Скажи мне «да»

12

Медовый месяц Ник и Джули провели наверху блаженства. Мало кто мог удержаться от улыбки, глядя на эту счастливую пару. Ник увез жену на курорт на одном из ближних островов.

Там не было отеля в обычном смысле слова, а стояли двенадцать уединенных коттеджей. Каждый сдавался на год из расчета семь тысяч долларов в сутки, и был доступен только очень богатым людям.

В распоряжении Ника были коттедж, отдельная пристань и пляж, так что молодые чувствовали себя на острове в желанном уединении. Они купались, ходили под парусом и занимались любовью, когда душа пожелает. Каждый из них знал, что поженились они на всю жизнь, и ничего не просили у Бога, кроме взаимной и нежной любви.

Но медовый месяц кончился, и они вернулись на Стефос. Пора было приниматься за дела. Как ни тяжело было Нику расставаться с горячо любимой женой, каждое утро он отправлялся в свой офис в Афины. Джули продолжала трудиться над его заказом у «Брэндон бразерс», и дело быстро двигалось вперед. Вскоре им предстояло отправиться вместе в Нью-Йорк, и Джули с нетерпением ждала этой поездки.

Миссис Андропулос, хоть и с неохотой, но разрешила Нику пользоваться вертолетом, чтобы он мог проводить каждый вечер с женой. Позади дома расчистили небольшую посадочную площадку, которую легко было превратить в цветник, как только молодые обзаведутся собственным домом.

Как-то после ленча миссис Андропулос пригласила Джули поговорить наедине. Молодая женщина встревожилась: быть может, она допустила какую-нибудь бестактность?

Они прошли в оранжерею, где росли чудные орхидеи, и присели к столику, ожидая, пока принесут чай. Миссис Андропулос заговорила первой.

— Джули, вы пришлись мне очень по сердцу. Вы знаете это?

— Да, миссис Андропулос. Я тоже всей душой привязалась к вам.

— Тогда у меня есть небольшая просьба. Мне не хотелось бы, чтобы моя невестка называла меня миссис Андропулос. Ник рассказал мне, что миссис Брэндон сыграла с вами ужасную шутку, и предупредил, чтобы я не предлагала вам называть меня мамой Андропулос.

— Да, мне тоже не хотелось бы называть вас миссис Андропулос. Но как же нам быть?

— Прямо не знаю, дорогая.

— А почему бы мне не называть вас просто мамой? Вы согласны?

— Джули, об этом я и не подумала. Это просто чудесно. Вы будете звать меня мамой?

— Да. Я не могу любить мою настоящую мать — ведь я ее не знаю. А вы стали мне такой близкой.

— Значит, решено! Вот Ник удивится! Он все переживает, как бы что-нибудь не расстроило вас. По-моему, эту ступень вашего брака пора бы переступить.

— Я и не знала, что он беспокоится. Надо подумать, что тут можно предпринять. А вы что предложите, мама?

Миссис Андропулос ласково улыбнулась.

— По-моему, пора вам приняться за строительство своего дома. Вы поселитесь там вдвоем, и вскоре мы все услышим звонкие детские голоса. Папа уже побаивается, что вы из тех современных женщин, что думают только о карьере и не желают создавать нормальную семью. А он ждет не дождется правнуков.

— Я поговорю с дедушкой. Я, конечно, современная женщина, но совсем не то, что он думает. Я люблю Ника и хочу родить ему детей, но мы оба считаем, что нам нужно немного привыкнуть друг к другу. У меня еще достаточно времени, чтобы обзавестись, если Бог даст, кучей ребятишек.

Приехав в тот вечер к обеду, Ник сразу же почувствовал: что-то произошло. Когда Джули рассказала ему о своем разговоре с миссис Андропулос, он страшно удивился.

— Ник, почему ты не сказал мне, что все еще думаешь о Брэндонах? — спросила Джули.

— Да я о них особенно и не думаю, разве только о том, что, как ты сказала, ты никогда не сможешь забыть, как миссис Брэндон попросила тебя называть ее «мамой Брэндон».

— Но, Ник, это ведь только потому, что она предлагала мне это, затеяв ту самую интригу, которая должна была разрушить мой брак.

