Скарлет и три медведя

ГЛАВА 6

Скарлет проснулась в панике, её сердце громыхало в груди. Она оглядела комнату в деревенском стиле, пытаясь сложить в голове все кусочки пазла воедино. Когда она заметила тёплое тело Коннора рядом с ней, она немедленно успокоилась, вспомнив, где находилась. Воздух был неприятно прохладен, а свет раннего утреннего солнца заливал комнату.

Скарлет заметила, что Леланд ушёл. Прошлой ночью он лежал рядом с ней в большой кровати, но сейчас его не было видно. Стоило ей только подумать о том, где был Брэлл, как она услышала, что он напевал в соседней комнате. Запах вкусных блинчиков и соусов проник в спальню, заставив её живот заурчать. Скарлет выскользнула из-под тяжёлой мускулистой руки Коннора и прошла по холодной, твёрдой древесине. Надев футболку одного из братьев, она присоединилась к Брэллу на кухне.

— Доброе утро, дорогая. Хорошо спалось?

— После прошлой ночи, да, — она одарила его кривоватой улыбкой, напоминая Брэллу, что она не скоро забудет их менаж-нападение.

— Голодна?

— Очень. Что ты готовишь?

Он жарил над огнём какие-то домашние лепёшки на чугунной сковородке. Когда лепёшки начали пузыриться, он вылил на них мёд.

— Ну, так как я не могу съесть свою овсянку этим утром, — он хмуро посмотрел на Скарлет. — Я решил, что сделаю блинчики.

— Я же сказал вам, что это была не я, — Скарлет начала бродить, вновь разглядывая комнату, когда уже не было кромешной темноты за окном. Когда Скарлет отошла, Брэлл шлёпнул её по заднице, заставив взвизгнуть. Находиться рядом с этими мужчинами казалось таким естественным, будто здесь она и должна была быть. Скарлет полюбила простоту старого домика, то, что он стоял, казалось бы, в самом сердце леса. И заботы здесь были такими простыми. Можно было не беспокоиться о карьерном росте, о счетах, которые должны были быть оплачены, или о работе, которой необходимо отдавать свою душу. Но, как и у Золушки, реальность скоро должна была обрушиться на Скарлет. И в будущем она уже видела грядущие разочарования.

— Иди, поднимай этого великого любовника. Еда готова.

— Как же Леланд? Где он?

— Где-то поблизости.

На данный момент Скарлет приняла его ответ и пошла за Коннором. Он выглядел так мило во сне, с выставленной на обозрение мускулистой спиной и руками, закинутыми за голову. Сама она не могла спать на животе, но ему это шло.

Скарлет пробежалась пальцами по плечам Коннора, прежде чем запустить пальцы в его тёмные волосы. Он начал шевелиться, медленно передвигаясь на свою сторону кровати. Когда Коннор увидел её, то на мгновенье в его глазах отразилось смятение.

— Скарлет…

— Держу пари, ты не ожидал увидеть меня здесь, когда проснёшься, — казалось странным просто флиртовать с этими мужчинами, когда Скарлет желала намного большего, но она была большой девочкой, привыкшей к разочарованиям.

— Нет, я рад, что ты здесь, — Коннор протянул руку и обхватил её лицо. Скарлет прижалась к его ладони, наслаждаясь прикосновением. Она была лишена любви всю свою жизнь, и будет трудно бросить этих мужчин.

— Брэлл, хочет, чтобы ты спустился к завтраку.

Он кивнул и сел.

— Ты иди. Я буду через минуту, — Коннор выглядел восхитительно с взъерошенными волосами и сонным лицом. Она могла привыкнуть к таким утрам, как это.

Леланд наблюдал за человеческим лагерем, стоя в тени подлеска. Он увидел только один так далеко, когда вышел, чтобы пописать. Сейчас четыре палатки были закрыты, обитатели крепко спали. Он снял плотное пальто и подошёл поближе, принюхиваясь к воздуху воздух, и осмотрел окрестности. В какой палатке находился парень Скарлет? Леланд хотел, чтобы тот ушёл, оставшись только в воспоминаниях.

Он сердцем знал, что Скарлет была его единственной, определённой ему богами. Почему братья не могли этого увидеть? Они так привыкли жить затворниками, что не заметили бы чего-то, окажись это даже у них перед самым носом. И Леланд чертовски хорошо знал, что его притяжение к Скарлет не было результатом пробуждения. Он физически был близок с бесчисленным количеством женщин, и никогда его не интересовало ничего, кроме нужд собственного члена. Сейчас же все было по-другому, Скарлет затронула что-то глубоко в душе Леланда. Его медведь понял правду в тот же миг, когда только почувствовал маленького рыжеволосого человека. И Леланд не позволит своим братьям прогнать Скарлет из их жизней.

Он уничтожил припасы людей, затем решил их напугать. Прошлой ночью они уже бросили Скарлет, потому он подумал, что и сейчас они встанут и оставят её. Леланд поднялся на задние лапы и с силой опустился на их вещи, укрытые брезентом. Раздавшийся звук показался оглушающим в тишине раннего утра. Контейнеры сломались и бутылки лопнули. Этого было достаточно, чтобы пробудить сонных людей, отдыхающих в футе от него.

Когда первый человек выглянул из палатки, он заревел, чтобы заставить убежать всех кто был в лагере. Он замахнулся на палатки, опрокидывая их на бок. Люди кричали и молились, но это не помогло им. Это была земля Леланда.

Он остановился, чтобы отдышаться, забыв про хаос, царящий вокруг него. А затем глубоко задумался. Что, если Скарлет не захочет остаться здесь? Что, если она любила одного из тощих мужчин, которые сейчас спасали свои жизни? Сердце Леланда упало, когда он понял, что его чувства могли быть односторонними.

