувствовал, что в голове у него зашевелилась интересная идея. Он поскреб в затылке, и план созрел окончательно.

Время пеших странствий миновало. Эта великая истина заставила Сийма действовать безотлагательно. За углом дома великан увидел преспокойно ржавевшие старые конные грабли. Колеса у них были большие, достаточно прочные. Сийм выкатил их на середину двора, прицепил к мотоциклу. И тарантас для Эллу был готов. Из ядоварни Силач принес бабушкину подушечку, ту самую, с павлинами, и положил на металлическое сиденье. Лучшего места для любимой жены и не придумаешь.

Дареные коляски станут прицепом к конным граблям. Сказано — сделано.

На хуторе Силачей по углам и закутам еще с давних времен валялось видимо-невидимо всякого добра. Сийм без труда разыскал несколько здоровенных болтов и, поставив рядышком голубую и розовую коляски, соединил их болтами. Получилась прекрасная повозка на восьми колесах. На эту повозку Сийм опрокинул вверх ногами кухонный стол. И туда, как в гнездо, усадил двойняшек. Ножки стола заботливый отец обмотал канатом, чтобы Юла и Угадайка могли во время езды резвиться в полное свое удовольствие. Пусть они там, как боксеры на ринге, кувыркаются, все равно из повозки не выпадут.

Турусы на колесах, которые соорудил Сийм, выглядели весьма внушительно. И великан почувствовал, что в его жилах взыграла кровь славного рода мужественных наездников Силачей.

Наверное, и в Кутте-комбайнере тоже есть толика этой благородной крови — недаром слывет он лихим шофером. О себе-то Сийм точно знал — она течет в его жилах. Недаром же его дед служил у помещика в кучерах и до конца дней своих мечтал о собственном выезде. А отец Сийма, Матс-Силач, в неурожайный год работал в городе извозчиком и долго еще потом строил воздушные замки насчет собственных дрожек или, на худой конец, хотя бы рессорной телеги.

Ну, да ладно, теперь оставалось только как-то устроить индюков. Очень пришлись они ко двору Силачам. И взрослые, и дети привязались к ним всем сердцем.

На этот раз добрый совет подал Угадайка. Не попусту, оказывается, мальчуган читал книги и набирался уму-разуму.

Карапуз объяснил Сийму, который растерянно скреб в затылке, что нижний этаж их повозки пустует зазря.

Ох и обрадовался Сийм. Он принес топорик и прорубил в обоих колясках небольшие лазы. Индюки могли забираться туда, как в собачью конуру, и с удобствами сопровождать семью Силачей в поездках.

Сийм проверил, прочно ли прикреплены конные грабли к мотоциклу, осмотрел крепления между граблями и детским прицепом. Не хватало только, чтобы в пути колымага рассыпалась! Экипаж должен быть в полной исправности. Так положено у современных людей, которые выросли из пешеходного периода, как взрослый мужчина из коротких штанишек.

Ну, да ладно, когда все члены семьи уселись, Сийм дал газ. Юла и Угадайка не находили себе места от возбуждения, предвкушая, как засвистит ветер у них в ушах. Индюки, вытянув шеи, с любопытством выглядывали из своих убежищ. А Угадайка даже отложил книгу.

Мотор взревел, и громадное туловище Сийма заволокло синими выхлопными газами. Эллу-Мухоловка нажала своими славными розовыми пятками на педаль, и зубья конных грабель приподнялись. Если мотоцикл разовьет слишком большую скорость, можно будет тормозить этим железным гребнем.

Но что-то в моторе явно не ладилось. Махина, которую с такой любовью соорудил Сийм, не желала трогаться с места. Вонючий синий дым заполнил все кругом. Наверное, он докатился и до соседского двора — Смышленая Трийну громко закашлялась.

Но всему, как известно, приходит конец. Наступила долгожданная минута, обоз тронулся.

Над облаком едкого синего дыма, словно на троне, как и подобает высокородной дочери царя Сморчка, возвышалась Эллу-Мухоловка. Сийм-Силач, как заправский гонщик, в три погибели согнулся над рулем. Но о гонках не могло быть и речи. Пока они обгоняли только придорожные кусты. Обоз еле-еле тащился по разбитому проселку. Восемь маленьких колес детских колясок цеплялись за каждый камень и бугорок. Хорошо еще, что Сийм загодя обмотал ножки стола веревкой. Не то дети, чего доброго, вывалились бы на дорогу. Юла и Угадайка судорожно вцепились в ножки стола. Ребятишки даже словом перекинуться не могли, так их трясло. Повозка Эллу на больших колесах катилась более плавно. Синее бензиновое облако окутывало путешественников, и казалось, что сидящая на троне Эллу плывет по воздуху.

Сийм по-прежнему сидел согнувшись над рулем. Наверное, он еще надеялся, что мотоцикл наберет настоящую скорость. Но сколько ни поддавал он газу, скорость оставалась прежней. Пока наконец многочисленные разнокалиберные колеса вовсе не остановились.

Индюки, у которых езда вытрясла всю душу, выглянули из своих укрытий. Юла и Угадайка, повисшие на веревках, как боксеры в нокауте, понемногу отошли. Юла настолько оправилась, что даже нахлобучила на голову себе и брату прихваченные из дому вороньи гнезда.

Сийм слез с двух седел, на которых он восседал, и беспомощно оглянулся. Эллу шевелила розовыми ступнями, уставшими от педалей.

Наконец Угадайка обрел дар речи. Толковый мальчуган посоветовал папе Сийму купить в лавке бензин высшего качества.

Ну, да ладно. Сийм — ноги в руки и зашагал к поселковой лавке. Нельзя же долго загромождать дорогу своим обозом. Не прошло и часу, как запыхавшийся глава семейства вернулся назад. Карманы его были набиты бутылками с чистейшим бензином. Он залил горючее в бак и завел мотор.

Теперь колымага покатилась как по маслу. Не беда, что на большой скорости у детского прицепа отлетело несколько колес. Их ведь было целых восемь, хватит и тех, что остались. В цирке иные ловкачи катаются и на одном колесе!

Перекрывая адский грохот, обрадованный Сийм прокричал Эллу, что они едут навестить серых в яблоках лошадок. Эллу-Мухоловка обернулась и сообщила детям, что они держат путь в город. Дети перегнулись через веревку и объявили индюкам цель путешествия.

Когда экипаж, состоящий из красного мотоцикла, конных грабель и детских колясок, проезжал через деревню, люди высыпали на улицу, чтобы поглазеть на необычных путешественников. Все громко смеялись, показывая пальцами на семейство Силачей.

«Познай сначала самого себя, потом смейся над другими», — рассуждал Сийм-Силач, слушая насмешки односельчан…

Долго странствовал по белу свету Сийм с семьей, набираясь ума-разума. Они проезжали дремучие леса и широкие поля, стояли на морском берегу, глядя на океанские корабли, и волны обдавали их солеными брызгами. Гуляли по улицам больших городов между высокими стеклянными домами, ослепительно сверкавшими на солнце. И везде их встречали веселые и добрые люди.

А когда Сийм-Силач с чадами и домочадцами вернулся в родную деревню, односельчане радостно встретили путешественников и долго расспрашивали их о том, что они видели и слышали.

Ведь и пословица гласит: «Не спрашивай того, кто долго жил, спроси того, кто в дальних краях побывал».

Таллин, 1966-1969.