— Прошу тебя, Джули, не будем говорить об этом, — попросил Ник.

— А по-моему, не надо избегать разговора на эту тему, — возразила Джули. — Я прекрасно знаю, что ты любишь меня, а не Джеффри.

— Какие глупости ты говоришь!

— Мне не нравится, когда меня называют глупым, Джули, — нахмурился Ник.

— Тогда не давай к этому повода. Для меня в целом мире существует только один мужчина — это ты. И так будет всегда. А Джеффри — далекое прошлое. Если мы когда-нибудь встретим его, я просто вежливо поздороваюсь с ним, как с любым другим человеком. Надеюсь, ты понимаешь это?

— Конечно, понимаю. Но мне и правда казалось, что тебе будет неприятно, если моя мама попросит тебя звать ее мама Андропулос.

— Она и не попросила. Мы сами с этим разберемся.

— Отлично. Хочешь увидеться с архитектором в ближайший уик-энд?

— Хочу. Я как раз думала о нашем доме, и у меня есть что с ним обсудить.

— Я хочу, чтобы все было, как ты пожелаешь, Джули, но кое-что мне нужно объяснить тебе.

— Ох, как серьезно, Ник! — улыбнулась она.

— Я и говорю серьезно. В нашем доме нужно предусмотреть квартиры для телохранителей.

— Не понимаю.

— Нам необходимо иметь охрану, Джули.

— Ладно, Ник, тебе, конечно, виднее, — легко согласилась она.

Ник поцеловал жену, и они вместе отправились в душ, чтобы потом переодеться к обеду.

Ник с первого дня распорядился, чтобы в их апартаменты садовник каждое утро ставил свежие розы. Сегодняшний букет состоял из красных роз. Джули выбрала самую красивую и взяла ее с собой, спускаясь к обеду. Войдя в столовую, она преподнесла цветок миссис Андропулос.

— Мне всегда хотелось, чтобы было кому подарить красную розу в День Матери, — нежно сказала она.

Все рассмеялись. Только сэр Джордж смеялся не так весело, как другие. Ему до смерти хотелось получить правнука, причем чем скорей, тем лучше. Но он знал, что Нику не понравится разговор на эту тему, и, хотя ему было нелегко, держал язык за зубами.

Джули долго совещалась с двумя архитекторами, прибывшими по вызову Ника. Затем Ник свозил их на соседний остров показать дом, похожий на тот, который он хотел бы иметь. Работать пришлось напряженно. Во-первых, дом не должен был нарушать живописный ландшафт острова, во-вторых, и Ник, и Джули желали, чтобы было как можно больше стекла, но при этом не нарушалась бы уединенность их жилища. Архитекторы предложили снабдить окна электронным устройством, которое бы плотно закрывало стекла, когда хозяев нет дома, либо во время непогоды. Плюс к этому нужно поставить автономные генераторы, если вдруг сильный ветер порвет провода.

Перед самым переездом Джули привезла миссис Андропулос показать дом. Та пришла в восхищение. Дом был абсолютно современным, на последнем уровне техники, но все же туда удалось вписать так любимые обоими супругами старинные детали интерьера.

Слева от холла располагались просторная гардеробная и комната для слуг. Ник любил, чтобы слуги всегда были под рукой, но ему совсем не нравилось, чтобы они толклись среди гостей, не зная, где присесть. Напротив парадного входа был бальный зал, смежный с парадной гостиной. Весь нижний этаж отводился для приемов.

На втором этаже решено было поселить охрану. Лифт, которым пользовались Ник и Джули, на этом этаже не останавливался. В цокольном этаже располагались гимнастический зал и зал для игры в боулинг, доступные для всех служащих в определенные часы. Пользоваться залом было запрещено, только когда там занимались Ник и Джули. Ник не захотел строить бассейн в доме, зато открытый бассейн он приказал сделать очень большим и залить туда морскую воду. Для просмотра фильмов был предусмотрен кинозал.

Супруги разместились на верхнем этаже, где основное место занимали шесть спален, каждая с отдельной ванной. Снаружи дом опоясывал широкий балкон. Та часть, на которую выходили окна комнат Джули и Ника, была тщательно закрыта от посторонних взоров. Супруги могли выйти на балкон в любом виде и полюбоваться морем и закатом.