Красная дымка больше не застилала его глаза, так что он повернулся и направился домой. Леланд выбрал длинный путь, размышляя обо всех возможных способах убедить Скарлет в том, что она была предназначена ему. Он не был хорош в красивых словах или в современных порядках, к которым она, вероятно, привыкла, но Скарлет не найдёт более преданного медведя… человека.

Чем ближе он подходил к дому, тем все лучше мог расслышать, как спорили его братья. Их крики доносились до Леланда через лес, будоража птиц и маленьких животных. Скарлет не видела еще его зверя, и он представлял, что всегда будет хранить это в секрете, и потому решил обернуться в человека.

— О чём, к чёрту, вы тут спорите? — спросил он после того, как зашёл через заднюю дверь. Братья могли напугать их гостью, прежде чем Леланд мог бы должным образом уговорить её остаться.

— Леланд, не сейчас, — сказал Коннор. Напряженный, он запустил руку в свои волосы, пока расхаживал по кухне. — Просто… просто оставь нас.

— Где Скарлет?

— Она ушла. Вернулась туда, где должна быть, — сказал Брэлл, как обычно монотонно.

— Твой голос действует мне на нервы, брат. Как долго ты будешь играть эту роль незаинтересованного? — Коннор давно не был так зол. Обычно он был голосом разума, но, кажется, был готов его потерять.

— Это было на одну ночь. Переступи через это.

— Ты можешь притворять большим плохим медведем. Я знаю тебя, Брэлл. Она что-то затронула в тебе, то, чего я не видел годами, — сказал Коннор.

Леланд должен был знать, что произошло.

— Где Скарлет? — повторил он.

— Твой брат без зазрения совести отослал её после завтрака.

Леланд не думал — он действовал. И набросился на Брэлла, прижав его к шкафам.

— Почему?

— Вы оба обманываетесь. Она слишком невинна для нас. Вы, правда, думаете, что городская девчонка будет счастлива жить здесь? С нами? Даже если бы она захотела, как долго это продлится? Я сделал нам одолжение, отправив её.

— Это не тебе решать! — но Леланд беспокоился о том же. В последний раз он толкнул Брэлла, а затем, понёся в свою комнату, и захлопнул дверь достаточно сильно, что задребезжали стены.

Когда Скарлет склонила голову ему на плечо, пока они готовили блинчики, Брэлл чувствовал спокойствие, исходившее от неё. Она совершенно не боялась его, и внутренние защитные щиты Брэлла пали. Её улыбка и смех заставляли холод и невозмутимость в его душе плавиться. Он намазал немного теста на её нос, и Скарлет ударила его в ответ. Брэлл забыл о еде и обернул руки вокруг маленького человека, щекоча и целуя её. Она заставила его почувствовать себя молодым и беззаботным, полным надежды и возможностей.

Когда он заметил Коннора, стоящего в дверном проёме и смотрящего на них, Брэлл внезапно понял, насколько стал слабым. Девчонка как-то превратила его в пластилин, а он пообещал себе никогда не доверять человеку. Его родители однажды поверили людям, и это стоило им жизни. Для Брэлла же Скарлет будет стоить его сердца.

Так что он накормил её и отправил в сторону лагеря, поблагодарив за запоминающуюся ночь. Смотреть, как она уходит, а в её глазах застыло отчаянное выражение, словно в них отражались невидимые шрамы, которые оставил он, было самой сложной вещью, которую Брэлл когда-либо делал. Но так было лучше для всех: для неё и его братьев. Они принадлежали двум разным мирам, и любые попытки построить отношения оказались бы бесполезными.

— Сначала ты должен был поговорить со мной, — сказал Коннор. — Ты не мог говорить за нас всех.

— Я единственный мужчина, способный отпустить её. Если бы это делал ты, она бы никогда не ушла.

— И? Это было бы плохо, Брэлл? Боги, мы изолировались от женщин, от мира… и что? Леланд влюбился в неё и я…

— Не смей говорить мне, что любишь её! Это была одна чёртова ночь. Ты не можешь влюбиться в человека после лишь одного восхода солнца.

— Что если она и есть восход солнца для нас? Она подарила этому дому жизнь, сплотила нас троих. Может быть, это и была одна ночь, но я уже скучаю по ней.

Брэлл выдохнул, а затем ударил кулаком по деревянной стене достаточно сильно, что причинил себе боль, но он приветствовал физическую муку. Он встряхнул своей рукой, продолжая вышагивать.

— Что если и я скучаю по ней? Что из этого? Бесполезно питать надежду на счастливое будущее. У неё есть собственная жизнь, друзья… парень.

— Так тебя это волнует.

— Я никогда не говорил, что мне наплевать, просто это не сработает между нами четырьмя.

— Как ты можешь быть в этом уверен, если даже не попытался? Брат, если ты будёшь отталкивать всё из-за страха, что тебе причинят боль, то никогда не найдёшь любовь. Некоторые вещи стоят риска. Скарлет стоит риска.

Коннор был прав. Брэлл просто пытался игнорировать правду. Он желал Скарлет так сильно, что это причиняло боль. Она идеальная смесь из сахара и специй, свободы и уязвимости, что нравилось его медведю. Было неестественно жить без пары в его годы, но он сделал это из-за преданности своим братьям. И сейчас, когда искушение появилось на пороге его дома, он не был уверен, что сможет продолжить сопротивляться и дальше. Даже если он отрицал это, то все равно ощущал те же территориальные притязания, что и Леланд. Она не по случайности оказалась в кровати Коннора. Это была судьба. Но судьба не всегда оказывалась на их стороне.

— Что ты предлагаешь? — спросил Брэлл.

— Я предлагаю вернуть нашу женщину.