Обосновавшись в новом доме, Ник с Джули решили устроить новоселье. Пригласили только членов семьи и самых близких друзей провести с ними уик-энд. Когда гости разошлись по комнатам, Джули прижалась к Нику и шепнула, что она, кажется, беременна. Она уже успела до этого шепнуть словечко миссис Андропулос и сэру Джорджу, и те с нетерпением дожидались в своих спальнях, когда об этом узнает будущий отец.

Услышав радостную новость, Ник немедленно пригласил мать и дедушку к себе и распорядился принести шампанское. Все выпили, за исключением будущей мамаши, которой подали апельсиновый сок. Развеселившейся компании едва удалось угомонить Ника, который желал немедленно созвать консилиум врачей. Ведь Джули уже побывала у доктора, тот остался вполне доволен ее состоянием и сказал, что сам вызовет ее на очередной прием.

Доктор счел, что она вполне может провести на острове первые шесть или даже семь месяцев беременности. А потом надо будет переехать в Афины — ведь это ее первый ребенок, и лучше находиться не слишком далеко от больницы. Доктор заверил Ника, что, при необходимости, он немедленно прилетит на остров в сопровождении медсестер и со всем необходимым оборудованием. Однако это не удовлетворило Ника, и он велел устроить в отдельном коттедже настоящую операционную, оснащенную по последнему слову техники. Миссис Андропулос и сэр Джордж наведывались на остров, как только выпадала свободная минута, а Ник проводил в кабине вертолета больше времени, чем у себя в офисе.

Хотя Джули и не упускала случая поддразнить Ника, что он так трясется над нею, в глубине души она тревожилась, помня, как рано умер его отец от таких же перегрузок. В конце концов она решилась сказать мужу о своих страхах за него. Она уверила Ника, что вынашивать ребенка — совершенно обычное дело, что чувствует она себя прекрасно, что на острове достаточно медиков, если вдруг понадобится помощь, и что, наконец, ничто не помешает ей в случае чего вызвать врача из Афин.

Время шло, и, видя, как устает Ник, Джули решила перебраться в Афины в самом начале шестого месяца беременности. Доктор разрешил ей ездить на выходные на Стефос проведать родных, и Ник немного успокоился.

Почувствовав первые схватки, Джули немедленно позвонила мужу. Он тут же примчался, удивительно спокойный, чем немало позабавил Джули. Не до конца доверяя шоферу, он сам отвез жену в больницу.

Атена-Мария родилась ночью и оказалась точной копией матери. Ник был вне себя от счастья, став отцом прелестной девочки. История повторилась через три года, когда родился Дариус-Никос, как две капли воды похожий на отца. Когда дети немного подросли, семья, появляясь на людях, производила на окружающих самое приятное впечатление.

С появлением второго ребенка стало ясно, что в Афинах нужна квартира побольше. Прежние апартаменты Ника, находившиеся на верхнем этаже принадлежавшего ему же дома, идеально подходили раньше, когда молодым супругам надо было переночевать в городе после театра либо званого обеда. Теперь же Джули решила подыскать в городе дом, как только сын немного подрастет и у нее появится для этого время.

Вернувшись на остров, семейство восстановило обычный распорядок жизни. Несколько раз в неделю Ник летал на вертолете в Афины, а в остальные дни работал вместе с несколькими служащими в своем оборудованном по последнему слову техники компьютерном зале. Джули покидала остров очень редко. Она так любила свой дом, что, если ей что-то требовалось, предпочитала заказывать необходимое, чем ехать за покупками самой. Раз в месяц к ней приезжал портной, хорошо изучивший ее вкус, и она заказывала новые платья. А, когда Ник летал в Париж или в Нью-Йорк, ведущие дома моды почитали за честь присылать ей видеозапись показов своих коллекций.

Джули чем могла помогала мужу в бизнесе. Работа вносила в ее жизнь приятное разнообразие, позволяла чувствовать себя нужной. Ник научил ее разбираться в биржевых сводках и на последний день рождения преподнес солидную сумму, чтобы жена могла вложить ее по своему усмотрению.

Джули не знала, сколько тратит на благотворительность Ник, но она сама исправно жертвовала десятую часть своих доходов церкви. Причем внимательно следила, куда идут пожертвованные ею деньги.

Дети под внимательным взглядом нянь и охраны проводили целые дни на пляже. Им и в голову не приходило, что можно жить как-то иначе.

Как-то Джули спросила Ника, почему у миссис Андропулос и сэра Джорджа нет такой отлаженной охранной системы. Ник, рассмеявшись, сказал, что какая-то охрана там есть, но и мать, и дедушка уже давно распорядились, чтобы, если их похитят, денег ни в коем случае не платить, так что вымогатели только даром время потратят.

Сам же Ник не желал подвергать себя и семью такому риску и, конечно, если бы Джули или кого-нибудь из детей похитили, готов был все отдать ради их благополучного возвращения. Джули немало смеялась, узнав, что главным охранником в доме матери Ника служила добрейшая, застенчивая и хрупкая на вид Сибилла.

На своем острове Джули никогда не скучала. Ник старался проводить с семьей все свободное время. Нередко наезжали гости, прихватив с собой детей и слуг. Дом для гостей легко вмещал тридцать человек.

Наступил день рождения Джули. Ник с раннего утра улетел на вертолете в город — Джули догадалась, что за подарком. Она даже тихонько рассмеялась про себя: интересно, что он придумает подарить ей — ей, у которой есть решительно все? Устроившись в уютном шезлонге в саду, Джули принялась перебирать в памяти четыре счастливейших года в ее жизни. Нет, решительно Ник оказался изумительным мужем. Миссис Андропулос и сэр Джордж не переставали удивляться, насколько он стал мягче и спокойнее, зажив семейной жизнью. Ник глубоко любил жену и, как обещал, заботился о ней сверх всякой меры.

Джули играла с детьми у бассейна, когда послышался гул вертолета. Дети запрыгали от радости. Молоденькая няня Софи побежала вместе с ними смотреть, как машина приземляется.

Ник легко сбежал по трапу, сгреб свое семейство в охапку и крепко расцеловал всех троих.

— С днем рождения, любимая моя!

Джули немножко удивилась, не видя в руках мужа никаких свертков.

Ник попросил Софи отвести детей обратно к бассейну:

— Мы спустимся к обеду, а сейчас нам надо побыть вдвоем.

— Джули, — обратился он к жене, когда они остались одни. — Я люблю тебя с каждым днем все сильнее. Ты знаешь это?

— Да, милый. И я тоже.

— Пойдем в нашу спальню, дорогая. Я преподнесу тебе мой подарок.

— Ник, я просто представить себе не могу, что еще ты можешь мне подарить. У меня есть абсолютно все.

Ник ничего не ответил. Они вошли в спальню. На кровати Джули заметила изящный футляр черного бархата.

— Как он попал сюда, Ник? — поразилась она.

— У меня свои секреты, любимая.

Джули взяла футляр в руки и замерла от восторга. На черном бархате искрились, переливаясь всеми цветами радуги, самое восхитительное бриллиантовое колье и серьги, какие ей когда-либо приходилось видеть. Не в силах вымолвить ни слова, Джули повернулась к мужу.

— Я сам сделал эскизы для тебя. Тебе нравится?

— Ник, у меня нет слов.

— Ну и молчи. Сними купальник. Я хочу, чтобы на тебе было только колье.

Ник начал раздеваться, не отрывая от жены восхищенного взгляда. Он бережно застегнул крошечный замочек на ее шее и ласково уложил Джули на шелковые простыни. Они приникли друг к другу, исполненные нежности и страсти.

— Ник, у меня есть для тебя подарок, — сказала Джули, откинувшись на подушку.

— Подарок мне в день твоего рождения?

— Ну да. Я беременна.

Ник резко сел на кровати. Он был поражен.

— Как же так? Ты беременна, а я ничего не заметил? И какой же у тебя срок?

Джули улыбнулась и протянула к мужу руки.

— Минут пятнадцать, наверное…

Оба расхохотались и вновь припали друг к другу.